Демон Жадности. Книга 2

Глава 7

— Или что⁈ — рыкнул я. — Убьешь меня⁈

Я медленно повернулся. Бунт на корабле был мне сейчас совершенно ни к чему, да и настроение определенно было не тем, чтобы разбираться с делом мирно.

— Давай проясним ситуацию, — произнес я, резко перейдя на медленный и спокойный тон. — Если бы я не сделал того, что сделал, и не пообещал ему того, что пообещал, мы бы не поймали человека, который ускользал от всей Коалиции годами. Скольких он бы еще замучал в таких же клетках, если бы из-за подобного морализаторства мы бы его упустили?

— Мы — Коалиция! — Кажул ударил себя кулаком в грудь, и звон доспехов разнесся по подвалу. — Наш долг — уничтожать таких тварей, а не торговать с ними!

Я почувствовал, как золотая маска на груди пульсирует в такт учащенному сердцебиению.

— Не вижу ничего плохого в торговле. Если для поимки ублюдков вроде него, — я снова пнул Зарога, — мне придется не только торговаться, но и целоваться с Сирмаком — я сделаю это, не моргнув глазом. Если у тебя был другой способ провернуть все настолько же эффективно и быстро, почему раньше не озвучил? Или можешь только критиковать?

Тишина повисла тяжелым покрывалом. Кажул сжал челюсти так, что выступили желваки на скулах. Слов у него не нашлось.

— Тогда хватит тратить мое и свое время. Вместо бесполезных препирательств вместе с Шейгом освободите всех рабов и отведите в ближайшую штаб-квартиру Коалиции.

Кажул постоял еще несколько секунд, борясь с чем-то внутри самого себя, но затем отдал честь и развернулся к выходу из зала. Спустя пару минут он вернулся с нашим единственным оставшимся Артефактором ранга Истории и вдвоем они начали планомерно обходить ряды клеток, перерубая замки и выпуская на волю пленников.

Проводив их взглядом, я вновь повернулся к Зарогу.

Я активировал татуировку «Сотни порезов», проведя ей по окровавленной культе. Зарог задрожал мелкой дрожью, с трудом сдерживая вопль боли.

Меня давно волновал вопрос: почему контрабандисты не использовали «Сотню порезов» против меня во время допроса? Не факт, что я бы сумел выдержать все те же пытки под усиливающим боль эффектом кинжала.

Ответ нашелся после того, как я в эти полтора месяца отыскал на черном рынке и купил для проверки такой же кинжал.

Проблема оказалась в том, что оригинальная «История о сотне порезов» была слишком эффективна. Ее создавали именно для того, чтобы причинять боль, а не чтобы пытать.

После надреза полноценным артефактом тело скручивалось в такой агонии, что человек просто отрубался, а при слишком сильном или частом воздействии банально умирал от болевого шока.

Нормально контролировать ситуацию в таких условиях, а во время пыток это было очень важно, не представлялось возможным. Хорошо, что я не стал проверять действие «Сотни порезов», о котором лишь слышал слухи, на себе, когда нашел его у мертвого контрабандиста.

Так что в этом случае ослабление эффекта после превращения артефакта в татуировку очень сильно сыграло мне на руку.

— Кто передает тебе информацию о рейдах Коалиции? — спросил я ровным голосом.

Еще минуту Зарог дрожал, сдерживая крик, но в конце концов выдержал, глянув на меня с презрением, плюнул в лицо. Кровавая слюна попала мне на щеку, теплая и липкая. Я медленно вытер ее рукавом, не сводя глаз с пленника.

— Ладно, — пожал я плечами.

Следующие пять минут я просто резал его тело, медленно, неторопливо, больше не задавая вопросов и никак не реагируя на его крики. Вид пустых клеток, в которых уже не было пленников, но в которых осталось немало следов их пребывания, подпитывал мою жестокость как бензин подпитывает пламя.

— Повторяю вопрос…

Я даже не успел ничего сказать.

— Аванд… Аванд Суриам… Штабной офицер… — он закашлялся, брызгая кровью. — Черт возьми! Он передает мне сводки через частных курьеров, я плачу ему ежемесячно!

Отлично. Теперь, если вдруг довезти Зарога до Руин тридцать пятой дивизии по какой-то причине не получится, у меня по крайней мере останется имя.

— Эту информацию проверим на базе, — я перевернул кинжал в руке и резким движением рукояти ударил Зарога по виску. Его глаза закатились, и тело обмякло.

— Оттащи его в особняк, — приказал я Хамрону. — Живым.

Парень кивнул, закинул Зарога на плечо, как мешок с картошкой, и тоже ушел.

Я остался один на базе, не считая Корвина и представителя Сирмака, которые ходили туда-сюда по комнатам, вскрывая ящики и записывая что-то в блокноты. У меня же осталось последнее дело.

Дубовая дверь кабинета Зарога оказалась на удивление массивной — я уперся в нее плечом, почувствовав сопротивление качественной древесины. С третьего удара замок сдался с металлическим скрежетом, и я едва удержал равновесие, вваливаясь внутрь.

Контраст с остальной контрабандистской базой был разительным. Если коридоры напоминали грязный зверинец, то здесь царила почти аристократическая чистота. Полированный дубовый стол с резными ножками, аккуратные ряды переплетенных книг на полках из темного дерева, даже ковер с замысловатыми золотыми узорами, явно не местного производства.

На стене висели несколько картин в золоченых рамах — одна изображала русалку в откровенно непристойной позе, ее чешуйчатый хвост причудливо переплетался с якорной цепью.

— Ну что, грязный работорговец, покажи-ка свои секреты…

Стол был старинный, мощный. Верхний ящик поддался легко, обнажив стопки аккуратно подшитых счетов и накладных. Ничего интересного — обычная бухгалтерия. В нижнем обнаружились канцелярские принадлежности.

Но средний ящик оказался заперт массивным висячим замком. Ну, когда это меня останавливало? Пара выстрелов из татуировки «Грюнера» — и замок уже не помеха.

В ящике лежала толстая книга в потрескавшемся кожаном переплете. Я открыл ее наугад — страницы испещряли аккуратные столбцы записей. Даты, имена, суммы, пометки на полях. «20 бочек зерна — порт Кайенн», «Голуби — осторожно, таможня».

Кодовые обозначения контрабандных товаров. Что из этого чем было я не знал, но отлично понял, о чем речь, когда дошел до строчек с цифрами, слишком похожими на записи возраста, роста и веса.

С этим Коалиция, когда все расшифрует, сможет прижать не только самого Зарога, но и его покупателей и продавцов. Дальше — сейф. Он обнаружился за похабной картиной с русалкой — я сдернул ее, и железная дверца блеснула в свете лампы. Замок здесь был посложнее — шестизначная комбинация.

— Да ну тебя.

На этот раз я просто вырезал сейф из стены «Энго», после чего той же саблей срезал его заднюю стенку.

По опыту я знал, что, хотя в таких небольших сейфах часто защищают с помощью разных вспомогательных артефактов переднюю дверцу, например ставя ловушку, которая сжигает содержимое при попытке вскрытия, про заднюю стенку почти всегда забывают. Ведь в таком случае взлом в любом случае не получится незаметным.

Сработало и на этот раз. Внутри лежали аккуратные пачки банкнот — я быстро прикинул, около пятидесяти тысяч. Не то, чтобы прямо много, но большая часть состояния Зарога явно была в контрабанде и рабах. Да и тайники у него наверняка были, так что эти деньги уже были неплохим наваром.

Но затем под деньгами что-то блеснуло.

— Ну и ну, — я вытащил круглый бронзовый диск размером с ладонь. Его поверхность была покрыта тончайшей гравировкой. Крошечные огоньки, встроенные в металл, мерцали, образуя рисунки, похожие на созвездия.

Навигационная Хроника. Не знаю точно, какого вида, но это точно был очень дорогой и сложный артефакт, способный записывать конкретные координаты и показывать направление к ним. Что важно, они могли записывать координаты не только Руин, которые были плюс-минус неподвижны, но и просто случайных мест в пустоте, на что обычные навигационные приборы не были способны из-за помех, создаваемых Небом.

Я осторожно опустил Хронику во внутренний карман куртки, чувствуя, как холодный металл прижимается к груди. Сердце бешено колотилось.

Коалиция-Коалицией, а моя сила напрямую зависела от денег, которые я смогу добыть и по координатам Хроники вполне мог находиться тайник Зарога, так мне необходимый.

Дверь кабинета с резким скрипом распахнулась, и в проеме возник Корвин. Он дышал тяжело, как человек, только что закончивший спринтерский забег.

— Командир, вы обязаны это увидеть, — его голос дрожал от сдерживаемого возбуждения, глаза горели как у мальчишки, нашедшего клад. — Мы вскрыли заднюю комнату в подвале… Там… — он оглянулся через плечо и понизил голос до шепота, — целое состояние в артефактных ядрах! И еще кое-что… особенное!

Моя рука непроизвольно потянулась к карману, где лежала навигационная Хроника, проверяя, на месте ли она. Боковым зрением я заметил, как Корвин заинтересованно скользнул взглядом по взломанному сейфу, но тут же отвел глаза.

— Подробнее, — приказал я. — Какие именно ядра? И что еще?

— Несколько сотен ядер уровня Сказания! — Корвин сделал шаг вперед, его пальцы нервно перебирали пряжку ремня. — Но самое интересное… — он снова оглянулся и еще больше понизил голос, — запрещенные артефакты! В том числе уровня Хроники!

— Пойдем. Представитель Сирмака там?

— Да, ждет вас.

Пройдя несколько поворотов за Корвином, я вошел на небольшой склад.

Посланник владельца казино оказался именно таким, каким я его представлял — невысокий, плотно сбитый мужчина лет пятидесяти с блестящей, словно полированная медная пластина, лысиной. Он стоял, перелистывая свои заметки, когда мы подошли. Его пальцы — короткие, толстые, перебирали страницы с хищной грацией.

— А, сэр Марион, — он поднял на меня глаза, и его губы растянулись в улыбке. — Мы уже закончили инвентаризацию. Прекрасный… э-э-э… улов, должен признать. Особенно эти бочки с зейсским огненным маслом. Но, возможно, у вас есть свои предпочтения?

Я кивнул. Не было смысла играть в какие-то игры.

— Я хочу часть товара. Ядра Сказаний, а также те артефакты, что… не встретить в свободной продаже.

Лысый мужчина медленно закрыл блокнот, его толстые пальцы постукивали по кожаной обложке. В углу комнаты его охранники — двое крепких парней в одинаковых серых плащах — напряглись.

— У вас с моим боссом были другие… договоренности, — произнес он, растягивая слова.

— Я не собираюсь просто забрать их, — успокоил я его. — Предлагаю вычесть их стоимость из нашей доли, — сказал я, не отрывая взгляда от глаз представителя. — Плюс пять процентов сверху за… неудобства.

Несколько долгих секунд лысый молча буравил меня взглядом. Наконец, вздохнул — долгий, театральный вздох — и кивнул:

— Господин Сирмак предупредил, что с вами могут быть… э-э-э… особые условия. — Он щелкнул пальцами, и один из охранников поднес небольшой кожаный чемодан с серебряными уголками. — С учетом договоренности о половине минимальной рыночной цены за весь контрабандный товар, за вычетом цены рабов, а также ядер и артефактов с комиссией… это будет… — он перелистнул блокнотик на последнюю страницу и быстро вычел одно из другого. — Сто семьдесят три тысячи золотых. В зачарованных слитках, как договаривались.

Чемоданчик щелкнул, открывая прекрасное зрелище лежащих на черном бархате золотых слитков номиналами по тысяче и по десять тысяч. Лысый отсчитал три таких и семнадцать таких и положил на полку стеллажа.

Я посмотрел на Корвина. Тот, встрепенувшись, достал свой блокнотик, тоже провел вычисления и кивнул, подтверждая, что все правильно.

Подойдя, я проверил слитки. Все было в порядке, ни следа подмены. Второй охранник по сигналу лысого протянул мне другой точно такой же кейс, только пустой.

Переложив золото в него, я улыбнулся лысому:

— С вами приятно иметь дело.

— Как и с вами, сэр Марион, — кивнул он в ответ.

— Корвин, — повернулся я к парню, — забирай наше и валим.

###

Дубовая дверь моей комнаты в особняке закрылась после того, как Корвин поставил небольшой ящичек с артефактными ядрами и большой плоский кейс с артефактами на стол и вышел.

Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь потрескиванием масляной лампы в форме драконьей головы, подвешенной к потолочной балке.

Я провел пальцами по крышке черного ларца, ощущая подушечками пальцев шероховатость кожи, покрывающей древесину. Замок — сложный механизм с тремя поворотными кольцами — был уже взломан Корвином и лысым.

Внутри артефакты лежали как музейные экспонаты, каждый в своем углублении, отделенный от соседей полосками серебряной нити. Рядом с каждым была прикреплена карточка с описанием. Очень удобно.

— Ну-ка, что у нас здесь… — мой голос прозвучал странно громко в зачарованной тишине.

Кольцо с шипом «Сказание о Серане, змее с ядовитой кровью» оказалось холоднее, чем я ожидал. Серебряная змейка с изумрудными глазами обвивала диск из слоновой кости, а ее раскрытая пасть держала крошечный шип. Я поднес его к свету лампы — шип слабо мерцал ядовито-зеленым.

Согласно описанию, шип при введении в кольцо маны мог бесконечно, пусть и довольно медленно, порождать сильнодействующий яд. В моем арсенале это могло стать действительно опасным оружием.

— Мое, — проговорил я.

Кольцо тут же начало плавиться, впитываясь в кожу. Через несколько секунд от него осталась лишь небольшой ободок вокруг левого мизинца.

Активировав татуировку, я заметил, что палец приобрел зеленоватый оттенок. После того, как проколол подушечку кончиком «Энго», капля крови, упавшая на столешницу, слегка задымилась.

Следующим был золотой зуб «Сказание о Вуларе, волчьей пасти». Я покрутил его в пальцах, разглядывая крошечные руны, выгравированные вдоль искусственного корня.

Согласно описанию, если вставить зуб на место настоящего и влить в него ману, то можно было не только повысить силу сжатия челюстей, но и при укусе заразить человека подобием бешенства. Не смертельным, но при отсутствии должного лечения маной приводящим к спутанности сознания, лунатизму и повышенной агресии.

— Надеюсь, ты не сделаешь меня лунозависимым, дорогая, — вздохнул я. До сих пор Маска не поглощала артефакты мне во вред, но кто знает, когда случится первый раз. Тем не менее, я должен был использовать все возможности. — Мое.

Зуб исчез почти мгновенно, оставив после себя лишь легкое жжение и новый узор — на этот раз на деснах. После активации я ощутил, как мои зубы заострились, будто у настоящего волка и мне удалось даже без усиления маной прокусить почти насквозь спинку деревянного стула.

Тестирование части про бешенство я пока решил оставить на потом.

Диадема «Сказание об Урии, коварной и мудрой». Серебряные нити, переплетенные с платиновыми, образовывали замысловатый узор, напоминающий паутину, в центре которой сверкал сапфир размером с ноготь.

Тут все было немного проще по свойствам. Ускорение мышления, повышение аналитических способностей.

Запрещенным артефакт считался потому, что в принципе любые артефакты, влияющие не на скорость реакции, а именно на сам мыслительный процесс, строго контролировались и ограничивались. Потому что нельзя было было уверенным, что подобный непроверенный артефакт не подпалит кому-нибудь мозг или не превратит в маньяка.

Впрочем, я уже не собирался отступать.

— Мое.

Новая татуировка оплела голову, частично смешавшись с «Ольвой». Активация в пустой комнате, где ничего не происходило, поначалу как будто бы не возымело никакого эффекта, но когда я попытался встать, стало ясно, что «Урия» все-таки работает.

Движения казались вялыми и заторможенными, будто под водой, а когда я взял со стола стакан и кинул его в стену, мозг сам собой не только просчитал тракеторию движения плавно продвигающегося через воздух стакана, но и оценил потенциальную громкость удара и вероятность того, что его усышит кто-то в соседних комнатах.

Неплохо. Деактивировав «Урию», я мотнул головой, приходя в себя и возвращаясь к осмотру артефактов в кейсе. Помимо тех трех, что я поглотил, на мягкой подложке лежали еще четыре.

Однако их я трогать не стал, потому что все четыре были Хрониками, а у меня в памяти еще свежа была боль, что я испытал при попытке поглотить артефакт-Сказание, находясь на ранге Истории.

Прочитав описания Хроник, я решил оставить себе два из четырех, а остальные продать на черном рынке. Кинжал, превращающий кровь владельца в металл и удлиняющийся за его счет я бы не рискнул поглотить даже на ранге Хроники. А кольцо, испускающее дурманящий аромат, делающий носителя кольца неотразимо привлекательным для мужчин мне было не нужно и даром.

Теперь очередь была за ядрами. Я открыл второй ящик, где лежала груда шариков разных цветов и размеров — переплавленных в удобную для транспортировки форму ядер артефактов Сказания.

В отличие от ядер Хроник, возможных материалов для ядер Сказаний было куда больше, поскольку для этого подходили самые разные металлы, минералы и даже некоторые виды древесины. Главное, чтобы они могли накапливать в себе ману.

Так что по идее в этом наборе шариков должно было не так много интересного для Маски, до сих пор принимавшей только золото, серебро, артефакты и один раз безоар шиваро. Однако мне было интересно, насколько ценными должны быть предметы, чтобы заинтересовать ее.

Ядра Сказаний, конечно, не оценивались в тысячи золотых, как ядра Хроник. Но после обработки и подготовки большинство из них становились дороже золота того же веса, так что интерес к ним Маски не был исключен.

Я взял одно ядро, ощущая его неожиданную тяжесть. Стекло (или что-то на него похожее) было холодным, почти ледяным. При ближайшем рассмотрении я заметил крошечные золотые вкрапления.

— Давай попробуем… — вздохнул я. — Мое!

Реакция была мгновенной, но… разочаровывающей. Маска поглотила ядро, да. Но полученную от него ману я оценил бы максимум на сто пятьдесят золотых, тогда как средняя рыночная цена ядер такого размера начиналась от трех-четырех сотен.

— Может, первое было бракованным? — я взял другое ядро. — Мое!

Результат повторился. Мана поступала, но в совершенно не удовлетворительных количествах.

— Значит, только в крайнем случае, — пробормотал я, откладывая оставшиеся ядра обратно в ящик. — Жадная ты тварь, Маска… Золото тебе подавай, а мана в чистом виде — не достаточно хороша?

###

Палуба «Штормового Гонца» — корабля Коалиции, на котором мы вместе с Зарогом и гробом с телом Папола, сохраненном благодаря особым артефактам, должны были вернуться на базу дивизии, когда я ступил на ее с трапа, дрожала под ногами, словно живое существо, от рева двигателей где-то там, под нами.

На обратном пути уже можно было не маскироваться под торговцев и не растягивать маршрут, так что мы должны были рвануть вперед полным ходом. Тем более что информация Зарога была нужна начальству, а тело Папола следовало вернуть семье в хоть насколько-то удовлетворительном виде.

Я остановился, давая глазам привыкнуть к вечерним сумеркам. За моей спиной раздалось тяжелое дыхание и ругань — Хамрон и Кажул волокли закованного в магические кандалы Зарога. Пустой рукав болтался, как жалкий флаг поражения, скрывая засохшую культю, перевязанную серой тканью.

Гроб несли четверо — по углам, как полагается по уставу Коалиции. Дубовый ящик выглядел непозволительно массивным для такого тщедушного парня.

— Командир. — Корвин появился у моего плеча так внезапно, что я едва не выхватил пистолет. — Все на борту. Корабль готов к отлету через десять минут. Капитан Теренс просил передать — летим с попутным торговым конвоем, так что возможны небольшие задержки на таможенных постах.

Я лишь кивнул, обводя взглядом причальную платформу. Верхние ярусы Руин уже начинали зажигаться вечерними огнями — где-то там, в подвалах и на черных рынках, Сирмак уже делил нашу добычу.

А в здании местного отделения Коалиции, вероятно, все еще допрашивали тех сорок пять несчастных, которых мы вытащили из клеток Зарога. Их лица всплывали в памяти — пустые глаза, сломанные позы, следы оков на запястьях…

Когда «Штормовой Гонец» содрогнулся и начал медленно отрываться от платформы, я прислонился к холодным перилам из черного металла. Ветер сразу рванул в лицо, заставляя зажмуриться.

Операция завершена. Зарог — в цепях. Восемь из девяти моих бойцов теперь на ранге Сказания. Да и я снова продвинулся, хотя денег хватило почти впритык: золотые слитки Сирмака, заначка Зарога и деньги за продажу ядер и двух запретных Хроник, а также награда за освобождение рабов — все кроме тридцати пяти тысяч золотых ушло в ненасытную пасть Маски, позволив мне, однако, прорваться до Кульминации Сказания.

Я сжал перила, чувствуя ману в ядре. Сейчас ее было уже где-то семьдесят процентов от моего максимума времен пиратства. Следующие стадии вплоть до Эпилога Сказания были скорее про улучшение контроля и особые свойства, а не про объем.

Проблема была в том, что для следующего шага — для Кризиса Сказания — потребуется уже около полумиллиона золотых. Даже в мои лучшие пиратские дни, когда «Небесное Золото» возвращалось с самыми удачными рейдами, мы редко привозили больше восьмидесяти тысяч…

Сколько я буду копить эти полмиллиона? А сколько понадобится на прорыв до Хроники?

Что же, оставалось лишь продолжать ввязываться в авантюры, одна рискованнее другой, грабить казино, продавать преступникам конфискованную (технически) контрабанду, придумывать схемы.

Впрочем, в первую очередь я все-таки проверю координаты из навигационной Хроники. Мало ли, что там прятал Зарог? Однако, к сожалению, перед этим мне предстояло еще одно сражение.

На словах.

С начальством.