Генеральный попаданец 3

Глава 8 11 октября 1965 год. Борт «Аэрофлота». Успехи и провалы

Как только взлетели из Вены, то я сразу перешел в «кабинет». Пока я летаю на специальном Ил-18, получившем индекс «Салон», что был разработан для первых лиц. И это не прихоть, а «производственная необходимость». Глава государства не отдыхать летит, а работать. Ему нужно ознакомиться с материалами, провести совещание и еще отдохнуть. Но сейчас не до отдыха. Из дома ворох новостей. Сунул я все-таки горящую ветку в муравейник! Поздно вечером имел неприятный разговор с Черненко. В ЦК довольно неоднозначно восприняли мои заявления в Париже и Стокгольме. Ну да, я несколько ушел от общепринятых норм. Но для того я и Первый! Мне Президиум поручил определять политику страны.

Но в этот раз фронда шумела более откровенно. Как бы заговор не устроили. За Президиум я не волновался. Там уже ученые сидят. Да и каждому нарезано работы невпроворот. К тому же регулярно делюсь с соратничками громадьем планов. Не раз в Завидово возникали жаркие споры под рюмашку. Только вот я всегда требовал от собеседника основательных аргументов. И мало кто их находил. В итоге не мытьем так катаньем приводил замыслы к одному знаменателю. В чем моя выгода? А в таких спорах обычно мало кто вспоминал, с чего все началось. И многие были впоследствии уверены в том, что итоговую концепцию в диспуте отстояли они. Как будто это была их идея. И если та выстрелила, то гордились собой. А я втихаря поддерживал. Мол, помнишь, ты предложил к коровам подходить не слева, а справа? Удои повысились!

Кстати, не моя наработка. В девяностые Россию заполонили иностранные «бизнес-учителя», предвестники коучей двадцатых. Только тогда от приезжих гостей еще был толк. Незнакомые для советского человека психологические уловки, ознакомление с правилами западного бизнеса. Больно уж у нас были разные экономические системы. И что такое рыночные отношения мы не ведали. Но наш дикий капитализм предпочел честному корпоративизму систему «эффективных сов». В начальство как в бизнесе, так и в госуправление по феодальному принципу набирали «нужных людей», «деток», «сосок», где-то родственников из родственников. И все эта конструкция держалась на бессовестной эксплуатации обычного человека. Российская Федерация создана на нефти как природной, так и человеческой. Люди для нее такие же ресурсы, «нефть». Ну а кто их считает? И с ними считается? Наверное, самая ублюдочная система правления на Руси за столетия. Много красивых слов в официозе и людоедство по сути в одном флаконе. Последняя война это наглядно показала.

Ничего, будет время, разберусь с оппортунистами! Центральный комитет нуждается в чистке. Но пусть этим занимается Пленум. И лучше после съезда. На нем как раз будем выбирать новых членов ЦК. И внезапно многие не обнаружат себя в списках. Подготовительную работу я уже провожу. Как и тот Ильич почти каждый день несколько часов посвящаю разговорам по телефону. Украина, старые и новые знакомцы. Им льстит, что я с ними разговариваю и не забываю. Это же круто упомянуть вскользь, «мол, сам Ильич звонил намедни!» Разом повышает статус на несколько ступенек. А мне что? Для хорошего человека не жалко! В отличие от мыслителей диванного будущего, не считаю всех хроноаборигенов дураками. Достойных людей здесь много. Приложить бы всех к грамотному делу и цены им не будет!

Зато и с той стороны до меня доносят неожиданные новости. Внезапно элитам промышленных городов востока и центра УССР резко понравилась моя идея об Экономических районах. Хотя чего тут внезапного? Выйти из плотной опеки обкомов и республиканского ЦК. Пусть и частично. Кто о таком не мечтает? Не нужны будут лишние отчеты, более грамотно выстраивается вертикаль, завязываемая на Москву. Но в то же время директорам крупных предприятий развязываются руки. И очень удобно осуществлять внутрирайонную кооперацию и сотрудничество.

Однопрофильные предприятия в разных городах могут в итоге слиться в крупные корпорации. Это уменьшит расходы и даст возможность иметь больше фондов. И еще более важно, маневрировать текущими ресурсами в обход министерств. Ведь Москве критичны конечные показатели, рабочим зарплаты и премии. Горсоветам капитальные вложения в благоустройство. Моя же задумка еще более обширна. Это начало упразднения республиканского управления как такового. И экономисты меня поддерживают. Политическая нарезка регионов крайне неудачна и неудобоварима. Особенно в плане так называемых автономий. Мы теряем кучу ресурсов только на управление ими. А если добавить, что оно еще зачастую бездарно…

А промышленники — это большая сила. Это огромные заводы, рудники, электростанции, тресты, отрасли, министерства. Чуете, сколько людей встанет за меня в республиках? По России я не беспокоюсь. Последние мои инициативы в обкомах РСФСР приняли с благодарностью. Воронов за меня горой, а он, между прочим, член Президиума. С Машеровым все ясно, я белоруса лишний раз не дергаю и вижу, что не меньшие горы свернет для своей республики. И не забываю Среднюю Азию. В Казахстане меня помнят и предложение о более тесном сотрудничестве с Уралом и Сибирью поддерживают.

В разговоре с Рашидовым пообещал ему в ближайшее время пересмотреть планы на хлопок. Я жду отмашки от военных. Сколько им реально необходимо его для производства пороха. У нас уже контракты на большие поставки тканей из-за рубежа, особенно из Индии. Как раз за пару лет возродим льноводство и перезагрузим свою легкую промышленность. Но это значит, что в Узбекистане понадобятся тысячи линий для производства консервации, соков и сухофруктов. И лучше производить их там же, на месте. Рабочие руки есть. И подумать, где взять столько рефрижераторных вагонов? По железке везти дольше, продукция начнет портиться. Придется плотно сесть с министрами и хорошенько подумать. Нет у нас пока автострад и столько грузовиков. А прикинуть заранее потребности уже надо. Потому что мы начинаем решать проблему.

Я ухмыляюсь. Зря, что ли, ездил в Швецию? Volvo Trucks Corporation, подразделение Volvo Group уже в следующем году начнет строить завод под Ленинградом. Сейчас мы определяем площадку, ищем номенклатурных поставщиков. В Тихвине или Волхове начнем строить двигатели. Их мы точно будем использовать не только для грузовиков «Вольво». Прогнуть такой знаковый для нас контракт было архисложно. Финансовая верхушка Швеции вовсе не благоволит нам. Но против общества в этой скандинавской стране идти сложно. Тем более что под строительство автозаводов нашлись инвесторы и кредиторы.

Нет, в этот раз не из Австрии. Через Питовранова мы вышли на швейцарских банкиров. Они задолжали Интернационалу давно и много, к тому же здорово запачканы связями с нацистами. Уж не знаю, как «глубинники» выкручивали тем руки, но кредит нам дали. Тем более что он был выгоден всем сторонам. Помню, еще разведчики на меня странно глянули, когда я им посоветовал в шутку использовать утюг и паяльник. И указал именно как. И не потому, что узнали, что Первый кровожаден. Для этого времени больно уж оригинально звучало. В тридцатые и сороковые действовали иначе. И мне показалось, что эти ухари запомнили мой метод.

Шведы, узнав, что ведущие банки Швейцарии готовы открыть СССР кредитную линию, больше не кочевряжились. Тянущиеся с лета переговоры завершились в короткий срок. Производить будем разом несколько моделей. Одна из них легендарная Volvo L385 Viking грузоподъёмностью 8 тонн и обязательно с дизелем «D36» мощностью 80 л. с. В техническом плане Viking был относительно простой машиной без всяких изощренных решений, чем, видимо, и объясняется его огромная популярность во многих уголках мира. Двигатель с турбонаддувом также будут производить у нас. Чем больше дизелей, тем нам лучше. Ну и, конечно же, второй моделью для производства станет новая бескапотная F86. Первый грузовик Volvo с откидывающейся кабиной и полной массой 11,8–25 тонн. Его последующую модернизацию F88 в семидесятые годы покупали в СССР для оснащения парка объединения «Совтрансавто».

Кроме этого грандиозного для советского автомобилестроения контракта, мы заключили в Швеции множество иных. Например, в сфере деревообработки. Руководители еще не такой огромной сети магазинов IKEA оказались всерьез ошарашены нашим предложением. Лишь в 1963 году ИКЕА вышла на международный рынок, начав с Норвегии. А тут такой огромный и перспективный рынок. Но мне нужен их практичный дизайн и умение выстроить производство с логистикой. Так что предприятие будет совместное со множеством филиалов. Уже намечены первые площадки: Таллин, Петрозаводск, Калинин, Архангельск. Первый и четвертый порты, второй и четвертый центры деревообработки. И постепенно будем расширяться на восток. Мебель, товары для дома, бытовые мелочи. Всего этого жутко не хватает в Союзе. И все будет мирового стандарта. Чтобы остальные предприятия учились и подтягивались. Мне в Совмине попеняли на кажущуюся мелочность этой сделки относительно гигантских контрактов во Франции. Но я, как обычно, грамотно аргументировал свою позицию, сославшись на скорое масштабное строительство.

— Товарищи, а где мы возьмем разом столько мебели, мелочей для кухни и ванн, да хотя бы штор? Вы давно бывали в магазинах? Да и шведскую мебель зачастую можно собрать самому покупателю. Это в итоге выходит дешевле. Мало у нас рукастых мужиков?

Представители министерств тут же стухли. По товарам народного потребления у нас полный завал. Пока еще кооператоры в полную силу заработают. Я тут я как бы работаю на перспективу. Так что очко в мою пользу, такие товарищи ценят дальновидность, их взгляд на сделку здорово изменился.

Первые работники новых предприятий ИКЕА поедут на учебу уже в январе. Вообще, складывается интересная ситуация. Такой внушительной «временной миграции» из СССР доселе еще не было. Десятки тысяч инженеров, рабочих, и даже бухгалтеров выехали или готовятся к поездкам в ГДР, Францию, Австрию, Венгрию и Швецию. Это же сколько вещей и впечатлений они привезут обратно? Сдвиг в сознании населения гарантирован. И к этому следует готовиться. Это не в стране Третьего мира строить завод или электростанцию. Зажиточные европейские страны — повод усомниться в преимуществах социализма. И комиссары от КГБ или партии тут не очень уместны.

Я втихаря поручил эту работу внешней разведке и международному отделу ЦК. Пусть нашими займутся левые из Европы. Покажут обратную сторону медали. Ненавязчиво. Разглядев подноготную хоть и богатого, но капитализма, наши сограждане всерьез задумаются. А слаще ли хрен редьки? Вот с венграми и немцами будет сложнее. Эти соцстраны пусть еще и не расцвели, но достаток имеют. Особенно на фоне советской бедности. Не стоит путать относительно сытые восьмидесятые с 1965 годом. Несмотря на занятость, я стараюсь посещать обычные магазины в поездках. Ассортимент откровенно не радует. Мои помощники всегда записывают просьбы трудящихся. Их уже на толстенный талмуд накопилось! Люблю в Совмине министрам показывать, когда они начинают хвастаться успехами. Их успехи должны быть у советских граждан в тарелке. Кое-что в снабжении удается наладить быстро, но многие проблемы до сих пор не решены.

Иногда кажется, что все решить и вовсе невозможно. Виктория Петровна постоянно меня тычет: «Не бери на себя слишком много!» Но в целом живем с ней дружно. Я мало пью, занимаюсь физкультурой. Выглядеть стал лучше. Галка занята делом, даже ухажера себе нашла из МИДовских. Подтянутый и красивый, он и дочку Ильича старается вытянуть из того болота, куда ее беспутная жизнь затягивала. И ей такая богатая на впечатления жизнь начала всерьез нравиться. С утра по делам, потом встречи, поездки, вечером бассейн и учитель по английскому.

Дьявол, как бы она еще послом куда-нибудь не напросилась!

Если считаете, что в Стокгольме было так просто, то глубоко ошибаетесь. Таге Фритьоф Эрландер премьер-министр Швеции и лидер Социал-демократической партии не особо был доволен тем, как я называл их социальную формацию. Данная модель широкого общественного благосостояния в сочетании с присущим этим странам индивидуализмом была названа Ларсом Трагардом «государственническим индивидуализмом». И я согласен с ним. Социализм здесь все-таки липовый. Местная социал-демократия стала политической силой при прямой поддержке крупных собственников. Шведские коммунисты с их помощью были буквально демонизированы. Против них работали все государственные СМИ.

Социал-демократы лишь временно сдерживали рабочих, давая крупным собственникам время на подготовку при смене политического климата. И уже в начале 90-х годов в странах Скандинавии к власти пришли консерваторы. СССР развалился, угрозы с востока больше нет. Буржуазия перестала играть в маскарад и пошла в решительную атаку на рабочих. Сокращение пособий по безработице, на детей, осложнено получение ваучеров на жильё. Ну и, конечно, постепенно стратегически важные отрасли экономики — образование, медицина, электроэнергетика — перешли на рельсы частного бизнеса. В Швеции будущего расцвела неолиберальная политика и снижение роли государственного сектора, что за последние десятилетия привело к самому быстрому росту неравенства среди развитых стран.

Так что привилегии шведских трудящихся — это все-таки наша заслуга. Советских коммунистов. Еще в Париже я этот оборот в речь ввернул. Затем наш посол в Швеции рассказывал мне, как лидеров социал-демократов передергивало. Мы ведь несколько месяцев откровенно давили на скандинавов информационно. Началось все с публикаций в центральной прессе подробностей злодеяний нацистов на советской земле. Поначалу, разумеется, прошлись по немцам. Их, родимых, мы еще долго будем привечать. Например, вспомнили того, кто давил блокадой Ленинград, генерала Георг фон Кюхлера. После войны он был приговорён к 25 годам заключения, но вышел на свободу уже через семь лет и проживает в своём доме в Гармиш-Партенкирхене. Что для нас неприемлемо. В газете «Правда» высказана мысль, что нужно заново вытребовать из Германии военных преступников и судить уже у нас. Тут ему грозит виселица.

Мы даже дождались ноты протеста от МИДа ФРГ. Но благополучно забили на неё.

Но интересней всего прошла волна публикаций по скандинавам. Сначала крепко досталась финнам. Были опубликованы известные в будущем фотографии с циничными расстрелами наших пленных. Затем цикл статей и документальный фильм о финских концлагерях, где содержались мирные русские граждане. Секретный приказ № 132 о создании концентрационных лагерей для изоляции этнически неродственных финнам народов («некоренных народов») был подписан 8 июля 1941 года главнокомандующим Густавом Маннергеймом. В пункте 4 приказа указывалось буквально: «Русское население задерживать и отправлять в концлагеря».

Во время геноцида в Республике Карелия оккупированной Финляндией в 1941–1944 годах финны оборудовали 14 концентрационных лагерей, в которых погибли как минимум 8 тысяч мирных жителей, том числе свыше 2 тысяч детей, а свыше 7 тысяч советских военнопленных были убиты самыми варварскими способами: «было зарыто живьем, умерщвлено в газовых камерах и расстреляно». Сложно назвать какую-либо иную оккупированную территорию, где в годы Второй мировой войны была создана столь высокая плотность лагерей для ее жителей. Оккупационная политика финнов была поистине расистской. Конечной ее целью было создание чистого в этническом отношении государства — Великая Финляндия.

За организацию массовых убийств несут ответственность как минимум 24 финских военных. В их числе глава военного управления Восточной Карелии подполковник Котилайнен, его помощник подполковник Рагнар Нордстрем, начальника штаба военного управления подполковник Куусилу, начальники округов подполковники Сихвонен, Вясянен и Палохеймо. Насколько известно, большинство из них кары за свои деяния избежали. Пропагандистская компания в советских СМИ вызвала целую бурю в финском обществе. Часть людей отрицала все, но многие задумались. Не захотели ли русские все-таки отомстить финнам? И во что это может вылиться? Ведь зависимость финской экономики от советской очень велика. Поэтому ни ответных статей в финской прессе, ни демонстраций у советского посольства не наблюдалось. Но я дал поручение нашей военной прокуратуре открыть заново дела. Зря Сталин миндальничал с финнами. Не оценили они этого в будущем.

Дальше наши СМИ коснулись темы лагерей для немецких беженцев, коих после капитуляции германских войск в Копенгагене 4 мая 1945 года поместили за колючую проволоку. На земле Дании оказалось 250 000 мирных немцев, бежавших от бомбёжек рейха союзниками, а также из Восточной Пруссии, на которую наступали советские войска. В самом крупном из этих лагерей — Оксбеле заключили 37 000 человек. Там не было эсэсовцев, полицейских, функционеров НСДАП или солдат — только женщины, дети и старики, гражданские лица.

Датские врачи и больницы отказались оказывать им любую медицинскую помощь, и предоставлять лекарства по причине «патриотической позиции». В результате только в 1945 году умерли 13 000 немцев-беженцев, из них 7 000, то есть, 60 % дети до пятилетнего возраста. Фактически их умертвили условиями содержания — это и отказ в медпомощи, и размещение в грязи, и скудное питание. Немцев за колючей проволокой держали в Дании четыре года — до 1949-го, и потом распустили их по домам.

За всю войну во всей Дании погибло меньше людей, чем немецких беженцев за полгода. Им просто мстили, потому что вооружённых нацистов боялись, и им подчинялись — а тут можно было творить что угодно. Женщин и детей забивали в бараки по 150 человек на помещение, многих запихали в конюшни или подсобные помещения. Зимой было очень холодно. Водопровод отсутствовал — обтирались влажными тряпками. Разговаривать с датчанами и приближаться к проволоке немцам категорически запрещалось. Датские деньги немцам иметь не разрешали, купить что-либо они не могли.

Еще одна история касается Холокоста. 29 августа 1943 года немцы решили послать всех евреев Дании, а это 7 800 человек в концлагеря. К счастью, о депортации заранее предупредил нацистский дипломат Георг Дуквиц. Тогда датское Сопротивление решило переправить евреев в Швецию. Это и было сделано всего за 3 дня — спасли почти всех. Однако редко указывается тот факт, что датские рыбаки установили твёрдую таксу за переезд евреев. С каждого человека брали 1 000 датских крон — больше, чем заработная плата за 2 месяца в то время. Это с представителей «рабочего класса», если еврей был побогаче, цена достигала и 50 000 крон. Датские рыбаки сообщали: если их поймают немцы, то посадят в тюрьму, и им нужно оправдать риск, кроме того, они должны кормить свои семьи, и пусть евреи оплатят бегство от СС по «устоявшейся рыночной цене».

В целом, евреям пришлось заплатить за свои жизни около 20 миллионов крон, иначе бы спасение не состоялось — члены Сопротивления отжали часть денег у богатых датчан и также внесли свою финансовую лепту. Без предварительной оплаты рыбаки отказывались работать. Смилостивившись, совсем уж бедных отвезли в долг, взяв расписки — и эти евреи потом несколько лет после войны выплачивали деньги за своё спасение. С процентами, ибо датские рыбаки оказались финансово грамотны. Такой вот добрый народ потомки викингов. Эту информацию нам, кстати, любезно предоставили люди из Моссада. Интересное алаверды!

Ну и прошлись по «героическим датчанам», что сражались за Гитлера против нас. Тут же появились доблестные норвежцы, радостно записывающиеся в 1941 году в добровольческий легион «Норвегия». Под Ленинградом стояли сволочи. Затем была создана чисто скандинавская SS-Freiwilligen-Panzergrenadier-Division «Nordland». Закончила она свой путь в Берлине. К 1 мая остатки эсэсовцев участвовали в защите здания рейхсканцелярии. Там же были уничтожены последние бойцы «Шарлеманя». Информационная кампания только началась и обещала быть жаркой. Во всяком случае в западной прессе уже разгорались скандалы.

А вот шведов мы подчёркнуто не трогали. Хотя наш посол передал лично Эрландеру крайне интересные материалы про сотрудничество шведов с нацистской Германией. С датами, именами, номерами сделок. Иногда компромат лучше придержать. Полезней для бизнеса. А вот с гордых датчан и норгов мы позолоту вместе с кожей сдерем. МИДом готовится целый список претензий. Мое желание твердо — вернуть поморский Грумант СССР. Никакого права Норвегия и ее бандиты на нее не имеют. Этим летом там работала первая экспедиция, из архивов доставались документы. Корабли Северного флота начали постоянное патрулирование в тех водах. Норвежцы поначалу слали ноты, затем замолчали. Боятся, значит, уважают. Это я понял еще в бандитском будущем. Если они так пожелают, то станут первыми мальчиками для битья. Америка за них точно не вступится. Финмарк и Шпицберген станут русскими!

Вот в таком я боевом настроении. Еще бы! Десятки контрактов подписаны. Сделка с Австрией, Венгрией и Югославией по газопроводу стали вишенкой на торте. Пусть поставляют трубы, пока мы не начнем производить нужные сами. Валюта нам все равно нужна. Как и австрийские автомобили и двигатели. И банки. Вошли мы в Вену мощно! Так что в Венской опере я получал двойное удовольствие! Что там «Вольво». В Союз приходят французские автопроизводители. Нет, не Citroën с премиальной серией DS. Нам необходим народный автомобиль, но не изделие ФИАТа. С немцами мы не дружим, американский автопром самый лучший, но далеко. Японцы пока на низком старте, и там выбирать нечего. Разве наложить лапу на их внедорожники. «Крузак» уже делают. Для наших дорог отличная машина.

Поэтому выбор стоял между Peugeot и Renault. Вторая запомнилась в будущем сотрудничеством с развивающимися странами. Она даже на наш ВАЗ пришла. Peugeot 404 устарел, более перспективный 504 еще не создан. У Renault есть весьма удачная модель «8». Этот недорогой, лёгкий и быстрый автомобиль, оснащённый специально для него спроектированным двигателем, сделал автоспорт доступным каждому. Но по моему совету наши министерские смотрели дальше, на автомобиль малого класса модель 16, только вступившую в серию. Если брать, то самое современное!

Это переднеприводной автомобиль «семейного» класса с кузовом хетчбэк с большим функционалом: за счёт складывающегося заднего дивана объём багажного отсека сильно увеличивался, отчего можно было перевозить объёмные грузы. Фактически Renault 16 установил стандарты для этого класса на многие годы вперёд и послужил объектом подражания для многих производителей как во Франции, так и за её пределами. Так что еще нам желать?

Поэтому мы будем строить завод для производства именно этой модели, с перспективой модернизации. Двигатель также будет производиться у нас, как и запчасти. Французам отдано на откуп выстраивание полновесной сервисной службы. Часть расходов мы взяли на себя. Расстояния у нас огромные. Тем самым я убиваю несколько зайцев. Мы получаем европейскую культуру сервиса, престиж данной марки в Союзе улетает в небеса, рабочие места потребуют квалифицированной рабочей силы. То есть создается конкуренция трудовых ресурсов. А это подвигнет остальных учиться работать по-новому, или им придется остаться без мастеров. Предвижу много шума. Но пора выходить в мировой глобальный рынок. Ведь эту модель можно спокойно доработать и экспортировать в развивающиеся страны.

Для низшего ценового сегмента останутся «Запорожцы» и «Москвичи». Но люди лет через пять начнут неплохо зарабатывать, особенно кооператоры и ИТР, а это на самом деле проблема. Во тут как раз подоспеют два основных, канализирующих денежные средства комплекса: кооперативное и индивидуальное строительство, а также покупка автомобиля и гаража. Так что заняться стройиндустрией вплотную нужно срочно.

Я вздохнул, громадье текучки временами подавляет. А ведь Renault выбрано еще потому, что там существует подразделение Renault Trucks, что производит грузовые автомобили. Меня в них крайне интересуют 4-, 5- и 6-цилиндровыми дизельными моторами мощностью до 150 л. с. Нам необходимо в срочном порядке поднять наше двигателестроение до мирового уровня. Будем иметь дизеля, сможет и сами конструировать тягачи и грузовики. И что еще более ценно — использовать их в оборонке. А ведь еще мы заключили контракты с химическими концернами, производителями авиационной техники. Про лёгкую промышленность умолчу.

Пока суд да дело, самолет уже подлетал к Пулково. Там у меня важно совещание по энергетике. А там появился ряд проблем. Формирование Единой энергетической системы продолжается, но из-за Хрущевского десятилетия чехарды нарастет дефицит топливно-энергетических ресурсов. И у меня есть сомнения, что стоит продолжать строительство Волжско-Камского каскада ГЭС. Больно уж большой урон плодородным землям. Хотя большая часть их уже построена или строится. Хочу акцентироваться на строительстве атомных станций. В ядерной энергетике мы останемся сильны и в двадцать первом веке. Так что флаг нам в руки и барабан на шею. Но сначала стоит все просчитать. Для того и лечу сразу в Ленинград на совещание.

В Пулково меня встречают, но как-то странно. И почему здесь Кириленко и командующий Ленинградским военным округом? Мой первый помощник в ЦК после Суслова взглядом отвел меня в сторону и сухо доложил:

— Беда, Леонид Ильич. В Ровно антисоветские выступления. Есть погибшие. В Дрогобыче и Стрые беспорядки, во Львове студенты митингуют. МВД республики поднято по тревоге.

Я минуту пережёвывал неожиданные новости. Почему не сообщили, пока я летел? Связь у летчиков есть. Ладно, с этим позже разберемся. Скандал и так разгорится знатный. Мне точно попеняют за антиукраинство. Мол, вот до чего довело мирную республику. Просто они не знают, что я не тот Ильич.

— Киев?

— Щербицкий тут же поднял столичные органы по тревоге. Попытки отдельных выступлений купированы, идут аресты.

— Молодец.

По моему лицу ходят желваки. Ну что ж, сами напросились. Отличный способ разобраться с отребьем сразу и бесповоротно. Но кто ж там такой умный? Внезапно озаряет: чертовы англичане. Это их ответ на мое дефиле с Францией. Значит, пора поднимать контрразведку «В ружье».

— Армия?

— Ждут отмашки, Леонид Ильич.

Беспокойные поначалу глаза у Кириленко немного потухают. Он видит мое спокойствие и уже не паникует.

— Мне надо в Москву.

— Мы тут подумали, что это потеря ценного времени. В Смольном организован временный штаб. ЦК и Кремль на связи. Военные подтянули свои линии. Ситуация требует быстрых решений.

Хм, а вот тут она прав! И подозреваю, что приезд секретаря ЦК сюда инициатива кого-то из Президиума.

— Тогда по машинам!

Личники, получив указание, ведут меня к «Чайке» в плотном кольце. Я не возражаю, такой протокол. В лимузин пустил лишь одного Кириленко и тут же потребовал связь:

— Дозвонитесь до Черненко срочно!

Информация к размышлению

Вячеслав Матузов:

Зачем им понадобилось уничтожать страну?

— Расскажу вам в ответ небольшую историю из жизни. В октябре 1974 года, когда я был в Ливане, работал на должности первого секретаря посольства, у меня умерла мать. Я полетел в Новосибирск на похороны. На обратном пути я позвонил Вадиму Румянцеву, которого тогда сделали заместителем заведующего в ЦК. Он позвал к себе. В гостях у него были Примаков с супругой… А тогда Примаков был членом редколлегии газеты «Правда».

Что такое газета «Правда» в те годы? Если появлялась маленькая негативная заметка про чиновника, то его сразу снимали с должности. Вдруг я слышу от Примакова: «Социалистическая система себя изжила. Надо от нее отходить и начинать жить как на Западе».

И тут я вступаю в пререкания с Евгением Македоновичем. В те годы у него было такое отчество… Когда я в 1975 году приехал к Примакову, он сказал мне: «Слава, зови меня теперь Евгений Максимович».

— Он поменял отчество?

— Да, это уникальная вещь в его биографии. Личность Примакова законспирирована до предела и по сей день. Я считаю, что он являлся главной действующей фигурой, которая завершила план Андропова по переустройству Советского Союза. Говоря простым языком, Примаков был смотрящим за процессом — все эти годы.

Возвращаясь к нашему с Примаковым спору. Привожу ему примеры из истории СССР… Гражданская война заканчивается в 1922 году. Страна в разрухе. Через 7 лет начинается индустриализация, и уже к 1939 году, накануне Второй мировой войны, СССР встречает ее, имея промышленность, сельское хозяйство, политическую волю руководства и самое главное — было население. Моя бабушка по матери вспоминала, как они жили до Великой Отечественной войны: полки были заполнены товарами, продукты питания стоили дешево, социально обустроенная жизнь, был расцвет экономики. Это были красочные воспоминания. И об этом сегодня никто не говорит: официально вся информация искажается и уничтожается, а люди, которые это видели своими глазами, постепенно уходят из жизни. В 1941—1945 гг. полстраны эвакуировали в Сибирь. Я это помню, сам тогда жил в Сибири. А в 1945—1955 годах уже происходило развитие ракетной промышленности. Тогда в ходе дискуссии Евгений Македонович посмотрел на меня зверем.

Заместитель заведующего международным отделом Вадим Румянцев толкает меня ногой под столом: «Слава, пойдем покурим». Я выхожу с ним. «Ну-ка прекрати! Ты знаешь, с кем ты сцепился? Замолчи немедленно», — говорит мне Румянцев. То есть уже в 1974 году на уровне замзаведующего международным отделом люди пасовали перед носителями той точки зрения, которую представлял корреспондент «Правды» Примаков… Даже перед Примаковым. А уж что говорить об этаже повыше. Потом стало ясно, что наш начальник Пономарев и Андропов находились в одной команде. Механизм «перестройки» осуществлялся сторонниками Примакова вне КГБ, частично привлекая оттуда кадры, которые Андропов лично создавал. Ведь Андропов тоже пришел в КГБ и ЦК не с пустого места. И здесь интересно рассмотреть корни самого Андропова.

Шведская модель экономики кратко:

Оценивая специфику шведской модели экономики, чрезвычайно важным моментом является ее идентификация. Если в первые послевоенные годы пытались использовать основные арсеналы кейнсианской системы макроэкономического регулирования, то уже в начале 1950-х гг от них отказались прежде всего потому, что традиционная дилемма: «или высокая инфляция и низкая безработица или наоборот» — не имела в стране альтернативы из-за значительного недостатка трудовых ресурсов и жесткой позиции профсоюзов, которые умело манипулировали дефицитом трудовых ресурсов, возникшего в стране.

Неудачные попытки правительства по замораживанию зарплаты в 1940−50-х гг привели ведущих экономистов к мысли, что такие кейнсианские методы малоэффективны, а иногда даже вредны для Швеции.

Затем возникло новая система регулирования рынка труда, известная под названием «модель Рена-Мейднера» по фамилиям известных шведских аналитиков, которым была поставлена задача оптимизировать соответствующие отношения в экономике.

Основными инструментами реализации было использование налоговых и денежных ограничений, которые сдерживали цены на достаточно низком уровне, что вынуждало предпринимателей и профсоюзы отказаться от механизма инфляционного роста заработной платы. Меры, которые поддерживали совокупный спрос, оказались эффективными и относительно выборочной поддержки депрессивных регионов (чуть позже Швеция вместе с Финляндией отстояла свое право на получение системной помощи из структурных фондов ЕС для территории, имеющие низкую плотность населения), некоторых значимых для экономики отраслей и тех социальных групп населения, пострадавших в результате структурных изменений в экономике, которая была обусловлена изменением мировой конъюнктуры на товары и услуги.

Такие меры сделали рынок труда в стране гибким и таким, что четко ориентировался на реальные социальные гарантии.

Мировой кризис 1974–1975 гг болезненно отразилась на хозяйственном развитии Швеции, что привело сначала к замедлению темпов экономического роста, а затем и к их отрицательных показателей (так, в 1977 г. ВВП страны уменьшился на 2,5% относительно предыдущего). Одновременно уменьшался также процесс обновления производственных фондов, а большая зарплата рабочих и служащих и значительные размеры налогов способствовали оттоку капитала из страны. Так, за период 1975–1977 гг выпуск промышленной продукции сократился на 6%, а производственные мощности предприятий были загружены только на 75%.

Однако даже серьезные потрясения для шведской экономики не были причиной отказа от «модели Рена-Мейднера», которая применялась на всех фазах экономического цикла.

В 1970−80-е гг активно происходил процесс институциализации рынка труда, вследствие чего возникла государственная администрация рынка труда, которая состояла из управления рынком труда и специальных комитетов — ленов, отвечавшие за соответствующие биржи.

В 1980-е гг, наиболее успешные для экономики страны, широкое распространение получила система социальных льгот — явление социализации экономики, которое со временем стали называть «шведский моделью социализма».

Именно шведская модель экономики во многом была показательной для двух тогдашних сверхдержав мира СССР и США. В этот период большая часть трудовых ресурсов страны была занята в государственном секторе, что существенно увеличило налоговое бремя для предпринимательских структур, суммарные государственные расходы в это время уже превышали 60% ВВП страны, активно вводилось социальное страхование, главная цель которого заключалась в экономическом защите человека во всех критических случаях (безработица, болезни, старость, рождение ребенка). В 1975 г. по закону о пенсиях ее получатели получили исключительное право на специальную надбавку к ней, что вывело страну в число лидеров в мире по уровню пенсионного обеспечения.

Когда темпы экономического роста были достаточно высокими, повышения благосостояния имело довольно логичный и обоснованный вид, однако начиная с 1990 г. «шведское экономическое чудо» перестало быть образцом для воспроизведения в других странах.

Стремительно рос государственный долг, начался структурный кризис в промышленности, а дефицит бюджета достигал уже 14–15%. Государство оказалось неспособным поддерживать «полную занятость», налоговое бремя и высокий удельный вес трансфертных платежей отпугивала местных и иностранных инвесторов, капитал стремительно уходил из страны за границу. Постоянное увеличение зарплаты существенно отставало от роста производительности труда, что делало невозможным сдерживание инфляции традиционными методами. К этому добавлялась еще и банковский кризис середины 1990-х гг и неустойчивость национальной валюты — кроны.