Инженер. Система против монстров – 3

Глава 3 Призраки разума

Я резко обернулся. Никого. Только идущие следом Сокол и Фокусник.

— Ты что-то заметил? — спросила Искра, отреагировав на моё движение.

— Нет, — ответил я, нахмурившись. — Мне показалось…

Но шёпот повторился. Теперь он звучал ближе, прямо у моего уха:

— Лёша… ты один… совсем один…

Я потряс головой. Галлюцинации? От усталости? Или…

— У кого-нибудь голова болит? — спросил я.

— Немного, — ответила Искра. — Какая-то давящая боль, словно… кто-то пытается залезть в голову.

— Мне тоже не по себе, — признался Фокусник. — Будто кто-то смотрит.

Борис лишь хмыкнул:

— Да это всё от безделья. И из-за баек Искры. Вот если бы драка была, сразу бы всё прошло.

Варягин, идущий впереди, молча обернулся к нам. Его лицо выглядело непроницаемым.

— Командир, — сказал я. — Вы ничего не чувствуете?

Он посмотрел на меня. Глаза казались ясными, но в них мелькнула какая-то тень.

— Чувствую, инженер. Чувствую, что мы забрались в очень неприятное место.

В этот момент шёпот усилился. Теперь он звучал не только за спиной, но и вокруг. Множество голосов, переплетающихся, накладывающихся друг на друга. Они говорили о страхах, о потерях, о том, что мы никогда не найдём своих близких.

— Маринка… — прошептал Сокол. — Маринка, я иду…

Он перехватил автомат и чуть не рванул в тёмное ответвление коридора, но Борис крепко схватил его за шкварник.

— Эй, ты чего? — берсерк встряхнул стрелка. — Сеструху, что ли увидел?

— Я слышу её! Она зовёт меня! — срывающимся голосом выпалил Сокол.

Искра тоже побледнела. Она смотрела в пустоту, её губы беззвучно шевелились.

— Нет… нет, я не убивала их… они уже превратились…

Я понял. Это наведённые галлюцинации. И они направлены на каждого из нас индивидуально. Вытаскивают самые глубокие страхи, травмы и надежды.

— У кого-нибудь есть навыки, блокирующие ментальное воздействие? — спросил я.

— Есть, — отозвался Фокусник. — У меня перк «Магическая интуиция», даёт +15 % к сопротивлению ментальным эффектам.

— Не густо, но хоть что-то, — вздохнул я. — Так, короче, у меня есть сильное подозрение, что кто-то из пациентов этой психушки мутировал нетипичным образом. В силу особенностей, так сказать. Оптимальное решение — брать руки в ноги и валить, пока нас не затянуло в омут галлюцинаций.

Сокол сразу же посмотрел на меня куда более осмысленным взглядом, чем пару секунд назад. Окрысился и заявил:

— Я без Маринки никуда не уйду! А ты, трус, вали! Так и знал, что от вашей шайки не будет никакой пользы.

Варягин положил ему руку на плечо:

— Остынь. Мы идём дальше, — сказал он спокойно. — Но идём осторожно. Инженер прав, здесь что-то не так. Фокусник, ты в авангарде. Твоя интуиция сейчас важнее любого оружия.

Фокусник кивнул, ироничная усмешка сползла с его лица. Он достал из разгрузки небольшие серебристые шарики и начал перекатывать их между пальцами. Видимо, его личный способ сосредоточиться.

Мы двинулись дальше. Шёпот не прекращался, он стал фоном нашего продвижения. Я пытался бороться с ним по-своему. Повторял про себя формулы, таблицы сопротивления материалов, вспоминал схемы электропроводки. Что угодно, лишь бы отвлечься и не слушать. Логика и порядок против безумия и хаоса. Какое-то время это помогало. Я строил в голове ментальный барьер из цифр и чертежей, отгораживаясь от навязчивых голосов.

Но они становились всё настойчивее.

— Ты всех их погубишь, Лёша… — шелестел голос, похожий на голос моей матери. — Ты ведь не лидер, ты просто мальчишка, играющий в войну…

— Слабак… — вторила ему Искра, только её голос был искажённым, полным презрения. — Без своих игрушек ты ничто…

Я стиснул зубы. Эта хрень била по самым больным точкам. По моим собственным, глубинным страхам. Но само осознание нереальности этих голосов помогало. Щепотка здорового пофигизма, так сказать.

Мы прошли по коридору, заваленному перевёрнутыми каталками и разбросанными медицинскими картами. Шаги Фокусника были лёгкими, почти кошачьими, но я видел, как напряжена его спина. Он вёл нас, постоянно оглядываясь, прислушиваясь не столько к звукам, сколько к своим внутренним ощущениям. За ним шёл Варягин, внешне спокойный, но на деле, кто знает? Мало ли что ему прямо сейчас шепчут голоса про дочь, про жену…

Шёпот не утихал. Он вился вокруг нас, как ядовитый плющ, просачиваясь в малейшие трещины в броне самообладания. Я продолжал свою ментальную войну, выстраивая в голове сложные трёхмерные модели механизмов. Но голоса становились всё изобретательнее и били всё больнее.

— Лёша, сынок, почему ты не ищешь нас? — голос матери, полный слёз, заставил меня споткнуться. — Мы же тебя ждём… Вернись домой, пожалуйста… Ты нам нужен…

Я мотнул головой, отгоняя наваждение. Это нереально. Это просто имитация. Просто волны, воздействующие на мой мозг. Но от этого не становилось легче.

Рядом со мной тяжело дышал Борис. Весь напряжённый, как пружина. Он не говорил ничего, лишь крепче сжимал рукоять своего боевого молота. На его простое, прямолинейное сознание эта ментальная дрянь, похоже, действовала слабее. Он просто чувствовал угрозу и готовился размозжить её источник. В этом была его сила.

Искра, идущая позади меня, пыталась хорохориться.

— Эй, призраки, а вы в курсе, что за аренду жилплощади в моей голове надо платить? — громко спросила она в пустоту. — Принимаю кристаллами или натурой. Хотя с вашей внешностью, боюсь, только кристаллами.

Но я слышал, как дрожит её голос. Её тоже доставали. Я видел, как она на мгновение замерла, её взгляд стал пустым, и губы прошептали: «Папа…». Она быстро взяла себя в руки, но этот короткий миг слабости сказал больше, чем все её язвительные шутки.

Хуже всех было Соколу. Он шёл, постоянно озираясь, его глаза лихорадочно блестели. Он то и дело вздрагивал, словно отмахиваясь от невидимых мух.

— Маринка, я слышу тебя, — бормотал он себе под нос. — Подожди, я скоро… я найду тебя…

Варягин бросил на него короткий, тяжёлый взгляд, и Сокол замолчал, но его пальцы так сильно стиснули автомат, что костяшки побелели.

Мы миновали пост медсестры. Разбросанные по полу журналы, перевёрнутая ваза с увядшими цветами. На стене висел стенд с фотографиями лучших работников. Улыбающиеся, полные жизни лица из прошлого мира. Сейчас они смотрели на нас, как призраки с утонувшего корабля.

Внезапно впереди, там, где коридор поворачивал, мелькнула тень. Нечеловечески быстрая, вытянутая, она проскользнула из одного дверного проёма в другой и исчезла.

Я тут же вскинул «Ксюху», целясь в пустоту, и выпалил:

— Стоять!

Все замерли.

— Что там? — шёпотом спросил Варягин.

— Что-то было, — ответил я, не опуская оружия. — Тень. Движется быстро.

Фокусник напрягся.

— Я ничего не почувствовал, — сказал он. — Никакой магической ауры. Но… давление усилилось.

Мы постояли с минуту в напряжённой тишине… нарушаемой шёпотом в головах.

— Может, показалось? — предположил Борис. — От этой болтовни в ушах и не такое привидится.

— Не показалось, — твёрдо сказал я. — Оно здесь. И оно материально… наверное…

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Ощущаю себя шизофреником! Если эта дрянь воздействует на слух, почему бы ей не воздействовать и на другие органы чувств? Но если совсем нельзя доверять себе, то мы в такой жопе…

Мы двинулись дальше, теперь ещё осторожнее. Шаг за шагом, прикрывая друг друга, мы продвигались вглубь этого царства безумия. Коридор вывел нас в просторный холл, судя по всему, комнату отдыха или дневного пребывания для пациентов. Повсюду были разбросаны мягкие пуфики, перевёрнутые столики для игр, разорванные книги. Стены были изрисованы жуткими, детскими на вид рисунками. Кричащие лица, чёрные солнца, фигуры с непропорционально длинными руками.

И здесь, в центре зала, мы увидели тварь.

Шептун — Уровень 7

— Не, ну название зачётное, — прыснула Искра, делая взмах «волшебной палочкой».

Мутант стоял спиной к нам, сгорбившись над чем-то на полу. Худощавый, почти скелетообразный гуманоид в остатках больничной пижамы. Его кожа была мертвенно-бледной, а уши… они были неестественно вытянутыми и заострёнными, как у какого-то гоблина из фэнтези. Он раскачивался из стороны в сторону, и от него исходил тот самый непрерывный, сводящий с ума шёпот.

Даже непонятно, пытался ли он так атаковать нас или просто излучал его, как некие испарения собственного безумия. Я даже склоняюсь ко второму варианту.

Медведь вскинул топор, но Варягин остановил его движением руки.

Мутант медленно обернулся.

Глаза у него оказались безумные, как и следовало ожидать. Но страшнее всего выглядел рот. Он был приоткрыт, и из него, как из проклятого граммофона, лился поток неразборчивого бормотания, которое складывалось в наших головах в самые страшные кошмары.

В тот момент, когда его перекошенное лицо повернулось в нашу сторону, шёпот превратился в оглушительный рёв. Ментальная атака ударила с силой тарана.

Мир вокруг меня поплыл. Я увидел себя снова в той квартире, в первый день, над телом мутировавшей Елены Сергеевны. Только теперь она говорила голосом Веры: «Ты убийца, Лёша… Ты всех нас убьёшь… ты привёл их сюда на смерть…». Я видел, как Борис падает, пронзённый когтями мутанта, как Искра сгорает в собственном пламени. Вина, страх, отчаяние — все эти чувства обрушились на меня, парализуя волю.

Я видел, как рядом со мной дёрнулся Сокол. Его глаза наполнились слезами.

— Маринка! — закричал он, вскидывая автомат и целясь… в Варягина. — Отпусти её, ублюдок!

— Сокол, нет! — рявкнул командир, но стрелок уже был не в себе.

Искра застыла на месте. Она смотрела на свои руки с таким ужасом, будто они были в крови. «Я не хотела… я не хотела…» — шептала она.

Борис и Медведь заревели от ярости и боли, но их движения стали скованными. Они отбивались от невидимых врагов, молотя оружием по воздуху.

Фокусник упал на колени, схватившись за голову. Даже его ментальная защита не выдержала такого напора.

Только Варягин стоял прямо, окутанный едва заметным золотистым сиянием. Его лицо исказилось от напряжения, но он держался. Он был единственным, кто ещё сопротивлялся. Ну, кроме меня.

Я понял, что у нас есть секунды. Физически эта тварь не сильнее обычных низкоуровневых мутантов. Вся её сила в ментальной атаке. Если мы не прервём её сейчас, она сведёт нас с ума или заставит перебить друг друга.

Нужно что-то, что выбьет её из колеи. Резкий звук. Или… свет.

Свет! Брошь!

Сквозь туман галлюцинаций я призвал инвентарь. В руке появился холодный металл броши «Фонарщик».

— СВЕТ! — заорал я, вкладывая в этот крик всю свою волю. — Я ЕГО ОСЛЕПЛЮ! ГОТОВЬТЕСЬ!

Я мысленно отдал команду.

ВСПЫШКА!

Мир взорвался ослепительно-белым светом. Ярким, чистым, безжалостным. И тут же раздался пронзительный, нечеловеческий визг. Шёпот в голове оборвался, словно перерезали струну. Шептун, закрывая лицо тонкими руками, зашатался. Его атака прервалась.

— ДАВАЙ! — взревел я.

Первыми пришли в себя берсерки. Ярость, до этого направленная на иллюзии, нашла реальную цель. Борис и Медведь, как два локомотива, сорвались с места, сотрясая пол.

Шептун, ослеплённый и оглушённый, не успел среагировать. Боевой молот Бориса обрушился на него сверху, с хрустом ломая тонкие кости плеча. Удар топора Медведя пришёлся по ногам, подкашивая мутанта.

Тварь рухнула на пол, продолжая визжать. Но она всё ещё оставалась жива. И тогда вперёд шагнул Варягин.

Его «Священный Клинок» уже материализовался в руке, сияя ровным, успокаивающим золотым светом. Он подошёл к корчащемуся на полу мутанту, который больше не шептал, а лишь жалобно скулил.

Без ненависти, без ярости, лишь с холодной решимостью на лице, паладин поднял меч. Золотой клинок описал смертоносную дугу и опустился вниз.

Голова Шептуна, отделившись от тела, откатилась в сторону.

Варягин получил опыта: 70

И воцарилась тишина. Настоящая, оглушительная, благословенная тишина.

Несколько секунд мы все просто стояли, тяжело дыша, приходя в себя. Галлюцинации исчезли, оставив после себя лишь тошнотворное послевкусие страха и головную боль.

— Все целы? — глухо спросил Варягин, убирая меч.

— Кажется, да, — выдохнула Искра, утирая пот со лба.

Сокол стоял, опустив автомат, и смотрел на то место, где только что видел свою сестру. Его трясло. Фокусник медленно поднимался с колен, его лицо очень сильно побледнело.

Из обезглавленного тела мутанта медленно засочилась струйка пара, уплотнилась, превратившись в небольшой, пульсирующий белым светом кристалл.

Энергетический Кристалл — Уровень 7

Я подобрал его и кинул Варягиу. Тот поймал и сказал:

— А ты молодец, быстро сообразил, чем пронять эту погань.

Борис подошёл ко мне и хлопнул по плечу своей лапищей, едва не сбив с ног:

— Вот это я понимаю! Сначала напугал до усрачки, а потом бац! И тишина! Красота!

Я криво усмехнулся. Красота — не то слово, которое пришло бы мне на ум. Мы были на волосок от гибели. И это был всего лишь один мутант. Один из многих, что могли скрываться в этих бесконечных коридорах.

Тишина, пришедшая на смену шёпоту, казалась ещё более жуткой. Потому что теперь мы знали, что именно может скрываться в ней. И оно может сделать с твоим разумом всякую хрень, прежде чем доберётся до тела.

— Я уж думал, с катушек съеду, — хохотнул Борис. — Мне эта тварь показывала, как моя жёнушка пилит мне мозг… бензопилой.

— Всем взять себя в руки, — ровным, но усталым голосом скомандовал Варягин. — Мы не знаем, сколько ещё таких тварей здесь бродит. Двигаемся дальше.

— Слушайте, а давайте будем реалистами, — подала голос Искра. — Сокол, ты действительно думаешь, что твоя сестра просидела неделю, закрывшись в какой-то палате в этой дурке? Здесь никого нет, кроме вот таких Шептунов.

Сокол стиснул зубы так, что заиграли желваки. Он некоторое время молчал, никто его не торопил, хотя очень хотелось. Потом он резко выдохнул и сказал:

— Давайте осмотрим отделение интенсивной терапии и всё. Она там работала.

Никто больше не возражал. Желание поскорее выбраться из этого проклятого места было сильнее усталости и страха.

Мы шли по коридору мимо дверей с табличками: «Процедурная», «Кабинет трудотерапии», «Комната отдыха № 2». Варягин велел Медведю их проверять, так что берсерк теперь заглядывал в комнату за комнатой, а мы готовились стрелять. Каждая закрытая дверь казалась угрозой. Вот сейчас ка-а-ак выскочит очередная образина! И ладно если просто выскочит, а не попытается сперва устроить сеанс промывания мозгов.

— А знаете, что мне это напоминает? — прошептала Искра, накручивая прядку на палец. — Русские народные сказки. Только в очень мрачненьком ключе.

Фокусник скептически хмыкнул:

— Это в какой такой сказке герои шляются по психушке с автоматами?

— Да во всех почти! — не смутилась рыжая. — Возьмём, к примеру, сказку про Василису Прекрасную. Помните, у неё была куколка, которая ей помогала? Так вот, в нашей версии куколка не советы даёт, а шепчет всякие гадости. «Ты страшная, Василиса, — говорит, — коса у тебя жиденькая, нос картошкой, и вообще, мачеха права, что тебя гнобит. А Иван-царевич как увидит тебя, так сразу коня развернёт и в закат ускачет, только подковы засверкают». И вот идёт Василиса к Бабе-Яге, а куколка ей на ухо жужжит, самооценку втаптывает в грязь. И чтобы дойти, надо не просто лес пройти, а внутреннему хейтеру не поддаться.

Я невольно прыснул, а девушка продолжила:

— Или вот, сказка о мёртвой царевне и семи богатырях. Представим, что зеркальце там не просто отвечало, кто на свете всех милее. Оно царице нашёптывало: «А бояре-то заговор готовят! А повариха-то тебе в суп яду подсыпала! А богатыри-то тебя за спиной старой каргой кличут!». И вот сидит царица, а у неё паранойя цветёт махровым цветом. Ей уже везде измена мерещится. Вот тебе и ментальная атака в чистом виде.

— Какая же ты болтливая, — раздражённо бросил через плечо Сокол.

— А мнения пернатых не спрашивали, — фыркнула магичка. — Кстати, вот интересно. Ты кликуху ещё до этой хрени получил? Или сам выбрал, когда интерфейс появился? Ну просто, птица высокого полёта. Как над кем пролечу, так всех обосру, да?

— Заткнись, ведьма, — прошипел стрелок. — Ещё одно слово, и я тебе твою палочку волшебную в глотку засуну.

— Ого, какие мы нервные, — Искра вскинула бровь. — Я просто спросила.

— Сокол! Искра! — хлестанул голос Варягина. — Молчать! Обсуждать позывные будем на привале.

Обменявшись неприязненными взглядами, они утихли, а я только вздохнул. Сокол меня тоже бесит, особенно когда рявкает на Искру. Но сейчас не лучшее время, чтобы играть на его нервах, так что ей действительно лучше помолчать.

Мы продолжили идти, но что-то изменилось. Воздух… он стал другим.

Тяжёлый, спёртый запах больницы, смешанный с запахом тлена, начал рассеиваться. Появился едва уловимый аромат… озона после грозы? Или свежескошенной травы?

Я мотнул головой. Опять галлюцинации? Остальные тоже это почувствовали. Борис с удивлением принюхался.

— Пахнет… шашлыками, что ли? — пробормотал он.

— Мне кажется, сиренью, — неуверенно протянула Искра.

Странно. Очень странно. И не только запах. Давящее ощущение угрозы, которое не покидало нас с самого входа, начало ослабевать. Напряжение, сковывавшее мышцы, отступило. Головная боль, оставшаяся после атаки Шептуна, прошла. На смену ей пришло удивительное чувство лёгкости и покоя.

— А хорошо-то как, — с улыбкой сказал Медведь, потягиваясь так, что его бронежилет заскрипел. — Прям… отпустило.

Я посмотрел на него. На лице сурового берсерка играла блаженная, почти детская улыбка. И не только у него. Борис расслабленно опустил свой молот. Искра перестала теребить волосы и теперь с любопытством разглядывала жуткие рисунки на стенах, находя их забавными. Даже Сокол, казалось, немного отошёл от своего мрачного состояния и перепалки с рыжей.

Эйфория. Неестественная, внезапная, всепоглощающая. Она накрыла нас, как тёплое одеяло. Больница перестала казаться такой уж жуткой. Разбросанные вещи виделись не следами борьбы, а элементами какого-то авангардного декора. Усталость, накопившаяся за последние дни, испарилась. Хотелось остановиться, присесть, насладиться этим моментом покоя.

— Мужики, а давайте передохнём? — предложил Борис, указывая на ряд обитых кожзамом лавок у стены. — Что-то я умотался. Присядем на пять минут, а?

— Я не мужик, — фыркнула Искра, — но поддерживаю.

— Дельное предложение, — неожиданно согласился Варягин. — Пять минут ничего не решат.

Тревожный звонок. Варягин, который гнал нас вперёд, не давая ни секунды передышки, вдруг согласился на привал прямо в логове врага. Собственно, уже всё ясно. Очередной мутант с необычными способностями.

Это ловушка.