Игры иерархов (Рейн 7)

Глава 3

В прошлый раз, при переходе из одной реальности в другую, я остался стоять как стоял, изменилось все окружающее.

В этот раз исчезла еще и опора у меня под ногами, и я рухнул куда-то вниз. Попытался сгруппироваться, но падение длилось слишком недолго, а потом с громким плеском я вошел в воду.

…И стал уходить все глубже и глубже…

Вода меня не держала.

Вообще не держала.

Хорошо хоть, падение оказалось не таким быстрым, как сквозь воздух.

Это было так странно, что первые мгновения я решил — очередная иллюзия. Правда, неясно, кто эту иллюзию создал. И зачем.

Я потянулся в резерв, чтобы остановить падение магией — и мысленно выругался. Резерв оказался пуст. Полностью. Хотя еще несколько мгновений назад был заполнен под завязку.

Так, ладно.

Я огляделся, но вода оказалась мутной, и уже в пяти футах ничего не получилось разобрать.

Зацепиться и удержаться тоже было не за что.

Если так продолжится и дальше, я нахлебаюсь воды и утону. До чего нелепая смерть для посланника богини!

…Но, кстати, насчет «утону» — почему я не испытывал давления в легких и желания вдохнуть воздуха? Ведь дышать я, естественно, не дышал, водой не подышишь…

А может, я был как один из тех двоякодышащих людей, о которых читал в имении Дасан? Но тогда у меня на теле должны были иметься жабры, и уж такую деталь я бы точно не пропустил.

Падение в воде продолжалось, хотя, вроде как, немного замедлилось. И дышать все еще не хотелось.

Ну что ж, если так пойдет и дальше, то, добравшись до дна — должно же оно тут где-то быть? — я по этому самому дну и пойду. И куда-нибудь выйду. Хотя, конечно, будет обидно выбрать неправильное направление…

Вдалеке промелькнул светлый силуэт. Потом еще раз, чуть ближе. Напоминал силуэт плывущего человека, но что бы человеку делать в непонятном мутном водоеме, да еще не в человеческом мире?

Я попытался вспомнить, какие человекоподобные демоны умели плавать, но тут же бросил это бесполезное занятие — умели почти все.

Силуэт приблизился настолько, что я уже смог разглядеть детали.

Ну… силуэт был определенно женским. Все полагающиеся округлости в наличии имелись. Ноги, кстати, тоже были — никаких рыбьих или змеиных хвостов. Более того, и лицо казалось вполне человеческим, молодым, симпатичным, обрамленным длинными волосами.

Девушка сделала руками какой-то непонятный жест, потом вполне понятно показала наверх, одновременно высоко поднимая брови. Она так спрашивала, хочу ли я вернуться на поверхность? Да, такой вариант мне нравился больше, чем продолжение путешествия к сомнительному дну.

Я закивал, и незнакомка, подхватив меня под руку, начала подниматься наверх.

Ее вода вполне себе держала, как воде и положено.

К поверхности мы поднялись довольно быстро, и я с недоумением осознал, что дышать — оно, конечно, хорошо, но и под водой без воздуха мне было ничуть не хуже.

Солнце уже низко висело над горизонтом…

Так, стоп, солнце⁈

Откуда солнцу было взяться в мире Большой Пещеры?

Солнцу, голубому небу, а также широкой реке, из глубин которой незнакомка меня вытащила! И холмам, между которыми эта река величаво текла, холмам, все еще покрытым зелеными деревьями, хотя в столице все они уже пожелтели и листья с них опали.

Незнакомка потянула меня к берегу, к тому его месту, где выход был достаточно пологим и где я видел людей, сгрудившихся вокруг чего-то.

Люди, кстати, все как один, оказались полностью голыми и… женского пола? Точно, голыми и мокрыми — вода блестела на их спинах и ягодицах, капли скатывались по грудям… Я видел и совсем молоденьких девчонок, и женщин постарше, нескольких даже с явными признаками беременности… Похоже, как и моя незнакомка — тоже, кстати, лишенная даже клочка одежды, — они купались в реке, когда какое-то событие заставило их оттуда вылезти.

И, кажется, я уже знал, какое именно событие…

Заметив мое приближение, купальщицы расступились, и на траве обнаружился лежащий на спине насквозь мокрый Теаган. Его явно тоже вытащили из реки, только вот, в отличие от меня, воды он нахлебался и, кажется, утонул…

Я вновь потянулся в свой резерв, одновременно судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь о том, как можно помочь жертвам утопления. Но в голове было пусто.

Тем временем одна из женщин, лет тридцати-пяти на вид, стоящая на коленях рядом с Теаганом, положила ладони, сложенные вместе, на левую сторону его груди и несколько раз сильно надавила. Потом наклонилась к его лицу и прижалась ртом ко рту. Потом вновь надавила на грудь…

— Ты его знаешь? — спросила моя незнакомка. — Вы вместе упали с неба прямо в реку.

— Да, конечно, — отозвался я, пытаясь сообразить, где мы оказались, кто эти люди и что сказать будет безопасно. — Он… он мой кузен… Но что эта женщина делает? Она магичка?

Если так, то это была самая странная магия, которую мне приходилось видеть. Куда больше все действие походило на какой-то дивный ритуал.

— Это называется «чужое дыхание», — с гордостью в голосе произнесла моя незнакомка. — Ему нас научили старшие! У твоего кузена остановилось сердце, и Карисса пытается его снова запустить… А магов среди нас нет…

Теаган дернулся, приходя в себя, закашлялся, и женщина потянулась его приподнять. Я шагнул ближе, опустился рядом, помог. Сказал ей:

— Говори, что делать дальше.

— Просто держи его так, — отозвалась она.

Теагана рвало водой долго, и даже когда она прекратила выходить, дышать он продолжал тяжело и с хрипами. Однако, судя по осмысленному взгляду, в сознание пришел полностью. И, как и я, явно пытался понять, где мы оказались и насколько тут опасно, потому пока ничего не говорил.

Женщина, спасшая Теагана, та самая Карисса, поднялась на ноги.

— Ладно, девчата, хватит пялиться. И не смущайте мальчиков, идите оденьтесь, — с усталым вздохом она провела рукой себе по голове, приглаживая частично высохшие топорщащиеся кудряшки, и в свете заходящего солнца среди них что-то блеснуло. Что-то двойное. Я пригляделся, надеясь, что делаю это не слишком заметно. Да, точно, двойное и яркое.

Рожки. Крохотные, почти незаметные в волосах, металлические рожки.

Потом Карисса тоже пошла к своей одежде, небрежно сброшенной на траву немного дальше; остальные купальщицы, переговариваясь, посмеиваясь и бросая на нас любопытные взгляды, одевались, и мы с Теаганом на краткое время остались одни.

— Это шибинки, — произнес я быстро, и почувствовал, как тот вздрогнул. — Я сказал им, что мы кузены. Будем из клана… из клана Шубор.

Так назывался родной клан Ольхи — одной из третьекурсниц, с которой мы ездили на ночную охоту. Клан был из Младших, небольшой, ничем не примечательный, располагался довольно далеко на севере, и что-то о нем я знал только благодаря рассказам Ольхи. Сомнительно, что шибины когда-либо слышали о его существовании и сумели бы вывести нас на чистую воду.

— Про Церковь молчи, — продолжил я, — и вообще лучше молчи.

Теаган был, конечно, отличным лицедеем, но я представления не имел, хватит ли его выдержки спокойно общаться с предателями человечества, а то и, возможно, с их демоническими покровителями.

— И не удивляйся ничему из того, что я буду говорить, — добавил я.

Теаган выслушал меня, сдвинув брови, но согласно кивнул, а потом снова надрывно закашлялся. Я мысленно вздохнул — вот если бы в Академии не урезали обучение целительству, я мог бы что-то для него сделать. Хотя бы полностью очистить легкие от воды. А так…

— Ой, смотрите, плюшевая игрушка! — вдруг взвизгнула одна из молоденьких шибинок и побежала к реке. — Наверное, тоже упала с неба.

Вернулась она, неся Кащи — мокрого и несчастного, и действительно напоминавшего потрепанную игрушку, особенно учитывая наличие у него только одного уха. В руках шибинки он лежал неподвижно, то ли решив притвориться вещью, то ли и вправду лишившись сознания.

Убедившись, что Теаган уже может сидеть без моей помощи, я встал и направился к шибинке.

— Это мой Теневой Компаньон, — сказал я ей, протягивая руки, чтобы Кащи забрать. Шибинка недовольно надула губы, но свою находку мне отдала.

— А что такое «Теневой Компаньон»? — спросила обиженным тоном.

— Мой ручной демон, — повторил я фразу Таллиса.

Шибинка удивленно заморгала.

— То есть он твой старший? Или… Или это ты его старший?

Тут мне вспомнилось, как Кащи называл меня «своим человеком». Звучало почти как «мой ручной человек».

— У нас симбиоз, — сказал я, но непонимающий взгляд шибинки подсказал, что слово из учебника Академии ей было в новинку: — Ну, в смысле, он помогает мне, а я — ему.

В этот момент Кащи решил, что можно перестать притворяться тряпочкой и открыл один глаз.

— Кащи пустой, — пожаловался он. — Кащи совсем пустой! Кащи нужна магия!

— Мне она тоже нужна, — отозвался я. — Я тоже пустой.

Кащи открыл второй глаз и посмотрел на меня скептически. Пошевелил мордочкой, будто принюхиваясь, тяжело вздохнул, снова зажмурился и весь обмяк, опять приняв вид потрепанной жизнью плюшевой игрушки.

От предложения шибинок направиться в их деревню отказаться не получилось. Хотя, честно сказать, я даже не пытался — вернее, не смог придумать для отказа хоть сколько-нибудь вескую причину. Да и слишком подозрительно бы это смотрелось, если бы пара только что спасенных из реки непонятных парней, безоружных, лишенных магии, без каких-либо припасов, предпочла бы остаться на ночь на берегу этой самый реки. В таком случае я был почти уверен, что по следам ушедших шибинок к нам в гости явились бы их «старшие» — местные демоны.

Так что нет, отказываться я не пытался. Ну а Теаган, как я и просил, молчал.

Кроме того, у меня имелась и одна невероятно веская причина, чтобы поселение шибинов все же посетить. Правда, веская только для меня лично.

Мне было очень и очень любопытно.

Люди, называющие демонов старшими, считающие их своими хранителями. Люди, предавшие человечество и Пресветлую Хейму. Люди, решившие вместо того поклоняться демоническому богу.

Как они оправдывали это решение — свое личное или своих предков?

О чем думали, о чем мечтали, чего хотели достичь?

Как вели себя?

Как жили?

О чем во время нашего пути до деревни думал Теаган я определить даже не пытался — его лицо вновь стало уже привычной нейтрально-доброжелательной маской, через которую он намеренно пропускал лишь признаки физического дискомфорта. В том, что пропускал намеренно, я был уверен — слишком уж хороши были его актерские способности.

Поселение шибинов находилось на вершине небольшого плоского холма. Дома стояли открыто, гордо, и местные жители не удосужились поставить вокруг своей деревни ничего, хотя бы немного напоминающего крепостную стену. Так же выглядели деревни в сердце корневых земель аль-Ифрит, и так выглядели деревни рядом со столицей. Так всегда выглядели деревни там, где их жители были уверены в своей безопасности.

— Вы не боитесь нападения врагов? — все же не удержался я от вопроса.

— Врагов? — удивилась идущая рядом незнакомка, вытащившая меня из реки. Вернее, уже ставшая знакомой, успевшая назвать как свое имя, так и кратко рассказать о себе — и казалось, что подобную, совсем обычную историю жизни, я мог бы услышать где угодно в человеческой Империи. — У нас нет врагов.

— Серьезно? — я даже остановился. Враги в этом мире были у всех, включая богов. Как мог кто-то искренне думать иначе?

Шибинка тоже остановилась, кажется, смутившись.

— Просто мы никого не считаем своими врагами. Тут тихо, спокойно — нам не от кого прятаться.

— Вы, должно быть, находитесь далеко от границы? — впервые за всю дорогу заговорил Теаган. Кашель его прекратился, и голос звучал привычно проникновенно, доброжелательно, располагающе к себе.

Шибинка, впервые его услышавшая, несколько раз удивленно моргнула, потом широко ему улыбнулась.

— Да, так и есть! Наша деревня лежит недалеко от центральных земель Владыки. Старики рассказывают, что две дюжины лет назад, при очередном объезде своих владений, Владыка даже заезжал к нам. Правда, я тогда была совсем маленькая и ничего не помню, — в ее голосе отчетливо прозвучало сожаление.

А вот, подумалось мне, и то самое «почти», которое все же отличало жизнь шибинки от жизни любой похожей на нее молодой женщины на территории Империи.

— Владыка? — переспросил Теаган, поднимая брови.

— Ах, да. В Империи его называют Верховным Даном Темного Юга, — ответила шибинка, все еще улыбаясь. — Понятия не имею, почему они придумали называть наш юг темным! Сейчас солнце, конечно, почти село, но вы посмотрите завтра, как у нас тут все зелено, светло и красиво!