Демон Жадности. Книга 2

Глава 22

Я толкнул дверь наших апартаментов в «Золотом скарабее» плечом, входя внутрь и закатывая за собой чемодан.

— Живой! — с облегчением выдохнула Ярана.

Она, разумеется, знала, что это был спектакль. Но выстрел в грудь и брызги крови были настоящими, так что девушка, похоже, волновалась за меня всерьез.

Силар же просто кратко мне кивнул, продолжая жевать кусок чего-то мясного.

Я поставил кейс на низкий столик из черного дерева. Он гулко стукнул.

— Живой, — подтвердил я. — Живой и богатый. Встречайте — наш аванс. Двенадцать миллионов. Чистым золотом.

Ярана подошла ближе, открыла крышку кейса…

— Аванс? — спросила она, гулко сглотнув. — За что?

— За охрану следующего «Бала Невинности» в Зейсавии через три месяца.

— Спятил, Мак⁈ — взвилась она тут же. У тебя есть обязательства! Перед Коалицией. Бессрочный контракт. Статус «Особого актива». Ты исчез на несколько дней! Проворачиваешь бог знает какие авантюры! Заключаешь сделки с криминальными авторитетами! — Она указала пальцем на сундуки. — С этим золотом! Что скажет полковник Вейгард? Замкомдив Гридал? Ты обязан был доложить! Вернуться в дивизию! Исполнять приказы, а не…

— Ярана, — перебил я ее мягко, но так, что она замолчала, удивленная тоном. Я подошел к ней, глядя прямо в ее горящие возмущением глаза. — Если бы все было просто, если бы я просто ходил строем и выполнял устав… — я усмехнулся, — ты бы сейчас не стояла здесь, вся такая взъерошенная и прекрасная, в шоке от того, какую схему я провернул. Ты бы скучала в казарме, писала рапорты и мечтала о настоящем деле.

Я видел, как мои слова задели ее, как в глазах мелькнуло что-то кроме гнева — вызов, азарт, признание дерзости. Этого мгновения замешательства мне хватило.

Для Яраны, все еще находящейся на Развязке Сказания, это было как вспышка. Я оказался в сантиметре от нее, одной рукой мягко, но неотвратимо прижал ее скрещенные руки к груди, а другой приподнял ее подбородок. И прежде чем она успела вскрикнуть или оттолкнуть меня — а я видел, как она попыталась, — я наклонился и быстро, крепко поцеловал ее в губы.

Поцелуй был коротким, но не нежным. Уверенным. Дерзким. Как вызов. Как способ перевернуть доску в игре, которую она пыталась начать.

Я отпрянул так же быстро, как и напал. Ярана застыла. Глаза — огромные, полные чистого, необработанного шока. Щеки залились ярким румянцем. Губы слегка приоткрылись. Она не дышала. Казалось, время для нее остановилось.

— Что… — выдохнула она наконец, голос едва слышным шепотом. Потом шок стал уступать место накатывающей волне ярости и смущения. — Ты… ты… АААРГХ! Я ТЕБЯ УБЬЮ, ИЗВРАЩЕНЕЦ ПРОКЛЯТЫЙ!

Она рванулась ко мне, забыв про ранги, про артефакты, про все на свете. Ее сжатые куланы были нацелены мне в лицо и солнечное сплетение. Но я уже был в движении.

Скорость Хроники против ярости Сказания. Я легко уклонился от первого, нелепого удара, пропустил мимо уха второй, насмешливо улыбаясь.

— Позже, дорогая! Позже! — Я рванул к двери своей комнаты, прихватив с собой чемодан с барахлом, оставив ее посреди гостиной, пылающую от ярости и смущения, а Силара — с редкой ухмылкой на каменном лице.

— СТОЙ! МАК! Я ТЕБЕ… ОЙ! — ее крик оборвался глухим стуком — она в ярости швырнула в мою удаляющуюся спину тяжелую хрустальную пепельницу с дивана.

Я ловко пригнулся, и пепельница со звоном разбилась о дверной косяк моей спальни как раз в тот момент, когда я захлопывал дверь изнутри. Щелкнул замок.

Снаружи доносились приглушенные вопли Яраны, ругань и низкий смех Силара. Я тоже довольно усмехнулся.

В груди билось сердце — не от страха, а от адреналина и той странной, щемящей теплоты, которую оставил короткий поцелуй. Глупость? Возможно. Но чертовски эффективный способ избежать нравоучений.

Я поставил чемодан на стол, раскрыл, залез внутрь и выложил все, что понабрал, отложив реально бесполезное от того, что таким только выглядело.

— Ну что ж, — прошептал я. — Поедим, дорогая?

Спустя полчаса все было кончено. Мусор, не стоящий и полумиллиона золотых, дал мне маны, эквивалентной сорока миллионам. Этого хватило бы, чтобы отодвинуть начало деградации Маски, ее ненасытный голод, который требовал постоянной подпитки, примерно на два месяца и десять дней.

Двенадцать миллионов золотых, если бы я поменял слитки, дали бы еще около двадцати дней. Но, поразмыслив, я решил, что куда выгоднее было бы потратить эти деньги на что-то реально полезное.

Самое главное, что я отложил начало деградации моей силы на период после «Бала Невинности» в Зейсавии. До тех пор можно было придумать что-то еще.

Но у меня был еще и взвод, который надо было тащить за собой, растущим с небывалой для любого Артефактора скоростью. Иначе в том, что я присоединился к Коалиции и стремился продолжать подниматься по карьерной лестнице, не было бы никакого смысла.

Решение было очевидным. Прагматичным. И немного безумным, с точки зрения существа, чья жизнь зависела от золота.

Я сходил к Сирмаку, продал ему весь ненужный хлам за триста тысяч и заказал через него препараты маны, договорившись о снижении комиссии до пяти процентов из-за того, что мы больше не были в розыске. Десятки бутылочек с концентрированной маной для Сказаний, сотни — для Историй.

Плюс реально куча не таких дорогих, но все равно полезных тоников, укрепляющих тело, восстанавливающих мышцы, способствующих большей эффективности тренировок и так далее. Вышло на четыре с половиной миллиона золотых, так что от ста двадцати трех слитков осталось только всемьдесят.

Остаток дня прошел в ожидании и подготовке. Сломанного во время спектакля «Летучего Лиса» Сирмак пообещал отдать знакомым ремонтникам и восстановить до вечера, к тому же времени должны были прийти препараты маны и тоники.

Так что к наступлению темноты мы уже грузились на катер, где нас уже ждали три десятка небольших, но прочных, опечатанных ящиков. Запах лекарственных трав, озона и концентрированной маны витал вокруг них. Четыре и шесть десятых миллиона золотых превратились в фармакологический арсенал.

Я встал за штурвал, ощущая знакомую вибрацию «Лиса» под руками. Навигационные огни Руин Трех Лун оставались позади, погружаясь в вечернюю дымку. Курс был взят на базу тридцать пятой дивизии Коалиции.

###

«Летучий Лис» причалил в доке поздним утром. Пока Силар и пара дежурных матросов начинали выгрузку ящиков с препаратами под неусыпным, но молчаливым взглядом Яраны, я задержал ее у трапа.

— Ярана, — сказал я тихо, но так, чтобы слышно было только ей. Она насторожилась, ее глаза, еще хранящие следы недавней ярости и смущения, стали осторожными. — Подожди с докладом, пожалуйста. Я хочу сначала сам доложить обо всем полковнику, чтобы иметь возможность вступиться за самого себя.

Она нахмурилась, скрестив руки. Форма Коалиции сидела на ней идеально, подчеркивая строгость.

— Ладно, — наконец кивнула она. — Если ты идешь туда сам — то ладно. Но если ты снова провернешь что-то… я тебя сама сдам. Лично. Со всеми неприятными для тебя подробностями.

— Честное слово, — усмехнулся я, хватая прочный кейс, в котором лежали оставшиеся восемь миллионов золотых в компактных слитках высшей пробы. — Присмотри за Силаром. Отведи его на регистрацию в войска и постарайся сделать как-нибудь, чтобы он точно попал в мой взвод.

Я не стал ждать ответа, соскочив на доски дока и поспешив к кабинету Вейгарда. Пришлось подождать где-то час, пока он закончит совещание, но так было лучше, чем потом просто ждать разноса на основании отчета Яраны.

Я постучал. Голос из-за двери, низкий и усталый, разрешил войти. Увидев меня, его брови медленно поползли вверх. В глазах — не гнев, а скорее тяжелое предчувствие.

— Марион. — Он отложил рапорт. — Отпуск закончился? Или ты просто заглянул доложить, что сжег пол-Исхаки?

— Закончился, господин полковник, — ответил я. — И сжигать ничего не пришлось. Хотя… — я позволил себе легкую улыбку, — некоторые объекты пострадали. Морально.

— Говори, — Вейгард откинулся в кресле, сложив руки на животе. Его взгляд был тяжел, как пресс. — Кратко. Ясно.

Подробный рассказ обо всем произошедшем занял где-то полчаса. Наконец, я замолчал. Вейгард не двигался. Он сидел, уставившись на меня. Его руки все так же лежали на животе, но пальцы были белыми от напряжения. Лицо стало каменным, лишь в глазах, обычно холодных и оценивающих, бушевал настоящий шторм.

Шок. Недоверие. Глубокое, ошеломляющее понимание масштаба произошедшего. За две недели. Одним человеком.

Он медленно поднял руку, потер переносицу. Потом опустил ее и уставился на кейс с восемью миллионами золотых, который я продолжал держать в руке, как на самое нелепое и страшное доказательство моих слов.

Тишина длилась целую вечность. Минуту. Может, две. Вейгард дышал медленно, глубоко, словно пытаясь переварить неперевариваемое. Наконец, его губы шевельнулись.

Он не закричал. Не выругался. Его голос, когда он заговорил, был тихим, хриплым и абсолютно лишенным эмоций — что было страшнее любой ярости.

— Скрытая навигационная Хроника. Тайник. Артефактор Предания. Скрытый дневник Зарога с конфиденциальной информацией. Аукцион рабов. Нападение на гостя и похищение раба. Убийство троих Хроник. Прорыв на ранг Хроники благодаря неведомому артефакту, слившемуся с твоим телом. Очередная сделка сначала с главой ячейки «Непроглядной Ночи», потом с управляющим «Бала Невинности». Постановочная смерть. Клятва неизвестной организации. Двенадцать миллионов авансом.

Он перечислял пункты, как читал бы смертный приговор. Каждое слово падало в тишину кабинета с весом гири. Его взгляд поднялся с кейса и впился в меня.

В этих глазах не было уже шока. Было нечто худшее: полное, леденящее осознание того, какого джинна выпустили из бутылки, назвав его «Особым активом».

— Марион, — произнес он наконец, и в его голосе прозвучала усталость всей вселенной. — Ты… ты просто… адское дитя хаоса в мундире лейтенанта.

Полковник Вейгард начал угрожающе подниматься из-за стола. Я не отступил. Не дрогнул. Вместо этого щелкнул застежками кейса. Крышка откинулась, обнажив аккуратные ряды золотых слитков. Холодный блеск осветил его разгневанное лицо.

— Четыре миллиона, — сказал я четко, глядя ему прямо в глаза, поверх золотого сияния. — Безвозмездно. В бюджет дивизии. Прямо сейчас. В обмен на пять минут, чтобы объяснить, почему вы не просто не потеряли лицо, а можете выиграть на этой… авантюре. — Я подчеркнул последнее слово.

Вейгард замер. Его взгляд метнулся от моего лица к слиткам, потом обратно. Ярость боролась с ледяным расчетом, с пониманием, что четыре миллиона — это новые корабли, артефакты, препараты для сотен бойцов.

Прагматизм в итоге перевесил. Он резко выдохнул, словно выпуская пар. Его кулаки разжались.

— Говори, — проскрипел он, отступая на шаг и опускаясь обратно в кресло. Он не сел, а скорее рухнул. Его пальцы снова сцепились на животе, костяшки белые. — Пять минут. И этому лучше быть чудом риторики.

Я закрыл кейс, отодвинув его чуть в сторону, но оставив на виду.

— По пунктам, господин полковник, — начал я, сохраняя ровный, почти докладной тон. — Первое: репутация Коалиции. Я никому не сказал, кто я и откуда. Ни на «Бале», ни в Исхаке. Никому. Единственный, кто знает мою связь с Коалицией — Сирмак. Но он знал это и раньше. Его молчание куплено его же выгодой. Коалиция здесь чиста.

— Второе, — я поднял палец, — Силар Демиан. Исхака. Рабство там официально запрещено. Похищение человека, удерживаемого в рабстве незаконно, не является преступлением против законов Исхаки. Убийство же посланных «Балом» Хроник, которые пытались вернуть сбежавшего раба силой, на территории Исхаки — это самооборона против незаконных действий частных лиц. Более того, Силар добровольно присоединился к Коалиции. Мы не укрываем преступника. Мы легализовали его статус. Это — плюс к нашей репутации и военной мощи, а не минус.

Вейгард слушал, не шевелясь. Его взгляд стал аналитическим, холодным.

— Третье: следующий «Бал Невинности». Он состоится не в Исхаке. А в королевстве Зейс. — Я сделал паузу для весомости. — В Зейсе работорговля не просто легальна. Это — уважаемая отрасль экономики. Охрана частного аукциона, проводимого по законам принимающей страны, не противоречит уставу Коалиции. Коалиция не имеет официальной позиции против работорговли как таковой. Мы — нейтральная сила. Мы продаем услуги. Охрана законного мероприятия в Зейсе — это просто… услуга. Контракт. Без этических дилемм, с точки зрения устава.

— Четвертое: связи. — Я наклонился чуть вперед. — «Бал Невинности» собирает сливки криминального и политического бомонда всего сектора. Охраняя его, мы, точнее — я под эгидой Коалиции — получаю уникальный доступ. К разговорам. К именам. К слабостям. А также к полезным связям и возможностям. Информация, которую я там получу, может стоить куда дороже даже этих четырех миллионов.

— И наконец, пятое: «ценный раб». — Я выпрямился. — Мне нужен Артефактор на Кульминации Хроники. Не какой-то невинный. Преступник. Глава банды, синдиката, пиратского клана. Тот, кого Коалиция и так рано или поздно возьмет в разработку. За три месяца 35-я дивизия легко может получить санкционированный заказ на боевую миссию по захвату или ликвидации такой цели. Мы берем его живым. Легально. По приказу. И затем… передаем его организаторам «Бала Невинности» как товар. В рамках их законов, в их стране. Коалиция выполнила заказ. Я выполнил свое обещание «Балу». «Бал» получает свой звездный лот. Мы получаем их благодарность. Все в плюсе.

Я замолчал. Тишина в кабинете была гулкой. Вейгард не сводил с меня глаз. Он медленно откинулся в кресле. Звук был громким в тишине. Его пальцы постукивали по подлокотникам.

— Оставь плату за твои пять минут, — он махнул рукой в сторону кейса, но взгляд его был прикован к моему лицу. — И исчезни с моих глаз, Марион. И сиди тише воды, ниже травы в своем взводе, пока начальство не решит, что делать с этим… цирком, который ты устроил.

Я не стал испытывать судьбу и спустя всего три минуты уже покинул кабинет Вейгарда. Я не пошел в офицерское общежитие. Я направился прямиком в барак своего взвода.

Распахнул дверь без стука. Бойцы при виде меня начали тут же вскакивать и вставать по стойке смирно даже без команды. Неплохо их Хамрон с остальными за эти две недели выдрессировали. Когда я улетал, такой дисциплины еще не было.

— Взвод! — мой голос грохнул, как выстрел, заполняя пространство барака. — Построение! На плацу! Пять минут!

Я вышел на плац, дожидаясь бойцов. Через четыре минуты тридцать секунд передо мной выстроились сорок два человека.

— Две недели, — начал я. — Вы ждали моего возвращений и возвращения наших прекрасных турниров. И теперь у меня для вас отличные новости. Через две недели, — объявил я громко и четко, — здесь, на этом плацу, пройдет новый турнир. Но уже не на деньги. На артефакты. На препараты маны. На тренировочные тоники. На шанс пробиться вверх по лестнице силы так быстро, что у вас голова закружится! — Я выдержал еще паузу, смакуя нарастающее напряжение. — Призы будут достойными победителей.

Ропот прошел по строю. Шепот. Азартные огоньки в глазах.

Внезапно я ощутил приближающуюся знакомую энергию. Улыбка сама собой поползла на лицо.

— Но это еще не все, — продолжал я, поднимая руку, успокаивая шепот. — Вскоре к нам присоединится новый боец. — Силар приземлился рядом со мной, огромный и мощный, как настоящий медведь. Его мощь, аура Развития Хроники, обрушилась на плац, как физическая тяжесть. Бойцы ахнули, отшатнулись. Карина инстинктивно приняла боевую стойку. — Встречайте. Силар Демиан, «Бешеный Медведь». Он будет вашим эталоном. Вашей горой, которую нужно штурмовать. Или учиться у нее.

Тишина стала гробовой. Хроника. Во взводе. Обычно это был нонсенс.

— И последнее, — я улыбнулся, а затем отпустил свою ауру.

Волна плотной, тяжелой, нечеловечески острой маны хлынула от меня. Воздух затрещал, как статикой. Пыль на плитах плаца взметнулась вихрем. Бойцы вскрикнули, отпрянули.

— За прошедшие неполные две недели, — произнес я ровно, глядя поверх голов ошеломленных бойцов, — я прорвался на Завязку Хроники. — Слова падали, как молоты. — Если хотите поспевать за мной и, когда наш взвод станет полком, стать в нем командирами отрядов и взводов, а не остаться рядовыми, старайтесь больше! Этот путь, — я обвел их всех взглядом, — открыт не только для меня. Он открыт для каждого из вас. Для тех, кто не будет хныкать. Кто будет драться на плацу до кровавого пота. Кто будет исполнять приказы не раздумывая. Кто захочет силы — не для зарплаты, а для того, чтобы выжить и победить в том мире, который ждет нас за краем этой Руины. — Я сделал шаг назад, сдерживая ауру. Давление ослабло, бойцы выдохнули, некоторые пошатнулись. — Турнир через две недели — ваш первый шаг. Силар — ваш ориентир. Я — ваше доказательство, что невозможное — возможно. Выбор за вами. Все, разошлись.

Строй рассыпался не сразу. Бойцы стояли, ошеломленные, перешептываясь, бросая на меня и Силара взгляды, полные страха, зависти и внезапно вспыхнувшего азарта.

Первым пришел в себя, неожиданно, Лорик. Он выпрямился, стукнул кулаком по ладони.

— Слышали командира? Кто против меня пойдет⁈

Его энтузиазм, пусть и показной, стал искрой. Бойцы зашевелились, заговорили громче, уже обсуждая турнир, призы, силу Хроники. Я поднял кейс и направился к своему кабинету, чувствуя на спине их горящие взгляды.

###

Кабинет замкомдива Коалиции встретил меня, как и в прошлый раз, неприветливо.

— Лейтенант Марион, — голос замкомдива был угрожающе тихим. — Начнем с малого. Навигационная Хроника Зарога. Найденная в его тайнике. Ценный артефакт разведданных. Вы не передали ее в соответствующий отдел. Вы использовали для личной авантюры. Статья 14.7 Устава — утаивание стратегически значимых трофеев.

— Господин замкомдив, — начал я, но он поднял палец в белой перчатке. Жест был негромким, но абсолютным.

— Продолжим. Обнаружение Артефактора уровня Предания. Пленника. Вы не доложили. Не запросили подкрепление. Не изолировали объект максимальной опасности. Вместо этого… спровоцировали его побег. Статья 8.1 — неисполнение обязанностей при контакте с угрозой высшего уровня. Статья 22.3 — создание условий для ЧС.

Он делал паузы. Короткие, леденящие. Его взгляд буравил меня.

— «Бал Невинности». Тайный аукцион рабов. Вы проникли туда под ложными личинами. Участвовали в противоправной деятельности. Похитили лот. Устроили перестрелку. Убили трех Хроник частной охраны. Статьи… их слишком много, лейтенант. От мошенничества до убийства. На территории суверенного государства.

— Исхак запрещает рабство, господин замкомдив, — вставил я, но он проигнорировал.

— Прорыв на Хронику. Мы знаем о вашем… симбиозе. О Маске. Вы скрыли ее истинные возможности. Скрыли источник вашей силы. Скрыли угрозу, которую она может представлять для вас и для окружающих. Это не утаивание, лейтенант. Это — предательство доверия Коалиции. Статья 1.1 — сокрытие информации, ставящей под угрозу выполнение задач и безопасность личного состава.

Он наклонился чуть вперед, его лицо вышло из тени.

— Вы поставили под угрозу жизнь и карьеру наблюдателя Яраны Жермин. Вовлекли в криминальные схемы. Действовали в обход командования. Компрометировали имя Коалиции своими методами. — Он откинулся назад. — За многие из этих нарушений вас можно отдать под трибунал. Расстрелять. Или… отправить в Лабораторию Исследования Аномальных Артефактов. Там вашу Маску изучат. Тщательно. Со вскрытием. Чтобы понять, как она работает. И как извлечь ее, не повредив носителя… слишком сильно.

Угроза висела в воздухе. Но в его тоне… не было окончательности. Была демонстрация силы. Перечисление козырей. И подспудное ожидание. Контраргумента. Цены.

— Понимаю, господин замкомдив, — сказал я ровно, не поддаваясь панике.

— Восемь миллионов золотых, — произнес он после долгой паузы, и в его голосе впервые появился оттенок — сухой, деловой. — Четыре — в бюджет дивизии. Четыре — у вас. За поимку Зарога… платили меньше. Значительно. — Пауза. — Полковник Вейгард доложил о вашей… оригинальной интерпретации предстоящего «Бала Невинности» в Зейсе. И о вашем желании «поставить на поток» поставку… специфического контингента для аукциона.

Я молчал.

— Коалиция — не охотники за головами и не работорговцы, лейтенант, — продолжил он, и в голосе снова появилась ледяная хватка. — Мы продаем защиту. Услуги. Не людей. Даже самых отъявленных негодяев. Прямая продажа пленных в рабство… это грань. Очень тонкая грань. Которая может обрушить репутацию, строившуюся веками.

Тишина. Гул систем где-то в глубине базы казался далеким эхом.

— Однако, — слово прозвучало как щелчок замка, — финансирование дивизий… больной вопрос. А Зейс… действительно имеет насчет рабства свои законы. Я готов… временно закрыть глаза на ваше своеволие. Готов даже условно поддержать идею охраны «Бала» как частного контракта. Но поставка «товара» для этого аукциона… это будет ваша личная ответственность. Ваш взвод. Ваши ресурсы. Ваши методы. Коалиция не предоставит вам ни бойцов, ни корабли, ни санкцию на операцию. Вы действуете в рамках вашего статуса Особого Актива, но на свой страх и риск. Понимаете разницу?

Я понял. Полностью. Коалиция снимала с себя ответственность. Получала потенциальную выгоду и связи. А если что-то пойдет не так — виноват будет только «Этот неуправляемый Марион».

— Понимаю, господин замкомдив.

— Хорошо. — Он потянулся к краю стола, где лежала одна-единственная папка. Толстая, из плотного серого картона, перетянутая черной лентой. — Это будет ваша проверка. Проверка ваших методов. Вашей способности превратить сброд… — он бросил взгляд на папку, — в инструмент. И проверка ценности вас самих для Коалиции.

Замкомдив толкнул папку ко мне через стол.

— Ознакомьтесь. Если вы справитесь. Чисто. Без потери бойцов Коалиции и без международного скандала… штаб согласится предоставить вам ту самую «свободу действий», о которой вы мечтаете. Вы получите длинный, очень длинный поводок. — Пауза стала ледяной. — Если вы провалитесь. Если ваш взвод понесет неоправданные потери. Если будет запятнана репутация Коалиции, тогда ценность вас, как командира, и ваших «методов» будет равна нулю. А ценность Маски Золотого Демона для наших исследователей… станет несравнимо высокой. Лаборатория, лейтенант. Лаборатория. Не оступитесь.

Конец Второй Книги.