Интересненько это они придумали

О вражеском лиходействе и превратностях судьбы (часть 2)

После перехода Майтимо первым делом ощутил вокруг себя пустоту.

- Падаем! – крикнул Тенька где-то рядом.

Ветер свистнул в ушах, и друзья кувырком приземлились на что-то мягкое, шевелящееся. В следующий миг Майтимо понял, что они среди толпы фигур в странных одеяниях, напоминающих длинные лохмотья. Кто-то сорвал с его пояса меч, и сразу множество рук прижало к земле. Он попытался вырваться, но драгоценные мгновения были потеряны: ноги и руки еще были ватными после перемещения.

- Жертва, жертва! – раздалось кругом на несколько голосов. – Жертва сама прилетела с неба!

- Мы не с неба! – подал голос Тенька, желая восстановить справедливость. – Это все смещенное преломление!..

Но его не слушали.

Было сыро, пахло гарью и болотом. Кругом простирались дремучие владения девственной природы: заваленная буреломом опушка леса, впереди - песчаный спуск к широченной реке, другой берег которой терялся в густом тумане.

Там, где пологая опушка переходила в наклонный спуск, из земли пальцем торчал высоченный валун, испещренный диковинной грубоватой резьбой: кружочки, палочки, схематичные человечки, но больше всего – извилистые корявые многоножки. К этому валуну и потащили незваных гостей. Среди обилия рваных балахонов откуда-то появился моток вполне целой, крепкой и новой на вид веревки.

Друзья оглянуться не успели, как оказались намертво примотанными к камню – спиной к лесу, лицом к реке.

Майтимо смог рассмотреть местных жителей. Навскидку их здесь было не меньше трех десятков. На орков, за которых он их вначале принял, они не походили вовсе. Просто люди, такие же, как Тенька, например. Только очень уж дикие на вид. К таким за просвещенной наукой точно не пойдешь.

- Простите за вторжение! – попытался наладить дипломатический контакт лорд Химринга, пока аборигены проверяли узлы на прочность. – Мы не хотели причинять вам неудобство и могли бы прямо сейчас уйти! Чего ради вязать нас веревками?

- Жертва, жертва! – объяснили ему.

- Какая еще жертва? Кому?

От толпы отделился особо оборванный человек, сморщенный и скрюченный, и ткнул Майтимо в живот длинным узловатым пальцем.

- Высокая жертва существу! Тебе выпала большая честь, сильф!

- Он не сильф! - возразил Тенька.

- И чем бы ни было ваше существо, оно мною подавится! - мрачно добавил Майтимо.

- Наше существо слишком великое, чтобы давиться, - великодушно успокоил его человек.

- Да оно просто не пробовало настоящих нолдор! – огрызнулся Майтимо, незаметно пытаясь ослабить веревки. Но вязали на совесть.

- Каждый достоин быть жертвой! - патетически известил другой оборванец, на удивление молодым и звонким голосом.

Удостоверившись, что будущие жертвы извещены насчет уготованной им высокой чести и не в состоянии от нее удрать, люди отошли куда-то к лесу, за пределы видимости пленников. Вскоре ветер донес оттуда вкусный запах жареного на вертеле мяса.

- Слышь, Майтимо, - завел Тенька, - ты только не…

- Я не волнуюсь! И уже понял, что мы опять вляпались во что-то «интересненькое»! Поэтому давай сразу по делу. Где нас угораздило очутиться?

Мальчишка скосил глаза на вырезанные в камне знаки.

- Видишь эти узоры? Я их знаю! Точно такие же рисовали на местах своего поклонения служители культа крокозябры, древнего и беззаконного!

- Постой, - изумился Майтимо. - Выходит, загадочная крокозябра, которую ты все время поминаешь, не вымысел? И в твоем мире нашлись психи, которые избрали ее объектом почитания?!

- Ну, в вашем мире тоже есть орки, которые обожают Моринготто, - резонно напомнил Тенька. - И крокозябропоклонников давным-давно истребили.

- Да? А кто, по-твоему, привязал нас к этому камню?

Тенька некоторое время раздумывал, а потом просиял.

- Точно! Понимаешь, чего это значит? Мы прыганули и переместились! Но не по мирам, а во времени! И сейчас мы смотрим на древний Принамкский край, наверняка за тысячи лет до моего рождения! Вот здорово! Ты подумай, до чего интересненько это у нас получилось!

- Я бы порадовался вместе с тобой, - нахмурился Майтимо, - но предпочитаю делать это не со связанными руками. Ты можешь предположить, что нас ждет?

- Да, - радостно закивал Тенька, - я об этом столько читал! У нас на селе до сих пор страшилки рассказывают! Перво-наперво, жертву привязывают к особому камню. Ну, вот как нас. А потом темной ночью пускают кровь, и на запах крови из чащоб приползают настоящие крокозябры! Ты когда-нибудь видел перед смертью живую крокозябру?

Майтимо ответил, что не видел, и желанием не горит. Особенно, если одним из условий является его смерть.

- А я бы поглядел, - мечтательно поделился Тенька. - Крокозябры в наше время такой реликт! Никто даже толком не знает, как они выглядят. Интересненько их изучить!..

Майтимо возвел очи к небу.

- Тенька! Ты никого не изучишь, если тебе пустят кровь!

- Да, это проблема, - со вздохом согласился колдун. И заинтересованно потянул носом: - Оленину жарят...

Майтимо изо всех сил дёрнул веревки. Но вязано было на совесть. Видать, им попались очень опытные служители культа, перевязавшие на своем веку множество строптивых жертв, почему-то не ценивших высокой чести.

Чудо-трубку не отобрали вместе с мечом, но чтобы воспользоваться ею, требовалось освободить хотя бы одну руку, а это казалось невозможным.

- Тенька, испепели веревки.

- Ты чего, Майтимо? - округлил глаза мальчишка, - я не умею пепелить!

- Искази, раствори, поверни синтез в обратном порядке... Я не знаю, как это у тебя называется!

- Но я не могу менять вещество, если не знаком со строением его микрочастиц!

- Ты ведь уже делал это, когда мы угодили к разбойникам в Дориате.

- Я не помню!

Майтимо ругнулся. Он постоянно забывал, с каким Тенькой имеет дело. Вдобавок, его раздражало, что он не может видеть, чем занимаются враги, рассевшиеся на опушке. Оставалось надеяться, что их вниманием сейчас владеет жареная оленина, а не действия и разговоры пленников.

- А ты представь, что помнишь. Как с водяным зеркалом.

Мальчишка сосредоточенно умолк, насупив брови и надув щеки от усердия.

Лорд Химринга еще раз окинул взором пейзаж древнего Принамкского края.

Из их положения открывался красивый вид на широкий берег и объятую туманом реку далеко внизу. Кое-где лес сползал с возвышенности, у края которой они находились, и деревья полоскали в воде свои замшелые ветви. Вообще, на взгляд Майтимо, в Принамкском крае было слишком много мха и туманов.

На миг ему почудилось движение где-то в ветвях, но потом внимание привлекла река.

Сперва в тумане мелькнул бесформенный силуэт с ярким пятном посередине. Оно вздрагивало и плясало как живое, и Майтимо понял, что видит огонь. Затем из-за пелены вынырнул яркий клетчатый парус и носовая часть кормы с грубо вытесанным форштевнем.

- Хей, Тенька, у ваших крокозябропоклонников были корабли?

- Да не, ты ж их видел: в лохмотьях по лесам шарятся... А чего?

- Погляди! Чей корабль, в таком случае?

Тенька восхищенно разинул рот.

- Да это же доронские захватчики! Их истребили еще раньше, чем культ крокозябры. Вот это интересненько мы попали! Слышь, давай задержимся хоть ненадолго! Столько всего можно поизучать!

- Избавься сперва от веревок, - напомнил Майтимо. - А там видно будет.

Мальчик снова сосредоточился, а лорд Химринга все же принялся высвобождать руку, до боли стиснув зубы, чтобы громко не пыхтеть.

Тем временем корабль загадочных доронских захватчиков остановился вблизи от берега, и из шлюпок на землю высадилось не меньше четырех десятков плечистых существ с красноватыми обветренными лицами. Майтимо рассмотрел, как на них с Тенькой показали пальцем и о чем-то засовещались между собой.

- Эти краснолицые корабелы могут стать нашими союзниками?

- Говорят, они были враги крокозябр, - припомнил Тенька. - Но просто людей и сильфов не любили еще больше!

- Значит, важно не медлить с побегом, - сделал вывод Майтимо и рванулся что было сил. Веревки впились в тело, но их хватка немного ослабла.

Доронские захватчики начали взбираться на крутой склон берега, но в этот момент из крон деревьев, где Майтимо чудилось шевеление, раздался резкий глухой свист и полетели стрелы.

- Ого, воробушки, - определил Тенька. - То есть, сильфы. Видал, без промаха бьют? Сквозняком направляют, пройдохи!

Доронцы оставили штурм склона до лучших времен и помчались крушить сильфийскую засаду, размахивая топорами и горящими факелами.

- Хоть сильфы-то наши союзники?

- Не знаю... - флегматично протянул Тенька. - Смотря какой сейчас год! Но они точно враги тем и этим. Да, и сильфы, если чего, тебя за сородича не примут, ты ж воздушной магией, как они, наверняка не владеешь. Это люди путаются.

Майтимо дернулся и зашипел. Освободить руку мешала одежда.

Осознав, что их укрытие сейчас изрубят топорами и подожгут, сильфы вышли в открытый бой. Они легко спрыгивали с верхних веток на жесткий речной песок. Некоторые держали луки и длинные духовые трубки, другие обнажали узкие сабли. Лохматые, бледные и тонконогие, сильфы казались полной противоположностью доронцам.

За спиной пленников послышался топот. Это спохватились крокозябропоклонники. Оставив недожаренную оленину и позабыв о жертвах, они похватали мечи, ножи, какие-то колья и ринулись вниз, на защиту места своего поклонения.

Майтимо со знанием дела оценил панораму битвы. Силы доронцев и сильфов были примерно равны, но итог схватки становился непредсказуемым из-за путающихся под ногами крокозябропоклонников, у которых в любом случае не было никаких шансов.

- Удивительно! – воскликнул мальчишка, с неподдельным восхищением изучая веревку через колдовской прищур. – Сколько тут разных составляющих вещества! Одно как у дуба, другое как у козы… И это в обычной веревке! Интересненько они придумали…

- Тенька, - страдальчески выдохнул Майтимо, напрягая все силы. - Я не сомневаюсь, что сейчас тебя осенит, и мы сумеем выбраться отсюда. Но, пожалуйста, пусть это хоть раз произойдет поскорее!

- Да тут часа три изучать…

- У нас от силы двадцать минут!

- Но я не могу так быстро… Оно же - интересненько!

- Если вам с отцом опять понадобятся мои чертежи, - мстительно пригрозил Майтимо, выпихивая непокорную руку на свободу, - я приду на место стройки с одним лишь кофейником и засяду там на неделю, а на все упреки буду заявлять, что здесь слишком интересненькая геодезическая обстановка, чтобы просто так взять и начать работу!

- И мы тебя поймем! – безо всякой задней мысли поддержал Тенька.

Майтимо дернулся с особенной яростью. Веревки заскрипели, а шов на рукаве начал с треском рваться.

Тем временем на берегу сильфы сражались с крокозябропоклонниками, а доронские захватчики дружно теснили их всех в воду. Расклад выходил невеселый: с сильфами хоть можно попробовать договориться.

И тут из глубины леса за спиной пленников раздался громкий призывный свист.

- Земля дрожит, - определил Майтимо. – Всадники.

Тенька просиял.

- Да это же она!

- Кто - она?!

- Лихая конница Ритьяра Танавы! Ну, точно, куда еще мы могли переместиться, если у меня вся голова им была забита?

Рокот копыт позади делался все громче, и Майтимо, лишенный возможности обернуться, всерьез забеспокоился, что их валун могут просто снести. Но первые два всадника обогнули преграду с обеих сторон, а остальные последовали за ними. Сильные разгоряченные кони с ходу понеслись вниз к воде, а наездники в кожаной броне раскручивали над головами изогнутые клинки.

Мимо пронесся знаменосец: на его шесте вился ярко-желтый флаг с красными полосами – такой Майтимо видел на воротах Института.

На берегу творилась полнейшая свалка. Невозможно было понять, есть ли среди дерущихся союзники, или сражаются четыре враждующих отряда. Вершина склона сделалась очень удобной позицией, и многие устремились туда.

Рывком, достойным любого настоящего нолдо, Майтимо в последний момент успел выдернуть правую руку из плена. Зеленый луч чудо-трубки скрестился с громадным топором краснолицего доронца. Половину топора срезало с такой легкостью, точно это было подтопленное масло.

- Какая интересненькая штука! – вскричал Тенька, опять отвлекаясь от веревок. – Я помню, что мне ее подарили поизучать! Но не помню, кто и когда… Чего медлят здешние колдуны? Я бы, если б мог, сделал во-от так!..

Песок на части склона вскипел, сплавляясь в гладкое стекло, и все, кто там находился, соскользнули обратно вниз.

- Какого балрога ты не можешь сделать то же самое с веревками?! – вопросил Майтимо.

- Ты думаешь, я знаю, чего такого интересненького у меня получилось? – пожал плечами мальчишка.

После случившегося с топором Майтимо поостерегся трогать зеленым лучом веревки. Ну, как загорятся вместе с пленниками? Или часть камня ненароком срежется, рухнув им на головы?

Обстановка на поле брани прояснилась. Стало очевидно, что всадники и сильфы не трогают друг друга, а доронцы, растратив часть воинственности, пробиваются к шлюпкам, чтобы удрать на корабле. Крокозябропоклонников без пощады били все – должно быть, ни одна из враждующих сторон не разделяла их кровожадных взглядов.

Когда доронцев окончательно прогнали в воду и бой на берегу утих, один из всадников спешился, подошел к оплавленному склону, вскинул руки. Сквозь гладкое стекло начали проступать песчинки, и вскоре все вернулось к первоначальному виду. Человек легко взобрался наверх и приблизился к валуну, не опуская оружия.

Он выглядел обычным темноволосым мужчиной средних лет. Только взгляд был знакомо властным и цепким, а лоб пересекала золотая диадема, которую Майтимо привык видеть на Климе.

- Обда-а-а… - восторженно протянул Тенька.

Ритьяр Танава коротко взмахнул клинком, и перерезанные веревки упали на песок.

- Я-то обда, - спокойно заметил он. – А вы кто такие?

Два часа и двадцать шесть минут спустя

- А потом, - с набитым ртом рассказывал Тенька, за обе щеки уписывая жареную оленину, - мы прыганули прямо в ту лужу, и ка-ак шмякнемся на головы крокозябропоклонникам!

- Так они вас за это привязали? – усмехнулся Ритьяр Танава. Рядом сидели всадники лихой конницы, тоже с интересом слушая рассказ про иные миры и далекое будущее.

- Не знаю, - пожал плечами мальчишка. – Они у вас жуть, до чего вредные! Эх, так мы и не посмотрели на крокозябру! А ведь в наше время их почти не осталось.

- Не вижу ничего плохого, - отметил Ритьяр Танава, и на его в целом добродушном лице мелькнула тень.

- А кого же теперь изучать?!

- Тенька, уймись, - посоветовал Майтимо, пользуясь правом «старшего брата». – Ты сперва вспомни, какой состав у веревок, а потом уж за крокозябр принимайся.

- А я и вспомнил! Точнее, заново открыл. Пока вы тут лагерь ставили, я над обрывками посидел и десинтезировал! – мальчишка с готовностью полез в карман и предъявил слушателям горсть странного бурого порошка, от которого пованивало серой. – Как и говорил, часа три ушло! Зато уж в другой раз…

- Пусть другого раза не будет, - от души пожелал Майтимо. – Лорд Ритьяр, вы можете объяснить этому воинствующему экспериментатору все, что он не понимает в собственных записях? Вот, у нас есть книга, и, судя по Тенькиным словам, любой неглупый колдун может в ней разобраться.

Ритьяр Танава собрался было коснуться переплета, но отдернул ладонь, точно от пылающего уголька.

- Нет, лорд Майтимо. Я не могу этого сделать, - он провел ладонью по своей диадеме. – Вот уже больше тридцати лет я обда, а не колдун. Мне запрещено касаться книг, пока управляю людьми. Все знания и умения, которыми я располагаю, получены до двадцати двух лет – год, когда я принял власть в Гарлее, - он поглядел на разочарованные лица друзей и хитро прищурился. – Ну, что же вы приуныли? Я обда, но в моей свите достаточно других колдунов, и ничто не мешает им оказать вам помощь. Эй, - оглянулся он на воинов, - все слышали? Разберитесь-ка с книжкой из будущего, а кто найдет в библиографическом списке свое имя, получит от меня коня, новый титул и денег на эксперименты!

Таких счастливчиков в отряде оказалось аж двое, поэтому вскоре Теньке не только растолковали недостающие основы колдовства, но научили отлаживать зеркало и устранять погрешность не за неделю, а всего за пару часов.

Майтимо и Ритьяр Танава скоротали время за беседой.

- Беспокойное время, - сокрушался обда. – На западе горцы, на востоке доронцы, на севере сильфы, которые не всегда дружелюбны к нам, а по стране клятые крокозябры. Я полжизни провел в седле, а не на троне. Но, говорят, два века назад было хуже. Сейчас у наших людей есть надежда.

- Я видел Принамкский край цветущим, - поделился Майтимо. - Надежда и правда есть. А теперь она появляется у меня.

- Он вспомнит, - уверенно сказал Ритьяр Танава. – Высшие силы не допустят, чтобы какой-то враг из иного мира вмешивался в их дела.

К сумеркам водяное зеркало было готово. Пришло время устраиваться на ночлег. Майтимо и Теньке выделили отдельную палатку, настоятельно посоветовав не отправляться в опасный путь прямо сейчас, а хорошенько отдохнуть.

Перед сном обда-колдун под одобрительные возгласы подошел к валуну и движением глаз рассыпал его в мелкую пыль.

- Клима тоже эти каменюки терпеть не могла, - недовольно заметил Тенька вполголоса. – А теперь в нашем времени даже поизучать нечего!

- Все обды ненавидят культ крокозябры? – догадливо переспросил Майтимо, уже не обращая внимания, что друга снова посетило наитие. – За этим стоит какая-то темная история?

- Ага, - согласился Тенька. – Темнее некуда. Ну, хоть бы кусочек оставил! Для музея кафедры. У нас там даже муляж раздвоенного хобота есть, а такого камешка нету!

Майтимо обратил внимание, что на этот раз наитие затянулось.

- Тенька… Ты помнишь кафедру?

Мальчишка умолк, а потом удивленно кивнул.

- Помню! И кафедру, и Климу. И разумную жизнь. Кто ж ей без меня сейчас лапки чешет?..

- А мой мир помнишь? Феанаро, Куруфинвэ, Финдекано, Глорфиндел…

- Фин-фин… Смутно. О! Регулятор помню. И сильмунтускоидный концентратор.

- А вот последнее уже не помню я, - признался Майтимо. – Тенька, как же я рад! Постой, а почему я по-прежнему вижу тебя шестнадцатилетним?

Мальчишка почесал в затылке.

- Ну, я тоже вижу у тебя пять с половиной рук и здоровенный ожог на пол-лица.

- Какой еще ожог?!

- Понятия не имею. При встрече я прочитал в твоих глазах, что у тебя побаливает щека после ожога. А откуда я знаю, как он выглядит? Это в глазах не написано. Поэтому я вижу такой ожог, какой могу представить. Эти выверты сознания в рамках искажения пространственно-временного континуума совершенно не поддаются систематическому прогнозу!

Майтимо вспомнил, каких трудов ему стоило доказать кузине Артанис, что она видит то, чего нет.

- Ладно. А почему рук пять, да еще с половиной?

- Ты же до сих пор не сказал, сколько у тебя рук! Вот я и вижу, сколько хочу!

- Да две, их, две! – взорвался Майтимо. – И ожог давно сошел, одни веснушки остались!

- Но про веснушки ведь ты не думаешь.

- Давай так: я начну думать про веснушки, а ты перестанешь видеть на моем лице невесть что!

- Давай, - легко согласился Тенька. – Интересненький это получится эксперимент! Майтимо, мы когда вернемся… Вернемся ж когда-то!.. Словом, ты только не говори моей жене, что я девчонкам под юбки лазил. А то она так расстроится, что мне придется в лаборатории жить.

- Хорошо. А ты не говори моему отцу, что я наболтал о пользе колдовства.

- Почему? Это же правда!

- Тогда он примется меня учить! Тенька, неужели именно ты этого не понимаешь?

- Понимаю, - вздохнул мальчик. - Ладно, не скажу! – и, только Майтимо успокоился, добавил: - Я тебя сам учить буду!

Девять часов, две минуты и пятьдесят четыре секунды спустя

Финальную отладку водяного зеркала Тенька проводил без помощников.

- Та-ак… Настройка через двоичное преломление. Координаты места и времени… погрешность по приоритету.

- Это как? – насторожился Майтимо.

- Если чего-то пойдет не по плану, - с готовностью пояснил Тенька, сощуренно изучая что-то в радужных недрах, - то нас забросит по параметрам наименьшей погрешности. Например, могли ошибиться на сто лет, а ошибемся на милю. Или – могли ошибиться на тысячу миль, а ошибемся на год-полтора.

Майтимо представил, как они появляются посреди тронного зала Ангамандо или сваливаются на голову Нолофинвэ у подножия ледяных пиков Хелкараксе.

- А без погрешностей нельзя?

- Не, это же норма природы! Да ты чего? Мы всегда так путешествовали!

Лорду Химринга малодушно подумалось, что прежде Тенька поступал очень мудро, не озвучивая это.

Наконец, все необходимые настройки были завершены, и пришло время отправляться в путь. Путешественников во времени и пространстве собрался провожать весь отряд лихой конницы с обдой Ритьяром Танавой во главе. Они очень тепло простились, и Тенька обещал передавать привет своей обде и потомкам.

Майтимо привычно взял мальчика за руку, а тот схватился за объемистый шевелящийся мешок, о котором лорд Химринга до последнего думал, что он чужой.

- Тенька! Что еще за сувениры?!

- Там немножко, - заверил колдун, лукаво переглянувшись с Ритьяром Танавой. – И очень интересненько! Честное слово, я не буду его развязывать, пока не окажусь в своей лаборатории!

Но Майтимо было этим не провести.

- А если содержимое вылезет само?

- Да не, оно смирное, - мешок дернулся, и Тенька его едва не уронил. – Ткань заколдована, не порвет!

Этот аргумент выглядел посерьезнее.

- Не сомневайтесь, лорд Майтимо, - поддержал Ритьяр Танава. Но глаза его при этом сверкнули в точности как у Климы, когда она задумывала очередную авантюру.

Тридцать три секунды спустя

Не иначе как для разнообразия, после перехода в другой мир друзья никому не свалились на голову, не угодили в засаду или крапиву и не стали жертвами печального недоразумения.

- Мы вообще туда попали? – уточнил Тенька, с любопытством озираясь по сторонам.

После мхов и туманов Принамкского края засушливый северный пейзаж с прозрачным воздухом казался сереньким и неказистым. Над головами тихо шумела осиновая рощица, кое-где среди кочек виднелись кусты можжевельника.

- Туда, - тяжело вздохнул Майтимо. – Я эти места до конца мироздания не забуду.

Он уверенно направился к опушке, раздвинул заросли молодого осинника и замер, во все глаза уставившись вперед.

Тенька подлез ему под локоть.

- Чего там?

- Тихо! – одними губами велел Майтимо. – Смотри.

Недалеко от края рощи, на следах недавнего побоища, раскинулся вражеский лагерь. Трепетали по ветру черные флаги, семеро воинов в боевом доспехе молча сидели вокруг небольшого костра. Они отдыхали. А чуть поодаль лежал связанный пленник, бессильно глядя в небо. Всклокоченные рыжие волосы падали на грязное лицо.

- Это ты? – шепотом уточнил Тенька.

Майтимо кивнул.

- А чего не на скале?

- А тебе не терпится? – съязвил лорд Химринга, не удержавшись. - Еще не время. Меня только схватили. Хотя, странно…

- Чего странно?

- Я помню, было иначе. Воинов больше, не эти, а орки. И не валялся я вот так, в задумчивой печали.

- Может, другое измерение? – тут же предположил мальчишка.

Майтимо пожал плечами.

- В любом случае, я не хочу тянуть до скалы и предлагаю спасать меня прямо сейчас.

- Ага, сейчас это попроще сделать, - согласился Тенька. – Надо только врагов отвлечь.

- Не думал, что скажу это, но жаль, под рукой нет какой-нибудь штуки вроде противомайаровой гранаты!

- А как она работала?

- Твоим любимым образом: взрывала все вокруг. Бросить бы такую им в костер…

- Ну, взорвать костер я просто так могу! – успокоил Тенька и сосредоточенно прищурился.

Для начала костер стал синего цвета. Потом зеленого. Потом распустил сноп желтых трескучих искр. Враги завороженно уставились на такое диво, и даже пленник позабыл о созерцании небосвода.

Решив, что для начала внимание отвлечено достаточно, Майтимо неслышно выбрался из зарослей и пополз к двойнику.

Желтые искры налились багрянцем, и костер полыхнул тонкой свечкой едва ли не до небес. Раздался потрясенный вздох, а Тенька понял, что напрочь позабыл, как взрываются костры.

Майтимо уже поравнялся с пленником. Красноречиво приложил палец к губам, разрезал путы и жестом велел следовать за собой.

Когда оба благополучно добрались до зарослей, Тенька импровизировал вовсю. Пламя исполняло какие-то диковинные танцы, переливалось всеми цветами радуги, осыпалось крошками на дрова и восставало вновь в первозданном виде.

- Надо убираться, - сказал Майтимо. Его спасенный двойник пока не издал ни звука.

- Ага, - кивнул увлекшийся колдун. – Сейчас, еще одну штуку попробую…

Костер вспыхнул особенно ярко, а потом надулся пузырем и оглушительно лопнул, облив врагов мелкими языками пламени.

- Молодец, - подытожил Майтимо и схватил мальчишку за шиворот, оттаскивая прочь. – А теперь – бегом!

…Они мчались через всю рощу и дальше, минуя сосняк и бурелом, заметая следы от возможной погони. Наконец, когда непривычный к долгим пробежкам Тенька стал спотыкаться на каждом шагу, Майтимо позволил сделать передышку.

Двойник тяжело привалился к стволу дерева, ладонью утирая с лица грязь и пот.

- Кто вы такие? – спросил он отрывисто и гордо. – Каковы ваши имена, которые я могу произнести?

- А не узнаёшь? – даже оскорбился Майтимо.

- Чего ты на него насел, - влез Тенька. – У тебя все веснушки нараспашку, где тут узнать! И ты вообще думал, насколько изменился с тех пор, как загремел в плен?

- Не до такой степени, чтобы не узнать сам себя!

- Вы не похожи на пособников Врага, - отметил двойник. – Лица тех мертвы и бледны, а помыслы черны, как ночь, обделенная звездами. Огонь, мрак и пепел, принявшие зримый облик. Вы не такие, и я не чую таящейся в вас угрозы. Сейчас, на изломе моей судьбы, оказавшись на краю незримой пропасти, безвозвратной как черная вечность, я благодарен вам за возможность быть спасенным, снова видеть небесную лазурь и жаворонка-лирулин на медовых лучах ароматного утра. Свобода для меня отныне не ворох обезображенных осколков, а истинная суть, в которой я пребываю.

Повисла тишина.

- Во дает! – оценил Тенька и пихнул друга в бок. – Не помнишь, тебя там по голове не били?

Майтимо не менее ошеломленно уставился на двойника.

- Тысяча валараукар… Кажется, я начинаю понимать, в каком мы измерении!..

Полчаса спустя

Под кустом можжевельника состоялся маленький военный совет на троих. Пушистые зеленые ветки печально шумели на ветру. Холодное северное солнце стояло высоко, скрытое плотной облачной дымкой.

- …Сияющие камни были утрачены нами, и серебряный лед рекой времен утек сквозь пальцы. О, ныне забвение кажется мне милосердным даром, ибо хранить память о случившемся есть невыносимое бремя, как мертвый гранит на обнаженно-бьющемся сердце. Медленно угас Свет, и звезды тысячами кровоточащих ран испещрили небо. Угас Свет, и мы преисполнились ужаса, и сплелись наши взоры со взорами боли и дымного чада полыхающих факелов. Кровавый вереск стелется по следам - стекло, печаль и пламень! Мы клялись истребить любого, кто встанет на нашем пути, и время не имеет власти над силой наших слов...

- Умолкни, ради Эру! – взмолился Майтимо. – Я не могу больше это слушать. Тем более, в исполнении моего собственного голоса. Балрог, я вот даже не верю, что у тебя есть веснушки. С подобного лица они бы просто посыпались.

- Вы и часа не знакомы, а ты уже мечтаешь его придушить, - тихонько констатировал колдун.

- Хватит подглядывать мне в глаза! – так же тихонько прошипел Майтимо и постарался собраться с мыслями. - Итак, если я верно понял, наш добрый знакомый Тано превратился в обычного проклятого Моринготто, который обрушил Древа, убил дедушку Финвэ и прихватил с собой отцовские сильмариллы.

- Истинно так, - подтвердил двойник. - Тьма и пепел низверглись в черную пустошь, проклятие нависло над звездами, и пелена судьбы неясна, омраченная кровью…

Майтимо страдальчески поморщился, мысленно благодаря валар, что двойник хотя бы не поминает полынь.

Колдун с хрустом потянулся и задумчиво произнес:

- Тано здорово смог бы нам помочь!

- Чем? Посадить на таз и забросить в нужное измерение?

Но Тенька с частично вернувшейся памятью мыслил шире, чем просто Тенька шестнадцати лет.

- Нет, ты ведь сам говорил, что во всем виноват Враг. Он переплел гобелены. А что если он же переплетет их обратно? Все опять будет идти своим чередом.

- Пожалуй, - согласился Майтимо. – Что сделал один Моринготто, то под силу и второму. Но толку мечтать о несбыточном?

- Почему о несбыточном? – пожал плечами мальчишка. – Давайте пойдем к Тано и обо всем договоримся.

Майтимо с двойником переглянулись, одинаково выражая сомнение в душевном здравии колдуна.

- Тенька! Одумайся! Он уже не тот, кем был прежде, и в его черной крепости тебе дадут не варенья, а каленых зуботычин.

- Я согласен! – присоединился двойник. – Враг коварен и лжив.

- Откуда вы знаете? – ответил Тенька обоим. – Может, Тано опять стал жертвой недоразумения?

- Он стал вором и убийцей! – воскликнул Майтимо. - Вон, свидетель сидит.

«Свидетель» величественно кивнул.

- Ну, ты тоже при раскладе без меня якобы порядочно наворотил, - напомнил Тенька. – И с трудом всем доказывал, что на самом деле ничего не было. А может, Тано тоже все помнит? И страдает?

- Что-что, а в последнем я не сомневаюсь! Страдать он умеет, как никто другой!

- Так давай пойдем и положим конец его страданиям!

- Не худшее из решений, - отметил двойник. – Я желал бы Врагу великих бед!

Майтимо невесело хмыкнул.

- Да, боюсь, страдания Тано могут сгинуть только вместе с ним.

- Я не это имел в виду! - замахал руками Тенька. – Пойдем и все ему расскажем. Ну, чего, мы втроем с Тано не договоримся?

- Втроем ли? – нахмурился двойник. - Вы рассуждаете о Враге так, словно его страдания не заслужены им по праву. Смысл жизни моей отныне в том, чтобы он, страдая, вернул украденное, а вы говорите, будто с ним можно иметь дело.

- То есть, с нами в черную крепость ты не пойдешь? – уточнил Тенька.

- Я счастливо избежал плена, - резонно ответил двойник. – Как могу я хотеть стремиться туда снова?

- Пусть идет своей дорогой, - отмахнулся Майтимо. – У него в лагере шестеро братьев с ума сходят. А с севера скоро дядюшка Нолофинвэ нагрянет в таком плохом настроении, что я сам себе не завидую!

Он отстегнул от пояса меч и протянул двойнику рукоятью вперед.

- Возьми, тебе в дороге наверняка пригодится. А я ножом и чудо-трубкой управлюсь.

Двойник уставился на оружие так озадаченно, что с него даже слетела часть надменного величия.

- Значит ли сие, - поинтересовался он, - что ты, мое отражение из иных измерений, готов довериться прихоти какого-то мальчишки, непостоянного, как багрянец кленовых листьев на водах бурного речного потока?

- Да, - вздохнул Майтимо. – Я бы тоже на твоем месте не поверил. Но это так. Если я сейчас не пойду с Тенькой, его, чего доброго, все равно понесет туда в одиночку. А оставлять этого экспериментатора наедине с Моринготто я не могу. Причем, учитывая, в каком измерении мы находимся, я даже не знаю, за чье душевное здравие переживаю больше.

- А чего такого в моем душевном здравии? – не понял Тенька.

- В твоем, может, и ничего. А вот бедный Тано повесится на собственных крыльях, если увидит, например, твой синтезированный терновник.

- Я могу синтезировать что-нибудь другое! – тут же нашел выход Тенька. – И у Тано он так не разрастется, это дополнительные функции вводить надо… Ой, о чем я говорю, я ведь не помню, про какой терновник идет речь.

Вместо ответа Майтимо поднялся на ноги и по-дорожному перебросил плащ через плечо. Двойник повторил его движение и все-таки принял меч.

- Я иду с вами, - коротко сказал он. – Братья мои подождут, а Нолофинвэ тем более.

- С чего это нам такая радость? – удивился Майтимо.

- Перекрестья лучей определяют пути судеб, и ясным полымем рассвета горят отраженные от воды звезды, когда вереск расцветает на пригорке, - назидательным тоном пояснил двойник. – Иными словами, неблагодарно будет с моей стороны оставлять вас наедине с Врагом, а тебя, мое отражение, наедине с Тенькой.

- Он хотя бы сам переводит, - подбодрил друга колдун, снова глянув ему в глаза.

- Но до черной крепости несколько дней пути, - продолжил двойник. – Дорога почти неведома мне и преисполнена опасностей. Как вы намерены добираться?

- Да проще простого, - фыркнул Майтимо. – Вернемся на место вражеского лагеря, и они сами без лишних приключений доставят нас, куда надо. М-да, представляю себе их лица…

Четыре часа спустя

Представлениям Майтимо не суждено было сбыться, а вот его собственное лицо изрядно повеселило бы врагов.

Будь они на поляне.

- Это что же получается, - искренне возмущался лорд Химринга, созерцая потухшие угли костра, аккуратно залитые водой, - эти черные воины, собственный властелин их побери, обнаружив пропажу, не пустились в погоню, прочесывая ближайшие леса, а просто смирились с потерей, собрали вещи и поехали обратно в свою крепость? Ты им что, совсем не нужен?!

Двойник оскорбленно нахмурился.

- Я был ценным пленником для Врага! Он отдал бы многое, чтобы застать меня врасплох под этим небом, оскверненным грозовыми тучами!

- Что за безответственность! – продолжал разоряться Майтимо, раскапывая угли носком сапога. – Уверен, они еще заливали костер собственными горючими слезами… Хей, ты-то, надеюсь, реветь не будешь?

- Я не пророню ни единой горючей слезы, пока не исполню Клятву! – задрал нос двойник.

Майтимо это устраивало.

Тенька, которому неинтересно было смотреть в погасший костер и ругаться, отправился исследовать ближайшие окрестности. Добрался до края поляны, заглянул за кусты и радостно воскликнул:

- Нашел!

- Кого?! – встрепенулись оба эльфа.

- Черничник нашел! У-у-у, здоровенный. Аборигены, хотите чернику?

- Я не съем ни единой ягоды, пока не поквитаюсь с Врагом, столь пренебрегшим мною! – зло выдохнул двойник.

- Не называй меня аборигеном в этом измерении! - взмолился Майтимо.

Солнце понемногу уходило за горизонт, небо становилось темнее и холоднее. Ветер шевелил деревья и кустарники, дул под одежду, заставляя повыше поднимать воротники. Тенька с аппетитом жевал только что собранную чернику, эльфы одинаково хмурились.

- Теперь нам придется искать проводника, коему ведома дорога во вражескую цитадель, - заметил двойник.

Майтимо посмотрел на небо. Оно было низкое, неприветливое, но чем-то неуловимо похожее на то, много столетий назад…

- Не придется, - сказал он, наконец. – Я помню, куда идти.

- Но желал бы забыть? – подсказал Тенька.

- Вот еще! Настоящие нолдор ничего не забывают. Хватит с нас того, что ты ни балрога не помнишь!

Три дня и три минуты спустя

Чем ближе они подходили к черной крепости, тем больше знакомых мест примечал Майтимо. И тем сильнее портилось его настроение. Он и не предполагал, что помнит всё настолько отчетливо, точно это было вчера.

Идти тем же путем еще раз, но уже по доброй воле, начинало казаться глупостью. Меньше и меньше верилось, что в конце дороги их ждет прежний сентиментальный Тано, а не обычный жестокий Враг, не знающий ни жалости, ни любви.

Но спутники мрачных предчувствий не разделяли. Двойник жил жаждой поквитаться за все, а Тенька постоянно умудрялся отыскивать где-то чернику и со вкусом ее уплетать. Пальцы и губы мальчишки сделались фиолетовыми, но Теньку это, разумеется, не смущало.

Странным было и то, что за все время им не встретилось ни одного орка. Вражеские земли словно вымерли, и Майтимо порой начинал подозревать, что никакого черного замка здесь тоже нет.

Но замок был.

Друзья вышли к цитадели около полудня. Серенькое солнце бесстрастно освещало остроконечные темные шпили башен, высокие стены с изящными завитушками лепнины и массивные, наглухо запертые ворота.

- Нас здесь не ждут, - отметил Тенька и безуспешно попытался оттереть фиолетовые пальцы о штаны.

- Удивительно, если бы ждали, - от дурных предчувствий в Майтимо проснулся сарказм. – Раз они не могут предположить, что убежавший в чащобу пленник способен вернуться, то тем более не станут рассчитывать, будто он сам придет в их логово. Не нравится мне все это.

- Ты же говорил, у тебя нет склонности провидеть грядущее, - напомнил Тенька.

- Поэтому я здесь, а не ухожу прочь. Хей! – крикнул он, обратившись к воротам. – Есть тут кто-нибудь?

Ответом была тишина.

- Какая низость и невоспитанность, - поморщился двойник.

- Цени своего Моргота, - покачал головой Майтимо. – Наш бы уже и мокрого места не оставил.

- Интересненько, - задумался Тенька, - а существует где-нибудь Моргот, который просто открывает дверь, если к нему пришли?

- Я такого не встречал, - признался Майтимо. – И желанием не горю, честно говоря. Хей, на воротах! Балрог вас задери, отзовитесь, иначе мы возьмем эту крепость штурмом!

- Втроем? – скептически прищурился двойник.

- Именно! – зловеще подтвердил лорд Химринга. - Ты подсадишь, я подпрыгну, а Тенька…

- Взорву ворота?

- Нет, просто постоишь на стреме!

По ту сторону послышалась какая-то суматошная возня, потом в воротах отворилось крохотное, на полщеки, окошечко, и голос, в котором собрались воедино все печали бытия, опасливо спросил:

- Кто вы такие и зачем сюда пришли?

- Мы издалека, - отрекомендовался Майтимо. – Хотим поговорить с вашим владыкой. Это – Артений Мавьяр из иных миров. Я – Нельяфинвэ Феанарион. А это…

Двойник шагнул вперед, гордо выпятил грудь и звучно представился:

- Нелъофинве Маитимо Аран Этъанголдион, сын Куруфинвэ Феанаро Нолдоран, потомок Финве Аран Нолдоран, король Изгнанников! Немедленно распахните передо мною ваши жалкие врата!

Уже к середине этого бесконечного титула Майтимо пришлось бороться с зевотой.

- У него какой-то странный акцент, - отметил Тенька.

Лорд Химринга сморщил нос.

- Наверное, полыни нанюхался. Всё, теперь нам точно не откроют! Как можно быть таким заносчивым? Скала скалой, но я сам ему уже врезать готов!

Тенька философски пожал плечами.

- Ты в любом измерении хочешь себя поколотить.

- В этом – особенно!

За окошечком принялись шушукаться. Пускать буйных посетителей явно никому не хотелось, но просто игнорировать их тоже нельзя: а ну, как и правда штурмовать начнут?

Посетители терпеливо ждали. Даже Нелъофинве умолк, похлопывая ладонью по эфесу меча.

Наконец, шушуканье стихло. Одна из створок чуть приоткрылась, из-за нее выглянуло юное заплаканное создание в легкой черной кольчуге. Оно шмыгнуло носом и с подозрением оглядело пришельцев, готовое в любой момент шмыгнуть обратно под защиту стен.

- Я не могу отворить вам двери. Наши глаза были вынуждены узреть достаточно стального железа, бед и предательств, чтобы сердца утратили доверие, как морские чайки – ветер!

- Ты будешь говорить мне о доверии, вражий прихвостень? – взвился Нелъофинвэ. – Воистину, в речах ни злата, ни серебра, и лишь огонь коварства я предчувствую в тебе, о, подобный стервятнику!

- Послушайте, - вмешался Майтимо, понимая, что естественным путем этот спор не угаснет никогда. – Обсудите птиц, доверие и металлы как-нибудь потом, а сейчас давайте мирно договоримся, на каких условиях вы могли бы нас впустить. В самом деле, неужели вы полагаете, будто мы втроем сумеем нанести вашему огромному замку непоправимый вред?

Создание обиженно умолкло и задумалось.

- Вас все равно чересчур много, - наконец констатировало оно. – Пусть войдет лишь один.

Майтимо шагнул вперед, стараясь не думать, что в третий раз переступит роковую черту этих ворот. Но страж его остановил. Скользнул взглядом по незваным гостям и остановился на Теньке. Что и говорить, на фоне двух хмурых эльфов в полном боевом облачении невысокий и улыбчивый золотоволосый мальчик выглядел особенно безобидно.

- Я согласен впустить сие невинное дитя. Войдет он или никто из вас, и да будет слово мое – твердый гранит в основании скал, и закаленный мифрил под ударами молота. Как летящий сокол, оно…

- Мы поняли, поняли, - замахал руками Майтимо. Пришел его черед принимать нелегкое решение.

Тенька и правда выглядел совершенно беззащитным: в простой сельской одежде, без оружия, перемазанный черничным соком. Отпустить его в одиночку?..

У Теньки было свое мнение на этот счет.

- Ну, я пошел!

- Погоди. Надо обдумать.

- Чего тут думать? Идти надо, пока дают! А вы здесь ждите. Я приду к Тано и скажу ему, чтоб вас тоже впустили.

Но Майтимо колебался.

- А если там окажется не тот Тано?

- Деру дам, - беззаботно пожал плечами Тенька. – Мне-то точно удрать проще, чем вам! Да чего ты так смотришь, не буду я вначале ничего изучать! Сразу убегу. Ну, почти. Если совсем опасно будет.

Лорд Химринга критически оглядел друга и предложил:

- Возьми мою чудо-трубку.

- Не, - отказался Тенька. - На кой она мне?

Майтимо был вынужден признать его правоту. Без навыков фехтования от чудо-трубки никакой пользы.

- Тогда, - он замялся, не зная, как лучше напутствовать в такой ситуации. - Тогда в случае опасности тут же начинай экспериментировать! Ясно?

- Ага. Ты только не волнуйся! Лучше присмотри пока за моим мешком. Он тяжелый, в гости с ним неудобно!

Майтимо обреченно принял загадочный дар Ритьяра Танавы и почувствовал, как внутри ворочается что-то живое и крепко недовольное своим положением.

Мальчик тем временем поравнялся со стражем, который пропустил его внутрь.

Ворота закрылись, на окрестности снова опустилась гулкая гнетущая тишина. Майтимо сел на ближайший камень, созерцая крепость, и отметил:

- Теперь я понимаю, почему в моем измерении все было затянуто тучами. При свете дня вид замка совсем не тот!

Нелъофинве устроился рядом, беспокойно ерзая.

- Враг коварен и лжив, он никого не выпускает из своего логова! Ты совершил ошибку, позволив мальчику войти туда в одиночку.

Майтимо чуть ухмыльнулся и хлопнул двойника по плечу.

- Ты плохо знаешь этого мальчика. Готов поспорить, не пройдет и часа: либо Тенька за нами вернется, либо вся эта богадельня взлетит на воздух, и мы увидим его целым и невредимым посреди обломков.

Четыре часа спустя

- Так на что ты хотел спорить?

- Заткнись.

- Теперь мне ясно, отчего ты ранее говорил, что не имеешь и капли дара предвидения.

- Еще слово, и ты узнаешь, каково получить в ухо от самого себя!

Нелъофинве сердито умолк, а Майтимо в который раз прошелся перед воротами из стороны в сторону.

Солнце уже понемногу начинало клониться к закату, а вестей от Теньки до сих пор не было. Первые два часа Майтимо держал себя в руках, но потом тревога за друга взяла верх. Что могло случиться?! На беду, Майтимо слишком хорошо представлял себе, что обычно случается с добрыми существами в цитадели Врага, и от этих мыслей беспокойство росло почище Тенькиного «терновника».

«Ведь он совсем ребенок, - с раскаянием думал Майтимо. – И далеко не все вспомнил. Как я мог отпустить его одного?!»

На стук и крики больше никто не отзывался. То ли страж куда-то ушел, то ли не желал подавать голос.

Когда солнце превратилось в тяжелый алый шар, повисший между двумя самыми высокими шпилями, как на качелях, Майтимо не выдержал. Он снял с пояса чудо-трубку, заставил зеленый луч появиться и, размахнувшись, швырнул за стену поднятый с земли булыжник.

- Эй, там! Если ваша балрогова калитка сейчас не откроется, чтобы нас впустить, то я распилю ее пополам! Или, вот, развяжу этот мешок. Балрог знает, что там сидит, но вам оно точно не понравится!

По ту сторону кто-то заполошно ойкнул, послышался топот ног. Майтимо уже примерялся, с какой бы угрозы ему начать, но тут створки дрогнули и стали отворяться.

За воротами обнаружился давешний заплаканный страж в окружении нескольких воинов посерьезнее.

- Почему вы не уходите? – воскликнул один из них. – Что вам от нас нужно?

- Верните нашего спутника! - потребовал Майтимо, не опуская луча.

- Какого спутника? – удивились воины.

- Как это – какого? – возмутился лорд Химринга. – Он вошел сюда несколько часов назад!

Страж испуганно съежился и потер набухающую на макушке шишку от булыжника.

- Но я ничего не знаю, я только стою на воротах.

- А кто знает?

- Я показал ему дорогу к Тано и пошел обратно на пост, - пролепетал страж, на которого и воины посмотрели вопросительно.

- Значит, теперь покажешь мне, - решительно заявил Майтимо. – Без Теньки я отсюда никуда не денусь!

- И я пойду с ним! – прибавил Нелъофинве. – Я взгляну в проклятые вражьи очи, застившие свет моему народу, и не поддамся больше на коварное гнилое кружево речей, какие плетутся тут без меры! И не посмотрю, что ваше бледное небо вспорото клыками черных бесснежных скал, а над провалами во тьму смыкаются челюсти горных склонов!

Про себя Майтимо с досадой отметил, что предпочел бы идти один. Или хотя бы в тишине.

Их окружили, не отбирая, впрочем, оружие, и позволили пройти за ворота. Страж остался всхлипывать на посту, а воины повели гостей дальше, в замок.

Они долго шли какими-то бесконечными переходами. Сперва Майтимо пытался запоминать дорогу, но потом у него создалось впечатление, будто на самом деле замок меньше раза в три, а их для пущей важности водят кругами, расставив возле ближайших дверей всю имевшуюся в наличии охрану.

Наконец отворились самые высокие двери, уходящие створками под потолок, и эльфов ввели в огромный зал, посреди которого стоял массивный трон.

А на троне в величайшей печали восседал Тано. И хотя у него не было крыльев, теперь Майтимо был уверен, что перед ними именно Тано: настолько скорбная мина ни у одного нормального Моринготто не получится.

Тано теребил в ладонях оплавленную рукоять меча. При каждом движении его рукава поднимались выше запястий, открывая поблескивающие цельнолитные браслеты. Майтимо подумалось, что на месте Тано он заказал бы портному рукава подлинней, дабы не пялиться на эту гадость круглыми сутками.

- Итак, Нелъофинвэ, - голос валы гулко раскатился по всему залу. – Ты сам явился ко мне, о, совершивший ошибку.

- Не тебе говорить об ошибках! – воскликнул двойник. – Пусть твои одеяния цвета крови и застывшей ночи, пусть смерть, убившая Короля, смотрит твоими глазами, но…

- Погоди! – перебил Майтимо, даже без дара предвидения понимая, что речь тот заготовил долгую и не по делу. – Тано, в смысле, Мелькор, куда вы подевали Теньку?

Тано изумленно склонил голову набок, и даже рукоять выпустил.

- Неведомо мне, о чем ты говоришь, Ахэллэ-Наваллэ-Йахо, Пришедший-из-за-Грани-Отражений. В чем вина моя перед тобой?

- Мальчик. Светловолосый. Невысокий, - отчеканил Майтимо. – Если с ним что-то случилось, ты пожалеешь о каждом волосе, упавшем с его головы!

- В твоих речах ярость расцветает пылким коконом обнаженного света, - отметил Тано. – Но все же я не могу понять, кого ты имеешь в виду.

Майтимо осекся. С Моринготто сталось бы солгать. За Тано подобной привычки прежде не водилось. А может, они все тут заодно? И Тано, и балрогов страж, затащивший колдуна неведомо куда? И теперь Враг просто водит его за нос, а мальчишка в это время… Но, стоп, зачем им Тенька, когда под воротами имеются аж два феанариона из любого измерения на выбор?..

Пока Майтимо размышлял, Нелъофинве все-таки решил высказаться.

- Ты сполна ответишь за наши кровавые слезы и за хищно-алые отблески на лезвиях клинков! Ты будешь низвергнут и порабощен. Как болью пронзает укус огня – так и сам огонь рассеивает тьму, и кровавое серебряное золото растворится во мраке ночи, чтобы отцвети и возродиться из пепла, подобно холодному отблеску путеводных звезд! Не будет мира между нами во веки веков, и в тот час, когда в оковах ты будешь повержен к стопам Великих, отец мой будет отмщен! И ты увидишь, сломленный и жалкий, как подохнут последние из твоих прислужников, прикованные к скале…

Услышав про скалу, Майтимо спохватился и поспешно наступил двойнику на ногу.

- Заткнись, не то он нас гирляндой на Тангородрим повесит! Балрог, откуда я мог всего этого набраться в Валиноре?!

Неизвестно, понял ли Тано содержание речи в целом, но упоминание о скале чем-то сильно задело и его. Лицо у валы сделалось такое, что Майтимо даже сумел различить знакомые морготовы черты.

В зале сгустилась тьма, от поднявшегося ветра погасли свечи. Один из витражей на окнах громогласно лопнул, усыпав пол пестрыми осколками.

- Ты! – указующий перст обратился к Нелъофинвэ, который тоже явно не ожидал столь крутого поворота. – Ты – сказал. Ты – выбрал. Отныне и до часа, пока…

Тано умолк на полуслове и удивленно прислушался.

Эльфы в недоумении завертели головами, и Майтимо тоже уловил, как за дверью отчетливо раздались смех и веселое перешептывание.

Створки дрогнули и распахнулись во всю ширь.

В тронный зал в обнимку ввалились Тенька с Ортхэннэром, совершенно беззаботные, счастливые и одинаково перемазанные черникой.

- Тано! – радостно воскликнул фаэрни. – Я нашел того, кто тебе поможет! Ты только послушай, он как раз писал монографию по технологиям снятия оков! Я не до конца понял, что такое монография, но мы уже всё обсудили! В теории. Осталось поглядеть на практике, позволь… - тут он, наконец, увидел незваных гостей с оружием наголо, и в каком бешенстве пребывает дорогой владыка. – Ох! Что здесь творится? Багрянец ненависти жалит острее боярышникового шипа!

Тенька тоже огляделся и успокаивающе махнул рукой.

- А, это со мной. Аборигены, а чего вы не у ворот? Вас все-таки пустили? Ой, Майтимо, за что на этот раз ты так хочешь надрать мне уши?

Лорд Химринга нажал на чудо-трубку, втягивая луч обратно, и изо всех сил постарался выразить свое негодование более-менее приличными словами.

- Тенька! Какого растреклятого балрога ты запропал неведомо куда?!

- Почему я запропал? – мальчишка округлил кристально чистые карие глаза. – Вон, Ортхэннэра встретил, и он мне показывал, как интересненько у них тут все устроено! А я его черникой угостил.

- А какого… кхм… ты шлялся по замку, когда должен был прийти сюда и поговорить с Мелькором?!

- Ну, Ортхэннэр сказал, Тано сейчас очень огорченный, и к нему лучше подойти вечером, после ужина. А потом зашла речь, почему мы с тобой сюда попали, ну, я и рассказал про оковы. Так Ортхэннэр говорит, что у меня тут будет очень много интересненького материала поизучать! – Тенька слегка потупился и предположил: - А вы волновались за меня, да?

- Нет! – проворчал Майтимо. – Просто так решили пойти и огорчить Тано еще больше!

Ортхэннэр глянул на эльфа и ахнул.

- Я узнаю тебя! Ты приходил с Тенькой и помогал варить варенье в те времена, которые не свершились!

- Только не надо лезть обниматься! – предупредил лорд Химринга, на всякий случай отступая на шаг. – Выходит, вы помните, что прежде было иначе?

- Мы помним, - произнес Тано негромко и уже более мирно. – Хотя многим суждено было забыть. В одночасье свет и тьма слились в круговорот огня и ярости, водопады обратились вспять, и шелковистая полынь не расцвела у подножия сосны до предначертанного рассвета…

- Опять вы за свою полынь!.. - простонал Майтимо, тщетно пытаясь вычленить из этой речи хоть крупицу здравого смысла.

- …Утекали сквозь пальцы гобеленные нити, - продолжал Тано. – А потом на пригорке судьбы заколосился пропитанный смертью чернобыльник…

- Учитель, - всхлипнул Ортхэннэр, старательно вытирая слезы.

- А потом была война! И боль! – Тано словно сделался выше ростом, его голос загремел на весь замок. - Пурпур, огонь и кровь, тьма и холодная сталь, и плакал ветер, перебирая режущие листья осоки! Гром разметал осколки судеб по черным маковым пустошам! Тысячу раз гибли невинные, жестоко истреблялись наши дети! – оставленная на троне рукоять меча стукнулась о каменный пол, а второй витраж разлетелся вдребезги еще оглушительнее первого. Тано сложил ладони на груди, опять открывая на обозрение свои браслеты, и обвел трагическим взором притихшую публику. – Простите. Я не хотел вас напугать.

- Ничего, - проявил заботу Майтимо. – Это было не страшно, - Ортхэннэр глянул на него с такой укоризной, что лорд Химринга поспешил исправиться: - То есть, конечно, очень страшно, но без чашки кофе все равно не понять. Поэтому мы не испугались.

- А у нас есть кофе! – оживился фаэрни. – В тот страшный миг перелома мои руки держали мешочек с кофейными зернами, и я сохранил их как память о нежном утре вишневого цвета…

- Вот с этого и надо было начинать! – обрадовался Майтимо. – Тащи свой кофе. Еще одного плача про полынь я на трезвую голову не выдержу!

- Да и поужинать не мешало бы, - вспомнил Тенька. – А то я сегодня только позавтракал, не считая черники.

- Конечно! – закивал Ортхэннэр. – Как можем мы морить вас голодом, гости цветущего времени, эхо шагов вдоль гибких лоз! Я тотчас же обо всем распоряжусь!

- Опомнитесь! – заорал позабытый всеми Нелъофинве, который глядел на происходящее квадратными глазами. – Это же враги! Как вы можете принимать от них ужин?!!

- Но есть-то хочется, - резонно возразил Тенька. – Чего ты так разволновался? Тебя тоже угостят!

- Да я… Да вы… - двойник не находил слов. – Это же предательство!.. Сильмариллы…

- Забирай камни и уходи, - отмахнулся Тано. – Лишь оставьте нас в покое! Достаточно зла уже было причинено…

- Ты лжешь, - неуверенно предположил Нелъофинве.

Тано развел ладони в стороны, небрежно кинул на пол три сверкающих камня и вместе с Ортхэннэром и Тенькой заторопился к выходу.

Нелъофинве наклонился, чтобы подобрать сильмариллы, но обжегся о первый же камень и отдернул руку.

- Обмотай чем-нибудь, - со знанием дела посоветовал Майтимо и тоже направился к дверям, нагоняя остальных. – Мелькор, - не удержался он от вопроса, - на кой вам сильмариллы, если вы с ними так легко расстались?

Тано чуть прикрыл глаза.

- Тяжелая, грозная мощь мелодии в глянцевых стенах, вырастающих из иссиня-черной глубины, и дробленые капли солнца на кончиках ресниц, дающие жизнь. Безумие прощального танца, звон бубенцов, аромат полыни и вересковый цвет, само время, слитое воедино. Луна и шаги по туману в аметистовом сумраке новой зари. То, чего не видишь, но без чего не живешь. Вишня и терн, золото-пьяный мед иного бытия! Ключ-от-Темницы, Камни-Судьба. Анхот, Рок. И неведомо в полынном безмолвии предопределение грядущей цели…

Отчаявшись без посторонней помощи уразуметь сказанное, Майтимо вопросительно посмотрел на колдуна.

Тенька развел руками.

- В общем, он сам не знает, на кой ему сильмариллы. Интересненько это у него получилось…

Два с половиной часа спустя

Стол для скромного ужина на пять персон накрыли в большом круглом зале, озаренном сотнями огней. Приборы и тарелки сверкали серебром, кубки – хрусталем, а ветерок с кухни радовал вкусными запахами. Обитатели черного замка решили принять гостей с наивысшим почетом.

Неугомонный Тенька все-таки уломал Нелъофинве остаться на ужин, и теперь тот сидел, явно не зная, как себя вести, чтобы ни с кем не подружиться, никого не оскорбить и личное достоинство не порушить. В сумме выходило так, словно своим присутствием он делает окружающим огромное одолжение.

Майтимо досталось место между Тенькой и Ортхэннэром.

- Жаль, у нас теперь нет боярышникового варенья, - вздохнул фаэрни. – И жимолость больше некому собирать.

- Элхэ умерла? – сочувственно предположил Майтимо.

- Она – черный тростник в серебре инея, - объяснил Тано. - Глаза – трава подо льдом, и тонкие пальцы сплелись на чаше черненого серебра. Радость свершения и горечь предчувствия, творение и предвидение: то, чего никогда не будет, и чему суждено свершиться.

- Она погибла, но обещала вернуться! – перевел Тенька.

- Соболезную, - потупился Майтимо. Потом сообразил, что Тано может не понять, чему именно соболезнуют: гибели девушки или ее грядущему возвращению. Прикинув так и эдак, лорд Химринга на всякий случай решил не уточнять.

По залу поплыл знакомый аромат свежезаваренного кофе, начали вносить еду. Глубокую миску овсянки, черничный пирог на серебряном подносе. Глядя на это, Майтимо задумчиво нахмурился.

- Все ли в порядке? – проявил заботу Ортхэннэр.

- Да-да. Но вот кажется мне, что сейчас нам принесут здоровенное блюдо с котлетами!

И точно, не успел лорд Химринга закончить фразу, как упомянутое блюдо поставили на стол.

- Твой дар предвидения не знает ни времен, ни границ! – подивился фаэрни.

- Как сие возможно?! – ахнул Нелъофинве, который прекрасно знал, насколько плохо у двойника обстоят с этим дела.

- Маленькие семейные секреты, - ухмыльнулся Майтимо, перекладывая на свою тарелку пару котлет. – Пообщаешься с Третьим Домом, и у тебя заведутся. А Элхэ, пожалуй, и впрямь вернется, потому что новое варенье я тоже предвижу.

Ближе к середине ужина полилась непринужденная застольная беседа. И даже Нелъофинве перестал с подозрением коситься на всех подряд, постоянно проверяя за пазухой надежно упакованные сильмариллы.

- Странно, что вы помните, как было до переплетения гобеленов, - отметил Майтимо. – Ведь даже Тенька позабыл.

- Мы с Ортхэннэром думали над этим! – встрял колдун, уплетая пирог за обе щеки. – Наверное, из-за того, что всю кашу заварили их с Тано двойники из иных измерений, они и сохранили память.

- Ужасно, - сокрушался Тано. – Как я мог столь низко пасть! Ржавчина, пожирающая сталь, увядшие кисти рябины на кровавых перепутьях лжи двигали моими отражениями. Теперь я изведал горечь жажды мести, но прежде помыслами моими двигала лишь любовь к несовершенству мира и полынным листьям в сумерках рос. Сколь горько обретенное знание!

Майтимо стоически промолчал и закусил кофе котлетой.

- Не расстраивайся, Тано, - подбодрил Тенька затосковавшего валу. – Ты нам поможешь все исправить!

- Но сперва ты помоги Учителю избавиться от браслетов, - напомнил Ортхэннэр.

Тано горестно поморщился.

- Оковы ненависти не разрушить!

- Но изучить-то их можно? – не растерялся Тенька.

- А если этой светящейся трубкой, которая многослойную сталь берет? – предложил Майтимо, ощутивший нечто вроде сочувствия. Ладно, оковы, но вот Тенька, мечтающий их изучить… - Никогда не думал, что буду помогать Морготу снять браслеты Ауле!

- Да, трубка очень интересненькая! – согласился Тенька. – Надо провести эксперимент!

Оный устроили сразу же после ужина, наскоро убрав со стола посуду. Тано усадили в кресло и уговорили закатать рукава. Ортхэннэр старательно всхлипывал, нагнетая обстановку, нолдор на всякий случай отошли подальше, а Тенька с чудо-трубкой наперевес встал напротив кресла и вызвал зеленый луч.

- Да пребудет с нами сила! – торжественно продекламировал он.

- Что за странное напутствие? – удивился Майтимо.

Мальчишка пожал плечами.

- Так мой знакомый говорил. Наверное, это кодовое слово, чтоб трубка лучше резала! Кстати, не помнишь, как она по-научному называется? А, ладно, сам потом вспомню. Поехали!

И грянул взрыв.

Зал заволокло искрами пополам с удушливым чадящим дымом. Майтимо сам не помнил, как оказался под столом. Высунув голову из укрытия, он увидел, как черные клубы понемногу рассеиваются, открывая Теньку и рыдающего в голос Ортхэннэра, невредимых, но перемазанных. Тано никакая копоть не брала, он просто лежал, откинувшись головой на спинку кресла, и по его бледному лицу медленно стекала крохотная капелька крови.

- Я же говорил, - слабым голосом изрек Тано.

- Да ерунда, - ободрил Тенька, стирая копоть рукавом и разглядывая такую же закопченную, но целую чудо-трубку. – Я еще даже не начал толком изучать! Сейчас гляну таблицы веществ, которые мне колдуны Ритьяра Танавы подарили, начерчу световую кривую и ка-ак возьмусь за твой сложный синтез, пусть только попробует не рассинтезироваться!

- А может, не надо? – жалобно попросил Ортхэннэр. – Учитель-то у меня один…

- Я ж не его рассинтезировать собираюсь, а оковы, - искренне объяснил Тенька. – Вон, Майтимо не даст соврать!

- Не дам, - серьезно подтвердил лорд Химринга. – Теньке оковы только покажи, особенно «интересненькие». Вам остается лишь запастись терпением и ромашковым чаем.

- У нас нет ромашкового чая, - растерялся Ортхэннэр. – Только полынная настойка…

- Сойдет! – великодушно разрешил Майтимо.

Еще одно неизвестное время

- Вот ты и попался мне, дерзкий мальчишка, - зловеще прошипел Саурон, раздувая огонь в печи. – Теперь ты пожалеешь о том, что родился!

- Ты мне снишься, - убежденно заявил Майтимо. – Так что кыш отсюда в виварий, и печь свою прихвати!

- Ничего подобного, - Саурон прищелкнул плетью. – Это прежде я мог тебе сниться, а сейчас все на самом деле!

- Вот еще, - не согласился Майтимо. – Я сию секунду возьму и проснусь, а ты останешься здесь!

Саурон приблизил к его лицу свое – бледное, недоброе, с горящими угольями глаз.

- Ты никогда не исполнишь Клятву, - посулил он. – Сгинешь в огненной бездне, а потомки проклянут тебя и твой род. И чертежи небоскреба не закончишь, так и просидишь над ними до скончания веков!

Предзнаменование про чертежи прозвучало страшнее всего, но Майтимо заставил себя вспомнить, что их он все-таки закончил. А также исполнил Клятву, не сгинул в бездне и злобных потомков не завел. Значит, Саурон ему точно снится. И надо только открыть глаза, послать все кошмары куда-нибудь к варгам драным и перевернуться на другой бок.

С большим усилием лорд Химринга разлепил веки и едва не заорал.

Ненавистная рожа Саурона никуда не делась. Она нависла над ним, сверкая глазами в предрассветных сумерках и будто торжествуя, что на сей раз правда оказалась на ее стороне.

Темный майа печально шмыгнул носом – и наваждение рассеялось.

- Ортхэннэр, чтоб тебя… - свозь зубы процедил Майтимо, подавляя желание запустить в фаэрни подушкой или чем потяжелее. – Что ты делаешь с утра пораньше у моей кровати?!

Ортхэннэр молитвенно сложил руки на груди и сделал пару шагов назад.

- Прошу прощения за столь ранний визит и прерванный сон. Но, увы, я не мог поступить иначе!

- Какого балрога стряслось? Нелъофинве внезапно решил, будто ему отдали фальшивые сильмариллы, и вздумал вернуться вместе со всеми братьями?

Фаэрни замотал головой, и вид у него сделался еще более виноватым.

- Тенька…

Упоминание о колдуне прогнало сон еще вернее, чем если бы к Майтимо и впрямь вломился настоящий Саурон.

- Что этот колдун успел натворить?

- Я не знаю, - Ортхэннэр опять всхлипнул. – Он зачем-то посадил Учителя в огромную бочку и уверяет, будто все идет по плану.

- А я-то здесь при чем?!

- Я лишь хотел уточнить, действительно ли для снятия оков нужна бочка…

- Понятия не имею, - честно ответил Майтимо. – А петь и играть на лютне он Тано заставляет?

- Нет… но Учитель сидит там уже с вечера, и звезды в его волосах пока не померкли под гнетом судьбы, но ткань мироздания столь хрупка под пальцами… - Ортхэннэр оценивающе посмотрел на злого невыспавшегося Майтимо и, проявляя чудеса краткости, подытожил: - Словом, я прошу тебя явиться и обратить свои очи на сего экспериментатора, коему чужды дуновения полыни!

- То есть, ты надеешься, будто под моим присмотром Тенька все-таки не угробит Тано? - скептически уточнил Майтимо.

- Истинно так, - подтвердил Ортхэннэр.

Майтимо не был столь уверен на этот счет, но слишком хорошо знал, какое впечатление производят Тенькины методы на существ, еще плохо с ним знакомых. А Ортхэннэр все же не Саурон, и жестоко оставлять его с колдуном один на один (Тано не в счет, он в бочке).

- Ладно, - вздохнул эльф. – Где все это происходит?

- Внизу, в саду…

- Возвращайся туда. Сейчас я окончательно проснусь, оденусь и спущусь к вам.

Но Ортхэннэр не ушел, продолжая внимательно вглядываться в лицо Майтимо, чуть склонив голову набок и широко распахнув глаза.

- Я чувствую, что невольно стал причиной твоего страха при пробуждении, - проникновенно выговорил фаэрни. – Но в мыслях моих не было тебя напугать. Что гложет тебя столь сильно? Расскажи, я хочу помочь, и в бессилии трепетно надрывается мое сердце!

- Ничего меня не гложет и не пугает, - отрезал Майтимо, который уже не знал, что хуже: Саурон во сне, который мучает его и этим наслаждается, или Саурон наяву, который безуспешно пытается ему помочь и от этого страдает.

- Но я же вижу! – трагически изломил брови Ортхэннэр. – Изреки мне свои тревоги, и они уйдут со слезами, как талый снег по весне!

Но Майтимо хватило лишь красочно представить, как они с Ортхэннэром рыдают в обнимку здесь, в будочке у врат заливается слезами часовой, всхлипывает во сне суровое темное воинство, в лагере нолдор плачут над вернувшимся братом сыны Феанаро, дядюшка Нолофинвэ оплакивает свою участь во Льдах, ваниар в Валиноре сидят в трауре по загубленным Древам, и на всё измерение приходится лишь один довольный жизнью человек, изучающий темного валу, который в унисон прочим картинно страдает в недрах огромной непонятной бочки.

- Ортхэннэр, тебе порыдать больше не с кем? Не стану я ничего изрекать, иди вниз и жди меня там, а будешь лезть в душу, вовсе с места не сдвинусь. Разбирайся потом с Тенькой, как хочешь!

Фаэрни понурился, смиряясь, и перед тем, как уйти, учтиво подал эльфу его верхнюю тунику.

Девять минут спустя

Бочка и впрямь была исключительно большая. А голова Тано, выглядывающая из нее – исключительно печальная.

Майтимо остановился шагах в десяти, оценивая обстановку. Пузатая деревянная бочка стояла на каких-то хлипких с виду подпорках около полутора локтей высотой, из-за чего казалась еще выше, лишая зрителей возможности заглянуть внутрь. Впрочем, судя по виду Тано, зрители немного потеряли.

Из-под днища бочки помигивало красным, торчали извилистые провода и босые Тенькины ноги. Периодически колдун начинал что-то неразборчиво бормотать, и вокруг веером разлетались искры.

Тано страдальчески поморщился и устремил исполненный печали взор в предрассветное небо.

Ортхэннэр умоляюще посмотрел на Майтимо.

- Тенька, - позвал лорд Химринга, садясь на корточки. – Что ты здесь устроил?

- Привет, Майтимо! – радостно откликнулись из-под бочки. – Как здорово, что ты пришел! Займи чем-нибудь Ортхэннэра, а то он ходит тут кругами и мешает мне работать!

Майтимо ощутил себя пешкой в чужой игре.

- Какого балрога вы не можете договориться между собой?!

- Ортхэннэр почему-то думает, что я могу навредить Тано, - с готовностью объяснил Тенька и вслепую пошарил пяткой по стенке бочки, где расположились в ряд несколько рычажков неизвестного происхождения. Для Майтимо до сих пор оставалось загадкой, откуда у колдуна во всех мирах и измерениях берутся эти рычажки, провода, лампочки и иже с ними. Кажется, если Теньку запереть в абсолютно пустой комнате, часа два спустя там явится из ничего очередное изобретение, светящееся и проводатое.

Рычажок громко щелкнул, в бочке что-то забулькало.

- Он даже не смотрит, на что нажимает! – горестно возопил Ортхэннэр. – А Учитель слишком добр и тактичен, чтобы уйти!

- Уже нельзя уходить! – запротестовал Тенька. – Процесс запущен, линии синтеза развернуты в обратную фазу, а недосинтез хуже пересинтеза при такой комплектации искажений!

- Зачем тебе понадобилось сажать Мелькора в бочку? – решил выяснить Майтимо. – Помню, со мной оба раза ничего подобного не было.

- Вот именно! Оба раза! – подтвердил Тенька. – А еще веревки, Моринготто ваш, кольца всякие и прочее интересненькое. Вот я и подумал, раз мне постоянно приходится подбирать обратный порядок синтеза различных предметов, то нужно сделать процесс более универсальным.

- Чего? – хором переспросили Майтимо и Ортхэннэр.

- Неучи! Это, - босая нога с гордостью стукнула по бочке, - рассинтезатор! Он настраивает обратный порядок для любого синтеза, и мне больше не придется делать его вручную. Я могу засунуть сюда чего угодно, и оно, говоря вашим ненаучным языком, исчезнет!

- Теперь ты понимаешь, отчего я столь встревожен? – обратился Ортхэннэр к Майтимо.

- Да, Тенька, - заметил лорд Химринга, - этого Мелькора нам не нужно отправлять в небытие!

- Я и не буду на него настраиваться! Только на браслеты. Они тут такие интересненькие, что немеханический подбор свойств занял бы слишком много времени. Но расситезатор сам умеет подсчитать исходные, чтобы подобрать оптимальную выработку системы искажений! Мне нужно только запустить процессы…

- Оковы ненависти не разрушить, - печально повторил Тано. – Но как изречь словами то, что просто – знаешь…

- Ничего я не буду разрушать! – заявил Тенька. – Разрушение является продолжением цепочки синтеза, в то время как рассинтезирование обратно разрушению и обращает эту цепочку вспять! Хотя, есть еще круговые синтезы, но вон тот тумблер запускает размыкающую реакцию, которая взаимодействует с…

Майтимо широко зевнул и по примеру страдающего валы посмотрел наверх. Над головой смыкались гибкие ветви боярышника.

- Зачем творить эксперименты в такую рань?

- А уже утро? – искренне удивился Тенька, и его белобрысая макушка наконец-то выглянула из-под бочки. – Интересненько это я допоздна засиделся!

- Может, отправишься спать? – без особой надежды предложил Майтимо, борясь со следующим зевком.

- Не-а, - замотал головой колдун. – Я уже почти закончил!

- Он говорил так шесть с половиной часов назад, - несчастным голосом наябедничал Ортхэннэр, который уже сам был не рад, что позволил гостю творить тут эксперименты над любимым Учителем.

- Он говорит так всегда, - просветил Майтимо, и с ужасом отметил, что в его тоне проскальзывают знакомые по Теньке философские нотки. То ли во всем был виноват боярышник, то ли после второго спасения из Ангбанда лорд Химринга разучился по-настоящему возмущаться.

Тем временем колдун выкарабкался из-под бочки, размазывая по ладоням какую-то сажу. Вид у Теньки был довольный и малость ошалелый – словом, как обычно.

- Ну чего? – весело обратился он к остальным. – Сейчас запустим интересненький процесс!

- Нет! – вырвалось у Ортхэннэра. Тано лишь тяжко вздохнул.

- Ты уверен, что все пройдет по плану? – уточнил Майтимо.

- Конечно! – Тенька с силой пнул бочку по всем тумблерам сразу, так, что она даже пошатнулась. – У меня этих планов – завались! По какому-нибудь да пройдет…

Пинок явно пришелся бочке не по вкусу: она сердито задрожала, заставляя вибрировать землю под ногами. В днище что-то проворачивалось и металлически лязгало. Искры больше не летели, но с ними было как-то привычней.

- У меня странные ощущения, - внезапно подал голос Тано.

- Тебе больно, Учитель? – распахнул глаза Ортхэннэр, в любой момент готовясь зареветь. – Тенька, немедленно останови!!!

- Процесс запущен, - пожал плечами колдун. – Пока сам не остановится, ничего не сделать.

- Не больно, - с легким удивлением отметил Тано. – Но… странно.

И тут из бочки в небо вертикально выстрелил столб ярко-синего света. Зрители невольно отшатнулись. Что происходит с Тано, было уже не разобрать: его голова утонула в ослепительном свечении, не осталось даже силуэта.

- Учитель… - всхлипнул фаэрни.

- Не волнуйся, - участливо посоветовал Тенька. – Я ж профессионал! Ну, когда всё помню…

- Нас, наверное, не только из лагеря нолдор видно, но и в Валиноре, - предположил Майтимо, сощуренно глядя, как столб света вбуравливается в небо подобно лучу из чудо-трубки.

Покрасовавшись ровно столько, чтобы даже ленивый рассмотрел его из любой точки мира, столб постепенно начал гаснуть. Поблекла синева, контуры луча смазались и истончились, становясь все более прозрачными и словно уступая место восходящему солнцу. Сделался виден силуэт Тано – вроде бы невредимого.

Наконец, свет погас, а бочка перестала дрожать и фыркать.

- Учитель… - трагически повторил Ортхэннэр.

Тано в самом деле никуда не делся и не растворился. Даже тень печали на лице осталась прежней.

- Я здесь, - скорбно кивнул он.

- Тано, - вмешался Тенька, - покажи руки!

Над краем бочки медленно поднялись сперва тонкие бледные ладони с длинными пальцами, потом стали видны узкие запястья…

Без браслетов.

- Учитель! – возопил фаэрни в третий раз, и теперь в возгласе даже промелькнуло нечто, похожее на радость.

- Ура! – тоже возрадовался Тенька. - Оно все-таки получилось!

- Меня пугает, что в твоем голосе столько изумления, - отметил Майтимо.

- Я ж по наитию делал, - как ни в чем не бывало пояснил колдун. – Вообще не задумываясь!

Лорд Химринга мысленно дал себе зарок больше никогда не выяснять подробности происходящего в этой сдвинутой на науке голове. Так спокойнее.

Тано начал вставать в полный рост, чтобы вылезти из бочки. Стала видна его шея, голые плечи, обнаженный торс…

Темный вала глянул на лица окружающих, потом на себя, и поскорее присел обратно.

- Какой интересненький побочный эффект, - протянул Тенька. – Тано, а там все-все десинтезировалось?

Тот вздохнул так тяжело, что уточнения стали излишни.

- Главное, оно подействовало на оковы… - оптимистично начал Майтимо. Потом представил свою реакцию, окажись он на Тангородриме или в камере Ангамандо не только без оков, но и без всего остального, и не стал продолжать.

- Я сейчас все исправлю! – заявил Тенька, снова подступая к тумблерам. – Надо только понять, какой из рассинтезированных синтезов к чему относился, и предусмотреть функцию пост-отмены…

- Не надо! – воскликнул Ортхэннэр. – Я принесу Учителю плащ. Утрата одеяний – лишь ничтожная плата за истинную свободу, когда полынь, звезды и жимолость…

- Не надо! – тем же тоном взмолился Майтимо, но совсем по иному поводу.

Шестнадцать часов и две с половиной минуты спустя

В отличие от двойника из иного мира, Тано был слишком совестлив, чтобы воровать гобелены из-под носа валар. Даже для того, чтобы на них потренировался Тенька. А может, именно поэтому.

- Если события изменили свой черед, значит, искаженные полотна ныне находятся в Чертогах того измерения, где случилась роковая подмена, - объяснял темный вала, стараясь не слишком спешить, чтобы колдун успевал записывать. – И как не откликнутся горные ласточки на орлиный клекот, а черемуховый цвет не оживет на алмазном покрывале роз, так замена гобеленов в здешних Чертогах не принесет счастья, а лишь больше запутает тугой колтун времен. Лишь исправление тех полотен, которых касались руки ваших врагов, способно повернуть вспять утраченное.

Майтимо заглянул Теньке через плечо и прочитал: «Погрешность векторного косинуса влияет на преобразование материй в рамках вербально-реальностной системы. Поэтому результат возможен при исправлении исходных, а не при их замене на другие множители».

Ортхэннэр, который тоже сидел с ними в тронном зале, и почему-то считал себя обязанным опекать лорда Химринга, проявил редкостное понимание и постарался перевести:

- Они имеют в виду, вам нужно вернуться в ваше измерение и переплести именно те гобелены, которые были испорчены.

- Нам? – с подозрением переспросил Майтимо.

- Тано и Ортхэннэра сразу засекут местные, - объяснил Тенька, ненадолго прекращая писать.

- А нас, думаешь, нет? – эльфу сразу вспомнились визиты сердитого Эонвэ, который всякий раз безошибочно угадывал, когда мирный уклад валинорской жизни в очередной раз трещит по швам из-за просвещенной науки.

- Нас – не сразу! Значит, теоретически успеем там все переделать.

- А практически?

- Вот на практике и узнаем! Майтимо, чего ты такой нервный? Вон, и Ортхэннэр из-за тебя хмурится. Все у нас получится, это быстро! Я возьму с собой рассинтезатор…

- Эту балрогову бочку?!

- Ну да! Настрою его здесь на конкретные нити, потом просто посрываем гобелены, швырнем туда, покрутим пару оборотов, лишние нитки растворятся, а нужные останутся. Интересненько это будет, ты ж меня знаешь!

В последнем Майтимо как раз не сомневался, и именно потому, что знал Теньку. Но план все равно казался ненадежным.

- Постой, а почему мы возвращаемся править гобелены в мое измерение? Враги ведь были из другого.

- Были, но до тех пор, пока эти два измерения отличались, - Тенька постучал карандашом по странице блокнота. – Когда я пропал из твоего измерения, оно склеилось с остальными, и аборигены там склеились тоже.

- Получается, сейчас я – одновременно мой двойник с Амон Эреб?

- Не знаю, - честно сказал колдун. – Ты ведь все помнишь. Может, вы склеились не до конца, или еще чего интересненького случилось. Тут исследовать надо!

- Обойдемся без исследований. Лучше вернуть все на свои места, и проблема исчезнет сама собой.

- Но ученые так не поступают!

- Зато так поступают все здравомыслящие существа!

Тенька нехотя признал, что иногда здравый смысл тоже не стоит сбрасывать со счетов, и они с Тано продолжили размышлять над планом проникновения в Валинор, каждый на своем языке.

Видя, что Майтимо скучает, Ортхэннэр поманил его за собой.

- Идем, я покажу тебе кое-что.

Лорд Химринга насторожился: много лет назад именно с такими словами Саурон при первом их знакомстве затащил пленника в свои знаменитые подвалы. Но все же он кивнул, решив, что у фаэрни вряд ли найдется нечто похуже.

Дурным предчувствиям не суждено было сбыться. На самом деле поначалу заведя гостя в подвалы, Ортхэннэр усадил его в мягкое кресло, предложил пушистый плед и принялся показывать какие-то разноцветные кристаллы, рассуждая о каждом из них с таким одухотворенным видом, что даже зевать было как-то неловко.

Мужественно высидев три с половиной часа, Майтимо начал склоняться к мысли, что Саурон и его отражение друг друга стоят. Но тут фаэрни не иначе как особым чутьем высшего существа заметил, что разноцветные кристаллы уже двоятся у собеседника перед глазами, тут же раскаялся, заварил кофе и притащил здоровенную банку варенья из старинных запасов, настолько густого, что приходилось выколупывать его кончиком кинжала.

С первыми глотками кофе у Майтимо сразу прошли зевота и мрачные мысли. Даже когда в подвалы по какому-то вопросу заглянул давешний бестолковый привратник, его не обругали за все хорошее в лучших нолдорских традициях, а лишь радушно пригласили присоединиться. Привратник конечно же остался, только сбегал куда-то за корзиной пирожков и еще одной баночкой варенья.

Постепенно на запах кофе и съестного подтянулись остальные темные рыцари. Каждый приносил к общему столу что-нибудь и варенье. Когда кофе подошел к концу, откуда-то возник глиняный сосуд вина, и веселье разгорелось еще пуще.

Под конец вечера, душевно пожимая Ортхэннэру обе руки, Майтимо пришел к выводу, что со здешними приспешниками зла вполне можно иметь дело, не рискуя захлебнуться в потоке слез и ботанических метафор.

Надо только запастись необходимым количеством варенья.

Одиннадцать часов, три минуты и сорок пять секунд спустя

- Тенька, на этот раз ты точно все посчитал?

- Конечно!

- А Тано перепроверил твои расчеты?

- Два раза!

- И какова погрешность?

- Всего полтора процента!

Майтимо вздохнул. Он теперь был умудрен опытом настолько, что знал: полтора процента – это и впрямь немного. А вот после семидесяти – уже катастрофа, чужие времена, новые миры, поломанные кусты и перепуганные хоббиты.

Судя по всему, оправу под новое водяное зеркало Тано выделил из личных запасов – рама была кованая, черная, с бесчисленным количеством завитков и хорошо узнаваемыми листиками полыни. Вид у водяного зеркала получился исключительно траурный, но Майтимо полагал, что главное не внешность, а внутренний оптимизм создателя. Теньку не могли огорчить ни печальные вздохи Тано, ни потеря памяти, ни козни всех врагов разом.

Уменьшенная во много раз бочка была надежно упакована, чудо-трубка заняла свое законное место на поясе взамен привычного меча, провожающие приготовились плакать от грядущей разлуки, а радужные отблески на переливчатой глади зеркала проступили особенно ярко.

- Тенька, - решил все-таки уточнить Майтимо, - в какой части Чертогов Безмолвия мы окажемся? Слава Эру, мне не доводилось там бывать, но ты сам рассказывал, насколько они обширны.

У колдуна сделалось подозрительно невинное лицо.

- Чертогов? Мы туда сразу и не попадем! Я ж на Валинор настраивал, с погрешностью полтора процента. Ой, а сейчас-то за что ты мне уши хочешь надрать?!

- То есть, - обреченно подытожил Майтимо, - мы угодим не прямиком во владения Намо, а просто на остров, да еще с полуторапроцентной вероятностью оказаться неведомо где посреди моря.

- Ага. А чего такого?

- Валинор, конечно, не Эндорэ, но ты знаешь, сколько недель там можно плутать?!!

- Так мы и не будем плутать, - почесал в затылке Тенька. – Пойдем прямо в эти ваши Чертоги.

- Да ты хоть знаешь, где они находятся? Я, вот, понятия не имею!

Но для Теньки, в отличие от этих странных, нервных и чуждых науке аборигенов, не существовало трудностей.

- Так у местных спросим. Кто-то же должен знать!

Майтимо схватился за голову.

- Во-первых, на твой рассинтезатор точно сбежится все население священной горы Таникветиль, а во-вторых, после всего случившегося мне в Валиноре никто руки не подаст, не то, что указать дорогу. Разве только отправить в Чертоги естественным путем.

- Во-первых, не сбежится, - Тенька хлопнул по мешку от Ритьяра Танавы. – Особенно, если у них будут дела поважнее. А во-вторых, неужели тебя там совсем никто не любит? Например, леди Нерданель…

- Вот моей матушке на глаза точно не следует попадаться! Если она знает, что я якобы наворотил в Эндорэ, она сдаст меня на суд Валар и будет права. И, постой-ка, что у тебя в мешке?

- Отвлекающий элемент, - туманно пояснил Тенька. – От сердца отрываю, между прочим! Мы идем, или ты забоялся и подождешь меня тут?

- Я?! Бояться?!! Да настоящие нолдор… - Майтимо запнулся, увидев, что колдун делает шаг и начинает растворяться в зеркале. – Тенька, назад! Кому сказал!.. Вот же балрог, догоню и точно уши надеру!!!

Два с половиной мгновения спустя

Привычно блеснул ослепительный свет, перехватило дыхание. А потом вокруг в одночасье соткался мир, звуки, запахи, ощущения…

И вода. Очень, очень много соленой воды.

В первый миг Майтимо показалось, что удача изменила им и выкинула те самые злосчастные полтора процента, забросив путешественников в бескрайние морские просторы. Ноги нащупали дно, он оттолкнулся изо всех сил и выпрыгнул из воды на добрых полметра.

Над белой набережной светило солнце. В отдалении покачивались на волнах прибоя легкие тэлерийские корабли. Рядом, стоя в воде по пояс, беспечно отфыркивался Тенька. А на мраморной плите, заменявшей мостки, сидел с разинутым ртом оторопевший кузен Финдарато, явно не замечая, что сейчас выронит удочку.

Майтимо отодвинул с лица повисшие сосульками волосы и всерьез заподозрил, что Эонвэ успел его под шумок проклясть, обрекая всю оставшуюся жизнь появляться перед родичами из Третьего Дома мокрым и в налипшей тине. Ни о каком тайном проникновении в Чертоги, разумеется, уже не могло идти и речи.

- Доброго дня, - поздоровался Майтимо, чувствуя себя идиотом. – Мы ведь попали в Валинор?

Чего у детей Арафинвэ было никогда не отнять – так это хорошего воспитания.

- Доброго дня, - машинально откликнулся Финдарато и пару раз судорожно кивнул. Потом осторожно спросил: - А ты… вы… сюда плыли из самого Эндорэ?..

- Мы не совсем сюда, - подал голос Тенька, вскидывая на плечи многострадальный мешок, который уже начал недовольно булькать. – Мы в Чертоги Безмолвия!

- А-а… - протянул Финдарато с таким видом, будто начал что-то понимать. – Так вы просто топитесь?

- Нет, - решительно отрезал Майтимо, берясь за край мраморной плиты и подтягиваясь на руках. – Будем считать, что мы приплыли, и не спрашивай, как. Дорогой Инголдо, ты меня очень обяжешь, если не будешь никому говорить, что нас здесь видел.

- А еще покажешь дорогу к Чертогам! – опять влез Тенька. Пристально глянул на воду и скосил глаза к переносице. Майтимо знал, что друг просто так колдует, но на посторонних это производило жутковатое впечатление.

Особенно, когда Тенька начал вертикально подниматься над поверхностью воды, одновременно источая густой пар. Встал сухими ботинками на загустевшую волну и легко шагнул на берег, словно на следующую ступеньку.

Финдарато на всякий случай смотал удочку и тоже поднялся на ноги.

- Майтимо, - осторожно произнес он, - я знаю, сколько недобрых деяний ты совершил, от убийства синдар до побега с корабля Эонвэ, но если ты решил раскаяться, то к чему идти сразу в Чертоги, минуя дворец Манвэ?

- Ни балрога я не решил! – возмутился Майтимо. – Вернее, ты знаешь не всё. То есть, больше, чем было на самом деле… Хей, и откуда ты знаешь про корабль? Тоже на нем плыл или Артанис рассказала?

- Мы не виделись с сестрой с тех пор, как я умер, - немного удивленно ответил Финдарато. – А знаю всё от отца, они приплыли накануне.

- Как себя чувствует Макалаурэ? – подался вперед Майтимо.

- А ты умер? – изумился Тенька. – С виду как живой!

- Я побывал в Чертогах и вернулся сюда, обретя новую жизнь, - пожал плечами Финдарато. – Майтимо, я не виделся с твоим братом, но слышал, что тот вполне здоров. Простите, - обратился он к Теньке, - вы говорите со мной столь по-дружески… мы разве знакомы?

- Еще как, - заверил колдун. – Но помнит про это только Майтимо, я сам тебя временами совершенно не узнаю. Говоришь, ты бывал в Чертогах? А можешь нас туда провести?

- Да зачем вам?

- Это очень важно, - постарался объяснить Майтимо. – И никому не повредит. Даже наоборот!

- Да, мы всего лишь рассинтезируем пару ненужных гобеленов!

- Ненужных?! – Финдарато все-таки выронил удочку.

Майтимо пожалел, что не догадался прихватить с собой кляп или хотя бы просто запретить колдуну раскрывать рот.

- Ну да, гобелены со страшными кознями Врага, - как ни в чем не бывало пояснил Тенька. – Ты сам посуди, разве мы похожи на каких-нибудь необразованных проходимцев?

Судя по лицу Финдарато, только хваленое воспитание не позволяло ему высказать, на кого друзья похожи на самом деле.

- Инголдо, - тихо сказал Майтимо, стараясь посмотреть кузену в глаза. – На том берегу Артанис уже помогла мне. Она заглянула в воду и поняла, как это важно. Пожалуйста, помоги и ты. Я не могу пустить такое дело на самотек, доверив его валар.

Финдарато нахмурил брови, становясь серьезным.

- Я готов поверить, но не могу сделать того, о чем вы меня просите. Я почти не помню дорогу в Чертоги. Возможно, отчасти, примерное местоположение…

- Годится! – Тенька порылся в карманах и достал маленькое водяное зеркальце, по которому Майтимо даже успел соскучиться. – Можешь на карте пальцем показать?

Три с половиной часа и минута спустя

- Это издевательство! – ругался Майтимо, утирая со лба пот. – Ни пройти, ни пролезть! Как только сюда гости попадают?!

- Насколько я знаю, ваш Намо не предусматривал такую функцию, - справедливости ради напомнил Тенька.

Перемахнувшее зенит валинорское солнце жарило особенно горячо, заставляя с тоской вспоминать северную прохладу Химрингских земель. Все пути к Чертогам Безмолвия поросли настолько высоким и густым бурьяном, что Майтимо мог разгуливать там в полный рост, не рискуя, что его макушка окажется на поверхности. Впрочем, разгуливать – это сильно сказано. Чтобы хоть немного продвинуться вперед, приходилось с боем расчищать дорогу. Чудо-трубка натужно помигивала лучом, но пока справлялась.

- Я в битве при Ангамандо так не уставал! – снова высказался Майтимо, безуспешно хлопая себя по груди воротом мокрой туники.

- Зато бурьян, в отличие от орков, не дерется в ответ, - заметил Тенька и тут же ойкнул, напоровшись ладонью на шип. – Теперь я понимаю, почему Финдарато знает место только приблизительно. Наверное, его как-то интересненько провели мимо этих зарослей!

- А почему ты не мог так же интересненько провести нас? Однажды ты попал в Чертоги прямо из моего дома!

- Я не помню, как у меня получилось. И из-за склеенности измерений тут совершенно другие настройки свето-воздушной волны, которые надо исследовать!

Майтимо рубанул чудо-трубкой особенно яростно, рванулся вперед, раздвигая толстые жесткие стебли, и неожиданно всем телом ударился обо что-то твердое.

- Тысяча валараукар! Похоже, за зелеными зарослями тут следуют каменные!

Тенька подобрался ближе и внимательно изучил возникшую на пути преграду. Отвесная стена из серого камня поднималась раза в четыре выше бурьяна.

- Больше напоминает забор. Интересненько это Намо придумал!

Майтимо вполголоса выразил желание добраться до Намо, узнать, из каких недр сознания тот извлек эти заросли с забором, и засунуть их обратно.

Тенька уткнулся в преграду носом, изучая.

- Тут какая-то запутанная формула… очень интересненькая! Но невыгодная. Представляешь, Майтимо, забор в метафизическом смысле имеет отношение ко всем Чертогам!

- Да уж нетрудно догадаться…

- Не, ты не понял. Они с Чертогами – одно целое. Вот это полет просвещенной мысли! Интересненько, у Намо тоже нет академического образования?..

- Тенька! Объясни, что это означает в нашем случае?

- Ну, дело во взаимосвязи обобщенных векторов. Довольно изящно! Если я наколдую здесь дыру, то и во всех Чертогах тоже появится дырка.

Майтимо попытался представить дырку на все Чертоги, но не смог.

- Как это возможно?

- Не знаю, - пожал плечами Тенька. – Я ж не результат смотрю, а потенциальные свойства вещества. Но можем провести эксперимент…

- Нет! Не смей ничего делать с этим клятым забором!

- Можно попробовать разомкнуть целое на единичные множители зависимых частей, - продолжил рассуждать мальчишка, ковыряя стену ногтем. – Или создать псевдо-усилитель ненаправленного искажения, который умножит ложные колебания полей и создаст видимость разлада в системе. Но для этого придется отыскать детали для локатора, а их в море на удочку не поймаешь!

- Совсем никакой надежды? – кисло уточнил Майтимо.

- Если ученый сталкивается с неразрешимой задачей, - назидательно сообщил Тенька, - он не теряет надежду, а ищет другого ученого, который тоже ставил себе такую задачу и успешно ее решил! Словом, пошли вдоль забора. Здесь должен быть чей-то лаз! В жизни не поверю, что мы первые, кто хочет задарма попасть внутрь.

- А если первые?

- Майтимо, чего ты как неуч? Вернемся тогда к Финдарато, одолжим у него банальную лопату и начнем рыть подкоп. Он не колдовской, так что дыры на все Чертоги точно не будет!

- Может, лучше сразу так и поступить, не тратя время на поиски?

- Ни за что! – воспротивился Тенька. – Это же не по-научному! И откуда ты знаешь, может, лаз всего в паре шагов?

Сто сорок три минуты спустя

- Тенька, мы уже прошли тысячу пар шагов, а лаза до сих пор нет. Надо возвращаться за лопатой. Иначе наступит ночь, придется рыть по темноте, и тогда нас точно сцапают здешние хозяева!

- А вдруг уже вон там, за тем развесистым кустом…

- Нет, в двенадцатый раз я на эту уловку не поддамся! Поворачиваем назад!

Тенька огорченно умолк и остановился. Майтимо тоже замедлил шаг, и в наступившей тишине явственно услышал, как позади них под чьей-то ногой хрустнул стебель сухого бурьяна.

Друзья переглянулись.

- Уж не сторож ли бродит здесь? – одними губами спросил Майтимо.

Тенька пожал плечами. Положение получилось почти безвыходное: позади опасность, впереди неизвестность и прямая дорожка вдоль монолитной стены, а сбоку бурьян, прятаться в котором нет никакого смысла: во-первых, шумно, а во-вторых, по выжженным и примятым зарослям их отыщет даже самый бесталанный следопыт.

Майтимо посмотрел наверх, прикидывая, как можно влезть на стену. Например, если он посадит Теньку себе на плечи и подкинет, а тот потом быстро спустит ему веревку…

Колдун тоже о чем-то подумал и пришел к нелегкому решению. С таким печальным видом, какого Майтимо у него отродясь не замечал, Тенька плюхнул на землю недовольно шевелящийся мешок и потянул завязки на горловине.

- Я так надеялся этого избежать! – сокрушенно признался мальчишка. – Мне Ритьяр Танава всего одну штуку подарил, для опытов, а теперь она убежит и ее какой-нибудь майа пришлепнет или выдворит из реальности. Но зато она здорово отвлечет внимание. Потому что если у тебя под носом бегает живая крокозябра, на прочее уже не смотришь, пока ее не поймаешь.

- Крокозябра?! Так вот, что ты таскаешь за собой! Теперь я понимаю, почему ты сразу не признался, какого драного варга у тебя в мешке!

- Ну да, ты бы точно так же разворчался и велел мне оставить ее у Тано. Или вообще у обды Ритьяра. Зато теперь ты согласен даже на крокозябру, лишь бы нас не сцапали.

- Ты уверен, что ничего плохого не случится?

- Не уверен, - вздохнул Тенька. - Крокозябры – нежные, реликтовые животные, им нужен определенный климат и еда…

- Я имею в виду, она не покусает валар и майар?

- Ты можешь себе представить, чтобы вашего Эонвэ кто-то покусал?

- Разве только это будешь ты! – съязвил Майтимо. Но не стал больше препятствовать.

Он так и не смог толком рассмотреть, как выглядит живая крокозябра. Тенька раскрыл горловину пошире и направил в сторону невидимого за бурьяном преследователя. Из мешка с неприятным треском и скрипом вырвалось что-то длинное, ползучее, размером со среднюю собаку, но темное, угловатое и покрытое мхом. Извиваясь и подпрыгивая, оно рвануло вперед и в считанные мгновения скрылось из глаз.

- Ваши люди поклонялись ТАКОМУ? – вытаращил глаза Майтимо.

- Ты ж их видел, - пожал плечами Тенька. – Разве они могут поклоняться чему-то нормальному?

- Не орки все-таки…

И в этот миг со стороны, куда убежала крокозябра, раздался полный ужаса женский крик.

Майтимо сам не помнил, как бросился туда, держа чудо-трубку перед собой. Кто бы там ни кричал, пусть сама Вайрэ, но если это мерзкое животное все же посмело ее цапнуть…

Очевидно, испуганная женщина тоже не сидела на месте, потому что лорд Химринга врезался в нее с разбегу, чудом успев отвести в сторону зеленый луч и погасить его. Сбив друг друга с ног, они кубарем полетели в бурьян. Майтимо на лицо упали нежно-сиреневые юбки, а в живот, судя по ощущениям, заехала нога в туфельке. На ощупь он схватил девушку за талию, чтобы избежать новых травм, и тряхнул головой, сбрасывая с глаз шелестящие ткани.

- Леди, вы не… Ой, мамочка!..

К месту происшествия подоспел Тенька.

- Майтимо, вот первый раз вижу тебя испуганным настолько, что ты начал звать ма… Ой, здрасте, леди Нерданель.

Вдова покойного в этой реальности Феанаро, она же мать его семерых детей, наконец, разглядела, что лежит на своем старшем сыне, и тихо ахнула.

- Вы только не волнуйтесь! – завел привычную песню Тенька. – Крокозябра не ядовитая, а просто с мерзким характером, и вообще…

Леди Нерданель вскинула руку, жестом заставляя колдуна умолкнуть, и запустила пятерню в растрепавшиеся волосы – такие же рыжие, как у сына.

- О, Эру, - проговорила она. – С вами не соскучишься, ребята!

Тенька проявил чудеса галантности и протянул леди руку, помогая встать. Майтимо поднялся следом, отряхиваясь от сухих листиков и веточек.

Нерданель привстала на цыпочки и взяла в свои ладони его лицо, ощупывая каждую черточку, точно намеревалась узнать, сын перед ней или искусная подделка.

- Милый мой, на кого ты стал похож… - и, не успел лорд Химринга начать оправдываться, продолжила: - Еще лохматую бороду отрастить и стамеску в зубы, будешь вылитый дедушка Махтан. Но даже твоему деду не приходило в голову столько наворотить!

- Мама, я… - глухо начал Майтимо, но Нерданель приложила палец к его губам.

- И не смей оправдываться! О, я знаю этот упрямый характер и склонность к авантюрам. Удрать с корабля в открытое море на одной столешнице, всполошить родичей, сорваться в иные миры! Притащили сюда какую-то… брр!..

- Крокозябру, - виновато подсказал Майтимо.

Нерданель покосилась на него исподлобья, а потом неожиданно с силой дернула за ухо. Лорд Химринга только зажмурился.

- Не спросишь, за что? – осведомилась мать.

- Полагаю, много причин…

- Всего одна! Как ты мог думать, что я сдам собственного сына валар, если он придет ко мне за помощью! Пусть провидцы Третьего дома смотрят на воду, чтобы узреть истину, а мне достаточно ее пощупать, словно ком глины, - она крепко сжала правую руку Майтимо и подняла повыше. – Если я чего-то не вижу, это вовсе не значит, что я не могу это почувствовать!

- Откуда ты всё знаешь? – выдохнул Майтимо, потрясенный тем, что из уст матери звучит его собственный аргумент, которым он убеждал кузину Артанис.

- Да, и чего вы делаете под забором у Намо? – заинтересовался Тенька.

Леди Нерданель усмехнулась.

- Почти вся моя семья теперь по ту сторону, неужели я не в силах отыскать туда лазейку?

Она прошла несколько шагов вдоль стены и, взявшись за один из стеблей бурьяна, с силой рванула его вверх. Растение легко поддалось, отрываясь от земли вместе с извилистыми корнями и изрядным куском почвы. А внизу открылся широкий лаз.

- Вот это да! – восхитился Тенька. – Интересненько это вы придумали! А мы тут два раза проходили и ничего не заметили. Видишь, Майтимо, моя научная теория подтвердилась! А если бы мы не пошли искать лаз, то и на леди Нерданель не наткнулись!

Лорд Химринга не стал говорить, что за время их поисков можно было трижды вырыть собственный лаз. Он смотрел на мать во все глаза, точно впервые увидел.

- Как такое возможно?

- О, милый мой, - улыбнулась Нерданель, - всего лишь типичный расчет траектории вероятностей в рамках псевдовременного коллапса, вытекающего из совокупности следствий и причин, - она понаблюдала, как у сына бледнеют даже веснушки, и рассмеялась в голос. – Шучу, шучу. Встретила как-то раз твою бабушку Мириэль, которая нынче помогает Вайрэ ткать гобелены, уговорила ее провести меня посмотреть, и с тех пор иногда тайком наведываюсь в гости. Сегодня выбралась из лаза, поправляю юбки, и тут на меня налетает ваша несносная крокозябра!

- А в какую сторону она побежала? – забеспокоился Тенька.

- О, понятия не имею, - передернула плечами Нерданель. – Вы лезете, или я ставлю куст на место?

Шестнадцать минут спустя

В отличие от Теньки, Майтимо впервые видел Чертоги Безмолвия изнутри, но сразу понял, что селиться здесь навечно не хочет. Слишком все серое, застывшее, странно беззвучное.

По ту сторону стены лаз выходил в маленький палисадник с мраморной чашей в центре, полной неживой, гладкой как зеркало воды.

Сбоку от палисадника шла широкая аллея, заросшая древними вязами. Но Нерданель не пошла туда. Она повела друзей мимо, таясь в тени деревьев, к серому зданию, размеры которого терялись в дымке неподвижного тумана. Тенька вовсю вертел головой по сторонам, Майтимо старался не терять мать из виду.

Обогнув здание, Нерданель открыла маленькую потайную дверку и жестом велела спутникам поскорее заходить.

Они оказались в гулком длинном коридоре, противоположный конец которого таял под завесой серой дымки. Приглушенное эхо доносило откуда-то мерное жужжание прялки.

- Какие гобелены вам нужны? – тихо спросила Нерданель.

- А можно сначала глянуть ткацкий станок? – с придыханием осведомился Тенька, справедливо полагая, что после этого его визита Намо точно поставит на свои владения особую защиту, настроенную специально против пронырливого изобретателя. Если, конечно, не сделал подобное в прошлый раз. В любом случае, сейчас была последняя возможность разобрать пресловутый станок по винтику и хорошенько изучить.

- Ты в своем уме?! – Майтимо дернул его за рукав. – На станке ткет сама Вайрэ!

- Ну и хорошо! Значит, она знает много интересненького и ответит на все мои вопросы!

- Мне не известно, где находится станок, - положила спору конец Нерданель. – Могу только показать кладовую с нитями…

Тенька был согласен на всё, и под вялые протесты Майтимо они сперва отправились в кладовую, где колдун долго и тщательно рассматривал всевозможные мотки, придирчиво перебирал, пробовал на зуб и отрезал ножичком маленькие кусочки для предстоящих исследований. Он хотел забрать себе и пару мотков, но леди Нерданель категорически заявила, что не позволит грабить валар, и против всех принципов поднимет шум, если ее не послушаются. Тенька был вынужден смириться и, наконец, изъявил желание идти на поиски гобеленов.

Внезапно Майтимо в голову пришла страшная мысль.

- Тенька, ведь здесь нет гобеленов, изображающих твой мир! Значит, мы никак не сможем предотвратить пожар, во время которого сгорели книги твоего отца.

- Я тебе еще интереснее скажу, - сообщил Тенька. – В моем мире этих гобеленов тоже нет. Их вообще не существует. Да и крокозябры с две высшие силы дали бы местному злу чего-то у них переделывать! Не, враги переткали именно ваши гобелены! Их и будем искать!

- Мы возьмем все, где вытканы события, произошедшие после твоего неслучившегося появления? – предположил Майтимо. – Или будет достаточно того, где я на… - он покосился на маму и прикусил язык.

Нерданель покачала головой и снова привстала на цыпочки, чтобы провести ладонью по его щеке.

- Бедный мой глупый ребенок. Я тысячу раз уже видела эти гобелены. Говори, что хочешь, ты ничем меня не удивишь.

- Начнем со скалы! – беззастенчиво озвучил Тенька. – А там видно будет.

Они свернули из длинного узкого коридора в другой, пошире, но такой же длинный. И Майтимо увидел первый гобелен. А на нем – себя, с исключительно дурацким видом выныривающего из моря перед кузеном Финдарато.

- Гляди, а это мы у Тано! – позвал Тенька с другой стороны коридора.

- Здесь гобелены о нашей семье, - сказала леди Нерданель.

- Ты благодаря им знаешь, что я говорил и в чем сомневался? – уточнил Майтимо. Мать кивнула.

Коридор казался бесконечным, события из гобеленов рябили в глазах, сливаясь в непрерывный серый поток. Даже Тенька перестал останавливаться у каждого, чтобы «немножко изучить».

С медленного шага они перешли на быстрый, потом почти побежали, чтобы успеть добраться до нужных гобеленов прежде, чем незваных гостей обнаружат хозяева.

Наконец, Нерданель замерла, указывая на стены вокруг.

- Это здесь.

Тенька огляделся, рассматривая тканые полотна.

- Теперь надо искать лишние нити!

Майтимо встал напротив одного из крупных гобеленов, где был изображен слишком хорошо знакомый пейзаж окрестностей Тангородрима. Небо и землю вертикально пересекала толстая алая нитка, склизкая и неприятная на вид, резко контрастирующая с прочими, бесцветно-серыми.

- Тенька, я ее нашел!

Колдун тут же оказался рядом, непонимающе уставившись на гобелен.

- Где?

- Вот же она! – для верности Майтимо провел вдоль нити пальцем, преодолевая невольное отвращение.

Тенька старательно прищурился и покачал головой.

- Не вижу. А большая нитка?

- Огромная! Красного цвета!

Колдун почесал в затылке.

- Наверное, ты видишь ее потому, что у тебя осталась память. Или ты видел, как ее вплетали, и не смог забыть. А может, причиной всему твой талант к колдовской науке…

- Вот последнее – точно нет!

- В общем, снимай этот гобелен и гляди внимательно на остальные, - решил Тенька. – А потом я тебе покажу, как настроить рассинтезатор…

- Какого балрога я должен его настраивать?!

- Ты видишь нити с их свойствами, а я нет. Если чего-то незнакомое не видишь, то и заколдовать не можешь!

Майтимо посмотрел на проклятую нить так, что ей бы полагалось стыдливо распасться пеплом прямо сейчас.

…Вскоре к первому гобелену прибавилось еще около десятка. На всякий случай коридор обшарили повторно, но больше переплетенных гобеленов не нашли.

- Теперь нам нужна какая-нибудь маленькая, закрытая и звукоизолированная лаборатория, желательно с системой пожаротушения, - обратился Тенька к леди Нерданель.

- Проводи нас в дальнюю пустую кладовку, где будет ведро воды, - стоически перевел Майтимо.

Тридцать одна минута спустя

К счастью, леди Нерданель благоразумно оставила спасателей миропорядка одних и не слышала, какие недостойные слова умеет произносить ее старший сын, когда его насильно учат азам колдовства и просвещенной науки в рамках настроек одной строптивой бочки.

Наконец, Тенька решил, что предварительная отладка систем произведена с должным тщанием и профессионализмом. Гобелены были непочтительным комком брошены на дно бочки. Лорд Химринга в целях защиты от возможного пожара взялся за ведро с водой, а колдун приготовился запускать рассинтезирование.

Но не успел Тенька и шагу сделать, как в центре кладовки разлилось чистое голубое сияние.

- Только не сейчас… - простонал Майтимо, оценивающе глянув на ведро (поможет ли, если выплеснуть?) и по-настоящему жалея, что под рукой нет ударной противомайаровой гранаты с отборным красным перцем.

Эонвэ величаво шагнул из сияния. Лицо майа выражало крайнюю степень суровости, а на уровне груди болталась присмиревшая крокозябра, брезгливо удерживаемая двумя пальцами за шкирку.

- Нельяфинвэ Феанарион!!! – это прозвучало как раскат грома. – Осознаешь ли ты всю глубину своего падения?!!

- Может, и осознаю, - буркнул Майтимо, решив, что терять уже нечего. – Но мне ни капельки не стыдно, что я сделал все возможное, желая обратить вспять лиходейские козни Врага!

- Твой отец тоже однажды думал, что делает все возможное!

- Да, но я еще при этом никого не убил! А если вы поняли все с самого начала, то нечего было выставлять меня сумасшедшим!

- Тебе было сказано, что валар во всем разберутся!

- С Моринготто вы тоже обещали разобраться сами, но это не помешало ему испортить гобелены!

- Эонвэ, - мирно встрял Тенька. – Ну чего ты опять расстраиваешься? Сейчас мы тут немножко рассинтезируем и все на место повесим. Тебе же лучше, будешь, как обычно, с Климой пить чай по пятницам. А крокозябра вообще моя, не надо на Майтимо ворчать, лучше вернул бы, а то она, бедняжка, совсем зашугалась. Испуганная крокозябра, в отличие от дикой, теряет половину интереса для науки!

Майа посмотрел на колдуна так, что Майтимо сделалось по-настоящему страшно.

В кладовке повисло тяжелое, напряженное молчание. Стало слышно, как сопит крокозябра и потрескивают детальки в недрах бочки.

Тенька посмотрел на майа в ответ.

И дружелюбно улыбнулся.

- Серебрушке не говорите, - вдруг попросил Эонвэ и… размашисто пнул ногой по рычагам.

Из-под бочки во все стороны брызнули разноцветные искры, а у Майтимо в ушах явственно раздался треск рвущихся нитей. Столб света был, кажется, еще ярче, чем в первый раз, но разгуляться в тесной комнатушке было негде, и синие блики наполнили ее от пола до потолка, окатив присутствующих, точно шквалом ледяной воды. В ушах зазвенело, а сознание раздвоилось. На миг Майтимо вспомнил все, в чем его обвиняли здесь. Вспомнил – и тут же позабыл.

Сияние гасло. Синие лучи впитывались в серые стены, оставляя после себя продолговатые потеки. Почему-то оранжевые.

Майтимо пришел в себя сидящим на полу. Рядом, крепко обнимая мешок с ценной реликтовой крокозяброй, ошалело хлопал глазами Тенька. Знакомый, взрослый Тенька тридцати с лишним лет от роду, со светлыми глазами и волосами, а еще с трехдневной щетиной. Он поднял взгляд на Майтимо и восхищенно выдал:

- Интересненько это у нас получилось!

- Ты все помнишь?

- Конечно! А ты?

Майтимо кивнул. Тенька поднялся на ноги и подошел к бочке. Она совсем перестала светиться и, если бы не торчащие во все стороны провода с рычагами, сошла за обычную. Тенька перегнулся через обод, достал со дна слегка помятые гобелены и встряхнул, расправляя.

- Смотри! Я здесь появился! Значит, эксперимент завершен удачно, - тут он увидел оранжевые разводы. – Ого, а это что еще за интересненький побочный эффект? Майтимо, у тебя банки нет?

Колдун воровато оглянулся, вытащил из заплечного мешка перочинный ножик и принялся усердно соскабливать налет.

- Даже не верится, что у нас все получилось, - тихо сказал лорд Химринга. – Глядя на Эонвэ, я был уверен…

- Ты чего! Да ради моей злокозненной обды Эонвэ любой гобелен позволит обратно переплести. А уж в тебе он вовсе души не чает!

Пока Майтимо осмысливал сие дикое заявление, Тенька критически повертел в руках перепачканный оранжевым ножик, забросил его в мешок и предложил:

- Проверим, чего там получилось?

- Как?

- Да проще простого! Сейчас я настрою зеркало прямо из гобелена, шагнем туда и узнаем!

- А обратно вернемся? – нахмурился Майтимо.

- Ты чего волнуешься? – искренне удивился Тенька. – Я ж профессионал!

Шесть с половиной минут спустя и семьсот с лишним лет тому назад

Над горами было пасмурно, клубились черные тучи. Создавалось впечатление, что здесь случился пожар: на голых склонах ни деревца, ни травинки, одна застарелая гарь. В расщелинах распевал печальные рулады ветер.

- Гляди, - шепнул Тенька, указывая наверх.

Майтимо глянул и поморщился, невольно потирая правую руку.

- Со стороны это еще хуже, чем есть.

- Не преувеличивай, - Тенька хлопнул его по плечу. – О, а вот и я!

…Белобрысый мальчишка появился в полусотне шагов от злополучного склона. С любопытством осмотрелся, подтягивая лямки знакомого заплечного мешка.

И посмотрел наверх.

- Эй, на скале!

- Помнишь? – пихнул друга Тенька.

- Нет, - признался Майтимо. – Думаешь, я бы уверился настолько в собственном помешательстве, если бы видел, как ты карабкаешься снизу, подобно нормальным существам? Я всегда считал, что ты явился из пустоты у меня перед носом.

Тенька-из-прошлого тем временем закончил взбираться на скалу и жизнерадостно поинтересовался:

- Ты кто?

- Кто-кто, - прокомментировал Майтимо. – Нашел же, что спросить! Мне бы самому в тот момент вспомнить, кто я…

Колдун философски развел руками.

- Надо ж было с чего-то начинать!

Разговор на скале шел своим чередом, негромко и обстоятельно. Майтимо еще раз окинул взглядом прикованную фигурку и неожиданно ностальгически вздохнул.

- А знаешь, Тенька, я даже в чем-то ему завидую…

- В том, что ему еще только предстоит спастись, построить крепость, избавиться от Клятвы, пережить много побед, снова увидеть отца и мать, отдохнуть в Валиноре, и, наконец, вернуться туда, где больше всего счастливо сердце? – предположил Тенька, глядя другу в глаза.

- Возможно… - Майтимо отвел взгляд. – Но главное, он пока пребывает в счастливом неведении насчет твоей морготовой науки!

Три недели спустя

По случаю избавления от розового ящика Майтимо устроил в Химринге большой праздник. Правда, сначала ему пришлось вместе с Тенькой тащиться в иной мир, а потом гостить пару дней у волшебницы Стеллы, но это было сущей мелочью и совсем необременительно.

На праздник лорд Химринга позвал всех своих друзей и родичей. А те позвали своих друзей и родичей, у которых тоже оказались родичи с друзьями. Кто натаскал народу из иных миров и измерений, Майтимо затруднялся сказать наверняка (хотя и подозревал), но когда он наткнулся сразу на пять кузин Артанис и одну Малыху, то перестал считать гостей и степень их родства со знакомством. Главное, запасов кофе и варенья точно хватит на всех, включая темное воинство, скромно притулившееся во внутреннем дворе.

Феанаро забежал на праздник совсем ненадолго, похвалил грамотную организацию крепостных сооружений, дежурно пересчитал сыновей и двойников сыновей, а потом исчез в водяном зеркале, готовиться и отсыпаться к утренней лекции в Институте.

Появился Тенька и по большому секрету рассказал всем, что видел свою обду Климэн, которая беседовала о судьбах государства с обдой Ритьяром Танавой. Но при этом правители так шифровались ото всех, особенно от высших сил, не одобряющих подобные пересечения времен, что даже траве, примятой их подошвами, пришлось поднапрячься и ради конспирации сохранить первоначальный вид.

Потом появился второй Тенька, ничем не отличимый от первого, и по еще большему секрету признался, что отрабатывал навыки самокопирования, и там так интересненько получилось, что часть копий удрала, и теперь пытается сойти за оригинал. При этом Тенька нервно оглядывался вокруг и просил не выдавать его местонахождение, если он сам придет себя искать. На следующее утро Трандуил уверял, будто пил кофе сразу с двумя дюжинами Тенек, но королю Лихолесья никто не поверил, ибо все были осведомлены о количестве выпитого им кофе.

Ровно в полночь над Химрингом с грохотом взорвалось около сотни сияющих огней, и Майтимо поклялся, что если его крепость после такого не уцелеет, он отыщет всех имеющихся в округе Тенек и все-таки надерет им уши, несмотря на возраст, статус и регалии.

Потом были разноцветные фонарики на деревьях и всеобщие гуляния до рассвета.

Забредя в какие-то кусты, Майтимо наткнулся на престранную компанию. Сиятельный Эонвэ с Ортхэннэром обстоятельно дегустировали какой-то крепкий напиток из пузатого бочонка, а леди Нерданель, расположившись между ними, делала полевые зарисовки углем с натуры.

Заодно все трое перемывали косточки какому-то общему знакомому.

- Он так и норовит отбиться от рук, - жаловался Эонвэ.

- Но ты не станешь отрицать, какой он добрый и отзывчивый мальчик, - мечтательно отвечал Ортхэннэр.

«Да, доброты Теньке и правда не занимать», - мысленно согласился Майтимо и задержался послушать.

- …Влипает в какие-то истории, - выплескивал Эонвэ накипевшее. – Глаз да глаз за ним и его компанией!

Ортхэннэр был настроен романтически.

- Ах, какие его годы! Он тысячу раз успеет остепениться, и ты со светлой печалью вспомнишь время, когда не мог за ним уследить. Молодые побеги дикого винограда столь гибки и сильны, что в пору созревания плодов умеют удержать самые тяжелые грозди!

Майтимо не мог представить остепенившегося Теньку, но разочаровывать Ортхэннэра не хотелось.

- Остепенится, как же, - проворчал Эонвэ, тоже лишенный иллюзий. – Вечный ребенок, на уме одни приключения. Когда появятся правнуки, будет играться с ними наравне. Такого даже гобелены не исправят!

- Да, - с гордостью кивнула леди Нерданель, отрываясь от рисования. – Вылитый его дедушка Махтан, только без бороды и стамески!..

Больше Майтимо не слушал, и, поспешно выбираясь из тех кустов, зарекся подслушивать впредь.

Ближе к утру, когда настало время тихих разговоров, лорд Химринга с чашкой кофе оказался у окна одной из верхних башенок крепости. Там уже сидел Тенька, вполне настоящий на вид, и с умиротворением потягивал прямо из котелка свой знаменитый ромашковый чай.

Некоторое время эльф и человек сидели молча. Потом, не сговариваясь, обменялись напитками.

Бытие казалось легким, как облачко.

- А ты был прав, Тенька, - нарушил тишину Майтимо, глядя куда-то в небо. - Волшебница Стелла очень занятная леди.

Колдун проницательно прищурился.

- Может, женишься на ней?

Майтимо хотел было задумчиво промолчать, но потом спохватился:

- Не вздумай проболтаться Ришечу! Я помню, с какой чудовищной скоростью он сосватал Мелькора и Элхэ.

Тенька согласно кивнул, но мельком заметил, как за спиной Майтимо проскользнула вездесущая тень кошачьей улыбки.

А над Химрингом уже занимался рассвет – холодный, северный, ослепительно чистый. Солнце вставало из-за гор, предвещая новый день, полный хлопот, неотложных дел и веры в самые необычайные, но такие добрые и родные сердцу чудеса.

ВСЁ!!!

честно-честно

АГА, ЩАЗЗЗ