Фельдшер XV века

Глава 32

Сон не пришёл.

Я встал ещё до рассвета.

Умылся ледяной водой, накинул кафтан.

Катя только кивнула — без слов. Она всё понимала.

Ученики не мешали — видно, чувствовали: сегодня решается больше, чем их будущее.

В Приказе было тихо. Те же стены, тот же зал.

На этот раз — никто не велел ждать.

Я вошёл сам.

За столом — снова трое. Но теперь вместо наблюдателя сидел другой человек. Лицо — незнакомое, но цепь и печать княжеской канцелярии не оставляли сомнений: представитель власти. Настоящей.

Церковник посмотрел на меня с холодом, но промолчал.

Всё решил чиновник:

— Дмитрий, по решению Приказа, с учётом… особого интереса со стороны властей и наблюдения за вашими действиями…

Он посмотрел в бумагу. Потом — прямо в мои глаза:

— Вы не осуждаетесь.

Не изгоняетесь.

Не запрещаетесь.

Я замер.

— Но и не одобряетесь.

Вы отныне под особым наблюдением.

Вы вправе продолжать деятельность — в пределах выделенного поселения.

Вы не имеете права учить вне его.

Не имеете права обращаться с письмами в другие земли без согласования.

И вдруг добавил новый человек:

— И при этом… вам разрешается строить официальную лечебницу — по решению Князя.

Но вы — не свободны. Вы теперь на виду.

Я вышел, не веря.

Это не победа.

Но и не поражение.

Это… игра. Серьёзная. И теперь я — одна из фигур.

Позднее утро. Возвращение.

Я вошёл во двор молча. Встречали взглядом — никто не бросался с вопросами, никто не шумел.

Катя стояла у двери.

Пашка, Ваня, даже самые младшие — все выстроились как на построение.

Я вздохнул.

— Жив. Не посадили. Не казнили.

Улыбок не было. Все ждали продолжения.

— Нам позволено работать. Здесь. Только здесь.

Выезжать — нельзя. Обучать вне — нельзя. Писать — нельзя.

Молчание.

Я добавил:

— Но есть и кое-что другое.

По решению Князя — мы можем строить лечебницу. Настоящую. Официальную.

Катя выдохнула.

— С разрешения?

— Да. С надзором, с ограничениями… Но всё-таки.

Пашка поднял голову:

— Значит, мы… не подполье?

— Нет. Мы больше не тень.

Теперь — костёр. Только очень аккуратный.

Я подошёл к доске в доме. Снял старый план избы, положил рядом схему будущего здания.

— Начинаем планировку.

Теперь каждая ошибка — не просто наш позор. Это повод закрыть всё.

Катя тихо сказала:

— Тогда не ошибёмся.

Вечер.

Угли в печи гасли медленно. В доме было тихо. Даже дети, казалось, шептались.

Я сидел у окна.

В голове — не ликование, не усталость. Сдержанная тревога.

Разрешили? Да.

Но слишком легко.

Значит — нужен. Значит — приглядывают.

Значит — я теперь пешка на доске, где не вижу всех игроков.

Я взял тетрадь. Записал:

**День 117.

Нам разрешили строить.

Но разрешение — не свобода.

Это значит: мы в поле зрения.

Игру начали.

Осталось — не дать себя съесть.

С завтрашнего дня — стройка.

Не ради славы. Ради будущего.**