Осколки протокола. Фантомная боль

Глава 8

Подвал был сырым и старым, а пахло здесь так, будто раньше в нем хранили гнилую капусту, но для здешних мест это был практически комфорт-класс. Без преувеличений. А кемпинговая аккумуляторная лампа под потолком, матрасы, разбросанные вдоль стен, портативная газовая плита и закопченный чайник переводили помещение в категорию «люкс».

Влажность въедалась в кожу, полы из потрескавшегося бетона отдавали холодом, а на потолке проступали желтоватые пятна старых подтеков. Даже этот затхлый, тяжелый воздух после Рощи казался чем-то почти родным — в нем не было пыльцы, ядовитой сладости и липкого ощущения чужого взгляда.

В мягком свете лампы стены подвала казались чуть теплее, а дрожащие тени от горелки ложились на лица, вытягивая их, делая похожими на вырезанные из дерева маски.

Видно было, что подвал использовали довольно часто — и старались поддерживать в нем, как порядок, так и необходимое количество припасов. Сейчас этой предусмотрительностью разведчиков убежища мы и пользовались.

Пара старых ящиков у стены, аккуратно уложенные коробки с фильтрами, свернутые в брезент спальники, несколько бутылок с мутной водой. Все это выглядело как тщательно обустроенное гнездо, в котором можно переждать, перевести дух и собраться с мыслями.

Члены нашего небольшого отряда расположились, кто где, пытаясь прийти в себя после ночного марш-броска и неожиданной и страшной гибели Сытого. Никто не шутил, никто не болтал. Каждый переживал по-своему, и эта тишина давила сильнее, чем любой шум.

Шило валялся на матрасе, закинув руки за голову и смотрел в одну точку, расположенную где-то на потолке, притихший Ворон устроился на складном стуле в углу, Лиса, разложив на пустом ящике инструменты, занималась чисткой винтовки.

Мелкий металлический звон шомпола, скрип матерчатого ремня, приглушённый стук — все это придавало бстановке странное ощущение уюта… По крайней мере, для меня уют сейчас выглядел именно так. Я сидел рядом, облокотившись о стену, и глядя, как Гром ковыряется с плитой и чайником. Запах старого металла смешивался с ароматом быстро закипающей воды, и от этого у меня внутри все сжалось в смеси голода и ожидания.

Закипевший чайник весело засвистел, на складном столе тут же появились контейнеры с едой и пакеты с растворимым кофе. Народ зашевелился, подтягиваясь к столу. Треск пластика, шуршание упаковок, тихий лязг кружек. Простые звуки, которые тут звучали почти как музыка.

Гром снял чайник с плиты и принялся заливать кофе. Придвинул кружку Лисе, мне, Шило тоже получил свою порцию. Налив воду в кружку, к которой потянулся Ворон, Гром, будто бы невзначай пихнул ее, переворачивая.

— Эй, ты чего? — едва не ошпарившийся Ворон вскочил на ноги, опрокинув стул.

— Я чего? — Гром со стуком поставил чайник на стол. — Я чего? Это ты, мать твою, чего? Тебе же сказали — не стрелять! Какого хрена ты шмалять начал?

Ворон наткнулся на взгляд Ворона и замялся.

— Сытый погиб из-за тебя, — процедил Шило. Татуированные пальцы парня крепко сжались на ручке кружки. — Если бы ты не начал стрелять — он был бы жив. Ты зачем это сделал?

Ворон глянул на парня, и замялся. Взгляд блвждает, губы сжались в тонкую линию… Я присмотрелся к разведчику. Кажется, ему сейчас было очень не по себе. Он и сам понимал свой проступок, и, судя по внешнему виду, уже успел три раза себя проклясть, а сейчас, когда весь отряд на него ополчился… Не, мне боец, съехавший с катушек, мне здесь не нужен. Ладно, если сам застрелится, а если других пошмаляет?

— Хватит! — сказал я, и мой голос прозвучал жестче, чем я ожидал. — Сытого ссорами не вернуть. Нам еще задачу выполнять!

В меня тут же уперлось несколько удивленных взглядов, причем один из них принадлежал самому Ворону. Он явно не ожидал, что я за него вступлюсь. Точнее — от меня он такое мог ожидать в самую последнюю очередь. Даже Лиса недоуменно вскинула брови.

— Испугался он, чего непонятного? — уже спокойнее проговорил я. — Я, между прочим, сам чуть в штаны не наложил. И это нормально все мы люди. Ну, почти все, — поправился я, поймав насмешливый взгляд Грома. — Или почти люди, — тут уж я сам усмехнулся. — Не вижу смысла рядить кто виноват и что делать. Мы остались без подрывника и взрывчатки. Это — факт. Но задачу это не отменяет. Усложняет — возможно. Делает невыполнимой — нет. Так что давайте думать, что дальше.

— А как ты проник на ремонтную станцию? — спросил Шило, и я перевел дух. Кажется, разрядить обстановку мне удалось. Это уже хорошо. Ворон поднял перевернутую кружку и налил в нее кипятка, как бы между делом благодарно кивнув мне. Я сделал вид, что не увидел.

— Под водой, — ответил я, отхлебнув кофе, и на миг забыл, где вообще нахожусь. Блин, какой же кайф! Все последнее время моя еда была чисто функциональной, и даже паек из найденного рюкзака не поразил воображение. А вот сейчас мои вкусовые сосочки забились в экстазе. И это обычный растворимый кофе. Что же со мной будет, если я нормального, сваренного в турке, попробую?

— Под водой? — глаза Шила расширились. — Это как?

— Через водосброс, — пожал я плечами. — Нырнул в озеро, угробил пару водоплавающих тварей, собиравшихся мною закусить, нырнул в водосброс и вынырнул в технический тоннель прежде чем меня превратило в фарш лопастями турбины.

— Охренеть, — протянул Шило и посмотрел на меня восхищенными глазами. М-да, кажется котировки моих акций сейчас взлетели до небес. По крайней мере, на внутренней бирже Шила. Впрочем, Гром тоже с уважением покивал, а Лиса недоверчиво хмыкнула.

— Повезло, на самом деле, — заскромничал я. — Еще бы пара секунд…

— Угу, а потом через зараженную станцию прошел, грабанул «ГенТек», и взорвал все к чертовой матери. И все на чистом везении, — прогудел Гром.

— Практически, — усмехнулся я. Упоминать о том, что никакой «ГенТек» я не грабил, а шмотки и оружие мне выдал сам Эдем как награду за выполненное задание я, разумеется, не стал. Кажется, это не встретит одобрения у членов отряда.

— Ну, будем надеяться, что твоего везения хватит на нас всех, — хмыкнул Гром. — Разрабатывать какой-то план сейчас смысла нет. Мы понятия не имеем, где расположена станция, как охраняется… К Эдему даже разведчики стараются не соваться, сам понимаешь… Так что — разбираться придется уже на месте. А сейчас нужно поесть и выспаться. Солнце сядет — снова выступаем.

— Моя любимая тактика, — хмыкнул я. — И предложение хорошее.

Движение ночью было вынужденной мерой. Мехи имели кучу возмодностей обнаружить человека в темноте — тепловизоры, сканеры и черт знает что еще — но для этого нужно было искать нас адресно, зная, что и где ищешь. Спрятаться ночью было все-таки проще. А еще ночью было меньше шансов нарваться на мутантов, которые предпочитали в ночи отлеживаться в своих гнездах. Так что здравый смысл в этом имелся.

На этот разговор понемногу иссяк. Мы молча поели, Гром и Ворон заняли по матрасу, я же остался на месте, время от времени отхлебывая кофе и наблюдая за Лисой, которая изучала карту в своем коммуникаторе.

— Лиса, — позвал я вполголоса. — А что это за штуковина была в лесу? От которой мы ноги делали. Как ты там его назвала, Леший?

— Не в лесу, а в Роще, — машинально поправила меня Лиса. — Тот, кто знает, что это — уже не расскажет, — чуть помедлив, проговорила она. — Никто из тех, кто с Лешим сталкивался, уже не возвращался. Только тела разорванные, да кишки на ветках развешанные находили. Ходят байки, что Леший — это покровитель Рощи. Следит там за порядком, типа. Не любит, когда шумят там, шастают без дела, и, тем более, по его подопечным стреляют. Приходит порядок навести. Мутанты некоторые ему, вроде как, поклоняются. Жертвы приносят… Человеческие, — с отвращением проговорила Лиса. — Иные разведчики тоже подобную хрень переняли, мелких животин приносят, режут глотки да кровью траву окропляют — задабривают Лешего, дескать. Кретины, — по выражению лица девушки было отчетливо видно, что она думает о подобных практиках. — В общем, не знает никто толком, что или кто это, но я рада, что мы с ним не повстречались. Мехи, к слову, тоже стараются подальше от Рощи держаться.

— Понятно, — пробормотал я. Что-то не давало мне покоя, но я никак не мог уловить нужную мысль. Наконец, мне это удалось.

— Слушай, а откуда вообще все это взялось? Роща, мутанты… Всего пять лет прошло, как за это время биосфера могла поменяться и целые устойчивые виды появиться? Ведь даже поколения с того момента не прошло…

— А они и не появлялись, — пробурчал со своего матраса Гром. — Это все «ГенТек», мать его, и Эдем со своими раскими судами, будь он неладен. Не знаю, чего они там химичили, но вышло вот так. И мутанты, и Роща, и в целом то, что с растительностью произошло — это все их рук дело.

— Сетники — тоже оттуда же, — зябко повела плечами Лиса, явно вспомнив свой не самый приятный визит в метрополитен. — Выкидыш эксперимента очередного. Говорят, хотели новый вид вывести, для обслуживания подземных коммункаций, вентиляции, вот этого всего, а получилось… Ну, ты видел. Мехи сетников ненавидят лютой ненавистью, сетники — мехов… Мочат друг дружку, почем зря при встрече…

— Да уж, — хмыкнул я. Эдем к сетникам определенно неравнодушен. Стыдится неудачи, небось. И файлы зашифровал, и задание. на уничтожение выдал после первого же столкновения… Ублюдок. Отправил бы своих жестянок с ними разбираться, перебили бы друг друга в подхемельях, и отлично было бы.

— Антей, — Лиса вдруг коснулась моего плеча, и я, погруженный в раздумья, вздрогнул. — Я как-то так и не успела… — девушка замялась. — В общем, спасибо тебе. Если б не ты — так бы мы там и остались, в метро…

— Да не за что, — пожал я плечами. — Людей и так осталось мало, если мы еще и друг другу помогать перестанем, скоро вообще не останется.

— Правильная мысль, — пробормотал Гром. — Жаль только, что синтет понимает это получше людей… Некоторых…

Я поморщился, но спорить с Громом не стал. Что б он там обо мне ни думал, сам я ощущал себя человеком. Да, слегка улучшенным, да, с расширенными возможностями — но человеком. По крайней мере, у меня остались такие понятия, как долг, честь и совесть… По крайней мере, в том смысле, в котором я сам их понимал.

А вот то, что люди об этих понятиях стали забывать — это печально.

— Ладно, кончайте бухтеть. Давайте спать, — пробурчал Гром. — Лиса, заканчивай там и свет туши. Ночка впереди будет та еще. Хорошо бы успеть к станции выйти…

Лиса свернула карту, убрала коммуникатор в нагрудный карман и, поднявшись, выключила фонарь. Убежище погрузилось в темноту, скрипнул матрас под легким девичьим телом, а я так и остался сидеть, опираясь о стену и перебирая в голове невеселые мысли. Только скорчер из кобуры достал да на колени положил.

Так мне было как-то спокойнее. А сон… Посплю позже. Потом когда-нибудь. Кажется, мне это нужно меньше, чем остальным.