Игры иерархов (Рейн 7)

Глава 7

О побеге я не думал — это было бессмысленно, от Могильных Гирз на их территории не убежишь. Сражаться? Ну… только если другого выхода не останется. Схватка с тремя Гирзами без артефактного оружия и без магии была равносильна самоубийству. Кроме того, на их стороне был еще и маг-отступник. Единственным шансом выжить было попробовать выкрутиться.

Эх, как бы мне сейчас пригодилось то письмо из разноцветных нитей на наречии демонов, но увы…

— А ваши старшие не объяснили, чего хотят? — спросил я, когда мы вышли из комнаты.

— Ничего не объяснили, — Карисса развела руками. — Сказали, мол, надо побеседовать, и все. Так-то они обещались прибыть только через три дня, никто их столь рано не ждал.

Я вновь подумал о бородаче. У него явно была возможность связаться с Могильными Гирзами и сюда их вызвать.

Когда мы спустились в гостиную, где ждали демоны, я сдвинул зрение — дар этера от магического резерва не зависел — однако в их внешности ничего не изменилось. Обычные, ничем не примечательные люди. Идеальные личины, чтобы затеряться в толпе.

Потом, на всякий случай, я бросил быстрый взгляд на всех остальных присутствующих, но, как и ожидал, ничего особенного в их облике не заметил. На Теагане, кстати, не было ни единой искры благословения. Если бы были, они бы, конечно, не дали ему нахлебаться воды и утонуть…

— А вот и гости, — проговорил между тем один из демонов, любезно улыбаясь. — Прошу, — он указал нам в сторону выхода. — Прогуляемся и побеседуем.

Лицо Кариссы стало еще более встревоженным. Но и без того я понял, что упоминание «прогулки» ничего хорошего нам не сулило — гирзы явно предполагали, что им придется менять облик, и не хотели делать это в доме «подопечных», чтобы истинной массивной формой ничего тут не разрушить.

— Значит, прогуляемся, — сказал я, одновременно заглядывая в свой резерв. Кажется, на самом его дне начал формироваться крохотный водоворот силы. — Да, кстати, — я повернулся к хозяину дома, — мы с кузеном в темноте видеть не умеем. Можно попросить ваш фонарь?

Фонарь, все еще горящий, стоял на столе. Муж Кариссы молча махнул в его сторону рукой, мол, бери.

— Тут неподалеку есть небольшая поляна, — продолжил демон, когда мы вышли за ворота. — Там и побеседуем.

Упомянутая поляна обнаружилась всего через два дома. С одной стороны ее ограничивал лес, с другой тянулось поле, вспаханное и чем-то засеянное, вероятно под зиму.

— Ну что ж, Рейнард Шубор, — начал демон, использовав то имя, которым я представился шибинам. — Или правильнее будет сказать — Рейн Менхард?

Ага, Менхард! Значит, бородач встречал меня еще до смены имени, а это сужало варианты того, где мы могли столкнуться. Либо клановец Шен, либо клановец аль-Ифрит — если так, то бывший клановец. Либо — житель Броннина, который меня видел и запомнил, но с которым я вряд ли общался.

— Можете использовать любой из вариантов, — сказал я демону. — Менхард — это псевдоним, который я брал, когда путешествовал инкогнито.

— Забавные человеческие заморочки, — проговорил тот. — Но неважно, Рейн Менхард. Куда важнее то, что ты был почетным гостем в доме предателей, и что ты убил одного из нас.

Под «домом предателей» он явно подразумевал клан аль-Ифрит — я слышал это определение от демонов в их отношении уже не в первый раз.

Потом демон бросил быстрый взгляд на мою руку с браслетом Кащи.

— Ты сумел стать симбионтом теневика, поэтому мы дадим тебе возможность оправдаться.

Он кивнул второму демону, и тот достал из одежды белый полупрозрачный камень размером с кулак младенца и что-то прошептал. Камень начал светиться, медленно набирая яркость, и я осознал, что реальность сдвинулась — похоже на то, как она сдвигалась оба раза, когда меня под ментальным давлением допрашивал Райхан Сирота.

Похоже, у демонов были свои способы узнавать правду, и выкручиваться мне предстояло без единого слова лжи.

Весело…

Так, ладно, насчет обвинений демона. Сперва в отношении их сородича, которого я убил — тут я почти ляпнул «самозащита», но успел прикусить язык. Нет, это было неподходящим оправданием, поскольку убийство как таковое не считалось в среде демонов чем-то предосудительным. Слабые погибали, а души слабых уходили на перековку к демоническому богу, чтобы, получив новый шанс, опять родиться. А значит, проблема заключалась не в самом факте смерти их сородича, а в чем-то ином. Быть может, в справедливости такого исхода?

— Я сражался с вашим сородичем и победил в честной схватке, — проговорил я. Это, кстати, было абсолютной правдой.

— Как именно победил? — потребовал демон.

— Благодаря моей скорости, силе, и мечу-артефакту ифрита.

— И благодаря твоей магии?

— Нет. Наша схватка произошла до моей инициации.

Демон нахмурился, но не гневно, а, скорее, задумчиво. Мимика у него была — от человеческой не отличить. Потом вопросительно посмотрел в сторону бородача.

— Сам я схватку не видел, — отозвался тот. — Но во время тренировок никто из наших… в смысле, никто из воинов аль-Ифрит не смог его задеть. И от моих огненных шаров он уворачивался нереально быстро.

О, теперь я понял, кем этот бородач был!

Тот воин, который, во время тренировки, на второй же день моего прибывания в клане, использовал против меня магию, хотя это строго запрещалось правилами. Наказание ему грозило довольно суровое, но до него дело не дошло, поскольку в очень скором времени он сбежал вместе с даной Беатой. Причем не просто сбежал, а каким-то образом сумел пройти через зеркальный проход в Бездну, а оттуда, стало быть, попал на Темный Юг.

— Я принимаю твое объяснение про справедливый бой, — проговорил демон. — Но дело не только в этом. Ты помешал нашему собрату выполнить приказ. Из-за твоих действий предатели остались живы.

Так, а вот сейчас выкручиваться будет сложнее.

— Владыка к тому времени уже погиб, — сказал я. — Чей приказ выполнял ваш собрат?

Демон улыбнулся. Зубы в человеческом облике у него тоже были человеческие — белые, ровные, даже клыки ничуть не выделялись.

— Приказ того, кого в Империи знают под именем Костяного Короля. За создание препятствий его воле полагается смерть.

Звучало неприятно…

Тянуть время — напомнил я себе. Резерв продолжал наполняться, хоть и медленно.

— Здесь, на Темном Юге, Костяного Короля зовут иначе? — спросил я.

— Иначе, — согласился демон. — Мы зовем его Ануру-Идду. На вашем языке это значит Рука Владыки. Скажи, неужели знание его титула поможет тебе оправдаться? — тут его зубы снова блеснули в усмешке. Надо же, демон с чувством юмора…

— Воля Владыки важнее, чем воля его Руки? — продолжил я.

— Конечно, — демон кивнул.

— А если мы говорим о воле Божественного Владыки, самого Предвечного?

— Воля Предвечного превыше всего, — демон прищурился, но вопросов мне больше не задавал, терпеливо ожидая, что я скажу дальше.

— Предположим, что Рука Владыки допустил ошибку и отдал приказ, противоречащий воле Предвечного. Что тогда?

— Ануру-Идду не ошибается, — сказал демон твердо.

— Неужели? А страшное поражение трехсотлетней давности потерпел не он? Не в результате ли своих ошибок Ануру-Идду потерял всю армию и был развоплощен сам?

Демон зашипел, громко и зло. Человеческое горло вряд ли смогло бы издать такой звук.

Я напрягся, не уверенный, не лопнет ли на этом терпение Могильной Гирзы. Но нет, демон замолчал, а потом, после паузы, проговорил:

— Если приказ Ануру-Идду противоречит воле Предвечного, то, конечно, такой приказ мы выполнять не будем. Но уж не хочешь ли ты сказать, будто знаешь волю нашего бога лучше, чем ее знает Рука Владыки? — демон оскалился. — Может, наш бог беседовал с тобой лично?

— Беседовать не беседовал, — вынужден был признать я. — Однако мы встретились, можно сказать, лицом к лицу… То есть лицом к многим лицам — Предвечный весьма, хм, многоголов. И он не нанес вреда ни мне, ни бывшей со мной дочери людей, которых вы называете предателями. Не находите, что это противоречит приказу Костяного Короля уничтожить всех аль-Ифрит?

Сказав это, я почти физически почувствовал, как в воздухе повисло напряжение, а сам он будто сгустился. Кроме того, теперь я ощущал на себе еще и буравящий взгляд Теагана.

Ведущий разговор демон бросил быстрый недоверчивый взгляд на ярко сияющий белый камень и требовательно спросил:

— Где и когда ты встретился с Предвечным?

— В Ангей Габи, Городе Мертвых, на вершине посвященного ему зиккурата. А случилось это через несколько недель после моей схватки с вашим собратом.

Демон сильно нахмурился.

— Объясни толком, как ты там оказался.

— Хорошо, — я кивнул, одновременно вновь заглянув в свой резерв. Собравшаяся сила уже образовала небольшой водоворот и продолжала медленно прибывать. — Костяные демоны похитили младшую дочь главы клана аль-Ифрит, желая принести ее в жертву Предвечному. Я отправился вместе с отрядом, который должен был ее спасти, и так получилось, что именно я нашел похищенную девочку, и вместе с ней поднялся по ступеням зиккурата Предвечного до самой алтарной комнаты.

— И?

Я пожал плечами.

— Внутри комнаты было темно, поэтому я зажег висевшие в пазах факелы. На дальней стене был изображен Предвечный, многоголовый и многоглазый, с кучей щупалец, в одном из которых он держал белый лотос… Вместе с ребенком я провел в этой алтарной комнате всю ночь, но ничего не случилось, кроме того, что изображение ожило и его глаза начали передвигаться… — перед мысленным взглядом у меня вновь возникли эти самые глаза на тонких паучьих ножках, и я встряхнул головой, чтобы избавиться от воспоминания. — На рассвете следующего дня мы вышли из алтарной комнаты, как я и сказал, целые и невредимые.

— Ты принял из руки Предвечного белый лотос? — потребовал демон.

— Нет.

Демон прошипел что-то неразборчивое, потом выхватил камень у своего собрата и сжал в ладонях. Замер, будто прислушиваясь к ощущениям.

— Ты ни разу не солгал, — произнес он наконец растерянно. — Несмотря на отсутствие Договора, с вами ничего не случилось. Вы остались живы и в здравом разуме, — по интонации чувствовалось, что демон проговаривает эти детали, пытаясь понять — но все равно не понимает.

— Страж мертвых тоже был уверен, что ночь мы не переживем, — согласился я, и только потом подумал, что упоминать об этом не стоило. Похоже, магия демонов начала действовать на меня сильнее.

— Стражи мертвых… Почему они пропустили тебя к зиккурату?

— Они не хотели, но, когда я упокоил половину их отряда, остальные побоялись выступать против меня открыто.

— Упокоил? Как?

— Молитвой Предвечному.

Сказав это, я вздохнул, чувствуя, что, если бы взгляды могли прожигать насквозь, взгляд Теагана это бы точно сделал.

— Что за молитва? — тут же спросил демон.

— Молитва о возвращении ему расколотых и потерянных душ.

— Откуда ты о ней узнал?

— Прочитал на саркофаге в Городе Мертвых, — я пожал плечами.

— Человек не способен… — начал было демон, но потом оборвал себя и совсем по-человечески затряс головой. — Нет, пусть с твоей ситуацией разбираются те, кто стоит выше. И с твоей ситуацией, и с твоим обвинением в адрес Ануру-Идду, и со всем остальным.

Потом он шагнул ко мне, быстрым движением сжал серебряный браслет на моем запястье, и я тут же ощутил резкий холод, а потом расползающееся по руке онемение. Не настолько сильное, чтобы лишить меня возможности пользоваться рукой, но все равно довольно неприятное.

— А это чтобы твой теневик опять тебя куда-нибудь не перенес, пояснил он, оскалившись.

Демон убрал пальцы, и я посмотрел на браслет. Сейчас его покрывал тонкий слой не то нетающего льда, не то очень холодного стекла.

— Возвращайтесь в деревню, — сказал он, впервые показав, что присутствие Теагана тоже заметил. — Я знаю, что люди нуждаются в ночном сне. Отдыхайте. Мы заедем за вами на рассвете.

— И отправимся к Черному Престолу? — спросил я, подавив вздох.

— Именно туда. Как я сказал, пусть верховные с вами разбираются.

— Верховные?

— Те, кто стоят на вершине черной иерархии. Ты наверняка о ней слышал.

— Слышал, — согласился я, подумав, что в присутствии демонических иерархов выкрутиться будет намного сложнее. Потом посмотрел на Теагана, лицо которого сейчас ничего не выражало, и осознал, что и с человеческим иерархом придется не легче.