Игры иерархов (Рейн 7)

Глава 22

Несколько мгновений я молчал, задумавшись — о человеческих чувствах, о Великом Древнем, и о Бинжи. Близость ко мне усиливала опасность, в которой находился подросток. Иномирный демон слишком сильно меня ненавидел, слишком сильно хотел уничтожить — как быстро он додумается прийти к людям, которые меня окружают?

А если уже пришел?

Если уже начал вползать в их разум и душу со своим ядом фальшивых обещаний и вполне реальных угроз?

Я посмотрел на подростка. В конце концов, что мешало мне рассказать ему о той опасности, в которой он был? В которой были все маги — да и не маги, возможно, тоже.

— Бинжи, выслушай меня очень внимательно, это важно, — и я рассказал ему о Великом Древнем всё, что знал сам. Рассказал о том, как он принимает облики умерших людей, как обещает невозможное, как желает пробраться в наш мир, чтобы насытить свой вечный голод. Рассказал о страшных разрушениях, которые он принесет миру, если сумеет добиться желаемого. Рассказал о бывшем иерархе Сантори и о дюжине одержимых, так яро меня ненавидевших и желавших принести в жертву.

Промолчал только о том, как я разрушил гнездо Великого Древнего под столицей — слишком много было в той истории намешано такого, что озвучивать лишний раз не стоило.

Бинжи слушал молча, впитывая каждое слово, и вопросов не задавал. И лишь в самом конце произнес:

— Я никогда не буду служить тому, кто тебя ненавидит и желает уничтожить. Никогда.

И это прозвучало такой же правдой, как и все его предыдущие слова.

Первым, к кому я заглянул, оказался комендант. При моем появлении он, слегка покачивавшийся в тот момент на стуле, переменился в лице и дернулся назад так сильно, что вместе с этим стулом и упал.

М-да. Говорящая реакция.

— Помочь? — поинтересовался я вежливо, наблюдая, как он копошится на полу.

— Нет-нет, — комендант сумел встать на четвереньки и теперь силился подняться на ноги. — Не утруждайте себя, д-дорогой Рейн. Право, я так рад видеть вас живым, — голос у коменданта заметно подрагивал — очевидно, от избытка радости.

— Благодарю. Как удачно я к вам заглянул — везде пусто, тихо, никто разговору не помешает. — Я выбрал самый удобно выглядящий стул для посетителей и устроился на нем.

— Р-разговор? — коменданту, наконец принявшему вертикальное положение и вновь севшему за стол, явно хотелось сказать, что он ужасно занят, но страх не позволял. Страх как с того времени, когда я припугнул его Северной Канцелярией, так и новый, явно подцепленный от расползшихся обо мне слухов.

— Почему вы не вмешались в ситуацию с Бинжи и не прекратили издевательства?

— Так… мальчишки же. Всегда безобразничают. Побесятся и перестанут, — он было скрипуче засмеялся, но под моим взглядом запнулся на половине смешка. Причем искренности в его ответе я не услышал ни капли.

— Если вы не в силах совладать со студентами, почему не переселили его в другое место?

— А… Ну… Так куда переселять-то?

— Варианты всегда есть. Уверен, если пройдусь по дормиториям, то найду.

Лицо коменданта стало таким кислым, что я понял — найду обязательно, места есть, и много.

— И воровство. Почему вы ничего не сделали для поимки вора?

Взгляд у коменданта забегал по комнате. Впрочем, он тут же взял себя в руки и подчеркнуто искренне уставился мне в глаза.

— Да какое воровство, дорогой Рейн! О чем вы говорите? Откуда у этого безродного мальчишки деньги? Если только он сам у кого-нибудь не украл.

Комендант лгал, и я слышал это практически в каждом его слове.

Я прищурился.

— А может, вы тоже в доле? Может, воры с вами делятся, потому вы даже не пытаетесь их ловить?

— Да что вы такое говорите! Я? Да никогда! — комендант от возмущения аж вскочил на ноги — только вот было это возмущение насквозь фальшивым. Честно, я даже не ожидал, что высказанное наобум обвинение вот так подтвердится.

Как интересно. Но разберусь со всем этим я чуток попозже, и не один.

— Тогда в следующий раз, когда к вам придут с жалобой на воровство, расследуйте все как следует, — произнес я таким тоном, будто бы поверил в игру коменданта, и тот, облегченно выдохнув, тут же закивал.

— А сейчас меня интересует кое-что другое, — продолжил я, перебив его согласное бормотание. — Комната на третьем этаже, где произошло жертвоприношение, все еще свободна?

Можно было и не спрашивать — в том, что никто туда не заселился, я убедился прежде, чем заглянул в кабинет коменданта.

— Д-да, свободна.

— Распорядитесь, чтобы ее немедленно хорошо отмыли и в целом привели в жилой вид.

— Н-но зачем?

— Скоро узнаете, — и с этими словами я вышел из кабинета.

Кастиан моему появлению обрадовался, но сильно удивленным не казался.

— Ты живучий, Рейн. Живучий, как… даже не знаю, с кем сравнить. Очень живучий, в общем.

— Мне везет, — согласился я, а потом, не отвлекаясь на иное, обрисовал ситуацию с Бинжи.

— И ты хочешь, чтобы мы заняли пустую комнату на третьем этаже, и чтобы он поселился там с нами, потому что наша нынешняя комната слишком тесна даже для двоих, — пробормотал Кастиан, когда я замолчал. — Чтобы спасти Бинжи от воздействия Великого Древнего, если вдруг тот заинтересуется мальчишкой, и чтобы у него появились друзья, и чтобы он перестал ненавидеть людей… Ладно.

— Ладно? — переспросил я недоверчиво. — Я был уверен, что ты будешь спорить.

Но Кастиан лишь махнул рукой.

— У тебя есть чутье. Ситуация не всегда оказывается такой, как ты предполагал, но направление ты выбираешь верное. Так что ладно. Но! Рейн, мы часто говорим о вещах, которые не для посторонних ушей. С этим что делать?

— Попрошу Бинжи дать клятву молчания именами обоих богов, — я пожал плечами.

— И что же, потом ты всё ему про себя расскажешь?

Я задумался.

— Нет, всё нет. Пока только общеизвестные вещи. Ну а остальное — возможно. Со временем.

Мне повезло, господин старший дознаватель все еще был в Академии, беседовал с нашим деканом.

— Рейн! — произнес он изумленно, когда вышел в коридор и увидел меня. — Живой! Ха! А мы тут тебя почти схоронили.

— Знаю, — согласился я. — Мне нужно с вами поговорить.

Выслушал меня старший дознаватель внимательно, но потом покачал головой.

— Северная Канцелярия не занимается обычными кражами. Это дело имперских сыскарей, ищеек.

— Знаю, — согласился я. — Вот только никто из них, в отличие от вас, мне не знаком.

Мой собеседник задумался.

— До меня доходили интересные слухи, — проговорил он осторожно. — Что у тебя, якобы, открылся дар читать в душах людей…

— Я чую ложь, если вы об этом, — отозвался я. — Но не больше. Читать в душах — это все же другое.

— Да-да, конечно… Предлагаю услугу за услугу — я слегка превышу свои полномочия и помогу тебе разобраться с проблемами, а ты, под видом стажера Канцелярии, съездишь со мной к одному человеку и послушаешь, где он соврет, а где скажет правду.

— А не проще этого человека допросить обычным образом? — слегка удивился я. — В смысле, под ментальным давлением.

— Увы, — старший дознаватель качнул головой. — Иногда это… сложно.

Теперь задумался я.

— Я не против, но только если это не будет противоречить интересам моего клана или интересам Церкви, и не будет пересекаться с моими иными обязательствами.

— Безусловно, — тут же согласился старший дознаватель, потом вздохнул: — Как всё же жаль, что ты пошел к церковникам, а не к нам.

Соседи Бинжи все были на месте.

Вошел я вежливо, даже сперва постучал. Аккуратно закрыл за собой дверь. Огляделся. Парни — пятеро, рослых, крепких — прекратили заниматься своими делами и разом повернулись ко мне. И также разом изменились в лице.

Здороваться я не стал. Объяснять что-то тоже. А то будто они сами не понимали.

— Кто из вас украл деньги?

— Что? — недоуменно спросил один из них, белобрысый. — Какие деньги?

— Деньги Бинжи. Ты?

Под моим взглядом он дернулся, гневно и растерянно.

— Нет! Ничьи деньги я не брал!

Правда. Значит, не этот.

— Ты, — я развернулся к другому парню, единственному из всех все еще одетому в студенческую форму. — Ты украл? Да или нет.

— Наглеешь сильно, Рейн, — отозвался тот, с опаской, но и со злостью.

— Можешь вызвать меня на дуэль, — предложил я. — Хочешь?

В ответ он ударил магией. То есть попытался. Та безвредно впиталась в мой щит, а сам он застыл в неловкой позе, со всех сторон окруженный моей силой.

— Значит так. Вора я найду, и на Границу он поедет в любом случае — но либо добровольно, либо после ментального допроса и с выпотрошенными мозгами. Ты украл? Да или нет.

— Нет, — прохрипел тот. Прохрипел, поскольку моя магия сдавила его слишком крепко.

«Да», — отозвалось чутье на ложь.

Отлично. Вора я прислонил к стене магией и повернулся к остальным — и в этот момент дверь вновь открылась. Старший дознаватель шагнул внутрь и с любопытством огляделся. Остановил взгляд на том студенте, которого я прижал к стене.

— Этот?

— Этот. Но я не успел узнать, один он воровал или с кем-то.

— Выясним. И с ним, и с остальными.

Теперь удивленно посмотрел уже я — забирать на допрос обидчиков Бинжи я не просил. Мелькала мысль, конечно, но я подумал тогда, что господин старший дознаватель точно откажется. Дело это было ну совсем не уровня Северной Канцелярии. Однако теперь он предложил это сам.

— А на каком основании? — озвучил общую мысль один из студентов; как я помнил, отпрыск какого-то Младшего клана. — У студентов Академии императорские вольности — вы не можете нас забрать просто так, без предъявления обвинений.

— Ну отчего же, предъявлю, — согласился старший дознаватель. — Подозреваетесь вы в диверсии. Вы пятеро подвергали студента по имени Бинжи моральным и физическим страданиям с той целью, чтобы он был вынужден покинуть защищенные дормитории и тем самым оказался под воздействием зараженных скверной амулетов. А там до нового одержимого, а то и до прорыва недалеко.

Все пятеро слушали старшего дознавателя с изумленно округляющимися глазами.

— Н-не было т-такого, — проговорил, заикаясь, клановец. — Мы просто… то есть…

— Вот в Канцелярии это все и расскажете, — доброжелательно сообщил им старший дознаватель и отступил в сторону, пропуская внутрь несколько рядовых служителей.

— Вы это серьезно, про диверсию? — спросил я, когда студентов увели. Ничего подобного в нашем разговоре и близко не всплывало.

— Не знаю, — старший дознаватель пожал плечами. — Однако амулеты со скверной в кабинете коменданта я почуял, едва туда вошел. Он, конечно, уверял, что ничего о них не знает и вообще ему их подложили, однако от упоминания ментального допроса весь затрясся и побелел… Ты хорошо чуешь неладное, Рейн, разве что в итоге все оказывается в разы хуже, чем ты первоначально предположил.

— Поэтому вы на всякий случай этих пятерых и забрали, — проговорил я. Про мое чутье старший дознаватель был полностью прав. И еще — как интересно он выразился про то, что сам «почуял» амулеты со скверной. Любопытное свойство. Я вот в кабинете коменданта ничего такого не ощутил.

— Может, еще и мальчика этого моим людям посмотреть? — продолжил между тем он. — Бинжи. А то мало ли…

— Нет. Его не трогайте.

— Как категорично. Обещаю, сам лично прослежу, чтобы аккуратно…

— Нет!

— А что так?

— Я обещал ему защиту.

— Ладно, ладно, — старший дознаватель умиротворяюще вскинул руки. — Я же только спросил. Не надо смотреть на меня таким холодным взглядом, а то в ледышку превратишь.

«Скорее уж в мумию», — мелькнула у меня мысль, но озвучивать ее я, конечно, не стал.

Послание в Обитель я передал через одного из охранников, приставленных к Кастиану. Находились эти охранники здесь по приказу Теагана, как он и пообещал мне еще две недели назад. Сам Кастиан охрану не замечал до тех пор, пока я ему на нее не указал. Впрочем, ее наличие бывшего принца не напрягло — привык к подобному за время жизни во дворце.

Тот охранник, которого я выбрал в качестве гонца, довольно успешно притворялся студентом — и жил в соседней комнате, и на лекции ходил вместе с нами, как-то быстро и незаметно влившись в группу.

Запечатанное письмо он взял, не споря, и так быстро и незаметно исчез, будто был не человеком, а тенью. А вернулся через три часа и, как я и надеялся, уже не один. Прибывший с ним человек, пожилой, представительный, одним своим видом внушающий уважение, сразу же направился в опустевший кабинет коменданта проводить ревизию и наводить порядок, а охранник протянул мне письмо от Теагана.

Как я и хотел, надежного человека на роль временного коменданта он мне прислал, это было ожидаемо. Однако менее ожидаема была просьба не показываться в Обители лично и, по возможности, не напоминать о себе примерно неделю. Таллис всё еще на всех злился, и между строк проскальзывало, что и мною, и Теаганом он тоже был весьма недоволен. Недоволен мною, как я понял, из-за того несуществующего компромата, который я якобы собрал на его наследника, а Теаганом — за то, что промолчал о его существовании.

Теаган предполагал, что за неделю Таллис остынет. Ну, своего наставника он должен был знать хорошо, так что тут я поверил ему на слово. А что до этих семи дней, то их я решил посвятить учебе, которая сейчас воспринималась как чистый отдых после всех интриг, заговоров и покушений, поджидавших меня в Обители.

Бинжи согласился дать клятву молчания еще прежде, чем я успел договорить свое предложение. Суеверным он не был и жить в комнате, где не так давно зарезали полдюжины парней, не боялся. И почти случившийся там прорыв его нисколько не смутил.

Правда, на Кастиана он поначалу смотрел с опаской и, когда тот по какой-то причине делал резкие движения, вздрагивал, но к третьему дню нашего совместного проживания это прошло.

А еще изменилось мое учебное расписание. Преподаватели изо всех сил делали вид, что всё нормально и никак изменения не комментировали, зато одногруппники старались и за себя, и за них. Впрочем, официальную версию я рассказал в первый же день, а те, кому ее не хватило, могли придумывать собственные объяснения — слухом больше, слухом меньше…

Так или иначе, с изменением расписания добавились новые предметы, и если артефакторика и рунография, как и углубленное изучение рун, дались мне легко, то с целительством всё оказалось не очень. То есть его теорию я запоминал без усилий, будь то анатомическое строение человеческого тела или особенности лечебных магических потоков, но с практикой не заладилось с самого начала. Прекрасно понимая, что и как должно работать, я оказался не в состоянии залечить даже крохотной царапины. Хотя у Бинжи, например, — а он вызвался изучать все новые предметы вместе со мной — залечить те же царапины получилось сразу.

Кастиан изучать целительство отказался. Из всех новых предметов его интересовало только создание артефактов.

На пятый день после моего возвращения в Академию выпал снег. Как быстро выяснилось, симбиотический материал студенческой формы отлично защищал от холода, хотя вот Кастиан, вдобавок к ней, немедленно напялил перчатки и шапку. У меня же ни руки, ни голова не мерзли. Впрочем, я и прежде всегда очень слабо ощущал холод. Не знаю уж, что тут сыграло — мое демоническое наследие или клановое.

На этот же пятый день, по пути в дормитории, я купил пирожков со свежей вишней. Правда, цены у них сейчас были… один стоил больше, чем летом дюжина.

— Так ведь из зачарованного погреба ягодки, — ласково улыбнулась мне старая торговка. — Магия — она дорого стоит.

А потом, все так же улыбаясь, сыпнула в бумажный кулек, куда сложила пирожки, мелко раздробленной сахарной карамели — чтобы слаще елось, значит.

Кастиан второй день пропадал в полях — с изничтожением тренировочных монстров у него никак не ладилось — и возвращался уже ночью. Бинжи же задержался у какого-то преподавателя и зашел в комнату как раз когда я активировал руны для проверки пирожков на яд. После возвращения я не ел и не пил ничего без такой проверки.

От рун поднялось золотистое облако и осело на покупку, сохранив безопасный цвет. Есть было можно.

— Угощайся, — сказал я Бинжи, сам беря верхний пирожок, всё еще теплый, и откусывая. Ягоды начинки и впрямь были свежими, будто перед отправкой в печь их только-только сорвали с дерева. Сочными, кисло-сладкими, объедение.

Пирожок я проглотил в три укуса, потянулся за следующим — и в этот миг в середину живота будто воткнули иглу. Потом еще одну, и еще. А затем будто поселившийся там зверь начал рвать меня изнутри когтями.

— Рейн! Рейн, ты чего⁈

Ответить я не мог — от боли меня согнуло в три погибели, а потом я рухнул на пол там, где стоял.

— Рейн!!! — Бинжи кинулся ко мне, не понимая, что делать. Если бы я еще сам это понимал.

Хотя…

— Яд, — прохрипел я с трудом — горло уже тоже будто резало изнутри ножами. Я не знал, каким образом яд смог проскользнуть мимо рунной магии, но других объяснений не было.

Хотел еще добавить, что нужен целитель, но вместо слов изо рта выплеснулась кровь. А потом меня вновь скрючило в болезненном приступе, оборвав попытки говорить. А еще разом стало тяжелее дышать — там, в легких, что-то давило и тоже просилось наружу.

Кольцо — мелькнула мысль. Если не сниму кольцо с черным нихарном — подохну. Яд действовал слишком быстро, слишком сильно — до прихода целителя мне было не дотянуть.

Я потянулся было, но пальцы на обоих руках скрючило судорогой, и я никак не мог их разжать.

— Рейн! Не смей умирать! Слышишь, не смей!!! — Бинжи вцепился мне в плечи так крепко, что я ощущал его хватку даже сквозь всё нарастающую боль — теперь боль не только в животе, но и вообще во всех внутренностях. — Не смей! Нет! Нет-нет-нет!!!

Меня вновь скрутило, а потом внутри будто что-то напряглось до самого предела — и сломалось.

Ощущения тела поблекли. Перед глазами потемнело. Звуки отдалились и стихли. Боль отступила, сменившись полным онемением.

Я перестал видеть, слышать и ощущать.

Похоже, я умер.