Железная леди: Дорога к славе

Глава 6

Утром, когда я пошел на завтрак в столовую, стал ловить на себе странные взгляды первокурсников. То один, то другой смотрели и странно усмехались. Но не ловить же и их и не об стену бить, чтоб рассказали, чего это они пырятся.

— Привет. — я подсел к медленно пережевывающей овсянку на молоке Яге.

— Угу. — пробубнила та, не переставая жевать.

— Слушай, ты не знаешь, чего первокурсники на меня пырятся? — я скосил глаза на пару столов, за которыми сидели упомянутые перваки.

— Неа.

— Блин! — я тоже накинулся на овсянку, но закидывал её в себя куда яростнее.

— Оооо, приветики! — к нам подсела Вика. — Катя, ты ещё не заглядывала оллмайфанс своей соседки⁈

— Нет, зачем?

— Серьёзно⁈ А ты загляни! Сама поймёшь

Заинтригованный, достал смартфон. И аж онемел, даже чуть смартфон не уронил. Последним фото в её профиле было моё! Причём, ночное — я лежал на животе, одна нога согнута, другая вытянута, простынка, под которой спал по летнему времени, закрывает меня наполовину со стороны вытянутой ноги. Лицо смято об подушку, губы открыты, и оттуда слегка вытекают слюни. И подпись «Смотрите, с чем мне приходится делить своё жильё!» с кучей печальных и плачущих смайликов.

Теперь понятно, почему перваки так на меня смотрели! Они же все попали под её очарование и подписались на её профиль на оллмайфанс! Блин, хорошо, что я хотя бы лифчик надеваю на ночь! А то бы не только полжопы, но и сиська торчала бы. Вот сучка! Ну, в смысле Альфия, а не сиська.

Вскочив на ноги, я направился к Альфии, которая завтракала в окружении Благородных-мажоров с первого курса.

— Это что такое⁈ — я ткнул ей смартфоном в лицо.

— Это? Это ты, разве ты не видишь? — голос соседки был прям медовый, хоть сейчас в чай добавляй.

— Я вижу, что я! Но с какого хрена ты выкладываешь моё фото⁈ Тем более, когда я раздета и сплю⁈

— Ой, просто, а нельзя было? — Альфия прикинулась искренне удивлённой. — Я думала, что поле фотосета в душевой можно уже всё!

Соседка стрельнула глазками в свою компанию, те с готовностью заулыбались. Один организм оценивающе прошелся взглядом по моей фигуре, будто собирался купить прямо тут.

— Нет, нельзя! Удаляй сейчас же! — я чувствовал, как кровь приливает в голове. Наверное, я весь красные, и жарой от меня веет, как от духовки.

— Как скажешь, Катерина, прости, я не знала, что теперь ты так трепетно относишься к своим фотографиям! — Альфия достала свой телефон, её пальцы заплясали на экране. — Видишь? Всё! Твоего фото больше нет!

Действительно, она удалила фото. Вместо него было теперь её фото с подмигиванием и пальцем, закрывающим губы. С подписью «А у кого-то истерика!».

— Это всё? — её честные глаза посмотрели на меня.

— Да! И я надеюсь…

— Ой, прости, но мы завтракаем. Это очень важно, не могла бы ты нам не мешать?

Я несколько секунд стоял, не зная, что сказать, развернулся и вернулся за свой стол. Насмешливые взгляды, что бросали на меня первокурсники и особенно мажоры за столом соседки, почти физически жгли спину.

— Хочес, я напису лодным — они плишлют конского навоза. Подкинем в постель твоей соседки! — с горящими глазами предложила Яга.

— А у неё косметика есть? — сразу же подключилась Вика. — Тогда ей можно навоз прямо в косметику засунуть! И она будет барыней Запашок!

— Да, не надо. — я только отмахнулся, остывая. — Если на вас собака гавкнула — вы же не становитесь на четвереньки и гавкаете на неё в ответ?

— Пф, но она же не собака! И гавкать будет ещё долго, если ей по морде не врезать! — поделилась мудростью Вика, Яга закивала, согласная с подругой.

— У неё косметика столько стоит, что мне за пару лет не заработать, когда выяснится, что в ней ваш навоз! — я выложил козырь.

— Не наш, а конский! — возмутилась подруга.

— Неважно! Если и делать что-то, то так, чтоб не было понятно, что это наша вина. Поняли?

— Да…

Кстати! Об этом! Оглянулся — Альфия с улыбкой копалась в телефоне, а перед ней стояла большая кружка с кофе. А ну ка, она же ещё не получила Благословения, поэтому не заметит… Отвернулся, сосредоточился, не закрывая глаз, напряг свои силы…

— Ай! — послышался голос соседки.

Ха! Всё получилось — я телефон Альфии дёрнулся вниз, бултыхнулся в чашку, а та перевернулась и залила хозяйке одежду. И телефон испортится, и одежде конец. Мелочь, а приятно!

На второе занятие с паромобилями я шел с тяжелым сердцем. Сначала эта Альфия с её глупостями, теперь ещё ждать подлости от избалованных дворянчиков. Чувствую себя мышью в окружении голодных кошек. Не очень приятное чувство, должен признаться.

— Простите, Екатерина! Постойте, пожалуйста! — из размышлений о бренном меня вывел голос откуда-то сбоку.

Остановился, посмотрел — ко мне через парк шел смутно знакомый парень. А, точно, он же был одним из тех, кто ставил против меня на прошлом занятии.

— Вам что-то от меня нужно? — как можно холоднее спросил его.

— Я… да! Нужно! — он остановился рядом, слегка запыхавшись, стал натужно дышать. После пятого вроде пришел в норму. — Катерина, понимаете… я должен извиниться перед вами.

— И за что же?

— На прошлом занятии я повёл себя несколько… некорректно. — его глаза смотрели то на меня, то на кусты, то вообще непонятно куда. — Но, вы же понимаете, это дело чести — помочь своим.

— А своим — это кому? Дворянам против простолюдинки? — я надеюсь, что мой голос был холоден, как жидкий азот.

— Ну, не совсем. Мы же всё таки в Университете учимся, одна компания. А вы из Академии и вроде как со стороны. Все держатся своих! — развёл парень руками.

— Ага. Значит, по-вашему, раз я из Академии, то на меня можно нападать толпой, ввосьмером против одной девушки? Значит, по-вашему, это то, чем может заниматься человек чести?

— Ну, вы так говорите… Я не совсем… — он мялся под моим взглядом, как угорь на сковородке. — Возможно, что и нет… Даже наверное… нет…

— Ну а если нет, то о какой чести вы говорите? — пожав плечами, я развернулся и пошел дальше, не став выслушивать его бубнёж.

Тоже мне, дворяне! Налетели, как стая кабыздохов, и накинулись на «чужую». Дело, блин, чести! Ещё бы сказал «не толпой, а братская помощь». Надо на сегодняшнем занятии парочку паромобилем переехать! Ты же за ДТП прав не лишат и с занятий не выгонят? Вроде инструктор ничего такого не говорил. А сломанную ногу целители быстро поправят!

Мои предположения оправдались. Дворяне уже кучковались у гаража, а когда подошли я и семенящий за мной неуверенный парень, то верховодящий у них Озёрский сразу же громко заявил.

— О, барыня Малинина! Очень рад вас видеть.

— Угу, и я обычно себя очень рада видеть.

— Ха-ха! Вижу, у вас прекрасное настроение, раз вы шутите. — улыбнулся одними губами баронет. — И знаете, раз так, то у меня есть предложение! В прошлый раз вы вышли победительницей из нашего спора, но сегодня я хотел бы отыграться. По всем правилам чести проигравшему нужно дать шанс на это! Как вы считаете?

— Никак. Мы же не в казино и не в игорном доме, что за «отыгрыши»?

— Это правила всех игр, барышня, — дать проигравшему второй шанс! Поэтому я предлагаю…

— Простите, баронет Озёрский. — вдруг встрял тот парень, что перехватил меня в аллее. — Я понимаю ваши чувства, но не могли бы вы реализовывать свои шансы в другое время? Я — да и мы все, мне так кажется — пришел сюда учиться обращению с паромобилем, а не следить за вашими азартными играми!

— Да, Олег. — подала голос одна из дворянок. — Мы все сюда пришли учиться, а не смотреть на то, как ты подкатываешь свой паромобиль к Малининой. И вообще, в прошлый раз ты обещал, что отдашь деньги, когда выиграешь, но не выиграл и не отдал! А у меня лимит на карточке на день только в сто рублей, я тогда в кафе с подругами сходить не смогла.

— Точно! — раздался ещё голос. — Я уже записался в Кошмар, третьей категории между прочим, пилотом паромобиля. А в прошлое занятие не учился его водит, а смотрел за вашими играми. Меня взашей выгонят из группы, если я без практики останусь!

Озёрский был ещё более шокирован такой реакцией, как я. Он с отвисшей челюстью смотрел на толпу, не зная, видимо, как на это всё ответить.

Ха-ха, не ожидал, что твои же тебя и кинут? Своя рубашка ближе к телу!

— Если вы так настаиваете, друзья, то так и быть. — махнул он рукой в конце концов. — Занятия — это святое!

Я уж думал, что всё закончилось, да и группа потянулась к гаражу, где нас уже ждал инструктор, когда Озёрский повернулся ко мне.

— Но вы же, барышня, не откажете мне в сатисфакции? Мы можем и задержаться после занятия!

— Конечно. — я уверенно кивнул. — Через десять лет, день в день, я буду ждать вас здесь!

— Что⁈ — он попытался меня схватить за руку, но я увернулся и зашагал к гаражу, не оглядываясь.

Озёрский некоторое время стоял, потом торопливо зашагал ко всем. Удивительно, но это и следующие занятия он вёл себя вполне примерно, не стараясь задеть меня или кого-то ещё.

Да и вообще дни были довольно хорошие. Альфия затаилась, игнорируя меня вообще везде, на занятиях дворяне не буйствовали, так что я махал молотом в кузне, заканчивая заклинание для ковки.

Пока в конце июля я не получил чудовищную новость!

— Катя, мне кажется или ты потолстела⁈ — прищурившись, заявила за завтраком Вика, внимательно всмотревшись в меня.

— Что⁈ Потолстела⁈ Где⁈ — я стал осматривать себя, ища свисающее сало.

Это катастрофа! Я не хочу быть жирным! Стройным быть намного приятным, чем толстым! Я думал, что работа в кузни исключит возможность пополнеть. Но, если так подумать, кузнецы, которых я видел на соревнованиях в прошлом году, отнюдь не были стройными… Многие даже вполне пузатыми были, да и их фигуры вообще были покатыми такими, налитыми силой.

— Да нет, ты не прям жирная. — попыталась успокоить меня Вика. — Но у тебя такие плечи. И вообще, у тебя фигура будто слегка… ну… руки и верх становятся больше, чем бёдра.

— Сёрьёзно⁈

Ужаснувшись, стал ощупывать свои руки и плечи. Ну, мышцы, довольно плотные. Мышцы! Точно! Я же месяцами вкалываю в кузне, маша тяжелым молотом! И таскаю всякие железяки! Хочешь — не хочешь, а мышцы должны были нарасти. И я даже не знаю, как согнать их! Это ж не жир, на тренажерах или у планки их не сгонишь! Что делать⁈

— Может, пойдём, взвесимся? — робко предложила Вика. Яга закивала, поддерживая. — Вдруг это просто… видимость?

— Ладно…

Весы нашлись в зале ОВП. Разувшись — а вдруг босоножки на целый килограмм потянут⁈ — я встал на весы и стал гонять гирьки туда-сюда.

— Пятьдесят восемь… с половиной… — полным ужаса голосом объявил я результат.

— Не так уж плохо! — Яга заулыбалась, пытаясь меня успокоить.

— Не плохо⁈ Да у меня пятьдесят пять было последние пять лет! Плюс три с половиной килограмма — это катастрофа! Верните мне мои пятьдесят пять! Я не хочу быть бритой гориллой в юбке!

Что делать — я не знал. Наверное, может показаться странным, что так остро реагирую, я же не девушка на все сто процентов, но я вполне отчётливо понимал: красота — это тоже актив, и весьма ценный во многих случаях. Лишиться его вот просто так очень не хотелось! Да и любил я себя таким, как есть, тонким, стройным, звонким, как струна. И не хотел быть какой-нибудь «Катюхой-борцухой» с бицепсом больше, чем сейчас моя талия. Мне и в прошлой жизни такие женщины не нравились, а в этой мысль стать такой приводила в ужас.

Не найдя выхода, я решил переждать, остыть и переключиться на другое занятие. Заклинание для ковки я уже полностью создал, Резерв с Вихрем на максимуме — почему бы не заняться получением второго Благословения? А потом уже придумаю, что делать. Так я и поступил.

— Катерина! Рад тебя видеть на своём занятии. — Генрих Герхардович радостно улыбнулся, когда я пришел к нему под знакомый навес. — Неужели ты уже достигла максимума?

— Да, даже на миллиметр уже не увеличивается. — я с улыбкой пожал плечами.

— Прекрасно! Тогда присаживайся на свободный коврик и медитируй. Я прослежу, чтоб никто тебе не мешал!

Под удивлёнными взглядами первокурсников, в том числе и Альфии, я выбрал себе оранжево-фиолетово-зелёный коврик, уселся на нём, вытянув ноги и опёршись сзади на руки, и стал медитировать.

В божественное пространство я погрузился на удивление быстро. И не узнал его! Раньше это было пустое пространство космоса с огромным полем облачков, но теперь многое изменилось. Нет, это осталось космическое пространство, но облачка полностью исчезли!

Белые, серые, красные, синие, зелёные, багровые, коричневые, чёрные — множество клякс плавало в пространстве, переливаясь всплесками своих стихий. Бушующий огонь, перетекающая сама в себя вода, амёба из мрака, сборище камней, летающих кучкой. Казалось, что все Божественные посланники ожили и показали себя с самой лучшей стороны! И я мог выбрать любого из них, любое Благословение, достаточно просто пролететь и дать себя захватить.

Глаза разбегались в нелёгком выборе. Я же могу взять всё! Ну, в смысле, одно, но любое! Возьму Благословение огня — и смогу стать боевым магом, да и кузнечное дело из-за контроля пламени улучшится. Возьму ветер — и смогу летать. А можно взять Тьму, или Смерть, или Благословение Мощи! Если поискать, то найду и возьму. Нелёгкий выбор.

Но что-то мешало мне так поступить. Я будто чувствовал какое-то зов, что-то притягивало меня к себе, я не совсем понимал, что, но знал — не надо ничего брать. Только с тем, что меня зовёт, я стану действительно сильнее. И, уворачиваясь от протягивающихся ко мне щупалец от Божественных посланников, я понёсся туда, откуда исходил манящий меня зов.

Правда, долететь не успел — меня разбудил Генрих Герхардович, его занятие уже закончилось, и наступал вечер.

— Ну как? — с любопытством посмотрел на меня преподаватель. — Нашлись Божественные сущности, которых хотят тебя одарить Благословение?

— А? — я с удивлением посмотрел на него. — А разве во второй раз там не все тебе предлагают Благословение?

— Все? — улыбка застала на губах Генриха Герхардовича. — Ты хочешь сказать, что…

— Ну да. — кивнул. — Еле успевала уворачиваться! Хочу себе что-то особенное, а они накидываются и тянут щупальца свои! Не Божественные сущности какие-то, а осьминоги!

— Это… необычно. — преподаватель растерянно ущипнул себя за подбородок. — Впервые сталкиваюсь с таким. Впрочем, я и кого-то, кто за год смог достичь второго Благословения, впервые встречаю! До этого только слышал о таких. Но ты, Малинина, лучше не говори больше об этом никому.

— Вы считаете?

— Да. Раз ты ищешь что-то особое для тебя, то просто говори, что всё, как и в первый раз. Иначе это привлечёт к тебе ненужное внимание — поверь, таких результатов, чтоб все сущности предлагали Благословение, очень многие хотят добиться. И многие захотят у тебя узнать, как, даже если ты сама этого не знаешь. А они не поверят, что не знаешь.

— Спасибо. — я, видимо, не совсем отошел от погружения в божественное пространство, потому туговато соображал. И только сейчас до меня дошло, что и Генриху не стоило бы всё рассказывать. — А вы же не сдадите меня?

— Нет.- он улыбнулся. — Я хочу гордиться своими учениками, а не сдавать их на опыты. Да и не верю, что частную гениальность можно превратить в общественную. Даже магия на такое не способна. Будь спокойна!

— Благодарю вас!

— А, не стоит! Отдыхай, завтра жду тебя на этом же месте!

Мне оставалось только поверить ему.

В спальне Альфия сначала лежала на своей кровати и косилась в мою сторону, но потом не выдержала и подошла к моей кровати.

— Катя. — голос её был требовательный, н очувствовалась нотка неуверенности.

Я промолчал.

— Катерина. — она зашла на второй круг.

— А? Что? Кто-то тут ещё есть? — я с притворным удивление огляделся. — Аааа, это же Благородная госпожа Альфия! Что вам понадобилось в моей скромной обители?

— Мне просто интересно. Ты почему к Генриху Герхардовичу на занятия ходишь? Ты разве не получила ужеБлагословение?

— Получила. — деланно равнодушным голосом заявил ей.

— Зачем тогда ходишь?

— Ну как же? Второе получать.

— Второе⁈ Но тебе девятнадцать! А второе даже аристократы получают в двадцать два — двадцать три!

— Да? Тогда нечего волноваться, я его до этого срока не получу! — хмыкнул. — Хотя, вдруг получу… Тогда, значит, я редкий гений? Да ещё и стану Благородной… ну надо же, как забавно бывает! У нас в комнате будут сразу две Благородные!

Некторое время Альфия стояла надо мной и мялась, не зная, что ещё сказать, потом ушла, легла на кровать и стала яростно стучать по клавишам ноута, поглядывая в мою сторону.

Хе-хе, бесись-бесись! Возможно, я третье Благословение получу ещё до того, как Университет закончу, если будет достаточно адамантия. Посмотрим, как ты тогда будешь свои локти грызть, что высокомерно задирала нос! Я-то стану аристократкой, а ты так и останешься на годы, если не на всю жизнь, просто Благородной!