Черный капеллан

Глава 11

В дверь постучали, и Йона выругался. Он быстро отыскал свои штаны и теперь пытался их спешно надеть. Искать рубашку не было времени, так что пришлось идти открывать дверь по пояс голым. Открыл он после очередного настойчивого удара.

На пороге стояли двое офицеров в форме с весьма озабоченными лицами. Эти точно не из его участка, так что ни имен, ни чинов он не знал. Все, что было понятно с ходу, так это то, что один постарше, а второй — полнейший новичок. Он выглядел явно встревоженным, судя по тому, с каким облегчением взглянул на инспектора и вернул на место пистолет.

— Офицеры?

— Добрый день, инспектор. Поступил звонок на пульт от ваших соседей, — слегка смущаясь, начал тот, что выглядел старше.

— Простите, я что-то нарушил?

— Нет, сообщили о… как бы…

— Давайте, удивите меня.

— Соседи утверждают, что слышали звуки длительной борьбы и, возможно… э… пыток.

Йона расхохотался. Ситуация казалась просто абсурдом и потому смешила. Утерев слезы, Камаль открыл дверь шире, показывая, что ему нечего скрывать.

— Позволите, мы пройдем? Сигнал поступил на пульт, так что от нас могут потребовать детальный отчет. Сами понимаете, господин инспектор.

— Конечно, проходите. Осмотритесь — мне нечего скрывать.

Констебли осторожно вошли внутрь его жилища и принялись все осматривать. Разгром, конечно, присутствовал: по всему дому валялась одежда, показывая примерную траекторию того, как процесс перетекал из комнаты в комнату. У входа стояла наклоненная набок тумбочка. Ух ты, да они с Ирмой как-то сшибли тумбочку и не заметили.

— Ты там где? — послышался голос Галарте из спальни.

— Простите за вторжение, мэм, — проговорил старший полицейский и осторожно вошел в комнату.

— А?

Ирма картинно повернулась к говорящему, и одеяло, накинутое сверху, сползло вниз. Парнишка оказался явно не готов к тому, что сегодня увидит сиськи, да еще и такие отличные, так что разом онемел и отупел. К счастью, напарник вовремя сообразил, что тут явно все не так, как показалось соседям. Он быстро вывел мальчишку на воздух и принялся долго извиняться. Йона в очередной раз поржал, а затем быстро подписал стандартный бланк отказа от претензий.

Вернулся в кровать он через пару минут, все еще улыбаясь.

— Что им надо было?

— Соседи решили, что я тебя тут убиваю или пытаю. Хотя кто еще кого…

— Ой, да прекрати, самому же понравилось.

— Понравилось-то — это да. Вот только теперь и в этом участке будут ходить легенды о моей половой силе.

— Надоела половая сила?

— Надоело быть легендой.

— Ну… тут я тебе не помощник. Я либо по ублюдкам, либо по героям. Истории в стиле социального реализма это в «Вестник».

Она не врала. За все время их знакомства Йона ни разу не мог вспомнить случая, когда Галарте написала бы простой очерк об обычном человеке. Ей это просто неинтересно. Она предпочитала врываться в обыденность читателей с леденящим ужасом или с невероятной храбростью. Собственно, благодаря ее работе они и познакомились.

Военный корреспондент Ирма Галарте прибыла в расположение Северной группировки войск в самом начале войны, где-то в середине февраля 1434 года. В штабе она ткнула носом пару ответственных лиц в редакционное задание и начала собирать слухи, расспрашивать особенно болтливых, а затем составлять из этой череды врак и бахвальства хоть что-то похожее на нормальные истории. Собрала она десяток, вот только цензура не пропустила большую часть. То ли слог у нее был особенно едким тогда, то ли сыграл тот факт, что тема воровства на самом напряженном участке фронта могла всколыхнуть народ в тылу. Так или иначе, но военная цензура пропустила всего два очерка. «Стальной ответ» и «Потеряшки».

О чем повествовал первый очерк, Йона не помнил, второй же не любил. Галарте собрала все небылицы про третью отдельную диверсионно-разведывательную группу, именуемую Потеряшками, и изложила как неопровержимый факт. Особенно много она сочинила про некого сержанта К., командовавшего этими крутыми и безбашенными ублюдками. Еще больше пикантности истории добавляло то, что за все время в лагере она так и не встретила никого из третьего ДРГ. За все четыре года войны Галарте пересекалась с Йоной и его группой раз восемь, но так и не смогла записать нормальное интервью. Все восемь раз оно либо шло не по плану, либо срывалось. Гутты, чтоб им сгореть, делали все для этого.

Ирма улыбнулась и запустила пальцы в волосы любовника.

— Сержа-а-ант, — протянула она.

— Что?

— Расскажешь что-нибудь?

— Сама понимаешь, что не могу. Если хоть слово всплывет в твоей статье, то меня снимут с дела и, может, даже уволят. А с Раддом ты договариваться не захочешь.

При упоминании начальника Галарте состроила недовольную мину.

— Хотя бы намекни. — Варра постаралась выглядеть как можно более невинно. — История стоит того или это очередной проходняк?

— Пока не знаю, — произнес Йона многозначительно, но, чтобы не сильно расстраивать Ирму, добавил: — Я еще сам не понял, но похоже на что-то печальное.

— Ночной налет как-то связан с прошлыми ограблениями Теней?

— Похоже, что да. Но если мое имя появится в завтрашнем номере, то я тебя убью. Поняла?

— Не первый день работаю, малыш. Твое имя не выдам даже под пытками.

— Ага. Голову тебе отрублю, сожгу в крематории и перемешаю с известью и солью.

— Ого, как много ты знаешь про меня. — В глазах кровопийцы появилось что-то звериное. — Ладно. Предлагаю сделку.

— Слушаю.

— Эксклюзив от тебя. Без имен, без дат. Простой рассказ с подробностями.

— В печать уйдет…

— Когда вы посадите всех ублюдков. Ну или перестреляете.

— Мы далеко не всех бандитов убиваем.

— Конечно, только по твоим делам самый большой процент людей, убитых при задержании.

— Случайность.

— Конечно, — Ирма расхохоталась. — Простая случайность, что ты выезжаешь на самые опасные дела.

— Да думай что хочешь. Но ты меня услышала: хоть строчка в новостях со ссылкой на меня, и можешь искать другого осведомленного друга, а заодно и хорошего душеприказчика.

— Без него я в свет не выхожу. Погнали!

Журналистка кивнула, а затем уселась поудобнее, готовая слушать, выбившаяся из-под одеяла грудь немного отвлекала, но Йона быстро пересказал ей все события вчерашнего дня. Говорил он, стараясь не рассказывать все слишком уж подробно, но Галарте недаром зарабатывала себе на хлеб. Она как будто знала каждый срезанный инспектором угол и, подобно питбулю, намертво вгрызалась в недосказанные моменты. Таким образом, через пару минут расспросов она стала, пожалуй, третьим по осведомленности гражданским человеком в городе. Вторым, само собой, можно считать Нелина.

Обмолвился Йона и про предположение об участии кого-то из его ребят.

— Сможешь мне достать информацию по моим парням? — спросил инспектор. Отыскать информацию о бывших сослуживцах он мог бы и сам, вот только все могло утечь куда не следует. Если Радд узнает о возможном конфликте интересов, то он точно снимет Камаля с дела. А без него все точно пойдет ни шатко ни валко. Йона здраво смотрел на свое положение в участке, он — нужный, но далеко не самый главный механизм карательной машины. Да, без него дело не встанет намертво — тот же Вацлав Гаусс, хоть и запойный алкаш, но в минуты трезвости умеет работать не хуже него.

Так или иначе, но с запросом в паспортный стол спешить не стоит, а лучше напрячь Ирму — пусть отрабатывает возможную сенсацию.

— Не только смогу, но и сделала это уже, — варра улыбнулась своей самой хитрой улыбкой.

— Зачем?

— Если ты вдруг забыл, то в следующем году будет десять лет с операции «Ледокол».

— Забудешь тут.

— Хотела написать очерк про то, как сложились судьбы людей, участвовавших в деблокировании третьего Северного фронта.

— Переходишь на крупную форму? Там многотомник можно написать.

Высказывание было вовсе не преувеличением. На четвертом году войны гутты смогли хорошенько огрызнуться, зажав в клещи ударную группу генерала Маркберга. Старый, опытный генерал слишком растянул фронт, так что внезапный встречный удар смог его рассечь. Большая часть войск смогла уйти из котла, вот только сам Стальной Генрих и наиболее боеспособные части оказались отрезанными и медленно истреблялись.

Операция «Ледокол» стала последней, в которой Йона с ребятами смог поучаствовать. Замысел казался тогда прост и гениален: пройти по едва схватившейся реке в тыл к гуттам и вырезать весь артиллерийский расчет. Седьмой драгунский полк, которым зачем-то усилили артиллеристов, тоже бы неплохо пощипать. Ублюдки в самом начале войны вырезали под корень дэвскую деревеньку, и единственный выживший в той бойне жаждал крови. Оказавшись без правого фланга, противник не смог бы нормально удержать котел, и ребята смогли бы прорваться. Идеальный план, который они сорвали. Чертов Яни не смог тихо убрать часового, гарнизон поднялся по тревоге и «трешке» пришлось прорываться с боями через минное поле. Маркберг смог вырваться с тяжелейшими боями, будучи уже тяжело раненным.

И вот об этой катастрофе Галарте хотела написать.

— Многотомник — не мое. Может, лет в двести рискну, когда все участники событий отправятся в могилу. А так я хотела оседлать свою победоносную лошадь.

— Вот кто я для тебя?

— Ну, не надо строить из себя оскорбленную невинность, сержант. Ты не девочка, а я не уговариваю тебя отдаться. Так что, слушать будешь?

— Да, — Йона коротко кивнул. Не хотелось показывать заинтересованность, но ему и вправду хотелось послушать, как сложились дела у его парней.

Варра тяжело вздохнула.

— Вы ошиблись. Твои ребята тут ни при чем. Если хочешь, пришлю все документы, которые нашла.

— Буду не против. Только присылай не на работу, лучше сюда или на адрес Нела.

— О… этот старый ублюдок еще жив. Приятно знать. Живет там же?

— Да.

— Хорошо, займусь этим с утра. А теперь давай спать, а то ты меня измотал, дорогой.

— Измотаешь тебя…