Светлейший-9. Битва за надежду

Глава 17

Я первым шагнул в комнату, держа в ладони эфирный кинжал.

В комнате царил полумрак, только слабый свет ночника бросал тусклые блики на темные стены и резной потолок. На широкой кровати с высокими спинками из темного дерева лежал князь Юрьевский. Лицо его было бледным, какого-то серо-зеленоватого оттенка, щеки запали, а глаза ввалились. К его рукам и носу тянулись тонкие прозрачные трубки, уходящие в капельницы и какие-то аппараты с мерцающими экранами.

— Черт возьми… — прошипел Аполлон. — Они и правда его чем-то накачивают.

Я подошел ближе, прислушиваясь к тихому, прерывистому дыханию Юрьевского. Эфир вокруг него колебался нестабильно, словно его сознание разрывалось между сном и реальностью. Я наклонился и коснулся его руки — кожа была ледяная.

— Алексей… — голос Аполлона прозвучал напряженно.

Я поднял голову и увидел, как от кровати скользнула тень. В полумраке мелькнул белый халат, и фигура почти бесшумно метнулась в соседнюю комнату.

— Догоню! — рявкнул я и бросился вперед.

Я вылетел в смежное помещение. Женщина в белом халате уже стояла у стены, сжимая в руке телефон.

— Она что-то делает! — крикнул Аполлон из-за моей спины.

— Jag har redan rapporterat attacken, — холодно сказала она по-шведски. — Förstärkningarna kommer om fem minuter. Högvakten är på väg…

Я сделал шаг вперед, глаза сузились.

— Переведи, — бросил я Аполлону.

— Она сообщила об атаке. Подкрепление прибудет через пять минут. Королевская гвардия уже в пути.

Я схватил женщину, потащил ее в комнату, где держали Юрьевского, и указал на капельницу.

— Спроси, чем они его накачивают.

Аполлон заговорил по-шведски. Женщина молчала, подбородок упрямо задрался.

— У нас нет времени на расшаркивания, — прорычал я.

Я схватил стойку с капельницей, сорвал почти пустой мешок с раствором и сунул его в карман куртки.

— Ладно. Потом лаборатория разберется. Даму придется обезвредить.

Но в следующий миг женщина дернулась. Я увидел, как её пальцы сомкнулись на чем-то блестящем. Скальпель! Она рванулась вперед, нацеливаясь мне в горло.

Я отпрянул в последний момент. Лезвие скользнуло в паре сантиметров от моей шеи. Женщина с яростным криком бросилась снова.

— Забирай Юрьевского! — крикнул я Аполлону. — Я разберусь.

Аполлон бросился к кровати. Я парировал удар скальпеля, выкручивая запястье женщины. Она вскрикнула, но внезапно вырвала свободной рукой какой-то предмет из кармана халата.

— Алексей, осторожно! — заорал Аполлон.

Я увидел вспышку в тот же миг, когда магический заряд разорвал воздух. Ослепительный белый свет взорвался перед глазами. Я инстинктивно закрыл лицо рукой, эфирный щит вспыхнул передо мной, блокируя часть энергии.

— А-а-а! — Аполлон застонал. — Черт! Откуда у них «Вспышки»…

Я ощутил, как скальпель вонзился в мой эфирный щит, пробивая его до половины.

— Черт! — Я выбросил эфирный импульс, смешанной со стихией ветра. Женщину подбросило вверх, она с силой врезалась в стену и вскрикнула.

Она что-то прошипела на шведском, отплевываясь кровью, и попыталась подняться. Я резко выбросил ладонь вперед, призывая воздух.

— Какая злая дамочка… — прошипел я.

Порыв воздуха ударил её в грудь, отбросил назад. Она врезалась в окно, стекло разлетелось с грохотом. Тело женщины исчезло в ночной тьме.

Я подбежал к окну и выглянул вниз. В свете фонарей я увидел белое пятно её халата, раскинувшееся на булыжниках внизу.

— Жива? — спросил Аполло, поднимая на плечо бесчувственного Юрьевского.

— Не уверен.

— Нечего было ножом махать, — невозмутимо отозвался товарищ.

Я подошел к нему и помог перекинуть руку Юрьевского через его плечо, устраивая пленника поудобнее на спине Безбородко.

— Я прикрою вас.

Я поднял руку, призывая эфир и все пять стихий. Вокруг Аполлона и его драгоценной ноши сформировался защитный барьер — пульсирующее свечение окутало их фигуры.

Аполлон зашипел от прилива энергии и тут же сотворил «Легкую походку». Он выпрямился, и его движения стали легкими и стремительными, даже несмотря на то, что весил Юрьевский под центнер.

— Если она успела вызвать помощь, у нас максимум две минуты в запасе. — Я оглянулся на окно. — Уходим.

Мы быстро двигались по узкому коридору, почти бесшумно скользя вдоль стены. Аполлон, несмотря на тяжесть Юрьевского, двигался уверенно, с хищной легкостью бойца, привыкшего к боевым операциям. Я шел впереди, магические чувства напряжены до предела, каждый нерв словно оголился.

На лестнице было тихо, только слабый гул далекой тревоги напоминал о том, что замок уже в состоянии боевой готовности. Я замер на верхней ступени, поднял руку, подавая Аполлону сигнал остановиться.

— Жди здесь, — прошептал я.

Аполлон молча кивнул, перехватывая тело Юрьевского поудобнее.

Я осторожно выглянул из-за угла. Внизу никого. Тревожное освещение играло на мраморных плитах пола, бросая дрожащие тени на стены. Я жестом подозвал Аполлона, и мы быстрым шагом начали спускаться по широкой лестнице. Под ногами приглушенно скрипели деревянные ступени.

— Давай, — бросил я, когда мы достигли нижнего этажа.

Мы пересекли большой зал с высокими окнами, залитыми мертвенным светом луны. Черный вход был совсем близко, но я знал — расслабляться рано.

— Стой, — резко скомандовал я, когда мы дошли до конца стены.

Я прижался к холодному камню, краем глаза замечая, как Аполлон замирает, пригнувшись с Юрьевским на плечах. Осторожно выглянув из-за угла, я увидел, как со стороны северо-западного подъезда мерцает неестественный зеленый свет — активное Искажение все еще бушевало.

— Дерьмо, — прошипел я.

Аполлон сдержанно выдохнул.

— Нам нужно добраться до забора и рощи. Лев и Уваров должны быть там. — Я взглянул на Аполлона. — Держись.

Мы быстрым шагом двинулись вдоль стены, сливаясь с тенями. Я держал эфир в напряжении, готовый в любую секунду отразить атаку. Внезапно в голове вспыхнул мыслеобраз от Арса — три военных микроавтобуса приближаются к замку.

— Черт! — выдохнул я. — У нас гости. Дамочка не блефовала.

— Сколько? — тихо спросил Аполлон.

— Три машины типа микроавтобуса. В лучшем случае — дюжина бойцов.

Аполлон скривился:

— Отлично. Из меня сейчас хреновый помощник.

Я снова взглянул на дорогу — фары автомобилей прорезали тьму. Три пары светящихся кружков. Безбородко снова перехватил тушу Юрьевского.

— Видимо, не так уж скверно ему здесь жилось, — прохрипел он. — Этот детина здорово отъел зад на шведских харчах, я тебе клянусь.

Я потянул эфирные каналы к Аполлону, направляя поток силы в его тело. Аполлон напрягся, потом с облегчением выдохнул.

— Спасибо.

— Двигай к рощице. Я буду позади и прикрою на всякий случай.

Мы бросились через открытый участок прямиком к забору. Несколько секунд бега в бешеном темпе, затем прыжок за ограду — я помог другу перетащить пленника — и можно было перевести дух.

Но недолго. Машины подкрепления уже почти припарковались.

— Будь здесь, я приведу остальных.

Я оставил Аполлона и бросился к Леве и Уварову. Уваров стоял на коленях в траве, стиснув зубы, держа руки, направленными на аномалию. Зеленый свет мерцал вокруг него, искры чужеродной энергии с треском разрывали воздух.

— Леонид! — позвал я.

Он с трудом поднял взгляд.

— Отпускай, я закрою.

— Алексей…

— Уходите! — Я не дал ему возразить. — Лева, для тебя там есть работа. Мы его взяли.

— Ага.

Лева схватил Уварова за плечи и потащил его в сторону. Я шагнул к самому краю забора, за которым бушевало Искажение. А Уваров-то расстарался — аномалия получилась такой мощной, что нескольких охранников просто убило сразу.

Я сконцентрировался, настраиваясь на энергию, чувствуя, как поток силы готов разорвать меня изнутри. Я потянул эфирные каналы и впился в Искажение, вытягивая его мощь в себя и силой закрывая его. Энергия яростно сопротивлялась, била в эфирные щиты, но я стиснул зубы и продолжал тянуть.

— Арс! — мысленно позвал я.

«Здесь.»

— Приберись здесь, доешь все оставшееся. Чтобы ничего не осталось. Потом сразу ко мне. Добро?

«Конечно.»

Светлая фигура Арса вынырнула из теней — тонкий силуэт с бело-серыми крыльями. Дух-помощник бросился прямо в центр бывшей аномалии, поглощая остаточные выбросы. Через мгновение зеленый свет угас, и птиц начал пировать.

Я упал на одно колено, тяжело дыша. Сегодня я тоже здорово потратился, хотя и старался экономить силы.

Лева уже осматривал Юрьевского, присев рядом с ним на траву. Он склонился над князем, пальцы его светились слабым голубоватым сиянием.

— Он очень слаб, — тихо сказал Лева. — Ему что-то вводили. Смесь аномальной энергии и какой-то сильной химии. Сложный коктейль.

— Сможешь его поднять? — спросил я.

Лева нахмурился:

— В лучшем случае — приведу в сознание. Сам он передвигаться не сможет.

— Сейчас это не главное. Просто потащим как есть. Потом с ним разберемся.

Лева сжал пальцы на висках Юрьевского, переливая в него поток эфира. Через пару секунд князь слабо дернулся, глаза под веками затрепетали, но так и не открылись.

— Лев, оставь его, — бросил Аполло. — Уже точно не помрет.

В этот момент замок окружили автомобили. Из них начали высыпать бойцы — в полном вооружении и обмундировании.

— Щиты на максимум! Всем активировать «Легкую походку», — рявкнул я. — Сейчас будем прорываться! Идете сразу к берегу, я сзади и прикрываю.

Ребята собрались с духом, обновили защиту, и я скомандовал:

— Бежать!

Мы выбежали из рощи, оставляя за спиной полосу взорванной земли и разорванных ветвей. Ночь уже подбиралась к концу, серый свет раннего рассвета окрашивал край горизонта. Перед нами простиралась открытая равнина, ведущая к скалистому берегу, где нас должен был ждать катер. До спасения оставалось всего три километра — семь минут бега с учетом «Легкой походки». Но этой открытой полосы было достаточно, чтобы сделать нас идеальной мишенью.

— Вижу движение! — крикнул Аполлон, оглядываясь через плечо.

Слева, из-за линии деревьев, на полной скорости вылетели военные машины — темные силуэты с мигающими сигнальными огнями. Дверцы распахнулись еще на ходу, и изнутри посыпались бойцы в тактической броне с автоматами наперевес.

— Черт! — выдохнул я. — Они нас засекли!

Прозвучали крики по-шведски:

— Stanna! Lägg ner vapnen!

Очередь из автомата прошила землю прямо перед нами, взметнув комья грязи и травы. Лева пригнулся, прикрывая Юрьевского, который уже едва держался на ногах.

— Идите! — рявкнул я. — Я их задержу!

— Алексей! — возмутился Аполлон.

— Безбородко, выполнять! — гаркнул я, разворачиваясь лицом к преследователям.

Я вытянул руку, ощущая, как эфир закипает в венах, и в следующий миг активировал «Стихийное разрушение». В воздухе вспыхнуло ослепительное белое свечение — земля под ногами содрогнулась, и по полю пошла трещина, которая в мгновение ока превратилась в разверзшуюся пропасть. Из трещины вырвался сноп магмы и пламени, охвативший ближайшую группу бойцов. Они закричали, охваченные огнем, бронированные костюмы зашипели, плавясь прямо на своих носителях.

В этот момент с фланга ударила вторая группа. Ослепительная очередь прошла в полуметре от меня — я рефлекторно дернулся в сторону и тут же поднял защитный щит. Пули со звоном ударились о магическую преграду, расплескивая искры.

— «Ледяной вихрь»! — выдохнул я и сотворил заклинание.

Холод рванул из-под земли, воздух наполнился мелкими снежинками, которые тут же превратились в острые осколки льда. С ревущим завыванием вихрь обрушился на шведов, замораживая их броню и сковывая конечности. Один из бойцов попытался поднять автомат, но его пальцы уже покрылись инеем и примерзли к спусковому крючку. В следующую секунду я подхватил волну эфира и разнес ледяные конструкции тысячами мелких осколков, словно шрапнелью.

— Алексей! — донесся издалека голос Аполлона.

Я оглянулся. Аполлон, Лева и Уваров уже почти добрались до берега, им оставалось всего метров триста. Катер на воздушной подушке замер у самой кромки льда, мерцая включенным фонарем.

— Еще немного! — крикнул я.

Но тут по обледенелому полю в сторону катера с ревом пронесся бронированный внедорожник. Капот опустился, и из открытых бойниц вылетели трассирующие снаряды. Я бросился в сторону, уклоняясь от огня, и в то же мгновение выпустил «Дриаду».

Из земли, взламывая толстый лед, с хрустом вырвались корявые толстые ветви, мгновенно взметнувшиеся вверх. Ветви оплели внедорожник, смяли капот, пробили лобовое стекло и начали разрывать металл, словно он был сделан из бумаги. Машина дернулась и перевернулась набок, мотор беспомощно и отчаянно ревел.

Из внедорожника выпал десяток бойцов в черных шлемах. Они тут же открыли огонь.

— Что ж, добро пожаловать, — прошептал я. — Никак вы, блин, не научитесь…

Я сотворил «Алмазную пыль». Воздух наполнился искрящимся ледяным туманом, каждая снежинка была острой, как осколок стекла. Ветер взметнул пыль, и бойцы начали оседать на землю, их броня покрывалась трещинами, движения замедлялись.

Я сделал шаг вперед и развернул ладони:

— Мало? Держите «Стихийный шторм»!

О, это заклинание я любил. Жаль, редко случалось его применять ввиду его огромной опасности.

Небо раскололось вспышкой молнии. Земля содрогнулась, и на поле обрушилась волна из четырех стихий — огонь, лед, камни и порывы ветра. Огненные потоки смешивались с ледяными снарядами, молнии ударяли в камни, которые разрывались на куски и летели в стороны. Бойцы попытались активировать артефакты, но сила шторма была слишком велика. Взрывная волна отбросила их на несколько метров, ломая кости.

Один из них успел подняться и нацелить на меня гранатомет. Я вытянул руку:

— «Огненный дождь»!

В небе вспыхнула алая спираль. Сотни огненных стрел обрушились вниз, оставляя за собой следы пламени. Вспышки озаряли поле, а бойцы падали на землю, охваченные огнем. Что-то серьезное сдетонировало, и раздался взрыв такой силы, что даже меня отбросило.

— Лёш, быстрее! — отчаянно крикнул Аполлон с края берега.

Я обернулся. Катер уже заводил двигатель, до меня донеслись звуки его урчания. Лева и Уваров помогали Аполлону затаскивать Юрьевского на борт.

— Лёша!

Я сорвался с места, мчался через ледяное поле, перепрыгивая через огромные валуны. Катер громко загудел, поднимая волну ледяных брызг.

Сзади раздался треск — еще один внедорожник, скользя, развернулся на поле, его орудие нацелилось на меня.

— Не сейчас! — рявкнул я и швырнул в машину поток эфира.

Взрыв! Вспышка света, обломки металла разлетелись во все стороны.

Я прыгнул на катер, перекувыркнулся и тяжело рухнул на палубу. Катер взревел двигателем, и мы рванули вперед по замерзшей бухте. Пронеслись в узком проливе между двух живописных скал и…

Оказались в море.

— Давай! — подгонял Уваров. — Газу! Газу!

Я перевернулся на спину, тяжело дыша. Аполлон опустился рядом, хрипло смеясь.

— Живой? — спросил он.

Я улыбнулся.

— Да. Но, черт возьми, даже начал сомневаться, что силенок хватит.

— У тебя — и не хватит? — усмехнулся товарищ. — Ни за что не поверю. Кстати, Львов, ты мне проиграл. С тебя попойка в «Медведе».

Я приподнял бровь и уставился на Леву.

— И в чем заключался предмет спора?

— Я поставил на то, что ты не вывезешь всю операцию на одном личном запасе эфира, — пожал плечами лекарь. — Но сегодня ты, кажется, превзошел сам себя…

— Готовь деньги, Львов, — довольно улыбнулся Безбородко. — Я намерен выпить всю хреновуху в заведении.

— После всего, что сегодня случилось, я буду рад предоставить тебе всю хреновуху в столице…

Ребята дружно рассмеялись. Получилось, правда, нервно, но предельное напряжение требовало выхода. Я тоже улыбнулся, глядя на удаляющуюся от нас роковую бухту.

Катер набрал скорость, оставляя за кормой дымящуюся равнину и пылающие остатки машин. Мы ушли.

Но надолго ли?