Интересненько это они придумали (Анастасия Поклад) читать бесплатно онлайн полную версию книги | О растениеводстве и темных подземельях (часть 3) #11

О растениеводстве и темных подземельях (часть 3)

В окрестностях цитадели зла было темно, серо, голо и уныло. В точности, как когда-то давно в соседнем измерении. Только тогда Тенька и Майтимо пришли сюда в составе огромной армии, а сейчас – для разведки, в компании Глорфиндела и второго Майтимо, который заявил, что настоящие нолдор никогда не остаются в стороне, если речь идет о кознях Врага.

Они притаились за какой-то грудой мусора, и Тенька опять раскрутил на ладони вилку. Та немного поартачилась и четко указала в сторону от черных стен.

- Ничего не понимаю, - проговорил Майтимо с веснушками. – Если их пленили на пути от Эглареста и притащили сюда, то почему все выглядит так, будто их нет в Ангамандо?

- Может, они успели сбежать? – предположил его двойник. – Или их держат не в цитадели.

Глорфиндел задумчиво посмотрел на черную крепость и назад, где простиралась выжженная пустошь.

- Я полагаю, друзья, все опять намного проще. Мы не можем знать, когда Гимли и Леголас попали в плен – если это вообще произошло, и они просто не сбились с пути. Напомню, Амон Эреб очень, очень далеко. И даже если это случилось возле Эглареста, они могут быть лишь на полпути сюда.

- Ни крокозябры это не проще, - отметил Тенька. – Теперь надо либо сесть и все-таки монтировать водяное зеркало с настройкой по псевдогенетическому принципу, либо скакать по всей длине пути от Амон Эреб сюда и по вилке высчитывать нужный квадрат поисков!

- А что быстрее? – уточнил Майтимо, знакомый с основами просвещенной мысли.

- От везения зависит! - развел руками колдун. – На зеркало стабильно недели три-четыре. А доскакаться мы можем за день-два. Или за месяц.

- Поскакали, - решил Майтимо. – Я считаю себя везучим!

- А я вот уже что-то сомневаюсь, - проворчала его однорукая копия.

- Ты тоже везучий!

- Потому что я – это ты?

- Нет! Потому что в противном случае я бы тебя сегодня прибил!

- Очень смешно. Настоящие нолдор таким дурацким образом на себя руки не накладывают!

- Не надо мне тут рассказывать о настоящих нолдор!

- О, сейчас опять подерутся, - фыркнул Тенька.

- Лорды, - вмешался Глорфиндел, - будьте благоразумны.

- А ты вообще молчи, - огрызнулся местный Майтимо. – Вы в вашем Гондолине настолько благоразумны, что мы тут вынуждены одни бороться со злом!

- О, да, - не менее язвительно парировал другой Майтимо, опередив Глорфиндела. – Вспомни еще, что было на заре времен.

- Это для тебя предатели из Гондолина были так давно, что можно сравнивать с зарей времен, а для меня…

- Мы – предатели?! – возмутился Глорфиндел. – А кто напал на Дориат и Гавани? Кто вынудил Эльвинг броситься в море?

- В глаза не видел никакую Эльвинг!

- Да, это произошло несколько позже, но ведь было!

- Это у вас, в ваших драных варгами измерениях, а у нас…

И тут на головы всех троих обрушился короткий, но обильный и холодный водопад. Вода не долетела до земли, на уровне коленей изойдя на такой же холодный и густой пар.

Спор захлебнулся, вымокшие эльфы непонимающе переглянулись, а потом безошибочно уставились на виновника.

- О, сработало, - обрадовался Тенька, встряхивая ладонями.

- Ты зачем это сделал? – тоном, еще более ледяным, чем недавний душ, спросил местный Майтимо.

Колдун почесал в затылке.

- Я подумал, что раз этот интересненький способ действует даже на злокозненных обд, то с вами тоже должно получиться!

- Да нет, зачем ты, человек, вообще влез в разговор высших эльдар?

- Этот человек… - оскорбленно начал было второй Майтимо, но Тенька и сам за себя ответил:

- Чего же ты, такой из себя высший, со своей депрессией на разведку полез? Теперь ты смотришь вокруг, вспоминаешь чего-то нехорошее, хочешь поплакать, не можешь при нас и срываешься на самом себе, потому что знаешь его лучше меня и Глорфиндела. А наш Майтимо не понимает, какая тебе вожжа под хвост попала, но, зная за собой привычку поскандалить и глядя на нее со стороны, бесится. Ну а Глорфиндела вы втянули просто за компанию, чтоб с самим собой не скучно было. И он, конечно же, втянулся, потому что втайне тоже мечтал высказать все, что думает о твоем поведении, но стеснялся нашего Майтимо, которого любит и уважает как родного, - Тенька флегматично полюбовался на вытянувшиеся лица эльфов и заключил: - В общем, кто-то же должен был вам сказать, как вы это интересненько придумали! Тут уж либо я сейчас, либо ваш потревоженный шумом Моринготто минут через двадцать.

Посрамленный и изобличенный Майтимо покосился на своего веснушчатого двойника и спросил:

- Он всегда подобное выдает?

- Частенько, - вздохнул тот.

- И как этого колдунишку до сих пор никто не прибил?!

- Сам удивляюсь… Но Тенька прав: довольно спорить, надо убираться отсюда.

- На Амон Эреб? – уточнил колдун как ни в чем не бывало. – Или поскачем?

- Поскачем! – единодушно решили все.

Сорок три часа и две с половиной секунды спустя

- Я же говорил, что мы везучие! – довольно отметил Майтимо, лежа в густых зарослях крапивы, подмороженной, но от этого лишь более жгучей.

- Ничего себе везение! - не согласился второй Майтимо. Ехидно, но без вызова, опасаясь, что колдун опять уличит его в какой-нибудь недостойной нолдо депрессии. – Отряд голов на двести.

- Зато мы их нашли, - напомнил Глорфиндел.

Многострадальная пропажа обнаружилась в нескольких днях пути до Ангамандо в деревянной клетке посреди здоровенного орочьего отряда, разместившегося в поле на дневную стоянку. Издалека Гимли и Леголас выглядели сильно потрепанными, но живыми и относительно невредимыми.

- Толку с того, что нашли? Мы их оттуда не вытащим. И нечего на меня коситься! Это не депрессия, а здравый смысл!

Тенька отодвинул мешающий стебель крапивы, разглядывая лагерь и путь от крапивника до клетки.

- Нам главное добраться до них, а там нырнем в водяное зеркало.

- В любом случае придется подождать до ночи, - заметил Глорфиндел.

- Они вскоре снимутся с места, - напомнил Майтимо без веснушек. – На следующий привал остановятся поздно ночью и выставят такие караулы, что без войска не подберешься.

- Значит, пойдем сейчас, - пожал плечами Тенька.

- Как ты себе это представляешь? – уточнил Майтимо с веснушками. – Хотя, с тебя станется просто подняться в полный рост и пойти.

- Это с моей дорогой обды станется! Ей бы еще наших пленников с извинениями до Амон Эреб донесли. А у меня есть генератор дыма.

- Это тот, который я перепутал с океаном пламени?

- Он самый! – Тенька деловито порылся в мешке и достал уже знакомую белую сферу с кислотно-зеленой спиралью. – Эй, высшие эльдар, меткие и длиннорукие, забросьте ее кто-нибудь в центр лагеря, поближе к клетке.

- А оно точно не рванет?

- Рванет, конечно! Но не интересненько и дымом, - глядя, как Глорфиндел размахивается и бросает, колдун мечтательно протянул: - Давно его испытать хотел…

- То есть, ты даже не видел эту штуку в действии?! – одинаково ужаснулись оба Майтимо, но было уже поздно.

Хлопнуло, пыхнуло, и из центра лагеря по всему полю стремительно разрослась приземистая шляпка белого дымного гриба. Клубы медленно завивались барашками и казались густыми, точно жирная сметана. В этом дыму путались даже крики сбитых с толку орков.

Тенька первым вылез из крапивника, эльфы поспешили за ним, цепочкой держась друг за друга и за колдуна, чтобы не потеряться. Нужное направление все четверо запомнили заранее.

- Здорово надымило! – восхитился Тенька, перекрывая шум.

- Надолго ли? – уточнил Глорфиндел.

- Понятия не имею! – весело отозвался колдун. Что-то гулко бумкнуло. – Уй! А вот и клетка.

- Тенька! – радостно заорал Леголас, и его осунувшееся чумазое лицо вынырнуло из тумана между частыми, грубо сколоченными из дерева прутьями. – Майтимо, Глорфиндел! Откуда, как вы нас отыскали?!

- Давайте сядем и об этом поговорим! – съязвил Майтимо: из-за дыма не понятно, какой.

- Потом расскажем, - добавил Глорфиндел.

- Мы расшатывали прутья! – гордо поделился Леголас. – Вот эти два, надо только немного подналечь…

- Не заморачивайся, - отмахнулся Тенька, доставая свое карманное водяное зеркальце и просовывая его между прутьями. - Залезайте!

Леголас обернулся куда-то в туман.

- Сейчас. Гимли ранен и не может ходить. Я его притащу!

- Скорее, - Глорфиндел огляделся по сторонам. – Дым рассеивается.

- А время действия кто-нибудь засек? – поинтересовался Тенька. – Эх, и я забыл. Придется еще раз испытывать! Но до чего же занятная штука получилась! А Феанаро все бурчал, что удельная погрешность на скорость ветра обнуляет коэффициент полезности… О, а вот и Гимли!

Гном выглядел неважно, но на скорость его втягивания в водяное зеркало это не повлияло. Следом исчез Леголас. Тенька выставил зеркальце в сторону спутников, силуэты которых едва различал в дыму, а затем и сам ткнулся носом в переливающуюся радужную гладь. Мгновение маленькое зеркальце и держащая его изнутри рука висели в воздухе, а потом водяное стекло втянуло через оправу само себя, схлопнулось в точку и пропало.

Три секунды спустя. Амон Эреб

Путники и спасенные пленники вывалились наружу посреди центральной крепостной площадки в разгар перестроения караульных, и подняли кругом грандиозный переполох. Сперва их приняли за врагов, потом на командный голос разъясняющего ситуацию Майтимо сбежались его встревоженные братья и заодно все эльфы, оказавшиеся поблизости.

Потом Леголас, у которого тоже внезапно прорезался командный голос, заорал, что его друг умирает, и все сообща потащили Гимли в лазарет. Уже к дверям лазарета толпа немного поредела, часть народа не влезла в помещение, и еще часть выставили возмущенные целители. Леголас каким-то образом оказался в числе выставленных, и друзья, а заодно все интересующиеся, принялись наперебой расспрашивать его о путешествии по морийским подземельям и дальнейших злоключениях. При этом многие в толпе даже отдаленно не догадывались, кто Леголас вообще такой, и задавали этот вопрос кому угодно, но не эльфийскому принцу. Больше всего страдал от вопросов так же ничего не понимающий Макалаурэ, поскольку окружающие привыкли, что он управляет делами крепости и все знает. В процессе расспросов внезапно выяснилось, что принцу Лихолесья помощь целителей тоже очень нужна, и всеобщий поход в лазарет повторился.

Наконец все улеглось, хотя местные жители по-прежнему толпились в коридорах, обсуждая произошедшее. Глорфиндел остался в лазарете со спасенными, Амбаруссар побежали торопить поваров, чтобы накрыли обеденный стол пораньше, замороченный суматохой Макалаурэ спустился в сад, а Тенька присел на нижнюю ступеньку главной лестницы и принялся делать в своей записной книжке очередные пометки. Из мешка колдуна доносилось задушевное урчание разумной жизни. Единорог Вася, который бродил поблизости и тоже рад был видеть вернувшихся товарищей, а особенно колдуна, заинтересованно сунул морду в мешок, но был безжалостно укушен разумной жизнью за нос.

Едва крепость начала возвращаться к прежнему порядку и покою, как из сада раздался громкий вопль Макалаурэ, совершенно нечленораздельный, который мог означать что угодно, от пришествия светлых валар до личного явления Моринготто прямо у менестреля под носом. Едва успокоившиеся жители крепости тут же опять всполошились и ринулись в сад. Даже Глорфиндел из лазарета прибежал.

Макалаурэ обнаружился у холма с тремя колами, и причина его крика тут же стала понятна: по упомянутым колам вились нежные стебельки молодой поросли, напоминающей горох, только не зеленые, а полупрозрачные, сверкающие перламутром.

- Да, это оно, - тоном знатока подтвердил Тенька. – Сильмарилловое дерево! Эх, друг Феанаро опять обидится, что я без него экспериментирую! Но, надеюсь, как и в прошлый раз, поймет.

- Ростки взошли так скоро? – удивился Глорфиндел.

- Мы их модифицировали, - непонятно пояснил колдун. – Это Трандуил может кофейные кустики годами выращивать, а у нас была нацеленность на скорый результат! – он наклонился к всходам, безо всякого трепета надломил один из полупрозрачных усиков, растер на ладони и понюхал. – Интересненько получилось…

- Не трогай! – перепугался Макалаурэ, взирая на колдуна как на святотатца.

- Да ничего ему не сделается, - успокоил Тенька. – Еще потом выпалывать замаешься. Хорошо растут! Если взойдут все пять семян, то здесь такие заросли будут, что не протолкнешься! И урожай должен быть ого-го!

- Насколько «ого-го»? – уточнили любопытные близнецы Амбаруссар.

- Не знаю, - задумался Тенька. – Может быть, пятнадцать-двадцать…

- Камней? – охрипшим голосом переспросил Макалаурэ.

- Ведер!

Пока окружающие пытались вообразить себе хотя бы одно ведро сильмариллов, Глорфиндел заозирался и спросил:

- А где лорд Нельяфинвэ?

- Я здесь. Как я могу такое пропустить?!

Глорфиндел беспокойно скользнул взглядом по его чистому лицу и отсутствующей кисти на правой руке.

- Да нет же, где наш Нельяфинвэ?

- Может, в лазарете? – предположил Тенька.

- Его там не было!

- На кухне тоже! – отрапортовали Амбаруссар.

- И в саду, - добавил Макалаурэ.

- Да и во дворе я его не видел, - нахмурился имеющийся Майтимо.

- Интересненько это получается! – почесал в затылке Тенька. – Куда же он делся?

Около двух часов пропажу добросовестно искали по всей крепости и даже в ее ближайших пределах, но так и не нашли. За это время как раз накрыли столы к обеду, но собравшимся в трапезном зале друзьям уже было не до еды.

- Неудачные поиски говорят об отсутствии объекта на данной территории, - по-научному рассудил Тенька.

- Но где он тогда? – тихо спросил Макалаурэ. – Не могли же вы его там оставить? Или?..

- Исключено, - твердо отмел Глорфиндел. – Я все время держал лорда Нельяфинвэ за руку.

- Ты держал меня, - просветил местный Майтимо. – А другого меня держал Тенька.

- Я? – удивился колдун. – Нет, рядом со мной Глорфиндел был. Я думал, вы там друг за друга держитесь…

И за столом сама собой повисла тяжелая гнетущая тишина.

Четыре часа спустя

- Вот так и получилось, - подытожил Тенька. – Майтимо-абориген думал, что наш Майтимо со мной, я думал, что они вместе, а Глорфиндел вовсе их обоих перепутал в тумане.

- Он остался там? – с ужасом переспросил Леголас, полусидя на подушке.

- Мы вернулись на то место, как только все поняли, - Глорфиндел опустил голову. – Но ни орков, ни лорда Нельяфинвэ не нашли.

- Учитывая, какой тут вокруг него ажиотаж среди всяких нехороших личностей, - прибавил колдун, - вряд ли его пристукнули на месте.

- Если лорд Нельяфинвэ попадет в Ангамандо, то неизвестно, что хуже, - тихо заметил Глорфиндел.

- И ничего нельзя сделать? – у Леголаса стояли слезы в глазах.

- Почему нельзя? – удивился Тенька. – Можно! Когда это наука пасовала перед трудностями?

Сквозь окна лазарета струились мягкие лучи рыжего предзакатного солнца. Снаружи доносились мерные голоса, скрип колес, и перестук копыт. На соседней кровати, чуть похрапывая, крепко спал гном. А эльфийский принц, которому сейчас было не до сна, и легендарный герой еще не случившейся в этом измерении битвы за Гондолин наблюдали, как колдун выкладывает прямо поверх одеяла свое очередное творение.

- Похоже на канделябр, - высказался Глорфиндел. – Только пожеванный драконом.

- Это какое-то страшное оружие? – уточнил Леголас.

- Лучше! – заверил Тенька. – Это переходник! Он соединяет вербальные дисфункции с копулятивно-волновыми колебаниями водяного зеркала и передает полученный набор свойств в точку вывода!

- Ты хочешь этой штукой победить Моринготто? – попытался разобраться Глорфиндел.

- Да нет же! Я хочу найти Майтимо, не тратя недели на перенастройку зеркала. Когда мы туда-сюда скакали, меня внезапно осенило: а чего я постоянно пытаюсь задать функции одного устройства для другого, если их можно просто объединить? – он критично оглядел разлапистую проволочную загогулину, которую держал в руках и добавил: - Правда, тут еще надо немножко доделать. Расщепить каналы, приладить провода, смонтировать несущий движок системы... Интересненькая предстоит работа! А ты, Леголас, пока расскажи, как вас с Гимли угораздило через подземелья Мории вляпаться в вашу Первую Эпоху.

- Я и сам не знаю, - вздохнул эльфийский принц и начал свой рассказ.

Первоначально путешествие в Морию воспринималось участниками чем-то средним между разведкой, экскурсией и особо оригинальным вариантом прогулки от Лориэна до Ривенделла. Гимли красочно расписывал величие пещер предков, обещал показать другу все великолепие каменных залов и сокровища глубинных шахт. Он так здорово об этом рассказывал, что в конце концов Леголас, вопреки отцовскому воспитанию, начал считать народ гномов ничуть не хуже народа эльфов и захотел проникнуться красотой руд и драгоценных камней.

Кроме того, друзья намеревались найти удобный путь для железной дороги леди Галадриэль, поглядеть, что вообще творится в заброшенных пещерах, а то и отыскать тамошних гномов или хотя бы их следы. Слухи об обитателях Мории были противоречивы и больше напоминали ночные страшилки, поэтому разузнать правду было просто необходимо. Гимли где-то раскопал древний, кое-где заплесневелый и поеденный мышами план морийских подземелий, и это была единственная карта, которой располагали доморощенные исследователи. Но они не унывали: карту можно подправить и дорисовать на месте.

Несостоятельность этого плана во всей красе проявила себя уже в первые дни путешествия. Судя по всему, на карте с реальностью совпадали только полустертые руны масштаба. Вместо обещанных древним документом коридоров друзья натыкались на замурованные стены, шахты оказывались парадными залами, полными орков, а когда они попытались найти хоть один подземный колодец, то вылезли в полуразрушенное нутро громадной доменной печи. После этого коварная карта была непочтительно засунута на самое дно походного мешка, и дальше друзья пробирались на свой страх и риск.

Поначалу оба были уверены, что идут прямиком к Ривенделлу, но на пятый день эта уверенность поблекла, а на десятый Гимли заявил, что все понял: они не там свернули, и надо возвращаться. Леголас воспринял это скептически, поскольку они куда-нибудь сворачивали каждый день, и определить неправильный поворот не смогли бы даже пресветлые валар. Гимли возразил, что плевал он на пресветлых валар (всех, кроме Махала, разумеется), а возвращаться все равно надо. Они пошли обратно и, несмотря на метки, заблудились еще больше.

Так и начались их скитания по неизвестным и бесконечным подземельям. Один раз им повезло выбраться на поверхность и даже повстречать местную жительницу – очень милую старушку, которая впервые видела эльфов с гномами и никогда не слышала про Средиземье. Она назвалась волшебницей, и у нее при себе была чудесная книга, выраставшая из наперсточного размера в огромный том. Старушка листала страницы и бормотала:

«Бамбара, чуфара, скорики, морики, турабо, фурабо, лорики, ерики…»

К счастью, Леголас и Гимли были знакомы с Тенькой, и знали, что колдуны и волшебницы частенько ведут себя странно. Эта милая старушка даже ничего не взорвала, зато дала совет:

«Вы преодолеете все испытания и вернетесь домой, если смело пойдете по тому пути, который укажет вам сердце. Не жалейте тайн для тех, кто в них нуждается».

Поблагодарив старушку за ее непонятные, но добрые слова и переночевав на поверхности, друзья опять спустились в подземелье, искать обратную дорогу или, на худой конец, «путь, который укажет сердце». В сущности, не важно, как оно будет называться, рассудил практичный Гимли, лишь бы в Средиземье вело.

Но пути и дороги подземелья выносили их куда угодно, только не на родную сторону. Друзья оказывались в сплетениях бесконечных туннелей, устеленных рельсами, однажды наткнулись на огромного облезлого дракона в цепях, который испуганно шарахнулся, когда Гимли звякнул секирой о камень. Они набрели на город странных существ, называвших себя глубинными гномами или свирфнебли, и поучаствовали в их битве с другими странными существами, похожими на красноглазых эльфов с эбеново-черной кожей. Наконец, в очередном подземелье, отчаявшись, они извлекли со дна мешка злополучную карту и с удивлением обнаружили, что по ней запросто могут понять, где находятся. Друзья поспешили к ближайшему выходу и вылезли в каких-то горах, где (о, счастье!!!) нашлись родные и знакомые эльфы, пусть и нолдор. Правда, вели они себя странно, пользовались какой-то придуманной географией и гербами давно сгинувшего Гондолина. И вот, во время спора с одним из тех эльфов, в мысли Леголаса начало закрадываться невероятное и чудовищное подозрение…

- Хорошо, хоть там у вас хватило ума не высказывать все подозрения вслух, - отметил Глорфиндел. – Грустно говорить об этом, но в последние десятилетия здравый смысл жителей Гондолина заменила паранойя, которая нам все равно не помогла.

Леголас потупился и признался:

- Дело не в уме. Сперва мы слишком растерялись, а потом нас выставили. Я только и успел предупредить о предателе Маэглине…

- …Который тогда еще не подозревал об этой странице своей жизни, - качнул головой Глорфиндел.

- Да, - снова потупился Леголас. – Я уже сообразил, что постыдно мало знаком с историческими датами.

- Ты не переживай, - успокоил Тенька, не прекращая увлеченно ковыряться в своем новом изобретении. – Рассказывай дальше.

И Леголас покорно продолжил.

…Отойдя от поста на достаточное расстояние, чтобы их не услышали, эльфийский принц в красках расписал другу, куда их угораздило попасть. Гимли признал, что занесло их и впрямь очень далеко, без посторонней помощи не выберешься, не то, чего доброго, еще дальше занесет. И предложил поискать Гэндальфа – он, говорят, и в те (точнее, уже в эти) времена жил. Мужик он умный, вдобавок, волшебник. Может, присоветует чего.

«Жить-то он жил, - просветил Леголас, - но на острове Валиноре за морем, куда добраться не легче, чем нам - в свои времена. И у нас, между прочим, уже есть один совет от волшебницы: следовать за сердцем и не жалеть тайн. А мое сердце зовет меня на родину отца, в Дориат. Мы расскажем им все тайны времен, чтобы они смогли избежать падения».

«А чего ж ты этим, в Гондолине, почти ничего не сказал? – закономерно удивился Гимли. – До Дориата еще топать и топать, а Гондолин - вот он. И, как мне доводилось слышать, тоже пал от чего-то нехорошего».

«От предателя Маэглина! Я их предупредил, чтоб ему не доверяли. А больше я и сам ничего не знаю. Зато очень хорошо помню про Дориат! Туда нам и надо, чтобы осчастливить всех своими тайными знаниями!»

«Вечно эти эльфы всех без разбору осчастливить норовят, - не разделил гном его энтузиазма. – Про Дориат я тоже слышал. Мудрые говорили, что именно там случилась скверная история, поссорившая наши народы. Не хочется мне лезть в логово дурных озлобленных эльфов».

«Вовсе они не дурные и не озлобленные! Это гномы… - тут принц осекся и твердо подытожил: - Ты будешь со мной, и пусть только посмеют тебя тронуть!»

«Лучше бы мы не совались к твоим сородичам, а поискали на севере древние гномьи кланы. Вот уж где нам оказали бы славный прием!»

«А Дориат в это время пусть гибнет?! Нет, если ты твердо не хочешь туда идти, то я отправлюсь один! Надо предупредить их!»

Гимли не пожелал бросать товарища, и в синдарское королевство они отправились вместе. Гном был почти прав: уже на подступах к лесу его попытались подстрелить из лука, и только вмешательство Леголаса спасло положение. Странную парочку доставили к королю Диору.

К чести Диора, когда ему выложили все о путешествиях во времени и скором падении Дориата, он не велел тотчас же гнать полоумных кликуш взашей или пристрелить на месте, а попытался разобраться.

«С чего бы Дориату быть взятым? Наш лес окружен крепкими стенами, наши воины доблестны, и о возможном нападении сыновей Феанора мы знаем уже не первый год».

Леголас замялся, поскольку всю жизнь думал, что несчастные жители Дориата до последнего ни о чем не подозревали.

«Да разве это стены? – со знанием дела влез Гимли. – Частокол да каменные кучки на каких-то соплях вместо цемента».

Диор очень оскорбился и принялся доказывать, что на частокол пошли деревья самых крепких пород, а цемент, между прочим, еще в позапрошлом столетии закупали у гномов, чтоб они пропали, эти коварные гномы со своим цементом. Гимли парировал, что коварные как раз эльфы, это всякому гному известно, и мирное разбирательство медленно начало перетекать в кровопролитный скандал. Видимо, таким уж был мятежный воздух Первой Эпохи: всех тянуло ссориться, делать глупости и давать начало долгой взаимной неприязни народов.

Леголас попытался вмешаться.

«Может, вы вовсе не будете давать повода к новой братоубийственной резне? Пусть бы в самом деле подавились эти нолдор своим сильмариллом, он без того не принесет им счастья. Дориат бы уцелел…»

«Это НАШ сильмарилл! - отчеканил Диор. – А вы, похоже, нолдорские лазутчики!»

Леголас обиделся до глубины души.

«Это неправда! Мы не солгали вам! И… - тут его внезапно озарила потрясающая, как тогда казалось, идея, - …и мы докажем это! Мы пойдем к королю Гил-Галаду, всё расскажем, и он прискачет к вам на подмогу!»

Если до этих слов Диор сомневался, лазутчики перед ним или сумасшедшие, то теперь всецело склонился ко второму варианту.

«Эй, - дернул друга Гимли. – Я тоже слышал эту легенду. Тот король вроде бы поближе к нашим временам жил».

«Ты слышал, а я знаю точно! – убежденно заявил Леголас. – Король Гил-Галад родился еще в Первую Эпоху!»

Но, как показало время, прав был скорее гном. Родиться-то Гил-Галад родился, но проку с этого не было никакого. А из войск у Кирдана Корабела имелся только флот, который невозможно было доставить в Дориат, да еще за короткое время. И никто никуда не собирался плыть, поскольку Кирдан считал, что нолдор на Дориат все же не нападут.

Друзья наверняка знали обратное. И поняли, что действовать надо самим. Раз не получилось договориться по палантиру, надо лично пойти на Амон Эреб и всех там вразумить. Даже Гимли успел проникнуться азартом и рвался исправлять ошибки прошлого.

- Но на десятый день пути мы попали в лапы к оркам, - закончил Леголас. – Они сочли, что эльф и гном вместе – это подозрительно, попахивает новым союзом против них, и решили доставить нас в Ангбанд. И почти доставили, если бы не вы.

- А теперь в Ангбанд вот-вот доставят Майтимо, если он жив, - напомнил Глорфиндел и безнадежно зевнул. – Тенька, как там твое изобретение?

- Пока стабильно, - оповестил колдун, ковыряясь в недрах чудо-переходника светящейся отверткой. – Где бы еще гномью ручку раздобыть… А то она так интересненько придумана, что мне на воссоздание по формулам понадобится не меньше пары месяцев!

- Ручка-то тебе зачем? – удивился Глорфиндел.

- Для переходника! – колдун взял отвертку в зубы и влез в свое творение голыми руками. – Шишмы-шибы!

- Чего-чего? – переспросили оба эльфа.

Тенька снисходительно выплюнул отвертку и пояснил внятно:

- Синтез, говорю, будет! К одному концу я подсоединю водяное зеркало, к другому опознаватель генетического признака, а к третьему – гномью ручку. И получится, что оно будет отыскивать Майтимо, показывать и точно к нему перемещать! Интересненькое должно получиться устройство! Только без гномьей ручки – никуда. Дроу того найти, что ли? Так это не легче, чем Майтимо…

В этот момент с соседней кровати донеслось:

- А что случилось с Майтимо?

- Гимли! – обрадовался Леголас. – Как ты себя чувствуешь?

- Неплохо, - степенно ответил гном. – Так в чем дело?

Ему объяснили, и после этого Гимли долго задумчиво молчал, уставившись куда-то вдаль и машинально оглаживая бороду.

- Ручка от наших ворот, говорите? – наконец произнес он. – Это старинный секрет, утерянный еще в древние времена.

Леголас горестно вдохнул, а Глорфиндел чуть приподнял брови.

- Хочу напомнить вам, друзья, что нынче мы как раз находимся в тех самых древних временах.

- Так надо пойти к здешним гномам, – загорелся Тенька, - и попросить одну ручку взаймы!

- Вам не дадут, - покачал головой Гимли.

- А тебе? – уточнил Глорфиндел.

- Возможно. Но тогда я не дам вам.

- Почему? – удивился колдун.

- Это же секрет народа! – со значением пояснил Гимли. – Секреты нельзя раздавать всем подряд!

- Да я эту вашу ручку несколько недель в мешке таскал!

- И совершал этим самым святотатство!

- Майтимо бы порадовался, что еще кто-то разделяет его убеждения насчет методов Тенькиной науки, - отметил Глорфиндел.

- Значит, пусть он теперь погибает из-за ваших секретов?! – воскликнул Леголас.

- Майтимо мне друг, - возразил Гимли. – И я не хочу, чтобы он погибал. Но открыть тайну!..

- А что нам говорила та волшебница? «Не жалейте тайн…»

- «…Для тех, кто в них нуждается», - закончил Гимли. – Я помню. То же самое ты говорил, когда убеждал меня идти в Дориат, и вот, чем все обернулось.

Глорфиндел чуть улыбнулся, и в его глазах мелькнул свет.

- Так может, до сих пор вы открывали не те тайны? Или в них никто по-настоящему не нуждался?

- Допустим, - проворчал гном. – Но до ближайших гор многие недели, а то и месяцы пути! И я не могу пока быстро ходить или держаться в седле.

- Так ты согласен? – обрадовался Тенька.

- А если и да, что толку?

Колдун достал из кармана водяное зеркальце.

- Покажи, где ваши горы на карте, и переместимся за две минуты!

К счастью, в отличие от увлеченного легендами и пасующего на географии принца Лихолесья, древние места обитания своих сородичей гном знал неплохо.

Вечером Тенька и Гимли отбыли за гномьей ручкой, а три дня спустя вернулись на Амон Эреб. Помимо необходимого артефакта колдун нежно прижимал к груди целый короб всевозможных диковинных штуковин. Гимли потихоньку пояснил друзьям, что к исходу второго дня, когда его сородичи малость привыкли к Теньке, то почуяли в нем родственную душу и устроили такой взаимовыгодный обмен научными секретами, что великим предкам и не снилось. Правда, поначалу уговорить гномов древности оказалось непросто, только присутствие сородича спасло положение, иначе одного Теньку даже на порог не пустили бы.

Гимли тоже держал в руках объемистый короб. Гномы на днях собирались устроить большой пир, но узнав, что дорогие гости слишком спешат, чтобы на него остаться, наделали им в дорогу целую кучу разнообразных бутербродов.

Колдун стребовал у имеющегося в крепости Майтимо «опознаватель генетического признака», а проще говоря, пузырек крови и прядь волос, приладил это к своему переходнику, подсоединил водяное зеркало и гномью ручку.

Испытывать изобретение собрались в саду, чтобы заодно полюбоваться на обильную завязь сильмарилловых ростков, чуть ли не на глазах ползущую вверх по трем колам. Кое-где уже виднелись набухающие почки, а в одном месте распустился первый лист, который Макалаурэ демонстрировал всем желающим с такой гордостью, словно это его родной ребенок. Лист был нежный, тоненький, такой же перламутровый, как ростки, с сияющими прожилками, а в целом напоминал боярышниковый.

Вести по крепости разносились быстро, поэтому поглазеть на ход эксперимента собралось почти столько же народу, сколько некогда провожало спасенных путешественников в лазарет.

Тенька сел на скамейку, положил свою загогулину на колени, покрутил ее так и эдак, а потом соединил два каких-то проводка.

Раздался громкий хлопок, и все окружающее пространство заволокло едким сизым дымом. Часть эльфов попадала на землю, часть бросилась бежать, задние ряды привставали на цыпочки, пытаясь понять, чего же там случилось. Глорфиндел, Гимли и Леголас ринулись к колдуну, уже не чая увидеть его невредимым, Макалаурэ бросился к сильмарилловой завязи, намереваясь не то проверить ее сохранность, не то заслонить своим телом. Сквозь поднявшийся шум прорвался командный голос Майтимо:

- Отставить панику!!!

«Так у нас здесь паника?!» - сообразили присутствующие и запаниковали еще больше.

Наконец, дым рассеялся. Целый и невредимый Тенька сидел на той же скамейке, только был перемазан копотью с головы до ног. Загогулина на его коленях не пострадала, но тоже изрядно закоптилась. Чумазыми были Глорфиндел, Гимли и Леголас, Майтимо и его братья, и остальные жители крепости в радиусе двадцати метров. Только сильмарилловые ростки сияли первозданной чистотой, а к одинокому листику даже добавился второй.

- Контакт перегорел, - невозмутимо пояснил колдун, облизнув черные губы таким же черным языком. Оглядел царящую кругом разруху и удивленно протянул: - Интересненько это у меня получилось…

- Ничего не вышло? – упавшим голосом переспросил Леголас.

- Все под контролем! – отмахнулся Тенька и хорошенько встряхнул свое изобретение. В недрах загогулины что-то затарахтело, и окружающие отступили на несколько шагов, закрывая головы руками. – Сейчас контакт заменю, вербальные полюса разбросаю, и все заработает! Вы только не волнуйтесь! При стабильных условиях…

Некоторое время назад

Майтимо отстал от спутников за несколько шагов до клетки, налетев на какого-то перепуганного орка, во все стороны размахивающего шипастым кистенем. Уклониться от него было непросто, да и не в традициях настоящих нолдор избегать опасностей. А когда Майтимо успешно сразил противника, то обнаружил, что спутники ушли вперед, растворились в густом тумане, и отыскать их невозможно. Даже докричаться нельзя: в таком шуме собственного голоса не разобрать.

Эльф все же попытался отыскать потерянное направление, и какое-то время брел вперед, отбиваясь от встречных орков, но ничего путного из этого не вышло. Когда туман начал рассеиваться, Майтимо все-таки отыскал клетку, возле которой уже никого не было, и успел залезть на ее верх, потому что прорваться к краю лагеря стало невозможно. Орки столпились вокруг, оторопело взирая на опустевшую, но целую клетку, на невесть откуда взявшегося воина с мечом, и пытались хоть как-то связать эти два факта между собой.

- А может, он их сожрал? – предположил кто-то нетривиально мыслящий.

- Че, целиком заглотил, что ли? – не поверил кто-то сообразительный.

- А дыму кто напрудил? – задался вопросом кто-то любопытный.

- Он их того, сожрал и в дым! – выдвинул очередную версию нетривиально мыслящий.

- Давайте его самого сожрем! – прорычал кто-то радикально настроенный.

Майтимо поудобнее перехватил оружие.

- А чего мы Владыке скажем? – напомнил кто-то убоявшийся. - О тех двоих вперед доложено!

- Скажем, этот их сожрал, а мы - его! – предложил кто-то особенно голодный и хитроумный.

- А потом Владыка нас сожрет! – предрек сообразительный.

- Не, не годится! – решили все и стали думать дальше.

Потом кто-то наблюдательный отметил сходство неведомого воина с одноруким Маэдросом, за поимку которого назначена большая награда. Было решено взять эльфа живьем и доставить к Владыке, а там пусть он сам изволит разбираться, что к чему, откуда дым и кто кого сожрал.

Майтимо лихо раскрутил меч над головой.

- Живым не дамся! А кто сунется – заколдую страшным эльфийским колдовством! Бамбара-чуфара-скорики-морики! Транзистентность потока не зависит от величины мелохоцендрала!

Орки опасливо вслушались, понаблюдали за хищным блеском лезвия, и охотников лезть на клетку не нашлось. Достать же добычу с земли не позволяла высота решетки.

- А если его арканом зацепить? – предложил кто-то богатый на идеи.

- Давайте, цепляйте! – поддержал Майтимо. – Мне как раз недостает пары-тройки отобранных у вас веревок!

Но вопреки его поддержке идея почему-то не прижилась.

- Может, сложим под ним костер и дымом выкурим?

Майтимо присел на корточки и нехорошо оскалился.

- Складывайте! Смерть в огне – это наша любимая семейная традиция!

Орки снова принялись совещаться.

- Да какая разница, на клетке он или внутри нее? – высказался уже знакомый сообразительный орк. – Куда он оттуда денется? Отнесем как есть, а там Владыка пусть сам его отколупывает.

Вокруг одобрительно зашумели. Майтимо же очень не понравилась эта мысль, но поделать он ничего не мог. Как клинки орков не доставали до него, так и длины его меча не хватало, чтобы отогнать тех, кто поднял клетку, чтобы нести.

Дорога до Ангамандо была короткой: орки не останавливались на привал, желая поскорей избавиться от условно пленного эльфа, шли днем и ночью, таща клетку посменно. Несколько раз Майтимо пытался слезть и прорваться через них, но всякий раз был вынужден с боем возвращаться обратно.

…Когда за спиной ужасающе знакомо хлопнули железные крепостные ворота, и клетку со всем почетом внесли во внутренний двор цитадели, большой и круглый каменный мешок, почти не изменившийся за столько лет и измерений, Майтимо с досадой отметил, что его положение из просто скверного стало почти безнадежным. Вечно наверху не просидишь: либо возьмут измором, либо и правда сам Моринготто изволит «отколупать».

А уж когда из-за убранной решетками двери, которая, как ясно помнил Майтимо, вела в подвалы, по-хозяйски вальяжно вышел Саурон, эльфу малодушно захотелось сию минуту броситься на собственный меч, чтоб не мучиться. Удержало только фамильное упрямство, ненависть к легким путям (и к Саурону заодно!), а еще совершенно безумная надежда, что с Теньки станется вытащить его и отсюда.

Как назло, Саурон был точь-в-точь такой же, каким Майтимо запомнил его много лет назад: весь в черном, руки в кожаных перчатках по локоть. Только лицо белое, застывшее, злое, и на нем горят кровавые точки глаз.

Первым делом Саурон вызверился на орков.

- Что за балаган вы здесь устроили, грязные псы? Где синда и гном, о которых мне докладывали?

Орки испуганно вжались в клетку и принялись путанно излагать насчет дыма, сожранных прежних пленников и кровожадного нового, который невесть как оказался наверху и живым не дается. Вот господин мудрый и сильный, он знает, как с этим быть. А пленник-то один в один однорукий Маэдрос, только обе руки на месте, но это уж мудрому господину видней, чего тут надо делать…

Судя по вытянувшемуся лицу Саурона, ему было вовсе не видней, а даже наоборот. Майтимо был очень рад созерцать эту рожу растерянной, правда, грядущая расплата за зрелище неоправданно высока.

Темный майа подошел ближе, пристально вглядываясь в лицо пленника и явно пытаясь понять, в чем же тут подвох. Вроде бы, вот он, старый знакомый, те же рыжие волосы и дерзкий взгляд, две ноги, две руки… Но последнее и настораживает!

- Нельяфинвэ, - елейным голосом произнес Саурон, становясь у клетки вплотную, - как хорошо, что ты выбрал время снова заглянуть в гости.

- Ну что ты, пустяки, - не остался в долгу Майтимо. – Меня так упрашивали, что я не смог отказать себе в удовольствии лишний раз взглянуть на твое мерзкое рыло.

Саурон изобразил такую любезную улыбку, что даже орков пробрала дрожь.

- Чего же ты там сидишь, дорогой Нельяфинвэ? Слезай и поговорим с глазу на глаз, как хорошие знакомые.

- Благодарю, мне и здесь неплохо, - отказался Майтимо.

- Не будь дураком, - взгляд Саурона заледенел. – Рано или поздно ты все равно окажешься внизу.

- Я никуда не тороплюсь, - заверил Майтимо.

В толпе орков послышались смешки.

- Слезай сам, проклятый мальчишка! – рявкнул Саурон. – Слезай, не то хуже будет!

- Шиш тебе! – плюнул вниз Майтимо. – Забирайся и снимай, если сможешь, а мне терять нечего!

- Ты так думаешь? – осклабился темный майа. – Я погляжу, обе твои руки на месте, а это непорядок. Ай-ай-ай, такое неуважение к памяти Финдекано, который лично отрубил тебе кисть. Но ничего, я могу это исправить. А еще у тебя очень острый и слишком длинный язык. Да и ноги тебе уже ни к чему, а то снова сбежать попытаешься…

- Тявкай-тявкай, красноглазая собачонка! – ухмыльнулся Майтимо, хотя ему было совсем не до смеха. – Я наверху, а ты внизу, и тебе все равно придется сюда лезть оркам на потеху.

- Ты слезешь сам, - пообещал Саурон. – Ты спрыгнешь и приползешь ко мне на брюхе! Смотри, что у меня есть.

Он картинным жестом сунул руку в перчатке за пазуху и достал оттуда переливающийся камешек размером с грецкий орех.

- За сильмарилл ты передо мной на задних лапках танцевать будешь.

- Да пошел ты со своим сильмариллом, - презрительно скривился Майтимо. – Тем более, он наверняка ненастоящий.

- Тебе хочется в это верить, - вкрадчиво сообщил Саурон. – Подойди и возьми его. Владыка сегодня щедр. Только представь, ты будешь обладать камнем всю оставшуюся жизнь…

- …Не слишком долгую и мучительную, - закончил Майтимо. – Это ты сейчас передо мной на задних лапках танцуешь. Продолжай, меня все устраивает! Виварий по тебе плачет, глюк природы!

Саурон не знал, что такое виварий и глюк природы, но догадался, что ничего хорошего ему сказать не могли, и еле слышно зарычал, потихоньку свирепея. Орки на всякий случай попятились к выходу из внутреннего двора. Честно говоря, Майтимо бы тоже с радостью куда-нибудь попятился, на худой конец - стратегически отступил. Но ему отступать было некуда.

Саурон перестал скалиться и опять улыбнулся, явно измыслив какую-то гадость.

- Пожалуй, я тоже сегодня буду щедрым, по примеру Владыки, - прошипел он сквозь застывшую улыбку и поднял сильмарилл над головой. – Лови, милый Нельяфинвэ. Просто так, и знай мою доброту к тебе!

Темный майа кинул камень, и Майтимо ловко поймал его свободной от меча рукой. Сильмарилл жег ладонь, но не сжигал, как это могло бы случиться с местным двойником. Жар вполне можно было терпеть, не подавая виду, что он вообще существует, и наслаждаться видом оторопелой физиономии Саурона, у которого на глазах непонятно как попрали незыблемый закон мироздания.

- Я всегда знал, как тут добры ко мне, - сообщил Майтимо, лениво перекатывая камешек по ладони. – Даже краденного сильмарилла не пожалели. Но знаешь, - он притворно полюбовался сиянием граней, - что-то приелись мне эти несметные сокровища… Хочется чего-нибудь простого, понятного. Например, покататься на паровозе.

Но Саурону было неинтересно, что такое паровоз и зачем на нем кататься.

- Я пока не знаю, как и где ты умудрился отхватить прощение валар, Нельяфинвэ, - прошипел он, - но, клянусь, я выбью это из тебя, чего бы мне ни стоило!

- Ой, как страшно! – поддразнил его Майтимо. – Жалеешь, что отдал мне сильмарилл? Так забирай обратно!

И с этими словами метнул камень врагу в лицо. Саурон не успел уклониться, и сильмарилл засветил ему точно в глаз. Каменные стены внутреннего двора сотряс вой, полный боли.

- Про-о-очь!!! Все прочь отсюда!!!

Оркам не пришлось приказывать дважды. В считанные мгновения двор опустел. Саурон уронил сильмарилл на землю и отнял ладони от лица. На месте глаза чернел ожог.

- Убью-у-у-у! Изничтожу-у-у-у!!!

- Залезь и попробуй, земляной червяк! – крикнул в ответ Майтимо, поднимая меч, и его фигура засияла во тьме немеркнущим валинорским светом.

Саурон не полез. Он попятился, выпучивая оставшийся глаз, не веря.

- Ка-ак?! Проклятый мальчишка, как, это же невозможно! Владыка, Влады-ы-ыка!!!

- Я здесь, - отозвалось ледяное эхо.

Майтимо невольно вздрогнул, глядя, как рядом с Сауроном возникает исполинская черная фигура, и почувствовал, что крышка решетки под ногами начинает без огня осыпаться пеплом.

Зрелище кончилось.

Пришла расплата.

Сорок семь часов и три минуты спустя. Амон Эреб

Испытания переместились из сада в холл цитадели, хотя местный Майтимо, как и его двойник из иных измерений, активно протестовал, заявляя, что ему крепость дорога. Пусть и поменьше, чем Химринг, но не отдавать же ее из-за этого на растерзание просвещенной науке! Тенька на это в который раз заверил, что у него все под контролем, и никого в этом не убедил, потому что, отмывшись от черной копоти, колдун тут же перемазался в синей, а затем в зеленой. После этого Амбаруссар побились об заклад, что следующая копоть будет красная. Или желтая.

Но колдуну удалось укротить своенравный прибор, и вместо копоти на ближайшей стене появилась неяркая, но все больше набирающая цвета и краски картинка – окно из одного места в другое.

Сперва в окне отразилась темная твердыня Ангамандо с высокими иглами башен и багряным заревом на горизонте. Потом – ворота черной крепости и выходящие оттуда войска.

- Куда это они? – нахмурился Майтимо.

- Предчувствую, что на Гондолин, - отозвался Глорфиндел.

- Да кому ваш Гондолин нужен! Если идти войной – то на нас.

- А вы на этом отшибе кому нужны? – не остался в долгу легендарный герой. – Гондолин до последних дней оставался оплотом…

- …Трусливых затворников!

- По крайней мере – не буйнопомешанных убийц!

Майтимо уже хотел сказать в ответ очередную гадость, но тут картинка сменилась, и все споры умолкли на полуслове.

Окно показало темную сырую камеру и пленника на узкой лавке. Он сидел, прислонившись спиной к стене. Руки сковывали толстенные цепи, вмурованные в стены, рыжие волосы ярко выделялись на фоне темно-серых камней, а веснушки – на бледном лице.

- О, нашли! – обрадовался Тенька. – Эксперимент завершен удачно!

- Удача будет, если мы его оттуда достанем, - напомнил Глорфиндел.

- Достанем, конечно! – убежденно заявил колдун, подошел к окну поближе и жизнерадостно окликнул: - Эй, Майтимо! Ты меня хорошо слышишь?

Пленник встрепенулся и завертел головой.

- Тенька?

- Ага! Ты там как?

- Немного не в своей тарелке, - саркастично поведал Майтимо. - Знаешь, оттенок стен не соответствует моему настроению в это время года.

- Лорд Нельяфинвэ, - позвал Глорфиндел с тревогой, - вы видели Моринготто?

Майтимо передернулся, что уже было красноречивее любого ответа, а затем пояснил:

- Позавчера. Он оттащил жаждущего поквитаться Саурона за шкирку и обещал лично придумать для меня что-то необычайное. А пока он думает, я должен сидеть, бояться и мучиться неизвестностью.

- А вы?

- А что мне остается? – проворчал Майтимо без особого трепета. - Сижу. Боюсь.

- Ты не бойся! – посоветовал Тенька. – Сейчас я к тебе залезу!

- Я с тобой, - решил Глорфиндел.

- И я, - добавил Леголас.

Макалаурэ молча и непреклонно шагнул вперед, а следом, почти не отставая – Амбаруссар.

- Вы еще всей крепостью туда пойдите! - возмутился второй Майтимо, без веснушек. – Меня и Теньки будет достаточно.

- Двум лордам Нельяфинвэ у Врага не бывать! – заявил Глорфиндел. – Я вас перепутал тогда, я виноват, поэтому и идти мне!

Пока они пререкались, Тенька с прибором в руках и верным мешком за плечами втихомолку шагнул в окно. Картинка начала таять. Глорфиндел увидел это первым, и одним прыжком вскочил в расплывающиеся очертания темницы. Майтимо опоздал на долю секунды и всем телом врезался в отвердевшую стену холла, за которой уже не было ничего, кроме соседних комнат.

Мгновение спустя. Ангбанд

Глорфиндел кубарем выкатился из стены, сбил Теньку, и они оба растянулись на полу у ног Майтимо.

- Я тронут, что вы так рветесь меня спасать, - прокомментировал тот и печально добавил: - Но в этот раз, похоже, Моринготто учел прежние ошибки.

Он выразительно кивнул на свои оковы. Широкие металлические браслеты охватывали запястья и предплечья, а от них в стену тянулись настолько толстые и тяжелые цепи, что Майтимо даже не мог поднять руку.

- Не беда! – заверил Тенька, поднимаясь. – Хочешь бутерброд?

- Не хочу. Мне, представь себе, не до еды.

- Лорд Нельяфинвэ, вы можете встать? – спросил Глорфиндел, оказываясь рядом и вглядываясь в товарища: цел ли.

Майтимо был цел, не считая царапин и синяков.

- Хоть сплясать. А толку, если ноги тоже закованы?

Тенька порылся в мешке.

- Тебе с окороком или с сыром?

- Со свободой, - буркнул узник. – А если не получится, то с быстрой смертью. Хотелось бы знать, когда я умру, то попаду в здешний Мандос или в свой? И если верно первое, должен ли буду доказывать там всем, что не тот? Или Намо, как Моринготто сейчас, пристально на меня глянет и многообещающе оскалится?

- Вы вполне обойдетесь без этого знания, - заверил Глорфиндел.

Тенька, поразмыслив, сложил два бутерброда в один и запихнул Майтимо прямо в рот. Тот возмущенно дернул рукой, но отмахнуться не смог - мешали цепи. Пришлось жевать.

- Ух, какие у тебя оковы! Они еще более интересненькие, чем в прошлый раз! Правда, я не смогу применить к ним тот порядок обратного синтеза, который вывел на скале, но зато здесь представлен отличный материал для нового научного труда!

- Мне не нравится это предисловие, - высказался Майтимо, справляясь с бутербродами. – Ты не сможешь сидеть тут три дня, как тогда. В любой момент за мной могут прийти.

- Да? – почесал в затылке Тенька. – В таком случае надо придумать чего-нибудь побыстрее! И поинтереснее! Глорфиндел, постой на стреме. Майтимо, держи еще один бутерброд и не тревожься по пустякам!

Десять минут и четыре бутерброда спустя

- Интересненько это они придумали…

- Ым-м-м! Тенька, перестань меня кормить, не лезет больше!

- Говорят, жевание успокаивает нервы!

- Все мои нервы сгинули еще при нашей первой встрече!

- Тише! – велел от двери Глорфиндел. – Кто-то идет!

- Держи дверь и не пускай! – решил Тенька. – Сейчас я приморожу ее к косяку…

Глорфиндел застыл, привалившись к двери плечом и настороженно вслушиваясь.

- Отбой тревоги. Это кого-то в соседнюю камеру отволокли.

Майтимо еле слышно выдохнул. Тенька на всякий случай выполнил обещанное примораживание и опять склонился над оковами.

- Этот ваш Моринготто не перестает меня удивлять! Какой интересненький подбор аналогов! А если вот этот синтез рассинтезировать, а потом досинтезировать с недостоверным искажением…

Сквозь цепи и браслеты проросли длинные острые шипы, такие же черные и металлические. Майтимо дернулся и зашипел сквозь зубы.

- Тенька, ты с Моринготто, часом, не сговорился?! Он меня пока не пытал, а ты уже начал!

- Ого, так шипы и с внутренней стороны появились?

- Тысяча варгов, он еще радуется! Если тебе мои проткнутые руки кажутся «интересненькими»...

- Извини, - спохватился Тенька. – Просто это говорит о конкретном характере результата синтеза. Не волнуйся. Ешь бутерброд.

- К балрогам твой бутерброд!..

Тенька пристально глянул на оковы, что-то пробормотал, и некоторые шипы втянулись назад. Майтимо скривился, из-под браслетов вытекло несколько струек крови. Другие шипы, напротив, выросли, утолщаясь и разветвляясь наподобие живой изгороди. Из них лезли новые шипы, а кое-где занимались черные и жесткие на вид бутоны.

Майтимо понаблюдал, как от его цепей потихоньку зарастают стены, затолкал языком за щеку очередной кусок бутерброда и с надеждой предположил:

- А может, я просто схожу с ума?

- Не дождешься! – отмел Тенька.

Он схватился за браслет, избегая напороться ладонями на шип, и почти без усилий расковырял металлическое кольцо на несколько частей. Из разломов, точно из стебля растения, потек сок едкого оранжевого цвета. Открывшиеся участки рук были испещрены глубокими колотыми ранками.

Глорфиндел рванул себя за подол нижней туники и разделил получившийся лоскут ткани на несколько полос.

- Лорд Нельяфинвэ, надо забинтовать, пока вы не истекли кровью.

- Не истеку, - отмахнулся Майтимо, зачарованно наблюдая, как брошенные на пол обрывки браслетов начинают пускать новые шипастые ростки. – Тенька, что ты сотворил?

- Правда, интересненько получилось? – обрадовался колдун. – Этот металл прекрасно синтезировался в терновник! Ну, почти в терновник… Тано как раз недавно показал мне одну штуку, благодаря которой повышение концентрации недостоверного искажения в объекте позволяет направлять синтез в любом порядке!

Он взял у Глорфиндела часть полос ткани и присел на корточки, шустро забинтовывая другу лодыжки, на которых тоже побывали шипастые браслеты.

Майтимо сидел, наблюдая за окружающей суетой и ростом терновника, осознавал, что почти свободен, и обреченно жевал бутерброд.

- Как же теперь это остановить?

Тенька заинтересованно поглядел на шипастые лозы, уже ползущие по потолку, и беспечно пожал плечами:

- Оно растет на чистом зле. А зла здесь хватает! Естественный принцип фотосинтеза! А как развеять это неестественным путем, я пока не изобрел.

- Этот сок ядовитый? – уточнил Глорфиндел, тщательно стирая едкие оранжевые капельки в опасной близости от раны на предплечье спасенного узника.

- Наверное, нет, - Тенька задумчиво поглядел на свои перемазанные соком ладони, лизнул и сплюнул. – А может, и да. Тут исследовать надо!

- Как-нибудь в другой раз, - Глорфиндел закончил бинтовать и помог Майтимо подняться со скамьи. – Надо уходить отсюда, пока Моринготто о нас не прознал. И пока этот… терновник не заполонил всю комнату.

Тенька согласно кивнул и начал было доставать из своего прибора безотказное водяное зеркальце, но Майтимо его остановил.

- Нет. Сперва мы наведаемся в соседнюю камеру и посмотрим, кого туда отволокли. Если это пленник, то нельзя оставлять его там.

Добираться до заросших терновником стен было непосильной задачей, поэтому в соседнюю камеру они отправились по старинке: через дверь. Камеры запирались снаружи на засов, а Тенька умел плавить простой металл взглядом, поэтому друзьям не составило труда как покинуть свою, так и попасть в соседнюю. Глорфиндел, выходивший последним, попытался захлопнуть дверь за собой, но жесткие побеги терновника успели прорасти в коридор, и дверь больше не закрывалась.

В соседней камере не было ни лавок, ни цепей. Только у дальней стены тихо всхлипывал одинокий эльф, сжавшийся в комочек. Черные волосы падали на склоненное к коленям лицо.

Услышав звук открываемой двери, эльф испуганно вскинул голову, да так и застыл, разглядывая вошедших. А потом неверяще выдохнул:

- Лорд Лаурэфиндэ?!

Глорфиндел всмотрелся в его лицо и не менее изумленно воскликнул:

- Принц Маэглин?!

- О, и тут у тебя знакомые, - фыркнул Тенька. – Интересненько это получается!

Принц Маэглин поднялся на ноги, вжимаясь спиной в стену.

- Что все это значит? – спросил он. – Откуда вы здесь, лорд Лаурэфиндэ? Или вы продались Врагу, и по вашей милости я попал сюда?

- Кто бы говорил! – возмутился Глорфиндел.

- Ага, - продолжал веселиться Тенька. – Все мы тут продались Врагу. Майтимо, вон, например, за новую руку и веснушки. А Глорфиндел у нас такой высокоморальный, что ему пришлось дать Врагу взятку в виде косы, иначе в темные не принимали!

- А ты? – усмехнулся Майтимо.

- Меня еще Саурон упрашивал, помнишь? Выдающиеся ученые везде нужны!

- И где тот Саурон теперь?

- А это уже другой разговор! – выкрутился Тенька. – Ну что, спасаем Маэглина?

- Я бы его здесь оставил, - совсем не высокоморально проворчал Глорфиндел, явно вспомнив что-то личное.

- Спасем, а там разберемся, - решил Майтимо, не желая бросать собрата по несчастью на произвол судьбы. – В конце концов, он мой племянник, пусть я даже в своем измерении видел его от силы пару раз.

Маэглин уставился куда-то за спины потенциальных спасителей и вжался в стену еще больше. Друзья оглянулись и увидели, как через распахнутую дверь по потолку в камеру заползает стремительно растущий побег, черный и колючий.

- Интересненько это получилось, - оценил Тенька, глядя, как за одним побегом понемногу вползают другие. – Кажется, ход эксперимента немножко вышел из-под контроля…

И Майтимо понял: хуже заверений веда, что у него все под контролем, может быть только задумчивое предположение, что нечто из-под контроля вышло. Оно вселяло поистине первобытный ужас.

Бывший лорд Химринга сцапал ничего не понимающего племянника за шиворот и велел:

- Убираемся отсюда, немедленно!

Тенька не заставил себя долго упрашивать и вскоре все они, спасатели и спасенные, никого на этот раз не забыв и не потеряв, оказались посреди холла крепости на Амон Эреб, где по-прежнему толпились все провожавшие.

- Наконец-то! – воскликнул Майтимо без веснушек. – Почему вы так долго?

- Мамочка! Где я?! – вырвалось у Маэглина.

- Твоя мамочка, - рявкнул Глорфиндел, - погибла не для того, чтобы ты предал весь наш город!

- Я не предавал!

- Да? А куда в таком случае идет многотысячное морготово войско?!

- Нет, я тут не при чем!

- Не смей врать! Я все про тебя знаю!

Маэглин закрыл голову руками и тихо всхлипнул.

- Я не хотел!.. Вы себе не представляете… Я не смог…

- Кто это? – удивились близнецы Амбаруссар.

- Это ваш племянник! – просветил Тенька.

- Да в нашем роду испокон веку не было предателей! – возмутился Майтимо без веснушек.

- Теперь есть! Интересненько это получилось…

Эльф изучил племянника, мрачно хлюпающего носом, и неприязненно проворчал что-то о дурной синдарско-ваниарской наследственности. Леголас и Глорфиндел покосились на него с возмущением.

Макалаурэ обратил внимание на другого Майтимо, спасенного, который как вывалился из водяного зеркала, так и сидел в стороне, почти с умилением слушая окружающий скандал. Менестрель присел рядом.

- Как ты? Плохо выглядишь, тебе нужно в лазарет.

Внимание переключилось с предателя на главного пострадавшего.

- Точно! – подтвердил местный Майтимо. – И поскорее.

- Да-да, - вмешался Глорфиндел. – Мы бинтовали наскоро и кое-как.

- Раны свежие? – уточнил Макалаурэ.

Глорфиндел кивнул, понаблюдал, как ожесточаются взгляды присутствующих, и поспешил уточнить:

- Это не то, что вы подумали. Тенька неудачно с оковами почаровал.

- Как раз очень даже удачно! – не согласился колдун. – Цель достигнута, объект свободен.

- А что у Моринготто весь замок уже, поди, зарос?

- Так вы ж его все равно не любите! Спишем естественную погрешность на стратегический план!

- Как это – зарос? – ахнул Леголас.

- Майтимо, - к спасенному с обеих сторон подсели Амбаруссар. – Тебе очень больно?

- Скажи хоть слово! – взмолился Макалаурэ.

Майтимо окинул столпившихся вокруг родичей и друзей совершенно счастливым взглядом и безмятежно спросил:

- Тенька, а у тебя еще бутербродов не осталось?

Сутки и четыре минуты спустя

На другой день, сразу после обеда, в крепости состоялся военный совет. Присутствовали лорды Амон Эреб, и гости из иного измерения. Макалаурэ немного опоздал, потому что снова пропадал в саду, наблюдая за сильмарилловым деревом. Сияющие побеги заметно разрослись, доползли до верха кольев и даже свешивались вниз молоденькой кучерявой ботвой. Листьев уже было видимо-невидимо, а кое-где распускались нежные маленькие цветочки.

Еще в сторонке сидел принц Маэглин. Он не был пленником, но ни у кого язык не поворачивался назвать его гостем. Оправившись от потрясений, Маэглин порывался рассказывать окружающим об ужасах ангбандских застенков, коварстве Врага и чудовищных лишениях, в которых просто невозможно было остаться верным королю и своему городу. Но публика попалась неблагодарная, особенно трудно было впечатлить обоих Майтимо. Поняв это, Маэглин окончательно поник и ушел в себя, назло всем черствым и равнодушным.

- Итак, - хором начали оба Майтимо, переглянулись, после чего гость уступил право слова хозяину: - Армия Моринготто движется на Гондолин. Что будем делать?

- Надо пойти в Гондолин и всех предупредить! – горячо воскликнул Леголас. – Пусть уходят из города.

- Мы так уже в Дориат сходили, - скептически напомнил Гимли. – И в Эгларест. И особенно на Амон Эреб.

- Король Турукано не уйдет, - вздохнул Глорфиндел. – Он может отослать всех, но сам останется. Что до меня, я не намерен быть в стороне. Никого не прошу следовать за мною, ибо понимаю, что ваше положение на Амон Эреб немногим лучше, чем в Гондолине.

- За кого ты нас принимаешь? – рассердился Майтимо без веснушек. – Каким бы ни было наше положение, мы не оставим родичей в беде. Пусть эти родичи – балроговы затворники, воспитавшие предателя! - он сурово глянул на Маэглина.

- Не в традициях настоящих нолдор сидеть сложа руки! - прибавил Майтимо с веснушками. – Мы придем на помощь Гондолину, и это даже не обсуждается!

- До чего интересненько бу-удет… - с предвкушением протянул Тенька. – Я как раз смогу испытать установку по излучению звуковых регулирующих волн. Ну, мою лютню. Только надо смонтировать новые аналоги усилителя и оптического прицела, иначе степень частоты потока не будет зависеть от…

Он забормотал что-то совсем уж неразборчивое, а потом достал свою верную записную книжку и окончательно пропал для общества.

- Значит, решено, - подытожил Майтимо с веснушками. – Сегодня же я, Тенька, Глорфиндел и Леголас с Гимли переместимся в Гондолин, расскажем о положении дел и изложим наши планы.

- А тем временем я соберу войско, - кивнул Майтимо без веснушек. – К сожалению, мы сейчас не так сильны, как триста лет назад, но нас рано списывать со счетов!

- Я бы еще договорился с Кирданом, - вставил Глорфиндел. – Помните, он обещал нам помощь.

- Это вам он обещал, - буркнул местный Майтимо. – А нам после Дориата ничего не светит.

- Помощь требуется не вам, а моему Гондолину. Если все спланировать толково, то Кирдан не откажется.

- Пошлите в Эгларест нас с Гимли! – воскликнул Леголас. – Мы всё объясним и уговорим Кирдана помочь.

- Синдар и гномы – самые никудышные дипломаты, - проворчал Майтимо без веснушек.

- Кто бы говорил о дипломатии! – одернул его двойник. – Балрог, неужели я тоже когда-то был идиотом, уверенным, что все народы, кроме настоящих нолдор, ни на что не годятся?!

- Ты и сейчас такой же, - утешил Тенька, поднимая голову от записей.

- Не будем терять время зря, - поспешил сказать Глорфиндел. – Приступим к делу, дабы поскорее низвергнуть тьму.

И выразительно зевнул, подкрепляя сказанное.

- Погодите, - негромко позвал Макалаурэ, видя, что все собираются расходиться. – Остался один неразрешенный вопрос, - он выразительно кивнул на Маэглина, о котором все уже успели позабыть.

- У нас в Гондолине, - взгляд Глорфиндела опять ожесточился, - для подобных вопросов предусмотрена специальная скала с бездонной пропастью внизу.

- Вы казните его? – переспросил Леголас.

- По-твоему, следует наградить?

- По-моему, - нахмурился Леголас, - надо устроить суд!

- Мы этим и занимаемся, - пояснил Глорфиндел. – И я не представляю иной кары за подобное предательство.

Маэглин, до сих пор молчавший и глядевший в пол, вскинул голову.

- То есть, вы спасали меня только для того, чтобы убить самим? Хорошенькое «милосердие»!

- А о милосердии в твоем отношении никто не говорит, - проворчал Глорфиндел. – Из-за тебя погибло больше половины жителей Гондолина!

- Не-а, - вдруг вмешался Тенька. - Это в твоем прошлом было.

- Здесь и есть мое прошлое!

Колдун задумчиво покачал головой.

- Тут видишь, как интересненько устроено: от ключевых перемен естественного хода событий меняется ход истории. И получается уже не твое прошлое, которое окончится твоим будущим, а новая ветвь измерения, будущее которой пойдет другим путем.

- То есть, мы сейчас не в прошлом, а в ином измерении? – уточнил немного сбитый с толку Глорфиндел.

- В какой-то момент это, конечно, было прошлое, - почесал в затылке Тенька. – Но потом оно потихоньку стало другим измерением! Хотя, это легко проверить: если у тебя в голове внезапно начнут появляться новые воспоминания десятитысячелетней давности, то моя теория неверна! Вот, например, ты помнишь, чего тебе говорил Эктелион, когда ты увидел себя самого, исчезающего в водяном зеркале, и схватился за меч?

- Не было такого, - уверенно сказал Глорфиндел. – И какие перемены ты считаешь ключевыми?

- Так нам же все волшебница Виллина рассказала! Ну, вроде там «подарить дверь», «спасти детей», «вырастить куст». Леголас с Гимли тоже наследили. Тут никакая реальность не выдержит, сразу расслоится!

Легендарный герой вздохнул, понимая свою несостоятельность в тонкостях теории просвещенной науки.

- Ты хочешь сказать, что в этом измерении последствия предательства Маэглина не столь тяжелы, как их помню я. Но все же от этого он не перестает быть предателем.

- Да, - вздохнул Тенька. – Это проблема.

- Быть может, он раскается, - тихо проговорил Макалаурэ.

- Тем более, скалы у нас все равно нет, - добавил колдун.

- Ненавижу скалы, - высказался местный Майтимо. – Меч, на мой взгляд, куда быстрее и проще.

Амбаруссар переглянулись и предложили:

- А если отправить его в изгнание?

- Куда? – фыркнул местный Майтимо. – Раньше можно хоть было на Амон Эреб сослать, а теперь место занято: здесь мы! Да и не усидит он в изгнании, знаю я нашу нолдорскую породу.

- А давайте отправим его в Эгларест, - внес предложение Майтимо с веснушками. – Пусть познакомится с двоюродным братом. У Эрейниона замечательный талант вразумления и тяжелая рука.

Мысль неожиданно пришлась всем по душе (кроме Маэглина, но его никто не спрашивал), и на том порешили.

После военного совета крепость ожила и зашевелилась. Но это была уже не беспорядочная суматоха, где никто не может понять, что происходит, а организованная, когда всякий бежит куда-нибудь с персональным поручением. Перетряхивалась амуниция, заготавливались продовольствие и фураж, воины пересчитывали друг друга, а оба Майтимо всем этим руководили, став основными источниками поручений. В результате их кипучей деятельности без задания не остался даже единорог Вася.

Глорфиндел, Гимли и Леголас тоже успели попасть под раздачу поручений, недовыполнить пару-тройку, попасться под горячую руку и схлопотать выговор за неверное толкование планов командования.

- По-моему, раздвоившийся Майтимо – это слишком! – с чувством заявил принц Лихолесья. - Он и один умеет всех кругом построить, а когда они принимаются за это вдвоем…

- Могло быть и хуже, - философски отметил Глорфиндел.

- Например?

- Представь, если бы раздвоился Тенька.

Леголас представил и мысленно содрогнулся.

Три с лишним часа спустя

Над Гондолином медленно, но неумолимо сгущались темные тучи. Особенно впечатляющий вид на них открывался с балкона самой высокой башни дворца короля Турукано.

- Не нравится мне все это, - мрачно проговорил Майтимо, глядя, как темные клочья тумана ползут из-за горных пик, словно наматываясь на башенный шпиль.

- Что? – Тенька отложил маленький ручной лобзик и тоже посмотрел наверх. – Да, интересненькие тучи! Во Вратах похожие были.

- Не настолько явные и густые, - вздохнул бывший лорд Химринга и в который раз изучил занятие друга. – Хорошо, что мы не во Вратах тех времен и что Кано нет рядом. За подобное обращение с музыкальным инструментом он бы тебя убил.

- А чего я такого делаю? – пожал плечами колдун и опять весело заскрежетал лобзиком, не прекращая болтать. – Ну, отпилил у лютни бок и половину дна. Так ведь надо же усилитель вмонтировать! Без усилителя длина волны слабая получится!

Парой этажей ниже у раскрытого окна переговаривались между собой недремлющий Глорфиндел и его гондолинский двойник. Когда все споры и подозрения улеглись, а объяснения были выслушаны на общем совете лордов, эти двое наконец-то сумели нормально познакомиться и даже проникнуться друг к другу небывалым уважением.

- Вы полагаете, образ бабочки недостаточно раскрыт в ваниарской поэзии ранней эпохи Древ? – доносилось снизу.

- Да, вы вполне верно истолковали мои слова. Крылья бабочки, пронзающие небосвод, замечательно передал в своей балладе один из придворных менестрелей короля Эллерондо примерно во второй половине эпохи Колец.

- Благодарю вас за рекомендацию. Когда доживу – непременно послушаю. А прельщают ли вас ваши собственные произведения, созданные ныне?

- Как вам сказать… В них определенно есть особая гармония, но некоторые сентенции претерпели изменение с течением столетий…

Майтимо передернул плечами и отвернулся от балконного парапета.

- Тенька, они там точно не рехнулись? Сам же говорил: встреча с двойником, огромное потрясение…

Колдун фыркнул.

- У тебя просто в голове не укладывается, что некоторые личности пребывают с собой в ладу и уважают свое эго настолько, что обращаются к нему на «вы», а не дают в глаз при первой же встрече.

- Но как можно в такой момент обсуждать поэзию?!

- А откуда ты знаешь, о чем наш Глорфиндел обычно думает наедине с собой? Может, он по жизни одной рукой балрога рубит, а другой баллады строчит! Теперь вот есть, с кем про это вслух поговорить.

Майтимо не нашелся, что ответить на сие дикое заявление.

Тенька тем временем закончил первый этап надругательств над лютней и перешел ко второму: принялся запихивать в образовавшуюся дыру очередную малопонятную мешанину проводов, лампочек и пластинок. Мешанина периодически искрила, разок даже задымился гриф, но колдун спокойно потушил его двумя наслюнявленными пальцами. Еще немного понаблюдав за этим, бывший лорд Химринга понял, что даже его далекая от музыки, но все же не чуждая прекрасного эльфийская сущность протестует против такого произвола.

- Почему бы тебе не собрать твой обычный регулятор? Во Вратах ты за ночь управился, а с этой лютней возишься уже несколько дней.

- Тот маломощный был, - отмахнулся изобретатель, совершенно не понимая терзаний друга. – А здесь вон, какие стены и ворота! И скалы кругом: орки за ними прятаться будут от луча. А от регулирующего эха – не спрячутся! Вот я еще сконструирую стереосистему конвульсивных частот. Штуки три. И прилажу все на разные ворота, чтобы транслировать локальный звук во множественные точки! Эх, Феанаро бы сюда… На худой конец, Курво. Тут все сплошь неучи, а мне ассистент нужен, - Тенька сокрушенно сдул со лба прядь непослушных волос. – Хоть бы какой! Даже необязательно, чтобы он все понимал, лишь бы не портил и отличал косинус от интеграла… Слушай, Майтимо, а давай-ка ты? Тут несложно, а делу – польза! Вот ни в жизнь не поверю, что Феанаро тебя только архитектуре научил!

Майтимо невольно шарахнулся.

- Мы же договорились, что я тоже неуч!

- Да, но какие у тебя способности, какой потенциал!..

- Нет у меня способностей! И я с первого дня знакомства терпеть не могу твою балрогову науку. А хочешь, чтобы тебе лютни пилили – нанимай орка!

- Да не надо мне уже ничего пилить. Только вот здесь подержать, там посчитать… Разве орки знают высшую математику?

Майтимо невесело фыркнул, припомнив свое последнее общение с орками.

- Как-то не довелось спрашивать. Почему бы тебе не обратиться к Глорфинделу и его самоуважаемому эго? У Трандуила вы вроде вместе что-то делали.

Тенька покачал головой и затолкал особо выпирающий комок проводов поглубже в лютню.

- Он не тянет. Даже вдвоем. Ему десять раз объяснишь, и все равно не поймет.

- Я тоже не понимаю!

- А ты схватываешь самую суть! Как твоя кузина Артанис.

- Может, она тебе сгодится? – схватился за соломинку Майтимо.

- Она ведь в другом измерении, - напомнил Тенька. – А пока я буду туда-сюда ходить, вы здесь чего-нибудь наворотите в историческом смысле, у этого измерения опять поменяются световые координаты, и я не смогу вас отыскать…

- Я про здешнюю Артанис! – перебил Майтимо, и тут его осенило. – Послушай, а Тьелпе тебе подойдет?

- А он тут еще живой? – приятно удивился Тенька.

- Вполне! Только я не знаю, где его искать. Но не беда, сейчас спустимся, спросим у кузена Турукано. Только когда пойдем, лютню здесь оставь. Иначе все встречные менестрели будут падать в обморок или хвататься за мечи.

Пятьдесят семь часов спустя

Кузен Турукано не знал точно о местонахождении племянника, но зато был уверен, что знает Кирдан. Тенька отправился на побережье, заверив всех, что ненадолго, и, разумеется, пропал на двое суток. Он вернулся утром третьего дня, с первыми лучами рассвета, а вместе с ним – Гимли, Леголас и необычайно задумчивый Тьелпе. На плечах и даже на голове внука Феанаро сидели с полдюжины склизких буроватых комочков и одновременно таращили влажно поблескивающие голубые глаза.

Путешественники объявились на пороге королевского дворца, и Майтимо, вместе с королем и несколькими лордами вышедший их встретить, отметил, что неведомые зверушки – точные копии Кошки Турукано из его родного измерения. Питомец кузена получился из кинжала, которым Турукано безуспешно пытался устрашить Теньку, творящего очередное «интересненькое».

- Мы с Тьелпе повстречались в его оружейной, - не стал отпираться колдун от содеянного. – Нервный он какой-то, Майтимо, весь в тебя! Но мечи у него не такие интересненькие, как твой, и замечательно синтезируются! Правда, во время синтеза случилась одна модификация…

- И теперь мы не знаем, как этих тварей отлепить, - раздраженно закончил Тьелпе, напоказ дернув за одного из пассажиров на плече. Комочек слизи зачмокал, но не поддался.

- Иногда они сваливаются сами и ползут поесть! – известил Тенька. – Наверное, они избрали Тьелпе тотемным древом. Или центром колонии. В любом случае, это повод поизучать! Но сперва, мы, конечно, спасем Гондолин. Нельзя начинать нового эксперимента, не завершив предыдущий!

- Меня беспокоит, что этот твой человек называет спасение города экспериментом, - вполголоса поделился с Майтимо король Турукано.

- Все в порядке, - тоном знатока успокоил тот. – Главное, чтобы просто «эксперимент» не стал «особо интересненьким»…

- А вы, значит, второй Майтимо? – уточнил Тьелпе, с любопытством рассматривая упомянутого. Комочки слизи тоже выпучились на нового знакомого, и под немигающим взглядом дюжины голубых глаз бывший лорд Химринга почувствовал себя неуютно.

- А что, не похож? – хохотнул Тенька.

- Да нет, - задумчиво протянул племянник, - скорее, похож даже больше, чем тот Майтимо, которого я знал последние двести лет…

Поприветствовав всех, изобретатели тут же поспешили на дворцовую башню продолжать издевательство над лютней, а Гимли с Леголасом остались на королевский завтрак в узком кругу, где поделились всеми новостями из Эглареста. Эти новости главным образом касались подготовки войск Кирдана к предстоящему сражению и эпохальной встречи Маэглина и Эрейниона, которые, насколько помнил Майтимо, не были знакомы ни в одном из известных ему измерений.

Юный Реньо очень ответственно отнесся к делу перевоспитания родича, но Маэглина этим было не пронять, и на все попытки завязать просветительскую беседу он лишь вяло огрызался, что не сопляку-кузену учить его жизни, и вообще, когда тот еще под маменькиной юбкой сидел, они с его отцом уже орков рубили в больших сражениях. Эрейнион не отставал, и на второй день двоюродные братья бурно разругались, а на третий – подрались. На четвертый день их видели распивающими невесть откуда взятый кофе. Причем пил больше Маэглин, попутно доказывая младшему, что все бабы – изуверки похуже Моргота, а уж если угораздит влюбиться в принцессу, то вовсе пиши пропало: непременно кончишь скалой. Реньо на это заверял, что в Эгларесте скал нет, только утес над морем. Но насмерть там не разобьешься, высоты не хватит и вода внизу.

«Тогда я пойду и утоплюсь с горя, - сказал Маэглин, у которого под действием кофе внезапно проснулась тщетно разыскиваемая кузеном совесть. – Никто меня не любит и не понимает. И короля я предал. А принцессу и видеть не хочу, и забыть не могу, дуру горделивую!..»

Эрейнион не хотел отпускать брата на погибель и попытался отговорить. А пока они спорили, к кофе подобрались шкодливые правнуки Тингола. Когда занятые великими проблемами старшие спохватились, было поздно: кофейник опустел наполовину. Эрейнион, которому Кирдан еще раньше поручил присматривать за близнецами, пришел в ужас и пожелал утопиться первым. Тогда уже Маэглину пришлось испробовать себя на ниве утешения. В итоге кузены окончательно спелись, постановили, что нечего топиться из-за баб и детей, а ошибки надо исправлять, и с тех пор всюду появлялись вместе, помогая Кирдану готовиться к войне. А наименее пострадавшими в этой истории оказались близнецы, на которых кофе никак не подействовал.

- А я говорил, что они не эльфы! – высказался Майтимо.

- Выходит, Маэглин считает мою любимую единственную дочь горделивой дурой?! – нахмурился Турукано.

- Мой король, не будьте строги к словам безнадежно влюбленного, - мягко посоветовал Лаурэфиндэ.

- Я не согласен с вашим суждением, - тут же вмешался Глорфиндел. – Вы слишком молоды, чтобы представлять себе истинную силу безнадежной любви.

- Из-за чего же наши с вами взгляды на любовь столь изменились?

- Увы, - вздохнул Глорфиндел. – Именно пример Маэглина стал тому причиной. Хотя, как помните и вы, одна тэлерийская баллада имеет схожий сюжет и весьма удачные смысловые аллегории…

- О, это надолго, - проворчал Майтимо. – Гимли, Леголас, что там со временем прибытия войск Кирдана?

- Они обещали высадиться в заливе Дренгист и прийти на помощь со стороны земель Митрима, - сообщил Гимли. – Мы с Тенькой послали весточку тамошним гномам, которые еще скрываются в горах, и те согласились провести войско по тайным перевалам.

- Недели через три они будут здесь, - добавил Леголас. – К тому времени подтянется и войско с Амон Эреб.

- Три недели у нас есть, - сказал Турукано. – Пусть местонахождение Гондолина известно Врагу, но подступы к городу окружены чарами, через которые оркам будет непросто пробиться…

В этот момент раздался нервный стук в дверь, и в трапезный зал, не дожидаясь приглашения войти, ворвался встревоженный страж.

- Мой король! Вблизи ворот был схвачен гонец с посланием от Моринготто!

Двадцать девять с половиной минут спустя

Гонца не хотели водить по городу, даже с завязанными глазами, поэтому аудиенция состоялась в сторожке часовых. Помимо короля с иномирским кузеном, послушать гонца собрались Гимли и Леголас, Эктелион, оба Глорфиндела, и даже Тенька, ради такого случая спустившийся с башни. На плече колдуна дремал один из комочков бурой слизи, на время сменивший «тотемное древо».

Гонец был черный, злобный и лохматый, а при виде Майтимо заметно оживился и выпятил клыки.

- Слушайте волю Владыки! – объявил он. – Несметная армия Ангбанда вот-вот будет здесь, и через три дня от вашего города не останется и камешка! Мы убьем всех до единого, а остальное сожжем дотла! Ваша участь будет ужасна, смерть бесславна, а память стерта во веки веков!

Повисла драматическая пауза.

- И всё? – удивился Тенька. – Я-то думал, он интересненькое сказать пришел!

Комочек слизи на его плече разочарованно мурлыкнул.

Король Турукано расправил плечи.

- Если ты рассчитывал запугать нас, вестник Моринготто, то напрасно сотрясал воздух!

А Майтимо добавил пару слов на черном наречии, от которых гонец слегка попятился.

- Я лишь хотел напомнить, что падение Гондолина неотвратимо, - проскрежетал он. – Но мой Владыка велел передать, что если ты, король, выдашь нам рыжего Маэдроса, у которого две руки вместо одной, то, возможно, Гондолин будет спасен.

- Ну, ничего ж себе ты им нужен! - с воодушевлением сообщил Тенька другу. – Интересненько, а если тебе третью руку приладить, спрос еще больше возрастет?..

- Если Моринготто поклянется не учить меня достоверному искажению и не делать своим ассистентом, то я еще подумаю, - ухмыльнулся Майтимо в ответ.

Королю Турукано было не до веселья.

- Я отрежу твой язык, гонец, если он еще раз повернется предлагать подобное! Настоящие нолдор своих не выдают!

Майтимо одобрительно хмыкнул.

- А о Гондолин вы сломаете ваши железные зубы, - посулил Эктелион.

- Мой Владыка предвидел такой ответ, - осклабился гонец. – И поэтому вот тебе, король, другое условие. Если тот, по чьей воле весь Ангбанд от подвалов до крыши зарос черной колючей дрянью, расскажет, как от нее избавиться, то наши войска тотчас же уйдут восвояси и не тронут города.

- Какой еще колючей дрянью? – изумился Турукано.

- Я тебе потом расскажу, - вздохнул кузен.

В Теньке проснулся научный интерес.

- А вы полоть пробовали?

- Да, - злобно зыркнул в его сторону гонец, заподозрив виноватого. – Жечь, давить, топтать и травить чарами. Только выше все растет. И если вам не жаль Гондолина…

- А какими чарами? – перебил изобретатель. - Косинус по вектору применяли? Вот, к примеру…

- Тенька, - негромко одернул разошедшегося колдуна Глорфиндел. – Неужели ты и впрямь собрался им помогать?

- Только изучить! Немножко! Интересненько же! Материала на целую диссертацию!

- Нет, - отрезал Майтимо. – Помощи от нас Враг не дождется. Зарос – и поделом!

- Я все равно не знаю, как эту штуку нейтрализовать, - сокрушенно развел руками Тенька, - да еще в такой благодатной для роста среде. Исследования нужны! А пока пусть ваш Владыка злится поменьше, что ли…

Тут на колдуна яростно зашикали и посулили выставить вон.

Двадцать пять минут и двадцать три секунды спустя

После того как спровадили гонца, во дворце состоялся экстренный военный совет.

- Дела обстоят хуже, чем мы думали, - произнес король Турукано. – Вместо трех недель у нас есть всего три дня. А после начнется осада города, и нам нужно будет продержаться до прибытия помощи.

- Женщин и детей лучше сразу вывести тайными тропами, - сказал Глорфиндел. – Чтобы в худшем случае они не отступали впопыхах, преследуемые врагом.

- А я полагаю, для начала достаточно укрыть их в цитадели, - не согласился Лаурэфиндэ. – Вывести всегда успеем.

- Ах, поверьте, мой дорогой друг, я знаю, что говорю, пусть мои слова и не подтверждены пока ни одним из великих менестрелей!

- Нужно побольше внимания уделить укреплению стен, - вставил Гимли. – А то получится, как в Дориате. Хотя, здешние стены получше будут…

- Ага, - кивнул Тенька. – Стены надо укрепить, особенно ворота. Ведь мы за три дня с нашим импульсно-волновым регулятором не управимся! Да и установка стереосистемы конвульсивных частот тоже долго делается!

- А вот это скверно, - нахмурился Майтимо, единственный из всех понявший, о чем идет речь. – Вы не можете побыстрее?

- Да мы и так программу экспериментов вшестеро урезали!

- Пусть дела и хуже, чем мы думали, - сказал Эктелион, – но стены наши крепки и воины смелы. Мы давно готовились к войне, в городе есть запас воды и продовольствия. Мы продержимся до прихода помощи.

- Лишь наши чары оказались слабы, - боязливо проворчал один из лордов, довольно полноватый для эльфа. – Конечно, нам далеко до синдар с их легендарным умением запутывать любые тропы…

И тут весь совет синхронно покосился на Леголаса. Тот поежился под вопрошающими взглядами.

- Я тоже слышал об этих легендарных чарах, но мне они неизвестны!

Глорфиндел внимательно посмотрел синдарскому принцу в глаза, из-за чего тот почему-то густо покраснел, и пожал плечами:

- Что ж, мы не вправе требовать от юноши то, чего он не знает. Будем справляться своими силами.

- Не вправе? – вдруг возмутился Гимли. – Как с меня, так стребовали ручку от врат!

- Вообще-то да, - кивнул Тенька. – Нечестно получается. Ладно, Леголас, ты раньше врал, когда необходимости не было, а сейчас-то чего?

Леголас покраснел еще гуще.

- Так вы все знали, что я не говорю правды?

- Догадывались, - деликатно ответил Глорфиндел.

- Конечно, знали! – Тенька был далек от деликатности. – А сейчас тебе жуть как стыдно, но ты все равно не говоришь.

- Но я не могу! – Леголас опустил голову, пряча взгляд. – Это же секрет всего народа!

- У меня тоже был секрет! – напомнил Гимли. – И кто мне доказывал третьего дня, что не время жалеть секреты для друзей? Еще волшебницу Виллину вспоминал!

- Но я поклялся отцу, что не применю этих знаний ни для чего, кроме спасения себя или своего дома!

- От клятв все беды мироздания, - высказался Майтимо.

Турукано надолго задумался, наморщив лоб.

- А если я признаю тебя, принц неведомого мне Лихолесья, лордом Гондолина? Город станет и твоим домом тоже!

- Пожалуй, это выход! – просиял Леголас, которому и впрямь было очень стыдно утаивать жизненно важные секреты в такой трудный для всех час. – Я помогу вам и не нарушу клятву! Только… - он замялся на миг, а потом выпалил: - Гимли тоже немало сделал для спасения этого города, поэтому я не соглашусь носить такой почетный титул единолично. Пусть мой друг разделит его со мной!

- Синда и гном, делящие на двоих титул лорда Гондолина? – изумился король. – Такого у нас прежде не случалось!

- Но и подобная опасность прежде не нависала над нами, - тихо напомнил Лаурэфиндэ.

- Я не намерен отступать от своего слова, - провозгласил Турукано. – Будь по-твоему, принц Леголас, лорд Гондолина! А ты, - он повернулся к Теньке, - хотел бы титул за спасение города?

- Не-а, – отказался Тенька. – Если моя дорогая обда узнает, что я подцепил титул на стороне…

- Разгневается?

- Хуже! Расстроится!

- И что с того? – удивился Турукано. – Отказываться от моего подарка?

- Поверь мне, братишка, - хмыкнул Майтимо, - эту леди лучше не расстраивать. Саурон, вот, попытался и до сих пор в виварии сидит.

- Я ваш Гондолин за просто так спасу, из любви к науке! – добавил Тенька. – А если тебе так хочется мне чего-то интересненькое подарить, то я бы полазил потом по вашей библиотеке и взял, чего понравится. Интересненькие у вас трактаты!

На том и порешили.

Две недели, два часа и десять минут спустя

Осень неумолимо вступала в свои права. Воздух становился холоднее, дни короче, а дождливые тучи у верхушек скал – черней и гуще. Постепенно у подножий этих скал начинали загораться орочьи костры, там и тут разворачивались черные ангбандские знамена и ставились походные шатры. Что-то ворочалось в недрах гор, вспыхивало нехорошим багряным заревом, и день ото дня ветер все чаще доносил запах гари.

Но в Гондолине тоже без дела не сидели. Разведчики во главе с новоиспеченными лордами Гимли и Леголасом доносили, что орочье войско изрядно поплутало по запутанным синдарским тропам, и теперь выбирается к городу маленькими группками, по частям. Король Турукано довольно потирал руки, но военные советы собирал по два раза в день.

Эктелион и оба Глорфиндела проводили все время на стенах, организуя внешнее кольцо обороны. Часто к ним присоединялся Майтимо, и, беседуя, эти четверо всякий раз открывали для себя какие-нибудь невероятные подробности из жизни соседних измерений.

Но самые загадочные дела, конечно же, творились на дворцовой башне, которую облюбовали для себя неугомонные изобретатели. Ночами ее окна сияли потусторонним зеленоватым светом, днем из них летели сизые искры, а на нижние этажи доносился исключительно мерзкий запах, в котором умудренный опытом Майтимо опознал жженую проводку. Правда, что это такое, объяснить не сумел.

По городу и стене с чмоканьем ползали комочки слизи, которых, кажется, за прошедшее время стало в два раза больше. Один из таких комочков залез Эктелиону на голову, да так там и остался, задушевно подмигивая всем с высоты.

А на исходе второй недели из-за окрестных скал показалось несметное орочье войско, изрядно поплутавшее, а потому еще более обозленное. Защитники города могли видеть тускло поблескивающие латы, багряные вспышки огненных бичей и смертоносные острия пик.

Перед началом битвы Майтимо забежал на дворцовую башню проведать изобретателей: сам при оружии, в кольчуге и шлеме, глаза горят азартом былых времен.

- Как успехи? Ваша чудо-лютня готова?

- Почти! – известил Тенька. – Еще неделька на отладку соединений…

- Целая неделя? А побыстрее нельзя? Враг уже у ворот!

Тьелпе развел руками:

- Мы очень постараемся, но… Осторожнее!

Майтимо вовремя переступил через особо запутанную связку проводов, но ему на локоть шлепнулся очередной комочек слизи, тут же намертво приклеившись. Бывший лорд Химринга глянул наверх и обнаружил, что с потолка на него смотрит не меньше полусотни влажных голубых глаз.

- Они что у вас, размножаются?!

- Интересненько это получилось, - скромно согласился Тенька.

- Не пытайся его отлепить, дядя, - вздохнул Тьелпе, и неведомые зверушки на нем согласно зачмокали. – Бесполезно.

- Он тебе не помешает, - заверил Тенька. – Эктелион, вон, до сих пор не жаловался!

Майтимо снова покосился на потолок и безошибочным чутьем опытного полководца определил, что возмущаться бесполезно.

- Надеюсь, ты хотя бы стрелы не заколдовывал, как во Вратах и Хитлуме?

- Конечно, нет! – заверил Тенька. – Я заколдовал их намного интереснее!

В этот момент до недр башни донеслось эхо ужасающего грохота. Майтимо сдавленно выругался и помчался успокаивать кузена.

Девятнадцать минут спустя

Первые волны атак были отбиты. К взрывам, как и когда-то во Вратах, все сумели привыкнуть, а на железных таранах врагов оставались вмятины от заколдованных стрел. Но когда защитникам города стало казаться, что неделю осады они выдержат без великих потерь, из-за скал выползло несколько огромных извивающихся тел в жесткой черной чешуе.

- Это драконы! – известил наученный горьким опытом Глорфиндел. – Готовьтесь к худшему, они пробьют наши ворота.

- Вы полагаете, никакой надежды? – уточнил Лаурэфиндэ, подобного опыта не имевший.

Глорфиндел безнадежно зевнул.

- Если только не произойдет чудо, коего не бывало в мои времена… – тут он застыл на месте, пронзенный внезапным озарением. – Ну, конечно! Чудо! Где Тенька?

Общими усилиями друзей и знакомых колдун был извлечен из башни и доставлен на стену, под самые ворота. На щеке «чуда» красовалось какое-то подозрительное пятно, посередь вихра на макушке сидел, как в гнезде, мурлыкающий комочек слизи, а за плечами болтался извечный мешок.

- Хорошие драконы, крупные! – констатировал Тенька, осторожно выглянув из-за зубца стены. - Интересненько это вы придумали!

- Не мы, - поправил Майтимо, - а Моринготто, чтоб ему по уши терновником зарасти!

Гимли молча тряхнул секирой, присоединяясь к сказанному.

Прибежал Эктелион с другого конца стены, самостоятельно дошедший до мысли, что без колдуна с драконами не сладить. Потом на импровизированный совет наткнулся король Турукано и возмутился:

- Почему вы тут столпились? Что здесь делает человек без кольчуги, который не умеет ни стрелять из лука, ни рубиться мечом?

- Да он на Моргота с одним растворителем ходил! – вступился за друга Леголас.

- Он знает, как уничтожить драконов, мой король, - добавил Глорфиндел.

- Пока не знаю, – поправил Тенька. – У меня даже сжиженного огня не осталось. И стереосистема конвульсивных частот пока не готова.

- Но у тебя же есть план? – с надеждой уточнил Лаурэфиндэ.

- Конечно! У каждого настоящего ученого есть план, – Тенька поднял вверх указательный палец. - Первым делом надо обозначить область исследований! Что нужно сделать с драконами? И как? Применять ли вектора, а может, обойтись простыми двоичными косинусами по веществу?

Все непонимающе переглянулись друг с другом и как по команде уставились на Майтимо, которому были известны даже такие таинства научного просвещения, как запах жженной проводки.

- Просто сделай так, чтобы их не стало! – велел тот. – И побыстрее, уже ворота трещат!

- Не стало здесь или не стало вообще? – уточнил Тенька.

- Какая разница? – рассердился король Турукано. – Чтоб духу их не было у моего города!

- Если область исследований ограничивается перемещением, а не уничтожением, то все гораздо проще! Этапы перемещения не зависят от состава вещества!

Тенька порылся в мешке и вытащил свое маленькое водяное зеркальце.

- Погоди-ка, - Эктелион наморщил высокий лоб. - Если сей артефакт не заставляет предмет исчезнуть, а перемещает в оговоренное место, то куда же ты собираешься деть этих тварей?

- Главное, чтобы там не было эльфов и людей! – забеспокоился Лаурэфиндэ.

- И гномов, - ревниво прибавил Гимли.

- И хоббитов, - зевнул Глорфиндел.

- Да, и обратно в замок Врага их лучше не возвращать, - заметил Майтимо. – А то опять к нам отправит.

- Лучше на какую-нибудь пустошь, - включился в обсуждение Турукано.

- Или туда, где их смогут одолеть, - задумался Эктелион.

- Интересненько это вы хотите! – оценил Тенька. – Есть у кого-нибудь длинная веревка?

…Следующие полчаса король, принц, гном и четыре лорда занимались тем, что поочередно удерживали за ноги веда, болтающегося прямо в воздухе за пределами зубца, на отвесной стене. Тенька держал веревку, на другом конце которой было привязано водяное зеркальце. Эту веревку колдун бесстрашно пытался забросить на копошащихся у ворот драконов, то и дело покрикивая наверх:

- Ну чего вы? Опустите меня еще пониже! Да тут немножко осталось! На кой вы мне в коленки вцепились, держите за щиколотки!

Время от времени Теньке удавалось коснуться какого-нибудь дракона переливчатой поверхностью радужного стекла, и тогда дракон исчезал, провожаемый ликующими криками защитников города.

- Более сложного способа убиться у тебя не нашлось? – злился Майтимо. – Из тебя сейчас решето сделают, и никакие щиты не помогут!

Комочек слизи переполз с Тенькиной головы на спину и попискивал. Судя по вытаращенным голубым глазам, неведомая зверушка не разделяла самоубийственных наклонностей хозяина.

- Ничего, - отвечал колдун. – Мои щиты еще никто не пробивал!

Очередная лавина стрел исправно замедлялась и осыпалась в паре дюймов от его головы.

Вскоре бедовый комочек слизи окончательно определился с предпочтениями, взобрался вверх и проворно заполз на бывшего лорда Химринга, составив компанию сородичу.

Наконец, у ворот остался только один дракон, самый крупный, и не черный даже, а с багряными полосами. Он издал громогласный рев и неожиданно расправил огромные ярко-алые перепончатые крылья.

Майтимо поскорее дернул друга наверх и втащил на стену, под прикрытие зубца. Вслед за Тенькой втянулась веревка с зеркальцем.

- А с этим что делать? – севшим голосом спросил Турукано.

- Нужна огромная стрела и славный лучник из числа людей! – блеснул познаниями Леголас.

- А взрывчатый наконечник и лорд Туор сгодятся? – уточнил Эктелион.

- Ложись! – заорал Гимли, потому что крылатый ящер поднялся в воздух и за пару взмахов оказался в точности напротив их зубца стены.

На пол бросились все. Кроме Теньки. Сперва колдун просто застыл, восхищенно разглядывая невиданное доселе диво, а когда клыкастая пасть раскрылась всего в паре метров от него, размахнулся и швырнул туда радужно блеснувшее водяное зеркальце.

Из драконьей пасти вырвалась струя черного дыма, окутавшая зубец. А потом что-то натужно хлопнуло, и крылатая туша за пару мгновений бесследно втянулась сама в себя.

Стена пораженно притихла, а потом содрогнулась от радостного вопля множества эльфийских воинов, у которых на глазах только что произошло истинное чудо. Король Турукано поднялся на ноги, поправляя кирасу, и во всеуслышание заявил, что непременно сделает этого человека лордом Гондолина, несмотря ни на какую ревнивую обду.

- Клима будет безутешна, - отметил Тенька, стирая с лица копоть такой же испачканной ладонью.

- Надеюсь, она не посадит моего кузена к Саурону в виварий, - вполголоса сказал Майтимо.

- Что ты! Она у меня не крокозябра какая! Разве что опять сильфам цены на зерно накрутит. Клима делает это всякий раз, когда у нее плохое настроение. А вот водяное зеркало жалко, хотя опыт вышел интересненький. Домой мы теперь не попадем…

И, не успел Майтимо в красках вообразить себе их жизнь тут и толпу безутешных родичей там, как Тенька добавил:

- Недели две-три не попадем. Пока я новое не сконструирую. Ну что, аборигены, я - в башню, эксперимент-то не завершен! Дальше справитесь без меня?

Сто семьдесят часов, шесть минут и одна десятая секунды спустя

Через неделю по тайным ходам подоспело войско Кирдана Корабела с Эрейнионом и Маэглином во главе. В следующую же ночь в город проник второй Майтимо с известием, что войско Амон Эреб спрятано на плато к югу отсюда и готово к запланированным маневрам. А вот Макалаурэ остался дома, урожай собирать. Сильмарилловое дерево вымахало от пары ростков до здоровенных светящихся зарослей, сплошь в листьях, плодах и боярышниковом цвету.

- Все-таки вы мне брата свели с ума, - ругался Майтимо. – Кано в этих зарослях сутки напролет пропадает, то с арфой, то с лютней, то с пачками нот. Вдохновение у него, говорит. Знаем мы это вдохновение, после которого белые лошадки табунами приходят! Я бы этих белых лошадок…

Единорог Вася, ощущая важность и серьезность угроз, старался не попадаться злобному нолдо на глаза.

Рано поутру Тенька и Тьелпе спустились с башни, таща три черные плоские штуковины, метра полтора диаметром каждая. Они долго и тщательно прилаживали их на стены над потрепанными воротами, распугивая защитников города научными изречениями.

Когда черные штуковины были прикреплены и замаскированы, изобретатели осторожно вынесли огромную лютню. К счастью для окружающих менестрелей, дыра в ней была заделана. Правда, из резонирующего отверстия угрожающе топорщились разноцветные провода. Еще несколько проводов были намотаны на гриф. Тенька и Тьелпе воткнули свободные концы этих проводов в черные штуковины, засели вместе с лютней в одной из стенных башенок и дружно ударили по струнам.

Звук пробежал по разноцветным проводам и грянул, казалось, из самих стен, заглушая даже взрывы. В считанные минуты все кругом переменилось. Лавина орков с воем отхлынула, пространство разделилось на тоненькие поблескивающие чешуйки и вновь собралось воедино. На миг над горами повисла тягучая тишина, но очередной оглушительный аккорд лютни разорвал ее в клочья.

Балроги в корчах падали на землю, орки разбегались прочь. С тыла во вражье войско ударили жители Амон Эреб, сокрушительно мстя за все хорошее. Ворота города распахнулись, и защитники Гондолина, усиленные подкреплением из Эглареста, в стремительно розовеющих кольчугах ринулись в бой под невообразимые звуки регулирующей мелодии.

Битва длилась несколько дней, вражеские рати удалось обратить в бегство и отбросить от города. Но единым махом преследовать их до самого Ангбанда не вышло – несмотря на победу, эльфы понесли немало потерь и были вынуждены вернуться в Гондолин.

- Я этого колдунишку все-таки изничтожу! – мрачно посулил местный Майтимо, когда ему выпала возможность посмотреть на себя в зеркало.

- Я бы на твоем месте не спешил, - фыркнул двойник, стоя рядом. – Иначе кто притащит из иных измерений антирегулятор, чтобы снова прятать наши веснушки? Хм, по-моему, у тебя их все-таки больше, чем у меня.

- И не мечтай! – съязвил лорд Амон Эреб. – Если ты – это я, то и веснушек у нас одинаковое количество! Видеть не могу эту конопатую рожу! Да еще в двойном экземпляре! Да еще когда второй ухмыляется! Хей, перестань ухмыляться!

Но Майтимо лишь хлопнул его по плечу.

- Привыкай! Вот когда тебе Реньо все-таки передаст синяк под глазом…

- А ты и рад!

- А будешь знать, как делать из меня буйнопомешанного убийцу!

- Не из тебя, а из себя!

- Да, но ведь я – это ты…

Во дворце короля Турукано собрался торжественный совет, на котором были подведены итоги сражения, а Теньку все-таки посвятили в лорды. Правда, колдун наотрез отказался признавать Турукано своим королем, заявив, что одной любимой злокозненной обды с него достаточно, да и вообще, разводить над собой начальников – скверная примета. Майтимо деликатно напомнил кузену про виварий, и, всё взвесив, Турукано не стал возражать, пошел навстречу желанию новоиспеченного лорда и сделал исключение из правил.

Затем на совете выступил принц Маэглин и объявил, что распускает свой Дом, покидает Гондолин и перебирается к кузену в Эгларест, где его ждет много славных дел, свежий морской воздух и никаких вздорных принцесс. Впрочем, о принцессах вслух сказано не было, но проницательный король все равно оскорбился и даже ради приличия не предложил племяннику остаться.

В окна дворцового зала светило по-горному яркое, но по-осеннему холодное солнце, бликуя на цветных витражах и золотых росписях. Ждал своего часа накрытый для пира стол. Лорды негромко переговаривались между собой, а юный принц Эрейнион, которому уже не предстояло в скором будущем стать королем, поправлял повязку на раненой в бою руке и приглашал всех желающих погостить у Кирдана Корабела. Тенька ковырялся в новом водяном зеркальце и меланхолично отшучивался от обоих Майтимо, которые вслух ехидно представляли, какой Дом устроит в Гондолине «лорд Артений», как его назовет и чем там станет заниматься. И кто будет служить этому Дому, кроме единорога Васи и трех сотен комочков слизи. И устоит ли после этого сам Гондолин, выдержавший драконов, балрогов и несметные орочьи войска.

Идиллия была нарушена внезапно. В зал примчался перепуганный страж и сообщил, что фонтан на дворцовой площади сперва взвился до самого неба, а потом наполнился соленой морской водой и вышел из берегов.

- Интересненькие дела у вас тут творятся! – восхитился Тенька. – То драконы, то фонтаны взбесившиеся…

- Никогда прежде такого не случалось, - насторожился Турукано. – Будьте готовы ко всему, лорды. Возможно, мы опять имеем дело с кознями Врага!

Поспешно натягивая розовые кольчуги и держась за мечи, гости, принцы и светлейшие лорды во главе с королем поспешили на площадь. Фонтан и впрямь возомнил себя морем: по темной бурлящей воде перекатывались пенные барашки, то и дело в толще виднелись чешуйчатые спины рыб. А посреди фонтана, утопая в этой воде, высилась могучая фигура, укутанная в роскошный плащ из перламутра и морской пены.

- Да это же Ульмо… - потрясенно прошептал Турукано.

- О! – обрадовался Тенька. – Нас навестило одно из этих ваших сложных веществ! Ух, и почему он нам с Феанаро тогда не попался? Тут столько благодати можно на сильмариллы надергать! А если взять его за бороду и хорошенько изучить…

- Валу? Изучить?! – ахнул местный Майтимо.

- А ты думаешь, почему наш Намо выгнал их с отцом из своих Чертогов? – напомнил двойник. – Доизучались!

Гневный голос Ульмо был подобен рокоту штормовых волн.

- Нолдор! Вы были прокляты и изгнаны, но даже тогда владыки Запада не до конца отвернулись от вас! Вы были вольны жить на этих землях и строить города, мой вестник предупреждал вас об опасности, нависшей над вами. Как вы посмели вновь прогневить Валинор?! Как ваши мысли повернулись в сторону такого святотатства?!

- Наша победа над Врагом – святотатство? – хором возмутились оба Майтимо, Маэглин и Эктелион.

Король Турукано мужественно выступил вперед.

- Мы не знаем, о чем ты говоришь, о великий! Твой посланник был принят с почестями, и вестями об опасности мы не пренебрегли. И в мыслях наших не было вредить Валинору!

- Ты лжешь мне, Турукано Нолофинвион! – прогрохотал Ульмо, и фонтан взбурлил еще пуще. – Это по твоей милости третьего дня прямо над священной горой Таникветиль разверзся воздух и на дворец Манвэ посыпались черные драконы!

- Как – над Таникветиль? – ахнул Турукано. – Тенька!!!

- Вы же сами просили, - пожал плечами ничуть не устыдившийся колдун. – Чтобы не было людей, гномов, эльфов, хоббитов и городов, и чтобы их там победили. Лучше вашей священной горы места не найти! Там нормальных существ не живет, одни сложные вещества, и все такие могучие! Ну, вот разве там кто-то пострадал?

- Разумеется, нет, - величественно опроверг Ульмо.

- Ну вот, - обрадовался Тенька. – Значит, цель эксперимента достигнута! Уважаемый Ульмо, а можно одолжить у вас в научных целях кусок бороды?

По площади потекла морская вода.

- Валинор не потерпит такого святотатства! Никакое искажение не должно вмешиваться в истинный порядок вещей!

- Но разве гибель Гондолина была бы справедлива? – возразил Глорфиндел.

Ульмо послал ему долгий пристальный взгляд.

- А разве существо, не принадлежащее этой реальности, достойно судить о мере справедливого? А ты, человек, гость из иного мира, знай, что нам, великим, ведомы многие пути бытия, и Круг ныне постановил, что в нашем Валиноре ни одному небоскребу не бывать! Время должно идти своим чередом! Да устыдятся дерзновенные!

- Кажется, нас сейчас отсюда спровадят, - заметил Гимли.

- Тенька, - шепнул другу Майтимо, - ты можешь сбегать домой за своей обдой? Нехорошо отрывать занятую леди от дел, но только она, думаю, способна уболтать такого сердитого валу.

Вед понятливо кивнул и полез в мешок за сковородкой. Майтимо заслонил его от взора Ульмо.

- Исчезай скорее, а мы пока потянем время!

И начались долгие переговоры. Ульмо ругался, нолдор безуспешно и витиевато извинялись. Все лорды успели исчерпать свои запасы красноречия, прежде чем король Турукано обернулся за спины соотечественников и облегченно сказал стоящему рядом Майтимо:

- О, а вот и Тенька. Наконец-то! Руско, а ты не говорил, что у его обды такие большие черные крылья!

И, не успел изумленный Майтимо посмотреть в ту сторону, как слегка задобренный извинениями Ульмо опять забушевал:

- Что творите вы, нолдор?! С кем только сговорились! Нельзя столь легкомысленно нарушать грани разумного!

Тенькин спутник на это лишь опечаленно похлопал ресницами.

- О, многовеликий собрат, я умоляю вас быть снисходительнее! Ведь даже стебелек полыни льнет к подножию великой сосны, если звезды молчат о тенетах несбыточного!

Вед тем временем оказался рядом с товарищами.

- Тенька, - обратился к нему Майтимо. – Ты же за Климой пошел! Какого балрога ты приволок сюда Тано?!

- Клима принимала делегацию доронских мореплавателей, - развел руками колдун. – Не мог же я ждать ее два с половиной часа!

- А просто ненадолго оторвать от дел? – уточнил Лаурэфиндэ.

- Тем более не мог! Чем вас Тано не устраивает? Он хороший. И тоже интересненькое вещество!

- Да уж, интереснее некуда, - проворчал Майтимо. – Одни крылья чего стоят.

Тано уже уселся прямо на мокрый бортик фонтана.

- Ах, вы только посмотрите, как юны и невинны эти создания безоблачной Арты! – изящным жестом тонкой бледной руки он обвел толпу лордов в розовых кольчугах.

- Им следовало думать, прежде чем забрасывать Таникветиль драконами! – отчеканил Ульмо.

- Да, - со вздохом опустил ресницы Тано. – Но ведь они же так СТРАДАЛИ! Да услышит смягчившееся сердце череду дуновений полынного ветра!..

Бывший лорд Химринга стиснул ладонями виски.

- Только не надо снова про эту балрогову полынь!

- А ты не слушай, - посоветовал Тенька. – Давайте все не будем мешать нашему Тано убалтывать вашего Ульмо, и лучше пойдем во дворец выпить чаю.

- У нас там стол для пиршества накрыт, - напомнил один из лордов. Тот, что казался полноватым для эльфа.

Идея была принята, и беседующих через фонтан валар незаметно оставили вдвоем.

Сутки и десять минут спустя

Доподлинно неизвестно, в каких выражениях крылатый Тано описывал неземные страдания жителей Гондолина, и пришлось ли ему для пущей убедительности применять какие-нибудь злобные лиходейства, коими славились его двойники в сопредельных измерениях. Но в итоге грозный Ульмо смягчился, умерил шторм и даже немного всплакнул, из-за чего фонтан в последний раз вышел из берегов. Валар ненадолго наведались в Валинор, и вернувшийся оттуда Тано сообщил всем желающим, что великие больше не сердятся из-за драконов, но впредь просили о подобном безобразии хотя бы предупреждать. А еще, узнав о металлическом терновнике, которым зарос весь Ангбанд, обещали сами разобраться с тамошними обитателями.

Местный Майтимо был настроен скептически.

«Знаем мы, как они разбираются! – буркнул он тогда. – Проще самим эти заросли разнести!»

Двойник был с ним согласен. Да и большинство лордов тоже.

Потом Тано поведал душераздирающую историю о попытках перевоспитать принесенного Тенькой балрога. После времени, проведенного в черном замке, злобный дух еще изредка пыхал огнем, но уже позволял доброй Элхэ кормить себя с ложечки овсяной кашей. Тенька очень заинтересовался ходом этого эксперимента и захотел тоже принять участие, но Тано замахал на него руками и слезно просил не вмешиваться. Этот противоборствующий вездесущей науке жест, а еще тот невероятный факт, что Тенька не стал настаивать, сразу помогли крылатому вале снискать доверие и уважение окружающих.

Перед тем, как отбыть к себе домой, Тано доделал Теньке водяное зеркало, и вскоре все желающие были в мгновение ока доставлены по домам.

…В Эгларесте царила удивительно хорошая погода. Холодный ветер с моря улегся, и неподвижные паруса кораблей величественно обрамляли упирающиеся в небо мачты.

Кругом было свежо и празднично. А во дворе скромного домика одной милой леди, когда-то не пожалевшей для единорога Васи корзину рыбы, стояли принесенные из дворца Кирдана столы, пахло чаем, свежими булочками, запеченной в золе рыбой и, конечно же, кофе.

Между столами, жаровнями и взрослыми радостно носились близнецы Элуред и Элурин, почтенные дядюшки присутствующего здесь же владыки Элронда, ради праздника протащенного Тенькой через границы разумного. Сам Элронд сидел между двоими Майтимо и вид у него был совершенно счастливый. Правда, этого нельзя было сказать о местном Майтимо, которому накануне Реньо высказал все, что думает о его скверных поступках.

Гимли неспешно потягивал горячий кофе, пытаясь определить, действует ли сей напиток на гномов. А еще с усмешкой наблюдал, как Леголас, отчаянно краснея, знакомится с хозяйкой двора. Та, как уже упоминалось, никогда прежде не видела настоящих принцев из будущего и тоже краснела, смущалась, кокетливо при этом улыбаясь. А чтобы скрыть смущение, кормила единорога Васю всем, что попадалось ей под руку. Довольный жеребец уже слопал несколько жареных рыбин, десяток чайных ложек, фарфоровую чашу, рыболовную сеть и кружевной кухонный фартук.

За бесконечным процессом кормления единорога Васи наблюдал совершенно шокированный дроу, у ног которого безмятежно мурлыкала огромная черная пантера. А маленькая старушка, называющая себя волшебницей, пыталась отвлечь нового знакомого философской беседой о природе добра.

Чуть поодаль расположились два великих менестреля в одинаковых синих мантиях. Макалаурэ из другого измерения возмущенным шепотом излагал двойнику страшную историю об алюминиевой будке. Местный Макалаурэ сочувствовал и от души соглашался, что методы у Теньки не для слабонервных. У его ног стояли два здоровенных ведра, а руки закрывали плотные перчатки. Макалаурэ брал из первого ведра сверкающий стручок, точь в точь гороховый, только во много раз крупнее, и ловко вылущивал из него во второе ведро сверкающие первозданной чистотой сильмариллы. Пустые стручки менестрель безо всякого трепета бросал в мусорную кучу, откуда их подцеплял мягкими губами все тот же единорог Вася.

- Ты делаешь это так, словно всю жизнь занимался, - отметил двойник.

- Ничего необычного, - пояснил Макалаурэ, не прерывая занятия. – Это уже седьмое ведро. А на Амон Эреб еще пять ждут. И это не считая того, что вырастет за время моего отсутствия!..

На другом конце веселого застолья сразу три прекрасные девы по имени Галадриэль увлеченно штудировали книгу по авиастроению. И можно было не сомневаться, что в скором времени по всем измерениям не только застучат колеса поездов, но и загудят моторы самолетов. А хитро улыбающаяся кошачья голова, висящая в воздухе над любознательными девами, даже помогала догадаться, откуда они взяли эту редкую для мира Арды литературу.

Лаурэфиндэ и Эктелион мирно дремали над кофейными кружками, а король Трандуил, как главный источник кофе, насыпал в чайник новые зерна.

- А все-таки, зачем вам нужны мухоморы? – полюбопытствовал недремлющий Глорфиндел, старательно зевая. – Как вы их едите?

- Есть мухоморы? – возмутился Трандуил, от избытка чувств сыпанув лишнее. – Только беззаконные нолдор могут до такого додуматься!

- А зачем тогда? – заинтересовались и Тенька с Майтимо.

- Как это, зачем? Мы ими пауков травим! Сушим, мешаем с дустом…

Друзья одновременно покосились на живого-здорового Васю.

- Что единорогу лакомство, то пауку смерть! – философски заключил Тенька.

Майтимо откинулся на спинку плетеного кресла, оглядел застолье и счастливо улыбнулся.

- Пожалуй, прежде я был неправ. Многочисленные родичи – это прекрасно! Вернусь домой – навещу отца, послушаю, как чудно он пытается учить меня жизни. И обниму дорогого Финьо, просто потому, что он жив.

- А почему вы не позвали их сюда? – удивился Глорфиндел, допивая шестую кружку кофе.

- Чтобы не травмировать аборигенов, - ответил Тенька. – В первом случае – телесно, потому что друг Феанаро непременно расстроился бы и полез со всеми драться. А во втором – душевно…

- Хотя с Финьо тоже сталось бы поколотить меня за Дориат, - перебил Майтимо. – Возьму их с собой в другой раз. Или тебя, Глорфиндел, захвачу к себе в измерение. Что скажешь? Хей, ты чего молчишь?

Он обернулся к легендарному герою и обнаружил, что тот сладко спит, обняв пустую кружку.

- Интересненько это получилось! – высказался Тенька. – То ли благословение валар не выдержало такого количества кофе, то ли организм адаптировался…

- Надеюсь, он не проспит столько же, сколько бодрствовал, - Майтимо осторожно вынул из пальцев товарища кружку и положил ему под голову капюшон плаща.

- Разбудим! – залихватски пообещал Тенька.

Он отрывал кусочки от сдобной булочки и бросал в раскрытую горловину своего мешка, надеясь выманить разумную жизнь.

А разумная жизнь благосклонно урчала и понемногу высовывала наружу мохнатые сиреневые щупальца с маленькими зубками на концах.

Автор торжественно клянется, что это была самая последняя часть! И если он посмеет нарушить эту клятву, то пусть его персонажей постигнут самые захватывающие на свете приключения!

...Ну, вы поняли, что было дальше.