Интересненько это они придумали

О Берене, Лютиэн, кофе и поруганном каноне

Над Химрингом алчно кружили клочья черных туч. Багряное солнце заваливалось под горизонт, точно ударенное копьем в спину. Главный зал крепости наконец-то опустел, темень опутала углы. Майтимо сидел на подоконнике, отдавая должное одиночеству, и смотрел на закат. Блики окровавленного света отражались на медно-каштановых волосах усталого лорда и на морготовой туче веснушек, вывести которые больше не мог ни один волшебный наговор.

Царила редкая минута тишины: караулы расставлены, большая часть народа разошлась по спальням, ночные птицы еще не пробудились, а дневные давно умолкли. И в этой тишине за спиной Майтимо громко упал стул и раздалось настолько знакомое и оттого невероятное восклицание, что эльф подскочил, стремительно разворачиваясь.

- Ну и темень тут у вас, - хрипловато проворчали по ту сторону массивного стола. Молодой светловолосый мужчина с круглым лицом и вздернутым носом поправил уроненную мебель и задорно прищурился. Точь-в-точь как в их первую встречу там, на склоне Тангородрима...

- Тенька? - деревянными губами уточнил Майтимо. - Откуда?

- Так из дома, - пожал плечами колдун. - Выдалось несколько свободных недель, решил старых друзей навестить. Уже давненько не виделись, не находишь?

- Четыреста с лишним лет прошло...

- Сколько? Мда, ну дела, у нас примерно три года. Все-таки последние двадцать восемь экспериментов с временными полюсами были лишними, - Тенька почесал в затылке и сакраментально добавил: - Интересненько это у меня получилось.

С Майтимо словно спали невидимые цепи. Он громко расхохотался, подбежал к другу и заключил его в крепкие объятия.

- Моринготто и все его твари! Это и правда ты!

- А кто ж еще? - резонно заметил колдун. - У тебя есть другие знакомые, для которых координаты этого мира приравниваются к координатам данного зала? О, гляжу, здесь новый стол...

- Он уже триста лет как новый!..

Полчаса спустя.

- К этому интересненькому напитку меня пристрастила жена, - делился Тенька, помешивая в стоящем на жаровне ковше с длинной ручкой темно-коричневое варево. - Это не чай, называется как-то на "ф". Фоке? Фено? Вечно забываю, но по ходу распития непременно вспомню.

- Запах приятный, хотя и резковат, - отметил Майтимо, потягивая носом. - А ты все-таки женился на той необычной деве из просвещенного мира?

- Ага. Я как вернулся из отпуска в прошлый раз, так сразу сделал ей предложение. Она долго ворчала, что браки нынче устарели, но я ее убедил в притягательности старины. Расскажи, как у вас тут дела? Врага победили?

- Нет, - лорд Химринга помрачнел. - Скорее - он нас, хотя еще не все потеряно. Несколько лет назад случилась страшная битва, многие отдали в ней свои жизни.

- Финьо, Кано, Курво?.. - Тенька не закончил, и так было понятно, о чем он хочет узнать.

- Живы, - успокоил его Майтимо. - Кано и Курво сохранили свои крепости. К Кано враги даже не сунулись, того раза хватило. А Курво собрал по инструкции твой регулятор. Правда, теперь брат неотлучно сидит подле него, без колдовства штука невероятно хрупкая вышла, хоть и действенная. А Финьо теперь верховный король нолдор. Ну и сирота, само собой.

- А Турукано как?

- Тоже неплохо. Кошка его вымахала до размеров крупной собаки, ест теперь только урегулированное железо. Курво этот металл ему какими-то тайными тропами поставляет, иначе во владения Турукано не попасть.

- А что прочие твои братья?

- А чего им сделается? Амбаруссар на новом месте, Карнистир теперь со мной живет. А Тьелкормо я сюда не пустил, так он в Нарготронд подался.

- Куда?

- Закрытый город, как у Турукано. Там правит другой мой кузен - Финдарато. Надеюсь, Тьелкормо ему не слишком докучает. О, кажется, твой чудо напиток сейчас выкипит.

- Все под контролем, - Тенька ловко снял ковш с жаровни и разлил его содержимое по большим глиняным кружкам.

Майтимо глубоко вдохнул запах темного питья и осторожно отхлебнул.

- Ух, горечь какая, до костей пробирает! - второй глоток вышел гораздо больше первого, экзотика явно пришлась эльфу по душе.

- Я тебя попросить хотел, - после изрядной паузы осторожно начал Тенька, тоже прихлебывая напиток. - Финьо ведь рассказывал про нашу замечательную обду?

- Еще бы! Первые десять лет только и было, что разговоров о ней! - щеки Майтимо раскраснелись, веснушки проступили особенно ярко.

- Ты не мог бы принять ее у себя в гостях где-то на месяц?

- С чего вдруг такая просьба? Не хочу показаться невежливым, но нынче у нас не лучшие времена для приема гостей.

- Понимаешь, Клима совсем замоталась, загнала себя. Ей бы обстановку сменить, пожить где-нибудь спокойно, без срывов на аудиенции по ночам, посольских визитов, ежедневных совещаний и прочих прелестей должности правителя великой державы. Но у нас дома Клима отдохнуть не сможет. Во-первых, она там несет ответственность едва ли не за каждую травинку под ногами, во-вторых, ей непременно кто-нибудь помешает. Нашей обде всего-то и надо, что отоспаться и ненадолго убрать с плеч груз ответственности.

- С Карнистиром не отоспишься. У него есть дурная привычка орать на караульных по утрам, - Майтимо осушил чашку и налил себе еще. Его серые глаза странно заблестели, а лицо пошло белыми пятнами. – А орки вообще по ночам атакуют, им не скажешь, что в цитадели отсыпается высокая гостья из другого мира.

- Ты пойми, - обстоятельно доказывал Тенька, - здесь Клима будет чувствовать себя ни за что и ни за кого не отвечающей. Для нее это сейчас вопрос душевного равновесия. Она того и гляди сорвется. Как смотрю ей в глаза... Кстати, Майтимо, может, тебе не стоит так налегать на... о, вспомнил, на кофе? По-моему, ты с него пьянеешь, в точности, как наши сильфы.

- Ерунда! Настоящие нолдор не пьянеют! - Майтимо залихватски махнул рукой, едва не сшибив со стола ковш с напитком. Поднял брови домиком, дивясь на свою скверную координацию, и более спокойно, но все равно хвастливо продолжил: - Я однажды выхлестал полбочки мировуре! Ты знаешь, что такое мировуре?

- Догадываюсь, - пробормотал Тенька.

- Ни о чем ты не догадывов... догадывав... догадыве... тьфу, вот Мор-гр-бр… короче, не понимаешь, - лорд Химринга в четвертый раз доверху наполнил кружку. Тенька по старой памяти наварил много напитка, как обычно травяного чая, и пили его из "экстренных" чашей, в каких еще мечтал когда-то утопиться доведенный будкой до истерики Макалаурэ. - Мировуре в сто крат крепче вина, терпкий, вку-усный. Только мне он нипочем! Ух, как мы гуляли в молодости! Сутками дома не показывались. От радости до беспамятства - один шаг. Уже и не помню, когда в последний раз собиралось такое шумное гуляние... Здесь война, кровь, смерть, орк на эльфе мертвые лежат... А дома боярышник цвел. Ради чего?..

- Майтимо, тебе правда лучше отставить кофе в сторону и хорошенько запить его водой, - решительно посоветовал Тенька.

- Пустое! - на этот раз жест вышел более размашистым и аляповатым, задетый ковш звякнул и почти опрокинулся. Но Майтимо уже не замечал подобных мелочей. - Толку с тех клятв и мучений, когда можно просто жить и поливать боярышник. Не слезами, а чистой водой из родника. Толку с мирской власти, если она не может предотвратить гибель дорогих тебе созданий! Толку со всех сокровищ Арды, если их способен затмить один-единственный сильмарилл!

- Какой интересненький эффект, - пробормотал Тенька. Глаза его друга лихорадочно и одухотворенно сияли, движения были резки и неточны, а рот не закрывался ни на минуту.

- ...Вот так замотаешься и за тысячу лет не увидишь цветущего боярышника. А твоя Клима хоть раз смотрела на цветы?

- Она ландыши собирать любит.

- Ландыши... - протянул Майтимо, глядя куда-то в стену, где перед ним явно развернулась вся панорама бытия, - и ромашки наваристые, капища... я помню. Я до сих пор все это помню. Только ландыши - не то. Надо на боярышник смотреть, на бояр-рышник... Руку даю на отсечение, что этот Мор... Мур... Мур-ринготто ни разу не поливал боярышник. О чем с ним вообще говорить можно! А о чем мы тогда говорили? - он задумчиво нахмурился. - Плохо помню... Только боль... Боль была, а боярышника не было, беспредел!..

- Может, ты спать пойдешь, время позднее, - без особой надежды предложил Тенька. Он уже жалел, что принес столько кофе, да еще напоил им Майтимо, не учтя печальный опыт сильфийских друзей. Хотя Юрген, помнится, после трех кружек был всего лишь немного навеселе. Здесь же и кофе крепче, и порция больше, и пятая чаша на исходе. Ясно ведь, что лорд Химринга слишком давно не позволял себе напиваться, да и сейчас не собирался, просто питье оказалось сильнее воли.

- Вот еще! Я в кои-то веки чувствую легкость! - Майтимо подскочил, его и правда очень легко шатнуло влево, потом вправо. - Весна, цветущий боярышник... О, Эру, как прекрасна жизнь! Пускай твоя Клима и впрямь приезжает, иначе помрет, не увидев ничего кроме долга. Я ведь был уверен, что никого из вас уже нет, вы, люди, чудовищно мало живете. А мы - чудовищно много. Но, по крайней мере, можем себе позволить хоть раз в жизни просто полить боярышник...

Теньке на ум пришло емкое словечко "вдрабадан". Покачиваясь и помогая руками переставлять разъезжающиеся во все стороны ноги, Майтимо добрался до окна, высунулся по пояс и заорал хорошо поставленным командирским голосом:

- Ненве!!! Где тебя носит в такой распрекрасный час?!

Из соседнего окна выглянул незнакомый Теньке темноволосый эльф с докрасна загорелым лицом, вытаращил глаза и в изумлении спросил:

- Руско, ты что, упился?

- Тенька, знакомься, это мой брат Карнистир. Не самый младший, но значительно более юный, чем Кано, - отрекомендовал эльфа Майтимо. И снова заорал: - Ненве!!! Куда ты запропастился?!!

Из строения напротив выбежала тонкая фигурка в коротком плаще.

- Я здесь, лорд Нельяфинвэ. Что случилось?

- Я случился! - крикнул Тенька, подлезая другу под локоть. - Ненве, рад тебя видеть! Я нечаянно напоил вашего командира, притом основательно. Поднимайся сюда, помоги что-нибудь с этим сделать.

- Вели приготовить лучшую комнату, у нас будет гостить прекрасная леди, которая никогда не поливала боярышник! - разорялся Майтимо.

Ненве охнул, воровато огляделся по сторонам и влез прямо в окно зала, минуя опасный коридор, в котором до сих пор пропадали синдарские послы.

- И этот тип еще называет меня неумеренным в вине! - воскликнул Карнистир, изучая "просветленную" физиономию брата.

- Настоящие нолдор не бывают неумеренными! - заявил Майтимо, хватаясь за раму, промахиваясь мимо нее и чудом при этом не вываливаясь. - Настоящие нолдор нюхают боярышник хотя бы каждые пятьсот лет!

Сзади подошел Ненве.

- Нельяфинвэ, пойдемте в вашу комнату. Тенька, помоги его уговорить.

- Не надо меня уговаривать. И в комнате запирать не надо, я в кои-то веки полностью в своем уме! - взбрыкнул Майтимо, стряхивая с плеч чужие руки. Его снова повело, на сей раз вперед и, кабы не подвернувшаяся вовремя опора - высокая спинка стула - расквашенного носа было бы не миновать. - Тоже мне, полоумного нашли. Раз в жизни повеселиться нельзя!

Он подошел к столу и выпил еще кофе, прямо из ковша, щурясь от наслаждения.

- Что это, особый сорт мировуре? - шепотом спросил Ненве у Теньки.

- Это безобидный напиток, в котором нет ни капли хмеля, - виноватым голосом ответил колдун. - Просто сильфы, а теперь, как стало ясно на примере вашего лорда, и эльфы, от него дуреют. Почище, чем с самогона, подозреваю, да и с мировуре тоже.

Майтимо в обнимку с ковшом взгромоздился на стол, покачиваясь, как маятник.

- Ненве, хочешь и ты выпить кофе?

- Пожалуй, воздержусь.

- И правильно, должен же кто-то сохранять ясную голову! Вдруг опять эти орки нагрянут или, того хуже, синдар... Бр-р, орков хоть убивать можно! Ненве, ты распорядился насчет комнаты?

- Да, - не моргнув глазом отчеканил оруженосец.

- Какой ты у меня хороший, - умилился Майтимо, вкруговую болтая ногами. - На тебя всегда можно положиться. А на Карнистира нельзя. Он слишком часто бывает навеселе. Да что вы стоите напротив меня рядком, словно воины на смотре! Садитесь, сегодня такой особенный день! Ко мне друг вернулся, Тенька, подтверди!

- Да, я вернулся, - кивнул колдун, переглядываясь с Ненве.

- Надо съездить домой и полить боярышник под окном, - решил Майтимо. - Только непременно взять с собой Финьо, иначе выйдет, как в прошлый раз...

- Руско, ты что задумал? - это в зал вошел Карнистир.

- Домой хочу, - пожаловался Майтимо. - В Валинор. Там хорошо и боярышник. Как полагаешь, Кирдан посговорчивее Ольвэ, он даст нам корабли? Только Финьо надо предупредить, иначе опять нехорошо получится... Ненве, не забудь мне напомнить, а?

- Если ты заявишься к Кирдану Корабелу в таком виде, он даст тебе в лучшем случае хорошего пинка, - заметил Карнистир. - Вообще, что с моим братом? Я помню его таким только по рассказам Макалаурэ.

Пока Ненве пытался растолковать, что к чему, Тенька обратил внимание, как в глазах Майтимо возникает мысленный диалог.

- Финьо, привет, это я!

- Майтимо?! Ты же обычно не используешь такой способ общения. Что случилось?

- Ты когда-нибудь поливал боярышник?

- Нет...

- Тогда поплыли в Валинор, это просто необходимо!

- Руссандол, ты в своем уме?

- Более чем! Финьо, я внезапно понял, что уже лет шестьсот не нюхал цветущего боярышника...

- По-моему, ты вместо него чего-то другого нанюхался. Майтимо, поблизости есть кто-нибудь здравомыслящий, с кем я могу связаться?

- А меня тебе мало?

- Ненве рядом? Или Карнистир? Хотя подозреваю, что без него не обошлось...

- Вот и нет! Это все Тенька!

- Какой еще Тенька? Руссандол, ты не находишь, что шутка устарела?

- Он вернулся и напоил меня кофе! Я счастлив! Финьо, поплыли в Валинор поливать боярышник! Он вырастет большой, кустистый, воссияет как священное древо и принесет нам мир...

- Ненве, - не выдержал Тенька. - Поговори мысленно с Финдекано и успокой его. А то Майтимо сейчас такую чушь городит, что даже подслушивать неловко!

- Вот и не слушай, - фыркнул Майтимо, слезая со стола. - Много ты понимаешь в расти-ни-е-ни... растине-а-е... что за Моргот с моим языком... одним словом, я готов поклясться, что ты за всю жизнь не вырастил и кустика.

- Лорд Финдекано мне не верит, - отчитался Ненве. - Говорит, что лорд Карнистир нас все-таки споил.

- Почему чуть что - сразу Карнистир?! - вспылил упомянутый.

- Потому что ты вечно хлещешь вино, - тут же объяснил Майтимо.

- Кто бы говорил, - буркнул младший брат, глядя, как старший танцующей походкой описывает круги по залу и никак не может определиться с направлением.

- Во мне нет ни капли спиртного!

- Лучше бы было. С вина ты так не чудишь.

- Идите вон, раз не нравится на меня смотреть, - Майтимо замахал руками, описал в пространстве изящный пируэт и шлепнулся на пятую точку. - Ух, Тенька, до чего прекрасное варево ты принес... Все так плывет, кружится... Как в детстве, когда дедушка Финвэ меня на руках качал, - эльф уставился в потолок, запрокинув голову, и мечтательно промурлыкал: - А как тогда бояр-рышник цвел...

- Тенька, - позвал Ненве. - Лорд Финдекано почти готов мне поверить, если я передам твой ответ на его вопрос: какие слова ты сказал Климе, когда узнал, что Финдекано летал на сильфийской доске?

- Видимо, не готов поверить, если такое спросил, - хмыкнул Тенька. - Я сказал, что они с сильфами сошли с ума, ибо Финьо больше всего на свете боится высоты.

Ненве вскоре изменился в лице и поведал, что лорд Финдекано очень удивлен и жаждет повидаться.

- Вот Майтимо уложу и прибуду, - пообещал Тенька. - Вы мое водяное зеркало не выбросили?

- Оно где-то в коридоре, - припомнил Ненве. - Но я не советую туда заходить, в последние пятьдесят лет там и сам Моринготто заплутал бы.

- Ерунда, - отмахнулся колдун. - Там всего лишь пространственные кривые немного изменены. Выкинуть может, но не дальше, чем за пределы крепости. А если хлам разобрать, вообще все выправится. Ты и правда распорядись насчет комнаты для Климы, она Майтимо не померещилась и прибудет через пару дней.

- А лорд Нельяфинвэ дал разрешение на ее приезд до распития кофе или после? - подозрительно осведомился Ненве.

- Какая разница? Дал ведь!

Угомонить Майтимо удалось далеко не сразу. Его понесло на улицу, искать среди "унылого местного разнотравья" взаправдашний "валинорский боярышник". Поначалу Майтимо собирался вылезти в окно, но после пары-тройки неудачных попыток, когда он чудом не кувыркнулся вниз головой, пойманный за шиворот в шесть рук, решено было воспользоваться коридором. Сам лорд преодолел его играючи, то и дело сталкивая груды хлама и заразительно хохоча над некоторыми предметами. У Теньки тоже трудностей не возникло, а Ненве боязливо прошел по его следам. Самонадеянный же Карнистир в коридоре отбился от общества, потерялся и был найден только наутро, обнимающим шпиль главной башни.

Майтимо облазил крепость сверху донизу и нашел-таки под каким-то карнизом чахлый куст боярышника. Несказанно обрадовался, полез обниматься и обломал ветвь. Пока раздумывал, каким образом можно приладить ветку на место, Ненве коварно застал своего лорда врасплох, напев волшебную колыбельную. Вдвоем с Тенькой они оттащили сонного Майтимо в его комнату и уложили в постель. Тот так и не выпустил ветку из рук, все время бормоча невнятные фразы, в которых угадывалось только часто повторяющееся слово "бояр-рышник".

Пятнадцать часов спустя.

Майтимо разбудил солнечный луч. Он пробивался сквозь сомкнутые веки, яркий до щекотки в носу. Эльф повернул голову, но легче не стало.

- Ой, это кто же у нас наконец проснулся? - раздался откуда-то сбоку довольный и донельзя издевательский голос Карнистира.

- Что ты делаешь в моей комнате? - поинтересовался Майтимо, открывая глаза, садясь и осматривая себя. Он почему-то спал одетым, правда, без сапог, а в руках сжимал подвядшую ветку боярышника. Основание ее было погрызено, а во рту ощущался подозрительный деревянный привкус.

- Жду твоего пробуждения, - настолько широкой ухмылки у Карнистира не было, даже когда ему вручили сильмарилл. - Я просто не мог такое пропустить.

- Значит, Тенька и его чудо напиток мне не приснились?

- Не-а. А ты помнишь, как бегал по крепости в поисках боярышника?

- Смутно, - признался Майтимо. - Но результат налицо.

Он выкинул ветку в окно.

- А ты помнишь, как хотел вместе с Финдекано заявиться к Кирдану и выпросить корабли, чтобы плыть в Валинор поливать пресветлый боярышник?

- Дался тебе этот боярышник! Помню. Надо поговорить с Финьо и успокоить. И с Ненве тоже. Стоп, а как я оказался в постели?

- Так Ненве тебя и усыпил, чтобы ты своей пьяной рожей не перепугал часовых.

- Полагаю, он руководствовался иными причинами, - Майтимо потер виски. Голова почти не болела, просто была странно пустой и звенящей. - Мда. Давненько я так не развлекался. Где сейчас Тенька?

- Раскопал в морготовом коридоре водяное зеркало и отправился, по его словам, сначала за нашей гостьей, а потом к Финдекано.

- Какой гостьей?

- Ты же сам ее пригласил!

- Я? Сюда? Кого?!

- Ну, даешь! - загоготал Карнистир. - А Тенька Ненве убедил, что ты это сделал еще будучи трезвым.

Майтимо наморщил лоб.

- Речь о Климе? Тенькиной обде? Я вроде бы отказал.

- Да ты полчаса распинался, что она должна вместе с тобой познать радость ухода за боярышником!

- Лучше бы я бочку мировуре выпил, - заключил Майтимо. - Когда она прибудет?

- Да со дня на день должна. Ей уже и комнату приготовили.

- Поразительная прыткость. Стоит раз напиться, и твои приказы исполняются быстрее, чем ты их осознаешь.

- Будешь теперь напиваться чаще? - торжествующе спросил брат.

- Не дождешься. Раз в две тысячи лет вполне достаточно. А теперь сгинь куда-нибудь, хоть бы проверять караулы. Мне еще с Финьо надо поговорить.

Высокая гостья пожаловала в Химринг вечером следующего дня. Это была стройная молодая женщина с горделивой осанкой и властными черными глазами. Длинный горбатый нос не портил ее, а придавал особое обаяние, жидкие волосы цвета мокрой соломы уложены в аккуратную прическу. На женщине было светлое закрытое платье с юбкой под грудь и длинными узкими рукавами, золотистый плащ с пурпурным подбоем, а в руках она держала искусно сработанный саквояж.

Тенька в Химринге так и не показался, то ли опасаясь кары со стороны Майтимо, то ли спеша повидать Финдекано. Поэтому гостья представлялась сама.

- Мое имя - обда Климэн Ченара, - сказала она тонким, но безукоризненно твердым голосом, которым, как явственно ощущал Майтимо, произнесла не один приказ. - Зовите меня Климэн или же леди Климэн, на ваше усмотрение.

Женщина, которая так впечатлила Финьо, и по совместительству госпожа неугомонного Теньки в воображении Майтимо виделась несколько иной. Во всяком случае, менее властной и более дружелюбной. Называя себя, брата, верного Ненве и приглашая леди Климэн отужинать, он полагал, что та просто смущена, и со временем это пройдет.

Как выяснилось позднее, Майтимо жестоко заблуждался. Обда никого не стеснялась, даже не факт, что она в принципе умела это делать. Клима вела себя вежливо, но порой обескураживающе нагло, словно возомнив себя хозяйкой. Когда она изменила время смены караула и запретила повару добавлять в рагу петрушку, Майтимо не выдержал и организовал откровенный разговор за чашкой чая.

- Вы слишком вмешиваетесь в дела моей крепости, Климэн.

- Я не вмешивалась. С чего вы взяли? Неужели причина в том, что я терпеть не могу петрушку?

- Вы могли сказать мне, я бы сам передал повару.

- Простите, не подумала, - Климэн и правда выглядела малость растерянной. - Вы были так заняты, проще казалось все сделать самой.

- А чем вас расписание караулов не устроило?

- Я заметила, что по истечении двух с половиной часов внимание караульных рассеивается, и полчаса они не высматривают угрозу, а мечтают об отдыхе.

- Но почему вы начали руководить самостоятельно?! Это моя крепость, и порядки здесь устанавливаю только я.

- И снова простите, - взгляд собеседницы был настолько спокойным, понимающим и снисходительным, что хотелось макнуть ее головой в чай. В точности так на Майтимо смотрел король Тингол, когда участливо сообщал, что - увы и ах! - не может допустить появления нолдор в своих владениях и помогать ничем не станет. - Распоряжаться по мелочам вошло у меня в привычку, я никак не могу осознать, что мою обычную работу здесь за меня делает кто-то другой.

- Давайте договоримся: когда вы снова захотите что-нибудь изменить, сообщайте мне.

- А если вас не будет поблизости?

- Тогда Ненве. Он мне все передаст.

Инцидент был вроде бы исчерпан. Но уже через день на Майтимо косвенно и напрямую посыпались вопросы и предложения:

- Почему тренировки отрядов не согласованы между собой? Это могло бы помочь избежать столпотворения на площади.

- Кто отвечает за исправность механизма открытия ворот? Преступно, когда такая важная должность разыгрывается между часовыми в карты.

- Кому можно отдать приказ зарыть большую лужу напротив конюшен? Это ведь просто неудобно.

- Было бы неплохо ужесточить систему субординации, а то порой оказывается, что командир не может отдать приказ подчиненному, поскольку тот по совместительству руководит начальством самого командира.

- Продовольственное сообщение поставлено на самотек, никто не знает, откуда что берется, куда девается и сколько за это уплачено.

- Почему Майтимо называет крепость своей, Карнистир себя - главнокомандующим, но вся экономика в руках у молчаливого Ненве?

- Эта извечная ветка в волосах Майтимо - часть униформы, банальный протест причесыванию или олицетворение всеобщего духа разгильдяйства?

Единственным честным ответом на все вопросы было: "Потому что никто до вас этим не заморачивался, и мы прекрасно справлялись". Из гостеприимной вежливости и нежелания показаться разгильдяем до мозга костей Майтимо придумывал самые разнообразные объяснения, одно другого краше. Но формулировка вопроса про ветку его доконала. Эта обда вообще может допустить, что некоторые вещи делаются просто так, по велению души? Майтимо приказал Ненве впредь улаживать все трудности с гостьей самостоятельно и ненадолго вздохнул свободно.

Несколько дней спустя у него начало складываться впечатление, что крепость ему больше не принадлежит. Вокруг постепенно устанавливался поразительно безупречный порядок, даже аккуратисту Макалаурэ далеко. Чаще и чаще за советом стали приходить не к лорду Нельяфинвэ, а к леди Климэн (к счастью, исключая времена орочьих атак). Последней каплей стало созерцание того, как обда во всеуслышание отдает Ненве распоряжения о ведении хозяйства и внутренней политики.

Майтимо задумал проучить гостью. Так, чтобы присмирела хоть на пару недель и прекратила совать во все щели свой длинный нос. Надо сказать, что искаженный Тенькой коридор обычно стоял закрытым, во избежание несчастных случаев. Его открывали в основном накануне приезда синдарских послов или прочих назойливых визитеров. Майтимо решил, что самое время многократно проверенным способом сбить с Климэн лишнюю спесь. Он распорядился открыть коридор, подстроил все так, чтобы гостья в него вошла, и принялся ждать.

Климэн потратила на путь из конца в конец ровно столько времени, сколько понадобилось бы для преодоления обычного пустого коридора. С совершенно безмятежным видом она вошла в главный зал и, увидев сидящего за столом Майтимо, заявила:

- Ну и беспорядок у вас в крепости, особенно в некоторых ее частях! Даже по вашей ветке не скажешь, что все может быть так запущено. Я только что прошла мимо девяти искривленных пространственных воронок, притом явно не первой свежести. Вы вообще хоть когда-нибудь там убирались?

- Ни разу, - честно ответил Майтимо. - Впрочем, если вам неймется, уберитесь там сами.

- Заметьте, сие предложение исходило от вас, - меланхолично усмехнулась Климэн.

Майтимо и сам не знал, чего хотел добиться, бросая гостье подобный вызов. Не мог же он и в самом деле ожидать, что леди Климэн самолично возьмет тряпку и ведро с водой?

Обда принялась за дело почти сразу же. Она легко организовала десятка два эльфов, и те под ее чутким неусыпным руководством за считанные дни и с минимальными потерями разобрали весь хлам. Что-то выбросили, что-то переложили на другое место, что-то Климэн забрала себе. К примеру, набор из шести крошечных "карманных" палантиров, затейливую брошь в виде сойки-пересмешницы и теплый алый шарф с изображенным на гербе львом. Очищенный от хлама коридор выдраили до блеска, а на стены прикрутили яркие светильники.

Майтимо понял, что этот ход остался за Климэн. И синдарских послов теперь пугать решительно нечем, кроме все той же ветки в волосах. А значит, гостью лучше куда-нибудь аккуратно спровадить. В конце концов, Тенька ведь не говорил, что обда весь месяц с лишним должна просидеть в Химринге. Осталась безделица: решить, куда ее можно деть.

Вариант с Хитлумом даже не рассматривался: устраивать Финдекано такую подлянку Майтимо не позволяли дружеские чувства. Эту гостью только врагу и пожелаешь. Но посылать Климэн в Ангамандо было бы верхом жестокости и неблагодарности по отношению к Теньке. Амбаруссар и Макалаурэ Майтимо тоже слишком любил, а крепость Курво стояла в опасной близости от вражеских земель. Гостью требовалось заслать в какой-нибудь далекий, желательно закрытый город, обитателям которого Майтимо лично ничем не обязан. Немного поразрывавшись между Гондолином и Нарготрондом, лорд Химринга с несвойственной ему коварной ухмылкой отправил мысленный зов брату Тьелкормо.

Три дня и одна минута спустя

Майтимо сильно повезло, что Клима тоже не считала себя обязанной киснуть в Химринге весь свой "отпуск". Поэтому, когда обде предложили погостить в красивом городе среди пещер и насладиться несомненно приятным обществом брата и кузенов Майтимо, она согласилась, хотя прекрасно понимала, что у лорда Химринга на уме.

Климе пришлось по душе каменное великолепие Нарготронда. Он был куда больше и величественнее Химрингской крепости, что не могло не радовать: все-таки есть в этом мире достойные города.

Верный Ненве довез Климу до самого дворца, где их встретил оруженосец брата Майтимо. Дежурно извинился, что сам Тьелкормо "из-за большой занятости" не сумел первым поприветствовать гостью, и проводил Климу до приготовленной ей комнаты, попутно разъяснив общие моменты планировки здания.

Комната была отделана красиво, явно постарался кто-то с утонченным вкусом: расписные орнаменты по стенам, резьба на каменных карнизах, искусно сработанная мебель. Особенно Климе пришлись по душе широкая кровать с темно-сиреневым вышитым пологом и удобный письменный стол из красного дерева. Здесь явно жили богаче, чем в Химринге, или просто уделяли больше внимания качеству жизни.

Клима умылась с дороги, сытно пообедала и, надев вместо дорожного костюма длинное светло-розовое платье со складчатой юбкой и золотым шитьем, отправилась гулять по дворцу. Сразу ведь понятно, что неведомый Тьелкормо совершенно не собирается ее развлекать. Значит, можно поразвлечься самой. В Климином понимании - разведать обстановку, узнать, кто чем дышит, кто главный и почему Майтимо выбрал именно этот город. Да и просто на отделку полюбоваться, она тут везде выше всяких похвал.

Проблуждав минут сорок, Клима пришла к выводу, что чем бы ни руководствовался Майтимо, угадал он правильно: в Нарготронде усталая обда и впрямь начала чувствовать, что отдыхает. Химринг слишком напоминал среднестатистическую Принамкскую крепость времен послевоенной разрухи. Клима много таких повидала. Первые года два она только и делала, что переезжала из крепости в крепость, за несколько недель отлаживая хозяйство. И эти нападения орков… Клима едва сдерживала себя, чтобы не заняться еще и обороной, не разобраться, почему происходят нападения, и не принять десяток-другой радикальных мер.

В Нарготронде разруха если и была, то, по крайней мере, не так бросалась в глаза, а про орков, как говорил Ненве, и вовсе не слышали. Клима блаженствовала. Она никого не знала, и ее никто не знал. Не отводили боязливо глаза при встрече, не суетились, пытаясь фигурально говоря "выстелить на пути ковровую дорожку", не выпрыгивали из-за угла с набившими оскомину словами: "Обда Климэн, помоги!". Только вежливый интерес, прохладные улыбки, чинные и уважительные наклоны головы. Да и народу здесь поменьше было, чем в Гарлейском дворце. Людей и сильфов нет вообще, только местный народ - эльфы. За всю прогулку Клима встретила не более десятка мужчин и вдвое меньше женщин.

Обда добралась до небольшого круглого холла с такими великолепными каменными полами, что дух захватывало. Отсюда вело несколько коридоров, пара-тройка узеньких дверок и огромная двустворчатая дверь, вся изукрашенная резьбой по дереву и вставками самоцветов. Подле нее стояли двое часовых в легких доспехах, начищенных до блеска.

- Что за этой дверью? - спросила Клима, подойдя. Она говорила мягко, но таким тоном, словно явилась во дворец с инспекцией.

- Тронный зал, - ответили ей. - Там восседает наш государь Финдарато.

Имя было знакомым. Майтимо говорил, что так зовут его кузена.

- Я могу войти? - Клима изобразила дружелюбную улыбку.

Перед ней открыли одну из тяжелых створок. В холл хлынула негромкая мелодичная музыка. Клима вошла, двери за ней опять сомкнулись.

Тронный зал был прекрасен - изящный, гармоничный, но в то же время преисполненный величественного достоинства. Фрески переходили в витражи, резьба чередовалась с лепниной, пол коврами устилали затейливые росписи. На троне сидел высокий молодой мужчина. Черты лица - не придерешься, золотые волосы перехвачены сияющим венцом, белые летящие одежды, ясные голубые глаза. Эльф держал на коленях небольшую арфу, ловко наигрывая на ней неспешную грустную мелодию и подпевая музыке звонким и проникновенным голосом. Создавалось впечатление, что слова придумываются прямо на ходу, рифмы не было, но, впрочем, и без нее выходило чудесно:

А над миром, горько плачущим, весна

Разлила серебряные свирели,

На полях сражений разрослась травой.

И ладья небесная вызолотила багрянец земли.

Только не дозваться той весны среди каменных стен:

Губит свирели звонкие свинцовая тишина.

Насовсем...

Клима заслушалась и засмотрелась. Куда там сильфийским чертогам до такой красотищи! Куда гарлейским певцам до столь безукоризненной манеры исполнения! Государь Финдарато и его голос, замечательно гармонирующие с обстановкой дворца и зала, очаровали неискушенную по части искусства обду. Климе вспомнилось, как лет в шесть она с матерью ездила из родного села в город, поглазеть на работы приезжего мастера-гончара. Он делал совершенно неописуемые вазы для благородных господ, белоснежные, блестящие, с такими тонкими стенками, что сквозь них проступал солнечный свет. Вазы были украшены лепными завитками, перламутром, золотыми и серебряными росписями, самоцветным напылением. Маленькая Клима настолько впечатлилась, что целый час простояла у прилавка, разинув рот. Правитель Нарготронда напомнил ей сейчас ту прекрасную белую вазу. Даже лучше: еще играет и поет.

Государь тем временем заметил, что его уединение нарушено. Он отложил арфу и с усталой улыбкой спросил:

- Кто вы?

- Я обда Климэн Ченара, государь Финдарато, предпочитаю, когда меня называют леди Климэн. Я гостья вашего кузена Тьелкормо.

- Но вы очень похожи на человека. Или я ошибаюсь?

- Нет, вы правы.

- Не обижайтесь, но Тьелкормо, водящий дружбу с людьми и приглашающий их погостить - это довольно странно, - заметил Финдарато. - Да вы садитесь, леди Климэн, был бы рад с вами побеседовать.

Он немного рассеянно махнул рукой на несколько резных стульев у подножия трона.

- Тьелкормо меня действительно не приглашал, - рассмеялась Клима. - По правде говоря, я вообще его еще не видела.

- Но тогда как вы оказались в числе его гостей?

- О, это довольно забавная история...

Два часа спустя.

- ...Знаешь, только здесь я поняла, что расписные полы ничем не уступают расписным потолкам. Вернусь и прикажу сделать у себя такие же.

- Клима, ты только приехала, а уже думаешь о возвращении. Может, погостишь здесь подольше?

- А Тьелкормо разрешит? - в шутку забеспокоилась обда.

- Давай так: месяц ты будешь его гостьей, а следующие два - моей.

- Инголдо, а ты еще говорил, что не склонен к интригам!

Финдарато весело рассмеялся. Они оба сидели на тех самых стульях, пили медовый взвар и ели маленькие пышные булочки. Беседа лилась ручейком, ко взаимному удовольствию.

- Говорил, говорю и буду говорить. Хороший правитель не должен плести интриги.

- Но как, по-твоему, заниматься политикой?

- Есть такая штука: военная хитрость, - без колебаний заявил Финдарато. - К политике ее тоже иногда можно применять. Но без злоупотреблений.

- Эх, не приходилось тебе завоевывать власть, - почти сочувственно протянула Клима.

- Упаси Эру! Мне и того, что есть, с избытком хватает.

- Ты счастливое существо, Инголдо!

- Почему ты так решила?

- Тебе не приходилось отдавать самое дорогое за власть, которая уже не нужна.

- А зачем это надо?

- Затем, что если у тебя, вот именно у тебя не будет власти, погибнет целая страна, огромная, с ваш Белерианд размером. Вообще, долго объяснять. И не слишком хочется.

- Не думай сейчас о грустном, Клима, - посоветовал Финдарато. - И я не буду. Очень много на нас за последнее время свалилось...

- Об этом ты пел?

- Наверное. Я уже не помню. Бросал на музыку, что в душе накопилось.

- Спой еще, у тебя очень красиво выходит.

- Забавно. Ты не первый человек, которого очаровывает мое пение.

- Думаю, и не последний, - ухмыльнулась Клима.

Тут их уединение бесцеремонно нарушили. Обе створки дверей распахнулись, в зал буквально влетели два эльфа, о чем-то яростно и судя по всему давно спорящие. Клима заметила, как при виде вошедших ее собеседник сник и обреченно поморщился.

- Инголдо, почему ты позволяешь ему распоряжаться в войсках? - выкрикнул золотоволосый эльф в развевающихся небесно-голубых одеяниях.

- Потому что это мое право! - не дал государю и рта раскрыть второй эльф, с роскошной пепельной шевелюрой до плеч, с головы до ног обвешанный бирюльками.

Клима про себя назвала их истериком и пижоном.

- Ты не имеешь здесь никаких прав! - разорялся золотоволосый. - И если толпа готова носить тебя на руках, это не значит...

- Как раз любовь народа - главная черта, по которой отличают истинного правителя, - "пижон" вроде бы не срывался на крик, но получалось отчего-то громче, чем у орущего во всю глотку оппонента.

- Так вот чего ты добиваешься! Не смей подсиживать моего брата, слышишь?! Инголдо, почему ты молчишь? Где вообще твои глаза и уши? Давно пора вышвырнуть этого нахлебника прочь!

- Кто бы говорил о нахлебничестве! Я хотя бы охочусь! А что делаешь ты? Сидишь безвылазно подле трона и плетешь грязные интриги, которых и Моринготто постеснялся бы!

Лицо "истерика" пошло красными пятнами. Клима на месте Финдарато уже давным-давно приструнила бы спорщиков, но тот отчего-то мешкал. Обда не выдержала:

- Господа, вы пришли к государю, чтобы он слушал вашу ругань? Или позволите ему вставить в нее хоть полслова?

- Ты кто вообще такая? - огрызнулся "пижон".

- Я обда Климэн Ченара, гостья лорда Тьелкормо. Назоветесь сами или прослывете невежей?

- Ты еще и гостей смеешь приглашать? - взъерепенился золотоволосый. - А сам-то разве не гость здесь?..

- Ты стоишь сейчас перед лордом Тьелкормо, женщина, - отрекомендовался "пижон". - И не припомню, чтобы я кого-то сюда звал, тем более, человека.

- А вы напрягите память, - ледяным тоном посоветовала Клима. - И я рекомендую вам обращаться более вежливо к повелительнице могучей иномирской державы. Насколько я поняла, у вас нынче ни кола, ни двора, посему не я стою перед вами, а вы передо мной. Неважно стоите, кстати. Горбитесь.

Красные пятна словно переселились с физиономии золотоволосого на гладкие щеки Тьелкормо. Повисла ошеломленная пауза. Клима кинула быстрый взгляд на Финдарато, поняла, что он тоже несколько удивлен и не догадается заговорить, поэтому повернулась к немного успокоившемуся "истерику" и, добавив в тон ироничности, произнесла:

- Представьтесь что ли и вы. Иначе выходит на редкость глупая ситуация.

- Не смейте указывать в нашем дворце! Гости Тьелкормо его стоят...

- Ох, ну что вы, я совершенно не собиралась раздавать указания. Видите ли, у нас считается признаком хорошего тона узнать имя хозяина дома, в котором гостишь. У вас как-то иначе?

- Меня зовут Артаресто, - бросил золотоволосый сквозь зубы.

- Безмерно рада знакомству, - промурлыкала Клима. - Итак, уважаемые лорды, вам есть, что сказать государю, или мы с ним продолжим нашу беседу?

Наконец-то оттаял Финдарато.

- Артаресто, Тьелкормо, у вас ко мне что-то срочное или как обычно? Я не собираюсь вмешиваться в ваши разборки, но советую все же перестать осыпать друг друга оскорблениями.

- Я не могу молчать, когда он... - начал было Артаресто, но Тьелкормо его перебил:

- Воины сами дали мне право командовать ими, и если у кого-то не хватает ума больше, чем на крики и прилюдное ябедничество...

Клима отметила, что Тьелкормо нравится ей куда больше Артаресто. И, в отличие от замечательного, но простодушного Инголдо, неплохо умеет плести интриги, притом активно этим умением пользуется.

- Идите оба за дверь и не возвращайтесь, пока не достигнете согласия, - велел Финдарато устало.

- То есть - никогда, - саркастично фыркнул Тьелкормо.

Когда они снова остались наедине, Клима спросила:

- Почему ты позволяешь им так себя вести?

- А что я могу сделать? - с досадой вздохнул Финдарато.

- Приструнить обоих! Наказать, занять каким-нибудь делом, вышвырнуть отсюда к крокозябрам, в конце концов.

- Это же мои братья.

- Да хоть кто! Когда подле трона начинается такая грызня, он неизбежно шатается.

- Ну и пусть.

- Ты хочешь лишиться короны?

- Мне все равно. Моринготто бы побрал такую власть! Тьелкормо мечтает занять мое место, а Артаресто уверен, что без его чуткого совета я это место уступлю.

- Если тебе так надоело править, почему ты не можешь передать власть тому же Тьелкормо, раз он так рвется к ней?

- Это будет незаконно. И Артаресто не может занять трон вперед меня. Я старше, значит, должен править.

- Дурацкая система, - решила Клима. - Давно ты так, меж двух огней?

- Почти десять лет.

- И до сих пор не можешь придумать ничего путного? Я бы уже давно...

- Для эльфов десять лет - не такой уж большой срок, - мягко заметил Финдарато.

- А что будет через двадцать лет, тридцать, сорок? У тебя уже такое лицо, словно хочешь удавиться струной от собственной арфы, лишь треклятое чувство долга не позволяет.

- Я не стану прогонять своих братьев или препятствовать им в чем-то. Рано или поздно они одумаются...

- Скорее, поздно, даже слишком. Поплачут у твоей могилы и радостно помчатся делить остатки власти.

- Клима, чего ты от меня сейчас хочешь? Жестоких репрессий?

- Дорогой Инголдо, умеючи, можно утихомирить твоих братьев так, что они и сами об этом не догадаются.

- Я так не умею. И уметь не хочу. Мне кажется, ты предлагаешь что-то подлое.

- Что подлого в том, если все при своем деле и довольны? Там даже интриг не требуется: лишь маленькая "военная хитрость".

- Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На Моринготто, когда он еще ходил по благому Валинору. Те же невинные черные глаза и якобы разумные речи.

- А ты похож на маленького ребенка, который пытается навязать старые правила в новую игру, а потом недоумевает, отчего с ним никто не хочет водиться.

- Лучше остаться одному, чем быть заводилой в бесчестной игре.

Клима поняла, что государь Финдарато прекрасен во всех отношениях, но благороден настолько, что даже просто втравить его в интригу не получится. Хотя, так даже интереснее. Строить комбинации за спинкой трона и не нести за них абсолютно никакой ответственности. Угадал Майтимо, как есть угадал. В Химринге нет и тени того веселья, что ожидает гостью в Нарготронде. Хотя на границе тоже бардак, им никто не тяготится. Подумаешь, Карнистир постоянно дерет глотку на военных смотрах, а без ведома Ненве не смеет пикнуть даже мышь! Главным все равно остается Майтимо, что внушает некую стабильность. А здесь, невзирая на внешнее благополучие, все того и гляди пойдет кувырком. Клима ненавидела, когда из-за чьей-то халатности или кривых рук бьются вдребезги красивые белые вазы.

- Высшие силы с тобой, Инголдо. Ты, кажется, обещал сыграть мне на арфе?

Три с половиной часа спустя.

Перед ужином Клима вышла на прогулку по дворцу. Верная интуиция подсказывала, что должно случиться нечто занимательное. И точно, когда Клима вступила на длинный пустой балкон с колоннадой, увитой цветущим виноградом, на противоположном конце показался Тьелкормо. Он был не один: рядом вышагивала огромная, едва ли не с пони размером, собака белоснежной окраски.

Когда Клима поравнялась с Тьелкормо, тот решительно встал у нее на пути. Оставшуюся часть прохода загородил пес. Наверное, эльф ждал, что гостья примется возмущаться, но она выжидательно молчала, немного иронично глядя в упор, будто спрашивая: "Ну и что теперь ты собираешься делать?"

- Не понимаю, чего в тебе Финдарато нашел, - сквозь зубы процедил Тьелкормо. - Ты не стоишь и локона его прекрасной Амариэ.

- А вы ревнуете? - невинно поинтересовалась Клима. - Только вот не могу понять: к нему, к ней или к обоим сразу?

- Не зарывайся. Тебе следует опасаться меня.

- Однако это не я взяла с собой на встречу большую грозную собаку.

- Потому что у тебя ее нет.

- У меня есть тысяча собак, - сладко промолвила Клима. - И каждая перегрызет за меня любую глотку. Однако я и сама неплохо справляюсь.

- Да вы питаетесь падалью, леди, - Тьелкормо перешел на ядовито-вежливый тон, который звучал гораздо оскорбительнее прежнего.

- Нет нужды заедать мертвых врагов. А среди живых падали нет. Вы на диво невнимательны, Тьелкормо. Удивляюсь, как при такой рассеянности вас до сих пор отсюда не выдворили.

- Не дождетесь, - прошипел эльф.

- Можно подумать, у меня нет более важных вещей, которых я могу дожидаться. А прогонят отсюда какого-то опального неудачника или нет - это только его дело.

Собака зарычала, чувствуя бешенство хозяина.

- Вы нарываетесь на меч, - сообщил Тьелкормо.

- А вы настолько скверно держите себя в руках? - усмехнулась Клима. - Жаль, я была о вас куда лучшего мнения. Мелочно напасть в темном коридоре на собственную гостью - деяние, достойное того, кто мнит себя государем.

Глаза Тьелкормо застила кровавая ярость. Он схватил Климу за грудки, прижал к стене и приставил к ее горлу короткий кинжал. Пес позади заскулил.

У Климы даже ресницы не дрогнули. Она медленно подняла руку и заправила за ухо собеседника выбившуюся на лоб прядку легких пепельных волос. Обда смотрела в бирюзовые глаза Тьелкормо неотрывно и цепко. В молчании, казалось, прошла целая вечность.

А потом Тьелкормо встрепенулся, ослабил хватку и спрятал оружие. Руки его чуть дрожали.

- Давай отужинаем вместе, - с лукавой улыбкой предложила Клима.

Тьелкормо выглядел сбитым с толку.

- Отчего вдруг на "ты"?

- Если ты не заметил, последние пару минут мы были невероятно близки.

- Но явно не настолько, как ты и Финдарато эти полдня! Догадываюсь, чем вы занимались за закрытыми дверями зала.

- Не волнуйся, честь Инголдо не пострадала, - в тон ему ответила Клима. - И не надо так живо этим интересоваться, иначе твой пес устроит тебе сцену ревности.

- Я ведь снова могу достать кинжал!

- И снова спрячешь. Что, я не права?

- Куда пойдем ужинать - к тебе или ко мне? - по глазам Тьелкормо было видно: он успел что-то задумать.

- Давай ко мне. А собаку оставь у себя, к ней приглашение не относится.

- Все-таки испугалась?

- Тьелкормо, посмотри: разве я похожа на испуганную?..

"Утро" следующего дня, примерно три часа пополудни.

Клима откинула с лица край шелкового одеяла и сладко потянулась. Под спиной чувствовался бугристый комок ткани. Клима вытащила его, расправила и опознала рубашку Тьелкормо. Сам владелец одежки лежал рядом, сладко посапывая и обнимая рукой подушку. Клима немного полюбовалась его безмятежной физиономией, отметила, что на белом плече все равно остались розовые следы ее ногтей, и бесцеремонно пнула эльфа пяткой в бок. Тьелкормо заворочался, с закрытыми глазами пошарил рукой по кровати и вместо подушки приобнял саму Климу. Обда укусила его за нос.

- Хуан, еще пять минут, - сонно пробурчал Тьелкормо.

- Хуан - тоже твой любовник? - расхохоталась Клима.

- Дура, это моя собака!

- Сам дурак, напился вчера и дал себя соблазнить. Я ведь честно предупредила, что будет, если надумаешь меня споить.

Тьелкормо наконец-то продрал глаза, приподнялся на локте и окинул Климу задумчивым взглядом. Таким обычно раздевают догола, но на обде и так не было одежды.

- По правде говоря, я не прочь соблазниться еще раз. Ты подарила мне поистине незабываемую ночь.

- О тебе я могу сказать то же самое, - Клима провела ладонью по его щеке и немного ниже. - Но соблазнять кого-то на трезвую голову...

- Мне сбегать за вином?

- Ты мне вино в кубок подливал?

- Нет, мировуре, - сознался Тьелкормо. - Но получилось здорово, не так ли?

- Так, - согласилась Клима. - Нам было чарующе хорошо. Но я не склонна напиваться так часто.

- Тогда, может, я тебя соблазню? Мне для этого не требуется пара кубков мировуре.

- Ну, попробуй, - царственным тоном разрешила Клима.

...Из комнаты они выползли только к ужину, уставшие, голодные, но невероятно довольные друг другом. Тьелкормо отправился проведать своего пса, а Клима поспешила к Финдарато. У обды было прекрасное настроение. Отдых в Нарготронде уже в несколько раз превзошел все ее ожидания.

Неделя и два дня спустя.

- Иногда мне кажется, что я завела собаку, - ворчала Клима, не прерывая, впрочем, своего занятия.

- Тебе лень почесать усталого нолдо за ушком? - Тьелкормо развалился на всю кровать, раскинув конечности, а голову взгромоздив обде на колени.

- Нолдо не был бы и вполовину таким усталым, если б последние сутки не пропадал на охоте.

- Мы с Хуаном засиделись в четырех стенах. И я звал тебя с собой!

- А кто будет отваживать Артаресто от Финдарато?

- Могла бы хоть раз наплевать на дела!

- Вот! - суровым тоном заявила Клима. - Ты спрашивал у меня, почему у нас, таких обаятельных существ, настолько разные судьбы. А дело в отношении. Ты плюешь и сидишь без короны, а я работаю и владею огромным государством.

- Клима, не занудствуй!

- А то что, разлюбишь?

- Я обожаю тебя в любом состоянии, - сообщил Тьелкормо, утыкаясь носом в ее живот.

- Конечно, что не скажет усталый нолдо, когда его чешут за ушком.

Тьелкормо поднял голову и состроил по-собачьи преданную рожу. Клима поцеловала его в лоб, нос и губы.

- Итак, что у нас с делами? - спросил эльф немного погодя.

- Я целых три раза отвадила Артаресто от тронного зала, - сообщила Клима.

- Три? Как тебе удалось?

- Сначала я сказала, будто Инголдо там нет. Ты же знаешь, я могу быть очень убедительна.

- О, да! А остальные два?

- Во второй раз я воспользовалась помощью одного из тех эльфов Артаресто, которых мы тайно сманили на нашу сторону. Он занял своего господина на несколько часов. Ну в последний раз я сама постаралась.

- Заманила в темный коридор и коварно соблазнила?

- Тьелко, ты что-то путаешь. Коварный соблазнитель у нас - ты. Правда, я уже начинаю забывать, насколько...

- Сейчас напомню, - посулил Тьелкормо. - Последний вопрос: ты с Финдарато поговорила?

- Конечно. Меня, в отличие от Артаресто, никто от него не отваживает.

- И что он?

- Обещал подумать. Во всяком случае, тебе уже официально разрешено толкать речи перед народом.

- Клима, ты самая умная, хитрая и прекрасная девушка из всех, что я встречал!

- А ты самый веселый и обаятельный парень в сопредельных мирах. Давно хотела спросить: почему ты постоянно таскаешь эти кольца, обручи и прочие побрякушки?

- Тебе не нравится? - с вызовом спросил Тьелкормо.

- Это непривычно. У нас вообще не принято носить много украшений.

- Большую часть колец изготовили мой брат с племянником. У нас всегда так: они делают, я ношу. А вот этот кулон увеличивает мое замечательное обаяние.

- И та висюлька посередь лба?

- Она мне просто нравится. Моя дорогая леди, приглашаю тебя к себе на обед. Ты когда-нибудь пробовала свежую дичь?..

Всю минувшую неделю Клима наслаждалась жизнью. Она только и делала, что миловалась с Тьелкормо, плела интриги, а в перерывах ела и спала. За это время политическая обстановка в Нарготронде существенно изменилась. Объединившись, Тьелкормо и Клима заключили Артаресто в глухую информационную блокаду, сманив почти всех верных ему эльфов. Теперь Артаресто постоянно чувствовал себя так, словно возвратился во дворец после долгой отлучки: новости доходили до него с большим опозданием, события вертелись где-то в стороне, а брат Финдарато сделался каким-то неуловимым, его получалось застать с пятого раза на десятый. Артаресто смутно понимал, что происходит, но, поскольку Клима оставалась в тени, винил в своих бедах исключительно Тьелкормо, хотя ничего не мог поделать. Клима неплохо сошлась с Финдарато, и, видя это, Тьелкормо постоянно просил ее повлиять на государя, чтобы тот дал ему больше полномочий. Обда делала вид, что влияет, а сама гнула собственную линию, сваливая вину за мнимые неудачи на Артаресто. Таким образом, Артаресто и Тьелкормо через Климу враждовали между собой, а Финдарато в кои-то веки вздохнул свободно, занялся ведением городского хозяйства и даже начал петь веселые песни. Клима считала, что именно такое положение дел можно смело называть идиллией.

Все полетело кувырком резко и довольно скоро - не прошло и дюжины дней. Беда пришла откуда не ждали: со стороны Финдарато.

Солнечным поздним утром, когда немного заспанная после бурной ночи в гостях у Тьелкормо Клима пришла проведать государя, она застала вместе с ним в тронном зале незнакомого человека. Это был высокий мужчина с короткой светлой бородой, одетый по-дорожному и увешанный разнообразным оружием. Клима впервые видела местных людей и пришла к выводу, что на уроженцев Принамкского края они не похожи. Более прямые и жесткие черты лица, как у потомков сильфов, но нет сильфийской легкости, наоборот, чувствуется тяжелая сила и величественная мощь.

- Берен, сын Барахира, - представил человека Финдарато. - А это моя гостья леди Климэн, повелительница могучей иномирской державы.

- Будем знакомы, - Клима сделала открытый жест рукой, словно приглашая собеседника заглянуть в свою душу. Обдам запрещалось гнуть перед кем-либо спину.

Берен повторил ее жест и слегка поклонился.

- Ты не возражаешь, если я вкратце перескажу леди Климэн твою историю? - спросил Финдарато. В его голосе уже не звучала обреченная грусть, как три недели назад.

- Я не делаю из нее тайны. Полагаю, ты не стал бы раскрываться перед злой душой.

- Благодарю за доверие. Итак, Клима, этот молодой человек сын ныне покойного славного воина, которому я обязан жизнью. Берен полюбил Лютиэн, дочь короля Тингола. Помнишь, я рассказывал тебе о нем?

- Правитель Дориата, глава всех синдар.

- Верно. Тингол против их брака. Но он может передумать, если Берен принесет ему сильмарилл из короны Моринготто.

- Именно из короны? - уточнила Клима. - Может, я попрошу Тьелкормо свой одолжить? А ему Тенька новый сделает.

- Там дело не столько в сильмарилле, сколько в том, что я готов не убояться Врага ради Лютиэн, - пояснил Берен.

- В одиночку идти в Ангамандо опасно, - продолжил Финдарато. - Поэтому я, памятуя старую клятву, отправлюсь с ним.

- То есть, вдвоем вам вообще нечего опасаться? - сыронизировала Клима.

- Мы соберем войско и...

- Инголдо, перестань валять дурака. Какое войско? Ты сам третьего дня при мне доказывал Тьелкормо, что эльфы не готовы к войне.

- Тогда хотя бы небольшой отряд. Мы отправимся тайно.

- Ага. Тайно отправитесь, тайно сгинете, и ваши могилы никто не найдет.

- Ты надеешься меня отговорить?

- А не заметно?

- Это пустая трата времени. Я иду с Береном, потому что верен данной клятве. Хоть с войском, хоть с отрядом, хоть и правда вдвоем. Сегодня вечером я передам власть Артаресто, а завтра утром покину Нарготронд.

- Постой, такие вещи нахрапом не решаются, - Клима покосилась на Берена, который нравился ей все меньше и меньше. - Повремени хотя бы пару дней. Да и гость твой наверняка устал с дороги.

- Я могу выйти хоть сейчас! - воскликнул человек. Видать, и правда влюблен по уши. Похожую горячность и отсутствие проницательности демонстрировал Гера, когда только начал ухлестывать за своей прекрасной Лернэ.

- Вот видишь, - кивнул Финдарато. - И мне нечего мешкать.

- Инголдо, ты осознаешь, что это верная смерть?

- Клима, ты понимаешь, что не выполнить клятву - хуже смерти?

Обда покинула тронный зал в раздраженном и возбужденном состоянии. Надо было что-то предпринять. Нельзя сейчас отпускать Финдарато с Береном, иначе пойдут прахом все результаты прошлых интриг. Клима отправилась к Артаресто, а следом к Тьелкормо. Наступили темные времена, когда не зазорно объединиться и самым непримиримым соперникам.

...В покои Финдарато они заявились втроем, предварительно сговорившись.

- Инголдо, ты не должен рисковать своей головой, - патетично начал Артаресто.

- Я сегодня проводил смотр в войсках и понял, что для подготовки к битве потребуется несколько лет, - вступил в партию Тьелкормо, который последние две недели горячо доказывал обратное.

- Ваше гибельное дело запросто может обернуться успехом, - высказала главную мысль Клима. - Но для этого надо немного подождать и собрать все силы.

- Сколько ждать? - усмехнулся Финдарато. - Год? Десять лет? Надеетесь, что Берен к тому времени состарится?

- Ну почему же год, - участливо возразила Клима. - Повремени хотя бы месяц-другой.

- За это время, - продолжил Тьелкормо, - я успею послать весточку братьям, они приведут свои войска.

Артаресто недовольно покосился на него, но свои слова все же произнес:

- Я договорюсь с лесными эльфами нандор и ланквенди.

- А в Хитлуме сейчас гостит мой придворный колдун, - подхватила Клима. - Он сумеет уговорить Финдекано выслать большое войско, да и сам поможет. Если ты знаешь, именно благодаря Теньке была выиграна битва при Вратах.

- Слишком гладко у вас выходит, - покачал головой Финдарато. - А ради чего все вдруг оставят свои дела и пойдут умирать? Лишь я один давал клятву помочь Берену. Феаноринги сами захотят обладать сильмариллами...

- Да если мы захотим - Макалаурэ в будку запихнем, он и напоет! - возмущенно вставил Тьелкормо.

- ...Нандор и ланквенди слишком привыкли прятаться в тени лесов. Ни одна убедительная речь не вытянет их воевать открыто. А Финдекано сейчас и самому несладко приходится, не до великих сражений.

- А как же Тенька? - напомнила Клима.

- Видел я тот регулятор. На редкость неудобная штука, требует постоянного контроля. Куруфинвэ как собрал, мне показывал. Регулятор только крепости оборонять годится. Поэтому я могу рассчитывать лишь на народ Нарготронда.

- Ты пошлешь их на смерть? Всех? - Клима спросила это таким тоном, что присутствующим невольно стало стыдно. Каждый вспомнил, сколько раз сам посылал воинов в безнадежную схватку.

- Только тех, кто вызовется.

- А если вызовутся все?

- Значит, так тому и быть.

- Инголдо, ты вообще хоть немного представляешь себе ценность жизни? - мрачно поинтересовалась Клима.

- Вообрази себе! Поэтому я не собираюсь никого принуждать.

- Ты не должен даже предоставлять им такой выбор!

- А кто только что предлагал созвать на битву половину Белерианда?

- В этом случае мы могли бы рассчитывать на победу, - встрял Тьелкормо. - Твоя же затея обречена на провал.

- И обрекать вместе с собой непричастных эльфов, виноватых лишь в том, что поверили тебе, это подлинное свинство, - закончила Клима.

- Я не приму от тебя корону, - сказал Артаресто. - Оставайся, Инголдо, и правь нами.

- Не могу! Я поклялся!

- Тогда повремени, - повторила Клима. - Я чую, что за две недели все само собой изменится к лучшему. А чутье меня никогда не подводило.

Они на разные лады уговаривали Финдарато до глубокой ночи. В конце концов, государь заявил, что хочет спать, и выпроводил всех за дверь. Артаресто отправился к себе, а Клима - к Тьелкормо. Им обоим хотелось отдохнуть и как раз совершенно не клонило в сон.

Утром Климу разбудил громогласный лай Хуана.

- Что случилось? - пробурчала она, силясь продрать глаза.

- Какой-то Моргот ломится в дверь, - проворчал сонный взъерошенный Тьелкормо, надевая штаны.

Клима покосилась на свое платье, поняла, что провозится с ним слишком долго, и просто натянула на плечи одеяло.

"Морготом" оказался Артаресто, такой же не выспавшийся, как Тьелкормо, только еще и встревоженный.

- Инголдо сбежал! - выпалил он с порога.

- Как? - ахнул Тьелкормо.

- С кем? - спросила Клима.

Артаресто покосился на обоих, но высказываться не стал. Были дела поважнее.

- Тайно. С Береном.

- Вдвоем? - изумилась Клима.

- Нет. С ними, судя по слухам, ушло около дюжины эльфов, небольшой отряд.

Тьелкормо страшно выругался.

- Давно это было? - уточнила Клима. - Мы могли бы отправить погоню.

- На рассвете, - убито сообщил Артаресто.

Тьелкормо посмотрел в окно, на солнце, давно минувшее зенит, и выругался опять.

- Значит, уже не догоним, - сделала вывод Клима. - Высшие силы, ну почему на моем жизненном пути встречается столько непроходимых тупиц!

- Не смей оскорблять моего брата! - взвился Артаресто.

- Финдарато скорее идеалист, - отметил Тьелкормо.

- Это одно и то же, - отрезала Клима. - И я не оскорбляю, а говорю, как есть. Кем надо быть, чтобы безо всякой подготовки пойти с горсткой смертников воровать из хорошо укрепленной цитадели Врага, которого вы не можете победить много столетий, самые дорогие ему вещи?

- Героем, - не очень уверенно ответил Артаресто.

- Идеалистом, - в устах Тьелкормо это слово звучало так же, как и "тупица".

- Героем этот... гм, идеалист будет, если вернется, - заметила Клима. - Или совершит перед смертью что-нибудь незаурядное. На мой взгляд, второй исход более вероятен. Мое чутье подсказывает, что шансов на возвращение у Инголдо нет.

- И что теперь делать? - тихо спросил Артаресто.

- Для начала выйди из комнаты и дай нам с Тьелко одеться. А потом будем думать.

Час и двенадцать с половиной минут спустя.

Импровизированный военный совет заседал в Климиной комнате. Обду молчаливо признали временным лидером: она единственная знала, что делать и как теперь жить.

- Инголдо оставил какую-нибудь записку? - первым делом спросила Клима.

- Нет, - вздохнул Артаресто. - Наверное, посчитал, что мы и сами разберемся.

- Ладно. Тогда ты объявишь себя исполняющим обязанности государя и донесешь до жителей Нарготронда идею, что Финдарато надо спасать.

- Да он не сумеет! - взвился Тьелкормо.

- Значит, поможешь.

- Почему тогда вместо государя он, а не я?

- Потому что так будет более законно. Впрочем, если у вас это возможно, разделите власть между собой. Далее, надо договориться с нандор и лаиквенди.

- Ты полагаешь, они тоже побегут спасать Финдарато? - фыркнул Тьелкормо.

- А никто о нем и не говорит. Лесных эльфов следует позвать на великую битву, в которой будет решаться судьба Белерианда. Я не собираюсь устраивать заваруху всего лишь ради одного беглого государя, влюбленного болвана и дюжины "идеалистов", последовавших за ними.

- Но тогда почему... - начал было Артаресто.

- Уход Инголдо - это повод, - перебила Клима. - Притом не для всех. Народ Нарготронда пойдет спасать героического правителя, братья Тьелкормо будут мстить Врагу за все хорошее, Финдекано, думаю, и то, и другое, лесные эльфы присоединятся, потому что не смогут остаться в стороне от всех. А в итоге получится масштабное наступление, благодаря которому у нас будут все шансы взять Ангамандо.

- Для начала - Тол-ин-Гаурхот, - поправил Тьелкормо.

- Это что такое?

- Бывшая крепость Финдарато. Там сейчас сидит Саурон, подручный Моринготто.

- Потом покажешь мне на карте. Надо будет разработать планы наступления. Но для начала я свяжусь с Финдекано. У него сейчас Тенька, он обеспечит хорошую связь и быстрое перемещение по материку. Еще Тенька может помочь уломать Майтимо, Куруфинвэ и Макалаурэ, у них очень теплые отношения. Одним словом, войска с границ нам обеспечены. Теперь вы разберетесь между собой, кто будет говорить речи в Нарготронде, а кто поедет к лесным эльфам. Только исходите не из желаний, а из собственных возможностей.

- В таком случае Артаресто остается не при делах, - фыркнул Тьелкормо. - с эльфами Нарготронда я сам поговорю, а нандор и лаиквенди только мы с тобой в два голоса уломать сможем.

Артаресто собрался было возражать, но Клима его опередила:

- В таком случае, он будет вести все хозяйственные дела, одним словом, примет на себя обязанности сбежавшего Инголдо. А мы сосредоточимся на сборе союзников.

Двадцать восемь часов спустя

- Тенька, - разорялась Клима в маленький сияющий шарик. - Я не для того выделила тебе один из своих палантиров, чтобы ты забывал его во всех благоприятных для этого местах!

- Мы с Курво работали, - оправдывался колдун. - Знаешь, как трудно рассчитать размер и параметры материала для колес на регулятор?

- Я при личной встрече тебя эти колеса съесть заставлю, если еще раз повторится подобное! Два с половиной часа дозваться не могла!

- Прости, моя многомудрая обда, больше такого не повторится.

- Прекрати паясничать. Ты закончил отладку гигантского водяного зеркала в Хитлумском дворце?

- Еще вчера! А вот колесики...

- Потом про колесики. Оно надежное, не как в прошлый раз?

- Клима, - безмерно терпеливым голосом сказал Тенька. - Если я говорю, что закончил отладку, это подразумевает...

- Тогда смотайся в Хитлум и переправь к нам Финдекано с войсками. К ним только что подошел отряд из Гондолина, все готовы и ждут лишь тебя.

- Хорошо, сейчас...

- Тенька! Не "сейчас", а "переправляю, моя обда". И чтобы через пять минут я их уже видела из своего окна.

- Через десять, - прикинул колдун.

- Жду, - припечатала Клима.

Она с силой тряхнула палантир, сбрасывая связь и налаживая новую. Никто из эльфов так не делал, но у обды был свой способ обращения с магическими вещами. В шаре отразилось лицо одного из вождей лаиквенди. Клима обсудила с ним вопросы дислокации и сообщила время генерального совета. Они с Тьелкормо убили на лесных эльфов целых три дня драгоценного времени и под конец почти исчерпали свое красноречие, но оно того стоило. Обитатели окрестных лесов были готовы вступить в битву.

Этот день выдался для обды на редкость суматошным, почти как обычный день в Гарлейском дворце. У Климы даже нашлось восемнадцать секунд на ностальгию.

С утра они с Тьелкормо вычесывали Хуана, одновременно используя его широкую лохматую спину как карту района ведения боевых действий. В роли Ангамандо выступал хвост, реку, на которой стояла крепость, захваченная Сауроном, прочертили пальцем, густые щетки для шерсти получили название войск объединенных сил добра. Неизвестно, понравилось бы Хуану, увидь он, что творится у него на спине, но план атаки был разработан и почти утвержден. Осталось только огласить его на генеральном совете.

Потом Тьелкормо помчался в дремучие леса близ Нарготронда встречаться с представителями нандор, а Клима согласовывала с Артаресто планы размещения на постой войск Финдекано. На середине обсуждения с обдой через палантир связался сам король нолдор, легок на помине, и сообщил, что все готовы к перемещению, даже отряд из Гондолина. Только Теньки нет, он вчера вечером усвистал в крепость Куруфинвэ, совершенствовать регулятор. И палантир колдуна не отвечает. А по тому, который в крепости, говорят, что лорд с другом заперлись в кузне и поклялись пустить на опыты всякого, кто отважится помешать.

Битый час Клима потратила на то, чтобы дозваться Теньку, одновременно объясняя Артаресто, куда подевался Тьелкормо, почему войска Финдекано прибудут именно на засаженную магнолиями внутреннюю площадку дворца, и почему Тенька не может взять другие координаты Нарготронда, словно нарочно хочет магнолии затоптать.

Разрешив ситуацию с перемещением войск и устроившись на краткий отдых у ближайшего окна, выходящего на внутреннюю площадку, Клима уже было собралась распорядиться насчет обеда, но ей помешали.

В небольшой уютный зал, расположенный рядом с тронным, и облюбованный Климой в качестве рабочей резиденции влетел запыхавшийся Тьелкормо, со свойственной ему бесцеремонностью тащивший за руку молодую темноволосую эльфийку. Клима машинально отметила, что девица настолько хороша собой, что может соперничать даже с непревзойденной Лернэ.

- Смотри, кого я встретил в лесу! - выпалил Тьелкормо.

- Может, ты нас познакомишь? - приподняла бровь Клима.

- Ах да, ты же не знаешь... Это - Лютиэн. Та самая, которая дочь...

- Тингола, короля над всеми синдар. Я поняла. И что она здесь делает?

- Я иду за Береном, сыном Барахира, - подала голос Лютиэн. - И совершенно не собираюсь задерживаться в Нарготронде. Представьтесь, леди, иначе выходит неловкость.

Клима отметила, что эльфийка не робкого десятка, и уж куда умнее Лернэ.

- Тьелко, отпусти ее, сию секунду она никуда не денется. Меня зовут леди Климэн, и я помогаю организовывать армию, которая пойдет брать Ангамандо.

- Вам что-нибудь известно о Берене?

- Шесть дней назад он пришел сюда с просьбой о помощи. Думаю, вы знаете, о какой услуге его попросил ваш отец. Вот. И наш государь Финдарато, который поклялся помочь еще отцу Берена, как последний... гм, идеалист отправился вместе с ним в логово врага, взяв с собой не иначе как для устрашения отряд из дюжины смертников.

- Я чувствую, с ними случилось что-то плохое! - воскликнула Лютиэн.

- Вам кажется или вы точно знаете?

- Точно.

- И давно?

- Пару дней назад.

- Все, - угрюмо хмыкнула Клима. - Инголдо допрыгался. И ведь говорили же ему умные люди в моем лице: повремени, не пори горячку! Нет, надо было сорваться и угодить в ловушку. Надеюсь, он хотя бы жив.

- Берен жив, - поделилась Лютиэн с грустью. - Только ему очень плохо.

- Кто бы сомневался, - буркнула Клима. - Лютиэн, что вы собираетесь делать теперь?

- Пойду на выручку.

- В одиночку? Вы показались мне немного разумнее.

- Там же Берен, - сказала эльфийка таким тоном, словно это все объясняло.

- Давайте рассудим здраво, - Клима жестом пригласила ее и Тьелкормо сесть рядом. - Если вы пойдете сейчас одна на земли Врага, то за вашу жизнь и жизнь вашего любимого я не дам и ломаного гроша. К сегодняшнему вечеру здесь будет собрана большая объединенная армия, которая выдвинется в нужную вам сторону. Тогда шансы значительно возрастут. Вы согласны со мной?

Лютиэн медленно кивнула.

- Сколько я должна ждать? Неделю, две? Я сойду с ума от бездействия.

- Во-первых, не больше двух-трех дней. Во-вторых, я обещаю вам такую кучу всевозможных дел, что вы и себя-то забудете. Верно, Тьелко?

- Дел - выше Таникветиль, - кивнул тот. - Пускай хоть Хуана вычесывает. Они еще в пути друг другу понравились.

- У меня есть идея получше, - усмехнулась Клима. - Лютиэн, у вашего отца имеются какие-нибудь действующие войска?

- Да, и довольно много.

- Отлично. Как вы думаете, мы сумеем уговорить его выделить их для нашей маленькой авантюры?

- Для наступления на Ангамандо? - губы Лютиэн тронула понимающая улыбка. - Можно попробовать. Только как с ним связаться?

- О, это уже моя забота. Идите пока располагайтесь во дворце. Вам нужно передохнуть с дороги, что-нибудь съесть и переодеться. Тьелко, найди Артаресто и отчитайся ему о количестве приглашенных на генеральный совет. Не забудь, что кроме вождей лесных эльфов, туда прибудут все твои братья, включая Финдекано, и до кучи военачальников.

- Вижу, у вас и правда затевается очень милая авантюра, - уважительно отметила Лютиэн.

- Еще бы. А уж какое столпотворение тут вечером будет... Ладно, все по делам; Лютиэн, я за вами пришлю, как будет готова связь.

Оставшись одна, Клима яростно тряхнула палантир.

- Тенька! Тенька, ты где?

- Да отправляю уже! - раздалось из шара. - Последний инструктаж провожу!

- Переместишься сюда вместе со всеми. Ты мне нужен.

- А как же регулятор? Мы с Курво там и половины работы не сделали, а время, между прочим, поджимает!

Клима будто не слышала.

- Захватишь с собою еще одно водяное зеркало, чтобы через него переместиться отсюда к Курво. А сейчас мне нужна прочная связь с далеким и закрытым синдарским королевством.

- С Дориатом что ли?

- Именно. Напрямую с Тинголом. У меня в гостях его дочь, и мы надеемся выпросить лишние войска.

- Ну, ты даешь, многомудрая обда! И месяца в ином мире не прожила, а уже организовала колоссальную заваруху.

- Надо же чем-то в отпуске заниматься, - Клима и сама не понимала, как у нее получилось снова оказаться в самой гуще событий. Должно быть, особый дар высших сил распространялся на все миры. Или обда просто получала удовольствие от того, чем занимается.

- Постой, а как я сделаю тебе связь? По карманному водяному зеркалу? Ты уверена, что Тингол не объявит меня и мое колдовство исчадием Моринготто? Синдар, они нервные.

- Ты много синдар видел-то?

- Я - ни одного. Но Майтимо говорит...

- Больше его слушай. По мне, так все местные эльфы друг друга стоят. Ты переместишься в Дориат через водяное зеркало и подкинешь Тинголу один из моих палантиров. А там уж столкуемся.

- А как я обратно попаду? В Дориате водяных зеркал нет! А новое мне пару дней настраивать...

- Значит, возьмешь с собой два! - отрезала Клима. - Дуй сюда, живо!

Час спустя.

- Интересненько это они придумали... - задумчиво протянул Тенька, водя рукой над гладкой поверхностью воды, плотно держащейся на большом овальном зеркале с кованой оправой.

- Ну что у тебя на этот раз? - проворчала Клима.

- Сейчас испепелять будет, - фыркнул Финдекано, знакомый с Тенькиной манерой работы.

Он тоже решил поучаствовать в процессе "уламывания" короля Тингола и теперь вместе с Климой, Лютиэн и Артаресто ждал обещанной связи в тронном зале, где стоял большой нарготрондский палантир. У колдуна в очередной раз все складывалось очень "интересненько", а точнее, не складывалось совсем.

- Этот их Дориат, - объяснял Тенька, - окружен какой-то защитой, сквозь которую смерча с два пролетишь нахрапом. Надо разбираться, искать подходы, подбирать астральные ключи...

- Сколько времени это займет? - перебила Клима.

- Ну... при стабильных условиях...

- Где-то я это уже слышал, - заметил Финдекано. - Или мне Майтимо рассказывал?

- Но ведь в итоге-то все закончилось благополучно!

- Да, но сколько времени на это ушло!

- Лютиэн, - обратилась к эльфийке Клима, - ты можешь предположить, что мешает Теньке?

- Так пояс Мелиан, - ответил за нее Артаресто. - Он всем тут мешает.

- Зато Враг к нам не пройдет, - парировала Лютиэн.

- Конечно, ни враг, ни друг...

Тенька тем временем вернулся к настройке водяного зеркала, как обычно что-то бормоча себе под нос.

Четверть часа спустя.

- Результаты есть? - спросила Клима.

- Я разобрался в их системе, - торжествующе заявил Тенька. - Она такая интересненькая! Построена по принципу палантиров, только не на прием, а на отрицание. Замкнута на большинстве пространственных уровней, везде стоят охоронки, капканы и оповещатели. Все, что сцапает - проверяет и убирает лишнее на ее взгляд искажение...

- Простите, на чей взгляд? - уточнил непривычный к потоку просвещенной мысли Артаресто.

- На взгляд системы, - пояснил Тенька, как маленькому. - Искусственный разум, понимать надо!

- Может, ты попробуешь связать водяное зеркало с палантиром и через него подобраться к системе? - предложила Клима. Эльфы уважительно на нее покосились.

- Дорогая обда, да ты у меня самое мудрое и злокозненное существо во всех сопредельных мирах! - вскричал Тенька. - Сейчас попробую, дайте кто-нибудь палантир. Правда, Финьо, здорово вышло, что Клима на нашей стороне?

Тот горячо кивнул.

Тенька приложил большой нарготрондский палантир к центру зеркала, и он словно прилип. Конструкция выходила не для слабонервных.

- Сейчас попробую подтасовать коды доступа, - бормотал колдун, - та-ак, они рассчитаны на определенную комбинацию астральных колебаний... Лютиэн, можно тебя на минутку? У тебя ведь есть беспрепятственный доступ домой? Приложи руку к палантиру и сделай вид, будто пересекаешь эту вашу границу. Хорошо, а теперь приложи к этому месту мою руку и повтори... Ага... Пошел процесс идентификации... Крокозябра ж твою на вынос!

Тенька отскочил от зеркала, палантир полыхнул багровым светом и рассыпался в крошево. Артаресто издал долгий горестный вздох.

- Точкой выхода ошибся, - невозмутимо пояснил колдун, откидывая со лба светлую челку. - Есть еще один палантир?

- Это завеса Мелиан так сработала? - ошарашенно спросил Финдекано.

- Нет. Говорю же, немного ошибся. У вашего Моринготто или у кого-нибудь из его подручных есть такая круглая штука?

- Да собственно, в Тол-ин-Гаурхот, у Саурона, - вспомнил Артаресто.

- Вот туда я и попал, - сделал вывод Тенька. - Там тоже защитка стоит, не навороченная, среднего пошиба профанация, но просто так все равно не свяжешься. Мне кто-нибудь даст новый палантир?

- А ты его опять угробишь? - недобро поинтересовалась Клима. - Думаешь, их тут неограниченный запас на все твои художества?

- На этот раз я точно не промахнусь, - заверил Тенька.

И правда, не прошло и десяти минут, как колдун беспрепятственно вошел через водяное зеркало. И пропал на целый час. Клима уже собиралась принимать меры, еще неизвестно какие, но явно решительные, когда в ее палантире отразилась донельзя довольная курносая физиономия.

- Докладываю: настройка связи прошла удачно, можешь говорить с Тинголом, а то он сам толком не умеет палантиром пользоваться.

- Мог бы научить, - попеняла Клима.

- Так я уже у Курво. Я как все объяснил, сразу вернулся к нему, работа ж стоит.

- А что ты сказал Тинголу?

- Дело было так, - со смаком принялся рассказывать Тенька. - Появляюсь я посреди зеленой такой аллеи, там какой-то эльф сидит. Спрашиваю у него, не Дориат ли это. Он на меня смотрит круглыми глазами и интересуется, как я сюда попал, ведь только что на моем месте никого не было. Я говорю, что это все мое колдовство. Он спрашивает, как я ухитрился со своим колдовством преодолеть пояс Мелиан, и не служу ли я Врагу. Даже за меч взялся. Я ответил, что пояс Мелиан взломал, но не сильно, скоро восстановится, и Врагу не служу, а против него воюю, и вообще пришел к королю Тинголу с посольской миссией из Нарготронда, где ждут ответа такие царственные особы как Финдекано, он же Фингон, Артаресто, моя дорогая обда... - Артаресто схватился за голову, Финдекано прыснул, Клима внимала с каменным лицом, - ...и их драгоценная Лютиэн. Эльф тот как про нее услышал, сразу меня к Тинголу и провел. Я вручил ему палантир, сказал кодовое слово "Лютиэн" и вернулся к Курво, дорабатывать регулятор, а то у нас тяги в колесах не хватает.

- Ладно, - махнула рукой Клима. - Молодец, с заданием справился. Дорабатывай свои колеса, только не пропадай, ты мне нужен круглосуточно.

Прервав связь с Тенькой, обда настроилась на переданный Тинголу палантир. Предстояли долгие и кропотливые переговоры.

Пятнадцать часов спустя.

Совет начался с опозданием: не вечером, а утром следующего дня. А все оттого, что уговорить Тингола на участие в заварушке оказалось еще сложнее, чем лесных эльфов. И в политике он был искушен куда больше. До глубокой ночи шла битва Климиного красноречия, дипломатичности Финдекано и жалобных глаз Лютиэн с опытом и упрямством синдарского короля. Но решающую роль в переговорах все-таки сыграли прекрасные очи Лютиэн и их выражение, умело облеченное Климой в выгодную словесную оболочку. Итогом переговоров стали выделенные Тинголом немалые войска. Участники дипломатического сражения, измотанные до предела (даже Лютиэн), отправились спать (Клима для разнообразия - одна и в свою комнату). На Тьелкормо, не принимавшего участия в переговорах, возложили непростую миссию - вежливо объяснить всем, что генеральный совет переносится на завтра.

Едва рассвело, все собрались в тронном зале. Вряд ли эти стены когда-либо знали такое столпотворение. Были здесь и шестеро феанарионов за вычетом занятого регулятором Куруфинвэ, вместо которого пришел сын; и многочисленные вожди нандор с ланквенди, и Финдекано, и Артаресто, как исполняющий обязанности государя Нарготронда. На возвышении стоял крошечный Климин палантир, из которого на присутствующих поглядывал король Тингол. Сама Клима сидела в уголке и наслаждалась тем, что ей не надо брать руководство над всем этим балаганом. Все скажут и решат без нее. Это было прекрасное чувство.

Первым говорил Тьелкормо. Он рассказал разработанную на спине Хуана стратегию, еще раз напомнил всем и каждому, насколько важна и нужна предстоящая битва, и предложил открыть обсуждение. Следующие несколько часов все вносили в план свои коррективы, мирно переругивались и согласовывали будущие действия. Одним словом, совещание протекало гладко, своим чередом. Самый яростный спор разыгрался, когда называли время выступления объединенных войск из Нарготронда. Одни хотели идти сегодня, другие предпочитали начинать всякое доброе дело с рассвета и выходить завтра. В конце концов, Клима связалась с Тенькой и спросила, будет ли готов его регулятор прямо сейчас. Колдун пришел в ужас и попросил хотя бы семь с половиной часов, а в идеале дня два на доработку соединительного троса, изменения силы трения относительно добавочного утяжеления и прочих столь же важных и непонятных вещей. Это и решило все. Выступление назначили на завтрашнее утро, еще немного поспорили, уже просто из любви к искусству, поговорили за жизнь и разошлись.

Вечером Тьелкормо пришел в Климину комнату и застал обду сидящей у окна и меланхолично взирающей на разруху во внутреннем дворе. Как и боялся Артаресто, магнолии не уцелели.

Из окна напротив было хорошо видно и слышно, как Майтимо уговаривает Макалаурэ надеть кольчугу и штаны с броней вместо любимой мантии, а еще наручи с сильмариллами. Как это, зачем? Пригодятся! И вовсе не тяжелые, и лоб не обожгут - нечего пот на лице запястьем вытирать! И на кой, во имя всех Валар, в бою нужна лютня? Лучше бы шлем взял! И Финдекано, которому арфа в похожей ситуации все-таки пригодилась, это не аргумент! Да, в будку с лютней можно, а в бой нельзя. И нечего пререкаться со старшим братом, а то еще и полный доспех заставит надеть. Как это "за что?" Чтобы на лютню сил не осталось!

- Сумасшедший день, - сказал Тьелкормо, садясь рядом.

- Вовсе нет, - хмыкнула Клима. - Дома у меня еще веселее. Здесь я отдыхаю просто.

- Нелегко тебе живется.

- Привыкла. Я ведь обда, я должна быть несгибаемой, должна все за всех решать, потому что меня окружают одни, как ты тогда выразился, идеалисты. Тьелко, ты себе не представляешь, как прекрасно, когда правитель не ты!

- Не представляю, - вздохнул Тьелкормо.

- Может, и к лучшему. Зато у тебя есть время носить бирюльки и навещать меня по ночам.

- Этим и живем, - фыркнул эльф.

- Обними меня, Тьелко. И не будем в эту ночь говорить о делах, - Клима произносила эти слова с величайшей бережностью, словно перекатывая по бархату хрупкие хрустальные бусины. Лишь в далеком иномирском городе она могла позволить себе хоть на одну ночь забыть про дела.

Три дня, тринадцать часов и тридцать три минуты спустя.

Распугивая и по мере возможностей уничтожая все встречные отряды орков, грозное войско добралось до стен Тол-ин-Гаурхот, расположившись лагерем на некотором расстоянии. Ждали появления "технической" поддержки. Та, естественно, запаздывала, ввиду очередных "интересненьких" причин.

- Тенька! - ругалась Клима. - Я же тебе десять раз на карте нарисовала, куда нужно переместить этот ваш регулятор! Почему у тебя вечно все идет наперекосяк?!

- Это естественная погрешность в ходе любого эксперимента, - вяло оправдывался колдун из недр палантира. - Я ничего не могу с ней поделать. Погрешность - единственное проявление естественных свойств, которое не поддается ни одному из типов искажений. Хотя наш регулятор...

- Где он, ваш регулятор? Почему я не вижу его перед собой?

- Нам всего три километра осталось, - Тенька старался говорить виновато, но выходило больше рассеяно. - Сейчас Курво под правые колеса рельс проложит...

- Какой еще рельс? - схватился за голову Майтимо, тоже слушавший разговор.

- Палка, по которой колесо едет. Они такие интересненькие получились, потому что надо было распределить вес по тяге, обычные колеса не годились, и тогда я вспомнил рассказы жены о поездах...

- Я его когда-нибудь четвертую, - устало пообещала Клима лорду Химринга и снова обратилась к палантиру: - Чтобы самое большее через час вы были здесь. Вместе с регулятором, рельсами и прочим оборудованием. И чтобы все работало!

- Будем, - пообещал Тенька. - Раз ты сказала - точно будем!

И правда, вскоре в задних рядах войск началось изумленное движение, а затем показалась всеми ожидаемая троица: Тенька, Куруфинвэ и регулятор.

Это была явно новая, сильно усовершенствованная модель: арматурный каркас загибался в некое подобие раковины, из которой торчало огромное дуло с оптическим прицелом. Внизу к "раковине" были приделаны двенадцать маленьких колес, шесть с каждой стороны. По ровной земле конструкция могла ехать сама, но при малейших кочках и канавах приходилось подкладывать длинные прямые рельсы, коих у изобретателей имелось целых четыре штуки. Регулятор не требовалось толкать: Тенька прикладывал к специальному ответвлению в арматуре скрученный из толстой проволоки дрын с шариком на конце. Соединение пускало зрелищные искры, и регулятор, скрипя всеми сочленениями, ехал вперед по рельсам.

Так и двинулись на штурм крепости: впереди поскрипывающий регулятор, словно ведомый Тенькой на поводке, нервно суетящийся вокруг Куруфинвэ с рельсами, а позади - прочее воинство, пешее, конное и знаменосное. Эльфы, особенно непривычные к веяниям прогресса жители Нарготронда, Гондолина и дремучих лесов, посматривали на чудо просвещенной мысли с явной опаской, некоторые даже потихоньку бормотали молитвы. Финдекано был вынужден проехаться по рядам и произнести пару-тройку речей в поддержку колдовства. Боевой дух удалось спасти.

У рва пришлось остановиться. На стену крепости поднялся высокий витязь в сочащихся тьмой доспехах. На нем не было шлема, и черные волосы полоскались по ветру как придаток плаща.

- Это Саурон, - пояснил для Климы Майтимо.

- У него Берен, я чувствую, - прошептала стоящая там же Лютиэн.

Саурон заговорил. Его голос разносился над округой гибельным эхом.

- Жалкие эльфы пытаются собрать остатки сил, чтобы бесславно сгинуть. Вы разобщены и умираете поодиночке. Вам никогда не одержать победу над великой Тьмой!

Речь лилась, презрительная, убедительная, заставляющая покориться. Над войском повисла тишина, и в ней раздался неунывающий Тенькин шепот:

- Можно я по нему из регулятора шмальну?..

Но тут вперед вышла Клима.

- Великое эльфийское воинство едино! Оно сокрушит Тьму и прогонит ее исчадия прочь! Здесь и сейчас в вечном зените славы мы возьмем эту крепость, а потом все прочие, занятые злом!..

Саурон подавился речью, но быстро опомнился и исхитрился перебить Климу, продолжив гнуть свое. Обда позиций не сдавала, и началось идеологическое противостояние, впоследствии прозванное Тенькой: "Кто кому больше гадостей накаркает". Оба противника знали свою силу и были искушены в ораторском искусстве. Клима не обладала таким огромным жизненным опытом, как Саурон, но ее речи, благодаря таланту и поддержке высших сил, интуитивно выходили точнее и ярче. Под конец повелитель Тол-ин-Гаурхот незаметно для окружающих, но вполне ясно для себя и Климы начал сдавать позиции и выкинул из рукава припрятанный до поры козырь:

- Что толку в речах? Они пусты и глумливы. Но кто посмеет сравниться со мною в песнях? Один эльф из гнилого народа нолдор попытался намедни спеть со мною, и был брошен подыхать в волчью яму!..

- Это он об Инголдо, - догадался Артаресто, сжимая кулаки.

- И Берен с ним был, - Лютиэн исступленно прижала ладони к сердцу.

- "Брошен подыхать" и "подох" - разные вещи, - хладнокровно заметила Клима. - Значит, Инголдо еще жив.

- Ишь, стелет, - прошипел Майтимо с презрением и яростью. - На песенный поединок вызывает, время тянет.

- На какой поединок? - не понял Тенька.

- Известно, какой...

- ...Эльфы слабы, - вещал Саурон. - Никто не сумеет меня перепеть...

- Я сумею! - разнесся над притихшим войском звонкий твердый голос.

От пестрого монолита толпы отделилась синяя фигурка и быстрым шагом достигла края рва, замерев на высокой насыпи, у самой пропасти.

- Стой, куда?!! - слаженно выкрикнули Майтимо, Тенька и Куруфинвэ с Карнистиром. Но время было упущено, никто не успел удержать вызвавшегося.

Перед Тол-ин-Гаурхот, в отдалении от основных сил, один на один со смертью стоял Макалаурэ. Он так и не снял извечную мантию, хотя стараниями Майтимо на нее была надета длинная мифриловая кольчуга, подпоясанная чем-то подозрительно напоминающим обрывок конской уздечки. На запястьях менестреля сверкали сильмарилловые наручи, голову венчал остроконечный шлем. Из оружия у Макалаурэ имелась только лютня, с которой он сейчас деловито стягивал чехол.

- Что вы на него напялили?! - вытаращил глаза Тьелкормо, не успевший раньше толком рассмотреть облачение старшего брата. - Последний раз Кано так выглядел, когда еще в детстве мы с Курво и Морьо нарядили его Мелькором во время игры во взятие Утумно.

- Я самолично перед отъездом запихнул его в нормальные доспехи! - Майтимо стиснул кулаки. - Выехали, смотрю - он в мантии! Пришлось одевать в то, что под рукой было. Хорошо, я наручи догадался захватить. А лютню он вообще всю дорогу прятал. От меня!

Макалаурэ тем временем на пробу провел рукой по струнам. Аккорд зазвенел на всю округу.

- Они реально собираются петь? - разинул рот Тенька.

- Что из фразы "песенный поединок" заставило тебя в этом усомниться? - съязвил Майтимо.

- И Саурон петь будет?!

- Еще как, - проворчал Тьелкормо.

Клима заметила, что всеобщее внимание сейчас приковано к Макалаурэ и его противнику. Она поманила Лютиэн и тихонько предложила той под шумок пробраться в крепость на поиски пленников.

- Но как мы переберемся через ров? - спросила эльфийка.

- Уж воду-то я сгустить сумею, - ухмыльнулась Клима. - Хуже, чем это сделал бы Тенька, полностью сухими не выйдем, но и не потонем. Высшие силы, какое же это счастье, оставить всех и без последствий уйти на авантюру!

- Я пойду с вами, - неожиданно сказал Хуан, преданно глядя на Лютиэн, и вильнул хвостом.

Тем временем песенный поединок начался. Макалаурэ жестом показал Саурону, чтобы тот пел первым.

- Эру, зачем он это сделал?! - тут же застонал Майтимо. - Почему лишил себя преимущества?

- Может, хочет прощупать противника? - предположил Тенька.

- Я знаю, что он жить не хочет! Ты же ничего не смыслишь в песенных поединках!

- Я смыслю в колдовских... - начал было объяснять Тенька, но Саурон запел, и стало не до дискуссий.

Темный витязь пел без аккомпанемента, но легче от этого не становилось. Песня была резкой, жестокой, о гибельном пламени, несущем смерть и пожары, о пламени, которое сжигает всех и не знает пощады.

- Может, я его все-таки пристрелю из регулятора? - крикнул Тенька в ухо Майтимо.

- Не смей! Живой или мертвый, Кано не простит, если мы прервем поединок.

Макалаурэ не дрогнул. Поднявшийся ветер сорвал с него кое-как закрепленный шлем, растрепал темные волосы, взметнул полы мантии, но сам менестрель стоял прямо, не шелохнувшись. Едва голос Саурона стих, он поднял лютню и заиграл, дополняя музыку голосом. Песня о приветливом огне очага, о костре, согревающем усталых путников холодной дорожной ночью, об искрах, мотыльками летящих к заветной мечте, ничуть не уступала по мощи сауроновой.

- Я, кажется, понял принцип, - сообщил Тенька. - По-моему, у Кано все шансы на успех. Ишь, как грохочет музыка, а он еще возмущался, что не переносит громких звуков. Все, теперь от будки не отвертится!

- Если вернется, - с горечью прошептал Майтимо.

Завершилась песнь о добром огне. Опять настал черед Саурона.

- Пой еще, великий менестрель! - крикнул он.

- Да! Да! - обрадовался Майтимо. - Кано, давай, покажи ему!

Тьелкормо сказал то же самое, но в более вольной форме. А Тенька, вспомнив что-то из личного опыта, пробормотал:

- Ох, неспроста он это...

- Я подожду свой черед и оставлю третью песню за тобой, - ответил Макалаурэ.

- Балда! - взвыл Майтимо.

- Идеалист! - вторил брату Тьелкормо.

- Меча бы этому гаду, а не третью песню, - высказался Финдекано.

- Молодец! - выкрикнул Тенька.

- Да какой, к Моринготто, "молодец"?! Он же свой шанс на победу упустил! - не успокаивался Майтимо.

- Он не дает загнать себя в угол!

- Отказываясь петь?

- Да я точно так же выиграл свой первый поединок! - принялся горячо объяснять Тенька. - Ушел в глухую оборону, а когда соперник выдохся - ударил. Правда, первое у меня тогда со страху вышло, а второе - благодаря Климиной оплеухе. Но результат!

- Хочешь сказать, Кано сейчас испугался?

- Да не похоже. По-моему, он знает, что делает.

Тьелкормо тут же предположил, что именно знает его оглашенный братец Кано, и озвучивать сии речи можно было лишь здесь, на шумном поле брани, вдали от невинных дев, маленьких детей и комнатных растений.

Саурон запел третью песню. Он воспевал ужасы войны, злобу воинов, убийства и невосполнимость потерь, горы трупов, исклеванных воронами, покалеченные судьбы, разрушенные семьи, осиротевших детей. Финдекано побелел, Майтимо широко распахнутыми глазами, словно заклиная, глядел на прямую спину брата, все так же стоящего у самой пропасти. Тенька громко заявил, что наслушался этой муры дома от Юргена, когда убили его ныне здравствующую жену, и демонстративно заткнул уши.

Макалаурэ спокойно выслушал песню до конца и предложил Саурону спеть еще.

- Вот это выдержка! - восхитился Тенька. - Будка явно пошла ему на пользу.

- Какая, к драному Моринготто, выдержка?! - в голосе Майтимо звучал ужас. - Он просто не знает, о чем петь!

- Кано! - закричал Финдекано. - Пой о том, что день настанет вновь!

- Нет! - вторил ему Тьелкормо. - Лучше о большой любви между мужчиной и женщиной, которая породит много-много новой жизни!

- Идиоты! - вызверился на обоих Майтимо. - Это все не годится!

- Ничего подобного, - возразил Тьелкормо. - Про любовь всегда срабатывает.

- С чего ты вообще взялся определять, что годится? - раздраженно осведомился Финдекано. - У тебя даже слуха толком нет.

- Для того чтобы понять, насколько хороша тема песни, слух не нужен, - убежденно заявил Майтимо.

Саурон в это время принялся отнекиваться, предлагая менестрелю все же ответить. Макалаурэ не соглашался, вместо полноценной музыки у обоих выходили невнятные напевы, от которых даже земля не тряслась.

- Да что они ломаются один перед другим! - у Тьелкормо сдали нервы. - Кано, давай, пока берут... тьфу, пой, пока дают!

- Он бы уже дюжину раз на стену влез и шарахнул Саурона лютней промеж глаз, - бурчал Финдекано.

- Может, я из регулятора?.. - заикнулся Тенька.

- Рано, - отрезал Майтимо. От волнения его лицо потеряло и загар, зато веснушки ярко выступили даже на белых губах.

С каждым разом витиеватые расшаркивания поединщиков становились все протяжнее, почти балансируя на грани полноценной песни. Количество слов и музыкальных аккордов монотонно нарастало, и вот уже всякий, кто хоть немного смыслил в музыке или ритмике, мог почти наверняка предсказать, что когда через два хода Макалаурэ в очередной раз откажется, у Саурона выйдет полноценная песня.

Но менестрель не стал этого ждать. Он все-таки запел свою тему тремя ходами раньше.

- Что за... он поет?! - ахнул Майтимо.

- Какого Моринготто? - выругался Финдекано.

- Эх, о любви надо было, о любви! - в сердцах сплюнул Тьелкормо.

Макалаурэ почти дословно цитировал прошлые песни Саурона, постепенно сливая разные мотивы в один. На точке этого слияния он замедлился, приостановился, словно раскачиваясь перед броском, а потом грянул так, что даже Майтимо невольно поднес руки к ушам. Менестрель пел, что все зло, которое принесла Тьма на землю, все зло, которое было сотворено ею и по ее указке, сторицей вернется к ней карающим бичом. И чего бы Саурон ни пел, как бы ни пугал, какие кары бы ни сулил и о каких деяниях бы ни вспоминал - ничто не отвратит этого возмездия. А самое главное, Саурону это известно лучше всех присутствующих, иначе бы он не вышел сейчас на стену в надежде отсрочить неминуемую расплату.

Крепость сотряслась, часть стены обрушилась вниз, и Саурон, кувыркаясь, полетел следом.

- Тенька, давай!!! - завопил Майтимо, перекрывая грохот. И колдун "дал", поймав бывшего хозяина Тол-ин-Гхаурота в мощный ядовито-сиреневый луч регулятора.

Саурон упал в ров, в рядах орков началась дикая паника, стена пустела на глазах.

Макалаурэ наконец-то повернулся к своим. В лице ни кровинки, на губах ошалелая улыбка. Он сделал несколько шагов от края пропасти, и Майтимо первым бросился к нему навстречу. Следом ринулись Тенька, Тьелкормо с прочими братьями, Финдекано и даже Артаресто.

- Задушите, - сипел Макалаурэ, заключенный в объятия со всех сторон. - Осторожно, инструмент раздавите!

Лютня в итоге все же треснула, а менестреля спасла мифриловая кольчуга.

В разгар всеобщего ликования отворились ворота крепости, опустился подвесной мост через ров, и на него вышли Лютиэн в обнимку с Береном, Клима, поддерживающая изрядно потрепанного Финдарато, и Хуан. Сам по себе, но морда заляпана волчьей кровью. Судя по виноватому лицу государя Нарготронда, обда только что наговорила ему много правильных и вечных вещей, а также справедливо обругала идеалистом.

Взятие Тол-ин-Гхаурота без боя шло своим чередом. Несколько эльфов нырнули в ров и выловили оттуда ценного пленника.

- Это точно Саурон? - поднял брови Макалаурэ, когда бывшего повелителя крепости подвели ближе.

- Тенька, а твоя "шайтан-машина" не так уж и бесполезна, - с мстительным злорадством отметил Майтимо.

Урегулированный Саурон и впрямь мало походил на себя прежнего. Мокрый, грязный, малость оглушенный, он водил по сторонам мутным взглядом красновато-карих глаз. Пропали черные волосы: истинный цвет шевелюры Саурона оказался таким же белобрысым, как у Теньки. На носу и бледных щеках проступили редкие серенькие веснушки. А искусно сработанные доспехи, прежде внушавшие трепет, теперь переливались всеми оттенками розового. И лишь черный плащ остался неизменным, только промок и больше не реял по ветру, а тяжелой тряпкой волочился следом.

- Заковать в кандалы и запереть, - распорядился Финдекано.

- Только не абы где, - спохватился Тенька. - Я ему камеру отрегулирую изнутри. Для верности.

Шесть часов спустя

Совет устроили в главном зале взятой крепости, наспех отмытом и кое-как приведенном в первозданный вид. Было шумно, решались сиюминутные организационные вопросы, Клима с Тьелкормо разговаривали глазами и нежно трогали друг друга за руки, Тенька в углу ковырял трофейный палантир, пообещав стереть с него все отпечатки зла и подарить Артаресто взамен рассыпавшегося. Финдарато тоже пришел на совет – отмытый, переодетый, причесанный и местами забинтованный, он сидел, облокотившись на спинку стула, с кубком горячего вина в руках и немного клевал носом.

- Чем скорее мы выступим на Ангамандо, тем лучше, - говорил Майтимо.

- Но войско синдар из Дориата прибудет в лучшем случае послезавтра, а то и три-четыре дня спустя, - заметил Артаресто.

- Нам дорога сейчас каждая минута! Враг не ожидал, что мы так скоро объединим силы, надо воспользоваться преимуществом.

- Он уже наверняка обо всем знает.

- Но все равно не успеет подготовиться! Я за то, чтобы выдвигаться завтра на рассвете.

- Давайте оставим в крепости небольшой арьергард, - предложил Финдекано. - Они проследят, чтобы орки не зашли к нам с тыла, посторожат Саурона, встретят синдар и вместе с ними выдвинутся к Ангамандо, как подкрепление.

- Хорошо, кто останется? - по голосу Майтимо было ясно, что уговаривать на подобное дело его самого - напрасный труд.

- Например, я, - сказал Макалаурэ. - Моего отряда как раз хватит на арьергард.

- Инголдо тоже, - покосился Артаресто на дремлющего брата. - Он еще не достаточно оправился, чтобы идти в битву. С ним можно оставить полсотни воинов из Нарготронда. Больше, думаю, не имеет смысла.

- Тогда решено, - подытожил Финдекано. - Завтра с утра идем на Ангамандо.

На другой день зарядил противный мелкий дождик, и на улице стало еще неуютнее, чем в разоренной орками крепости. Клима тоже не пошла с основными силами. Проводив Тьелкормо и Теньку, она занялась организацией уборки, караулов и поставки продовольствия. Обде всегда больше нравилось вести хозяйство, чем воевать, хотя это совершенно не значило, что последнее удавалось ей хуже.

После полудня, скоротав часок-другой за просмотром счетов и чашкой привезенного Тенькой кофе, Клима вспомнила, что вообще-то у нее отпуск, и захотела экзотических развлечений. Тьелкормо, как назло, уехал воевать, утешать впавшего в уныние Финдарато не было настроения, а слушать, как Макалаурэ весьма мелодично пытается отладить треснутую лютню, казалось излишне спокойным занятием. Поэтому Клима отправилась проведать Саурона.

Пленник сидел в одной из башен, в комнате с ядовито-зелеными стенками (так отреагировала штукатурка на регулирующий луч). Закованный в толстые цепи, он, тем не менее, выглядел лучше, чем вчера. Светлые волосы стали отливать темным золотом, из орехово-карих глаз пропала краснота, веснушки точно испарились. На Сауроне не было плаща и доспехов, только простая черная рубашка и штаны.

- Меня почтила визитом прекрасная сладкоречивая леди, - произнес он, едва Клима переступила порог.

Обда мысленно усмехнулась: она знала, что стоит за подобным тоном. Развлечение началось.

- Да вот, решила поглумиться над твоим поражением, - протянула она.

- Я думал, что леди, водящая дружбу с прославленными эльфийскими героями, преисполнена более благородных помыслов.

- А они не знают, что я к тебе пришла, - Клима решила поиграть в непослушную девочку, которая против запрета взрослых идет ночью в кишащий волками лес.

- Какое мудрое решение, - Саурон расцвел на глазах, обде даже стало смешно. - Порою близким друзьям ни к чему знать наши маленькие увлечения. Ты ведь об этом на самом деле хотела со мной поговорить?

Вот только волкам невдомек, что у девочки давно наметан глаз, и она никогда не приходит в лес без заряженного арбалета.

- О, да, - кивнула Клима. - У меня к тебе выгодное предложение.

- Весь внимание, проницательная леди.

- Я хочу власти, - томно поделилась Клима. - А ты можешь помочь мне ее достичь.

- Сделаю все, что смогу.

"Высшие силы! - подумала Клима. - Как же просто обмануть существо, которое само жаждет обвести тебя вокруг пальца!"

- Тебя повезут в самое сердце Дориата. Не смей удрать по дороге! Там я приду к тебе и освобожу. А взамен ты убьешь всех этих лордов с государями и сделаешь меня единовластной королевой Белерианда. Не столь высокая цена за свободу, верно?

Саурон для виду принялся торговаться. Клима, тоже для виду, стояла на своем. Развлечение выходило на редкость занимательным.

За обедом обда сказала Макалаурэ, что Саурона можно будет везти куда угодно с любым конвоем. Он не сбежит.

- Почему ты так считаешь? - спросил менестрель.

Клима объяснила, тот схватился за голову.

- Ты же не всерьез замышляла всех убить?

- Макалаурэ, посуди сам: будь мое невинное развлечение хоть наполовину правдой, стала бы я с тобой делиться? Ты починил свою лютню?

- Нет, - эльф вздохнул. - Лютня пала жертвой братской любви.

- Жалко. Мне понравилось, как ты играл.

- На поединке?

- Нет. Из подземелий было плохо слышно. Сейчас.

- Но я ничего не играл.

- Ты настраивал.

Макалаурэ пришел в ужас от неприхотливости иномирской гостьи, раздобыл где-то арфу и до самого вечера посвящал ее в волшебный мир песен и мелодий. Его игра понравилась Климе даже больше, чем игра Финдарато. Хотя последним достаточно просто любоваться.

Сутки спустя.

Погода окончательно испортилась. Разгулялась гроза, шквальный ветер бросал на стекла крупные капли дождя. По Климиному распоряжению посты сменялись каждый час.

Макалаурэ сидел в главном зале крепости - наиболее уютном и обустроенном из общих помещений - и смотрел, как Финдарато хандрит. Пытается подобрать на единственной в крепости арфе какую-то унылую музыку, постоянно одергивает себя, тоскливо оглядывается на залитое дождем окно и продолжает мучить инструмент вновь и вновь.

- Хватит изводиться, - не выдержал Макалаурэ.

- Я безответственный идеалист, - убито сообщил Финдарато, не глядя на него, и снова тронул струны. Вышло похоже на чей-то предсмертный хрип.

- С чего ты взял?

- Клима сказала. Как увидела там, в подземелье, цепи сняла и начала говорить. Много.

- Ты герой. Остался жив, сдержал клятву...

- Из-за меня погибли все, кто пошел со мной. Из-за моей слабости и самонадеянности.

- Это тебе тоже Клима сказала?

- Почти. Многое я и сам понимаю, - государь Нарготронда лукавил. Похожие речи, только не воспитательно-сочувствующие, а издевательские, ему пришлось выслушивать от Саурона. И если раньше они казались пустой насмешкой...

- Берен выжил. И благодаря твоему поступку мы наконец-то собрали достойное войско.

- Ну почему меня тот волк не загрыз! - воскликнул Финдарато, отбрасывая арфу.

- Потому что его самого разорвал Хуан, - оптимистично ответил Макалаурэ. - Все мы совершаем ошибки. Ты остался жив, а значит, тебе дан шанс многое искупить.

- Я даже на штурм Ангамандо не пошел...

- Пойдешь позднее, с подкреплением. Ну куда тебе сейчас на штурм? Ты в зеркало давно смотрелся?

- А что там?

- Щеки впалые. Круги под глазами. Раны от кандалов на запястьях. Тебе бы выспаться, Инголдо.

- Не хочу спать. Не могу.

- Тогда... - взгляд Макалаурэ скользнул по столу и зацепился за знакомый полотняный мешочек, - о, да это же Тенькин чай! Давай-ка я тебе заварю, вмиг о горестях забудешь. Проверенное средство.

- А я-то думаю, чем так странно пахнет. Трава иномирская.

- Да, запах и впрямь не такой, как обычно. Хотя у Теньки все необычно. Где тут жаровня и котелок?

Чай вышел непрозрачным, темно-коричневого цвета, пах излишне резко, но в целом приятно.

- Горький, - Финдарато лишь чуть пригубил свою порцию.

- Ты пей, пей, - посоветовал Макалаурэ.

Вспоминая недавний песенный поединок, он чувствовал, что ему и самому не мешает как следует успокоиться: в груди до сих пор стоял липкий комок задавленного волей ужаса. Поэтому невиданный "чай" лился рекою, невзирая на горечь, которая после пятой кружки совсем перестала раздражать...

Утро следующего дня.

...Макалаурэ проснулся от того, что ему на лицо упала большая раскаленная капля. Он подхватился, голова закружилась. Менестрель рухнул на твердый каменный пол. Притом падал он с чего-то явно повыше кровати. Кое-как проморгавшись и растерев огнем горящее лицо, которое стало болеть только сильнее, Макалаурэ огляделся и пришел в глубокое недоумение.

Он сидел на полу кузни, а спал, видимо, головой на наковальне, а ногами на печи. Над наковальней чадила прогоревшая на три четверти свеча, с которой то и дело срывались желтоватые капли.

"Так вот, почему у меня такое ощущение, словно все лицо залили кипятком, - догадался Макалаурэ. - Наверное, я долго так лежал, а воск падал на лоб и щеки. Хорошо хоть в глаза не попало. Стоп, а что я вообще делаю в кузне, да еще в таком виде?"

Открылась кованая дверь, и вошел Финдарато с кувшином, из которого доносился плеск воды.

- Какое счастье, что ты проснулся! - воскликнул он. - Я уже хотел тебя отливать. Ох, ну и физиономия у тебя... Пошли, надо хоть воск счистить.

Они выбрались из кузни и поднялись в большой круглый зал, по которому словно ураган гулял: мебель перевернута, на стенах вмятины, два окна с выбитыми стеклами.

- Что здесь случилось? - спросил Макалаурэ, ошалело созерцая разгром.

- А ты разве не помнишь? - удивился Финдарато. - Ты решил показать мне музыкальный прием, которым разрушил крепостную стену. С первых пяти раз ты посчитал, что вышло не слишком зрелищно, обругал арфу последними словами и так грянул, что вылетели стекла.

- Ничего не помню, совсем! - выдохнул Макалаурэ, садясь на чудом уцелевший стул. Поднял голову на кузена: - Что вообще вчера было?

- Ты решил напоить меня Тенькиным чаем и сам выпил целых семь кружек. С этого чая тебя разнесло похлеще, чем с мировуре. Для начала ты просто играл, так, что порвались две струны, а потом на оставшихся принялся преподавать мне основы разрушения.

- О, Эру, - Макалаурэ еще раз оглядел царящую кругом разруху.

Его взгляд упал на здоровенный обломок зеркала. Оттуда смотрело багровое от ожогов узкое лицо в потеках воска, на котором ярко блестели знакомые серо-голубые глаза. Волосы стояли торчком, мантия измялась, а кое-где даже порвалась.

- Потом, - продолжал Финдарато, - ты сказал, что тренироваться на мебели - это по-детски, нужны настоящие враги. И мы пошли к Саурону.

- Куда?

- Ну, в зеленую камеру. Ты пригвоздил его музыкой к стене и заставил извиняться. Целых два с половиной часа заставлял, пока Саурон не перечислил всех своих злодеяний и не извинился за каждое.

- А ты что в это время делал?

- Ну... сначала мне казалось, все складывается правильно, так ему и надо. Но под конец я тоже начал уговаривать тебя прекратить.

- А я что?

- Ты такой грозный был, вылитый Феанаро. Выслушал все извинения и лишь потом ушел, посулив зайти завтра. По-моему, Саурон всерьез перепугался. Он даже у меня пытался узнать, что с тобой.

- И ты ответил?

- Откуда я знаю, чего ты разошелся? Не мог же тот чай так сильно на тебя повлиять! Хотя... Я вот всего кружку выпил, а потом полночи ощущал странную легкость и покалывание в кончиках пальцев.

- А как я в кузне очутился?

- Здесь доля моей вины. Я же тогда сказал тебе, что ты на отца своего похож. А ты вдруг расплакался...

- Я?!!

- Ага. Всхлипываешь и сквозь слезы говоришь, что папа тебя никогда не ценил. Мол, ты только пить и петь способен. И ничего путного руками не сделал. Ты принялся мне доказывать, что на самом деле все умеешь, просто не любишь сидеть в кузне с рассвета до вечерней зари. Я попытался тебя утешить, но, видимо, ляпнул лишнее, потому что ты потащил меня в кузню, разжег огонь в печи и принялся ковать.

- Во имя всех Валар, ЧТО?! Я же почти ничего не смыслю в кузнечном ремесле!

- Ну, не знаю, вчера у тебя выходило так ловко, словно всю жизнь только этим и занимался. Получилась вполне сносная медная лютня. Красивая, но абсолютно бесполезная. Затем ты лег на наковальню и заснул. Я ждал-ждал, потом пошел за водой. Возвращаюсь, а ты и сам уже проснулся. На счастье, прежний. Во всяком случае, уже не скачешь на одной ноге по ступенькам, не поешь на тучу, пытаясь превратить дождь в радужный фейерверк, и не сочиняешь похабные стихи про Йаванну и топор.

Макалаурэ почувствовал, как у него горят уши.

- Ты говорил, я какую-то крепостную стену развалил... А мне ничего за это не будет?

- То ведь вражеская крепость была! Ты настолько все позабыл?

- Постой, - глухим голосом произнес Макалаурэ. - А откуда в Валиноре вражеские крепости?

Финдарато присвистнул.

- Мы вообще-то не в Валиноре.

- А где?!!

- В Белерианде.

- А как мы сюда попали?!

- Ты хотя бы помнишь, как Древа погасли? - забеспокоился Финдарато.

- Древа тоже я погасил? - убито уточнил Макалаурэ.

- Так, давай с самого начала: как тебя зовут?

- Канафинвэ Феанарион… Нет, это я помню.

- А помнишь, что у тебя шестеро братьев?

- Как, уже шестеро?!! - заорал Макалаурэ в суеверном ужасе. - Только вчера ведь четверо было! Они рождаются быстрее, чем я успеваю о них узнавать.

Финдарато закусил губу. Ему было смешно и страшно одновременно. Перед случившимся отступили даже прежние горести.

В зал вошла Клима.

- Инголдо, Макалаурэ, что здесь происходит? Неужели Саурон сбежал?

Ей по мере сил объяснили. Клима понюхала остатки "чая" и сообщила, что это кофе. Замечательный напиток, но на долгожителей вроде эльфов и сильфов действует странно.

- Как же теперь вернуть потерянную память? - спросил Финдарато.

Клима задумчиво покосилась на жертву чудо-напитка.

- Пусть проспится. И лицо чем-нибудь обработает, а то его словно зажженной свечой лупили.

- А если не поможет? - печально уточнил Макалаурэ.

- Ну, какая-нибудь мазь от ожогов в любом случае должна изменить дело к лучшему, - философски отметила Клима. - Ты попробуй. Там видно будет.

К счастью, обды никогда не ошибаются в предположениях. И уже вечером Макалаурэ вспомнил, где находится, как сюда попал, что творил в кузне и сколько у него братьев.

Финдарато "кофейное приключение" тоже пошло на пользу. Главным образом это выразилось в том, что он перестал часами подбирать на арфе скорбные мотивы. Хотя причина могла крыться просто в негодности инструмента из-за порванных струн.

Среди ночи в крепость внезапно прибыло всеми ожидаемое войско синдар. Кругом стало шумно и суетно, а у некоторых совершенно не осталось времени грустить. Требовалось разместить всех на ночлег, ввести командиров в курс дела, а самых дотошных и любопытных сводить поглазеть на Саурона, который после общения с разгневанным менестрелем сильно присмирел и держал глаза долу.

Через какое-то время Макалаурэ обратил внимание, что синдар косятся на него как-то странно, со смесью сочувствия и восхищения. Он никак не мог понять причин таких взглядов, пока не додумался спросить Климу.

- У тебя все лицо в красных пятнах, - напомнила обда.

До Макалаурэ дошло, что в суматохе он позабыл спрятать следы заживающих ожогов наговором, как раньше Майтимо прятал веснушки.

- Но почему они... восхищаются?

- Понимаешь, - участливо объяснила Клима, - несколько эльфов, видимо, знавших тебя лично, тактично спросили у меня, что с тобой случилось.

- Так, ясно. Что ты им наплела?

- Только правду. К чему мне врать нашим союзникам?

Макалаурэ нутром чуял какой-то подвох.

- Ты ведь недоговариваешь. Слово в слово: что ты им сказала?

Клима начала издалека.

- Рассказать о событиях можно по-разному. Например: стукнутый об тучу менестрель напился отвара иномирских трав и полночи проспал на наковальне под зажженной свечкой. А можно иначе: лорд Маглор отважился принять вызов Саурона и выиграл у него песенный поединок. И то, и другое - правда. Но первое - прямой ответ на заданный вопрос, а второе - высказанные вслух мысли, которые по чистой случайности были за этот ответ приняты.

- То есть, абсолютно случайно? - хмыкнул Макалаурэ.

- Разумеется, - с невинным видом заверила его обда.

Перед сном менестрель все же постоял у зеркала лишние полчаса, заговаривая ожоги. Расхаживать с красным лицом - прерогатива Карнистира, а Макалаурэ был дорог прежний цвет кожи. Главное теперь под регулятор не попасть.

Два дня спустя.

У ворот Ангамандо кипела нешуточная сеча. И, если бы не снующий повсюду сиреневый луч, эльфам пришлось бы совсем туго. Тенька сидел за оптическим прицелом, а Куруфинвэ вращал конструкцию во всех направлениях. Главной целью оставался черный замок - требовалось купировать исходящее от него лиходейство Врага. Хотя, уже не такой и черный: урегулированные стены стали розовыми, ярко-зелеными, кислотно-желтыми и ядовито-вишневыми. Крепость приобрела сходство с огромным пряничным домиком, исполненным в неуместном готическом стиле.

- Куда ты меня вертишь?! - возмущенно заорал Тенька. Колдун едва сумел прицелиться в замковую бойницу, но дуло руками Куруфинвэ крутанулось на сто восемьдесят градусов.

- Видишь там, на пригорке, Финдекано окружили? Стреляй по балрогу!

Тенька моментально сориентировался. Балрог, уже подкравшийся к эльфу с тыла, взорвался с громким неприятным звуком, орки полегли, Финдекано взрывной волной отбросило к подножию пригорка. Впрочем, король нолдор почти сразу же вскочил. Доспехи на нем ожидаемо порозовели, но такой малости в этой битве уже никто не удивлялся: особая прелесть регулятора заключалась в том, что его свет можно было направлять в самую гущу схватки, не опасаясь причинить ощутимый вред своим. Подумаешь, броня цвет сменила, распрямились волнистые волосы, появился лишний десяток веснушек или стал виден старый шрамик на носу. Главное, враги от луча теряли всякую боеспособность.

Синдарское подкрепление пришлось очень кстати: хотя засевший в замке Моринготто не мог послать в помощь своим войскам магию, орков все равно было слишком много.

- Курво, посиди за прицелом вместо меня! - крикнул Тенька. - Я так больше не могу! Надо было сделать это раньше!

- Куда ты?

Но колдун уже не слышал. Он кубарем скатился со своего насеста и пропал в мешанине тел. Куруфинвэ выхватил оттуда же первого попавшегося эльфа, велел тому крутить механизм, а сам взгромоздился верхом на дуло, поминая друга нехорошими словами.

Тенька носился между дерущимися и наводил на своих защиту собственного изобретения - сплошную броню из сгущенного воздуха. Слабые удары такая штука отбрасывала, а сильные замедляла. Тенька холодел при мысли, что после сражения не досчитается пары-тройки своих друзей. В конце концов, он, рискуя быть пронзенным стрелой, поднялся над битвой, разыскал по головам всех мало-мальски знакомых эльфов, заколдовал и лишь после этого немного успокоился. Вернее, стал носиться между бойцами не так хаотично, даже продумал некую систему. Примерно в тот момент, когда наведение защиты из жеста отчаяния превратилось в рутину, заскрежетали, открываясь, ворота Ангамандо. Тенька стремглав помчался к регулятору.

- Где тебя носило? - заорал Куруфинвэ, уступая место у пушки. Тенька машинально навел защиту и на него, и на незнакомого эльфа-помощника.

- Как думаешь, почему ворота открываются?

- Это либо подкрепление, либо сам Моринготто решил выйти на битву.

- Ты говорил, он всегда носит железную корону с сильмариллами?

- Не я, Майтимо рассказывал.

- Без разницы, это точно?

- Ты спрашиваешь так, словно я каждый день об этом лично справляюсь!

Ворота распахнулись до конца, и Тенькин вопрос стал излишним. В окружении очередной порции орков и балрогов там стояла громадная фигура в клочьях тьмы, облегающих ее, словно доспех. А на зубцах шлема горели и сверкали три круглых пятна.

- Помнишь, Курво, как еще на полигоне мы в шутку поспорили, что будет, если урегулировать сильмарилл?

- Не смей!!! - в ужасе заорал Куруфинвэ. - А если правда останется за мной?

- Кто не рискует, тот недостоин заниматься наукой! - бесшабашно заявил Тенька. - Крути, Курво, на цель, и моли всех ваших Валар, чтобы тебе не пришлось требовать с меня выигрыш!

Наверное, еще ни одно живое существо так сильно не желало проиграть в споре.

Сиреневый регулирующий луч засветил точно в голову Врага, поглотив сияющие пятна. В бесконечно долгое мгновение ничего не происходило. Моринготто даже поднял руку, инстинктивно пытаясь прикрыть глаза от света. Но не успел.

Черную фигуру, стоящих рядом с ней существ, замок, ворота и половину поля битвы озарила ярчайшая грибовидная вспышка. А потом бабахнуло так, что небо зашаталось и крошевом посыпалось на землю. Били в клубах дыма фонтанчики лавы, шипела на раскаленных треснутых камнях невесть откуда взявшаяся вода, взрывная сила заставляла воинов в тяжелых доспехах летать по воздуху с легкостью тополиного пуха...

Сорок восемь часов спустя.

Майтимо привело в чувство целительское пение брата. Он открыл глаза и увидел над собой знакомое лицо в непривычных красных пятнах и обгоревшие кое-где черные волосы, спадающие на урегулированно-розовую кольчугу.

- Что со мной? - спросил Майтимо.

- Уже ничего, - прежде звонкий голос Макалаурэ звучал сипло, с хрипотцой. - Я запел все раны.

Было поразительно тихо. Майтимо сел и оглядел поле боя. На земле трещины, затопленные водой, кое-где дымятся и булькают морщинистые лужицы полузастывшей лавы, клочья пепла темными мотыльками кружат по ветру. Всюду тела, многие шевелятся, несколько эльфов молча ходят, собирая своих раненых и добивая чужих.

- Что-то неправильно, - пробормотал Майтимо. - Не могу понять.

- Известно что, - меланхолично ответил Макалаурэ. - Ангамандо нет.

Майтимо посмотрел вокруг совсем другими глазами. Точно, черный замок пропал. Вместе со стенами, воротами, башнями и клочьями багряных туч. На его месте осталась лишь изъеденная особенно глубокими рытвинами земля, из которой одиноко торчала перекореженная и закопченная печная труба. По форме она чем-то напоминала вопросительный знак, будто интересуясь у окружающего мира: "Что я здесь делаю? Куда подевалось все остальное?"

- Получается, мы победили?

- По крайней мере, Финдекано в этом уверен, - пожал плечами менестрель.

- А где он?

- Пошел собирать остатки генерального совета. Сказал, как ты очнешься - приходи.

- Куда?

- Вон, у дальнего леса шатер белеет. Ну что, пошли?

- Ты кого-нибудь еще видел? - спросил Майтимо, опираясь на брата, чтобы встать.

- Клима с Тьелкормо помогали Финдарато тащить Артаресто. Он живой, просто оглушенный сильно. Я так понял, когда все случилось, Артаресто недалеко от ворот стоял, там всем тяжело пришлось. Если бы не Тенькина защита… Амбаруссар над Карнистиром смеялись - у него ярко-розовые доспехи, бурое от копоти лицо и вихор во всю макушку. На редкость забавное зрелище, я бы тоже посмеялся, но ты все время норовил помереть. Тьелпе отца искал. Ненве я самолично к целителям отправил - у него две стрелы в боку и запястье вывихнуто. Кстати, ты знал, что Ненве прячет здоровенную родинку над губой?

- Нет, - покачал головой Майтимо. - Я знаю, что Тьелко тайком завивает локоны.

- Это так и останется тайной, - фыркнул Макалаурэ. - Тьелкормо регулирующий луч миновал.

По пути к шатру они заметили торчащие из груды щебня обломки регулятора. Даже в покореженном состоянии конструкция выглядела внушительно, и невозможно было разобрать, что происходит по ту сторону.

- Давай обойдем и посмотрим, - предложил Майтимо.

- Перестань, ты еле на ногах стоишь, - возразил брат. - Я тебе три перелома срастил.

- Так ведь срастил же!

- Один - позвоночника!

- Все равно идем. Настоящие нолдор плюют на поджившие раны!

Приблизившись к регулятору, они услышали звуки сочных щелчков. А обогнув арматурного монстра, застали чудную картину.

Прямо на земле, закрытые обломками от половины внешнего мира, сидели чумазые, оборванные и до неприличия счастливые Куруфинвэ с Тенькой. При этом колдун деловито щелкал друга по лбу, считая щелчки.

- ...Сорок один, сорок два, сорок три...

Куруфинвэ сиял, что тот сильмарилл.

- Я проспорил! - радостно сообщил он, увидев братьев.

- Не сбивай меня, - проворчал Тенька. - Пятьдесят шесть, пятьдесят семь...

- Вы в такое время еще и поспорить ухитрились?! - воскликнул Майтимо.

- Нет, спорили мы раньше, - пояснил Куруфинвэ. - Но проверить получилось только сейчас. Ох, Кано, какой ты смешной с этой маскировкой под красного леопарда! А почему ожоги почти недельной давности?

- Потому что на мне все быстро заживает! - выкрутился Макалаурэ.

- О чем спор был? - спросил Майтимо. - И куда делся Ангамандо? В жизни не поверю, что Тенька тут не при чем!

- Да разнесло ваш Ангамандо, - махнул рукой Тенька, продолжая отмерять щелчки. - Шестьдесят, шестьдесят один... Он ведь в эпицентре был, к тому же искаженный под завязку. Я когда домой вернусь, занесу этот случай в учебники, как пример того, что нельзя при постройке стратегически важных объектов слепо полагаться на колдовство. Там все разнесло: и орков, и балрогов, и Моринготто...

- Точно? - переспросил Майтимо, разумом отказываясь поверить в такую радость.

- Ага. На микрочастицы. Курво сказал, что это его все равно не убило, потому что Валар еще бессмертнее эльфов, но оболочки Враг лишился основательно и, похоже, навсегда.

- А что взорвалось?

- Да сильмариллы. Мы же еще раньше поспорили, какой эффект окажет на них регулирующий луч. Курво считал, что многократно увеличит силу и позволит использовать ее в более широких целях. Я полагал, оно элементарно рванет. Но эксперимент не проводили, слишком опасно без особого оборудования, которое мы пока не изобрели...

- А теперь выяснилось, что я проспорил! - торжествующе закончил Куруфинвэ.

- Да, и получаешь свою сотню щелчков. В принципе, обе версии имели право на жизнь, мы жуть как рисковали, когда решили направить луч на сильмариллы в железной короне...

- Сумасшедшие, - выдохнул Макалаурэ. - Поспорить на щелчки, рухнет мир или нет...

- Да, интересненько это у нас вышло, - безмятежно согласился Тенька.

Две недели спустя, Дориат, дворец короля Тингола.

- ...Так что не осталось ни Моринготто, ни его короны, - завершила Клима долгую дипломатическую речь. - Поэтому Берен, сын Барахира, никак не может выполнить свое обещание.

- Вечно эти люди какие-то поводы находят, - проворчал Тингол.

Любой другой собеседник тактично сделал бы вид, что не услышал эти слова. Но только не Клима.

- Которую из озвученных мною весомых причин вы считаете найденным людьми поводом?

Синдарский король, не ожидавший подобного отпора, замялся. Клима смерила его снисходительным, но бесконечно участливым и понимающим взглядом. После чего продолжила:

- Но мое заявление совершенно не значит, что вы останетесь без сильмариллов. В качестве дружеского жеста и благодарности за выделенные войска мы подарили вам эти три камня.

Вперед выступила Лютиэн, держащая на вытянутых руках изукрашенную шкатулку. Клима подняла крышку, и присутствующие ахнули. На бархатном ложе покоились сияющие первозданной благодатью самоцветы.

- Также предлагаю считать это свадебным даром для жениха и невесты, - коварно подытожила Клима.

Немного позднее, на пиру, устроенном во дворце Тингола в честь победы и дружбы всех эльфов Белерианда, Макалаурэ тихонько спросил Климу:

- Откуда взялись лишние сильмариллы? Насколько я знаю, никто из нынешних владельцев не отдавал свои, а те, отцовские, взорвались в короне.

- Это новые. Изобретатели наши постарались.

- Но кто им играл? Ни я, ни Финдекано...

- У Теньки и Куруфинвэ на полигоне завелся какой-то менестрель, - объяснила Клима. - Поначалу дичился, но они его прикормили. Будки он не боится, воспринимает, как неизбежное зло. Накачается кофе под завязку, флейту в зубы - и вперед. Я сейчас даже скажу, как его зовут… Он вообще своего имени не говорил, Тенька его поначалу Пушком звал, потому что лохматый, а потом пришел Куруфинвэ и узнал менестреля. А, вспомнила, Даэрон. Ты чего в лице изменился? Старый знакомый?

- Почти, - сумел выговорить Макалаурэ.

В темном Дориатском коридоре Климу подстерег Тьелкормо.

- Я слышал, ты завтра уходишь домой.

- Да, кончился мой отпуск, - ровным голосом ответила Клима.

Они помолчали.

- Я бы подарил тебе кольцо, - сказал Тьелкормо. - Но ты говорила, что у вас не принято носить много украшений.

- Одно кольцо на пальце - это не много, - с грустной улыбкой произнесла Клима. - Но у меня есть другое кольцо, вот здесь, - она провела рукой поперек лба, обозначая место, где обычно находилась ее диадема власти.

- Я понимаю, - шепнул Тьелкормо.

- И пока я ношу его, - продолжила Клима. - Пальцы мои должны быть свободны.

- Тогда я переплавлю кольцо в фибулу. Ты будешь застегивать на нее свой золотисто-пурпурный плащ и вспоминать обо мне.

- Спасибо, Тьелко. А я подарю тебе эту ночь. И особые слова, которые будут согревать твое дыхание всю бесконечно долгую жизнь. Я умею дарить нужные слова. Они не изветшают и не потеряются. Но скажу я их только утром, на ушко...

А в небе плакала от радости луна и рождались новые созвездия. Потому что юный мир покинуло дыхание Тьмы.