Fallout: Тот, кто бежит по острию

Глава 22

Мне удалось сбежать из Мехикали, после чего я двинулся на запад, в Сан-Диего. Остался я совсем без снаряжения, с одним неполным магазином для десятимиллиметрового пистолета и с двумя к винтовке. Денег тоже не было, как и никаких запасов. Черт, давно мне не приходилось оставаться в пустоши с голой жопой.

Да и то патроны к винтовке закончились по пути, потому что мне приходилось добывать мясо охотой. А воду приходилось пить откуда получится, потому что счетчик Гейгера я тоже потерял, как и вообще все. Приходилось пользоваться дедовским методом — следить, чтобы в воде была хоть какая-нибудь живность. Слишком чистой я не пил, а ту, что удавалось найти, кипятил и отстаивал.

Короче, к Сиянию Дня я добрался только через четыре дня пути, шел параллельно трассе, и ни с кем не встречался. Убивал кротокрысов и гекко, вырезал столько мяса, чтобы хватало на сегодня, а туши бросал на съедение другим пустошным тварям.

И вот наконец я добрался до места, ближе к вечеру, и очень сильно удивился, когда увидел впереди множество световых пятен. Было похоже на то, что в городе было электричество, причем очень много, и его не экономили. Черт, откуда же оно взялось?

Тем не менее, я решил не дожидаться утра в руинах, а сразу пойти в город. Мне нужна была работа, хоть какая-то. Восстановить запасы снаряжения, прихватить с собой еды для того, чтобы двинуться дальше. Вариантов, конечно, не так много, но я планировал что-то придумать. Мои таланты должны были пригодиться и тут, хоть кому-нибудь.

Чтобы добраться до населенной части города, сперва нужно было миновать руины. И их было гораздо больше. Все-таки это окраина Республики, да еще и не с самого интересующего их направления. На юге-то нет практически ничего интересного.

Я двинулся вперед, забросив винтовку за спину. По дороге заметил несколько домов, на дверях которых были нарисованы косые кресты и какие-то цифры. Потом увидел еще одно сообщение на стене. «Не входить! Заражено!».

Эпидемия у них что ли? Хотя вряд ли сейчас что-то такое происходит, издалека город не был похож на вымирающий от какой-то болезни. Скорее всего, это старые надписи. Да они, собственно и говоря, были такими — выцвели, кое-где стерлись под дождем и солнцем.

Вроде как я слышал краем уха о том, что в Сиянии Дня когда-то была эпидемия, только вот это было настолько давно, что тогда еще даже не родилась Танди. Сколько лет назад это было? Сто? Сто пятьдесят? Черт знает.

Я уже слышал шум города, когда из-за ближайшего здания вдруг вышло трое. И сразу же направились мне наперерез. Они не держали в руках оружия, да и одеты, если честно, были как оборванцы, кроме одного — гуля. Меня передернуло. После того, что я увидел, гули больше не вызывали у меня никакой симпатии.

Ирония была в том, что гуль был одет лучше всех из них. На нем была кожаная броня — стандартная штука, которую делали на основе защиты игроков в американский футбол и укрепляли дополнительными слоями шкуры браминов. Иногда они были выделаны хорошо, иногда — не очень, но на этом была одна из лучших, что я видел. Более того, она оказалась подбита шкурой серебряного геккона, из-за чего и красиво блестела под светом луны.

— Ну и кто ты такой? — вдруг спросил гуль.

Неужели он у них за главного? Почему это гладкокожие подчиняются этому покрытому язвами ходячему трупу?

Я чуть не расхохотался. Реально не выдержал. Единственным, кто был хоть сколько нибудь опасным, являлся гуль, и у него было огнестрельное оружие — дробовик, закрепленный в кобуре на бедре. Из остальных грабителей один был вооружен ножом — неплохим боевым, марки Сталлоне, а второй так и вообще копьем.

Сперва я даже думал попытаться договориться с ними, разойтись миром. Но теперь я решил выпустить на них пар. Выпустить все: и страх, которого я натерпелся в Мехикали, и досаду из-за того, что потерял все снаряжение, да и вообще.

Самое-то смешное, что если бы я был одет в свою прежнюю броню, и вооружен винтовкой, то никто не решился бы преградить мне пути. А сейчас.

— Ладно, — решил я, пожав плечами. — Вы меня хотите ограбить что ли? Без проблем. У меня есть винтовка, я отдам ее вам. Еще есть пистолет, тоже можете забирать. В рюкзаке пара кусков мяса геккона, оно подтухло, правда, уже, но забирайте. Что еще вам надо?

— Ботинки! — сказал тот из бандитов, что был вооружен копьем.

— Ботинки? — спросил я, посмотрев на свои ноги. — Хорошо. Подходите, забирайте. Только не убивайте.

— Медленно сними винтовку и положи ее на землю.

— Да ладно, ладно, — развел я руками, схватился за ремень винтовки и медленно опустил ее рядом так, чтобы не зачерпнуть стволом пыли. — Что-то еще?

— Теперь пистолет. Возьми его и брось.

— Ладно, — ответил я.

Последнее мое слово растянулось, будто повисло в воздухе. Все, потому что я активировал ускоритель рефлексов, и одновременно с ним систему наведения на цель. Рука сама легла на пистолетную рукоять, большой палец скинул хлястик кобуры, и я, от бедра, выстрелил.

Шесть раз.

И когда время вернуло себе нормальный бег, все трое повалились на землю. Люди дико заорали, гуль закряхтел, схватился за обрез, попытался выдернуть его из кобуры, но я уже сделал шаг в его сторону и выбил оружие у него из рук. А потом наступил ему на кадык.

— Ты не на того парня наехал, понимаешь? — спросил я, глядя ему в глаза.

— Да пошел ты, — прохрипел он. То ли от того, что я давил ему на горло, то ли потому что голос у него в принципе был искажен. Если гули такие снаружи, то я даже представлять не хочу, как выглядят их голосовые связки.

Я надавил чуть сильнее.

— Я тебя не убью, — продолжил я. — Просто преподам небольшой урок.

И ударил его подошвой ботинка в лицо. Гуль долбанулся головой об асфальт, его глаза закатились. Потерял сознание.

— Теперь с вами, — повернулся я к остальным.

Они даже не думали браться за оружие. Один держался за простреленную ногу, второй медленно отползал назад, и его нижние конечности волочились по земле. Он тихонько подвывал.

— Вы зря занялись этим делом, — сказал я. — Могли пойти землю пахать. Или в охрану караванов, раз уж решили, что хотите махать ножами и стрелять.

— Мужик, не надо, — проговорил тот, что отползал.

— Да не бойся ты, не буду я вас убивать, — сказал я, подошел к тому, что лежал на земле и резко ударил ногой по голени.

Послышался хруст кости, которую тут же заглушил его вопль. Я ударил его во второй раз, уже сильнее, по другой ноге и тут же третий. А потом ударом ноги сбил руку в сторону, наступил на нее и несколько раз опустил подошву ботинка на кисть для того, чтобы однозначно переломать все кости.

— Ты псих! — закричал тот, что отползал. — Ты гребаный психопат!

— О, — я усмехнулся, двигаясь в его сторону. — Ты еще даже не знаешь, насколько я больной.

Он стал перебирать руками еще быстрее, даже попытался помочь себе простреленными ногами, да только вот таким макаром от идущего нормальным шагом человека все равно не убежишь. Я нагнал его, поймал за руку, перехватил двумя руками и резко провернул. Это спиральный перелом, его без хорошего хирурга не вылечить никак, потому что кости нужно вправлять, а желательно еще и ставить пластину.

А потом сломал ему обе ноги.

После того, как я закончил с бандитом, он лежал на земле, скрючившись от боли. Второй только похныкивал. А гуль лежал без сознания. Вот именно он-то мне и был нужен.

Я наклонился, проверил — без сознания или все-таки пришел в себя и притворяется? Нет, без сознания.

И тогда я стал распускать завязки на его панцире. Стащил, быстро натянул на себя — не до брезгливости сейчас, к тому же эта штука реально может защитить от ножа или пистолетной пули, а мне хоть какая-нибудь защита нужна позарез.

Потом я снял ремни кобуры для обреза и закрепил его у себя на бедре. На броне был патронташ, из которого торчало несколько красных патронов. Вытащил, проверил — переснаряжали их уже множество раз, так что даже сам Бог не знает, что внутри заряжено. Но лучше иметь хоть какой-то боеприпас, чем вообще никакого.

Из топорщившегося кармана вынул бумажник, достаточно красивый, из хорошо выделанной браминьей кожи, и с выжженным клеймом с орлом, раскинувшим крылья. Раскрыл, и увидел внутри всего три сотни баксов.

Деньги сложил, убрал в карман, сам бумажник бросил — слишком приметная вещь, и могут возникнуть вопросы. Потом подобрал обрез, вложил в кобуру, забрал свою винтовку и двинулся прочь. Никто так меня и не остановил.

***

Скоро я добрался до населенной части города. Меня не удивило огромное количество гулей на улицах, я знал, что расизм был официально запрещен в НКР, пусть это и не мешало некоторым ненавидеть тех, кто был на них не похож. Не удивили меня и супермутанты, которых тоже оказалось немало.

В целом городок оказался достаточно аккуратным, несмотря на то, что был построен на руинах. И еще я заметил станцию монорельса. И он функционировал, по крайней мере один раз я увидел, как вагон движется между зданиями.

Что ж, если имеется городской транспорт, то это значит, что и сам город очень большой. Это интересно. Это очень даже интересно, но я не планировал задерживаться здесь надолго. Поэтому двинул в квартал, который был устроен специально для караванщиков.

Тут даже постоянных зданий почти не имелось, одни палатки и тенты. Я прошел мимо загона с браминами, которые сейчас заменяли тягловый скот, и увидел молодого и голого по пояс пацана, который закидывал в тачку навоз с помощью лопаты.

Но меня интересовало не это. Первым же делом я отправился в бар. Как всегда, вошел в город и сразу иду в бар.

В принципе, никакого внимания я не привлекал, никто не обращал на меня особого внимания. Одет я был примерно так же, как большинство караванщиков, вооружен тоже.

В квартале было людно, похоже, что торговля тут шла активно. А с кем? Могильник, ясное дело, Хаб. Может быть еще кто-то? Не знаю. В Республике я не бывал очень давно, так что понятия не имею, что тут и где теперь.

Бар нашелся сразу, и в отличие от палаток, где останавливались на ночлег, это было капитальное двухэтажное довоенное здание. Совмещенное с отелем. Но что-то подсказывало мне, что моего капитала прожиточного минимума не хватит на ночлег. Вопрос в том, хватит ли на пиво.

Но жалеть о крышках, которые в конечном итоге достались гулям в Мехикали было нечего. Главное — сам выбраться смог.

А деньги — дело такое. Что я в самом деле денег заработать не смогу? Да бред какой-то.

Я потянул на себя дверь и вошёл в помещение, которое оказалось заполнено людьми. Без шуток, весь зал, все столики — все было занято. Да уж, похоже, что действительно недавно пришел караван, и все охранники, погонщики, грузчики и прочие тут же отправились тратить полученные деньги.

Свободные места были только у стойки, так что именно туда я и двинул. Мимо меня проскочила официантка — молодая блондинистая девчонка, ещё и одетая в кожаное платье. Из шкуры гекко сшитое. Она на секунду коснулась меня тугими сиськами, но ни капли не смутилась этому, а двинулась дальше, доставляя заказ к нужному столику.

И что меня удивило, со мной пару раз поздоровались. Нет, не так, чтобы прям поднимались из-за стола, хватались за руку и признавались в вечной дружбе. Просто кивали, и все на этом. Но это уже было интересно.

Когда я оказался за стойкой, то первым делом посмотрел на цены. Тут была такая таблица наверху, на черной грифельной доске расчерченная мелом. Пиво стоило пятнадцать баксов, а порция виски — двадцать пять. Отдельно стояли цены в крышках, соответственно — пять и восемь. Курс, насколько я понял, был плавающим, но все равно дорого.

Я вытащил из кармана купюры. Сотня, а остальное — двадцатки и пятерки. Причем на сотне была изображена президент Танди, но не та сморщенная от старости, которую я помнил, а молодая. На других — Сет, он же первый рейнджер НКР, и Арадеш, первый президент. Личности я бы сказал очень известные, так что им самое место было на купюрах.

— Дай бутылку пива, — сказал я, положив на стол три пятидолларовые купюры.

В животе засосало. Тут пахло жареным мясом, и мне резко захотелось есть. Но что-то подсказывало мне, что у уличных торговцев купить еды можно будет гораздо дешевле, чем в баре, где она по определению должна быть дорогой.

А деньги следовало поэкономить.

— Капитан? — вдруг проговорил бармен, присмотревшись к моему лицу.

Я тут же сделал стойку. Клон. Он где-то здесь, поблизости. По крайней мере, про него тут знают. Значит, тут стоит задержаться. Это однозначно. Но почему он меня так назвал?

Неужели моя копия заполучила, скажем, корабль, а теперь ходит по морям и… Не знаю, что он там может делать — грузы возить или, может быть, рыбу ловить. Не самая худшая работа на самом деле, наверное.

— Капитан? — переспросил я.

— А это не вы? — спросил он и вдруг добавил. — Да, не вы. Но одно лицо буквально.

— Да с кем одно лицо-то? — спросил я.

— Капитан каравана у «Дальнобойщиков», — бармен, совсем молодой парень, вдруг нервно хихикнул. — Вы здорово на него похожи. Вы ему не родственник случайно?

Да, парень, ты даже не представляешь, насколько близкий родственник. Если мою копию можно так, конечно, назвать. Но один раз я братом своего клона уже представлялся, и кончилось это не очень хорошо, так что во второй раз так делать я больше не стану.

— Неа, я не знаю о ком ты, парень, — я покачал головой. — А что, реально так похож?

— Да просто как две капли воды, — он улыбнулся. — Только он короткую стрижку носит и бреется. А так — будто один человек.

— Да? — спросил я и хмыкнул. — Интересная шутка природы, да? А где, кстати, этот парень?

— Так в Хабе, в центральном штабе «Дальнобойщиков», — ответил парень. — Раз в месяц стабильно приходит сюда. Водит караваны… Ну сколько я себя помню, а я тут работаю уже лет пять. И всегда устанавливается у нас. Ничего удивительного, у нас лучшая гостиница в Сиянии Дня.

Понятно, на рекламу перешел, на более привычную тему. А мне это в общем-то не так интересно. Главное, я узнал.

В Хаб… Значит, в Хаб. И уже как минимум пять лет мой клон водит здесь караваны. Черт, а сколько тогда прошло с тех пор, как я отправился на свою охоту за ними?

— Лучшая гостиница? — спросил я. — И сколько за номер?

— Ну… — он вдруг смутился. Похоже, что я цены тут были относительно высокими. — Сто пятьдесят за койку в общем номере. Триста за отдельный номер.

— Дорого, — сказал я.

— Дешевле только клоповники, — он развел руками.

Я помолчал немного, а потом сказал:

— Так ты мне пиво дашь или нет? Тебя, вон, остальные уже подзывают, — кивнул на парня вставшего слева, через одного от меня. Тот уже выложил на стойку бабки.

Бармен обнаружил, что просто вертит в руках три пятидолларовые бумажки. Он тут же убрал их в карман фартука, после чего вытащил из-под стойки бутылку, сорвал крышку и кинул ее в стакан, где лежало уже с десяток таких же.

Чаевые, однако, он сам себе зарабатывает.

Я взял бутылку, которая практически мгновенно покрылась конденсатом, осмотрел. Этикетка, заводская, что совсем интересно. Варится в Могильнике. Что, неужели какой-то довоенный пивзавод успели восстановить? Ну, это может быть, даже и хорошо — производство-то гораздо лучше, чем когда каждый сам для себя варит пиво.

Да и вообще НКР очень любит восстанавливать все довоенное. От стрелкового оружия до политического строя.

Я сделал глоток, и понял, что это абсолютно стерильное светлое пиво без изюминки. Ни запаха ржавых труб, ни тухлятины, вообще ничего. Так даже неинтересно.

Что ж. Значит Хаб. Уже неплохо. Посмотрю, как он изменился с тех пор, как я там учился на детектива.