Инженер. Система против монстров – 3

Глава 8 Пробуждение

БТР мерно катил по разбитым улицам. За бойницами проплывали уже ставшие обыденными пейзажи. Местами на стенах виднелись следы от пуль и когтей. Мы ехали в Раменки, к дому Олега Петровича. Двигаться приходилось медленно. По моим прикидкам, даже с учётом того, что Руль будет расталкивать броневиком заторы из тачек, путь займёт не меньше двух часов. А то и больше.

Два часа. Целая вечность по меркам этого мира.

Я откинулся на жёсткое сиденье и прикрыл глаза. Хотелось снова заглянуть в интерфейс. Проверить ту красную, тревожную надпись. Но говорить остальным пока нет смысла. Зачем сеять панику раньше времени? Они и так на пределе. Варягин хоть и спас дочь, но раздавлен горем из-за утраты жены. Сокол превратился в пороховую бочку с зажжённым фитилём. Вера держится на чистом упрямстве и чувстве долга, но я видел её слёзы. Искра прячет страх за бронёй из сарказма. Борис… Борис просто хочет драться, и это его спасает. Но даже его силы не бесконечны.

Нет, я буду молчать. Пока не узнаю, с чем имею дело. Я должен решать проблемы, а не создавать их.

Мои размышления прервал тихий стон. Девушка, которую Борис по-прежнему бережно держал на руках, зашевелилась. Она снова приходила в себя.

— Осторожно, — тут же отреагировал Олег Петрович. — Может быть агрессивной.

Алина медленно открыла глаза. На этот раз в них не было паники. Только глубокая, бездонная усталость и непонимание. Она обвела взглядом наш тесный, пропахший потом и войной мирок. Задержала взгляд на лице Бориса, который смотрел на неё с обеспокоенной заботой. Перевела взгляд на Женю, который держал пакет с физраствором вместо уставшего Фокусника. Проследила по трубке до сгиба своего локтя…

Её брови съехались, и она попыталась вырвать иглу из вены.

— Тише, милая, тише, — мягко проговорил Олег Петрович, убирая её руку от иглы. — Не нужно этого делать. Капельница вам сейчас необходима.

Девушка замерла. Она смотрела на него, на его спокойное, немного усталое лицо, на очки в простой оправе, на седину на висках. В нём не было ничего угрожающего. Он напоминал доброго доктора из старых фильмов.

А потом она заметила Мики. Хвостокрут как раз вылизывал лапку после сытного ужина из тушёнки. Облезлый, нелепый, с огромными голубыми глазами и полосатым хвостом. Мутант. Паника сразу же вернулась на место.

Брюнетка снова закричала.

Мики, застигнутый врасплох этим взрывом паники, отреагировал не менее бурно. Он подпрыгнул на месте, как ошпаренный, остатки его шерсти на загривке встали дыбом. Издав короткое, злобное шипение, он одним прыжком оказался на руках у хозяйки, чуть не раздавив ту совсем не маленькой тушкой.

— Мики, тише! — тут же отреагировала Олеся. Она обняла своего питомца и погладила его по голове. — Не бойся, тётя просто испугалась. Она хорошая… наверное.

— Тихо, тихо, всё в порядке! — Вера подалась вперёд, пытаясь перехватить взгляд мечущейся девушки. — Не бойтесь! Он не опасен! Он ручной!

— Ручной⁈ — выдохнула Алина. — Это же мутант!

— Ну вот, спящая красавица проснулась, — вздохнула Искра. — А ведь так хорошо было! Никто не визжит, никто не паникует, зверушек не обижает!

— Это её питомец, — спокойно пояснил я, стараясь говорить ровно и чётко, чтобы пробиться сквозь панику. — Девочка приручитель. У неё класс такой. Мутант её слушается. Видите?

Алина перевела взгляд с меня на Олесю. Маленькая девочка в большом шлемофоне нежно гладила облезлую тварь, что-то шепча ей на ухо. Мутант, в свою очередь, перестал шипеть и теперь лишь тихо урчал, прижимаясь к хозяйке. Эта картина была настолько абсурдной, настолько невозможной, что любые слова застряли у Алины в горле.

Она просто смотрела, тяжело дыша. Похоже, её мозг отчаянно пытался сложить воедино этот пазл: вооружённые до зубов люди, грохочущая бронемашина, ручной монстр и маленькая девочка, которая им управляет.

— Где… где я? — наконец, прошептала она.

— Вы в безопасности, — спокойно ответил военврач. — Мы вытащили вас из… нехорошего места. Меня зовут Олег Петрович, я врач. А это, — он обвёл рукой десантный отсек, — наши товарищи. Мы все пытаемся выжить. Как и вы.

Его тон, его манера говорить, весь его облик излучали надёжность. Десятилетия врачебной практики, умение находить подход к самым разным пациентам, всё это сейчас работало лучше любого успокоительного. Девушка перестала дёргаться. Она расслабилась, хотя в её глазах по-прежнему плескалась настороженность.

— Хотите пить? — спросил врач.

Она молча кивнула. Олег Петрович достал из инвентаря бутылку с водой и осторожно поднёс к её губам. Она сделала несколько жадных, судорожных глотков.

— А есть? — он протянул ей энергетический батончик.

В глазах девушки сразу же промелькнуло узнавание. Матушка-Система определённо угощала её этим лакомством. Привередничать Алина не стала. Просто взяла его, развернула и откусила. Проглотила она эту безвкусную дрянь с такой жадностью, будто не ела несколько дней. Что, скорее всего, правда.

Олеся, наблюдавшая за сценой, подтолкнула Мики. Зверёк понял хозяйку и слез с неё. Девочка подалась вперёд и протянула Алине свой второй, нераспечатанный батончик.

— Вот, — серьёзно сказала она. — Вам нужнее.

Алина замерла, глядя на ребёнка, протягивающего ей еду. На её лице впервые отразилось что-то, кроме страха и усталости. Удивление? Сострадание? Тоска?

Она осторожно взяла батончик.

— Спасибо, — прошептала она.

Но Олеся на этом не остановилась. Она решительно залезла в свой инвентарь и извлекла… шоколадку в яркой обёртке. Одну из трёх, что были у неё. Её личный стратегический запас счастья.

Она разломила плитку пополам. Одну половину протянула Алине.

— Это чтобы не было так грустно, — пояснила она серьёзным, почти взрослым голосом.

Алина смотрела на неё, и я увидел, как в её глазах блеснули слёзы. Она взяла шоколад дрожащими пальцами.

— А это вам, — Олеся повернулась и протянула кусочки шоколада всем остальным. Мне, Искре, Вере, Жене, Борису. Потом она подошла к бойцам «Ратоборца». Медведь, смутившись, взял маленький квадратик своими огромными пальцами. Фокусник с улыбкой поблагодарил. Тень кивнул. Даже Сокол нехотя протянул руку и взял свою долю. Последний кусочек Олеся отнесла отцу.

Это был странный, немного сюрреалистичный момент. Посреди этого ада, в тесной бронемашине, маленькая девочка делилась со всеми шоколадом. И в этом простом, детском жесте было больше человечности и надежды, чем во всех наших победах и трофеях.

Я посмотрел на Алину. По её щеке скатилась одинокая слеза. Девушка села рядом с Борисом, благодарно кивнув ему, приняла от Олега Петровича плед. Затем медленно разломила свою часть шоколадки и протянула обратно Олеси. Девочка улыбнулась и приняла, добавив:

— А вот Мики шоколад не любит. Вот крыс — другое дело!

Алина невольно прыснула. Я тоже не сдержал смешок, а Искра подхватила:

— Вот только не надо про крыс! Скоро мы все перейдём на рацион из их сытного, питательного мяса! И вообще, пора завести книгу рецептов. Будем проводить кулинарные эксперименты, оценивая вкусовые качества разных видов мутантов!

Олеся хихикнула, а её глазки сверкнули задором.

— У меня уже есть несколько идей! — не унималась рыжая, входя в раж, — Организуем ресторан, назовём «Последний шанс». Записывайте, гурманы!

Она картинно откашлялась, приняв позу телеведущей кулинарного шоу.

— Начнём с отечественной кухни! Представляю вам блюдо «Холодец из Костогрыза по-царски». Берём лапки Костогрыза, вымачиваем три дня в проточной воде из Москвы-реки для придания пикантного аромата, затем варим восемь часов на медленном огне с добавлением кореньев лопуха и подорожника. Подавать с хреном и одуванчиками. Борис, как тебе? Сытно звучит?

— Угу, — одобрительно хмыкнул он, заметив, как улыбается Олеська. — Буду первым посетителем вашего ресторана. Я не привередливый, так что тащите всё!

— Переходим к французской кухне! — сообщила Искра. — Элегантность, шик, лямур-тужур! Наше коронное блюдо «Эскарго из Слизнехода» под соусом «Безнадёга». Нежнейшее мясо Слизнехода, извлечённое из его уютной раковины, маринуется в собственной кислотной слизи для придания неповторимой остроты, а затем запекается с чесноком и петрушкой, найденной на заброшенной даче. Подавать с белым вином урожая прошлого года, если, конечно, найдём неразграбленный винный погреб. Вера, ты бы оценила?

Вера напыжилась и отрицательно замотала головой, прижав ладонь ко рту.

— А из таракана что? — не выдержала Олеся, давясь смехом. — Я их видела! Такие здоровенные!

— О, из Таракана-Жнеца у нас будет итальянская кухня! — Искра воздела палец к потолку БТРа. — Лазанья «аль-Жнецо». Берём хитиновые пластины, они у нас вместо листов теста. Прослаиваем их фаршем из его же, тараканьих, лапок. Каждый слой щедро поливаем соусом «Болоньезе» из томатной пасты и тушёнки, посыпаем сыром и запекаем на углях. Главное не передержать, а то хитин станет слишком хрупким. А для ценителей у нас «Карпаччо из тараканьих жвал». Тончайшие слайсы, сбрызнутые кислотой из аккумулятора и украшенные веточкой петрушки всё с той же дачи.

Медведь сдавленно хрюкнул. Фокусник тихо давился от смеха. Даже Тень, вечно мрачный и молчаливый, позволил себе кривую усмешку.

— Блин, я аж снова жрать захотел, — честно признался Борис, чем вызвал взрыв хохота.

— А на десерт! — широко улыбнулась Искра. — «Крем-брюле из гемолимфы Мутировавшего Паука»! Находим паучье гнездо, выбираем особь пожирнее. Подкрадываемся сзади с титановым молотом. Решительный удар, и деликатес наш! Остаётся только очистить от всего лишнего и запечь в духовке, пока края не схватятся. Сверху украсим горстью засахаренных мух и тонкой нитью паучьего шёлка! Ням! Пальчики оближешь!

Олеся звонко рассмеялась. Глядя на неё, невольно улыбнулась и Алина.

— Ладно, цирк уехал, клоуны остались, — Искра резко сменила тон, её весёлость улетучилась, сменившись деловой хваткой. Она повернулась к Алине. — Ну что, красавица, оттаяла? Раз уж ты с нами и даже смеёшься над моими кулинарными изысками, пора знакомиться по-настоящему. Класс? Навыки? Скелеты в шкафу?

Алина вздрогнула от резкой смены темы, и тихо пробормотала:

— Маг. Четвёртый уровень.

— Это мы и так видим, — отмахнулась Искра. — Маг чего? Огня? Воды? Воздуха? Или, может, ты специалист по боевым кроликам?

— Тьмы, — так же тихо ответила Алина.

Искра хмыкнула, оглядев новенькую с ног до головы. Стройная брюнетка в тёмной одежде. Стереотипно, но факт. Правда одежда была максимально практичной, а не готичной.

— А что умеешь? — продолжала напирать Искра. — Тени сгущать, врагам кошмары насылать? Носки стирать? Последний навык особенно приветствуется, а то у нас с хозяйственной частью прям беда!

Алина ничего не ответила, лишь плотнее закуталась в выданный ей плед.

— Ладно, потом всё равно узнаем, — не унималась Искра. — Дальше. Откуда ты? Как выжила? Где твои люди?

Алина молчала. Она смотрела в пол, и я чувствовал, как в ней снова поднимается ледяная стена, которую только что успешно растопила Олеся.

— Искра, оставь её, — вмешался я. — Человек только в себя пришёл.

— Нет уж, Лёша, — отрезала рыжая. — Никаких тёмных лошадок. Мы её спасли, это факт. Но я хочу знать, кого мы притащили в свою стаю. Может, она из банды какой-нибудь. Может, у неё скоро появятся на нас свои планы. В этом мире никому нельзя доверять слепо.

Её слова звучали жестоко, но в них была своя суровая правда. Правда выживания. Хотя никто не мешает нашей гостье соврать и напридумывать о себе небылиц. С этим тоже нужно считаться.

— Я не из банды, — наконец, проговорила Алина. — Нас было четверо.

Девушка сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Её взгляд блуждал по лицам сидящих вокруг.

— Я… мы были диггерами. Ну, любителями. Я, Стас, Кирилл и Лена.

Она произнесла имена, и я увидел, как её губы дрогнули. Но она продолжила:

— Я историк, младший научный сотрудник. Работала в архиве РГБ, оцифровывала старые документы. Скука смертная. А по-настоящему меня всегда притягивала не парадная история, а тёмная, мистическая. Легенды, подземные ходы, тайны. Стас был нашим лидером. Он знал старые карты, как свои пять пальцев. Мог провести по коллекторам от Кремля до МКАДа с закрытыми глазами. Кирилл был нашим техником. Верёвки, снаряжение, страховка — это всё было на нём. Золотые руки. А Лена… Лена была девушкой Стаса. Она присоединилась к нам незадолго до… всего этого. Она была художницей, искала вдохновение.

Алина замолчала, сделав глоток воды из бутылки.

— Когда всё началось, мы были на вылазке. Искали вход в библиотеку Ивана Грозного. Глупо, знаю. Ну, мы её искали уже лет пять, это была наша навязчивая идея. Когда ударило, мы были глубоко под землёй. Вспышку видели, но не слышали криков и не застали основного ужаса. Просто в какой-то момент вылезли окна. Кирилл сразу закричал «Жмите „да“! Немедленно!» А когда мы выбрались на поверхность… мир уже был другим.

Она снова замолчала, а я отчётливо представил картину, что предстала перед ними. Город, который они покинули всего несколько часов назад, превратился в кошмар с разорванными трупами, пожарами и чудовищами.

— Мы пытались выжить. Прятались в коллекторах, убивали крыс, иногда делали вылазки за припасами. Пару раз сталкивались с мутантами посерьёзнее, но Стас был хорошим бойцом, а у Кирилла всегда был с собой отличный нож. Мы держались. Но потом… потом мы решили, что под землёй слишком опасно. Крысы, обвалы… Мы искали надёжное укрытие на поверхности. Что-то крепкое, с толстыми стенами. Сначала заперлись в одной квартире, натаскали воды, даже отмылись. Но мутанты нас учуяли, пришлось валить. Нужно было где-то заночевать. И тогда мы нашли эту больницу.

Её голос дрогнул, но девушка продолжала:

— Она выглядела… идеальной. Целые окна, двери хоть и стеклянные, но тоже нетронутые. И тишина. Ни криков, ни рычания. Мы подумали, что нам повезло. Что это островок спокойствия в океане хаоса. Мы зашли внутрь. Там было чисто. Ни трупов, ни крови. Только… странный сладкий запах. Мы решили, что это от каких-то лекарств.

Я переглянулся с Искрой. Та же ловушка. Та же иллюзия.

— Мы расположились в одной из палат, — продолжала Алина. — Устали, как собаки. И этот запах… он убаюкивал. Мы решили, что наконец-то можем отдохнуть. Лена первая заснула. Она улыбалась во сне, шептала что-то про море. Потом Кирилл. Он просто сел в кресло и отключился. Стас держался дольше всех. Он говорил, что ему не нравится это место, что тишина слишком… навязчивая. Он пытался меня разбудить, тряс за плечи, но я уже плыла. Помню его лицо, тревожное… А потом он тоже сдался. Я видела, как его глаза стекленеют, как он опускается на пол. Последнее, что я помню, это его улыбка. Такая… счастливая и пустая.

Она сглотнула.

— А потом я очнулась уже в том подвале. Вся в этих лианах. Рядом лежали они. Стас, Кирилл, Лена. Только они уже… не дышали. А вокруг были десятки других. Таких же. Цветок выпил их досуха. И он ощутил, что я очнулась. Запах сразу стал сильнее, я снова отключилась. Не знаю, почему осталась жива. Может, потому что последней уснула. Или потому что моя магия… магия тьмы… даёт какое-то сопротивление. Не знаю. А потом появились вы.

В отсеке повисла тяжёлая тишина. История Алины произвела на всех гнетущее впечатление. Ещё одна группа. Ещё одна история выживания, оборвавшаяся из-за одной ошибки, из-за слишком красивой ловушки.

Олеся положила ладошку на руку девушки.

— Ты уже не там, цветочка больше нет, — мягко проговорила она. — Лёша занудил его до смерти. Теперь ты с нами, всё хорошо.

— Соболезную, — прошелестел голос Варягина в шлемофоне. Прозвучало сухо и скупо. Он видел слишком много смертей, чтобы тратить эмоции попусту. — Но Олеся права. Теперь ты с нами.

Искра на этот раз промолчала. Никаких подколов. Она просто смотрела на Алину, и в её взгляде читалось что-то похожее на уважение. Уважение к той, кто прошёл через тот же ад, что и она, и выжил.

Ну а я смотрел на Алину совсем иначе. Маг тьмы. Историк, одержимый тайнами подземелий. Знает старые карты. Это может быть козырем. Очень сильным козырем, если нам придётся снова уходить под землю. Она потеряла всё и всех, а значит, у неё нет причин предавать. Она будет держаться за новую группу, как за последнюю соломинку.

Ценный актив. И человек, которому нужна помощь.

— Добро пожаловать в команду, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — У нас тут весело. Иногда даже слишком.

Алина подняла на меня серые, уставшие глаза. В них не было благодарности. Только пустота. Но где-то на самом дне этой пустоты я увидел крошечную, едва заметную искорку. Искорку воли к жизни. А этого достаточно.

И на этой светлой мысли Руль внезапно ударил по тормозам. Нас дёрнуло вперёд, Олеся взвизгнула и повалилась на Мики, благо тот мягкий.

— Твою мать, что там? — прорычал я в шлемофон.

БУМ! — тяжёлый удар заставил бронетранспортёр чуть подпрыгнуть. Олеся с Мики забились в угол. А звук повторился. БУМ! БУМ!

— Шаги… — выдохнула Искра.