Генеральный попаданец 3

Глава 5 23 сентября 1965 года. Москва. Министерство обороны. Имидж крепи делами своими!

При посадке в лимузин в Заречье мне передали от Голикова пачку свежей прессы. Усевшись поудобней,перво-наперво достаю из пачки пару цветастых журналов. С ума сойти — еженедельник «Таймс»! Если на первом я вижу картинку, изображающую войну во Вьетнаме. Стреляющие из миномета солдаты, позади летящие вертолеты. «Дух войны». А вот взглянув на обложку второго, самого свежего номера, я натурально обомлел. Та самая фотография со студентками 1 сентября около МГУ. Я видел ее мельком. А тут на хорошей полиграфии смотрится выпукло и броско! Етишкин сарафан! Нет, я выгляжу превосходно. Даже можно сказать отлично. Костюмчик сидит прилично, девушки рядом, но все в пределах нормы. Из общего респектабельного плана выбиваются две девахи слева, что посматривают на меня вовсе не платоническим взглядом. Или это ретушь? Попал! Это какой тонкий намёк на толстые обстоятельства! Не сразу прихожу в себя. Еще и надпись напрягает: Who is who, tovarishch Brezhnev? Вот гады, совсем берега попутали! Я вот вам задам по первое число!

Сидящий рядом Медведев роняет:

— Прекрасно выглядите, Леонид Ильич.

Мне показалось, или он прячет усмешку. С этим надо что-то срочно делать, потому глухо ворчу:

— И не только я.

Провокационная фотография получилась. Так, о чем это я подумал перед ответом?

— Наберите мне Голикова, ребята.

Хорошо иметь сотовую связь в машине. По моей подсказке и крепкому пинку Предсовмина систему сотовой связи начали развивать на перспективу. В Советском Союзе первый звонок по мобильному был совершен еще в 1957 году. В том году инженер Л. И. Куприянович получил авторское свидетельство на «Радиофон» — автоматический радиотелефон с прямым набором. С этого аппарата через автоматическую телефонную радиостанцию можно было соединяться с любым абонентом сети в пределах действия передатчика устройства. Был готов и первый действующий комплект аппаратуры. Устройство было названо изобретателем «ЛК-1». Продолжая работать над созданием именно портативного радиотелефона, к 1961 году Леонид Куприянович достиг существенных успехов. Новая модель ЛК-3 весила всего 70 грамм и помещалась на ладони. Диск для набора номера был уменьшен в несколько раз, что позволило сделать радиотелефон более компактным.

Параллельно с разработками Леонида Куприяновича в Воронеже в НИИ связи в 1958 году начались работы по созданию системы сотовой телефонной связи «Алтай». Решение, предложенное группой инженеров под руководством Леонида Моргунова, выглядело следующим образом: радиопередатчики, именуемые базовыми станциями, устанавливаются на шпилях и на крышах высотных домов. Созданная сеть позволяет плотно покрыть город зонами уверенного приёма сигнала, так называемыми сотам). Первая базовая станция была установлена на высотке на Котельнической набережной в 1963 году. 30 «Волг» из спецгаража получили телефонные аппараты, на которых тестировалась система «Алтай».

Радиотелефоны, сделанные в Воронеже, были с кнопочным набором номера и для того времени выглядели весьма необычно. Понятно, что первым массовым приобретателем аппарата, конечно же, стал КГБ. Я поставил задачу в короткий срок обеспечить сотовой телефонией все областные центры. Чтобы любой крупный руководитель всегда был на связи. Её же получили все оперативные машины спецслужб. В том числе и «Скорые». Не жалкие 25 тысяч абонентов в восьмидесятые, а миллионы в ближайшие годы. Больше всех ныла радиотехническая промышленность. И я их понимаю. Но кто мешает министерским выйти на Совмин к Мазурову или на меня, и попросить финансы на новые заводы? Переговорив с Устиновым, решил скинуть производство на ВПК. Заодно и военным пусть что-то наклепают. Частоты мобильные телефоны используют иные, может пригодиться на поле боя. Я же помню из будущего, что зачастую там важнее стали мобильные телефоны с мессенджерами, чем рации. Главное, чтобы сеть имелась. Для нашей страны с ее масштабами телефония без проводов — это настоящее спасение. Одна вышка не деревню, вместо десятков километров проводов. И заодно продвинем вперед элементную базу.

— Виктор Андреевич, найди мне, пожалуйста, прямо сейчас корреспондента «Таймс» в Москве. Да-да, вот именно сейчас.

Голиков на том конце провода незаметно выдохнул. Он вроде уже привык к моим постоянным закавыкам, но все равно «иногда выпадает в осадок». Но я знаю, что в его записной книжке чего-то только нет, и терпеливо жду, когда в трубке послышится гудок, а затем сонный голос на ломаном русском вопрошает:

— Корреспондент-офис. Я есть слушать.

Тут же перехожу на английский. Правда, я тренировал американское звучание, но поймет.

— Доброе утро, вы меня хорошо слышите? Узнали?

На том конце провода возникло некоторое молчание. Затем порывистый голос, мешая русские и английские слова, ответил:

— Здрафствуйти, товарищ Леонид Ильич Брежнев!

Смеюсь:

— Вот и ладненько. Хотя выставлять чужие фотографии не стоит. Я о последнем вашем номере.

После некоторого молчания, осторожно отвечают:

— Нам передать фотографию приват…частное лицо, товарисч Первый секретарь.

— Но фотографу ведь должны выдать гонорар? Или вы прикарманили его авторское право? — на том конце провода грустно сопят. — Ладно, разберемся. У меня вот к вам какое деловое предложение: зачем задавать вопрос на обложке, кто я, если можно просто спросить у меня напрямую? Найдите еще парочку толковых коллег из Америки и выйдете на моего помощника Голикова. Там и согласуем время для совместного интервью. Как вам такая идея?

В это раз период молчания был коротким, вдобавок послышался звук журчащей воды.

— Это есть безумно интересно, товарисч Первый секретарь! Я сегодня же искать компаньонов и обращаться к вам.

— К товарищу Голикову. И пусть один из журналистов будет с телевидения.

— Супер!

— Тогда до встречи.

Отдаю Федору трубку и посмеиваюсь.

— Он, наверное, от радости в штаны написал!

Охрана скромно поддерживает мой смех. Они всегда довольны, когда у меня настроение хорошее. Подхалимы. Внезапно понимаю, что начинаю привыкать к лести и откровенному подхалимажу. Вот она вторая сторона власти!

Мы тем временем неспешно вкатываем во двор Министерства обороны. Меня уже встречают. Нет, не расстрельной командой, а почетным караулом. Заставил я себя за последние месяцы уважать и бояться. Много генералов улетело с тепленьких местечек, да и остальные нынче в подвешенном состоянии. Пока мы еще прорабатываем нормативы, по которым будут приниматься окончательные решения. Но генералитет нуждается в тотальной чистке. Это уволенных младших офицеров я обязательно пристрою. Не брошу, как Никита, а дам возможность получить новую профессию, обеспечу квартирами. То есть покажу командному составу, что ценю всех, даже бестолковых. Ну не ту стезю человек выбрал, но Родине все равно послужил и достоин награды. Такое оценят.

Самые умные из военачальников уже осознали, что время танковых клиньев давно прошло. И учить войска по лекалам конца Второй мировой войны не стоит. Обойдется впоследствии слишком дорого. Да и противник изучил их прошлую тактику и подготовил на перспективу ловушки. Американцы делают ставку на вертолеты с ПТУР, штурмовую авиацию, массовое использование ПТО. Западные немцы готовят взрывать у себя шлюзы и дамбы. Это я уже из послезнаний штабным накинул, заставил самых упертых вздрогнуть от возникших перспектив. Нет, ребята, Дранг нах Вестен не получится. А выйдет радиоактивная пустыня от Эльбы до Шербура! На фиг она нам не вперлась.

Вдобавок на всех офицеров здорово повлиял опыт нынешней Вьетнамской кампании. Мы его широко распространяли в армии, даже устроили несколько дискуссий в рамках Генштаба. Молодежь живо просекла фишку, оценив перспективу стремительно сделать во время перемен карьеру. Такое выпадает нечасто. Поэтому споры вышли необычайно горячими, но по делу. Командиры воочию увидели, что современная война стала созвучна с эпохой НТР. Мало присобачить ракеты на автомобильную платформу, надо еще уметь их грамотно использовать и самому при этом остаться жить. Активное применение потенциальным противником технологически продвинутой авиации, боеприпасов, в том числе напалма произвел на всех большое впечатление. Потому что бомбить будут уже нас. А противодействие врагу при наличии отличнейшей техники пока еще недостаточно проработано. Проблемы во взаимодействии, штатном расписании, со связью.

По взаимодействию уже решаем. Генштаб плотно взялся за работу исправления системы управления войсками. Я им добавил перчику из послезнаний. Нам остро нужны на местах младшие и средние офицеры с грамотной инициативой. Советская армия поствоенного периода — полный антипод армии победительницы. Как стремительно убирались в послевоенное время из Вооруженных сил командиры, имеющие собственный взгляд на вещи. А ведь благодаря им у нас получились победоносные 44 и 45−1 года! И как стремительно генералы Победы стали нетерпимы к чужому мнению! Вот откуда взялось начало развала страны. Нет армии, нет Империи!

После летних учений в Генштабе пришли к мысли, что стоит полностью пересмотреть принципы управления войсками в боевой обстановке. Как и использование ими техники. Потому что по факту наши колонны на марше зачастую шли без прикрытия, без него и развертывались. Авиация почти постоянно запаздывала, сами войска еще не были насыщены ПВО типа ЗСУ-23–4 «Шилка. А такие зенитно-ракетные комплексы, как 'Куб» еще в разработке. Тут надо признаться, что военная мысль еще работала, и техника скоро будет. Успеть бы еще опробовать её во Вьетнаме.

Но главное состояло все-таки в том, что в Генштабе задумались о совершенно ином построении боевого управления. Чтобы командиру боевой группы: дивизионной или армейской подчинялись напрямую все рода войск, в том числе и авиация ВВС. А боевые порядки были насыщены авиационными и артиллерийскими наводчиками. Вдобавок остро необходима именно армейская авиация: штурмовики прямой поддержки и вертолеты. И связь, беспрерывная связь!

Связь в советской и российской, это вообще отдельная песня. Тут мы отстаем от Америки на пару десятков лет, в будущем ситуация будет не лучше, и это отставание надо в срочном порядке уменьшить. Основу многоканальной связи американской пехотной дивизии составляют линии радиорелейной связи. Они стали широко внедряться в тактическом звене армии США с начала 50-х годов. Это увеличило ёмкость сетей многоканальной связи дивизии с 264 каналов в 1956 году до 396 в 1970 году. Нам такое пока и не снилось. Вдобавок отечественная радиопромышленность не могла дать современные миниатюрные радиостанции как армии, так и народному хозяйству. Габариты обуславливались компонентной базой, а вот она-то у нас и хромала на обе ноги.

Причины были разными. Но основная состояла в том, что на Западе десятилетиями шёл активный обмен лицензиями, их как покупали, так и продавали. И особо не заморачивались идеологически, прибыль оправдывала затраты с лихвой. СССР же был одиночкой и не имел такого мощного потенциала даже по сравнению с Европой. Страны соцблока можно вообще не рассматривать, они мало чем помогали в развитии. Разве что от ГДР в перспективе мы начнем получать ништяки. Вернее, через них посредством разведслужб. И то неизвестно, сколько времени нам удастся вытягивать с Запада технологические новинки безнаказанно. Рано или поздно на утечку обратят внимание. Международного скандала будет не избежать. Но ГДР в принципе на это наплевать.

Но еще более отчетливо я вижу корень многих наших проблем. Косное руководство из моего прошлого не заметило их, думало, что будет достаточно постановление правительства, и все само рассосется. Но в реальности нам необходим технологический рывок за счет международной кооперации. Так что хочешь не хочешь, придется договариваться с Европой и тем более с Японией. Подъем японской микроэлектроники скоро и вряд ли желающие рвануть за передовыми странами японцы откажутся от потенциального партнера. Да и от рынка сбыта. Военных мы обеспечим сами, а вот бытовую технику создадут наши косоглазые братья. Потом и сами научимся. Так что пора готовить почву для визита на Дальний Восток. Ради такого я и островами пожертвую. Может быть. Или пообещаю. Обещать я могу много.

Современная связь, край, как важна для армии и боевых действий. С ней и так случаются интересные нюансы. Например, во время подготовки радистов американской армии к войне во Вьетнаме, инструкторы говорили им о том, что на поле боя они проживут не больше 5 секунд. Многие могут подумать, что это лишь методика запугивания, чтобы спровоцировать солдат на дополнительную осторожность. В американской армии времён Вьетнамской войны использовали радиостанции AN/PRC-77, вес которых превышал 6 килограммов. Советская войсковая переносная радиостанция Р-107, принятая на вооружение в 1962 году, имела вес рабочего комплекта — 39,5 кг. Ощутите разницу!

Чтобы противник не перехватывал сигнал, требовалось дополнительное шифровальное устройство. Кроме того, не забывайте про дополнительное питание, которое также нёс радист. Суммарный вес снаряжения в итоге превышал 20 килограммов. Имея такое дополнительное утяжеление в бою, радист лишался манёвренности. Ему сложнее было перемещаться и укрываться. Не удивительно, что радисты часто гибли в перестрелках. Чтобы пробивать сигнал через густые заросли джунглей, требовалась длинная антенна свыше 3-х метров. Антенна служила отличным ориентиром для наведения миномётов или артиллерии. Она выдавала позицию радиста, выступая из зарослей. Несколько гранат в те кусты — и противник остаётся без связи. А без неё приходилось тяжело. Как правило, радист и офицер шли рядом, чтобы оперативно получать приказы и передавать информацию командованию. Две самых желанных цели в одном месте, что может быть лучше. В итоге вьетконговцы концентрировали весь свой огонь на офицера, попутно уничтожая и радиста.

Вот такие неожиданности возникали в, казалось бы, привычной тактике войны в джунглях, которые нам стоило учитывать на будущее А ведь вдобавок шла индо-пакистанская война с массовым применением танков и самолетов. И наши делегации из Генштаба и ГРУ там были внушительными. Ловить каждый нюанс и тактическую новинку, примененную индусами и пакистанцами. С обеих сторон имелись храбрые и толковые командиры, отважные солдаты. На ровном месте случались ляпы и подвиги. Мы обязаны через микроскоп прокачать полученный с кровью опыт. Мое мнение всем известно и признано правильным. В кои веки будем учиться на чужих ошибках.

Необходимо срочно разработать свою «Петлю Бойда». Концепцию, разработанную для армии США бывшим пилотом ВВС Джоном Бойдом в 1995 году. Наблюдение, ориентация, решение, действие. «Наблюдение» — это добывание, сбор, изучение, отражение данных обстановки на картах или компьютерах командования. Да-да, первые Персоналки пойдут именно в армию, туда же переносные ЭВМ. ВПК — самая высокотехнологичная часть промышленности СССР. И что немаловажно для меня, я смогу провести через оборонку огромные деньги, что придется потратить на технологический рывок при создании элементной базы и общей платформы для Персоналок.

У нас освободились немалые ресурсы после отказа клепать тысячи танков и строительства флота. Я согласился лишь на достройку уже почти готовых на верфях, остальные сейчас со слезами режут. Ничего, переживут. Создание «Океанского флота» у нас еще впереди. Он безумно дорог само по себе, потому строить его нужно по принципу: «Семь раз померь, все равно без яиц останешься». Подводные лодки запрещено ставить в серии, пока их «лидеров» не обкатают. Твою же дивизию, эти чудики умудрились и здесь устроить целый «Зоопарк».

«Ориентация» — это анализ и оценка данных обстановки. То есть новая штабная культура и внедрение автоматизированных комплексов. Для этого у нас имеется лет десять. Старые генералы не представляют, что в условиях скоротечных современных боевых действий они буквально зароются в море информации. «Решение» — принятие решения на операцию, её планирование и постановка задач войскам. Вот здесь нам необходимы инициативные командующие, смелое делегирование полномочий. Вплоть до знаменитого, что какой-нибудь сержант на поле боя может напрямую запросить огневую поддержку от артиллерии или авиации, минуя вышестоящие штабы или иные ступени принятия решений. Армия РФ на поле боя так и не смогла преодолеть эту проблему. «Действие» — непосредственное руководство и, собственно, действия войск при выполнении ими боевых задач. Тут при выполнении предыдущих этапов нам нет равных. В сорок пятом это многие осознали. Пусть и с опозданием.

В Генштабе вдобавок создается так называемое «Африканское» направление, где будет изучаться опыт колониальных войн, что шли недавно и идут в различных ландшафтах южного континента. Я просил особое внимание обратить на изучение опыта Comandos Португалии в Анголе, Гвинее и Мозамбике. А также скаутов Южной Родезии. Кстати, на эту только что появившуюся страну у меня есть ряд планов. Превращение успешной колонии белых поселенцев в дикую Зимбабве, кстати, вовсе не в интересах коренных народностей. Вот если бы удалось построить вместе с черными успешную цивилизацию, то Африка стала бы другой. Тьфу ты, заговорил, как секретари ЦК! Нет, мой настоящий интерес оторвать бывшие колонии от метрополий насовсем. Ведь такое понятие, как неоколониализм откуда-то взялось? И совсем не хочется, чтобы, например, Франция продолжала наживаться на африканских полезных ископаемых и в двадцать первом веке. А ведь как поют про Свободу и Равенство!

Основная проблема в Родезии, что отколовшуюся группировку Африканский национальный союз Зимбабве (ЗАНУ) поддерживает Китай и Румыния. Так что будем использовать своих «черных братьев» вслепую. Пока я ищу человека, что сможет в том районе возглавить дипломатически-военную миссию. Это крайне интересная страна и опыт. Например, после Первой мировой войны Родезия, в отличие от Европы, процветала. В стране была хорошо развитая экономика, прогресс был налицо, а расовые отношения, несмотря на войны конца XIX века, были на удивление терпимыми. Объяснялось это просто: когда есть работа, враждовать как-то не тянет. В общем, во многих отношениях с родезийцев можно было брать пример. В Родезии все время ее существования сохранялся довольно высокий уровень жизни, у чернокожих он был самым продвинутым в Африке. Экономика, несмотря на жесточайшие санкции, развивалась, социальное положение было стабильным. И межрасовых конфликтов, раздиравших в то время ЮАР, не наблюдалось.

Когда по всей Африке народ стал сбрасывать «узы колониализма», перед Британией резко встал вопрос о «даровании» независимости ее бывшим территориям — в противном случае они бы взяли ее сами. Бывшие процветавшие колониальные государства стремительно превращались в независимые руины. Так было в Нигерии, Уганде, Руанде, Чаде, Анголе, Мозамбике. Трайбализм — идеология племенного превосходства — был чумой всего континента; в случае с колониями местным администрациям удавалось его сдерживать и вразумлять, но как только племенам сказали, что они свободны и равны, они тут же занялись резней соседей. В некоторых странах это был самый настоящий полномасштабный геноцид — уже никто не скажет, сколько именно народностей и племен было в итоге истреблено. И что для нас важно — никаким социалистическим путем развития в Африке никогда не пахло. Имело место лишь трескучая пропаганда и огромные долги перед Советским Союзом. А оно мне надо, быть дойной коровой для дикарей?

Так что нам необходим новый подход к Африке.

— Таким образом, мы видим, что спираль противодействия с конца лета резко взмыла вверх. Американцы постоянно наращивали количество ударов. Направили в воды Вьетнама дополнительную авианосную группу. Во время налетов на объекты ДРВ полосы пассивных помех начали ставиться на выбранном направлении удара специальными группами, обеспечивая прорыв эшелонов ПВО основным группам, — доклад делает генерал-лейтенант Огарков. По моей рекомендации Захаров поставил его заместителем начальника Генштаба. В принципе он уже за него самого работает. Маршала я запряг в комиссию ЦК по военной реформе. Все-таки Устинов человек гражданский и некоторых нюансов не понимает. Зато отлично умеет считать деньги и перераспределять ресурсы. Он меня уже опустил на землю, заявив, что в ближайшее время сильно сэкономить на армии не удастся. Запланированное увеличение довольствия, а также средств на обмундирование военнослужащих, перестройки казарм и расходов на быт съест на первом этапе достаточно много. Плюс к этому потребуются средства на развитие современной техники. Но по мне и правильно: надо вкладываться в людей и технологии.

— Что еще они предпринимают?

— По нашим последним данным американцы готовят изменить тактику воздушных ударов. Весь процесс радиоэлектронного обеспечения ударных сил разбивается на несколько этапов. На первом самолеты РЭБ ЕВ-66 занимают зоны дежурства в воздухе, окаймлявшие со всех сторон район бомбардировок стратегической авиацией. На наиболее важных направлениях ее действий в зоне находятся одновременно два постановщика помех, эшелонированных по высоте.

На втором — группы тактических истребителей, выполняя полет на больших высотах в плотных боевых порядках, имитируют налет стратегических бомбардировщиков, чем создают ложную угрозу вторжения и заставляют РЛС включаться в работу. Одновременно с этим самолеты ЕВ-66 начинают постановку активных заградительных помех из зон.

На третьем — подразделения самолетов F-4G «Уайлд Уизл» производят пуски противорадиолокационных ракет по вскрытым РЛС, расчищая пространство для последующего пролета стратегических бомбардировщиков к объектам удара. Прорыв осуществлялся способом «переката»: первый эшелон носителей ПРР действовал по передовым РЛС, второй — по расположенным в глубине обороны. На четвертом — истребители-бомбардировщики F-4E «Фантом», оснащенные контейнерами с дипольными отражателями, ставят полосу пассивных помех над образованным коридором прорыва. И, наконец, на пятом — в пределы коридора с включенными бортовыми станциями активных помех вторгаются стратегические бомбардировщики — то есть основная ударная группа. В ее боевой порядок включались также тактические самолеты-доразведчики, имеющие контейнеры с помеховыми передатчиками.

Хмыкаю:

— Серьезно! Они приняли вызов.

Следом за замначштаба выступил генерал-полковник Арико. Я вытащил его из ГДР и включил в группу по реформированию армии. Толковый оказался мужик.

— Мы тщательно изучаем американскую «тактику вторжения» и готовим собственные наработки. Наверняка вьетнамский опыт будет передан их войскам в Европе. Через пару месяцев проводим учения в Германии, учитывая имеющиеся наработки.

Удивленно поворачиваюсь. Шустер бобёр! Когда и успели?

— Уже создали эскадрильи «агрессоров»?

Так называют эскадрильи, которые обучены действовать в качестве противоборствующей силы в военных играх. Эскадрильи-агрессоры используют тактику, методы и процедуры противника для реалистичной имитации воздушного боя. Первое официальное использование разнотипных самолётов для тренировок произошло в 1969 году в Школе истребительного вооружения ВМС США, более известной как «Топган». Даже кино про них Голливуд снял. Советские ВВС за основу подобного подразделения взяли уже имеющийся Центр подготовки летного состава в Туркмении, аэродром Мары-1, вооруженный к этому времени в 1974 году самолетами МиГ-21бис. Две эскадрильи бывшего Центра, вместе с другими частями и подразделениями обеспечения и контроля, в том числе и подразделение радиоуправляемых мишеней Ла-17, вошли в Базу ВВС по проверке боевой подготовки строевых частей истребительной авиации. Эскадрильи были укомплектованы летчиками с опытом Вьетнама, Ближнего Востока или прошедшими подготовку в Центре по программе «Кавказ». Я настоял на создании такой группы еще раньше. И со мной живо согласились. Пример Вьетнама перед глазами. Так что создадим мы свой «Топган» там же, в Туркмении.

— Ждем летчиков оттуда. База уже готовится, товарищ командующий.

Киваю, такой настрой мне нравится. Арико знаком с немецким 'театром действий. Он точно сможет помочь нам отработать перспективный вариант обороны-нападения. С изменениями в стратегически-оперативной обстановке в ГДР и Польше пока торопиться не буду. Но готовиться следует обязательно!

— Хорошо. Товарищ Огарков, что мы предпринимаем в противовес с вьетнамскими товарищами?

— В ближайшее время начнутся поставки модернизированных ракет с более мощными передатчиками. Во-вторых, штатным методом станет наведение по командам оптического наблюдения — в специально вынесенной наружу стеклянной кабине будет находиться наблюдатель с комплектом оборудования для наблюдения и корректировать полёт ракеты. В-третьих, после изучения сбитых американских самолётов нам стало ясно, что они оснащаются средствами оповещения о пуске ракеты — радиоприёмником, который при обнаружении радиосигнала на частоте наведения ракеты С-75, посылал световые и звуковые сигналы пилоту. Для обмана работы этого датчика будет введена схема «ложного пуска» — то есть радиоканал наведения ракеты активируется, но ракетного пуска не будет. Пилот, получивший оповещение о пуске, тут же вынужден сделать противоракетный манёвр и, с большой долей вероятности, сброс бомбовой нагрузки не на цель. Для пущей убедительности на земле вместе с «ложным пуском» подрывается пиротехника, чтобы имитировать дым при пуске ракеты.

Кроме того, операторов наведения активно обучаем методу наведения по трём точкам — пуск ракеты осуществляется в центр помехи, как наиболее вероятное место нахождения цели. Также в связи с угрозой атак групп так называемых «Диких ласок», эти специальные подразделения ориентированы на ведение борьбы с ЗРК противника, разворачиваются ложные пусковые установки. И не только визуально пусковые, но и в обязательном ставить на них радиомаяки и отработавшие своё радары для создания свойственного реальным радарам профиля радиоизлучения.

Размышляю. Похоже, что своими действиями я здорово подхлестнул военно-технический прогресс, и вскоре мы окажемся на «поле незнаемом». И я тут уже не особо нужен. Пусть такими вопросами занимаются профессионалы. Они и так несколько раз ловили на непонимании мной моментов, как живет армия шестидесятых. Все-таки следует повариться в этой среде, чтобы лучшее ее понять. А мне таким заниматься некогда. Экономика и внешняя политика на носу. Реформа армии — лишь дымовая завеса. Но пожалуй, дам товарищам военным напоследок один пинок.

— По моим данным у американцев появилась тенденция в оснащении всех ударных самолётов капсулами РЭБ. Надо продумать заранее меры противодействия.

— Обязательно!

Устинов никак не выказал удивления. Он уже в курсе, что Первый пользуется своими источниками. Но тут же обращается с просьбой не по теме:

— Леонид Ильич, на меня опять вышли египтяне. Просят наше новое ПВО.

— Обойдутся!

— Но…

— Без но. Скажете, что слишком секретное оборудование и пока требуется самим.

— Будут разочарованы.

— Ну и хрен с ними. У нас нет лишних денег на подпитку чужих режимов, товарищ министр обороны. Спасибо за доклад, — встаю и киваю Арико. — Буду ждать итога учений. Сообщите мне, как будете готовы к докладу, пожалуйста.

— Так точно, товарищ Главнокомандующий!

Уже в машине достаю рабочий блокнот. Смотрю график на сегодня. С остальным можно поработать в Заречье.

— Леонид Ильич, Георгий Эммануилович звонил. Срочно просит прибыть в Кремль.

Черт дери, что еще надо Цуканову? Но он просто так беспокоить не будет. Придется ехать в Кремль. Столько внеочередных дел дожидаются! И как настоящий больной насквозь Ильич все успевал?

Дивертисмент:

Загородная резиденция президента США Кэмп-Девид

Линдон Джонсон любил всех людей. И половина из них были женщинами, которых он любил все-таки больше. Его романтические похождения даже не особо прятали от публики. Сейчас же он ненавидел буквально всех. И женщин, и мужчин, и еще больше журналистов. Резким движением налив виски, президент США обернулся к собут… то есть участникам непростого разговора. Сегодня вечером Джонсон пригласил к себе самых заинтересованных в успехе людей. Ему была необходима помощь.

Государственный секретарь Дин Раск пригладил залысину и благосклонно принял в руки скотч многолетней выдержки. Сидящий в кресле пресс-секретарь президента Билл Мойерс на самом деле имел больше влияния, чем положено на такой должности. Частично он занимался тем, что обычно делает глава администрации. Джонсон во всяком случае ему доверял.

— Черт подери, — хорошими манерами президент особо не отличался, многие его называли деревенщиной, — что этот коммунист с бровями от нас хочет? Военные мне всю плешь проели. Требуют разрешить удар по русским кораблям, что везут северным вьетнамцам оружие.

Раск покачал головой:

— Этого ни в коем случае делать нельзя. Тогда Мао точно вступит в игру. Потому что решит, что он следующий.

— Но Советы каждый день сбивают американские самолеты. Гибнут наши летчики!

Госсекретарь пожал плечами:

— Это война, сэр.

Джонсон остановился около Мойерса:

— Билл, скажи ему! Что нам передал через журналистов Брежнев.

Руководитель американского МИДа навострил уши. В последний раз послание было передано через посла в Москве.

Журналист сложил вместе руки:

— Эти слова Брежнев произнес уже после интервью и просил передать мне.

— Билл, черт дери!

— Прости Линдон. Глава Советской России предлагает резко сократить клуб ядерных держав. Он считает, что двух сверхдержав с атомными бомбами для мира достаточно.

Госсекретарь на мгновение выпучил глаза. Политика нового Первого секретаря у него уже в печенках сидела. Вдобавок их странный курс на какой-то «Мир Полудня». Никто из яйцеголовых так внятно и не смог объяснить, что это значит. Кучу драных экспертов по Советской России надо гнать с работы к чертям.

— Дин, что это значит?

Джонсон возвышался над Раском, нетерпеливо ожидая ответа.

— Брежнев предлагает переговоры.

— После всего, что он наговорил? Он пришел в наше посольство в наш национальный праздник, одетый, как ковбой, и потребовал Берлин целиком. Охренеть! Сталин такого себе не позволял.

Госсекретарь привык к донельзя сложной дипломатии и потому ответил нарочито выдержанно:

— Поэтому он и предлагает переговоры, а не войну.

С диванчика подал голос пресс-секретарь:

— Зачем?

— Поделить мир заново.

На Раска долго смотрели, но тот сохранял хладнокровие.

— Ты это серьезно?

— Почему нет? Этот коммунист явно что-то замышляет в своей стране. Одна за другой идут перестановки, в обществе ощущаются новые веяния. Первый секретарь постоянно заявляет, что он близок к народу. В отличие от Сталина он запросто выходит к людям. Даже покушение в Киеве его не остановила. Наша разведка сошла с ума от головной боли. Они потеряли в России массу контактов. А это говорит об ужасающе грамотной работе их контрразведки.

Мойерс вскользь заметил:

— Он опасней для нас, чем дядюшка Джо. Тот был жесток, но отчасти предсказуем.

Джонсон остановил стакан у самого рта:

— Билл, ты так всерьез считаешь?

— Не я, а ребята из аналитики. Он непредсказуем, гнет свою линию без остановки, и по слухам жутко не любит нас.

Президент сделал глоток и задумался:

— Про это я знаю. Как и то, что этот чертов русский готовит реформу армии. Что ему еще мало? Его ракеты и истребители сбивают наших летчиков как мух. А наш корабль для Лунной программы делает проклятый нацист. Русские обогнали нас в космосе! И дьявол дери, черт знает в чем еще. Советы — крайне закрытая страна.

Рас осторожно заметил:

— Тогда, может, нам стоит поговорить с Брежневым?

Джонсон некоторое время смотрел на своих помощников, затем кивнул госсекретарю:

— Переговори с русскими. Лучше переговоры, чем война. Пусть они об этом узнают от тебя. Съезди в Москву, выясни, что они хотят. И покажи, что мы все-таки сильны. И они это чувствуют.

— Берлин?

— Это невозможно! Мы договорились на конференции после войны.

— Тогда не было двух Германий, Линдон. И скажу откровенно: если ядерные бомбы будут только у нас и русских, то нам будет спокойней. Берлин того стоит.

Пресс-секретарь хмыкнул:

— И союзников всегда можно прижать.

Президент посмотрел на обоих и высказался:

— И в самом деле, неплохая идея. Получается, что Брежнев деловой человек и его давление на нас — часть его плана? Посмотрим на его предложения! Если они того стоят, то будем торговаться! Это для нас знакомо, — он глумливо ухмыльнулся. — В отличие от комми!