Демон Жадности. Книга 3

Глава 6

Я открыл глаза. Тело было легким, разум — пронзительно ясным, холодным, как лезвие. Золотой узор на груди светился чуть ярче. Я поднялся, не ощущая ни скованности в мышцах, ни усталости — лишь готовность к действию.

Стук повторился. Три коротких, два длинных. Наш сигнал.

Я откинул тяжелую задвижку и открыл дверь. На пороге стояла Ярана. За ее спиной висела густая, непроглядная тьма предрассветных часов.

— Впусти, — бросила она коротко, проскальзывая внутрь, прежде чем я успел что-то сказать.

Я закрыл дверь, снова ввернув задвижку. Она стояла посреди комнаты, сняла капюшон и провела рукой по волосам.

— Ну что, твой план сработал. Как по нотам, — ее голос был тихим, но четким, без и тени той игривости, что была днем. — Пришел. Буквально час назад.

Она сделала паузу, собираясь с мыслями.

— Предложение было именно таким, как мы и предполагали. Только еще наглее. — Она усмехнулась беззвучно. — Я, цитата, «слишком хороша для такого неуравновешенного козла». Я «заслуживаю настоящего мужчину, который знает толк в власти и роскоши». То есть, его, разумеется.

Я молча слушал, скрестив руки на груди.

— Суть в следующем: я должна стать его, Киогара, любовницей. И при этом помочь ему контролировать тебя после того, как тебя примут в Братство. Убедить подчиняться приказам, используя мое… влияние на тебя. Взамен мне обещают «положение, которого я действительно заслуживаю». Видимо, роль первой леди его личного борделя, — ее голос наполнился ледяным презрением.

— И ты согласилась, — констатировал я, не задавая вопроса.

— С наигранными сомнениями, с колебаниями, с вопросом «а что же будет с бедным Седи?» — она изобразила слащавую гримасу. — Конечно, согласилась. Сказала, что устала от твоих выходок, что хочу стабильности и силы. Он проглотил наживку целиком. Прямо сиял от счастья, этот самовлюбленный идиот. Думает, что это он такой неотразимый.

Она выдохнула, и в ее позе впервые проскользнула настоящая усталость от постоянной игры.

— Теперь он считает, что я его тайный агент в нашем «экипаже». Обещал на днях связаться с кем-то с базы, чтобы обсудить наш «ввод» в Братство.

Я кивнул, медленно, обдумывая каждое ее слово. План работал. Киогар попался в ловушку собственного тщеславия. Он видел классическую драму с предательством, амбициями и женщиной в центре. Это было идеально.

— Хорошо, — сказал я наконец. — Отлично сработано. Теперь главное — не спугнуть его. Продолжай играть свою роль. Поддерживай его уверенность.

— Не сомневайся, — она повернулась к двери. — А теперь мне пора. Должна вернуться до рассвета, чтобы никто не заметил, что я у тебя была. Не хочу, чтобы его люди что-то заподозрили.

Она снова натянула капюшон, скрывая лицо в тени.

— Спокойной ночи, «Седи». — В ее голосе снова прозвучала легкая, почти не уловимая насмешка.

Я молча откинул задвижку, и она бесшумно растворилась в предрассветной мгле. Я закрыл дверь, снова погрузившись в тишину. Но теперь тишина эта была иной. Она была наполнена тихим гулом приближающейся цели.

Мы были на шаг ближе. Оставалось только дождаться, когда паук поведет нас в самое сердце своей паутины.

Несколько дней на перевалочном пункте текли медленно, как густой мед. Мы с Яраной продолжали отыгрывать наш фарс: я — вечно бубнящий и ревнивый тиран, она — уставшая от него, но вынужденно покорная красавица, все чаще засматривающаяся на «настоящего мужчину» Киогара. Он, в свою очередь, расцветал на глазах, пьянея от ее внимания и собственной значимости.

Все изменилось на четвертый день, когда на горизонте появился новый корабль. Он был меньше и вертлявее корабля Киогара, с уродливой, наваренной башенкой на носу, из которой, однако, торчали дула нескольких мощных пушек.

Когда кораблик причалил, с него на причал вышла неожиданно дисциплинированная группа Артефакторов, даже поддерживавшая что-то на подобие шеренг, пусть и очень недолго, пока появившийся у трапа капитан не скомандовал: «Разойтись!»

Выглядел он также очень опрятно и даже, я бы сказал, стильно: полувоенного кроя мундир, сшитый явно по его меркам, заплетенные в аккуратные косички волосы и невероятно густая, скрывавшая половину лица, борода.

Причем его волосы и борода были густого сизого цвета. То ли такой экстравагантный стиль, то ли, что вероятнее, последствия использования какого-нибудь артефакта. Судя по тому, что показывал мой окуляр, он был на Завязке Хроники.

Из материалов по делу я уже знал, что это был Лемиан «Синяя Борода». И он, едва увидев Киогара, уже несся к нему, размахивая руками.

Мы как раз сидели на крыльце большой «столовой», все вчетвером (Считая Силара). Лемиан подскочил к нам, даже не поздоровавшись, навис над Киогаром.

— Ублюдок! — его голос был хриплым и пронзительным, как скрип несмазанной лебедки. — Что за шайка тут у тебя развелась? Где ты этих выблядков подобрал? Говорили же на совете — новых не приводить, пока с разборками с Амалисом не разберемся!

Киогар вскочил, его лицо покраснело от ярости и смущения перед Яраной.

— Лемиан, заткнись! Это не твое дело! Я…

— Мое дело! — Синяя Борода ткнул грязным пальцем ему в грудь. — Потому что ты, как всегда, везешь в дом первую попавшуюся мразь! А они потом оказываются шпионами или просто слабаками! — Он презрительно окинул взглядом меня и Ярану. — Убирай их отсюда, пока я не приказал своим ребятам разобрать их на запчасти!

Я медленно поднялся из-за стола. Каждый мускул на моем лице был напряжен до предела, отыгрывая ярость.

— Ты… — мой голос прозвучал тихо, но с таким ледяным ядом, что даже Лемиан на мгновение замолчал. — Ты кто такой, бородатое чучело, чтобы приказывать мне? Чтобы называть меня и мою женщину мразью?

Я сделал шаг к нему, и моя рука легла на эфес сабли.

— Я тебя сейчас по кусочкам разберу и твою рожу твоим же ребятам на обед скормлю! Или, нет… лучше в рабство сдам. За твою уродливую рожу, может, и дадут пару медяков.

Лемиан опешил. Он, похоже, привык к тому, что его боятся или по крайней мере уважают. А тут на него не просто не боялись — на него рычали, как на дворового пса. Его рука потянулась к топору за поясом.

— Ах ты, щенок голодный! Да я тебя…

— Седи, нет! — Ярана вскочила и бросилась ко мне, схватив меня за руку. — Успокойся! Он же капитан Братства! Мы же гости!

— Гости? — я фыркнул, не отводя взгляда от Лемиана. — Меня так никто еще не встречал! Я ему сейчас такую встречу устрою, что он свое Братство забудет начисто!

— Да замолчи ты! — она крикнула уже на меня, и в ее голосе была почти настоящая истерика. Она повернулась к Лемиану, ее глаза стали мокрыми от якобы навернувшихся слез. — Простите его, капитан! Он… он всегда такой, когда его задевают! Он вас не знает! Мы просто хотели…

— Хотели присоединиться! — громко, перекрывая ее, закончил Киогар. Он встал между нами и Лемианом, его лицо было багровым от гнева. Его авторитет, его планы на Ярану — все это сейчас ставилось под удар этим внезапным визитом. — Лемиан, это капитан Седрик «Белый Клинок». И его… компаньонка. Я их рекомендую в Братство. Имею право, как член совета!

— Право? — Лемиан захохотал, но смех его был злым и неприятным. — Ты имеешь право приводить отбросы, которые будут нам только мешать? Посмотри на него! Он же псих!

— Он сильный! — парировал Киогар. — Сильнее тебя, старый пес! И он привел с собой целый взвод отличных бойцов и два корабля! А что привел ты за последний год? Одни убытки!

Лемиан зарычал, его синяя борода затряслась.

— Ты мне тут не указывай! Я в Братстве с самого основания! А этот… этот выскочка! Я ему не доверяю!

— А я доверяю! — крикнул Киогар, и в его голосе уже слышалась не только защита своей идеи, но и личная обида за едва не сорванный романтический план. — И если ты, Лемиан, не хочешь признавать моего права и моего решения… — он сделал паузу, вкладывая в слова весь свой вес, — … то я не против решить этот вопрос по-старому. Глаза в глаза. На дуэли. Прямо здесь и сейчас. Если ты, конечно, не струсил.

Воздух сгустился. Два пиратских капитана, старые, видимо, соперники, уставились друг на друга. Лемиан явно не ожидал такого поворота. Он оценивающе посмотрел на Киогара, потом на меня, на Ярану, которая снова сделала испуганное лицо.

— Дуэль? Из-за них? Ты и правда идиот, — прошипел он. — Пока ты тут играл в гостеприимство с своей новой… подружкой, — он ядовито кивнул на Ярану, — я послал запросы. По всем каналам. По всем знакомым капитанам, по всем базам, от Перекрестка до Гнилых Зубов.

Он сделал шаг назад в комнату, его глаза, маленькие и злые, впились сначала в меня, потом в Ярану.

— И знаешь что? Никто. Слышишь? Никто и никогда не слыхал ни о каком Седрике «Белом Клинке»! А у него, между прочим, ранг Хроники! Такие не прячутся по щелям! Их знают! А тут… тишина. Как будто их с луны сбросило.

Его палец, грязный и кривой, ткнул в нашу сторону.

— Это подстава, Киогар! Прозрачная, как слеза! Идиот слепой! Они или шпионы чужого альянса, или, того хуже, Амалиса! И ты их тащишь прямо к нам в дом!

Воздух выстрелил напряжением. Даже Киогар оторопело смотрел то на Лемиана, то на нас. Его уверенность дала трещину. Сомнение, как яд, начало просачиваться в его глаза.

— Ты справки навел⁈ — мой рев был настолько громким и искренним, что даже Лемиан отшатнулся. — Ты, бородатый гном убогий, мне про какие-то про свои справки заладил? Я тебе сейчас такие справки напишу на твоей роже, что твоя же мамаша тебя не узнает!

Я шагнул к нему, навис над невысоким Лемианом.

— Я о тебе тоже не слыхал! И что? Ты кто такой? Нуль! Пыль! Может, тебя и нет вовсе, а ты просто кусок дерьма, который научился ходить и говорить? Я готов доказать свою личность! Чем угодно! Хоть сейчас на дуэль, хоть на охоту за головами, хоть на счет убитых тобой людей посмотрим! Вызываю тебя, мразь! Прямо здесь и сейчас! На смерть!

Моя рука уже лежала на эфесе сабли. Силар, стоявший у входа, издал низкий, предупреждающий гул. Лемиан, хоть и был ошеломлен, потянулся за своим топором. Ситуация готова была рухнуть в кровавую баню.

— СТОП!

Голос Яраны прозвучал не громко, но с такой беспрекословной командной интонацией, что все замерли. Она встала между нами, но на этот раз не как миротворец, а как судья.

— Хватит. Довольно. — Она посмотрела на меня, и в ее взгляде не было ни упрека, ни страха. Было лишь решение. — Игра кончена, Седи. Нас раскрыли. Врать дальше бессмысленно, Вагарт.

Я обернулся к ней, изображая немое недоумение, борясь с самим собой — ведь мой персонаж должен был взбрыкнуть. Но ее взгляд говорил: «Стоп. Играем по-другому».

Я замер. Потом сдавленно выдохнул, позволив плечам опасть. Потряс головой, будто отгоняя наваждение, и протер ладонью лицо, смывая с него маску бешенства.

— Черт… Ладно, — я произнес это тихо, срывающимся голосом, в котором теперь звучала не злоба, а горькая, уставшая обреченность. — Ты права.

Я поднял взгляд на Лемиана. Теперь в нем не было ненависти. Была усталая откровенность загнанного зверя.

— Она права. Не Седрик я. И не Белый Клинок. — Я горько усмехнулся. — Это пафосно звучало, да? Вагарт. Вагарт «Болтун». Вот мое имя. Тот самый.

Я выдержал паузу, давая этому имени повиснуть в воздухе. Я видел, как в глазах Лемиана мелькнуло что-то знакомое. Он слышал это имя. Не мог не слышать.

— Да-да, тот самый ублюдок, которого совет Перекрестка объявил в розыск за… как они там это назвали? «Безответственное распоряжение общими активами». — Я плюнул на пол. — Они бы сами сделали то же самое на моем месте, просто я оказался быстрее.

Я обвел взглядом их обоих, Киогара и Лемиана.

— Пришлось бежать. Сменить имя. Стереть все следы. А она… — я кивнул на Ярану, — … пошла со мной. Ее тоже бы скормили стервятникам за соучастие. Мы болтались по окраинам, как пробка в океане, пока не услышали, что тут, у Амалиса, бардак и добычу щипать можно безнаказанно. Решили попытать счастья. Найти тихую гавань. Силу нарастить. Может, когда-нибудь и вернуться, чтобы тем подлецам из совета счет предъявить.

Я замолчал, давая им переварить. История была идеальной.

Вагарт «Болтун» был реальной фигурой, жуликом из пиратского совета Перекрестка, который несколько лет назад действительно сбежал с крупной суммой, и его искали до сих пор.

Его след давно простыл, что делало проверить что-либо почти невозможным. Раскрывая одну ложь и предлагая другую, более «правдоподобную» и унизительную (беглый вор вместо грозного капитана), я играл на их восприятии.

Лемиан первым нарушил молчание. Он не выглядел убежденным, но яд сомнения был нейтрализован. Злость сменилась настороженным интересом.

— Вагарт… «Болтун»… Слышал такое имя, — пробурчал он, почесывая свою синюю бороду. — Это… интересно. Очень интересно. Проверю, конечно. Обязательно проверю.

Но его тон уже не был прежним. В нем не было обвинения. Был расчет.

Тут в дело вступил Киогар. Он, казалось, только сейчас перевел дух. Его лицо просияло. Он видел не угрозу, а возможность. Он резко встал, хлопнул Лемиана по плечу и оттащил его в угол зала, к груде пустых бочонков.

Я притворно наклонился, якобы поправляя сапог, но все мое внимание было приковано к их шепоту. Они говорили едва шевеля губами, понимая, что мы с Силаром можем их подслушать, усилив слух маной.

Но чего ни не учитывали, так это того, что благодаря артефактным татуировкам «Урии» я мог сделать уши даже еще чувствительнее, чем позволял обычный контроль маны. Опять же, не настолько сильно, как если бы использовал полноценный подслушивающий артефакт Хроники, но для того, чтобы разобрать, о чем они говорят, этого было более чем достаточно.

— … и главное, он полностью под каблуком! Видал, как она его осадила? Одним словом! Он сильный, да, Хроника, но хера между ног у него нет! А она умная, хитрая… и, — он понизил голос еще сильнее, — … ко мне хорошо относится. Очень хорошо. Я ей… импонирую.

Послышался сдавленный хриплый смешок Лемиана.

— И что? Ты думаешь, через нее им и рулить будешь?

— А почему нет? — в голосе Киогара зазвенела азартная нота. — Он будет делать то, что она скажет. А она будет делать то, что скажу я. Мы получим двух Хроник в своем кармане! И их корабли! И их людей! Гирм только обрадуется такой прибавке к силе!

Лемиан что-то пробормотал в ответ, уже не так скептично. Идея использовать нас, как марионеток, была куда привлекательнее, чем просто гнать прочь или убивать.

Прошло еще два дня. Два дня напряженного ожидания, когда воздух на перевалочном пункте казался густым, как кисель, и каждый скрип камня за спиной заставлял руку непроизвольно тянуться к оружию.

Лемиан, получивший подтверждение из своих источников, что Вагарт «Болтун» действительно существовал и пропал как раз в нужное время, заметно смягчился. Он даже пару раз попытался заговорить со мной, оценивающе поглядывая, как на потенциальный актив, а не на угрозу.

А потом пришли они.

Сначала на горизонте показался один корабль. Он был не похож на угловатый тяжеловес Киогара или на вертлявый бриг Лемиана. Это был монстр. Длинный, узкий, черный, как угольная жила, корпус, утыканный шипами и увенчанный на носу чем-то, напоминающим гигантский гарпун.

Вслед за ним, чуть поодаль, двигалось другое судно — более строгое, с острыми, чистыми линиями, похожее на клинок. На его борту красовалась выцветшая, но узнаваемая эмблема — сова, сидящая на обломанном якоре.

Тишина, воцарившаяся на причале, когда оба корабля беззвучно пришвартовались, была звенящей. С «мясорубки» первым сошел глава Бикого Братства. Гирм Людоед.

Он был не так высок, как Силар, но шире в плечах. Его тело было заковано в грубую, лишенную всяких украшений пластинчатую броню, с которой местами облезла краска, обнажив тусклый металл. Лицо скрывал шлем с опущенным забралом, прорезанным лишь узкой щелью для глаз. Но самой жуткой деталью был его артефакт. На его спине была закреплена массивная двуручная секира. «Хроника полей света и пламени».

Прозвище свое Гирм получил за то, что медленно, мучительно поджаривал живых людей из числа захваченных команд с помощью этой секиры, превращая иногда целые корабли в передвижные крематории. И ходили слухи, что он действительно… пробует мясо.

За ним с другого корабля спустился высокий, сухощавый мужчина с острыми чертами лица и пронзительным, холодным взглядом. Его волосы были тщательно уложены, а на изящном, почти женственном пальце поблескивало перстень-печатка. Родрик Сова. Тот самый, кто знал Силара.

Они подошли к нам. Гирм не сказал ни слова. Он просто остановился рядом со мной и его незримое давление заставило всех, кто вышел встречать «гостей», выпрямиться. Его взгляд скользнул по нам, оценивающе, безразлично, как мясник смотрит на скот на рынке.

И тут взгляд Родрика упал на Силара, стоявшего, как всегда, в тени у стены. Его брови поползли вверх в искреннем, неподдельном изумлении.

— Силар? Силар Демиан? — его голос, тонкий и четкий, нарушил гнетущее молчание. — «Бешеный Медведь»? Черт возьми, это действительно ты? Я слышал слухи, но не верил… Что ты здесь делаешь? И почему ты стоишь сзади, как оруженосец? Где твой корабль? Твой экипаж?

Вопросы сыпались, как горох. Все взгляды устремились на Силара. Киогар и Лемиан насторожились.

Силар не дрогнул. Он медленно поднял голову, его глаза встретились со взглядом Родрика. В них не было ни страха, ни волнения. Лишь холодная, гранитная уверенность.

— Родрик, — его голос пророкотал низко, как подземный толчок. — Здравствуй. Корабля нет. Команда мертва. Меня едва не взяли в плен. — Он мотнул головой в мою сторону, не меняя выражения лица. — Он вытащил меня. Спас. Дал шанс отомстить. Я отрабатываю долг. Пока он не будет выплачен сполна, его приказы — закон.

Его слова повисли в воздухе. Объяснение было идеальным — кратким, правдоподобным и полностью соответствовавшим пиратскому кодексу чести и долга, а также образу самого Силара. Однако Родрик, казалось, обдумывал это, его пронзительный взгляд скользил с Силара на меня, пытаясь найти подвох.

И тут вмешался Гирм.

— Хватит, Сова, — его голос был низким, металлическим, будто исходил из самой брони. — Болтовню оставь для пьяных посиделок. — Он медленно обвел взглядом всех собравшихся. — Капитанов собралось больше половины. Значит, совет считается правомочным. — Его взгляд, тяжелый и неумолимый, остановился на мне. — Значит, можем решить. По поводу этого… «Болтуна». И его людей. Пойдемте, обсудим. А вы, — он обвел пальцем меня, Ярану и Силара, — ждите. Мы пошлем кого-нибудь за вами.

Они ушли в отдельный дом, оставив нас в окружении офицеров своих команд. Не собираясь просто стоять на улице неизвестно сколько, я пошагал к соему дому и Ярана, неожиданно, пошла за мной.

— Ну? — прошептала девушка, когда мы остались наедине. Ее голос дрожал, и это была не игра. Она стояла посреди комнаты, обхватив себя руками, будто замерзла. — Насколько ты уверен? По-настоящему?

Я открыл глаза. Она смотрела на меня, и в ее взгляде, всегда таком собранном и остром, сейчас читался настоящий, животный страх. Тот стресс, что копился все эти дни под постоянным давлением, под необходимостью всегда быть начеку, под страхом разоблачения, прорвался наружу. Ее броня треснула.

— На семьдесят процентов, — ответил я честно, глядя прямо на нее.

Она аж подпрыгнула, словно я ударил ее.

— Семьдесят? — ее шепот превратился в сдавленный визг. — Всего семьдесят? А остальные тридцать — это наша смерть? Мучительная смерть от того… того Людоеда? Ты это понимаешь? Мы сидим тут, а они решают, жарить нас заживо или просто повесить! Мы… мы…

Она начала метаться по комнате, ее дыхание участилось, стало поверхностным.

— Они все вычислят! Киогар идиот, но Лемиан не дурак! А этот Родрик… он знает Силара! Он будет копать! Они найдут несоответствия! Они… о боги, мы умрем здесь, в этой дыре, и никто даже не узнает!

Она замолчала, упершись ладонями в каменную стену, ее плечи тряслись. Это была классическая паническая атака. Разум, перегруженный нервами и страхом, крутился по одному и тому же жуткому сценарию.

— Ярана, слушай меня, — я подошел к ней, положил руку ей на плечо. Оно было напряжено, как стальная пружина. — Все под контролем. История с Вагартом железная. О том, что Силар был рабом, знают только те, кто его поймал и кто пытался купить в Исхаке. И даже если вдруг вскроется, что он был рабом, это лишь бросит тень на мою репутацию, но не будет означать, что мы — обманщики. Они…

— Они умны, Мак! — она резко обернулась, и в ее глазах стояли слезы ярости и бессилия. — Они видят слабину! Они видят, что я… что мы… кто-нибудь снаружи наверняка все услышит! Он доложит, что я… что я паникую! И все! Конец!

Насчет охранника она ошибалась. Вряд ли Гирм и остальные, уже начав обсуждение моей кандидатуры, стали бы рисковать разозлить меня, приставляя к моему дому соглядатая.

Но в остальном Ярана была права. Любой признак слабости мог все разрушить. Мы должны были быть идеальными каменными стенами. А она трещала по швам.

Однако убеждать ее сейчас в чем-либо было бессмысленно. Разговоры бы не помогли. Логика не работала. Нужно было шокировать систему. Перебить панику другой, более мощной доминантой.

Я не стал ничего говорить. Я просто двинулся вперед, схватил ее за лицо руками и притянул к себе, грубо прижав свои губы к ее губам.

Это не было проявлением нежности или страсти. Скорее это был акт агрессии. Я ждал, что она оттолкнет меня. Ударит. В крайнем случае атакует маной.

Но она не сделала ничего из этого.