Эволюционер из трущоб. Том 8

Глава 18

Знаете, порой в голову приходят гениальные мысли, которые на деле оказываются сущей чушью. В моём же случае идея оказалась действительно стоящей. Не сказать, что я придумал нечто инновационное. Но результат вышел весьма и весьма занятный.

Я наведался в лазарет и забрал оттуда коробку со шприцами. Тридцать штук в упаковке. Потом эти шприцы отдал Мимо, и он полетел в сторону пещер. Идея заключалась в том, что мимик, изменив свою форму, пролезет под завалом и соберёт образцы крови, которые сплюнет в шприц. В каждый шприц по десять образцов. Пока Мимо трудился на благо рода, я отправился к моим любимым кузнецам.

— Тяжела наша доля, Петрович, — вздохнул Семёныч, разливая что-то мутное по стаканам.

— И не говори, — согласился Петрович, выдохнув табачный дым.

— Живём, живём… А я на море даже ни разу не был. Представляешь? — горестно пожаловался Семёныч.

— Да ты шо⁈ Много потерял. Там, знаешь, какое винишко? М-м-м! Отвал башки. Мы как-то с женой бывшей в отпуск туда укатили, — размеренно проговорил Петрович и затянулся сигаретным дымом.

— И чё?

— Да ничё. Напился и изменил ей с какой-то кралей, — вздохнул Петрович.

— Ха! Ну ты ловелас, — усмехнулся Семёныч.

— Какой ещё ловелас? Скорее уж, идиот. Думал, винишко мягенькое, а оно креплёное. Ну и нажрался, как скот, и дамочка такая же подвернулась. — Петрович потушил сигарету, а бычок щелчком пальцев отправил в кузнечную печь.

— Ну, тогда выпьем за былые ошибки. Я-то тоже не ангел. Жене не изменял, правда, но и за мной грешки водятся. Вот, к примеру… — начал было Семёныч, подняв стакан, но не договорил.

Открыв дверь, я вошел внутрь.

— Семёныч, если ты не изготовил Оторв, то это станет самым большим грехом в твоей жизни, — пригрозил я, так как мне очень понадобятся эти игрушки для зачистки разломов.

— А вы, никак, уши грели? Да, Михаил Константинович? — ухмыльнулся Семёныч.

— Да вы так орёте, что вас в Кунгуре слышно, — хмыкнул я. — Так что с Оторвами?

— Вон лежат. Пять штук. Считайте, норму перевыполнили. — Петрович кивнул в сторону верстака, на котором и правда лежали пять ружей.

— Молодцы. Хвалю. Без дела не сидели, — сказал я, вытаскивая из кармана пачку купюр, в которой было пять тысяч рублей. — Это вам премия от меня.

— Ого! Спасибо, товарищ начальник! — обрадовался Петрович и подскочил, чтобы забрать пачку.

— Петрович, погодь. Чёт мне его физиономия не нравится, — остановил друга Семёныч. — Чем это вы, Михаил Константинович, решили нас ещё озадачить?

— А ты догадливый, — ухмыльнулся я. — Оторва, конечно, хороша, но хотелось бы иметь такую же мощь, но без отрывания конечностей. Подумайте, как создать гранату на основе Слёз Мироздания.

— Да нахрена? От Слёзок толк есть, если энергия концентрированно бьёт в точку. Ежели она будет шарахать во все стороны, то и моща пропадёт. Обычный бабах будет. Тротил и то мощнее жахнет, — нахмурился Семёныч, даже поставил стакан обратно на стол.

— Ты меньше разглагольствуй и больше делай. Сделайте пару опытных образцов, а я уже сам решу, нужны мне такие гранаты или нет, — осадил я кузнеца.

— Да ё-моё… — вздохнул Семёныч. — Будет сделано, ваше благородие, — неохотно согласился он и залпом осушил стакан.

Я же не спешил уходить. Сперва зарядил Оторв. Потом отправил их в пространственное хранилище и заметил на соседнем верстаке причудливую железяку, похожую на лук.

— А это что за ерунда? — спросил я.

— Это? Хэ. Да пока вас не было, Барбоскин взял пару человек и поехал к Кунгурской пещере, чтобы посмотреть, значит, на покойничков. Ну, на тех, что Ивана подстрелили. Вот у одного из них и был ентот лук. Правда, никто из наших тетиву натянуть не смог. Да и как её натянешь-то? Стальной трос же, — сказал Семёныч, ковыряя в ухе пальцем.

— Занятно, — задумчиво сказал я и взял железяку с верстака.

Лук выполнен из композитного материала. Вся прелесть композита в том, что можно взять достоинства одного материала, объединить с достоинствами другого материала, и изготовить изделие, наделенное преимуществами обоих материалов сразу. К примеру, объединить прочность стали с гибкостью стекловолокна. В данном случае применили именно эти материалы.

Лук был весьма увесистый. Килограммов пять, не меньше. Таким и голову проломить кому-нибудь можно при желании. Тетиву луку заменял стальной трос. Я взялся пальцами за трос и со всей силы натянул его. Руки задрожали от напряжения, но я всё-таки смог взвести тетиву для будущего выстрела. Другое дело, что руки у меня тряслись так, что о точности можно позабыть.

— Хренасе. Вот это у вас дури, Михал Константиныч, — присвистнул Петрович. — Даже Барбоскин не смог с этой железякой управиться. А вы, вроде щуплый, а вона чё. Чудеса, — протянул кузнец и почесал затылок. — Ежели приглянулся, забирайте. Вон и стрелы к нему валяются.

К верстаку и правда был прислонён колчан с десятком стрел внутри. Честно говоря, эти стрелы больше походили на пруты арматуры, которым придали заостренный вид. Каждый граммов триста весит, не меньше. Сомневаюсь, что с текущими силами я смогу отправить стрелу хотя бы на пятьдесят метров. Но… Если за мной снова начнут охотиться люди, то эта игрушка может оказаться невероятно полезной.

— Так и поступлю, — кивнул я и переместил лук вместе с колчаном в хранилище. — А вы, вместо того чтобы бухать, подумайте о том, как изготовить гранаты, — напомнил я напоследок и вышел из кузницы.

За спиной послышался тяжелый вздох Петровича и голос Семёныча:

— Эксплуататор.

Улыбнувшись, я направился в кабак, перекусил, а после вернулся в комнату и уснул. Хвала богам, мне ничего не снилось, поэтому я и смог так славно отдохнуть.

Поднялся я с первыми лучами солнца. Впереди множество дел, а ещё… Какого чёрта? В пять утра рёв моторов? Я выглянул в окно и увидел БТР, въезжающий в Ленск. Он остановился у лавки Шульмана, после чего двери раскрылись, и из машины спешно выскочили гвардейцы. Вытащили из БТРа раненого бойца, погрузили на носилки и поволокли его в лазарет.

— Что происходит? — нахмурился я и стал спешно натягивать штаны.

Через пару минут я выбежал на улицу и наткнулся на Барбоскина, стоящего у БТРа. Выглядел он потрёпанно. Драный крысиный китель, щека рассечена, правая рука перебинтована. Несмотря на свой вид, он нашел в себе силы вытянуться по струнке и отдать честь, заметив моё приближение.

— Михаил Константинович! Здравия желаю! — рявкнул Барбоскин.

— Тимофей Евстафьевич, я хочу знать, что произошло, и почему мой человек ранен? — стальным тоном спросил я, уставившись в глаза гвардейцу.

— Вернулись с зачистки разлома первого ранга! Потерь нет! — отчитался он.

— Что за шум, а драки нет? — весело спросил Гаврилов, подошедший со спины.

— Сейчас будет, — процедил я сквозь зубы и со всего размаха рубанул Барбоскина в бороду.

Гвардеец от неожиданности покачнулся, но устоял на ногах.

— Михаил Константинович, я… — начал было он, но я схватил его за грудки и притянул к себе.

— Кто приказал отправиться на зачистку? — прорычал я.

— Это моя инициатива. Вы постоянно рискуете собой ради нас… — выпалил Барбоскин, но договорить ему было не суждено, вмешался капитан.

— Михаил Константинович, успокойся. Никто ведь не погиб, — примирительно сказал Гаврилов, положив мне руку на плечо.

Я же смахнул его руку и продолжил холодным тоном, чеканя каждое слово.

— Не знаю, помните ли вы, Тимофей Евстафьевич, но вы и ваши гвардейцы, присягнули на верность мне. Теперь вы мои люди. Ваши жизни принадлежат мне. Вас за язык никто не тянул. Вы сами решили дать присягу. А если так, тогда не смейте рисковать своими грёбанными жизнями без необходимости! Это понятно? — В пылу злобы я сам не заметил, как приподнял Барбоскина над землёй.

Тимофей Евстафьевич нервно сглотнул и кивнул.

— Вот и славно. Ещё одна такая выходка, и вы дорого заплатите за это, — я опустил Барбоскина на землю. Поправил его мундир и похлопал по груди. — Донесите эту информацию до всех моих людей. Вылазки за пределы Ленска только после моего одобрения. В моё отсутствие подобное может согласовать только вот этот человек, — я ткнул пальцем в Гаврилова.

— Так точно, ваше благородие. Больше никакой самодеятельности, — пристыженно отчеканил Барбоскин. — И это… Прошу простить за то, что поступил так необдуманно. Просто я считаю, что дети не должны делать работу взрослых, — добавил он, потупив взгляд.

— Я вас понимаю. Но и я не обычный ребёнок. А значит, со многим справлюсь не хуже вас. Осмотрите каждого бойца, который был на вылазке, окажите необходимую помощь, а после сообщите мне, сколько человек осталось в строю.

— Будет сделано! — Барбоскин козырнул и ушел.

— Сурово ты с ним, — тихо сказал Гаврилов, глядя Барбоскину вслед. — Но всё по делу.

— Станислав Карлович, у нас людей и так с гулькин болт, а тут несанкционированные вылазки. Совсем из ума выжили? Костяк моих сил самовольно отправился в пекло. Это же идиотизм. Да, из благих побуждений, но всё же.

— Кстати, об этом. Юрий подобрал достойных ребят. Сорок пять воинов и пять витязей. Довольно шустрые бойцы. Думаю, через пару лет могут дорасти до ранга ратника.

— Только у нас нет этой пары лет, — вздохнул я.

— Да ну, как сказать. Вон, Барбоскин своей вылазкой выиграл нам ещё неделю. А ещё прибыл первый человек из «Трёх Топоров». Идём, познакомлю, — улыбнулся Гав, приобнял меня и потащил за собой.

На полпути нас догнал Барбоскин.

— Михаил Константинович, прошу прощения. Забыл вам кое-что передать, — он протянул мне три смятых листа, покрытых кровью, обломок артефакта, а также мешочек со Слезами Мироздания. — Вот этот осколок нашли в разломе. На листы же нанесли кровь убитых тварей. Не знаю, зачем она вам. Но мы видели, как вы её собирали, вот и решили…

— Тимофей Евстафьевич, вот за это — большое спасибо, — улыбнулся я и пожал ему руку. — Но ещё раз вас прошу. Не рискуйте понапрасну.

— Так точно. Больше никакого риска, — кивнул он и ушел.

Хоть я и отругал Барбоскина, но всё же он сделал большое дело. Теперь нам осталось зачистить Кунгур от тварей, а после закрыть разлом четвёртого ранга. Простая задача, не правда ли? Как только мы с ней справимся, проблема с человеческой силой будет решена. Я стану главой рода Архаровых и возьму под своё крыло две тысячи человек.

Остаётся только надеяться на то, что в ближайшее время не начнётся расширение аномальной зоны. Если пойдёт волна тварей, то придётся влезть в долги к Шульману и эвакуироваться, куда глаза глядят. Почему так? Да потому, что регулярная армия далеко не слабых родов не всегда способна сдержать натиск аномальной зоны. А костяк наших сил будет состоять из детей в возрасте от пяти до восемнадцати лет.

Пока я купался в океане мыслей, мы добрались до управы. На первом этаже рядом с моей комнатой на полу спал боец. Лежал он в спальном мешке и невероятно громко храпел. Гаврилов, улыбаясь, подошел к нему и пнул по ноге.

— Здравия желаю! — гаркнул спящий и попытался вскочить, но спальник ему этого не позволил.

— Знакомьтесь! Это Михаил Константинович, новый глава рода! — выкрикнул Гаврилов. — А это наш Наум. Как говорится, Наум не любит шум, — усмехнулся Гав, понизив голос.

— А ты чего орал-то? — спросил я, протягивая руку Науму.

— Так это… Он у нас глуховат. Сапёром работает, вот слух и подпортил себе, — пояснил капитан.

Наум пожал мне руку и чертовски громко заголосил:

— Ваше благородие! Служу роду Архаровых! Благодарю за то, что дали мне шанс отомстить врагу!

— Рад, что ты с нами. Только мог бы ты не орать? — проговорил я, ковыряя пальцем в ухе, так как от этих воплей в ушах начало пищать. На лице Наума было недоумение. Он ничего не понял из того, что я сказал. — Говори в три раза тише!!! Я тебя и так слышу!!! — заголосил я.

— А. Да. Прошу прощения, — улыбнулся парень и почесал затылок.

На вид ему было лет двадцать пять. Три пальца на правой руке отсутствовали, кожа подбородка и шеи покрыта шрамом от ожога. Глаза озорные. Видать, он любит свою работу до беспамятства. Только дай повод что-нибудь взорвать. И этот повод у него будет. Причём довольно скоро.

— Наум! Располагайся и отдыхай! Скоро понадобится твоя помощь! — выкрикнул я, и парень в ответ кивнул. — Станислав Карлович, выдели ему комнату, не на полу же спать будет.

— Я как раз ключ принёс от его нового жилища, — ответил Гаврилов и показал мне стальной ключик.

— Отлично. Тогда я пошел за новыми доминантами. Ты пока размести бойца, а после возвращайся к организации обороны.

— Идём, Наумка! Покажу тебе новые хоромы! — заорал Гав, забирая с собой нашего нового бойца.

— Стой! — окликнул я капитана. — Бойцам Юрия скажи, что объявляется набор в «Три Топора». Ну и покажи им свои навыки, чтобы желания поприбавилось в ваши ряды вступить. Так у них будет больше стимула добросовестно служить и тренироваться. Плюс ко всему, на базе «Трёх Топоров» будет возрождаться армия Архаровых, поэтому отбирай лучших.

— Никто, кроме нас? — усмехнулся капитан. — Знакомый тезис. Сделаю.

Я вернулся в свою комнату и увидел, что на подоконнике сидит невероятно уродливая птица. Если бы такую я увидел с просонья, то точно бы вскрикнул от испуга. Это был Мимо. Он трансформировал тушку орла так, чтобы та могла вместить в себя три десятка шприцов. Правда сделал он это весьма странным способом, из-за чего шприцы торчали из его туловища в разные стороны.

Мимик долбился в окно клювом до тех пор, пока я не впустил его внутрь. Орёл сделал пару шагов и неуклюже плюхнулся на пол, ударившись головой. В этот момент тушка орла поплыла, словно расплавленный воск, Мимо отполз в сторону, приняв форму грязи, а на его месте остались тридцать шприцов, внутри которых были куски плоти.

— Кро-о-овь засты-ы-ыла. Пришло-о-ось гры-ы-ызть, — протянул мимик.

— Ого. А ты отлично постарался. Спасибо, — улыбнулся я и полез в тумбочку.

Открыв дверцу, выудил оттуда два шоколадных батончика, один развернул и бросил мимику. Он поймал его в полёте и стал жевать, довольно попискивая. Второй батончик я съел сам. Когда трапеза завершилась, отозвал мимика и поднял с пола первый шприц.

— Посмотрим, что тут у нас, — произнёс я, откупорил тару и высыпал на ладонь заледеневшую плоть.

Ну, лучше так, чем если бы Мимо приволок тухлятину. Ут ласковым голосом озвучила список доминант:

'Образец содержит следующие доминанты:

«Острый нюх»,

«Мельхиоровые клыки»,

«Эхолокационный слух»,

«Плодовитость»,

«Падальщик»,

«Пушистый мех»,

«Слюна антисептик»,

«Жировая прослойка»,

«Стадный инстинкт».

Образцы принадлежали вервольфам. Не сказать, что здесь много доминант, полезных в бою, но для разведки есть кое-что.

— Поглотить, — отдал я приказ и через пару минут смог ознакомиться с тем, что мне попалось.

Достались мне «Острый нюх», «Эхолокационный слух», «Плодовитость», «Падальщик». Острый нюх и Падальщик тут же улетели в переработку, так как я больше не намерен забивать ценные ячейки всяким хламом. А вот Эхолокация и плодовитость остались.

Ха-ха. Может и правда передать Гаврилову доминанту плодовитости? А что? Так род Архаровых очень быстро восполнит свои потери. Шучу. Эту доминанту тоже в переработку. Ладно, шутки шутками, а мне нужно поглотить около трёхсот доминант. Посмотрим, чем там со мной поделилась аномальная зона.

Следующие трое суток я кочевал от потери сознания до новой потери сознания. В перерывах я навещал Гаврилова. Частенько вылавливал его в коридоре администрации.

— Опять? — измученным голосом спросил капитан.

— А ты как думал? Страдания во благо рода — это обязательная процедура. Давай сюда руку, — усмехнулся я.

— Миш, может, вечером? Ты как утром зайдёшь с этими доминантами, я потом весь день никакой хожу, — пожаловался Гаврилов.

— Сказки мне не рассказывай. У тебя регенерация есть. Руку сюда дал, — потребовал я и заметил, что капитан посматривает в сторону окна, ведущего на улицу. — Я тебя всё равно поймаю. Давай по-хорошему, — предупредил я, широко улыбаясь.

— Изверг, — скрежетнул зубами он и через секунду рухнул на пол, держась за уши. Уверен, эхолокация ему очень понравится!

Вернувшись в комнату, я снова впал в беспамятство. Среди кучи мусора, который улетел в переработку, я обнаружил аж три доминанты регенерации. Они объединились, подняв ранг кристалла до третьего. И тут у меня возникла моральная дилемма. Передать ли эту доминанту маме? Она беременна, и я не знаю, как это скажется на моей сестрёнке. Безопасно ли это?

Я ломал голову целый день. Даже заглянул посоветоваться с Гавриловым. Мы с ним пришли к выводу, что посреди аномальной зоны ей опаснее жить без мутаций, чем получить в дар регенерацию. Несмотря на то, что Гаврилов поддержал мою идею, я колебался. Сомнения развеяла мама. Она подслушала наш разговор.

— Миша. Я взрослая женщина и прекрасно понимаю, что мы поселились у чёрта на куличках, а значит, роды принимать тут особо не кому. Если что-то пойдёт не так, то могу погибнуть и я, и твоя сестричка. Если же у меня будет регенерация, то, возможно, она передастся и ребёнку.

И правда. Я как-то об этом не подумал. Было бы здорово.

— Кстати, у Барбоскина боец есть, он в меде учился и на акушера стажировался. Можем его позвать, пусть проследит, чтобы всё было в порядке во время передачи доминанты, — предложил Гаврилов.

Мне же оставалось только согласиться. Польза с лихвой перекрывала возможную опасность. Тем более, что я посоветовался с Ут, и она сказала, что влияния на плод не должно быть. «Не должно» это, конечно, не «Точно не повлияет», но уже что-то.

Акушером оказался Борис. Никогда бы не подумал, что этот головорез может не только забирать чужие жизни, но и помогать новорождённым попасть в наш бренный мир. Я взял маму за руку и посмотрел в родные глаза.

— Готова? — спросил я, стараясь скрыть волнение.

— Миш, не переживай. Всё будет хорошо, — мама ласково улыбнулась и погладила меня по щеке.

Мысленно я отдал приказ: «Ут, запусти модификатор 'Селекционер» и передай маме доминанту «Ускоренная регенерация». В следующую секунду…