Эволюционер из трущоб. Том 8

Глава 20

Что самое важное для решения сложной задачи? Правильно! Важнее всего — найти компетентных людей. Тогда решение любой проблемы становится не более, чем вопросом времени. Конечно, таких людей найти непросто, но мне повезло. Гаврилов и Барбоскин отлично сработались. Делали именно то, что я приказал, если не считать недавней вылазки в разлом, устроенной Барбоскиным.

Барбоскин организовал транспорт, проверил обмундирование личного состава, после чего началась погрузка. Гвардейцы с серьёзными лицами залезали в БТРы. Я же отправил Мимо провести повторную разведку. Мало ли, вдруг за ночь улицы Кунгура наполнились новыми тварями? Но нет. Ничего подобного не случилось.

Мы погрузились в машины и через час остановились в пяти километрах от Кунгура. Дальше пришлось идти пешком, чтобы не поднимать шум. Увы, полог тишины никто из моих людей накладывать не умел, а значит, и шанса приблизиться беззвучно у нас не было.

Идти по сугробам — нелёгкое занятие. Особенно когда ты утопаешь в снегу по пояс, за твоей спиной рюкзак, а под ногами — покрытые льдом колдобины. На подходе к городу нас обнаружила небольшая стая гарпий. Всего пять особей. Заверещав, они ринулись вниз и… Один из гвардейцев жахнул цепной молнией, моментально убив всю пятёрку.

Войдя в город, стали действовать максимально осторожно. Сперва я разведывал местность и, если там встречались твари, то на их уничтожение отправлялся Гаврилов вместе с Барбоскиным. Действовали тихо, убивали одним движением, так, чтобы твари даже не пискнули.

Пока всё шло гладко. Достигли многоэтажной застройки. Пулемётчики заняли позиции в квартирах с видом на двор. Маги Земли возвели стены между многоэтажками, образовав треугольник с одним лишь выходом, ведущим на улицу Кирсановой. А потом началась бойня.

Из пространственного хранилища я выбросил три коровьи туши. Свежая кровь оросила снег, и город пришел в движение. Вдалеке послышался рёв десятков голодных глоток. В небо вспорхнули гарпии вперемежку с птеросами и через пару мгновений очутились рядом со свежим мясом.

Острые когти рвали толстую коровью кожу, разбрызгивая кровь по округе. Клыкастые пасти погружались в ещё тёплую плоть и вырывали из неё куски. Оголодавшие твари то и дело клацали зубами, пытаясь отогнать от кормушки своих сородичей, но это было весьма непросто.

Правда, вскоре птичек согнали. Властители неба на земле оказались довольно неуклюжи и сами стали лёгкой добычей. На всех парах к тушам прибыли снежные волки. Пятнадцать особей. Ощерив пасти, они бросились рвать гарпий на куски.

Агрессия их была неподдельной. Одному летуну даже перегрызли глотку. Остальные крылатые всё поняли сами и ретировались. Лишь пара птеросов, отойдя в сторонку, повозмущались, клацая клювами, и стали наблюдать, как волчары с жадностью жрут.

Следом прибежали вервольфы, а за ними и крысолюды. Не много. Всего пять особей. Причём это были не те твари, которых я отпустил погулять по округе, а новые. Началась свара.

Твари бросались друг на друга, пытаясь завладеть желанным угощением. Во все стороны летела шерсть, рык разрывал барабанные перепонки, а гарпии лакомились жертвами сражения за коровьи туши. Одному вервольфу порвали брюхо, выпустив кишки наружу. Псинка, жалобно пища, поползла в сторону, но с неба спикировали три гарпии, вцепились в раненую тварь когтистыми лапами и унесли на крышу многоэтажки, где стали жрать всё ещё живого вервольфа.

— Ну что? Начинаем? — спросил Гаврилов, прижался плечом к стене рядом с окном и посмотрел вниз.

— Пару минут. Дай кое-что попробовать, — попросил я и потянулся к разуму крысолюдов.

«Ментальный контроль стаи», сработал, как часы. Крысюки тут же отозвались и уставились в окна пятого этажа. Они смотрели прямо на меня, готовые выполнить любой приказ. Из-за секундного промедления одного крысюка вервольф умудрился свалить на спину и располосовал грызуну грудь когтями.

Ломаешь мои игрушки? Нет. Так не пойдёт. В следующее мгновение я отдал приказ стае атаковать псинку. Четыре грызуна набросились со всех сторон. Один крысюк вцепился зубами в загривок вервольфа, второй вонзил острые когти в спину, третий ухватился за челюсти, стремясь порвать пасть псине. Четвёртый же не добежал…

Вервольфы стайные животные. Увидев, что их собрата рвут в клочья, твари решили дать бой. Сражение вышло весьма занятным. Мне удавалось разменивать жизнь одного крысюка на две жизни вервольфов. Так продолжалось до тех пор, пока грызунов не окружили. Слюнявые пасти набросились со всех сторон, и моя маленькая победоносная война обернулась полным разгромом. Настало время тяжелой артиллерии.

— Станислав Карлович, можем приступать к зачистке, — кивнул я Гаврилову.

Капитан зажал кнопку рации и передал приказ бойцам, прячущимся на цокольных этажах многоэтажек:

— Перекрыть пути к отходу.

«Ш-ш-ш. Приказ принят», — донеслось из рации, а через секунду из-под снега стала подниматься каменная плита, перекрывая тварям последнюю возможность к бегству. Стена поднялась на высоту шести метров, перегородив дорогу на улицу Кирсановой от одной многоэтажки к другой. Но даже это не остановило бойню за свежее мясо. Твари будто не заметили, что находятся в бетонном треугольнике.

Гаврилов зажал кнопку на рации и громко заорал:

— Наум!!! Взрывай!!!

И Наум взорвал. Да так взорвал, что в многоэтажках окна повыбивало. Одно из стёкол вынесло, забросав меня осколками. Парочка кусков стекла рассекли мне щеку и бровь, но это было ерунда по сравнению с уроном, нанесённым существам, беснующимся внизу. Туши коров Наум нашпиговал взрывчаткой по самое не балуйся. И сейчас на месте туш осталась глубокая воронка, а ошмётки обедавших тварей, теперь валяются по всему Кунгуру.

Взрыв уничтожил далеко не всех тварей, но всех до единой контузил. Существа лежали на окровавленном снегу, потряхивая головами. Сомневаюсь, что кто-либо из них понимал, что это последние мгновения их жизни. Из окон заработали пулемёты. Одни стрелки лупили по гарпиям, всё ещё кружащим в воздухе, другие заливали свинцом контуженных существ.

Вместе с этим из окон выглянули гвардейцы и стали плести заклинания. Из земли вырвались острые каменные шипы, насаживая существ, словно бабочек на иглы. С небес ударили толстые жгуты желтых молний, воздушные серпы полетели из окон, разрезая тварей пополам, огненные шары окутали всё пламенем, скрыв окровавленные останки тварей от нашего взора. Но благодаря Всевидящему Оку, я мог наблюдать, как энергетические точки тухнут одна за одной.

Гвардейцы выложились на полную. Израсходовали всю ману, но зато в небе и на земле не осталось живых существ, кроме нас самих. Через пару минут дым развеялся. Мелко нарубленный фарш вперемешку с грязным снегом валялся повсюду, даже впечатался в стены домов. Едкий аромат жженой плоти щекотал ноздри, заставляя улыбаться. Зачистка завершена. Не думал, что будет так просто.

— Не понимаю, как регулярная армия Богданова могла проиграть тварям, — проговорил Леший, глядя вниз.

— Много ты понимаешь, — недовольно буркнул Гаврилов. — Когда идёт волна при расширении аномалии, наступают не сраные вервольфы и гарпии, а твари пострашнее. От вида таких образин ты бы дар речи потерял. Умник хренов.

— Дядь Стас, да я ж просто сказал, — попытался оправдаться Лёха.

— На, — капитан вложил в руки Лешего армейский нож. — Лучше просто иди поработай на общее благо. Слёзы повырезай, кровь пособирай.

— Опять мне вся грязь досталась, — вздохнул Леший.

— Если б из твоего рта грязь не вытекала, то и работа была почище, — философски сказал Гаврилов в спину парня.

— Зря ты так. Хороший боец он, — сказал я, когда Леший скрылся из виду.

— Кто ж спорит? У вас тут через одного бойцы хорошие. Только дисциплины не хватает, — улыбнулся Гаврилов и приобнял меня за плечи. — Что, Михаил Константинович? Пойдём осматривать освобождённые земли?

— Да. Было бы неплохо заминировать всё вокруг разлома. Как-никак, четвёрка. Если оттуда кто-то выползет, то может быть очень больно.

— Согласен. Возьмём в окружение, а потом Наум всё заминирует, — кивнул Гаврилов, и мы направились на лестничную клетку.

По пути Гаврилов приказал по рации снять всех людей, кроме пулемётчиков, и спустить вниз. Согласно плану, мы должны отобрать хорошо сохранившиеся туши и продать их Шульману. Да, работа грязная, как и сказал Леший, но это наш единственный способ заработать — на текущий момент.

— Сегодня возьмём под контроль центральную часть Кунгура, обследуем все здания. Заминируем разлом и сможем немного передохнуть. Когда бойцы восстановят силы, отправимся на зачистку четвёрки, — размышлял на ходу Гаврилов.

— Отправимся, но сперва я с помощью мимика посмотрю, что внутри, — согласился я.

— Чертовски дальновидно, ваше благо… — усмехнулся Гаврилов и замер, услышав за гулом наших шагов истошный вопль.

Я посмотрел по направлению звука и увидел как тусклая энергетическая точка дёргается из стороны в сторону. В следующее мгновение послышался яростный рык и загрохотал пулемёт. Сломя голову, вылетел на улицу и остолбенел.

Представьте себе дракона. Представили? А теперь ударьте ему по морде лопатой, чтобы морда сплюснулась, и отрубите хвост с крыльями. Удалось? Отлично, вот такую уродливую, двухметровую образину с ощеренной пастью и кожей, покрытой чешуёй, я и увидел. Тварь схватила Серого за рюкзак и трепала из стороны в сторону.

Гвардейцы, разумеется, не стали просто так смотреть на это, а бросились выручать парня. Барбоскин рубил зверюгу, высекая искры из чешуи, но клинок не мог даже поцарапать эту пакость. Один из пулемётчиков одиночными постреливал в бок драконоподобной твари, но тоже без какого-либо эффекта.

Существо крутанулось вокруг своей оси, не давая зайти себе за спину, от чего Серого мотнуло так, что он вылетел из лямок рюкзака и кубарем покатился по снегу.

— Сейчас! — заорал Барбоскин.

За долю секунды вокруг существа сомкнулся каменный купол.

— Ха-ха! Попалась, падаль⁈ — торжественно выкрикнул Барбоскин. — Раздавите её, к чёртовой матери! — приказал он магам Земли, которые, судя по всему, были на последнем издыхании.

Каменный барьер сжался до размеров крупной тыквы. Послышался хруст, после которого Барбоскин улыбнулся и направился к нам.

— Михаил Константинович, всё под контролем. Представляете, эта образина перемахнула через шестиметровый забор. Хорошо, что Сергей вовремя оттолкнул назад Алексея, а то бы у нас появился первый покойник.

Я бросил взгляд на каменный купол, раздавивший тварь, и понял одну вещь. С самого начала я видел энергетический силуэт Серого, а вот тварь совершенно не отсвечивала. Как будто она обладала свойствами теневого паука. Кстати, это значит, что у зверюги могут иметься очень ценные доминанты. Нужно только…

Каменный купол взорвался мелким крошевом. Камни разметало во все стороны, один из них ударил меня по ноге. На месте купола стояла вполне живая зверюга, вот только вид её немного изменился. Всё тело покрылось метровыми шипами, такие же я видел во время путешествия в Уфу…

— Все на землю! — заорал я, и бойцы мигом подчинились.

Мы успели вовремя. Острые шипы выстрелили во все стороны. Часть шипов влетела в оконные проёмы, другая часть застряла в бетоне. Проклятье, да что это за дрянь такая⁈

Лёжа на брюхе, один из магов холода создал огромную сосульку над головой этой пакости. Со свистом ледяной конус рухнул с неба и вошел в землю на половину. Шустрая гадина отскочила в сторону, словно издеваясь, подняла заднюю лапу и пописала на ледышку. Зелёная струя оросила сосульку, заставив ту растаять за долю секунды.

— Огонь! Всем, чем есть! Уничтожить эту хренотень! — заорал Барбоскин, срывая глотку, и бой начался с новой силой.

Свинец лился бесконечным дождём. Пули со свистом рикошетили от прочной чешуи твари. Казалось, что от десятков заклинаний воздух закипел. Артём вышел вперёд и, собрав остатки сил, сплёл огненный шар. В бою он применял его впервые, поэтому на плетение такого заклинания у него ушла практически вся мана. Огненный шар взорвался, обдав нас горячим воздухом.

Вверх поднялась снежная крошка, смешанная с паром и дымом. Артём обернулся и расплылся в улыбке.

— Видал, как я ег… — договорить он не успел.

Из дыма вылетела плоскомордая тварь и боднула моего братца головой в бок. Словно пушечное ядро, он влетел в окно первого этажа и исчез из виду.

— Не лезьте! Я сам! — выкрикнул Гаврилов.

Он потянулся к мане, заставив воздух в радиусе пяти метров вибрировать от напряжения.

— Ну? Чё пялишься, тварина? Иди сюда! — прорычал капитан, не сводя взгляда с драконоподобной псины.

Слюнявая пасть раскрылась, и из неё раздался рык, больше походивший на хрюканье. Это было чертовски громко, но, в то же самое время, забавно. Тварь рванула прямо на Гаврилова. И тут я залюбовался. Это было поистине красиво. Каким-то неведомым образом всё пространство в радиусе пяти метров подчинилось капитану.

Асфальт, затрещав, разорвал ледяную корку дороги и преградил путь твари. Проблемой это не стало. Зверюга просто пробила головой препятствие и побежала дальше. Но асфальтная стена оказалась не так проста. Асфальтное крошево моментально сплелось в причудливый жгут наподобие каната и ухватило псину за задние лапы.

Оступившись, тварь рухнула на землю. Гаврилов вытащил из ножен меч и, напитав его маной, рванул к зверюге. Стремительный выпад направил сталь прямиком в глазницу твари. В последний момент существо немного наклонило голову вперёд, так что меч угодил не в глаз, а в лобную кость. С лязгом клинок сломался посередине. Гав мгновенно отпрыгнул назад, но было уже поздно.

По чешуйкам, покрывающим спину зверюги, проскочили десятки крохотных желтых молний. Желтые разряды за долю секунды собрались у пасти твари в искрящийся клубок, и из него ударила тугая ветвистая молния. Я видел в глазах Гаврилова искреннее удивление и даже нотки сожаления. Видимо, он уже попрощался с жизнью и жалел, что так и не увидит рождения дочери.

Что и говорить? Удар молнией был хорош. Даже мне бы пришлось тяжко с химерической регенерацией. А Гав и вовсе обратился бы в пепел. Повезло ему, что я рядом. Выхватив молот из-за спины, я рванул к капитану и нанёс удар навстречу электрическому разряду. Яркая желтая вспышка ослепила меня на миг, в воздухе запахло озоном, как после дождя, и молния исчезла без следа.

— Все назад! Я сам разберусь с этой образиной! — выкрикнул я и, хищно оскалившись, шагнул навстречу зверюге.

Тварь шумно дышала, бездонно-чёрные глаза, язык, свисающий набок, массивные лапы, мощная грудная клетка, острые, как кинжалы, зубы и когти. А ещё у существа имелись забавные уши, похожие на лопухи. Если бы я не видел способностей твари, то никогда бы не подумал, что она представляет опасность. Конечно, если не брать в расчёт опасность умереть со смеху. Ведь вид у неё весьма несуразный.

— Ну? Чего пялишься? Хочешь поиграть? — спросил я, занося молот над головой.

Тварь склонила голову набок и с интересом посмотрела на меня. Подпрыгнула, развернулась вокруг своей оси и… Гавкнула? Зверюга стала носиться вокруг меня, то прижимаясь к земле, то подскакивая. Глаза сияли озорством, а от агрессии не осталось и следа. Признаюсь честно, это меня весьма озадачило. Я, конечно, исследовал не всю аномальную зону, но подобного ранее не встречал.

— Эм-м-м… — задумчиво протянул я и, размахнувшись, швырнул молот за спину твари. — Апорт!

Вроде бы именно эту команду кричат собакам, когда бросают им палку. На удивление, это сработало. Зверюга, похрюкивая, рванула за молотом. Выпрыгнула, разинув пасть, и острые клыки сомкнулись на рукояти ударного инструмента. В следующее мгновение тварь резко уменьшилась в размерах и, издав жалобный писк, рухнула в сугроб.

Я подбежал ближе, сплетая заклинание ледяных игл, и с удивлением произнёс:

— Что ты такое, мать твою за ошейник…?