Эволюционер из трущоб. Том 8

Глава 17

В народе говорят «Хорошо в гостях, а дома лучше». И вот настала пора возвращаться в село, которое временно стало мне домом. Сердце волнительно билось в груди. Я переживал за ребят. Всё ли у них хорошо? Нападали ли на Ленск твари во время моего отсутствия? А ещё я переживал из-за мамы. Правильное ли я принял решение — взять их с собой? Всё же, аномальная зона — весьма опасное место.

Но думать о подобном было уже бессмысленно. Сделано то, что сделано. Остаётся лишь жить с последствиями. Пятнадцать машин такси высадили нас у ломбарда дядюшки Шульмана. Торговец выглянул из-за двери, зыркнул по сторонам и поманил нас рукой в ломбард. Несмотря на то, что было раннее утро, Шульман успел напялить на себя грим. Что ж, так даже лучше. Не следует всем вокруг знать его секрет.

Спустя пару минут мы забили ломбард телами так, что там было не пошевелиться. Точнее, пошевелиться-то можно, но в этом случае неминуемо разобьётся какой-нибудь предмет старины, которыми торгует Шульман. Торговец запер за нами дверь, задёрнул шторы и хлопнул в ладоши.

— Таки здравствуйте! Сейчас я открою портал, и у вас будет минута, чтобы пройти в него!

— Измаил Вениаминович, можете приступать, — кивнул я.

Шульман запустил руку в карман и сжал артефакт, лежащий там. По его телу прокатилась голубоватая волна энергии, и на глазах в воздухе стала расти синяя арка портала, ведущего в Ленск. При этом по помещению прокатился аромат озона. Такой же бывает после дождя. Портал стабилизировался и прекратил свой рост. Ребята, не теряя времени, заскочили в синюю арку, лишь я задержался, чтобы поблагодарить Шульмана.

— Измаил Вениаминович, спасибо. Вы сэкономили мне уйму времени, — сказал я, пожав ему руку.

— Таки не стоит благодарности. Сделал-то я это за звонкую монету, а не просто так, — расплылся в улыбке торговец.

— И то верно, — кивнул я и шагнул в портал.

Стоит отдать должное Шульману. Оказалось, что он ещё вчера предупредил Барбоскина о нашем возвращении. За это время гвардейцы подготовили комнаты для новых бойцов, а заодно вышли нас встретить при полном параде. В крысиных мундирах!

— Михаил Константинович! Рад, что вы вернулись в добром здравии, — вытянувшись по струнке, рапортовал Барбоскин и отдал честь.

— Благодарю, — улыбнулся я. — Во время моего отсутствия были происшествия, о которых я должен знать?

— Пару раз нападали твари, но мы без проблем их перемололи. Артём Константинович собрал образцы крови. На вопрос, зачем они нужны, ответил уклончиво. Не просветите, зачем он их собрал? — с любопытством в голосе спросил Барбоскин.

— Ради науки, конечно же, — ответил я и добавил. — Позднее всё сами поймёте.

— Вас понял, — козырнул Барбоскин. — Если прикажете, я займусь квартированием новых бойцов.

— Да, будьте добры, — кивнул я. — Ах, да. Совсем забыл. Это Станислав Карлович. Теперь он ваш прямой руководитель. Человек опытный, с огромным количеством талантов. Правда, характер скверный, всё время ворчит, словно старый дед, — добавил я шутливым тоном и засмеялся, увидев укоризненный взгляд Гава. — Шучу. Отличный специалист. Думаю, вы сработаетесь.

— Тимофей Евстафьевич, — представился Барбоскин, протянув руку Гаврилову. — Старший лейтенант гвардейского корпуса Богдановых, а теперь покорный слуга Михаила Константиновича.

— Очень приятно. Станислав Карлович Гаврилов. Капитан разведывательно диверсионной группы рода Архаровых. А теперь, вроде как, подчинённый Михаила Константиновича. — Гав улыбнулся и подмигнул мне.

— Гаврилов? — В глазах Барбоскина зажегся огонёк, и он, приложив руку к груди, сказал. — Это честь — лицезреть вас лично.

Слова гвардейца смутили Гава.

— Прекращайте с этим. Я обычный боец, не более того.

— Э-э-э, нет! На этот раз ты не отвертишься. Рассказывай, почему все, кто тебя знают, весьма впечатлены твоими достижениями? Что за достижения такие?

— Да тут и не о чем рассказывать, — тяжело вздохнул Гаврилов и неохотно продолжил. — Участвовал в десятке войн, развязанных вашим отцом. Принёс много горя и пролил море крови. Слухи обо мне романтизированы. Я не герой вовсе. Скорее. наоборот…

— Вы не правы. Благодаря вашим деяниям, спасены тысячи жизней. В том числе, и моя жизнь. Вы, наверное, не помните, но лет семь назад вы по приказу господина Архарова помогали моей группе выйти из окружения. Если бы не ваша помощь, то нас бы всех до единого перебили, — искренне сказал Барбоскин и слегка поклонился. — Рад, что мы наконец-то познакомились лично. Что ж, думаю, у нас ещё будет время пообщаться. Комнаты уже подготовлены, размещайтесь и чувствуйте себя как дома.

Барбоскин попрощался, забрал с собой ребят и ушел в сторону администрации.

— Вы посмотрите-ка. «Михаил Константинович», — кривляясь, проговорил Гаврилов и потрепал меня по волосам. — Не соврал, оказывается. И впрямь гвардейцами обзавёлся.

— Ты тоже обзавёлся, — усмехнулся я. — Гвардейцев и молодняк кто будет тренировать? Правильно! Ты. — Я похлопал Гаврилова по груди, обнял маму и неспешно направился в сторону администрации.

— Лиза! Ты ну ты видела? Позвал в гости и тут же озадачил работой! Ну и гостеприимство. — Мама лишь хихикнула и крепче обняла меня. — Жизнь — забавная штука. Никогда бы не подумал, что Богдановские гвардейцы присягнут на верность пятилетке.

— Знаешь, а ты был прав, когда сказал, что ты не герой, — серьёзно проговорил я, приковав к себе взгляды. — Ты не герой, ты — животное.

— Чего? — нахмурился капитан.

— Ну, как же? Ты же Гориллов! У! У-у-у! Уа-а! Уа-а! — Я изобразил гориллу и, захохотав, рванул, куда глаза глядят.

Капитан, давясь от смеха, погнался следом, крича:

— Ах ты, мелкий говнюк! Выпорю!

— Не сметь! Я глава рода Багратионовых!

Да, сейчас я выглядел не как глава рода, а как обычный мальчишка, играющий с отцом. Но мне-то какая разница? Я уже прожил жизнь серьёзного архимага, погрязшего в делах; в этой жизни можно немного и подурачиться.

Спустя час, я разместил маму и Гаврилова в своей комнате, а сам переселился в комнатушку поменьше. Барс любил большие хоромы, а я в них не вижу смысла. Если в комнате есть кровать, то этого более, чем достаточно. Молодой семье же нужен простор и уют.

Я заперся в своей новой комнате, которая, прямо скажем, была спартанской. Кровать, тумбочка, вешалка, прибитая к стене, на этом мебель заканчивалась. Я плюхнулся на скрипящую пружинистую кровать и уставился в потолок. Впереди много дел. Наладить быт, вооружить молодняк, разместить их на постах, зачистить Кунгур, возглавить род Архаровых, а ещё понять, что делать с шайкой, атаковавшей Ивана.

Но это всё потом! Сейчас же надо хорошенечко отдохнуть! Когда это я успел устать, ведь ещё утро, а вместо долгой поездки мы телепортировались? Так, а кто говорил о том, что я буду бить баклуши? Лучший отдых — это смена деятельности! В моём случае, это поглощение доминант. Когда боль проходит, чувствуешь себя восхитительно! Будто заново родился. И радуешься, что боль ушла.

Я вытащил из кармана визитницу и достал из неё бумажку, окрашенную фиолетовой слизью. Эта слизь принадлежала тому шипастому шару, который я прикончил на пути в Уфу. Прикоснувшись к пятну, я услышал ласковый голос Ут:

'Образец содержит следующие доминанты:

«Известковый панцирь, защищает тело носителя от повреждений»,

«Меридианы игл, носитель покрывается иглами»,

«Амбулакральные ножки, это подвижные иглы, пригодные для передвижения, погружения в песок, сверления ходов в известняке, закрепления в расщелинах»,

«Прогрессия кровеносной системы»,

«Жабры»,

«Деградация органов чувств и нервной системы»,

«Всеядность»,

«Ядовитые железы».

Да уж. Тварь, конечно, занятная, но ничего особо полезного в ней нет. Разве что, я бы хотел научиться выстреливать иглами так, как этот шипастый колобок, вот только для этого иглы должны покрыть всё моё тело. Такого мне и даром не надо.

— Ут. Поглоти доминанту и отправь её на переработку в пользу «Пространственного обмена».

«Запрос принят. Поглощение доминанты инициировано».

На мгновение перед глазами потемнело, а тело будто онемело, но вскоре всё вернулось на круги своя. Уверен, что мне выпала доминанта «Деградация органов чувств и нервной системы». Жаль, у меня не было этой доминанты, когда я закусился с Юсуповым. Можно было бы поделиться с парнишкой. Интересно, понравился бы ему мой подарок?

Впрочем, чёрт с ним. Юсупов и так получил своё с лихвой. Я вытащил из визитницы новую бумажку с кровью весельчаков. Ут услужливо зачитала список:

'Образец содержит следующие доминанты:

«Охота на душу, позволяет выслеживать цель по её энергетическому следу»,

«Абсолютная устойчивость, делает владельца невосприимчивым к боли, страху и усталости»,

«Регенерация через убийство, восстанавливает тело за счёт поглощения жизни»,

«Изменение формы, может менять своё тело, подстраиваясь под ситуацию»,

«Игнорирование физики, позволяет проходить сквозь стены и барьеры»,

«Парализующий укус, укус полностью обездвиживает жертву»,

«Воля к жизни, тело продолжит жить, пока не будет полностью уничтожено»,

«Поглощение теней, сливается с окружающей тьмой».

На этой визитке было пятнадцать капель крови существ под названием «Проклятые Сталкеры». И здесь уже есть, где разгуляться. Хотя, что значит, «есть где разгуляться»? Да тут любая из доминант будет полезна. Просто любая.

Разве что «Абсолютная устойчивость» звучит сомнительно. Не будешь чувствовать усталости и страха, а значит, обязательно будешь работать до смерти от истощения или с дури ума бросишься в самоубийственное сражение. Да, пожалуй, это единственная доминанта, от которой бы я отказался.

— Ут. Поглоти образцы, — попросил я, зажимая визитницу в зубах. Не хочу сильно орать, мама разволнуется. Прибежит ко мне, начнёт ломиться в дверь. Зачем это всё? Лучше тихонечко наслажусь агонией.

«Запрос принят. Поглощение доминанты инициировано».

Боль накатила мощной волной, выбив из моего бренного тела сознание. Но даже так, я успел испытать чудовищные мучения. На этот раз боль была не физическая, а будто мою душу рвали раскалёнными щипцами на части. Чудовищная боль, которую невозможно описать. Хвала богам, что сознание моё погасло.

Пришел я в себя через пару часов. Сел на край кровати и понял, что усталость и сонливость как рукой сняло. Будто я бодрствовал всё это время, а не только что разлепил глаза. Потянувшись, я погрузился в Чертоги Разума. На этот раз в пирамиде появились четыре новых кристалла:

«Охота на душу» второго ранга,

«Абсолютная устойчивость» третьего ранга,

«Поглощение теней» третьего ранга,

А ещё был кристалл «Воля к жизни». Он поразил меня больше остальных. Кристалл ярко красного цвета с чёрными прожилками.

— Ут! Какого ранга доминанта «Воля к жизни»? — выкрикнул я в пустоту, и по пещере пролетело эхо.

«Доминанта „Воля к жизни“ относится к внекатегорийным доминантам. Развитие данного образца невозможно. Он изначально имеет завершенную структуру», — пояснила Ут и замолчала.

Вот это новости. Подобного я ранее не встречал. Очень занятно.

— Ут, «Абсолютную устойчивость» переработай в пользу «Пространственного обмена».

«Запрос принят».

Кристалл «Абсолютной устойчивости» лопнул и осыпался пылью. Пылинки, вместо того, чтобы упасть на пол, потянулись к камню «Пространственного обмена», словно намагниченные. Облепив кристалл, они впитались в него, заставив камень ярко засиять. «Пространственны обмен» повысил свой ранг до третьего.

Я сосредоточился на камне и узнал, что теперь способен не только меняться местами с предметом, но и могу поставить до трёх меток на различные предметы и уже их менять местами друг с другом.

Сложно объяснил? Тогда давайте так. Я поставил метку на Юсупове и обменялся с ним местами. Сейчас я мог поставить метку на Юсупова, а вторую на камень, который сбросил бы с горы. А пока камень падал, поменял бы камень и Юсупова местами. В итоге, камень поехал бы на машине в Челябинск, а нахальный аристократ — разбился бы об острые скалы.

Звучит, конечно, невероятно здорово. Но есть один нюанс. Магическая сила объекта обмена должна быть ниже моей. А значит, избавиться от абсолюта я не смогу, да и от магистра — тоже. А вот от аколита — вполне возможно.

Впрочем, есть лазейка, как я бы смог одолеть того же абсолюта прямо сейчас. И эта лазейка звучит как «Воля к жизни». Фактически, эта доминанта делает меня чуть ли не бессмертным. Меня могут рубить, колоть, жечь. Но пока у меня есть эта доминанта и Сердце Василиска, моё тело восстановится. Весьма удобно.

Ах, да. Ещё из полезного мне досталась доминанта «Охота на душу». Теперь я могу поставить на любое живое существо метку и буду точно знать, где человек или тварь находится. Доминанта ограничивает радиус сканирования в сотню километров, но, думаю, эта доминанта поможет мне выследить шипастого ублюдка, который отобрал у нас по семь лет жизни.

Конечно же, и тут есть нюанс. Необходим визуальный контакт с целью. То есть я должен увидеть ежа снова, чтобы поставить на него метку. Но ради того, чтобы вернуть моим друзьям детство, я постараюсь и разыщу эту тварь.

Завершив поглощать доминанты, я направился к Гаврилову. Они как раз вернулись с мамой из кабака, где их накормили от пуза, да ещё и денег не взяли, узнав, что Елизавета Максимовна моя мать.

— Мишенька, что-то ты бледный, — встревоженно сказала мама и провела ладонью по моей щеке.

— Всё в порядке, — улыбнулся я. — Капитан Гаврилов, выйдешь со мной на пару минут? — спросил я, выразительно посмотрев на Гава.

— Само собой, — кивнул капитан и чмокнул Елизавету Максимовну в щеку. — Я скоро.

Мы спустились на первый этаж управы и вошли в мою комнату, после чего я запер дверь.

— Держи, — я протянул ему визитницу.

— Что это? — нахмурился Гаврилов, рассматривая следы зубов, оставленные на коже визитницы.

— Это новые дары от Михаила Константиновича. Визитницу в зубы — и терпи, — приказал я.

— Ха. До сих пор не могу привыкнуть к тому, что ты глава рода, — усмехнулся капитан.

— Ещё не глава. Как зачистим Кунгур, так и стану главой. Но для этого мне нужно сделать тебя сильнее.

— Говоришь так, как будто я сейчас слаб, — с вызовом в голосе сказал Гаврилов.

Я же тяжело вздохнул и протянул ему руку.

— Обменяемся рукопожатиями? — с улыбкой спросил я.

— Запросто. Только не скули от бо… — Он пожал мою руку и тут я стиснул его кисть со всей силы. — Ай, сука! Пусти! Пусти, говорю! — прошипел Гаврилов, оскалившись.

Я же мог продолжить давление и переломать ему кости. Но зачем? Как только я отпустил его, капитан принялся тереть синяки, проступившие на коже.

— Твою мать. Кто бы мог подумать, что в двенадцать лет у тебя будет такая хватка?

— Мутации — всему голова! — заявил я, ткнув пальцем в потолок. — Визитку в зубы, и терпи, — повторил я приказ, на этот раз Гаврилов не сопротивлялся и выполнил необходимое.

Отдал мысленный приказ Ут и передал моему духовному отцу доминанту «Контроля теней». Ох, как же он завывал. Жуть просто! Глаза налились кровью, кожа и лицо покраснели, вены вздулись. Ну, а как он хотел? Стать сильнее можно только через боль. Страдал он недолго. Минут пять. А после, шумно дыша, опустился на пол и смахнул пот с лица.

— Да это же ужас какой-то… И ты всё время испытываешь такую боль? — задыхаясь, спросил он.

— Такую? Вообще-то я поглощаю по пятнадцать, а иногда и тридцать доминант за раз, а там боль куда интенсивнее и разнообразнее. Поверь, тебе бы понравилось, — усмехнулся я.

— Не сомневаюсь, — хмыкнул Гаврилов, с уважением посмотрев на меня. — Ну, и что я теперь умею? — спросил капитан.

— Вон, видишь тень от тумбочки? — Гав кивнул. — Встань на неё. — Он беспрекословно выполнил приказ. — А теперь сосредоточься. Почувствуй тени вокруг. Они словно мана, как будто живы…

Договаривать мне не пришлось. Концентрация капитана Гаврилова была на высоте, и он тут же провалился в тень. За мгновение он скрылся из виду и явно перепугался:

— Мишка! Что за хрень⁈ Как мне отсюда вылезти⁈ — послышался приглушенный голос.

— Перестань думать о тенях. Подумай о чём-то отвлечённом. О маме, например, или просто оборви поток маны, который удерживает тебя в тени.

Гаврилов выполнил инструкцию и быстро всплыл из тени.

— Охренеть. Если бы я такое умел десять лет назад, то мы бы с твоим отцом всю Империю на колени поставили! — восхищённо выпалил Гаврилов.

— Отца временно нет рядом с нами, но есть я. Поставишь Империю на колени вместе со мной. — Я улыбнулся, но очень быстро улыбка сошла с моего лица, так как Гаврилов рухнул на одно колено.

— Присягаю на верность новому главе рода Архаровых. Михаил Константинович, я буду верой и правдой служить вам лично и роду. Слава Архаровым! — гаркнул капитан, приложив руку к сердцу.

— Ого. Даже так? — удивленно ахнул я. — Что ж. Принимаю твою клятву. Тогда слушай мой первый приказ. — Я достал из кармана ключ и протянул его Гаврилову. — Вот ключ от арсенала. Вооружишься сам, а заодно вооружишь новеньких бойцов. После попросишь Барбоскина провести тебе инструкцию. Посоветуешься с ним, и организуете оборону. Пятьдесят человек, которые пришли с нами, будут всё время оборонять Ленск, поэтому позаботься, чтобы дозорные сменялись. Ну и не мешало бы проверить навыки наших новобранцев.

— Что-то в первом приказе многовато скрытых приказов, — улыбнулся Гаврилов, вставая с колена. — Понял, Михаил Константинович, сделаю, — кивнул он и подмигнул мне.

— Отлично. А что насчёт твоих ребят из «Трёх Топоров»? Их нужно где-то подобрать и довезти до Ленска?

— Зачем? Это разведосы, сами доберутся сюда. Сказали, что через неделю будут на месте.

— Это, конечно, хорошо, но думаю, ты уже заметил, что над Ленском развёрнут синий купол? Это магический барьер, и питается он от разломных кристаллов. Заряда осталось ровно на неделю. Потом купол погаснет, и мы будем у тварей как на ладони.

— Значит, нужно добыть новый кристалл? — спросил Гав.

— А ты догадливый, — кивнул я. — Сутки тебе на организацию обороны. После ты, я с ребятами, и гвардейцы — идём к Кунгур и чистим его от тварей, попутно заглянем в разлом.

— Вас понял, Михаил Константинович. Разрешите выполнять?

— Давай, папаня, выполняй, — улыбнулся я и хлопнул Гаврилова по плечу.