Эволюционер из трущоб. Том 8

Глава 8

Пограничная застава у села Удельно-Дуваней.

Седой как лунь старший сержант Митрофанов Митрофан Митрофанович прослужил в гвардии Титова всю жизнь. Когда был мальчишкой, мечтал попасть в гвардию. Когда попал на войну, мечтал покинуть гвардию. А когда покинул гвардию, то понял, что ничего, кроме как воевать, он и не умеет. Пришлось вернуться.

Десятки лет зачистки разломов, отражения наступлений тварей, сражения с соседями. Всё это оставило на душе и теле Митрофана множество шрамов. А душевные раны — так до сих пор и не затянулись. Друзья гибли пачками. Они умирали настолько часто, что Митрофан в один момент перестал запоминать имена. А зачем? Всё равно этих бойцов скоро не станет.

И вот сейчас он снова сражается за свою жизнь. За жизнь своих людей. Во имя… Он уже и сам не знал, во имя чего именно. Выживание ради выживания. Ради того, чтобы дожить до ночи и лечь спать, где во сне к нему непременно явятся души погибших, души тех, кого он сам убил. Они будут стенать, плакать, обвинять, кричать от боли. Раньше было страшно, а теперь…

Разведка доложила о приближении тварей за минуту до того, как они атаковали. Опять эти идиоты ворон считали вместо того, чтобы предоставить достоверные разведданные. Митрофан поднял тревогу. Кто успел одеться и выбежать на боевые позиции, тот молодец, а кто не успел… Кто не успел — сражались в одних трусах. Да, на морозе в трусах холодно, но ещё холоднее остывающему покойнику.

Твари шли волнами. В первой были вервольфы, они прощупали слабые места обороны. Следом за ними атаковали снежные волки. Очень быстрые твари. Их нужно убивать до того, как они сократят дистанцию. Но как только волчар взяли на прицел, птерос врезался в трансформаторную будку, от чего во всём селе погас свет. И начался ад.

Люди гибли десятками. Кровь, крики, всполохи автоматных очередей в ночи. Рык голодных до плоти тварей. Один из волков прыгнул прямо Митрофану в лицо. Зубы сомкнулись на лбу солдата, содрав изрядный кусок кожи. Едва нос не откусили.

Митрофан не растерялся. Рука вояки стальным прутом вонзилась в раззявленную пасть по самый локоть. Тварь задёргалась в конвульсиях, пытаясь вырваться, ведь дыхание перекрыло начисто. Но куда тут денешься? Руки Митрофана — как стальные плоскогубцы. Если ухватил, то уже не отпустит. Так волчара и издох.

Митрофан смахнул его, как соплю на снег, и тут же был сбит с ног новой тварью. В темноте не разобрал, что за пакость, а просто вонзил нож ей в шею. Вскочив на ноги, он понял, что звуков стрельбы всё меньше. Заставу не удержать. Нужно подкрепление. А если его не будет, то придётся вызвать огонь на себя.

Митрофан рванул к зданию КПП, в котором молодой мальчишка лет восемнадцати трясущимися руками вызывал базу. Митрофан отогнал его в сторону и велел держать дверь, в которую спустя мгновение начали ломиться рычащие твари.

— База! Это застава Удельно-Дуваней! Нас конкретно обложили! Срочно требуется подкрепление!

«Ш-ш-ш. Удельно-Дуваней, база на связи. Подкрепления не будет. По всей границе началось наступление тварей. Свободных бойцов нет. Держитесь собственными силами».

Услышав короткое сообщение, Митрофан почувствовал, что вот-вот настанет его бессрочный отпуск на небесах. Внезапно раздался рёв двигателя, следом за которым послышался глухой удар, будто что-то массивное врезалось в здание. Твари тут же перестали ломиться в дверь. Вдалеке слышался лязг стали и рычание зверюг, говорящее о том, что кто-то всё же явился на помощь. Но кто?

— Сиди тут. Я посмотрю и вернусь, — сказал Митрофан, перезаряжая автомат, и мигом выскочил на улицу.

Впереди шел нешуточный бой, который люди определённо проигрывали. А всё знаете, почему? Потому что они сражались в полной темноте. Понятия не имею, как так вышло, но бойцы довольно быстро гибли один за одним. Я вдавил педаль газа до упора и на всех парах ворвался в село Удельно-Дуваней. Фары специально погасил, чтобы не распугать тварей. Ну, что сказать? Сделал я это не зря.

Звуки стрельбы скрыли рёв мотора, и я на всём ходу сбил пять существ, одно из которых намотало на колёса. А потом… Потом машину занесло. Задняя часть врезалась в дом, от чего нас бросило вправо. Мы сбили бетонный столб, лобовое стекло треснуло, а вездеход замер, как вкопанный.

Я включил фары и выскочил из вездехода, едва не схлопотав пулю. Очередь прошлась по борту машины, выбив из неё искры. Стреляли не в нас, а в атакующих существ. Впрочем, у солдат-то и выбора не было, ведь твари внезапно переключились на нас. Судя по всему, они не желали оставлять врага за спиной, а может, поблизости был Шепчущий, руководящий нападением.

Как бы там ни было, но стало очень жарко. Хорошо, что мы не доехали до перекрёстка, иначе нас бы задавили числом. А так, мы вполне размеренно принялись шинковать зверюг, лезущих слева, справа, прыгающих с крыш соседних зданий. Но просто, конечно же, не было.

Когда мы сбежали из Екатеринбурга, я гулял по железнодорожным путям и видел ящера, который угодил в кислотную аномалию. Аномалия растворила его плоть за жалкие секунды. Так вот, сейчас по крышам домов ползло штук десять таких же. Правда, они меня не беспокоили. Ящеры совершенно глупым образом прыгали с крыш прямо на нас. Сделал шаг в сторону — и нанёс удар, который ящер пережить не смог. Легкотня.

У Серого дела так и вовсе шли замечательно. Он призвал пару вервольфов и те рванули в темноту, откуда через мгновение донеслось яростное шипение ящеров. Одним словом, за Серого я больше не переживал. С рядовыми тварями всяко справится. Мне же досталась цель поинтереснее.

С крыши, зашипев, сиганул ящер, желая вцепиться зубами в мою шею. Но так уж вышло, что зубы его сомкнулись на моём молоте, который и сломал твари острые клыки вместе с шеей. Я искал нового противника, когда в мою грудь со свистом вонзилась острая игла. Скривившись от боли, я вытащил иглу и присвистнул. Ого! В длину сантиметров двадцать! Так ещё и прошила крысиный мундир. Обалдеть!

Закрыв глаза, я позволил эхолокации отрисовать трёхмерную карту местности и тут же обнаружил на крыше одноэтажного дома существо, напоминавшего своими формами морского ежа. Разбежавшись, я уцепился за конёк крыши, опёрся о стену и, подтянувшись, забрался наверх. Новый свист — и в плечо вонзается ещё одна игла.

— Ах ты, пакость! — прорычал я и, не вытаскивая иглы из раны, нанёс удар молотом.

Знаете. Бывают плохие идеи, а ещё бывают очень плохие. Так вот, то, что я сделал, было ну очень плохой идеей. Тварь была в высоту около метра. Округлая, усеяна шипами. Ёжик-переросток, блин. После моего удара тварь мгновенно умерла. Но на прощание она выстрелила всеми имеющимися иглами в разные стороны.

Из-за этой пакости я превратился в подушечку для иголок. Иглы застряли в руках, ногах, животе. Одна игла прошла очень близко к сердцу. Сказать, что было больно — значит не сказать ничего.

Несмотря на это, я радовался. Радовался тому, что игла не попала в глаз. Ведь если мой мозг будет уничтожен, то, скорее всего, это будет конечная остановка в моей истории. А ещё я радовался тому, что этот шипастый выродок достался мне, а не Серому. Готов спорить, что эти иголки содержат яд.

В небе раздался пронзительный крик. Боец кричал от боли и ужаса. Правда, он быстро замолчал, так как с высоты рухнул на асфальт. Я собирался достать из хранилища пулемёт и пересчитать пёрышки твари, убившей парня. Но в этот момент по всему селу зажглись огни, а в небо ударили два прожектора. Яркие лучи выдернули из темноты пару птеросов, дав солдатам возможность навестись на цель.

Загрохотали автоматы, выплёвывая десятки трассерных пуль. Одна из очередей пробила крыло птероса, и тот, надломившись, рухнул вниз. Рухнула эта падаль удачно. Прямо на наш вездеход, порвав своей тушей тент. Птерос стал трепыхаться, бить крыльями, громко вопя, этим и приблизил свою погибель. Серый тут же заскочил в кузов, нанёс пару ударов, и тварь затихла.

— Держите сектора! Я проверю машину! — крикнул хриплый голос, и к вездеходу короткими перебежками подлетел седой мужик с лицом, залитым кровью.

В этот момент Серый выскочил из кузова, сжимая топор в руке.

— Вы кто такие⁈ Руки в гору! — заорал седовласый.

Я пробежал по крыше пару метров и прыгнул за спину бойцу. Рывком я отобрал у него автомат, но дед не сплоховал. Он мгновенно вытащил пистолет и направил его мне в лицо.

— Вот это и есть хвалёное гостеприимство барона Титова? Мы, можно сказать, спасли жизнь его бойцам, а вы в нас пукалками тычете? — усмехнулся я, заметив, что Серый в любую секунду готов обрушить топор на голову этого буйного солдафона.

— Чего? Спасли? — спросил дед и осмотрелся по сторонам. — Ох, мать моя… Это вы столько накрошили? — изумлённо ахнул он.

— Нет, они сами себя молотком и топором насмерть забили, — саркастично ответил я.

— И то верно. Ерунду сморозил, — улыбнулся дед и убрал пистолет в кобуру. — Меня Митрофан звать. Я старший на заставе. Решил, что вы контрабандисты или диверсанты. Попытались воспользоваться тяжким положением и прорваться, пока мы тут помираем.

— Да нет, мы к родственникам приехали. Меня Михаил зовут, — сказал я и, сняв дублёнку, продемонстрировал родовую татуировку.

— Архаровские, значит? А я-то думаю, как такие пацаны, как вы, могли столько зверушек покрошить. А оно — вон чё, — улыбнулся Митрофан. — Вы только, это, не светите лишний раз татуировками, а то народ-то всякий бывает. А род ваш в розыске. Император солидное вознаграждение предлагает за ваши головы, — предупредил старик.

— Даже так? Занятно, — задумчиво сказал я, надевая дублёнку. — Спасибо за предупреждение. Так мы проедем?

— Куда? В Уфу, что ли? — спросил Митрофан.

— Ага. В неё, родимую.

— Ды проезжайте. Только это. С роднёй встретиться не получится.

— Почему? — нахмурился я.

— Так без дозволения барона к ним никого не пускают. Да и вообще, мирняк даже не знает, что мы приютили ваших. Служебная тайна и всё такое. — Митрофан прищурился и спросил. — А ты откуда знаешь, что Архаровцы у нас обосновались?

— Дядь, ну ты чего? Я же сам из Архаровских. Знаю, куда эвакуировались наши. Вот и приехал, — пояснил я, слегка соврав.

— Верно, верно, — кивнул Митрофаныч и закурил.

Неподалёку от боли вскрикнул раненый и привлёк внимание старика.

— Ладно. Подождите пару минут, сейчас разрешение запрошу на проезд, и пропустим вас, — сказал Митрофаныч и метнулся в сторону раненого. — Ох ты ж, батюшки. Натекло с тебя юшки. Ничё, на ноги поставим, будешь на свадьбе моей отплясывать.

— Митрофан Митрофаныч, так вы же, вроде, не планируете жениться, — прохрипел парень.

— Не планирую. Вот тебе и придётся дожить до момента, когда я передумаю, — кряхтя, сказал Митрофаныч, и через Всевидящее Око я увидел, как он забросил парня на спину и поволок к какому-то зданию.

— Да уж… Видать, Титовцев прижали, — сказал я, проводив взглядом Митрофаныча.

— Если бы не мы, то им бы досталось ещё сильнее, — серьёзным тоном сказал Серый и шепотом добавил. — Чернышей я отпустил.

— Кого? — нахмурился я.

— Я про души.

— А-а-а. Понял, — кивнул я. — Как они себя показали в бою?

— Знаешь, по-моему они намного эффективнее обычных тварей. Боли не чувствуют, точно выполняют приказы; единственный минус в том, что запас душ быстро заканчивается. Пока ты рулил, я задремал. Так вот, во сне ко мне пришло всего то три вервольфа и пять гарпий. Двух пёсиков я только что отпустил.

— Не велика потеря. Мы так часто попадаем в заварушки, что у тебя не будет проблем собрать новые материалы. Сейчас главное…

Я осёкся на полуслове, так как на связь вышел Мимо, показав мне картинку. Он пролетел над дорожным знаком с надписью «посёлок Верхнечусовские Городки». И скажу я вам, никакой это не посёлок. Это долбаный укрепрайон. Город расположился в изгибе реки Чусовая, и его обнесли двухметровой стеной. Всё как положено, вышки с пулемётами, прожектора освещают округу, периодически посматривая в небо.

Но этого местным управленцам показалось мало, и они построили ещё одну стену. Теми же бетонными плитами перегородили территорию от одного изгиба Чусовой до другого. Поверх стены — колючая проволока, на которой висели два истлевших трупа вервольфов. Не понятно, они запутались в колючке или же их туда специально закинули?

Размером посёлок был три километра в длину и полтора в ширину. А это в два раза больше Ленска. Кстати, лёд на реке был взорван, о чём говорит обилие льдин на берегу. Видимо, таким образом местные себя обезопасили от возможной атаки со стороны реки. А вот эти самые местные выглядели до жути…

— Михаил Константины-ы-ыч, — позвал меня Митрофан заставив прервать сеанс связи с мимиком…

— Да. Извините. Я задумался. Что вы говорили?

— Говорю, разрешение получено, можете проезжать, — повторил Митрофан и протянул мне руку. — А ещё хочу выразить вам благодарность за спасение моих людей. Если бы не вы, то, скорее всего, мы бы не пережили эту ночь.

— Да бросьте. У вас и без нас всё было схвачено, — улыбнулся я и крепко пожал мозолистую лапу старика.

— Скромный? Это хорошо. Что ж, не смею задерживать. — Митрофан указал рукой в сторону Уфы и добавил. — Если хотите встретиться с родичами, то сперва поговорите с бароном Титовым. Он хороший мужик. Думаю, проблем не возникнет.

— Благодарю за совет. Так и поступим, — кивнул я и направился в сторону вездехода.

Серый пошел рядом и протянул мне лоскут ткани, измазанный кровью. В нём оказались завёрнуты двенадцать белых жемчужин.

— А ты молодец. Сбор трофеев — первоочередная задача, — похвалил я, спрятав в карман свёрток, и похлопал Серого по спине.

Я залез в кузов и прикоснувшись к птеросу отправил его в хранилище. После мы с Серым прыгнули в вездеход и попылили в сторону Уфы. Оказалось, что оборона земель Титова многослойна. Через каждые десять километров КПП с десятком гвардейцев, правда некоторые из них пустовали. Это прямым тесктом говорило о том, что в баронстве не хватает гвардейцев, а те, что есть, уже отправлены на защиту границы.

А значит, оставаться здесь довольно опасно. Не сегодня завтра оборона может рухнуть. Тогда на этих землях начнётся хаос. Конечно, в Ленске опаснее. Но что поделать? Приграничные земли всегда купались в крови врагов.

Через сорок минут мы проехали мимо свиноводческих комплексов, «насладившись» отвратным ароматом, и въехали в Уфу. Город поражал своими размерами. В длину он раскинулся аж на пятьдесят два километра от села Старые Турбаслы до села Булгаково. В ширину же город был двадцать восемь километров. Обилие памятников, красивых зданий, асфальт просто восхитительный!

Улицы освещены электрическими фонарями, в лучах которых беззаботно гуляют мирные жители. На их лицах улыбки, будто они и не догадываются, что неподалёку умирают гвардейцы, защищая их спокойную жизнь.

Барон Титов вместе с семьёй построил жилой район Нижегородка на берегу реки Белая. Красивые трёхэтажные здания, где было всё, начиная от театра и заканчивая магазинами с одеждой. Райончик от основного города был отделён забором из красного кирпича и хорошо охранялся. Здоровенные мордовороты стояли на страже, одаривая мимо идущих суровыми взглядами.

Позади района Нижегородки я видел тридцать алых силуэтов. Там моя родня. На острове Козарез. Остров три на пять километров, окружен шестиметровым забором. Был вариант туда пробраться тайком, но как я оттуда выведу тридцать человек? Ведь даже издали ясно, что это поселение очень хорошо охраняется.

Я припарковал помятый вездеход на улице Токарной. Мы переоделись в салоне и выпрыгнули на морозный воздух. Новая одежда сама собой заставила нас улыбаться. Чистая, пахнет новьём. Выглядим на миллион рублей, а может, и больше. Красавцы, одним словом. Жаль, местные жители не разделили нашего восторга. А точнее, одна жительница.

Не успели мы с Серым отойти от машины, как из соседнего дома вылетела бабка и обматерила нас. Мол, мы ей вид загородили своей колымагой. Я сунул карге двадцать рублей. Она тут же расплылась в улыбке и заверила, что лично проследит, чтобы никто с нашего вездехода не скрутил колёса.

Мы с Серым шли по узкой улочке и удивлялись тому, как здесь тихо. Люди живут в маленьком раю, где ничего не происходит. Ходи на работу, выращивай детей, развлекайся, если время есть, и жизни твоей совершенно ничего не угрожает.

Мимо нас пробежали две молоденькие девчонки лет восемнадцати на вид. Замедлив шаг, они заинтересованно посмотрели на нас, улыбнулись и, захихикав, побежали дальше. Серый тут же покраснел и стал осматривать одежду, думая, что он где-то успел испачкаться. Я лишь улыбнулся и пошел дальше.

Спустя пять минут мы добрались до ворот в поместье. Ворота охраняли два бойца. Армейская выправка, колючий взгляд, на плечах висят автоматы.

— Проходите мимо. Здесь вам не музей, чтобы глазеть, — буркнул гвардеец, у которого верхняя губа была разорвана посередине и неровно срослась, отчего его рот закрывался не до конца.

— Мы на аудиенцию к барону Титову, — спокойным тоном сказал я и испытывающе уставился в глаза гвардейца.

— Фамилия, — равнодушно бросил он.

— Архаров.

Гвардеец достал из кармана свёрнутый лист бумаги, ознакомился с содержимым и сообщил.

— Вы не записывались, что ли? — нахмурился он.

— А мы в стоматологии, что ли? Я сын барона Архарова, а барон Титов с ним давние друзья. Прошу сообщить барону о том, что я хочу с ним поговорить, — настоял я.

— Хы. Дерзкий какой, — ухмыльнулся охранник.

За воротами раздался звонкий смех. Он принадлежал трём девицам и одному молодому парню. По крайней мере, мне так показалось.

— Позовите барона Титова! Барон! — заорал я, привлекая внимание тех, кто находился за забором.

— Ты чё орёшь? Будь тише, а то я тебя ща угомоню, — рыкнул на меня боец с разорванной губой.

Я хотел ему намекнуть, куда он может идти со своими замечаниями, но этого не потребовалось. Ворота распахнулись, и к нам вышел улыбающийся аристократ. Дорого и утончённо одет. Чёрный пиджак с платком из красного шелка, золотые запонки, лакированные туфли и такой пахучий парфюм, что даже я его учуял с расстояния в пару метров.

— Что тут происходит? — спросил парень, окинув нас пренебрежительным взглядом.

— Доброго вечера. Я сын барона Архарова и хочу встретиться с бароном Титовым, — пояснил я, мило улыбнувшись.

— Ха-ха. Сын? — рассмеялся аристократ, которому на вид было лет двадцать. — Да тут в каждом дворе сын Архарова. Ведь ваш папаша не умел застёгивать штаны и вечно тыкал в баб своим причиндалом.

Серый сделал шаг вперёд, чтобы вколотить нос в глубину этой надменной морды, но я его остановил.

— Оскорблять родителей? Не думал, что аристократия так низко пала, — покачал я головой.

— Щенок, следи за языком. Я Максимилиан, сын барона Юсупова. Ещё одно слово из твоего грязного рта, и я буду вынужден вызвать вас обоих на дуэль. А если во время боя я случайно убью двух оборванцев, то никто не станет лить по вам слёзы. Проваливайте. Барон Титов никогда не станет иметь дел с такими отбросами.

Сказано это было игриво, напоказ. Даже гвардейцы закатили глаза от этого пафоса.

Я осмотрелся по сторонам, рядом только два охранника и этот дурень. Я пожал плечами и сказал:

— Ну, нет — так нет. Прошу простить за беспокойство, мы уходим.

— Ха-ха. А говорили, что из рода Архарова. Эти вспыльчивые идиоты тут же приняли бы вызов. А вы убегаете, как побитые псы, — бросил нам в спины Максимилиан и направился к калитке.

Правда, когда он в неё вошел, то пронзительно закричал. А через мгновение его голос затих. Гвардейцы вбежали во двор и стали искать страдальца, но было это бесполезно, ведь он упал в мой пространственный карман. Не зря ведь я развивал доминанту «Карманных дел мастер» аж до третьего ранга. Бодрой походкой я направился к вездеходу. Серый посмотрел на мою физиономию и спросил:

— Миш, что происходит?

— Ничего особенного. Просто хочу проучить заносчивого дурака, а потом заедем в ещё одно место.

За нашими спинами раздался голос гвардейца:

— Ничего не понимаю. Он же только зашел в калитку. Неужто, так быстро бегает?