Генеральный попаданец 3

Глава 11 12 ноября 1965 года. Владивосток-Новосибирск. Дыхание жизни

Все-таки полезно удаляться от столицы. Божечки ты мой, как бедно живет наша страна! А ведь в будущем я поездил по России вдоль и поперек. Наблюдал изнутри мегаполисы нашего черноземного и богатого юга, разбитую глубинку Нечерноземья и Бурятии. Проехался даже по Средней Азии, горы, пустыни, кишлаки и аилы. Мы хоть и по привычке ругали себя, но жили в двадцать первом веке куда лучше. Особенно по сравнению со многими странами третьего мира. Сполна пользуясь благами развитой постиндустриальной цивилизации и богатствами, оставшимися от предков. Я даже как-то отвык от вида настоящей нищеты. А СССР, несмотря на великий подъем, все еще оставался бедной страной. Разбитые дороги, отсутствие тротуаров, вездесущая грязь на обочинах, неблагоустроенные дворы, неудобная для езды и работы техника, бесконечные проблемы в жилищном строительстве.

Потому в городских кварталах полно старых зданий, давно подлежащих сносу или реконструкции, если они не исторические. И тут же рядом бараки или здания, построенные «хозспособом» из говна и палок. А ведь они так и простоят себе спокойно еще лет шестьдесят. Это я уже о темпах капиталистического строительства. Надо срочно вкладываться в массовую строительную индустрию. Осваивать самые передовые методы и не жалеть туда фондов. Пусть нас будут ругать потомки за утилитарные здания, но они позволят расселить людей в благоустроенное жилье. А через пятьдесят лет их должны снести и построить более современные жилища. И если этого не случилось, то виноваты новые власти, а не Брежнев и его команда, выполнившие свои обязательства сполна.

Как отчеканил! Так в будущих спорах с апологетами капитализма им и ответить на фактологию нечего. Статистика не в их пользу. Одна демагогия и вопли про колбасу. Ничего, лет через пять колбасой я всех обеспечу. А вот с жильем придется дольше повозиться. Вначале стоит преодолеть заковырки производственные, строительство ДСК, кирпичных и цементных предприятий, заводов ЖБИ. Затем обязательно столкнемся с проблемой кадров. Работа на стройках тяжелая, неблагодарная. Москву строила лимита, в регионах была распространённой практика выдачи квартир в первую очередь строителям. Таким образом я «потерял» массу друзей детства. В нашем районе жило много строителей. Так что и «химиков» в первую очередь надо отправлять в эту сферу. Заодно профессию получат.

Добавим в общую картину провинциального уныния малое количество торговых площадей и всеобщий товарный дефицит. Обилия во Владивостокских магазинах не наблюдалось. Я сразу по приезде заглянул туда. Может, в центре города местные власти и постарались «выбросить дефицит», то на окраинах шаром покати. Народу было в магазинах немного, все-таки рабочий день, но мои помощники собрали массу материала. Первому секретарю, сопровождавшему меня и резко побледневшему, я пообещал не делать поспешных выводов. Не его вина, что фондов на всю страну не хватает. Киев не Владивосток, так и там имеются недовольные. Но к населению все-таки стоит прислушаться и передавать запросы выше. То есть в ЦК и Совмин. Я всем местным бонзам сразу заявляю, что не стоит чураться и бояться проблем. Нам их надобно решать! А верхушке страны о них знать. Чтобы мне фанфары в уши не дули. Не все поняли посыл, будем с ними разбираться. Но толковых руководителей на местах еще много. Далеко не все скурвились.

К обычном советским проблемам в Приморском крае добавлялась удаленность от центра. То, что решалось в будущем банальным импортом, здесь обращалось жутким дефицитом. Плюс добавка по цене из-за пояса. Как будто люди виноваты в том, что так далеко живут. Единственно, что радовало: обилие рыбы и морепродуктов. Тут можно было позавидовать. Я и сам не удержался, заказав на обед крабы. Далекая территория — наша беда и подарок одновременно. Выход в Тихий океан с поворотом в сторону Северного морского пути; огромные природные богатства, о многих здесь еще не догадываются; стратегическая граница с вероятным противником. И одновременно гигантская удаленность от густонаселенных районов страны и поставщиков практически большей части продукции. Даже до промышленных центров Сибири расстояния немалые.

И вот с этим ворохом проблем мы провозились два дня сплошных совещаний. Выездное заседание Совета Министров разразилось по итогу кипой постановлений. Надо поднимать наш форпост. Надеюсь, сотня тысяч корейцев здорово поможет с продовольственным вопросом. Климат здесь капризный, но благодатный. В регионе довольно большое количество солнечных дней в году. В Приморье неплохо растут зерновые: греча, кукуруза, пшеница и овес, соя и овощные культуры. Про луга помолчу. Кормовых культур через край, можно обеспечить как себя, так и часть территорий Дальнего Востока мясом. И снова нам пригодятся корейцы. А только ли они? Ведь рядом Япония с ее особенностями в животноводстве. В основном оно развито на Хоккайдо. Им точно понравятся наши корма, а нам их технологии. Мне по душе такой посыл: сено за йены.

К чему здесь Япония? Так на второй день мы приняли их правительственную делегацию. В саму Японию мне еще рано собираться. Я имел долгий разговор с посланником премьер-министра еще в Москве. Заявил, что следует покамест отодвинуть политику в сторону и заняться более насущными делами. Японцам нужны ресурсы и сырье, нам их технологии и помощь в освоении природных богатств. Японцы на приманку клюнули, выбор у них небогатый, и делегация во Владивосток вышла представительной. Было много споров и недоразумений. Некоторых самураев, не к месту вспомнивших про Курильские острова, пришлось резко охолонуть. «Что в бою взято, то свято!» Не знаю, есть ли у них похожая поговорка, но смысл они поняли и больше вопрос не поднимали. По мне бы и забыли вовсе. Потому что нам есть что им припомнить. Начиная с резни русского населения во время русско-японской войны 1905 года, кончая небезызвестным отрядом 731.

А если подтянуть корейцев и китайцев, то самураи вовсе не отмоются. В ООН западным благодетелям будет сложнее объяснять продолжающиеся торговые контакты с теми, кто покрывает военных преступников. Мои люди до влиятельных японцев эту мысль донесли. Так что остаток дня прошел плодотворно.

В первую очередь мы коснулись Сахалинской нефти. Еще в 1925 году правительства СССР и Японии подписали концессионное соглашение об эксплуатации нефтяных месторождений Северного Сахалина сроком на 45 лет. Нефтеносные участки были распределены в равных долях между обеими сторонами. По договору японская сторона получила право на разработку восьми месторождений — «Оха», «Эхаби», «Пильтун», «Нутово», «Чайво», «Ныйво», «Уйглекуты» и «Катангли». Нефть добывалась японцами даже во время войны. В октябре 1941 года японской стороне даже было продлено право на добычу и вывоз нефти до 1943 года. Именно экономическими уступками в СССР стремились избежать войны на востоке. После Сталинградской битвы и сражения на Курской дуге, наступления союзников против Японии в юго-западной части Тихого океана Советский Союз стал более настойчиво требовать ликвидации японских нефтяных и угольных концессий в северной части Сахалина. Ничего вам не напоминает из будущего? Один газо- и аммиакопроводы?

Но была и польза. Оборудование и материалы японских концессионеров позволили увеличить объёмы бурения. Спецодежда и обувь уменьшили остроту нужды сахалинских предприятий в них. Но одновременно концессионеры старались скрыть важные сведения, собранные на советской территории. В их главной конторе наряду с другим имуществом находились три несгораемых сейфа, закрытых замками с шифрами. Все годы велась разведывательная работа против СССР. И напряжение между сторонами постоянно увеличивалось. 10 марта 1944 г. в Москве был подписан «Протокол относительно передачи японских концессий на Северном Сахалине», по которому нефтяные и угольные концессии ликвидировались. Советская сторона получила все производственные объекты и инженерно-техническую документацию к ним, оборудование и объекты гражданского строительства.

В порядке компенсации СССР уплачивал японскому правительству 5 млн руб.и обязался продавать Японии 50 тыс. метрических тонн сырой нефти с Охинских скважин в течение 5 лет после окончания войны. Окончательный расчёт с концессионерами состоялся 22 августа, и через 2 дня все японцы убыли из порта Кайган на родину на танкере «Канацимару» в сопровождении советского эсминца. На небольшом банкете, устроенном в честь этого события капитаном танкера и директором нефтяной концессии, как указано в архивном документе, японцы «веселились сквозь слёзы».

За послевоенные годы советские нефтяники смогли развиться и начать добывать больше нефти, чем японцы. В 50–60 годы открыты и введены в эксплуатацию месторождения Паромай, Южная Оха, Центральное Сабо, Тунгор, Одопту, Колендо, Кыдыланьи, Нельма, Волчинка, Шхунное, Малое Сабо, Северная Оха, Даги. В 1966 году достигнут максимальный годовой уровень добычи нефти — 2, 65 млн тонн. Вскоре нефтяники начнут бурить ряд наклонно-направленных скважин под дно моря на месторождении Одопту-суша. Между тем геолого-разведочные работы показали, что огромным нефтегазовым потенциалом обладает шельф Охотского моря.

Так что от японцев нам требуется лишь техника, технологии и помощь в освоении новых месторождений. Никаких концессий в этот раз не будет, но совместное предприятие по добыче на шельфе мы создадим. Нам необходим опыт. В перспективе предполагалось соорудить стационарные морские платформы, проложить трубопроводы от месторождений до порта Корсаков, построить завод по сжижению газа мощностью 6 млн т в год, нефтеналивной терминал и нефтеперегонный завод. И дальнейшее строительство НПЗ для нас важно. Пока есть Хабаровский завод, построенный еще в тридцатые, нефть туда доставляется баржами по Амуру. В августе 1952 года нефтепровод Оха — Комсомольск-на-Амуре полностью введен в строй, и Комсомольский нефтеперерабатывающий завод заработал круглогодично. В 1962 году на нем поставлена в эксплуатацию этилосмесительная установка, что позволило получать высокооктановые авиационные бензины.

И больше НПЗ аж до Ангарска пока не предвидится. Нужен компактный завод на самом Сахалине, заодно снабжать оттуда Камчатку и Курилы. И большой завод в Находке. Вот с него можно уже везти экспорт готовых продуктов. Я еще раз обращаю внимание министерских, что весь экспорт из страны должен пройти глубокую обработку. Нефть переработать в бензин, керосин и масла. Лес превратить в доску и мебель, или бумагу. Японцам выгоднее получать сырую нефть, но мы ее не даем ни литра. Зато предлагаем выгодные промышленные проекты рядом с их островами. Задумались. Я знаю, что согласятся. Ведь контроль качества будет с их стороны. Да и танкера придется брать в кредит у тех же японцев.

Вторым этапом шли переговоры с другой половиной крупной финансово-промышленной группы-кэйрэцу Tokai. Конкретно с Toyota Group, что входит в эту кэйрэцу, как и вторая по величине нефтеперерабатывающая компания Японии Idemitsu Kosan. То есть мы убиваем двух зайцев одним рукопожатием. Для Tokai-Toyota Group наше предложение — возможность получить конкурентное преимущество. Японскую корпоративность СССР не раз использовал себе во благо. Один яркий пример. Советский Союз отставал от США по уровню шума подлодок. Когда в 1970-е годы началось проектирование атомоходов III поколения (проектов 971, 949, 945, 941), потребовалось радикально снизить акустическую заметность.

Для снижения шума надо было точить сложные поверхности винтов очень гладко и точно, с минимальными допусками, а это требовало совершенно иного оборудования — многокоординатных металлообрабатывающих центров с автоматическим управлением. Таких СССР не делал, но их выпускали на Западе и в Японии. Через мутные мафиозные связи и норвежскую прокладку удалось купить девятикоординатный металлообрабатывающий центр MBP-110 компании «Тошиба Машин». Громкий потом вышел международный скандал.

Меня конкретно интересует легендарный внедорожник Land Cruiser J40. При нашем бездорожье популярной будет машина. Особенно в Сибири на Дальнем Востоке. В будущем так и случится. Даже полиция станет ездить на «праворучках», ибо… Ну не вам же объяснять про японское качество. А этот вид «Крузака» уже испытан на кочках и песках в различных странах. Конкретно есть предложение построить рядом с Владивостоком сборочный завод по производству модели с более длинной колёсной базой FJ45-B, а также пикап на его базу. Кстати, в Бразилии вскоре начинается производство 40-й серии под названием Bandeirante. И будут делать их аж до самого 1984 года! Так чего еще тебе старче надобно? Полный привод, «понижайка». В качестве силовой установки автомобиля использовался 3,8-литровый бензиновый двигатель модели F в конфигурации L6. Но будем просить заменить на дизель. Чтобы делать два варианта.

Японцам интересно расширение рынка. Мы обещаем в перспективе поставки металла, постройку своего моторного завода, а также изготовление запчастей у нас. В Сибири много оборонных заводов, что смогу освоить их, заодно «слямзить» идею. Но поначалу «отверточная сборка» под присмотром японских инженеров. Заодно культуру производства поднимем и построим флагман Дальневосточной автоиндустрии. Сейчас ищем площадку для строительства, а также партнеров с нашей стороны. Возможно, со временем второй завод появится в Казахстане. Вообще, 1965 год стал прорывным для нашего автомобилестроения. Надеюсь, наши дороги лет через 10 будет не узнать. Не убогие «Москвичи» и «Жиги», а машины европейского и японского качества. Есть идея дернуть сюда и японских производителей грузовиков, и самосвалов.

Но и так неплохой почин. Дать толчком развитию благодатного края и привлекать сюда население с лишними трудовыми ресурсами. Например, с Западной Украины и Молдавии. Да, это риск. Но западенцы неплохо трудились в Сибири на вахтах. Здесь же и вовсе мы сможем постепенно растворить их в русской среде. Суровая природа, близость недружеских народов, совместный труд. Все это здорово сближает. Не их, так детей. Только следует правильно организовать плавильный котел. Никаких вышиванок и крестных ходов. Пионерия, комсомол, тимуровское движение и «Зарница». Затем армия и правильное учебное заведение. Их внуки будут помнить, что они славяне, ловить красную рыбу, ездить в Китай отдыхать и горланить «Рябинушку».

Для того и затевается программа «мягкого выдавливания». В отличие от того времени никаких крупных промышленных предприятий вроде ЛАЗа и телевизорного завода. Минимум денег на культуру западных областей, чтобы не за счет промышленного Донбасса строили у себя театры и снимали фильмы. Я понимаю, что при новой жизни не успею отформатировать тот край обратно в «русинство», но создать задел обязан. И мне в этот раз помогут в Москве с большой охотой. Мы уже увидели, к чему ведет «политика умиротворения». Репрессии в отношении националистов не будут прекращаться ни на день. И судить мы задержанных будем во Львове и Киеве. Отчасти публично. Пусть народ знает своих «героев». Дал Фурцевой задание найти толкового режиссера для серии телевизионных фильмов. Про легендарного разведчика Кузнецова, Ковпака и тех, кто боролся с бандеровщиной. Советские люди достойны правды! Пусть и жестокой!

Третий день во Владивостоке был посвящен флоту. Хотел посоветоваться с заслуженными адмиралами и запутался в итоге еще больше. Похоже, что вопрос о флоте предстоит изучить более широко и привлекая широкий круг специалистов. Адмиралы все были гениальные и непогрешимые, и решения принимали верные и не ошибались никогда, эти «Старые морские волки». Да вот только ВМФ наш при них шарахался из стороны в сторону! От крайности к крайности. А ведь именно они, гении наши родимые, сразу должны были решить, какой флот нужен нашему государству и для каких целей — и исходя из этого строить ВМФ и отстаивать свою точку зрения вплоть до конфронтации с руководством страны и отставок — как это делали американские адмиралы.

Леонид Ильич Брежнев тогда во флотские дела не лез, он дал адмиралам карт-бланш. Подобной свободы действий, а также материальных возможностей не имел ни один главком советского флота ни «до», ни «после». Военно-морское ведомство СССР в годы правления Брежнева и Андропова не знало отказа ни в чем. Отсутствие органа разработки военно-морской доктрины сыграло с флотом злую шутку. И мне хотелось выяснить, с какой стороны взяться за эту махину.

Как бы то ни было, но в пике своего развития ВМФ СССР держал в океане ряд оперативных соединений. Советские боевые корабли постоянно находились в наиболее важных районах Мирового океана:

— 5-я оперативная эскадра — решение оперативно-тактических задач в Средиземном море;

— 7-я ОпЭск — Атлантика;

— 8-я ОпЭск — Персидский залив и Индийский океан;

— 10-я ОпЭск — Тихий океан;

— 17-я ОпЭск — обеспечение советских интересов в Азиатско-Тихоокеанском регионе (преимущественно — Южно-Китайское море и Юго-Восточная Азия), появление этой эскадры — следствие войны во Вьетнаме.

Командующим ВМФ Союза адмирал Горшков имел свою концепцию «Флота Открытого моря». Взгляды Горшкова на будущее флота Хрущеву оказались более близкими, чем предложение Кузнецова копировать американцев. «Доктрина Горшкова» была прямо противоположной по сути и сводилась к возможности уничтожения авианосных группировок противника. Она делала упор на подводный флот и мощное вооружение надводных кораблей. Общий ее смысл можно было выразить фразой: «У нас нет авианосцев, не будет их и у вас». Отсюда ракетные крейсера и подводные носители «крылатых ракет».

У меня имелась собственная концепция, где роли флота в стратегическом сдерживании не предусматривалось вообще. Об этом я прямо и заявил на совещании. Специально не позвал туда самого Главкома и представителей судостроителей. Ошарашенные моряки, собранные в большом актовом зале, засыпали меня контраргументами, против которых доводов не нашлось. Оказывается, я не видел картины полностью. Заметив мой непосредственный интерес, военные моряки осмелели. Все-таки о Первом идет молва, как о справедливом человеке. Да и репутация фронтовика играет роль. Не совсем «штатский».

— Нужно ли все-таки нам авианосцы? — я смотрел прямо в зал. Сидящий на третьем ряду каперанг встал и смело ответил.

— Нужны, товарищ Первый. Без этого нет основы эскадры. Разведка, прикрытие. Но…

— Какое?

— Мы не умеем их строить и взлетать с них. У американцев уже целая культура. Вон как лихо с Вьетнамом расправляются.

Я покачал головой. Как быстро разносится информация! Эйр Форс берет реванш. И таких жутких осенних налетов в моем времени не было. Мы теряем там технику и машины, северовьетнамцы понесли существенные потери. Правда, большими усилиями удалось купировать налеты на столицу отвагой наших эскадрилий на МИГ 21. Благо, уж были готовы. Советские асы быстро сбили спесь с американских летчиков. А смелые и неординарные действия расчетов ПВО и заводских инженеров, что были присланы на место, снова завело штабистов США в тупик. Но это была ничья. Крепкая такая ничья.

Мне временами становилось жутковато. А не проиграем мы в этот раз? Не действую я слишком жестко? Каждый месяц армия США бросает в Южный Вьетнам новые десятки тысяч бойцов. Планируют послать туда летчиков-добровольцев из Национальной гвардии. Не там ли отсиделся Буш младший? Вдруг в этом времени удастся его сбить? Надо бы дать команду для слежки. Убитый горем папаша вряд ли сможет хладнокровно руководить ЦРУ, да и Рейгана весь второй срок замещать.

— В лихости американцам не откажешь. Но вспомним Петра Первого. До него современного флота у России не имелось. Затем случился Гангут.

Рослый блондинистый кавторанг едко заметил:

— Только флот петровский потом сгнил в Кронштадте, да и первыми моряками у него кто был?

— Кто? — всем стало интересно. Я старался, чтобы беседа у нас проходила не в рамках: начальство-подчиненные.

— Поморы. Их много призвали во флот. Поморье после этой войны сильно обезлюдело. Я сам родом оттуда, байки стариковские слышал. Никто не сделал нам больше зла, чем царь Петр.

Все примолкли. В учебниках не принято о таком писать. Там этот царь показан передовым монархом. На деле же как Пушкин пером начертал: О, мощный властелин судьбы! Не так ли ты над самой бездной. На высоте, уздой железной Россию поднял на дыбы?

По некоторым данным людские потери в бесчисленных войнах Петра превысили в процентах наши в Великую Отечественную. Такой вот кровавый упырь, государственный монстр. Так что это привычная для России политика проводить преобразования за счет пота и крови народной. Ничего нового под Луной.

— Для начала понадобится корабль-тренажер. Не обязательно совсем законченный авианосец. И отдельный авиаотряд. Лучше в Крыму, там можно построить специальную площадку, имитирующую палубу.

Кто-то оборачивается на помора-капитана:

— Зачем тренажер? Это же огромное строительство. Надо сразу боевой корабль строить. И лучше на авианосец ставить ядрен-реактор.

— А они у нас есть?

— На ледокол же поставили?

— Сколько же его строить будут?

— Большой флот за год не создается! Но чем ракетный крейсер проще?

— На него можно вертолеты втыкнуть. Это повысит возможности ПВО. Смотреть «загоризонт».

— Зато на «несушке» будет полноценный аппарат дальней радиолокации.

Обмен мнениями случился горячим. А ведь здесь собраны командиры боевых кораблей и даже эскадр. Кому-то из них суждено стать адмиралами.

— Все равно крейсеры нужны, как и эскадра сопровождения.

— Чем ракетные эсминцы хуже? Если будет точное наведение, то ракеты полетят точно в цель.

— Пятьдесят седьмой проект вышел провальным. Судя по последним событиям, нам требуется более надежное ПВО.

Смелое заявление от жилистого капитана первого ранга вызвало в зале шум. Сидящие рядом со мной адмиралы поморщились. Зачем так сразу правду-матку резать? Моряки переглядываются, шепчутся. Война во Вьетнаме разом поменяла множество концепций. Тихоокеанцы ходят сопровождать наши военные грузы, так что знают об обстановке больше остальных флотов. А корабли проекта «57бис» вскоре будут активно переоборудовать в корабли противолодочного назначения. Но больно уж дорого нам обошелся этот «эксперимент».

— Нужны базы, товарищ Первый. Американцы по всему миру настроили. Есть куда приткнуться, где ремонт сделать или заправиться, отсидеться.

Базы нужны не только для обслуживания флота. Это в первую очередь центры разведки. Мировой океан огромный, а возможности слежения у нас пока скудноваты. Орбитальная группировка только создается.

— Работаем над этим, товарищи. Считайте в Средиземном уже есть, будет вскоре несколько в Индийском. Ну и не забываем про Кубу!

Народ немного расслабился. Им нравится такой откровенный разговор. Если сначала с опаской посматривали на адмиралов и начполитов, то потом осмелели. Им же на будущих кораблях ходить по морям, им же в случае чего умирать. А я строго-настрого предупредил руководство флот репрессий не проводить. Иначе сами… за борт. У меня самого претензий к товарищам адмиралам мал мала тележка.

— Береговые ракетные бригады не везде эффективны. Кто им будет цель «подсвечивать»? На Камчатке толком и дорог нет.

— Тылы пока отстают. Надо им внимание уделить.

— А что по морской авиации? Хватит нам аэродромов?

Пока у нас нет флота вся надежда на ракеты и самолеты. Я с улыбкой отвечаю:

— Думаете, автостраду до Хабаровска мы зачем строить начинаем?

Еще моя идея фикс: построить автобан из Сибири до Владивостока. До БАМа пока руки дойдут, да и потребуется ли он в свете скорого изменения в политике? Для текущего грандиозного строительства мы развертываем военные дорожные части. Место службы для «неблагонадежных» и не самых образованных национальностей Союза. Ну и пусть заодно молодые ребята научатся работать на технике. В дальнейшем пригодится. И не скрываю замысла, что часть из них, скорее всего, останется тут жить и работать. Край благодатный. Зарплаты большие. Чего делать в родном селе или кишлаке?

— Сколько нужно места, чтобы посадить Ту-16? Подойдут эти прямые участки?

Передаю карту морским летунам. Их также пригласили сюда. Усатый каптри сноровисто достает курвиметр, измеряет и крякает:

— Как специально!

— А если еще аэродромную команду туда заранее перекинуть? На транспортах и вертолетах?

— То туева хуча запасных аэродромов нам обеспечена.

На меня уже посматривают с обожанием. Ведь в случае ядерного писеца первым делом предстоит рассредоточить авиацию. Все имеющиеся аэродромы известны противнику и будут под ударом. И ведь не я придумал этот способ. НАТО планировало в случае нашего удара по Европе рассредоточивать свои ВВС по автобанам. Благо у них там неплохая сеть.

И мы все-таки не были мальчиками для битья. Американцы с нашим флотом считались. Помимо боевых кораблей, с ударным вооружением, за военно-морскими силами США и НАТО непрерывно следили многочисленные морские разведчики ВМФ СССР — большие, средние и малые суда связи, в количестве более 100 штук. Скромные кораблики, внешне почти неотличимые от рыболовецких траулеров и сухогрузов, в чьи задачи входила визуальное наблюдение за «вероятным противником», радиотехническая разведка и ретрансляция сигналов. Несмотря на отсутствие оружия, советские ССВ бесцеремонно прогуливались рядом с грозными «Нимитцами» и «Тикондерогами», замеряя электромагнитные поля и отмечая текущие координаты американского соединения.

Янки скрежетали зубами от досады, но обижать «малышей» в мирное время запрещено — безопасность ССВ обеспечивалась военной и политической мощью Советского Союза. В случае войны, ССВ становились чистыми смертниками, но перед своей гибелью они успеют связаться с ударным соединением и передать координаты «неуловимой» американской эскадры. Возмездие будет жестоким. Советские корабли измерительного комплекса регулярно несли дежурство у ракетного полигона Кваджалейн (Тихий океан), наблюдая за траекториями и поведением боевых блоков американских МБР, велось наблюдение за запусками с зарубежных космодромов — СССР был в курсе всех ракетных новинок «вероятного противника».

Американский командир всегда знал, что вот этот русский сторожевик, уцепившийся за ним, как клещ, со своими 34 узлами максимальной скорости, прямо сейчас передаёт куда-то на КП, управляющий и носителями ракетного оружия, надводными, воздушными или подводными, его текущие координаты, курс и скорость. И неизвестно, какие там у Ивана приказы — может быть, он ударит в ответ на подъём авиации с палубы? А, может быть, залп придёт в ответ на попытку отрыва от слежения? Может быть, тогда надо продолжать идти своим курсом, ровно и не дёргаясь, ничего не предпринимая?

— Нужны корабли следующего поколения.

— Какие?

— Пока сами не знаем, товарищ Первый.

— ПВО требуется унифицировать. Что за манера к каждой серии придумывать свое? Разберитесь уж с нашими КБ.

— И двигатели обязательно доработать. Это же с каким ужасом приходится дело иметь!

Адмиралы прямо на глазах поскучнели. Понимаю, что не их это косяк, но нельзя давать промышленности сесть на голову. Должно быть постоянное взаимодействие между моряками, конструкторами и производственниками. И ценить каждый катер, каждый крейсер. Чтобы крейсера проекта 68-бис не были признаны устаревшими и отправлены в утиль, а стали удачной площадкой для модернизации, например, по проекту 68А: создания флагманского корабля десантных сил, а если подойти с умом, то и в крейсер УРО. Подобные крейсера должны находиться во всех значимых пунктах постоянного заграничного базирования. Крейсер, будучи крупным полноценным ракетным кораблем, да еще бронированным, имеет повышенное морально-политическое воздействие на друзей и недругов. Отдельно нужно выделить его способность поддерживать своим мощным вооружением десантную операцию. Такой корабль крайне нужен на Камчатке. Главная задача камчатской 173 бригады эсминцев (позднее — противолодочных кораблей) — обеспечение развертывания атомных подводных лодок с баллистическими ракетами на борту (РПКСН), которых на Камчатке базируется множество.

Так что все старье ставим к стенке и ищем возможности глубокой модернизации. Если пока нет возможностей именно сейчас, то могут появиться лет через пять. А строить будем корабли абсолютно новой конфигурации. Пока и нынешние послужат. Американцам будет не до нас. Это я обещаю. Одним Вьетнамом они не отделаются. К миру они должны приползти после большой крови и провалов. Вот тогда он будет заслуженным и твердым. И денег на огромный бюджет у американских адмиралов не останется.

Так что с адмиралом Горшковым придется хорошенько побеседовать. Если поначалу у меня была мысль выгнать его ко всем хренам, то чем дальше, тем больше я начинал задумываться. А ведь ему приходилось иметь дело с теми, с кем пришлось. С окрыленным ракетной идеей Никитой, не понимающими важность в противостоянии США флота сухопутными генералами. А также с ВПК, что силой подсовывал ему сырые и неготовые изделия. И за все платили своим потом и кровью моряки. Но дядька все равно построил «Флот открытого океана»! Пробивной хлопец. Нет, пусть поработает на меня. С таким упорством и при должной корректировке курса лет через десять мы будем иметь пару полноценных АУГ и весь спектр сил сдерживания.

От морских ВВС также отказываться нельзя, надо лишь расширить список баз. Одной из важнейших стран для контроля Индийского океана и прохода в Красное море станет дружественное нам Сомали. Не знаю, как мы умудрились в прошлом просрать эту, находящуюся в таком стратегическом месте страну. Контроль над Суэцем, Аравийским полуостровом, половиной Африки. Да я туда дивизию мобильных сил пошлю для охраны!

О строительстве нового порта в Бербере СССР и Сомали договорились еще в 1962 году. В середине 1965 года в Берберу прибыла первая группа советских специалистов для начала строительства порта. Тогда же пошла доставка необходимого для строительства оборудования. Так что задел уже имеется. Вскоре там появится крупнейший аэродром, способный принимать наши ракетоносцы и транспорты. А ведь в том будущем в порт Берберу захаживали даже атомные подлодки. Только местный режим нельзя оставлять без присмотра и держать в ежовых рукавицах.

Индия нам постоянную базу, скорее всего, не даст, но как временную стоянку можно использовать. Мы пообещали помочь им разобраться с Восточным Пакистаном, так что никуда им не деться. А моряки заодно потренируются. Под сурдинку можно пощупать за вымя арабов Омана, там сейчас как раз идет Дофарское восстание. Неподалеку и остальные перспективные монархии. Нужны ли нам соперники в экспорте нефти? Союзники да, соперники нет. Если уж продавать ресурсы, то по самой дорогой цене. Я же не страдаю маниловщиной, пока Союзу продавать странам капитала кроме сырья нечего. А валюта требуется и требуется постоянно. Продукт глубокой переделки пойдет несколько позже. Потом мы обязательно отрежем возможность покупать просто нефть или лес.

Так что флоту быть! Но в силу невероятной дороговизны будем сначала десять раз отмерять, а уж потом резать бюджет. Только самое необходимое и перспективное. Пуст КБ и заводы конкурируют между собой и готовятся к переоснащению. Неэффективные будут ликвидированы!

Информация к размышлению:

ВМФ СССР дал миру массу концепций, которых до него не было. И не предполагалось в принципе. Так, именно с ВМФ СССР началось наращивание превосходства не в численности сил, а в их суммарном ракетном залпе. Отечественная дискуссия по тактическим вопросам в первой половине 60-х годов в целом привела командование флота к теоретическому консенсусу в вопросах ведения морского боя ракетным оружием. И с тех пор наращивание залпа стало постоянным явлением.

Но для того, чтобы ударить по противнику, превосходящему в силах и имеющему многочисленную палубную авиацию, залп надо было отправить издалека. А ещё, обеспечить его неотразимость средствами ПВО противника. Для этого ракеты делались по-настоящему скоростными и с большой дальностью, что при тех технологиях означало огромные размеры. И большие тяжёлые, и быстрые ракеты стали визитной карточкой флота, начиная с ракетных крейсеров проекта 58 и дизельных подлодок 651 проекта. И далее через крейсера-БПК проекта 1134 («чистые», без букв) и атомных подлодок проекта 675 к эсминцам проекта 956, ракетным крейсерам проекта 1164, атомным ракетным крейсерам проекта 1144 и ПЛАРК проектов 670 и 949 (А).

Для того же, чтобы ударить с большого расстояния точно, нужно было обеспечить целеуказание. И для этого была создана морская система разведки и целеуказания «Успех», в которой «глазами» стреляющих кораблей и подлодок были самолёты разведчики-целеуказатели Ту-95РЦ и корабельные вертолёты ДРЛО Ка-25Ц, способные засечь надводные корабли противника с сотен километров. Принято считать, что Ту-95РЦ были очень уязвимы. На практике, даже если экипаж Ту-95 выполнял «тупой» полёт к цели на большой высоте, не пытаясь уклониться от обнаружения и не предпринимая ничего для того, чтобы защитить себя, противнику нужен был бы минимум авианосец, чтобы его «достать». Причём именно американский авианосец с американской авиагруппой.

Сама концепция подлодок, вооружённых противокорабельными крылатыми ракетами, запускаемыми по данным от внешних источников информации — чисто советская. Синтез военно-морского понимания значимости ракетного залпа и умения обеспечить внешние данные для выработки целеуказания, а также хрущёвской (и не только его) веры в то, что лишь подлодки могут надёжно уклониться от поражения всемогущей (на самом деле нет) палубной авиации ВМС США.

Это была специфическая техника, созданная под специфическую военную теорию, которая непосредственно вытекала из опять же специфической цели — не выиграть войну, а не допустить её начала, держа противника под прицелом.

Появившаяся позже космическая система морской разведки и целеуказания «Легенда» тоже родилась в рамках горшковского подхода. Именно для обеспечения действий тех сил, которые когда-то изначально были созданы в рамках его военно-теоретических воззрений. Сегодня «Легенду» принято переоценивать, хотя реально её эффективность была низка. И старая система «Успех» продолжала сохранять свою важность до самого конца её существования, так и оставшись в итоге незаменимой.

В начале 1970 года американцы проверили это открытие — отправили многоцелевую лодку «Лайпон» с таким же нештатным прибором в район Северной Атлантики с заданием попытаться по спектроанализатору встретить советскую ракетную подводную лодку проекта 667А, идущую в Атлантику на смену другой лодке. Командир «Лайпона» не только встретил, но и скрытно, с помощью спектроанализатора, проследил в течение 50 суток за советской ракетной лодкой. Выявил район ее патрулирования около побережья США. С технической точки зрения лодка «Лайпон» подтвердила немаловажный факт, когда ранее выявленный спектральный портрет однотипной лодки применили для обнаружения другой. Дискреты демаскировали советскую лодку раньше, чем обнаруживались на слух гидроакустиком, то есть приборное обнаружение и классификация гарантируют подводное преимущество, если противник не обладает такими же приборами, а свои лодки не излучают демаскирующие дискреты в спектре.

Именно с этой поры развитие гидроакустических средств ВМС США и НАТО пошло по направлению обязательной предварительной разведки спектральных составляющих всех судов и кораблей, но самое главное спектральных составляющих ракетных и многоцелевых советских подводных лодок. Строгая индивидуальность портретных данных требовала скорейшего изучения портрета вышедшей на дежурство советской лодки и скорейшей передачи этого портрета в разведцентры.

После этого «открытия» тактика слежения за русскими лодками с самого начала стала носить комплексный, системный характер и с начала 70-х годов строилась на первичном обнаружении системой SOSUS и обязательном подтверждении самолетом противолодочной авиации «Орион», надводным кораблем или лодкой первичного обнаружения. Первичное обнаружение SOSUS первоначально подтверждалось самолетом противолодочной авиации «Орион», аппаратура которого также обладала библиотекой портретов, а также доуточняла портрет обнаруженной лодки.

Превалирование такой тактики подтверждается массовым строительством самолетов «Орион» (всего 200 единиц). По мере накопления данных создавались библиотеки спектральных портретов, которые и являлись условием упреждающего обнаружения советских лодок для всех средств гидроакустического обнаружения ВМС США, а не только SOSUSa.

Противоборство русским ракетоносцам в подводной среде с помощью гидроакустики стало комплексной гидроакустической задачей реального времени всего ВМС США, а не одной многоцелевой лодки или противолодочного самолета, как до сих пор считают в ВМФ РФ. С 70-х годов начался новый этап развития гидроакустических средств ВМС США, которые осознанно встали в центре не только ядерного сдерживания СССР, но и объектом ядерного преимущества над СССР на море.

Понадобилось около пяти лет сбора данных по спектральным характеристикам русских ракетоносцев, чтобы признать факт эффективной совместной тактики их обнаружения и слежения за ними, а с началом конфликта — практически полной нейтрализации. В 1999 году появилась информация, что с 1974 года до последнего похода русских лодок проекта 667А все они были скрытно отслежены и могли быть уничтожены раньше, чем выпустили бы свои ракеты."