Интересненько это они придумали

Об иных измерениях и славных временах

В благодатном Валиноре царил обычный солнечный день. Порхали в теплых лучах крохотные разноцветные бабочки, звенела прозрачная вода в ручейках, шумели изумрудной свежестью чистые леса, а надо всем этим у горизонта высилась незыблемая громада священной горы Таникветиль с белоснежной крышечкой верхушки.

Глядя на всю эту красоту, Майтимо не спеша отхлебнул кофе с молоком, откинулся на спинку удобного плетеного кресла и мечтательно произнес:

- А помнишь, Кано, как мы в шестидесятом году орков на Арт-Галене били!..

Макалаурэ чуть не поперхнулся булочкой.

- С чего это ты вдруг вспомнил?

Майтимо с безмятежно скучающим видом отбарабанил кончиками пальцев по массивной белой доске деревянного парапета веранды какой-то позабытый потомками боевой марш.

- Да так… День хороший. Почти как тогда!

Макалаурэ едва не поперхнулся вторично. Потом взял себя в руки и решительным жестом передвинул кофейник на другую сторону стола.

- Хватит тебе уже. А то так договоришься, какие чудные виды с Тангородрима открывались. Ты заметил, что в подпитии у тебя просыпается тоска по прежним временам?

Майтимо фыркнул, приподнимаясь и возвращая кофейник на место.

- Чушь, Кано. Во-первых, виды с Тангородрима были омерзительны, и я столько кофе не выпью, чтобы по ним скучать. Во-вторых, это только первая чашка, к тому же с молоком. И в-третьих, я частенько вспоминаю былое, только не всегда говорю это вслух. Неужели ты сам не хотел бы вернуться в те лихие дни?

- Когда мы вдали от родины и семей носились с горящими Клятвой глазами по Белерианду, рубя орков направо и налево? Майтимо, ты ведь шутишь? Или это все-таки не первая чашка?

На крышку кофейника опустилась голубенькая бабочка. Бывший лорд Химринга досадливо смахнул ее ногтем.

- Кано, ты драматизируешь. Никто по Белерианду не носился. Были крепости, великая цель, кровь кипела в жилах, были крики «Тревога!» по ночам, опасные вылазки…

- …Клятва, орки, погибель кругом и лютая зима. Нет уж, мне хватило, баллады написаны, и переживать все заново не хочется. А если ты так соскучился по крепостям, поезжай в Белерианд и строй, где тебе угодно. Или, вон, Химринг опять займи, никто не против. Если хорошенько поищешь, то и орки на твою долю найдутся. А поорать в ночи «Тревога!» можно и с собственной веранды. Кстати, это случилось всего год назад.

- Это все не то, - отмахнулся Майтимо, подливая себе кофе. – Саурона мы больше не увидим и, что куда печальнее, не убьем. А в Эндоре время эльфов подходит к концу. Через две-три тысячи лет все сюда вернутся, и тогда наш благодатный Валинор непременно треснет.

- Не треснет, - оптимистично заметил Макалаурэ. – Валар что-нибудь придумают.

- Угу, дождешься от них. Скорее уж отец небоскреб построит. Правда, я не представляю, кто может согласиться там жить.

- Что построит?

- Небоскреб. Теньку угораздило устроить отцу экскурсию по какому-то просвещенному миру, где у каждого есть сигнализация и социальный пакет (только не спрашивай, что это такое!), и теперь отец мечтает построить посреди Форменоса зеркальный дом в две сотни этажей, и чтобы на крыше лампочки светили.

Макалаурэ попытался представить. Не сумел, но все равно содрогнулся.

- А нельзя на отца как-то повлиять? Ты же часто к ним с матерью заходишь, поговорил бы…

- Тебе ли рассказывать, что если наш отец что-нибудь вбил себе в голову, его и Валар не остановят, - хмыкнул Майтимо. – Мне уже велели подготовить чертежи комнат с пятнадцатого этажа по восьмидесятый, а мама ваяет мраморные светильники на крышу.

- А с Тенькой ты пробовал поговорить?

- Бери выше! Я встречался с Климой.

- И что? – заинтересовался Макалаурэ.

- Эта хитрая леди, - почти с восхищением сообщил Майтимо, - сказала, что отбрыкивается от проекта небоскребов уже третий год, и если нам удастся переубедить нашего изобретателя, пусть бы рассказали ей, как, дабы она то же самое передала своему Теньке.

- Она хотя бы отбрыкивается, - вздохнул Макалаурэ. – Теперь я понимаю, почему ты хочешь сбежать в Эндоре.

- Да не хочу я никуда сбегать! Просто чем больше вспоминаю прежние времена, тем лучше понимаю, насколько они были хороши, а мы в них – молоды и беззаботны.

Макалаурэ честно попытался вспомнить хоть день, когда в Эндоре он чувствовал себя молодым и беззаботным. Не получилось. Разве что первые полтора часа, когда Майтимо из плена вернулся.

Царила дивная летняя тишина, лишь пели птицы в кронах черешен да оглушительно звенели кузнечики в траве. Белая веранда была залита солнцем, лучи отражались в блестящей меди кофейника и солнечными зайчиками падали на лица двоих эльфов, предающихся отдыху, неге и всевозможным воспоминаниям.

- А помнишь, как мы Врата отстояли?

- Да уж, такое не забывается. Особенно, когда ты после посмотрелся в зеркало и увидел, СКОЛЬКО у тебя веснушек.

- Я уже к ним почти привык, - Майтимо машинально потер нос, словно надеясь, что от этого нехитрого жеста проклятые веснушки наконец-то отклеятся и градом посыплются на скатерть. – А помнишь, как ты напился кофе, выковал лютню, а потом неделю пытался прятать ожоги?

- Про лютню – до сих пор смутно, - признался Макалаурэ. – И счастье, что ожоги не веснушки. А если ты еще хоть раз припомнишь мне тот случай, то я припомню, как напился кофе ты!

- Это что, - благодушно махнул рукой Майтимо. – Вот однажды я сумел напоить дядю Нолофинвэ…

Но узнать, что учудил дядя Нолофинвэ под дурманом иномирского напитка, Макалаурэ было не суждено.

Внезапно стало оглушающе тихо, даже кузнечики умолкли. Ласковое валинорское солнце заволокло черной дымкой.

Потом грянул гром, да такой силы и мощи, что братья попадали со стульев, прижимаясь к доскам веранды. Зазвенел о пол свороченный кофейник, растеклась по светлому дереву темно-коричневая лужа. Подул шквальный ветер, срывая листву с черешен, что-то взвыло и заулюлюкало.

Угрожающе черное небо с пронзительным треском расколола надвое огромная ветвистая молния, и все мгновенно стихло.

Макалаурэ осторожно приподнял голову. Черная дымка на небе потихоньку расползалась в клочья, открывая солнце, никуда, к счастью, не сгинувшее. Снова начинали петь птицы, но еще тихо, несмело.

И только Майтимо рядом не оказалось. Но не успел менестрель обеспокоиться, как брат выбежал на веранду из дома. На поясе у Майтимо висели ножны, из голенища торчала узорная рукоять кинжала, а в глазах горел недобрый и очень знакомый огонек.

- Довспоминался о прежних временах, когда тень висела над миром, - проворчал Макалаурэ, поднимаясь. – Что это было?

- Судя по ощущениям – та самая тень, - Майтимо передернул плечами. – Ты тоже слышал грохот, будто рушится дом?

Макалаурэ кивнул.

- Где-то там, неподалеку, в северо-восточной части города.

Братья переглянулись и молча выбежали с веранды. Именно на северо-востоке отсюда располагался дом неугомонного Феанаро.

На улице они прибавили шагу, и до дома отца почти бежали. Это все уже было когда-то: и внезапная тишина, темень, тяжелые тучи на небе, взрыв и грохот, а потом…

На месте жилища были руины. Вокруг уже собралась изрядная толпа, многие с оружием, испуганные, настороженные. Но никто не решался приблизиться.

И это было когда-то, вспоминал Майтимо: гора обломков, черная пыль на битом кирпиче, искореженная слива у ограды, шепотки за спиной.

Майтимо открыл висящую на одной петле калитку. Десять шагов по дорожке к руинам мимо треснувших скульптур…

Тут одно из нагромождений досок пришло в движение. Кто-то явно пытался выбраться наружу. Тот, кого завалило в этом доме.

Майтимо сам не помнил, как оказался рядом, принялся разгребать камни и доски, передавать их кому-то, раздавать какие-то указания, попутно отвечать на вопросы и слушать предположения.

Прострация длилась до тех пор, пока руку бывшего лорда Химринга не сжала из-под завала другая рука, живая и теплая. Последняя доска была отодвинута, и на свет выбрался перемазанный грязью и пылью Тенька. От души расчихался, потом улыбнулся широко и дружелюбно.

- Привет, Майтимо, привет, Кано! Чхи! Хороший сегодня денек, правда? Только Феанаро меня, пожалуй, убьет. Интересненько это получилось, м-да… Эй, а вы чего все бледные такие?..

- Это я тебя убью! – выдохнул Майтимо. – Твоих рук дело? Что ты здесь устроил?!

- Не совсем я, - Тенька осторожно вылез из завала, потирая ушибленный бок. – Точнее, совсем не я. А здорово бабахнуло, да?

- Рассказывай по порядку, что здесь произошло! И где отец?

- Говорю же, интересненькая штука, - вед отошел в сторону, чтобы лучше оглядеть руины. Присвистнул. – Феанаро вообще не здесь, у него сегодня в Институте три лекции подряд. И леди Нерданель куда-то уехала. А я вот пока решил поэкспериментировать в тишине и покое.

- Тенька, да ты идеалист похлеще Финдарато! Тебе ли не знать, что из всех мест, где ты начинаешь творить свою морготову науку, тут же уходят покой и тишина.

- Ну, поначалу же все тихо было. Да и сейчас, - Тенька бросил задумчивый взгляд на руины. – Он здесь толком и не материализовался, потому что перевернулась клепсидра вечности, и пространственно-временной континуум все-таки расслоился.

Майтимо ощутил, что ему срочно нужно присесть.

- Объясни понятно и кратко, кто «он», что такое клепсидра вечности, и чего нам теперь ждать.

- Да ничего не ждать, - пожал плечами Тенька. – Жить как жили, новый дом для Феанаро строить. Все под контролем, Майтимо, ты же меня знаешь!

- Вот именно – я тебя знаю!

Зеваки потихоньку расходились, черная дымка окончательно растаяла.

Но руины никуда не делись.

- Клепсидра уже старенькая была, негодящая, - обстоятельно рассказывал Тенька. – Но подсоединена через палантир к водяному зеркалу, чтобы генерировать разнородные нити с вещественными свойствами…

- Короче! – перебил Майтимо, все-таки садясь на ближайший камень. Рядом пристроился Макалаурэ.

- Короче, это мы с Феанаро еще у вашего Намо подсмотрели. Но не суть. У меня другой эксперимент был. Я же показывал вам своего Ришеча? Ну, которого вывел из пробирки по типу Эонвэ.

- Допустим, - Тенька постоянно таскал друзьям какие-то дикие изобретения, и прототип майа на их фоне несколько терялся.

- Так вот! Я собрался по такому же принципу вывести высшую формулу вещества! – колдун окинул собеседников радостным взором, увидел, что его энтузиазма никто не разделяет, и пояснил: - Вроде как не Эонвэ, а того же вашего Намо.

- Ты собрался вырастить валу в пробирке? – уточнил Майтимо.

- Ну да! Ужасно интересненькая работа, там столько всего надо учесть, минимизировать степень естественной погрешности по веществу, заручиться поддержкой космоса… Ладно, это я потом Феанаро расскажу. Словом, у меня получилось!

- Так это твой вала здесь все разнес?! – воскликнул Макалаурэ.

- Не совсем мой, - замялся Тенька. – Интересненький там подвох… Откуда же я знал, что их число строго ограничено, и если не хочу получить первый попавшийся вариант, надо рассчитывать свойства по таблице! Словом, из пробирки вылез ваш Моринготто собственной персоной.

- Да не наш он!.. – по привычке возразил Майтимо и осекся, схватившись за голову. – Что?! Ты собственными руками воплотил посреди Валинора самого Врага?!

- Извини, - вздохнул Тенька. – Я не нарочно. Дом жалко. Но на первое время Феанаро может пожить у меня.

- Какой, к драным балрогам, дом! Моринготто воплощен! Ты вообще осознаешь, что натворил?!

- У меня и покруче проколы с ходом эксперимента случались, - флегматично пожал плечами Тенька. – В другой раз просто таблицу составлю. Майтимо, да ты чего так разволновался, все ведь хорошо, никто не погиб, только дом малость разнесло.

- Какой, к драным балрогам, другой раз!!! Тенька! В мире воплотился Враг!

- Кое-кто недавно скучал по прежним временам, - буркнул Макалаурэ.

- Одно дело скучать под чашечку кофе, - ничуть не смутился Майтимо, - а другое…

- Так он не в вашем мире воплотился, - вставил Тенька. – Точнее, не совсем в вашем.

- А вот с этого места поподробней! Что значит, не совсем?

- Говорю же, ваш Моринготто задел клепсидру вечности. Она перевернулась, запустила цепную реакцию, и Врага засосало в другое измерение вашего мира, минуя закон пространственно-временного континуума. Все просто!

- А дом тогда кто разрушил?

- Ну, Моринготто очень-очень цеплялся за эту реальность, - хмыкнул Тенька. – Но законы мироздания могуществом не потопчешь. Затянуло как миленького, так что можно снова экспериментировать…

- И думать забудь! – Майтимо стукнул кулаком по камню. – Кого ты в следующий раз из пробирки вытащишь? Эру Единого? Или что похлеще, и оно, «цепляясь за реальность», сровняет с морем весь остров?!

Тенька попытался его переубедить, но бывший лорд Химринга, как всякое непросвещенное и отчего-то презирающее прогресс существо, был неумолим.

Полчаса и три минуты спустя.

- Убьет меня Феанаро, - с легким сожалением вздыхал Тенька, за обе щеки уминая булочку. – Ох, убьет…

Макалаурэ слушал и сокрушенно кивал. Тем временем на веранду вышел Майтимо, держа в руках горячий кофейник, поставил ношу на стол и заметил:

- Да брось, если отец тебя за сильмариллы толком не убил, то за какой-то там разваленный дом и подавно.

- При чем здесь дом? – удивился Тенька. – Друг Феанаро не простит мне, что пропустил кульминацию эксперимента!

- И всего-то? – вырвалось у Макалаурэ.

- Это дом «всего-то»! А состав пробирки мы полгода разрабатывали, и журнал исследований вместе писали. Я был уверен, что питательные среды еще не созрели, и будет в лучшем случае иллюминация, а тут вон как интересненько вышло. И без Феанаро!

Посреди веранды вспыхнуло голубоватое сияние, постепенно принявшее очертания высокой фигуры. Еще миг – и на доски ступил золотоволосый витязь с донельзя скорбным видом.

- Привет, Эонвэ! – радушно поздоровался Тенька. – Кофе будешь?

- Да будет тебе известно, человек, - глухо выговорил незваный гость, - что до сих пор я терпел здесь твое присутствие лишь ради редких, но милых моей натуре встреч с твоей госпожой. Но это! - на обычно застывшем лице отразились столь яркие и живые эмоции, что даже Майтимо попятился.

- Ясно. Кофе ты не будешь, - сделал вывод Тенька. – А булочку?

- Прими весть, что я не стану больше заступаться за тебя перед Кругом Великих, сквозь пальцы глядеть на твои эксперименты, коим нет конца, и делать вид, будто не замечаю, как вы с Феанаро бегаете по мирам, словно из комнаты в комнату! Ибо ныне тобою пресечены все границы дозволенного!

- Эх. Булочку тоже не будешь. Может, хоть присядешь?

Эонвэ окинул присутствующих презрительным взглядом и соизволил опуститься на краешек кресла. Тенька пододвинул ему чашку.

- Тебе с молоком?

- Да, - это значило: «усилием воли и благодаря своей пресветлой доброте я сменяю гнев на милость, делаю тебе огромное снисхождение и, возможно, выслушаю извинения с оправданиями».

Но не родилось пока ни в одном из миров существо, перед которым Тенька стал бы искренне каяться.

- Эонвэ, ты просто поворчать пришел или по делу?

Для начала майа пригубил напиток и все-таки взял из корзинки булочку.

- Верни Мелькора на место.

- Куда?

- Откуда взял!

- А, в смысле повернуть синтез вспять?

- Да, - что означало: «мне плевать, как это называется в твоей голове, но чтобы духу его не было ни в одном из измерений раньше предусмотренного Замыслом срока».

- Эонвэ, - встрял Майтимо. – Если Тенька вернет все, как было, поклянитесь впредь и дальше пускать его в Валинор.

- Если вернет, - со значением произнес Эонвэ.

И растворился в воздухе вместе с чашкой, которую держал в руках.

- Как же вы с этими интересненькими веществами уживаетесь? – осведомился Тенька. – Пришел, поругался. Чашку, вон, стащил и ложечку серебряную заодно.

- Сами удивляемся, - проворчал Майтимо, щедро разбавляя свой кофе молоком.

- Хотя, наш Ришеч тоже на побрякушки падкий, хуже сороки, - продолжил Тенька. – Может, сам состав высшего вещества предусматривает тягу ко всему красивому и блестящему?

- Тогда ясно, что Моринготто нашел в сильмариллах, - хмыкнул Майтимо.

- А что в них нашел наш отец? – напомнил Макалаурэ.

- Я займусь исследованием этого вопроса! – пообещал Тенька. – Кстати, а когда у вас украли сильмариллы, вместе с ними не пропадали серебряные ложки?

Братья честно попытались вспомнить, но так и не смогли.

Три месяца спустя.

На месте разрушенного дома полным ходом шло возведение фундамента под небоскреб: вернувшийся Феанаро счел потерю жилища знаком свыше. Майтимо днями и ночами рисовал чертежи, пил травяной чай и чувствовал, что порой всерьез скучает о лихих военных временах. Макалаурэ с младшими братьями было не видно и не слышно: опасались, что отец и их тоже приспособит к воплощению безумной затеи. Поэтому бывший лорд Химринга очень удивился, когда услышал, как скрипнула входная дверь. Но удивление исчезло, едва он увидел своего гостя.

- Привет, - сказал Тенька. – То есть, пока. Не говори Феанаро, что я приходил, а то он десять раз велел тебя не отвлекать. Ух, как интересненько ты тут придумал… Ничего не понимаю в архитектуре, но если вон там и там соединить точки волнистой линией и стереть эти дурацкие циферки, то получится графическая формула достоверного искажения.

Майтимо поспешно отодвинул чертежи в сторону и поинтересовался:

- Ты зачем пришел? И почему с порога прощаешься?

- Так попрощаться и пришел! – Тенька красноречиво указал на мешок за своими плечами. – Я прямо сейчас отправляюсь в другое измерение вылавливать вашего Моринготто, и меня, наверное, долго не будет. Я уже и с Кано попрощался, и с Инголдо, и с Финьо, даже к Курво в Белерианд сбегал. Вот теперь и с тобой прощаюсь!

Майтимо критически оглядел друга. Даже в тридцать с лишним лет Тенька не выглядел бывалым воином. Все тот же белобрысый вихор на макушке, невысокий рост и курносая безмятежная физиономия.

- Как же ты собираешься ловить Врага?

Тенька порылся в мешке и извлек оттуда большую мутную бутыль зеленого стекла. Зубами откупорил пробку и сунул эльфу под нос.

- Вот! Три месяца изобретал.

Из бутылки пахло васильками и какой-то кислятиной.

- Что это?

- Растворитель!

- Он… растворяет? – припомнил Майтимо краткую характеристику регулятора.

- Нет, - огорошил его Тенька. – Воссоздает.

- А почему тогда растворитель?

- Потому что ваш Моринготто растворится!

- Он не наш! – привычно возразил Майтимо.

- Из вашего мира – значит ваш! Не мой же! Чей еще, по-твоему?

- Ничей! – отрезал Майтимо. – Но как ты собираешься его растворить?

- Надо, чтобы Моринготто коснулся хотя бы микрочастицы растворителя. Тогда воссоздастся обратный процесс синтеза, - Тенька бережно упрятал бутыль обратно и махнул рукой: - Словом, до скорого, Майтимо! Не прирасти к своим чертежам!

Майтимо оглянулся на ненавистные уже чертежи, потом на уходящего Теньку и неожиданно для самого себя сказал:

- Погоди. Я иду с тобой.

Вед всплеснул руками.

- И ты туда же! Вот теперь я точно вижу, что вы тут все родичи! Я даже от Кано едва отбрыкался, не говоря уже об остальных.

- От меня не отбрыкаешься, - пообещал Майтимо, вставая.

- А если ты в иных измерениях встретишь самого себя?

- Переживу!

- А если твоя копия с ума сойдет?

- Настоящие нолдор с ума не сходят!

- Почему-то ты был другого мнения в нашу первую встречу!

- Так ведь не сошел же!

- А если?..

- Значит, поставим эксперимент! – нашелся Майтимо, и Тенька больше не спорил.

Двадцать минут и две секунды спустя.

Смеркалось. Будущие путешественники вышли за ограду дома. Там Тенька достал из мешка обычную на вид чугунную сковородку и очень долго ставил ее на дорогу, ползая на коленках вокруг, поворачивая ручку в разные стороны, щуря глаза и что-то бормоча. Затем поднялся и сделал приглашающий жест рукой.

- Ты первый.

- Первый что?

- Садись на сковородку!

- Ясно, - буркнул Майтимо. – Ты уже ставишь эксперимент, можно ли свести настоящего нолдо с ума.

- Это же перемещатель! – объяснил Тенька таким тоном, словно все сплошь и рядом в начале пути садятся на сковородки.

- Я думал, мы пойдем через водяное зеркало.

- Оно между мирами перемещает. А надо между измерениями, и чтобы наверняка.

Майтимо не понял, в чем тут разница, но задал следующий вопрос:

- А почему этот твой перемещатель так выглядит?

- Потому что нужно было что-нибудь плоское, чугунное и с ручкой. Я и подумал, чего сковороду изобретать… Да, за ручку крепче держись, а то засосет и не высосет потом.

Предупреждение прозвучало непонятно и оттого внушительно.

Майтимо взялся за ручку и сел, радуясь, что время позднее, и его не видит никто из валинорских знакомых. А потом стало не до мыслей – словно что-то ударило под дых, перед глазами завертелось, уши заложило ватой. Привычный мир крутнулся и пропал.

…Майтимо очнулся от холода в каком-то сугробе. Справа отфыркивался Тенька, слева чернела сковородка.

- Интересненько это мы попали! Майтимо, ты теплые вещи брал?

- Настолько теплые – нет, - эльф поежился. Снег кругом был рассыпчатый от мороза и блестящий.

Над головой сияли яркие крупные звезды, от которых было светло, словно днем.

- Гляди-ка, там какой-то замок! – вед уже успел осмотреться. – Пойдем туда и узнаем у обитателей, где мы.

- Что-то он какой-то черный, - с подозрением прищурился Майтимо.

- А, не беда! Зато на снегу хорошо виден.

- И зубцы на башнях знакомо острые…

- Тут все тебе должно быть знакомо, это же твой родной мир, только измерение иное! Пошли!

Вокруг подозрительного черного замка раскинулось вполне мирное и эльфийское на вид поселение, а у раскрытых ворот группа существ весело играла в снежки. Путешественников заметили далеко не сразу, лишь спустя несколько минут один из играющих – высокий темноволосый мужчина с черными крыльями за спиной – рассыпал очередной пущенный в него снежок стайкой снегирей и легким шагом подошел к новоприбывшим.

- Приветствую вас! Кто вы и откуда?

- Сами мы не местные, - бодро начал колдун. – Я Тенька, а это мой друг Майтимо. А вас как зовут? Вы тут черного валу не встречали?

Крылатый чему-то усмехнулся.

- Верно, живет здесь тот, кого называют за морем черным валой. У меня много имен, всех не выскажешь за раз.

- Вы назовите, которое чаще в обиходе, - посоветовал Тенька. – Оно и нам попроще, чего зазря высказываться?

- Мелькор, - просто представился незнакомец.

Майтимо вытаращил глаза. Тенька деловито обошел крылатого вокруг и спросил у друга:

- Похож? Со спины вроде не очень.

Майтимо молча мотнул головой.

- Измерением ошиблись, - развел руками колдун. Обратился к местному: – Вы, может, и темный вала, но не тот. Наш страшный, злобный, без крыльев и в снежки играть не умеет. Прощайте!

- Как, вы уже уходите? – удивился Мелькор, совершенно не по-злодейски хлопая ресницами. – Но вы легко одеты и совсем замерзли. Будьте моими гостями, отогрейтесь.

- Спасибо, мы в другой раз, - глухо произнес Майтимо, пятясь.

- А поесть предложите? – заинтересовался Тенька. Получив тычок в спину, возмутился: - Эй, лично я еще не ужинал!

- У нас как раз почти сварилась овсянка, - улыбнулся Мелькор. – А почему ваш спутник так на меня смотрит?

- Предрассудки, - отмахнулся Тенька. – Не обращайте внимания… Ай! Майтимо, не пихайся! Так, овсянка, говорите?..

Три часа и сорок шесть минут спустя.

- Это какой-то неправильный мир, - ворчал Майтимо, глядя, как Тенька настраивает свою сковородку. - Если темные тут играют в снежки и варят овсянку, то мне страшно представить, какое благоденствие творится в Валиноре!

- А тебе не нравится?

- Нет! Я за тысячи лет как-то привык к кровавому палачу Саурону, а не к… Ортхэннэру!

Тенька фыркнул. Упомянутый Ортхэннэр, оказавшийся очаровательным огненноглазым существом с лицом Саурона, видимо, почуял в Майтимо то ли родственную душу, то ли желанного собеседника, и весь вечер пытался расспросить, что же гнетет сидящего словно на иголках гостя, и нельзя ли ему как-нибудь помочь. Эффект вышел обратный: ни от какого Саурона бывший лорд Химринга не шарахался так, как от участливого Ортхэннэра.

Их обогрели, досыта накормили восхитительной овсянкой, поделились теплой одеждой и, хотя оба путешественника вежливо отнекивались, дали в дорогу мешок крупы и три банки варенья («Очень хорошее, вкусное, отборная жимолость, это у нас Элхэ варит, приходите еще, гости дорогие, в другой год боярышник уродится!»).

- Я могу вернуть тебя домой, - предложил колдун, придирчиво крутанув ручку сковородки.

- Нет уж, - твердо отказался Майтимо. – Если я пережил доброго крылатого Моринготто и Саурона, искренне готового помочь, то ничто на свете меня не сломит. И вообще, настоящие нолдор не поворачивают на полпути!

Ноль целых, одна тысячная секунды спустя

…В очередной реальности было гораздо теплее. Даже жарко, особенно в зимней одежде. Майтимо потянул завязки мехового плаща и огляделся.

Они очутились посреди дремучего леса. Кроны деревьев смыкались высоко над головами, пряча солнце. Землю и стволы оплетали темные лианы, от которых ощутимо попахивало плесенью.

- Ну как, это измерение тебе роднее? – поинтересовался Тенька, тоже раздеваясь.

Майтимо прислушался к себе.

- Да, я чувствую, что это мой мир, - он осторожно тронул узловатый заскорузлый ствол. – Только изменившийся, сильно изменившийся… Я чувствую это в воде, - эльф наклонился, хотел намочить пальцы в лесной лужице, но так и не коснулся неподвижной поверхности. - Чувствую в земле, - под ногой хрустнул высохший до скелетика лист. - Ощущаю в воздухе…

- Да, плесенью знатно воняет, - бодро согласился Тенька. Прополоскал в лужице любопытный нос, сунул сухой листик в карман на память и обернулся к другу. – Думаю, это мы удачно зашли! Искажение определенно есть! Осталось понять, чье.

- Оно еще и разное бывает? – опрометчиво буркнул Майтимо.

- А как же! – схватился Тенька за любимую тему. – Например, ваш Саурон искажает совершенно примитивно, хотя с размахом. Вот уж силы много, фантазии мало! А Моринготто – с фантазией. Там тоже мощи немеряно, но вся она уходит на сочетание несовместимого! Я о таком сочетании искажений даже представления не имел, пока на ваш мир не набрел. К примеру, если говорить о…

Майтимо, больше смотревший по сторонам, чем вникавший в смысл лекции друга, внезапно выхватил меч и в последний миг успел утянуть Теньку себе за спину.

В том месте, где только что стоял увлекшийся колдун, воздух рассекло огромное паучье жало. Паучище был размером с хорошую лошадь, черный, прыткий, с толстыми волосатыми лапами. Он сумел подобраться к путешественникам почти бесшумно, и вел себя, как полноправный хозяин леса: выбрал себе пищу на сегодня и вознамерился ее сожрать.

Но у пищи были несколько иные планы. А еще острый меч.

Тенька благоразумно отбежал в сторону, лишь крикнул:

- Лапы ему руби! На брюхе не побегает!

Майтимо принял к сведению, и вскоре обездвиженная туша трепыхалась на опавшей листве. Тенька опасливо приблизился к пауку, избегая сочащегося ядом жала.

- Лихо ты его!

- Мой меч хоть и не орудие прогресса, - не без гордости фыркнул Майтимо, - но на остроту еще ни один из врагов не жаловался.

Они обошли паучью тушу и углубились в лес. Среди переплетений веток можно было разглядеть беловатые нити паутины. Кое-где паутина свисала почти до самой земли, а выше темнели объемистые иссушенные коконы продолговатых форм.

- Вот интересненько знать, чем эти пауки питаются?

- Судя по тому, как обрадовалась при виде нас та тварь, мы похожи на ее обычную пищу, - Майтимо передернул плечами.

- Ты думаешь, здесь кто-нибудь живет? – Тенька шел, задрав голову вверх и не глядя под ноги. Майтимо внимательно следил, чтобы друг не споткнулся, но пока обходилось.

- На свете идиотов хватает…

- Почему именно идиотов? Может, им просто некуда идти. Или это они во имя великой цели! Я бы тоже мог здесь поселиться на какое-то время…

Майтимо сомневался, что окрестности кишат Тенькиными собратьями по разуму, но высказать это не успел.

В землю прямо у их ног с тихим свистом воткнулась длинная оперенная стрела. Тенька все-таки споткнулся, чуть не упал, но потом радостно выпалил:

- О, а вот и местные жители! Теперь мы сможем узнать, не пролетал ли здесь Моринготто.

- Стрела синдарская, а наконечник дрянь, - определил Майтимо.

- Ага, дрянь, - согласился Тенька. – Совершенно неискаженный.

- Причем тут твое искажение, выкован-то как! У нас даже орочьи стрелы поприличней.

- Конечно! – опять согласился Тенька. - Они-то искаженные!

Майтимо только рукой махнул.

- Эге-гей! – тем временем крикнул Тенька. – Чья стрела? И чего значит? Сами мы не местные, порядков не знаем!

- Уходите прочь, чужеземцы, - сердито донеслось откуда-то сверху.

- Так мы и идем! Чего стрелять-то?

- Вы вторглись в наши владения! Прочь!

- А «прочь» - это направо или налево? – дотошно уточнил Тенька.

Наверху задумались.

- Должно быть, тут неподалеку какая-то отсталая синдарская деревенька, - вполголоса предположил Майтимо.

- Эй! – позвал колдун. – А пауки ваши? Вы их разводите, может? А зачем? Кто их такими большими сделал?

- Это лиходейские твари Врага, - пояснили сверху. – Уходите, ну!

- Здорово-то как! – и не думал уходить Тенька. – Подскажите, где ваш Враг обитает, позарез надо!

В листве зашуршали и зашушукались, а потом уже другой голос велел:

- Не двигайтесь с места!

- Так не двигаться или уходить?

Но колдуну не ответили. На землю спрыгнули шестеро эльфов в зеленовато-рыжих плащах под цвет листвы. Трое остались стоять чуть поодаль, красноречиво целясь в пришельцев из луков, остальные приблизились – по виду командир и двое его ближайших соратников.

- Кто вы такие? – с подозрением осведомился командир.

- Мы издалека, - отрекомендовался вед. – Я Тенька, это мой друг Майтимо. А вы?

- Разведчики лесного короля.

- У этого захолустья еще и король есть? – пробурчал Майтимо.

- Придержи язык, нолдо, - прошипел командир.

- Не указывай мне, синда!

- Да я тебя…

- Эй, вы еще толком не знакомы, а уже ссоритесь, - встрял Тенька. И глубокомысленно заключил: - Это явно начало большой дружбы!

Оба эльфа изумленно вытаращились на колдуна, но обмен шпильками прекратился, а допрос продолжился.

- Зачем вы ищете Врага?

- Так победить его хотим и гнать отсюда пинками! Зачем же еще враги нужны?

- Вдвоем? – из подозрительного тон сделался скептическим. – Да известно ли вам, что целым армиям не удалось полностью истребить зло!

- Так у нас и нету армии, - пожал плечами Тенька. – А вдвоем чего-нибудь сообразим. Две-то головы лучше, чем одна! Так в какую сторону вражье логово?

- Кратчайший путь лежит через наш лес, - ответствовал командир, с неприязнью поглядывая на Майтимо. – Но вас мы не пропустим.

- Вот те на! А почему?

- Потому что мы не пускаем в наш лес чужаков!

- А-а, - понимающе протянул вед. – Это чтобы их пауки не пожрали? И как вам, бедолагам, с такими соседями живется? Этот примитив совершенно не вписывается в здешнюю экосистему. Наверное, красота была без них!

- Дивный лес здесь цвел когда-то, - с тоской подтвердил один из спутников командира. Другой ностальгически кивнул.

- А вы их дустом пробовали? – участливо спросил Тенька. – Мой тесть им тараканов травит, отменная штука!

- Чем-чем? – заинтересовались все трое.

- Да я вам принесу, не жалко! – пообещал колдун. – Слушайте, а чего это мы посреди чащи стоим, как неродные? Вот у вас овсянка есть?

- Нет, - отрезал командир, всем своим видом показывая, что напроситься на обед не выйдет.

- А у нас – есть! – радостно объявил Тенька. – Сейчас и вам отсыплем, чтоб было!

Два часа и две минуты спустя.

- Говоришь, отсталая синдарская деревенька? – в который раз подначил Тенька друга.

- Да уж не дворец короля Тингола, - проворчал Майтимо, не желая признавать свою неправоту.

Полуподземное жилище местных жителей располагалось в самом сердце чащобы, окруженное запутанными лесными лабиринтами. До дворца этой причудливой конструкции из корней, веток, каменных колонн, арок и коридоров было далеко, но строили явно с любовью, потому вышло изящно и гармонично.

Разумеется, сразу путешественников в гости не повели. Для начала был сообща съеден котелок каши, а затем удачно отбита атака пауков, подтянувшихся на запах вкусного. Вот после этого командир проявил любезность и разрешил будущим истребителям Врага переночевать под крышей.

Дорогих гостей проводили в небольшую, не слишком уютную комнату с узким высоким окном, кроватью и шкафом у стены, предложили располагаться, ни в чем себе не отказывая, и аккуратно заперли дверь.

- Что за Моргот! – выругался Майтимо, на всякий случай безрезультатно подергав ручку, хотя, когда они услышали щелчок, все и так стало ясно.

- Чего ты нервничаешь? – безмятежно поинтересовался Тенька, забираясь на кровать. – Может, у них так принято.

- Я не желаю, чтобы балроговы синдар сначала звали меня в гости, а потом молча делали пленником!

- Может, они еще сами не решили, пленник ты или нет. Чего расстраивать тебя раньше времени? А так, может, ты и не заметишь…

- Искаженная логика, искаженный лес, - не успокаивался Майтимо, ходя взад-вперед. – Искаженные синдар!..

- Ты им, кстати, тоже не понравился, - фыркнул Тенька, нежась на кровати. Потом немного подумал и скинул сапоги. – Я прочитал в их глазах, что ты разбойник и убийца.

- Да сами они разбойники! А насчет остального… Не их я убивал, и не им меня судить.

- Так они и не судят, просто заперли. Варенье будешь?

- Послушай, заперли не только меня! Почему тебя это не волнует?

- А должно?

- Вообще-то, сидя под замком, ты не сумеешь отыскать Моринготто!

- Так я прямо сейчас и не собираюсь идти на поиски. Ночь скоро, тут тепло, мягко… Кстати, ты со мной на кровати ляжешь или в знак протеста будешь спать стоя, как лошадь?

- А что ты намерен делать утром? – проигнорировал Майтимо вторую часть вопроса.

- Вот утро настанет, и решу!

За окном потихонечку темнело, где-то у потолка звенел комар.

- Никогда прежде не оказывался в настолько дурацком положении, - тихо ворчал Майтимо. - То ли гость, то ли пленник, неизвестно где, непонятно у кого и зачем…

- Ага, - рассеянно отозвался Тенька. – Ты помни, сковородка при мне, надоест – отправлю домой.

Майтимо немного подумал и больше не возмущался. В конце концов, эти синдар не заставляют его делать чертежи небоскреба.

Девять часов спустя.

Бывшему лорду Химринга всю ночь снилась какая-то чушь. Будто бы в его голове гигантские пауки все застлали паутиной, а виноваты в этом отчего-то синдар. И он, Майтимо, велит брату Макалаурэ немедленно брать штурмом Дориат, иначе тамошние синдар разбегутся и не скажут, каким дустом травить пауков из головы. Потом руку жгло, почему-то левую, а правая не чувствовалась совсем, и перед глазами разверзся пылающий бездонный колодец, в глубинах которого чей-то сердитый голос витиевато бранился, клял искаженный огонь и какого-то недотепу Курумо. Затем все пропало, остался только сгусток огня, напоминающий злобный оранжевый глаз с вертикальным зрачком. Этот глаз внимательно разглядывал Майтимо, и было очень неуютно. Но появился Тенька, сказал «Кыш!» и обозвал глаз дилетантом…

Майтимо пробудился от грохота и поначалу решил, что череда дурацких снов продолжается.

По залитой утренним солнцем комнате Тенька гонял какую-то здоровенную членистоногую тварь с длинным жалом и куцыми мутноватыми крылышками. Погоня была резвой, увлекательной: оба едва ли не по стенам прыгали, при этом спотыкаясь обо все встречные предметы.

Пока эльф протирал заспанные глаза и соображал, что гоняют, скорее, Теньку, вед подобрался к шкафу, распахнул его и, чудом вывернувшись из-под самого носа твари, захлопнул дверь, оставив чудище внутри. Для верности просунул через ручку меч Майтимо и только потом шумно перевел дух.

- Что это было?

Тенька покосился на друга и вздохнул.

- Знаешь, так интересненько получилось…

- Я уже понял! Что за неведомую жуть ты только что загнал в шкаф? И почему сразу меня не разбудил?

- Да не хотел тревожить по пустякам… Это комарик.

- А какого Моринготто он в три раза больше тебя?!

- Говорю же, интересненько вышло… Конечно, лучше было подождать до возвращения в лабораторию или хотя бы выйти на открытое место, но он полночи над ухом зудел, и я не удержался.

- Так это ты его таким сделал?!

- Ну да, - Тенька пожал плечами. – Примитивное решение, но надежное. Хотелось проверить, правильно ли я понял принцип.

Шкаф тряхнуло. «Комарик» рвался на волю.

- И как, правильно? – съязвил Майтимо.

- Вполне! Видал, какой красавец получился? Правда, надо с ним теперь что-то делать, а то он в таком виде неповоротливый. И шуму много.

- А раньше ты об этом подумать не мог? – Майтимо спустил ноги с кровати и принялся натягивать сапоги. – То взрыв очередной устроишь, то Моринготто из пробирки выпустишь, то кровососа увеличишь… Ты вообще хоть когда-нибудь думаешь о последствиях своих экспериментов?

- Иногда, - дипломатично ответил Тенька, задумчиво глядя на исполняющий роль засова меч: выдержит ли.

- Верни теперь, как было!

- Я же тебе объяснял: подход здесь примитивный. Это значит, процесс необратим. Вот, если бы, к примеру, твои оковы…

- Ты мне эти балроговы оковы тысячу лет поминаешь! Как будто это я их создавал и сам себя заковывал!

- Если бы ты их создал, то по умолчанию не был бы таким дремучим существом! И они не балроговы, а очень интересненькие. Я три монографии по ним написал и целый раздел учебника. С картинками!

Майтимо живо представил эти картинки и мысленно содрогнулся. Тенька продолжал, не замечая его терзаний:

- Так вот, если б твои оковы были созданы примитивно, крокозябры с две у меня получилось бы в обратном порядке воссоздать процесс синтеза! Но ваш Моринготто в них столько намешал, что держалось там все исключительно на гениальном построении межвещественных связей. Вот чему бы я у него поучился!

- Даже не думай, - взмолился Майтимо, вообразив, что с колдуна станется.

Тенька, разумеется, тут же подумал и озаренно выдал:

- Точно! Я наведаюсь в гости к тому крылатому Мелькору и напрошусь на пару занятий. Он явно смыслит в теории и практике естественных свойств! Ух, как интересненько бывает прогуляться в другие измерения! О, это же я могу точно так же погулять у себя дома, залезть в расцвет первой эры обд, повидать колдунов древности…

- С комаром что делать? – напомнил Майтимо, посматривая на шкаф.

- Давай выпустим! Хотя… на воле он может расплодиться, и потомство будет таким же огромным. Интересненькую штуку они тут придумали, хотя примитивную.

- Не будем выпускать! – решительно отрезал Майтимо. – Мне местные эльфы сильно не по нраву, но хватит с них и пауков. Может, его убить?

Словно в ответ на предложение, шкаф с грохотом подпрыгнул.

- Копошится, - умилился Тенька. – Слушай, а пусть он живет? Жалко же.

- За счет нашей кровушки?!

- Почему нашей? Давай выпустим, говорю. Пусть природа сама решит. Может, его тут же ваши орлы гигантские съедят, все по справедливости будет.

Воображение Майтимо тут же нарисовало дикую картину: стая орлов, подобно волкам, охотящимся на оленя, с клекотом загоняет в поднебесье одного-единственного комара.

- А если этот комар не захочет лететь в небеса, где хищные орлы? Если он сам пожелает быть хищником и полакомиться на земле? И вообще, ты можешь гарантировать, что эта туша взлетит на своих хиленьких крылышках, измятых о стенки шкафа?

- Так давай откроем и проверим! Без эксперимента тебе ни одна нормальная наука ничего гарантировать не может.

- «Наука», сожранная комаром, тоже не дает гарантий. И вообще не существует.

- Да с чего ты решил, что этот комар сразу набросится на нас и станет пить кровь? Может, он просто испугался во время увеличения, а так-то сытый…

- Угу. Летом. Комар, залетевший в жилище.

- …Или время не пришло. Или это самец. Ты знаешь, что кровь пьют исключительно самки? А если этот не успел напиться моей, то и потомства у него не будет, - Тенька вдруг поморщился и яростно зачесал локоть.

- Знаю я про самок, - невесело хмыкнул Майтимо, припомнив что-то совсем уж личное. – Притом это не только у комаров…

Сорок минут и три секунды спустя.

Когда ненаучный диспут пошел по третьему кругу, дверь открылась, и на пороге появился давешний командир с корзинкой в руках. Из-под прикрывающего корзину полотенца выглядывало узкое горлышко бутыли, а еще чувствовался запах свежего хлеба.

- С добрым утром! – жизнерадостно поздоровался Тенька.

- Ну и как это понимать? – недобро прищурился Майтимо.

- Как понимать то, что я принес вам поесть?

- Нет! То, что нас пригласили в гости, а затем заперли на всю ночь.

- А разве вы куда-то собирались ночью? – ухмыльнулся командир, ставя корзинку на подоконник.

- А разве мы обязаны отчитываться? – ледяным тоном осведомился Майтимо.

- Обязаны, пока вы здесь. Это владения короля Трандуила, и он решает здесь все. Вы должны быть благодарны ему за гостеприимство.

- Последнее, что я должен в жизни – это быть благодарным какому-то там синдарскому королю! Кстати, Трандуил… никогда не слышал. Куда же вы своего Тингола девали?

Лицо визитера пошло белыми пятнами.

- И ты еще смеешь спрашивать, нолдо! Нет предела дерзости твоей, и я жалею, что уговорил короля дать тебе приют!..

- Приют и замок на дверь? – процедил Майтимо.

Тенька тем временем сунул руку в корзинку, достал кусок хлеба, пару ломтиков ноздреватого соленого сыра и принялся жевать, с интересом следя за развитием конфликта.

- А откуда мне знать, может ты среди ночи схватишься за меч и пойдешь резать нам глотки, как все в твоем поганом роду?

- Да как твой язык повернулся городить такую чушь и клясть мой великий род! Я что, похож на сумасшедшего?!

- Все нолдор – буйнопомешанные! – уверенно заявил командир.

- А все синдар – балроговы параноики!

Тенька сходил к своему мешку за вареньем и из второго куска хлеба соорудил десерт.

- Посмотрел бы я, каким ты станешь параноиком, если однажды в твой дом придут разбойники с мечами, требуя не принадлежащие им сильмариллы!

- Ах ты, паразит, еще и сильмариллы приплел! Они-то здесь каким боком?!

- Может, в этой реальности твоего отца ограбили синдар? – меланхолично предположил Тенька, облизывая пальцы. – Или какая другая интересненькая штука приключилась. Послушай, - обратился он к командиру, - мы и правда издалека, если чего было, Майтимо здесь точно не при чем. И по ночам он не с оружием бродит, а спит.

Командир смерил веда долгим задумчивым взглядом.

- Что ж, если помыслы ваши чисты и благородны, то бояться вам нечего.

- Да кто тут еще боится! – возмутился Майтимо.

В шкафу воинственно хрустнуло.

Командир глянул на запертую дверцу, нахмурил брови.

- Что там?

- Да ничего особенного, - замялся Тенька.

- Лжешь, человек!

- Он не лжет! – возразил Майтимо. – Это не особенное, это…

- Наше тайное оружие! – нашелся вед.

- Да? – в ироничном тоне командира явственно послышались интонации сиятельного Эонвэ.

Майтимо серьезно кивнул.

- Сам говорил, что Врага и целой армией не победить. А у нас есть тайное оружие, очень действенное, но показывать его до поры нельзя.

Шкаф задребезжал.

- Оно по ночам настаивается, - подхватил Тенька. – Мы обычно его в землю закапываем, а тут вы нас заперли, что делать было! Ты думаешь, Майтимо просто так с тобой скандалил? Ему за оружие обидно!

- То есть, в его планы все-таки входило гулять с оружием по нашему дворцу?

- Тьфу! – рассердился бывший лорд Химринга. – Скажи синде речь, он услышит два слова, а поймет одно!

- Без оскорблений! Почему вы раньше не упоминали про оружие?

- Оно же тайное! – с очень умным видом произнес Тенька. – Что нам, на каждом углу про него орать? Вот одолеем Врага, тогда в легендах все подробно опишут.

- Поклянитесь, что содержимое шкафа не причинит никому вреда!

- Нет уж, с меня в жизни достаточно клятв, - Майтимо непреклонно сложил руки на груди.

- Верно, не будем мы так по-дурацки клясться, - поддержал Тенька. – Это ж оружие! Оно специально во вред Врагу изобретено. Давай мы лучше поклянемся, что не собираемся на вас набрасываться. Просто и честно.

Командир немного подумал, послушал, как шуршит в шкафу неведомое «оружие», поглядел внимательно на обоих друзей.

- Что ж, в таком случае клятвы и правда излишни. Пообещайте.

- Обещаем! – улыбнулся колдун, снова запуская руку в корзинку.

Майтимо криво усмехнулся.

- Я, Нельяфинвэ Феанарион, обещаю, что не стану бросаться на здешних параноиков-синдар, если только они не набросятся первыми.

Командир, услышав полное имя нолдо, самую малость изменился в лице. Но потом взял себя в руки и сказал:

- Да будет так. Завтракайте, а в коридоре вас ждет провожатый. Король Трандуил желал вас видеть этим утром.

- Как, для разбойника-нолдо всего один провожатый? – съязвил Майтимо.

- Так ведь вы пообещали, - в тон ему ответил сородич, выходя за дверь.

Пятнадцать минут спустя.

- Странно это все, - задумчиво произнес Майтимо, в который раз поднося ко рту ломтик сыра, но под наплывом противоречивых мыслей забывая откусить. – То ли местные жители тронулись умом, то ли я чего-то не знаю.

- Я в таких случаях предпочитаю выбрать второе и узнать, - сказал Тенька.

Колдун сидел на полу у шкафа с видавшей виды записной книжкой в руках и делал на страницах какие-то пометки. Все-таки нужно было избавляться от гигантского комара.

- А мне хотелось бы надеяться на первое, - пробормотал Майтимо. – Потому что когда я пытаюсь представить, чем мой народ заслужил в глазах этих синдар такую ненависть, моей фантазии хватает, по меньшей мере, на вторую Резню. Но зачем, и при чем тут наши сильмариллы…

- Ты все-таки спроси, - посоветовал Тенька. – Может, они и правда немного об тучу стукнутые. Хотя, в их глазах я безумия не видел…

Майтимо невидяще поглядел на до сих пор не съеденный ломтик сыра и вернул его в корзинку.

- Скоро ты уже от этой твари избавишься?

- Думаешь, это так просто? Этот синтез настолько примитивный и интересненький, что я понятия не имею, как к нему подступиться, чтобы обратить вспять. Ты позавтракай пока.

- Я уже сыт.

- А, посмотрел на сыр и представил, что он у тебя в желудке? Мне жена рассказывала, у нее на родине среди прекрасных дам есть чудной обычай под названием диета…

- Давай ты просто дашь мне его убить. Моринготто с этими синтезами!

- Но это же не по-научному! И кто мне только что говорил, будто на самом деле настоящие нолдор не кровожадны?

- Настоящие нолдор не кровожадны, но к гигантским комарам это не относится. В конце концов, нас ждет местный король, как там его, Трандуил, и с нашей стороны будет невежливо опаздывать.

- Ну, еще пять минут! – Тенька тоже знал, что к королям опаздывать невежливо.

- Значит так, пять минут: либо ты уменьшаешь эту тварь, либо я…

- Точно! – заорал колдун. – Уменьшить! Его же можно просто уменьшить! Майтимо – ты гений, весь в отца!

- Моринготто! Да я тебе про это клятое уменьшение целое утро говорю!

- Нет! Ты говорил: «верни все, как было». Это значит, воссоздать синтез в обратном порядке. А можно его продолжить, только вместо увеличения взять уменьшение, это же принципиально разные понятия!

- Делай уже что-нибудь, - махнул рукой эльф, отказываясь вникать в непролазные дебри колдовской терминологии.

Вскоре шкаф перестал сотрясаться, но когда друзья заглянули в него, то комара не нашли. Тенька сообщил, что увлекся и уменьшил опытный образец до молекулярных размеров. По-хорошему, надо бы взять микроскоп, обшарить все углы и снова увеличить злосчастного комара, но раз друг Майтимо так грозно смотрит, то можно оставить все как есть и пойти уже, наконец, на высочайшую аудиенцию.

Пятнадцать минут спустя

Король Трандуил был совсем не похож на короля Тингола, хотя чем-то напоминал их знакомого командира: золотистые волосы и надменный взгляд. Разве что Трандуил был постарше и одет в шитую серебром мантию.

Он сидел на резном троне в центре круглого зала, отличавшегося от комнаты, в которой Майтимо и Тенька провели ночь, лишь размерами и отсутствием кровати со шкафом. Вместо этого у стен располагались невысокие скамейки, сейчас пустующие. Народу было немного, лишь подле трона стояли несколько придворных да тот командир.

Увидев гостей, король заинтересованно приподнял брови, поглядел на одного, на другого, будто сравнивая статного Майтимо, который был минимум на голову выше любого из синдар, включая короля, и Теньку, даже с учетом извечного вихра на макушке не достающего другу до плеча. Король сравнивал и словно пытался понять, что могло свести вместе столь непохожих существ. Майтимо удостоился вдвойне пристального взгляда: Трандуил склонял голову набок, величественно щурился, а затем обернулся к командиру и произнес:

- Нет, этот нолдо не тот, за кого ты его принял. Кто вы такие, чужеземцы?

- Так мы ведь уже сказали, - пожал плечами колдун. – Я Тенька, а это…

- Нельяфинвэ Феанарион, - отрекомендовался Майтимо.

- Ты лжешь, нолдо, - скучающе оборвал король. – Ты никак не можешь быть Нельяфинвэ, ибо совершенно на него не похож.

Тенька тихо фыркнул. Майтимо возмутился:

- Почему это я не похож на самого себя?

- Во-первых, - снисходительно разъяснил Трандуил, - хотя бы тем, что у Нельяфинвэ, по-нашему, Маэдроса, никогда не было веснушек.

Тенька виновато вздохнул.

- Да откуда ты знаешь? – проворчал Майтимо, понимая, что ему здешнему повезло не попасть под регулятор и успешно скрывать некоторые дефекты физиономии.

- Мне доводилось несколько раз видеть Маэдроса в былые дни.

- А я тебя что-то не видел…

- Во-вторых, - продолжил Трандуил, - Маэдрос не имел кисти на правой руке.

- Интересненько знать, где ты ухитрился ее посеять? – пихнул Тенька друга.

- Наверняка устранял последствия твоего очередного эксперимента! – фыркнул Майтимо, хотя перед глазами вдруг встала та злосчастная скала и оковы, с которыми без колдуна никто бы и связываться не стал. - Трандуил, это все аргументы, почему я не я?

- И в-третьих, - с непонятным торжеством сообщил король. – Маэдроса уже много тысяч лет нет в живых.

Воцарилась тишина.

- И как это произошло? - глухо спросил Майтимо.

- Он сгорел в огненной бездне, а сильмарилл жег его нечестивую руку. И я не понимаю, нолдо, зачем ты с таким упорством называешь себя именем этого сумасшедшего убийцы.

Майтимо побледнел.

- Эй, - снова пихнул его Тенька. – Если в том измерении нашелся добрый крылатый Мелькор, то почему бы в этом не быть злобному однорукому тебе? Ваше величество, ну нельзя же так с порога! Говорю ж, издалека мы, нездешние, то есть, совсем. Пространственно-временной континуум, понимать надо!

- Эй, не браниться при короле! – встрял командир.

На Майтимо было жалко смотреть, и Тенька понял, что друга необходимо спасать. Стянул с плеч мешок, поставил его на пол и принялся там копаться.

- Что ты делаешь? – тут же осведомился Трандуил, при котором явно никто прежде не вел себя столь бесцеремонным образом.

- Сейчас! – пообещал колдун. – Найду!

На белый свет показались сковородка, бутыль растворителя, какая-то непонятная штуковина в проводах, банка варенья, ворох исписанных бумажек и завалявшаяся за ненадобностью ударная противомайаровая граната, вся в налипших крошках. Наконец с самого дна был извлечен неприметный холщовый мешочек грамм на триста.

- Вот! – оповестил Тенька, развязывая шнурок. По залу поплыл характерный чуть горьковатый аромат. – Где у вас тут чайник и жаровня? Договариваться будем!

Час спустя.

- Ты представляешь, эти низшие существа меня не уважают! – от всей души жаловался Трандуил, подперев щеку кулаком.

- Кошмар! – так же душевно согласился Майтимо.

- Вот ты меня уважаешь? – король синдар хлебнул еще кофе и вкрадчиво прищурил разъезжающиеся глаза.

- Уважаю!

- И я себя уважаю! А они – нет!

Из зала разогнали всех придворных, у трона поставили жаровенку на ножках и небольшой стол, к которому подтянули лавки от стен. После того, как Трандуила ценой неимоверных усилий удалось убедить, что предлагают ему не яд, а редкий иномирский напиток, кругом воцарилась мирная, даже идиллическая атмосфера. Тенька поначалу тоже пил кофе, но потом король заметил, что человеку от напитка ничего не делается, и повелел устранить несправедливость, налив гостю лучшего вина. Поэтому к исходу первого часа даже колдун был немного навеселе.

- Ты думаешь, мне легко живется? – вздыхал Трандуил, трагически приподнимая брови. – Я ведь каждую травинку в этом несчастном лесу знаю! Я за красоту радею! А этим что? Натащили в свою гору золота-бриллиантов, лопни эта их гора! И хамят, недостойные, мне в лицо хамят! Не делятся…

- От гномов добра не жди, - соглашался Майтимо. – Вот у меня племянник тоже из-за этих рудокопателей в неприятности попал…

- Хорошо, что Клима не слышит, - тихо фыркнул Тенька. Его обда была уверена, что досталось Тьелпе исключительно из-за собственной глупости и гордыни.

- Все беды от гномов! – припечатал Трандуил. – И от Врага!

- Точно!

Чаши со звоном соприкоснулись на манер винных кубков.

- Мир ведь, в сущности, прекрасен, - проговорил Майтимо, наклоняя чашу, чтобы показались причудливые узоры кофейной гущи. – Но в нем есть долг. И враг. А вместе это пот и кровь.

- И боярышник, - одними губами напомнил Тенька.

Майтимо махнул на друга рукой. Трандуил щедро подлил затосковавшему сородичу кофе.

- Долг – это паутина, - нашел свою ассоциацию король. – Бьешься, бьешься, а только все больше запутываешься. Но стоит это понять и перестать трепыхаться – сочтут сумасшедшим.

- А по-моему, долг – это дорога, - мечтательно произнес Тенька. – Идешь себе, не сворачиваешь. А у обочины подбираешь разные штуковины интересненькие, и с ними как-то веселей. Или бывает, надоест все, прыгнешь в кусты с разбегу, а там – новая дорога. Идешь дальше по ней и бац - понимаешь, что дорога-то та же самая, только ты до крутого поворота не дошел, а в кустах лишь репьев в волосы понацеплял.

Булькал на жаровенке третий чайник кофе. Кончалось в бутыли вино. Гордо лежало на середине стола надкусанное с трех сторон яблоко. Потихоньку заходило солнце.

- А ты хороший, Маэдрос, - улыбнулся Трандуил. – Я вот тебя уважаю, почти как себя! Тот, наш, убийцей был, Дориат мой родной разграбил.

- Это ж как мне надо было двинуться рассудком… - вздыхал Майтимо, и глаза у него были печальные. – Вы, синдар, хоть и вредный народ, но не убивать же вас за это!

- Вы, нолдор, тоже не подарок. Бегаете чего-то, суетитесь…

- Да все эльфы странные, мягко говоря, - озвучил Тенька взгляд со стороны.

На веда с минуту глядели задумчиво, потом Трандуил поднял свою чашу:

- За это надо выпить!

По прошествии полутора суток.

- Просто так я вас в логово Врага не отпущу, - решительно говорил Трандуил. – Гиблые там места, да и через наш лес вдвоем трудно живыми пройти, особенно, если дороги не знаете.

- Может, ты поделишься с нами картой? – предложил Майтимо.

- Лучше! – заверил король. – Я поделюсь с вами сыном.

- Сыном?!

- Да! Пусть все знают, что мне ничего не жаль для дорогих гостей!

- А может, мы обойдемся картой, а сына ты все-таки прибережешь себе? – не оценил Майтимо королевской щедрости.

- Чушь, - отмахнулся Трандуил. - Леголас как раз собирался ехать в Ривенделл на Совет, их там тоже наконец-то потревожила Тень. Не все же только мне здесь пауков кормить. Вы сделаете крюк, завернете в Лориэн.

- Куда? – опешил Майтимо, знавший только один Лориэн, в его родном Валиноре.

Но все быстро прояснилось, Трандуил сумел понять, что смущает сородича, и поведал, что поблизости есть еще один лес под названием Лориэн. Там живет и правит леди Галадриэль, лучше всех осведомленная о природе Тьмы. Майтимо заметил, что никогда не сомневался: его юная сестрица далеко пойдет.

- Между прочим, Артанис получается на несколько тысяч лет старше тебя, - вставил Тенька. – Я тут посчитал: когда в этом измерении ты уже сошел с ума и заработал скверную репутацию, то в своем еще даже не родился.

- Переживу, - отмахнулся Майтимо. – После знакомства с моей здешней биографией я даже об Ортхэннэре, будь он неладен, вспоминаю философски. Трандуил, представь нас скорее своему сыну, и не будем затягивать с отправлением в путь.

- А вы разве не знакомы? – почему-то удивился король. – Сейчас разберемся, я загодя вызвал Леголаса сюда. О, а вот и он.

Дверь тронного зала открылась, и вошел тот самый командир отряда, с которым Майтимо исключительно из любви к искусству за минувшее время успел вдрызг разругаться не меньше восемнадцати раз. Путешественники только сейчас сообразили, что до сих пор не удосужились узнать имя того, кто первым встретился им в лесу.

- Сын мой, - чопорно обратился к новоприбывшему король. – Ты отправишься в путь пораньше, вместе с этими почтенными существами, и проводишь их в Лориэн.

Леголас воззрился на «почтенных существ» с таким выражением лица, что даже не требовалось обладать Тенькиным даром чтения по глазам, чтобы сказать: командир, точнее, принц, мягко говоря, недоволен.

- Отец, почему именно я должен их провожать?!

- Потому что таковы законы моего гостеприимства! – задрал нос Трандуил. – Я не желаю, чтобы дорогих гостей водил по лесу какой-то там безымянный воин. Нет, только любимейший из моих сыновей!

- Но я же ваш единственный сын!

- К чему было сие уточнение? – нахмурил брови король. – С какой стати единственный сын не может быть одновременно и любимейшим?

- Какой правильный и трезвый взгляд на мир, - пробурчал Майтимо еле слышно. – Только вот почему другие отцы не могут удовлетвориться одним любимым сыном и требуют на выбор больше полудюжины…

- А что в этом плохого? – удивился Тенька.

- Ничего. Пока младшие сыновья не вырастают и не перестают давать покоя старшему…

Тем временем Леголас, не подозревающий о своей счастливой участи, продолжал возмущаться:

- Отец, эти чужеземцы не внушают доверие и недостойны зваться дорогими гостями! Они опоили вас…

- О, хорошо, что напомнил! Тенька, так мы договорились? С тебя три мешка кофе, с меня – паучий яд, образцы хитина и гербарий.

- Ага, - кивнул вед, довольный, что ему не придется тратить время на поиски материала для исследований.

Леголас окинул присутствующих обреченным взором и стремительно вышел вон.

- С характером, - гордо пояснил Трандуил. – Весь в меня.

- Может, действительно лучше кого другого в провожатые? – с сомнением спросил Майтимо.

- Ты, подлец, меня не уважаешь? – не на шутку оскорбился король. – Сына тебе даю, кто здесь лучше моего Леголаса?!

- Никто-никто, - заверил Тенька. – Это Майтимо от радости ошалел!

Трандуил снова подобрел и приосанился, а Майтимо незаметно показал другу кулак.

Несмотря на нехорошие предчувствия бывшего лорда Химринга, дорога во владения леди Галадриэль получилась спокойной и без происшествий. То ли Леголас оказался настолько послушным сыном, что вел гостей через лес самыми безопасными тропами, то ли пауки и прочие твари разбегались в страхе, завидев его угрюмое лицо и почуяв жажду хоть на ком-нибудь сорвать накипевшее.

Майтимо всю дорогу откровенно развлекался: напоказ точил оружие, цветисто бранился, бросал на проводника кровожадные взгляды и вечерами принимался вспоминать славные времена, когда в незабвенном коридоре Химринга толпами пропадали синдарские послы (разумеется, «забывая» уточнять, почему именно).

Под конец даже Теньке надоело на все это смотреть.

- Зачем ты его дразнишь? – спросил колдун, улучив момент, когда они с другом были наедине.

- Когда тебя так искренне считают легендарным буйнопомешанным разбойником, волей-неволей хочется соответствовать!

- Перед Артанис ты тоже будешь дурака валять?

- Посмотрим на ее поведение, - ухмыльнулся Майтимо. – Но вряд ли ей вздумается обзывать меня «презренным нолдо».

- А, то есть сейчас на моих глазах вершится настоящая нолдорская месть?

- Настоящие нолдор не мстят! Либо сразу прибьют, либо на смех подымут…

Тенька другу не подыгрывал, поэтому в итоге Леголас шарахался от Майтимо, но с колдуном беседовал на отвлеченные темы, притом все чаще – по собственной инициативе.

Дивный Лориэн. Четыре часа пополудни.

- Мэллорн – древо прежних эпох. Почти нигде их уже не осталось, а тут – целый лес, - рассказывал Леголас Теньке. - Весной здесь удивительно красиво. Листья стелются по земле золотым ковром, деревья же стоят усыпанные чудесными цветами…

- А еще мэллорны хорошо горят, - зловеще встрял Майтимо. – Вот как сейчас помню…

Он специально не стал продолжать, любуясь испуганными глазами синдарского принца.

- Успокойся, Леголас, - не выдержал Тенька. – Давай дальше про весну. Ты ведь последний раз бывал здесь весной?

- Я никогда раньше не ступал под сень этого леса, - уже без прежнего упоения продолжил эльф, не сводя взгляда с Майтимо. – И даже помыслить не мог, что о прекрасных среброствольных деревьях можно судить лишь по тому, какой костер из них выйдет.

- Да врет он все, - безмятежно фыркнул Тенька, подходя к стволу и дотрагиваясь до коры ладонью. – Майтимо никогда не сложил бы тут хорошего костра.

- С чего такая уверенность? – прищурился бывший лорд Химринга, не желая расставаться с возлелеянным образом кровожадного разбойника.

- Потому что мэллорны горят плохо! – уверенно заявил колдун. Заметив, как с одинаковым ужасом вытаращились на него оба спутника, прибавил: - Эй, да вы чего? По ним же видно! Тут обмен веществ как у недостоверно искаженного ясеня.

Леголас после таких слов окончательно умолк, и больше местные красоты не обсуждал. Зато разговорился Майтимо.

- А здесь довольно мило, - сказал он с одобрением. – Тень почти не чувствуется. Сразу видно нашу семейную хватку: раз уж появились личные владения, ни один мало-мальски серьезный враг не пройдет! Молодец сестрица.

- Вряд ли прекрасная Галадриэль примет с распростертыми объятиями такого брата, как ты, - хмуро заметил Леголас.

- Вряд ли она станет спрашивать твоего совета! – беспечно отмахнулся Майтимо. Тронул почву носком сапога. – А ты замечал, наш юный проводник, какая здесь земля?

- Тоже хорошо горит? – опасливо уточнил Леголас.

- Она мягкая, рыхлая, - с упоением объяснил Майтимо. – В нее так удобно закапывать…

Леголас побледнел.

Вечером, когда на лес опустились густые синие сумерки и зарядил мелкий дождик, Майтимо заявил, что они уже несколько часов ходят кругами, и ему это надоело. Конечно, если Леголасу в радость снова ночевать на земле, то может и дальше кружить по чащобе, а он, нолдорский лорд, сегодня предпочитает нормальную постель и сытный ужин.

- Но что я могу сделать? – пожал плечами Леголас. – Увы, я не знаю этих мест, мне все труднее исполнять обязанности проводника. За два дня блуждания по лесу мы не встретили ни одного эльфа…

- Мы не встретили, - выделил Майтимо первое слово. – А они нас – наверняка. Руку даю на отсечение!

- Ты поосторожней, тебе в этом измерении ни с руками, ни с клятвами не везет, - фыркнул Тенька.

- То было давно и не со мной, - отмахнулся Майтимо.

Он поднял голову, пристально всматриваясь в густую листву, перешел от одного дерева к другому, словно примеряясь, а затем громко произнес:

- Тем, кто меня слышит: я и мои спутники пришли в этот лес с миром в надежде повидать владычицу Галадриэль, дабы спросить у нее совета. Наше дело срочное и важное, поэтому мы не отступимся. Предлагаю окончить игру в прятки и познакомиться.

Глядя, как откуда-то сверху вдоль ствола дерева падает легкая веревочная лесенка, Леголас изумленно сказал Теньке:

- Надо же, оказывается, этот нолдо умеет красиво говорить!

- Дело в том, - доверительно ухмыльнулся вед, - что в перерывах между убиением невинных синдар Майтимо успевал вести с ними переговоры и заключать союзы.

- Неужели ему верили?!

- Ну, сейчас-то поверили, - Тенька схватился за лесенку и полез вслед за другом.

Вскоре они оказались на просторной деревянной платформе, надежно укрепленной среди переплетения ветвей. Там их ждали пятеро эльфов. Один заговорил:

- Кто вы такие и откуда пришли? И что за совет вам нужен от нашей Владычицы? Меня зовут Орофин, и я не пропущу вас дальше, пока не буду уверен, что ваши помыслы действительно чисты.

- Они чисты, - заверил Тенька. – Мы устали и промокли. А еще у нас есть варенье.

Орофин проследил логическую цепочку и нахмурился.

- Нам ни к чему ваше варенье.

- Э, не скажите, - возразил Тенька. – Варенье где-нибудь пригодится всегда, особенно если оно из жимолости! Но я не настаиваю. Если вы решите накормить и обогреть нас за просто так, то я не стану возражать.

- Для начала представься, человек.

- А я забыл? – Тенька оглянулся на спутников, те кивнули. – Сейчас тогда представлюсь, по всей форме!.. Э, нет, по всей форме надо, чтобы кто-то представлял. Майтимо?

Бывший лорд Химринга поднапряг память. Хотелось и правда представить по всей форме, а полное имя и титул друга он слышал от силы пару раз и не в эту сотню лет.

- Перед вами, - начал он торжественно, - Артений Мавьяр, один из величайших колдунов Принамкского края, первый и бессменный ректор кафедры прикладного колдовства в Институте, Друг Эльфов, герой многих войн, изобретатель и просветитель.

Даже Тенька заслушался.

Орофин и эльфы хмуриться перестали.

- Раз уж пошла такая малина, мы сейчас вам все представимся! – пообещал колдун. – Например, вот это Леголас, отменный разведчик, воин, проводник, мастер стрельбы из лука, попирающий своей ловкостью и искусством законы физики, а еще любимейший сын короля Трандуила!

Леголас даже покраснел. И на общей благожелательной ноте тоже решил представить спутника.

- А это, - он указал на Майтимо, - Нельяфинвэ Феанарион, среди лесных эльфов зовущийся Маэдросом, древний нолдорский лорд, - тут он замялся, не зная, чего бы еще сказать, чтобы это звучало похвалой. Потом вспомнил: - Множество лет стойко воевавший с Врагом, не щадя собственной головы!

Будь Майтимо чуть сентиментальнее, он бы прослезился.

А вот Орофин снова стал хмуриться.

- Очень смешно, - саркастично сказал он, глядя на Майтимо. – А я тогда подгорный гном.

- Но это правда Маэдрос! – почти по-детски обиделся Леголас.

- Вы тут передо мной сговорились дурака валять? – Орофин все суровел. – Думаете, я не знаю, что у Маэдроса не было руки и веснушек?

Тут уже не на шутку обиделся Майтимо.

- С какой стати мне отказывают в праве зваться моим же именем? Ты, Орофин, хоть раз меня в лицо видел?

- Нет. Я родился спустя тысячи лет. Но я прекрасно знаю, как должен выглядеть Маэдрос.

- Ну и как же? – заинтересовался Тенька.

- Он высок, - начал эльф. Майтимо красноречиво расправил плечи: он был выше Орофина дюйма на три. – Лицо суровое, на нем безобразные шрамы…

- Моринготто! Если бы у меня были шрамы на лице, тем более безобразные, я бы прятал их похлеще веснушек!

- …Еще брови сдвинуты, - продолжил Орофин, - да так, что вот-вот срастутся на переносице.

Тенька и Леголас тихо зафыркали, видимо, представляя.

- Это все? – холодно уточнил Майтимо.

- Еще в волосах здоровенная седая прядь!

- А я говорил, нолдо, что ты чудовище, - сквозь смех сообщил Леголас.

- Это народная молва – чудовище, - Майтимо было не до смеха. – Ладно, а если скажу, что я не сам Маэдрос, а его внучатый племянник, для лоска предпочитающий приписывать себе некоторые подвиги дедушки?

- Это звучит правдоподобнее, - кивнул Орофин.

- Моргот знает что, - проворчал Майтимо.

В итоге лориэнские эльфы оказались довольно гостеприимным народом: досыта накормили путешественников ужином, устроили ночевать на своем дереве, поделившись теплыми одеялами, и пообещали наутро проводить к владычице. А Орофин даже признался, что это он полдня запутывал путешественникам следы. Тенька тут же оживился.

- Какая интересненькая технология, я ее даже не почуял. Тут ведь замешано симуляторное искажение пространства? Но как же ты применяешь масштабирование по местности, я над этой штукой уже лет пять думаю, и все впустую!

- Что такое масштабирование по местности и почему я его применяю? – в свою очередь удивился Орофин.

- Еще один неуч! – расстроился Тенька. - Масштабирование…

Они пробеседовали три часа кряду. Вернее, колдун рассказывал, обильно жестикулируя, эльф слушал, разинув рот, а потом признался, что просто пел одну старинную песенку, чтобы дорожка петлей завернулась. Тенька тут же потребовал повторить, а затем долго выводил в своей записной книжке многоэтажные формулы, которые затрагивал собою незатейливый фольклорный мотивчик.

Спустя семнадцать часов, три минуты и ни секундой больше.

Владычица Галадриэль, она же кузина Артанис, узнала брата, едва тот переступил порог. Широко распахнула глаза, подхватилась с золоченого трона, сделала несколько шагов навстречу и застыла на полпути, словно не веря самой себе.

- Кто ты? – хрипло спросила она. – Кто ты, принявший облик моего брата?

- Это я, - отрекомендовался Майтимо, тихо радуясь про себя, что все не так плачевно, и шрамов, сросшихся бровей и седых волос у него все-таки здесь не было.

Но эльф рано обрадовался.

- Нет, - медленно качнула головой Галадриэль, делая шаг в сторону и обходя кандидата в родичи по широкой дуге. – Ты другой. Не тот, кого я знала прежде. Возможно, смерть изменила тебя, но я не вижу на тебе ее печати. У моего брата руки были в крови по плечи, а у тебя лишь по запястья. Ты иначе глядишь и мыслишь… Наконец, мой брат никогда бы не выставил напоказ это, - она провела ладонью по своему носу и щекам.

- Морготовы веснушки! – взвыл Майтимо, не дослушав. – Морготов регулятор, чтоб его за гранью балроги драли! Думаешь, если бы я мог их спрятать, то расхаживал бы по здешним лесам с такой физиономией?!!

- Так это все же ты? – прошептала Галадриэль, бледнея.

- Моринготто! Почему родная кузина признает меня, лишь когда я начинаю браниться?!

- Может, это твое естественное состояние в семье? – невинно предположил Тенька.

- Настоящие нолдор…

Эта фраза и решила всё.

- Майтимо! – всхлипнула Галадриэль и повисла у брата на шее. Тот обнял ее в ответ, удивленно и немного неловко.

Восемнадцать минут спустя.

- Наш мир уже совсем не тот, что был прежде, - Галадриэль меланхолично зачерпнула ложечкой варенье из жимолости, от которого отказались лориэнские разведчики. По убеждению Теньки, совершенно зря. – Время эльфов идет к закату, мой лес – единственный сохранившийся осколочек древних лет, лишь здесь все остается по-прежнему, и время пока не трогает нас. Но пробуждается древнее зло…

- А вот с этого места поподробней! – оживился Тенька, прихлебывая травяной чай. Запасы кофе, увы, исчерпались при знакомстве с Трандуилом. – Какое именно зло, где пробуждается, с какой радости засыпало?

- Единое кольцо снова вернулось в мир, - пояснила Галадриэль, накладывая в свою вазочку третью порцию варенья. Творение неведомой Элхэ пришлось владычице по вкусу.

- У вас что, тоже Саурон бедолагу Тьелпэ обдурил? – изумился Майтимо.

Сестра кивнула.

- Единое кольцо было утеряно, но теперь восстало из небытия, и силы Саурона крепли. Но недавно случилось иное событие, странное, коему я не могу дать объяснения. В одночасье природа зла изменилась. Я почувствовала чужую древнюю мощь. Нечто пришло, подавило прежнее и осталось здесь. Я не знаю, чего ждать теперь.

- Не «чего», а «кого», - пояснил Тенька. – То есть, нас. Мы заберем нашу пропажу, и оставим вам вашего родного Саурона с его нашедшимся кольцом.

- Нет, так не годится, - возразил Майтимо. – Мы должны еще и помочь одолеть Саурона. У меня к нему свои счеты.

- Так это ведь не тот Саурон!

- Плевать! Если я сверну шею хоть одному, то буду считать, что жил не зря.

- Шею, конечно, вряд ли, - хмыкнул Тенька. – Но можешь пойти дать в морду Ортхэннэру.

У Майтимо сделалось такое лицо, словно он сейчас захотел дать в морду самому Теньке.

- Я ничего не понимаю, - вмешалась Галадриэль. – Кого вы хотите отсюда забрать?

- Там так интересненько получилось…

- Видишь ли, дорогая кузина, - безжалостно оборвал Майтимо традиционное Тенькино вступление. – Этот научный деятель сподобился в своей лаборатории воплотить самого Моринготто!

- Лаборатория была не моя, а Феанаро!

- Не суть. Так вот, враг удрал из нашего измерения в ваше, и теперь на нас возложена миссия вернуть его обратно за грань.

- На вас двоих? – ахнула Галадриэль.

- У меня есть растворитель, - сказал Тенька таким тоном, будто это все объясняло.

- На него одного, - не стал кривить душой Майтимо. – А я просто за компанию.

Владычица Лориэна взглянула на колдуна иначе, с любопытством. Совершенно ясно, что человек, которого в одиночку снаряжают на борьбу с таким врагом, непрост. Особенно, если при этом упомянутый человек не заламывает в панике руки, а небрежно говорит, что у него есть растворитель.

- Страшные вести вы принесли, - наконец сказала Галадриэль. – Прежде нам грозил лишь Саурон, теперь же угроза многократно возросла. Мне нечего посоветовать вам, моего могущества и знаний не хватит, чтобы помочь вам пробраться в темные земли. Но к северо-западу отсюда живет тот, кто может быть вам полезен. Саруман, Белый колдун.

- Колдун? – оживился Тенька. – Это интересненько! Не ожидал встретить здесь коллегу.

- Я сомневаюсь, что ваша сила одной природы, - пожала плечами Галадриэль. – Но Саруман мудр, он пришел когда-то из-за моря. Конечно, лучше бы вам встретить другого колдуна, Гэндальфа, Серого странника, но я даже представить не могу, где он может сейчас находиться. Саруман же безвылазно живет в своей башне.

- Тогда решено! – улыбнулся Тенька. – Идем к Саруману! Кстати, до него далеко? У тебя есть карта?

Ему показали.

- М-да… - оценил вед расстояние. - Ничего ж себе! Как два раза от владений Трандуила до здешних мест. Нет, придется мне водяное зеркало настраивать. Простенькое, зато лишние мили сэкономим!

- Водяное зеркало? – переспросила Галадриэль. – У меня есть водяное зеркало. Правда, я не понимаю, как оно может помочь сэкономить мили.

- Есть? – обрадовался Тенька. – Мне все больше нравится это продвинутое измерение! И колдуны, и водяное зеркало, интересненькая жизнь! Учись, Майтимо, а то у вас один Феанаро на толпу неучей и Курво ему в затылок дышит!

- Я потом расскажу, - ответил бывший лорд Химринга на ошеломленный и вопрошающий взгляд кузины.

- Верно, потом, - махнул рукой Тенька. – Сейчас идемте смотреть водяное зеркало!

Девятнадцать минут спустя.

Тенька внимательно глядел, как Галадриэль зачерпывает воду из прозрачного ручья, наливает в стоящую посреди поляны чашу, что-то шепчет над ней. Подождал немного. Поинтересовался:

- И это все? В чем смысл?

- Зеркало покажет тебе, - сказала Галадриэль.

- Что покажет?

- Этого никому не дано знать, - владычица ступала по траве мягко, ее голос звучал в унисон ручью. – Минувшее или будущее. А может, то, чему случиться не дано.

Колдун еще разок окинул чашу взглядом. Заглянул под дно. Почесал в затылке, а потом просветленно воскликнул:

- Так это оно у тебя просто не настроено! Технология слабенькая, расчет на пронзание вероятностей. Интересненький подход, но, по-моему, бесполезный. Толку заглядывать в воду, когда она показывает как хочет?

- Если решишься, ты можешь узнать свою судьбу. Или навсегда поломать ее.

- Не, так дело не пойдет, - решил Тенька. – Наука точность любит, а все эти ваши случайности – следствие недоработки. Ладно бы оно на программу новостей настроено было или, там, на прогноз погоды. А то вообще куда-то вкривь, и нить связующая по астралу колтунами. Нынче так никто не делает, понимать надо! Будем исправлять! Есть реакционная отвертка?

Галадриэль недоуменно помотала головой.

- Может, не стоит? Испокон веков водяное зеркало показывает лишь то, что ему угодно.

- А теперь – не будет! – воодушевленно пообещал Тенька. – Систематизация – первый признак прогресса, а вы тут испокон веков перед простейшим веществом на цыпочках ходите. Я тут еще потом сигнализацию поставлю, как в просвещенном обществе!

- Ни в коем случае не соглашайся! – страшным шепотом велел сестре Майтимо, тоже пришедший поглядеть на водяное зеркало.

Тенька его услышал.

- А ты не отговаривай! Скажешь, плохо в Химринге было?

- Хорошо, очень хорошо, - проворчал Майтимо. – Ровно до тех пор, пока сигнализацию не поставили.

- Мне кто-нибудь даст реакционную отвертку? Нет? – Тенька вздохнул. – Ладно, хоть палантир есть? Это зеркало нуждается в костылях. В смысле, в дополнительных очагах привязки. Как, и палантира нет? Ну, хоть что-нибудь интересненькое есть?!

Галадриэль подумала и нехотя сняла с пальца сияющее колечко.

- Это подойдет?

- О! – обрадовался Тенька. – Волшебное кольцо Нэнья! Знаем, изучали. Не ахти, конечно, но на первое время сойдет. Оно тебе очень нужно?

- Очень! – быстро ответил Майтимо за сестру, прекрасно зная, что не очень нужная вещь в Тенькиных руках рискует взорваться, рассыпаться в прах или иным образом прекратить свое существование.

Колдун закатал рукава, плюхнул кольцо в центр чаши и принялся ковырять пальцем странно загустевшую воду, что-то бормоча. Попутно еще и успевал критиковать:

- Надо же, никаких укрепителей не стоит! А если я, к примеру, захочу это водяное зеркало упаковать в мешок и взять с собой? Оно же прольется к крокозябрам!

- Пока что никому не приходило в голову куда-то нести мое зеркало, - заметила Галадриэль.

- Логично, поскольку оно было бесполезное, - не смутился Тенька. – Кому захочется таскать с собой штуку, которая показывает не пойми что? Но я-то здесь все поисправляю как следует! Так, и защитки никакой не стоит… Зато на кольце почему-то коды доступа. Мы их оттуда перебросим…

Галадриэль жила долго и была очень мудрой леди. Поэтому из всей фразы она поняла главное и запротестовала:

- Нельзя перебрасывать! Кольцо должно остаться прежним.

- М-да? – Тенька задумчиво поддел колечко пальцем. Вода забрызгала, заискрила. – Ладно, тогда не перебросим, а скопируем…

Колдун настраивал зеркало три дня, а на утро четвертого объявил, что можно принимать работу.

Галадриэль была в ужасе. За три дня ее изящная серебряная чаша обросла невесть откуда взявшимися проводами, которые обвивались вокруг ножки и тянулись к небольшой темной коробочке с огромной красной кнопкой посередине. На проводах подмигивали крошечные лампочки, а при приближении любого, кроме Теньки, Майтимо и самой владычицы, над поляной начинал разноситься неприятный воющий звук.

- Сигнализация, - невинно пояснил Тенька, отступая на несколько шагов, поскольку видел по глазам, что Майтимо хочет его хорошенько треснуть. – Пароль «морковка-143».

- Почему «морковка»? – удивилась владычица.

- Почему «143»? – подхватил Майтимо.

- Забавно, но вы первые спросили, - ухмыльнулся Тенька. – Я давно этот пароль везде устанавливаю. Когда изобретал принцип паролизации, сестра постоянно дергала меня полоть огород. У меня тогда этой морковкой вся голова была забита. А потом прижилось. Цифры для порядка, я все пароли нумерую, чтобы вроде одинаковые были, но все-таки разные. Кто из посторонних крикнет пароль, сигнализация стихнет. Ну а у тебя безлимитный доступ. Разве плохо? Очень хорошо! Я и на твое колечко такой пароль поставил, только под номером 144.

- Я же просила ничего не менять, - Галадриэль с опаской глянула на возвращенное ей еще вчера кольцо.

- Разве я менял? – искренне изумился колдун. - Просто новое добавил, поверх старого. Ты не переживай, хуже не будет. Оно хоть и с кодами доступа, но тактильно незапароленное, кто ж так делает в современном обществе? Сопрут враги, жалко будет! Ладно, это неинтересно, гляди, чего я в водяном зеркале поменял! Я вижу, ты путешествуешь мало, поэтому прибавил удельной полезности за счет побочных настроек.

- А так, чтобы мы поняли? – потребовал Майтимо.

Тенька молча указал на чашу. Вода там стала твердой как лед и зеркальной. Вед наклонился, почти касаясь губами поверхности, и четко произнес:

- Морковка-143. Трандуил!

Прошла рябь, а затем в глубинах появился король собственной персоной. Изображение было нечетким, но вполне узнаваемым. Трандуил сидел на балконе, любовался рассветом и что-то пил из кубка.

У Галадриэль загорелись глаза.

- Я смогу увидеть, кого захочу?

- Нет, - разочаровал ее Тенька. – Только тех, кто не использует метафизические завесы. У Трандуила она тоже есть, но слабенькая, потому картинка плохая. А вот Сарумана или Гэндальфа я увидеть не смог. Пользоваться просто: сказать пароль и имя того, кого хочешь увидеть. В идеале: представить его перед собой. Но это не все! Гляди, - колдун нажал красную кнопку, и вода стала черной. – Это самая главная интересненькая функция: перемещатель. В него я вставил свое новейшее изобретение: размеры перемещаемого не ограничены размерами чаши!

- Это как? – переспросил Майтимо.

- Оно засасывает! – радостно поведал Тенька. – Прежде надо было лезть, а теперь я применил к зеркалу функционал сковородки… ладно, все равно вам это ничего не говорит. Глядим дальше.

По щелчку кнопки чаша превращалась в угадыватель погоды, светильник, источник разных звуков от шума прибоя до гомона с людной площади, туманообразователь и фонтанчик, меняющий цвета. Наконец, Тенька нажал кнопку в последний раз, и вода стала первозданно прозрачной.

- Я долго думал, оставлять эту функцию или нет, но решил, что раз она тебе чем-то дорога, то пусть будет. Словом, в этом режиме вода по-прежнему показывает разную лабуду вроде грядущего, минувшего и несбывшегося. Но мне, честно говоря, больше по душе угадыватель погоды!

Галадриэль смотрела на свое обновленное зеркало и тихо вздыхала. Она даже представить себе не могла, что неведомый доселе в этих краях зверь под названием прогресс начнет свое неумолимое шествие по миру именно из самого сердца ее владений.

Один день и одна минута спустя

- Послушайте, - взывал Леголас, - я честно довел вас до Лориэнского леса, но на большее приказ отца не распространяется! Я не подряжался идти с вами еще и к Саруману!

- Да ты не понимаешь, - уговаривал Тенька. – Смотрел я на вашу карту, там владения Сарумана почти по пути к Ривенделлу, куда тебе надо.

- «Почти»?! Да они в противоположной стороне!

- Тем более! – не смутился колдун. - Как же мы тебя одного отпустим, да еще в противоположную сторону? Нет, дело решенное: пойдешь с нами через водяное зеркало.

- Через что?

- Старинный нолдорский артефакт, - тут же оскалился Майтимо. Это не прибавило принцу энтузиазма.

- Ты не пугай его, - замахал руками Тенька. – Леголас, да ничего там страшного нет, я это зеркало в три дня перенастроил. Там просто засосет и отпустит…

Но речи колдуна почему-то напугали Леголаса гораздо больше, чем невнятные угрозы Майтимо.

- С какой стати я вообще должен идти с вами? У нас разные дороги!

- Галадриэль сказала, что короткий путь к Ривенделлу отсюда лежит через какие-то заброшенные пещеры, - объяснил Тенька. – А вдоль этой стороны гор орки кишмя кишат. Так что безопаснее будет держаться вместе. Мы обогнем хребет, у Сарумана я, глядишь, новое зеркало состряпаю, и ты попадешь в свой Ривенделл даже прежде срока. Соглашайся, потому что мы уже всё решили и возражения не принимаются.

…Леголас совсем иначе представлял себе знаменитое зеркало Галадриэли. По крайней мере, в его воображении не было проводов и красной кнопки, а еще не требовалось становиться на краю поляны и громко кричать «Морковка-143!». А потом несносный древний нолдо по-простому макнул его головой в чашу, мир перевернулся, пропал, а затем возродился вновь.

Путешественники стояли на пригорке, чуть поодаль виднелся темный лес с вырубленной опушкой, а у горизонта в небо впивалась острая пика башни.

- Недолет, - прокомментировал Тенька. – Миль на шесть.

- Хорошо, что не на шестьдесят, - со знанием дела порадовался Майтимо.

- Это когда я так промахивался?! – обиделся колдун.

- А кто Финьо в иной мир зашвырнул?

- Это же совсем другое!

Леголас глядел на пеньки в отдалении, и это зрелище ему почему-то совсем не нравилось.

Тенька деловито потянул носом.

- Тут чувствуется повышенная концентрация достоверного искажения!

- Да, где-то поблизости тьма, - кивнул Майтимо.

- Вон там, - Леголас указал на башню.

- В таком случае, нам туда! – беспечно подытожил Тенька.

Темный Мордор. Несколькими месяцами ранее.

Бесплотный дух Саурона, жуткий и бесшумный, рыскал по коридорам высокой черной башни, на крыше которой полыхало багровое всевидящее око. Как и в последние несколько тысяч лет, Саурон был зол, категорически недоволен своим положением, мечтал разорвать все, что движется, но смеет не подчиняться его воле, и отыскать-таки свое драгоценное кольцо, утерянное единственно из-за несправедливости мира к нему, Саурону.

Кроме того, черный дух, несмотря на свою бесплотность, считал себя необычайно могучим, а своим долгом перед мирозданием – замучить и напугать хотя бы одно живое существо в день. Еще следовало изредка связываться с неожиданно появившимся слугой в стане светлых, втолковывать ему свои инструкции и следить, чтобы паршивец не слишком своевольничал, с него ведь станется, тоже норовит себя могучим и страшным возомнить, хотя куда ему до господина!

Словом, привычный и устоявшийся распорядок. И Саурон совершенно отвык от того, что кому-то может вздуматься его нарушить. А это как раз и произошло.

В одном из залов черной башни дрогнуло пространство, разверзаясь, искривляясь в коридор, связывающий измерения. Саурон почуял неладное мгновенно и метнулся в тот зал, желая понять, какой жалкой твари вздумалось шутить с ним такие шутки, и уже представляя, с каким наслаждением разорвет нарушителя порядка в клочья.

Но планам его не суждено было сбыться. Потому что из межпространственного коридора вылез не человек, не орк, не гном, не эльф, и даже не слуга Саурона, а его бывший владыка собственной персоной. Вдобавок, в отличие от самого Саурона, воплощенный, полный сил, в голос клянущий эльфийских отродий скопом и какого-то человеческого колдуна персонально.

Если бы у Саурона в его нынешнем положении был рот, он бы его разинул. Такого просто не могло быть! Мелькор не мог вернуться, это противоречит всем законам мироздания, включая даже искаженные! Он мертв, надолго и бесповоротно, пока не пришло время последней битвы, которая погубит этот мир. А время еще не пришло, это Саурону было прекрасно известно. Но, тем не менее, владыка был здесь. Он перестал браниться, осмотрелся, заметил своего бывшего слугу. Загадочно, очень нехорошо оскалился и хлопнул ладонью по своему колену, подзывая к себе.

Как последнюю прислужку, как паршивую комнатную собачонку! И кого – его, Саурона, ужас всех на этом материке! Это был знакомый, но с такой радостью некогда забытый жест…

И Саурон внезапно понял, что еще пять минут назад был абсолютно счастлив. Носился духом по коридорам, наводил ужас не по чьей-то указке, а по собственному желанию, имел множество существ в слугах и ни одного – в господах. И бездна с этим проклятым кольцом, отыскалось бы в итоге, никуда не делось. И тупость орков совсем не раздражает, а даже наоборот, есть в ней что-то… умиротворяющее. Все, решительно все было хорошо, когда Саурон считал СЕБЯ единственным в мире черным властелином.

Положение дел изменилось настолько круто и неожиданно, что в глубинах сознания остался единственный вопрос, крик несуществующей души: «Предвечная Тьма, да за что же мне такая кара?!»

- Так вот, каким ты стал, - даже голос у Мелькора остался прежним. – Слишком много воли взял, паршивец, куда тебе до меня! Страшным и могучим смел себя возомнить, развоплощенный. Знай свое место!

В эту минуту Саурон не задумываясь отдал бы даже свое ненайденное кольцо за то, чтобы бывший хозяин сгинул туда, откуда явился.

Мелькор был страшен, и Саурон его боялся, преклонялся поневоле перед его могуществом, но вместе с этим люто ненавидел. Давным-давно минули и канули в небытие те беззаботные тысячелетия, когда темный майа хоть немного уважал своего господина.

Саурон обреченно подлетел к ноге Мелькора и преданно обвился вокруг его сапога.

- В-владыка… как же я рад тебя в-видеть…

Башня Сарумана. Наши дни.

- Интересненько это он тут придумал… - протянул Тенька, созерцая из укрытия огромное орочье войско, расположившееся вокруг башни. – Леголас, а зачем вашему белому колдуну орки, да еще в таком количестве? Он ставит социальный эксперимент?

- Я бы за такие эксперименты… - глухо высказался Майтимо.

- Прежде лес доходил до самой башни, - сказал Леголас, неотрывно глядя на войско. – И никогда бы доброе существо не стало собирать орков вокруг своего жилища. Вывод может быть лишь один: Саруман – предатель, он сговорился с Мордором и хочет власти. Ах, если бы знать!

- Похоже, предал он совсем недавно, - заметил Майтимо. – Кузина ничего не знала про это, если послала нас к нему.

- А как же ваш изощренный нолдорский юмор? – съязвил Леголас.

- Настоящие нолдор этим не шутят!

- Как бы туда пробраться… - задумчиво произнес Тенька, ерзая.

- Зачем? – ахнул Леголас. – Нужно поскорей уносить отсюда ноги и предупредить остальных!

- Как – зачем? Интересненько! А вдруг мы узнаем что-нибудь нужное? Майтимо, ты со мной?

- Настоящие нолдор никогда не пренебрегают разведкой!

- Сумасшедшие! – схватился за голову Леголас. – Как вы надеетесь пройти туда незамеченными?!

- А почему именно незамеченными? – почесал в затылке Тенька. – Как говорит моя злокозненная обда, нет ничего более тайного, чем то, что кажется явным! Пошли!

- Куда? – опешил Леголас. – Как?

- Туда! Ногами! Только сделайте серьезные лица. А ты, Майтимо, лучше капюшон надень. М-да. Если такая жизнь у нас пойдет и дальше, надо будет все-таки притащить тебе из дома антирегулятор и вернуть все, как было.

Стало тихо. А потом до Майтимо дошло, ЧТО он сейчас услышал.

- Постой-ка. Выходит, ты уже изобрел средство от балрогового колдовства и никому не сказал?! Мне не сказал?!! Да знаешь, кто ты после этого!!!

- Почему – никому? Феанаро знает. И Курво. И Тьелпэ. И Турукано. И Финдарато.

- Словом, знает уже половина Валинора, а я, как последний идиот, продолжаю ходить с морготовыми веснушками?!

- Феанаро просил тебе не говорить, - без особого сожаления повинился Тенька. – Он сказал, что тебе это полезно. Ты должен любить себя таким, какой есть.

Майтимо покосился на Леголаса и при посторонних грязно ругать педагогический образ мыслей отца не стал.

Полчаса спустя.

- Дорогу! – орал Тенька на весь орочий лагерь. – Дорогу важным господам, не то хуже будет!

За прошедшие годы колдун успел многого нахвататься от своей обды. В том числе умения с каменной физиономией вершить противоправные дела. Поэтому орки путешественников не задерживали, а кое-кто даже недоуменно кланялся вслед.

Таким манером лазутчики за кратчайшие сроки пересекли лагерь и приблизились к башне. У самого подножия орков не было, и появилась возможность перевести дух.

- Это что было? – тихо и ошалело поинтересовался Леголас. – Традиционная нолдорская разведка?

- Честно говоря, - поделился Майтимо, - я тоже прежде не ходил на разведку так по-дурацки. Моринготто, вот даже чувства удовлетворения нет!

- Главное, оно сработало! – оптимистично заявил Тенька. – Я так сто раз ходил. Ну… два-три точно, еще дома, во время войны. С Климой куда веселее получается, перед ней даже запертые двери распахивают. А вот нам придется попотеть.

Колдун кивнул на глухую стену, хотя в отдалении имелась нормальная кованая дверь.

- А почему мы не идем там? – спросил Леголас.

- Ну, я все-таки не Клима. Там дальше охоронки стоят и часовых полно. Будем дурить голову часовым – провороним охоронки, хозяин примчится, теряя тапочки. Станем обходить охоронки – привлечем внимание часовых. Лучше самим дверь сделать.

- В камне? – недоверчиво переспросил Леголас.

- Оно сильно рванет? – Майтимо уже знал, какие вопросы задавать актуальнее.

- Вообще не рванет! Мы все выкопаем.

- В камне?!

- Да что ты заладил про свой камень! Смотри, - Тенька привычно скосил глаза, провел рукой по стене, а затем царапнул ее ногтем. Камень осыпался, словно спрессованный речной песок. – Тут материал обычный, даже в сборном справочнике веществ есть, том четвертый. И чем только Саруман думал, когда строил!

- Сомневаюсь, что он читал справочники, - усмехнулся Майтимо.

- Что лишний раз говорит в пользу академического образования! – назидательно сказал Тенька.

«Дверь» они выкопали быстро и почти бесшумно. Правда, сквозная дыра в толстенной каменной стене с явными глубокими отметинами ладоней и пальцев смотрелась почти нереально, но это никого не волновало. Нашлись проблемы поважней.

- А что будет, когда этот незапланированный вход обнаружат? – спросил Леголас. – Или ты собираешься его спрятать?

- Хм, - Тенька почесал в затылке. – Интересненький вопрос. Я об этом как-то не подумал. Ладно, понадеемся, что к тому времени нас уже здесь не будет. Или потом новую дырку выроем.

- Ведь так можно подкопать фундамент и вовсе разрушить башню, - прикинул Майтимо не без умысла.

- Можно, - согласился Тенька. – Но на это уйдет не меньше недели, вон, башня какая здоровая. А за это время меня точно обнаружит хозяин и рассердится.

- По-моему, он и без того сердитый, - хмыкнул бывший лорд Химринга невесело.

Судя по количеству пыли, паутины и разномастного хлама, они оказались в местной кладовке. Майтимо ностальгически вздохнул. Леголас зажал нос, чтобы ненароком не чихнуть.

Тенька тем временем разыскал дверь, приоткрыл ее и высунул наружу любопытный нос.

- Что там? – почти в один голос спросили эльфы.

- Лестница какая-то. Пыльная. Вот что Саурон, что Моринготто, что Саруман ваш, один дурацкий принцип по жизни: если продал душу тьме, убираться дома необязательно! Вы, аборигены, можете это объяснить?

«Аборигены» покосились друг на друга и покачали головами.

Лестница была винтовой и тянулась через всю башню, наверх, хотя здесь, у подножия, конца-края ей не было видно. Также она вряд ли играла роль главной, поскольку даже закоренелый пособник тьмы не будет каждый раз после прохождения насыпать на ступеньки недельный слой пыли. А то и двухнедельный.

Словом, место для разведки и укрытия было идеальным. Путешественники выбрались из кладовки и начали подъем.

День был пасмурный, в редкие узкие окна почти не проникал свет. Лестница все не кончалась, от постоянных поворотов начинала кружиться голова. Разведка из увлекательного занятия становилась скучным и бесперспективным.

Когда путешественники уже совсем отчаялись и потихоньку начали спорить, стоит ли повернуть назад или из чистого упрямства дойти до самого верха, на очередном повороте появился выход на крохотную площадку с небольшой дверцей.

Тенька по-простому подергал ручку и сообщил:

- Не заперто.

Чуть приоткрыл, заглянул в щелку.

- И темно. Аборигены, гляньте вы, я в темноте ни крокозябры не вижу.

- Хватит называть нас аборигенами! – на удивление единодушно возмутились оба эльфа.

Тенька фыркнул и комментировать не стал.

В щелку заглянул Майтимо и сообщил, что там ничего живого нет. Тенька достал из мешка свечку, зажег. Они открыли дверь и пролезли внутрь.

Здесь располагалась гардеробная. Притом именно гардеробная Белого колдуна: вдоль стен на вешалках висели белые плащи, белые мантии, белые штаны и туники, даже одна шуба была - из белого и пушистого меха. Приятно пахло лавандой: видимо, хозяин гардероба опасался моли.

- Интересно, а исподнее у него тоже белое? – полюбопытствовал Тенька вслух.

- Оно у всех белое, - блеснул познаниями Майтимо.

- Э, не скажи! Мне вот жена однажды подарила розовые порты с синими огурцами. Правда, я их не ношу, а она обижается и дразнит меня угрюмым консерватором, которому чужды веяния прогресса.

Майтимо подумал, что не хотел бы встречаться с Тенькиной женой.

- Мы вообще-то не в чужом исподнем копаться пришли, - одернул их Леголас.

- А для чего ж еще? – удивился Тенька. – Между прочим, разведка – это именно копание в…

- Тихо, - шепнул Майтимо из дальнего угла. – Тут еще одна дверь. И из-под щелей пробивается свет.

Тенька и Леголас мигом оказались рядом.

- Там есть кто-нибудь?

Майтимо покачал головой.

- Откуда такая уверенность? – усомнился принц.

- Я немного чувствую, когда поблизости есть живое, - объяснил Майтимо. – И даже могу сказать, что именно живое. Это со мной с тех пор, как я носил Нарью, кольцо огня.

Леголас потрясенно умолк. Он прекрасно знал, что эльфийские кольца не способно надеть злое и жестокое существо, которым он привык считать Майтимо. Тем более, абы с кем кольца силой не делятся. Но сейчас задумываться об этом было некогда: вторая дверь открылась так же легко, как и первая.

За гардеробной оказалась спальня. Гладкие плиты пола, белая кровать под балдахином, расписной ковер – единственное яркое пятно. На прикроватной тумбочке стояли кубок вина и тарелка бутербродов с мясом, один надкусан. Тенька тут же надкусил еще один.

- Ты с ума сошел? – ахнул Майтимо.

- Я проголодался, - невнятно ответил колдун, расправляясь с первым бутербродом и беря второй. – А они даже не искаженные!

Майтимо подумал и тоже взял бутерброд. Леголас смотрел на это квадратными глазами.

Вдвоем друзья быстро уничтожили семь бутербродов и даже угостились надкусанным, только с другой стороны. Тенька еще повалялся на кровати и сообщил, что она мягкая.

Третья дверь была побольше первых двух, и за ней ощущалось не только живое существо, но и изрядное количество темной силы. Путешественники осторожно приоткрыли тяжелую створку до маленькой щелочки и прикипели к ней.

Они увидели просторный полупустой зал с черным блестящим полом и высоченными окнами. В центре зала стоял крепкий на вид старик в белой мантии и разговаривал по палантиру.

- Это Саруман, - прошептал Леголас.

- Да, мы поняли по стилю одежды, - так же шепотом усмехнулся Тенька.

- Ну вот, а сестра говорила, что палантиров больше нет, - проворчал Майтимо.

- Может, у него последний? Эх, как интересненько все устроено…

- Да тихо вы! Дайте послушать…

Неведомый голос, тихий, злобный и свистящий, вещал, как же ему все надоело, как его, несчастного, нынче шпыняет владыка, как хорошо жилось во Вторую Эпоху и какой Саруман беспросветный идиот. Саруман кивал, явно не вправе возразить.

- А еще, - говорил голос, - владыка не дал мне даже крохи своих сил. Сказал, раз я сам все растратил, то пускай сам и возвращаю. Если, ты, мой союзник, найдешь Кольцо и посмеешь утаить его, то гибель твоя будет страшна!

- Я не таю от тебя Кольца, - у Сарумана голос был низкий, приятный. – Мое войско почти готово выступить походом на земли Рохана. Я найду твою пропажу и доставлю тебе. Но разве владыка сам не заинтересовался Кольцом?

- Заинтересовался, чтоб его, - в свистящем голосе сквозила лютая ненависть. – Как только Кольцо будет у меня, мне придется отдать его владыке, чтобы он удовлетворил свое любопытство. Я молю предвечную Тьму, чтобы Кольцо мне потом вернули или хотя бы поделились толикой сил!

- Это решать владыке, - не без удовольствия сказал Саруман. Судя по всему, он терпеть не мог своего собеседника.

- Жалкое слабоумное создание! Вот как ты запел? Думаешь возвыситься за мой счет? Ничего не выйдет! Владыка сотрет тебя в порошок. В отличие от тебя, я всегда был верен ему!

- Ну-ну, - осклабился Саруман. – Я помню, как ты униженно сдавался в плен и отрекался от всего.

- Твое слово ничего не значит, а сила сейчас на моей стороне! Но что это, постой… Я чую за твоей спиною светлую мразь. Здесь кто-то есть. Нас слушают!..

- Бежим! – сдавленно велел Тенька.

Но они ничего не успели. Дверь спальни распахнулась настежь.

- Лазутчики! – прошипели из палантира.

Саруман поднял свой посох.

Давно уже прошли те времена, когда мальчик Тенька робел перед битвой с более сильным противником. Жизнь научила колдуна быстро соображать и искать пути решения.

Поэтому, пока Саруман поднимал посох, Леголас прощался с жизнью, а Майтимо доставал меч, Тенька сунул руку в свой мешок и выцепил оттуда ударную противомайаровую гранату, которую накануне, не иначе как благодаря внезапно прорезавшемуся дару предвидения, переложил на самый верх.

Рвануло громко, зазвенели по полу осколки последнего в Средиземье палантира. Что-то завыло, зашипело, и через шум пробился по-колдовскому громкий приказ:

- Всем ловить лазутчиков! Перекрыть лестницы! Брать живыми или мертвыми!!!

- А вот теперь точно бежим! – воскликнул Майтимо.

Они промчались через спальню, захлопнули за собой дверь гардеробной. В темноте раздался грохот, и Тенька раздраженно помянул крокозяброву мать.

- Что? – обернулся Майтимо. Он распахнул ведущую на лестницу дверь, и в гардеробной стало светлее.

- Понабросали тут! – выругался Тенька, поднимаясь. – Я о какую-то корягу споткнулся!

- Да это же посох! – ахнул Леголас. – Посох Гэндальфа!

- Саруман убил Гэндальфа, - сделал вывод Майтимо.

- Мы должны взять его с собой! – решил Леголас. – Мы должны выбраться и рассказать!

Тенька всучил ему поднятый с пола посох, и они помчались дальше.

- Наверх! – велел Майтимо.

- Почему? – спросил Тенька, уже поднимаясь вслед за другом по ступеням.

- Внизу орки!

- А наверху?

- Слезем как-нибудь!

- Это тебе не Тангородрим, тут выше и ветер дует, мы расшибемся!

- Нам просто надо наверх! – сдался Майтимо. – Меня туда тянет!

Впрочем, выбора уже не оставалось. Внизу слышался топот кованых сапог.

Подъем был очень долгим, и уже казалось, что он никогда не закончится, но лестница неожиданно прервалась аркообразным проемом, и еле живые после головокружительного бега путешественники буквально вывалились в маленькую круглую комнату с низким пологим потолком.

- Мы на чердаке! – сделал вывод Тенька.

- Тут даже окон нет!

- Леголас, пораскинь мозгами: если мы все это время перли вверх, то никак не могли прийти в подвал!

- Мало ли что возможно в колдовской башне…

- Не было на лестнице колдовства!

- Нам нужно туда, - Майтимо без труда ткнул пальцем прямо в камень потолка.

- Да зачем? – снова спросил Тенька.

- Очень нужно!!!

- Ладно, принимается. Кто-нибудь, поднимите меня повыше, я, в отличие от некоторых, до потолка не достаю…

Скоро в камне образовалась дыра, и путешественники смогли вылезти на крышу. Впрочем, крышей это было трудно назвать: голая каменная площадка, продуваемая всеми ветрами, а из опор по краям – три узких железных зубца. Но что удивительнее всего, здесь имелся местный житель. Белобородый старик в сером плаще и серой широкополой шляпе. На шее серебрился красивый шарф. Старик стоял у одного из зубцов и с вежливым интересом глядел на новоприбывших.

- Да это же Гэндальф! – радостно вскричал Леголас. – А мы думали, что тебя Саруман убил.

- Не скрою, я очень рад вашей ошибке, - спокойно произнес Гэндальф, отходя от края и подавая руку Майтимо, который лез последним. – Но что привело вас сюда?

- Мы удирали от орков, - объяснил Майтимо, вставая на ноги. – Ну и от Сарумана заодно.

- О, да, - светлые глаза старика лукаво прищурились. – От Сарумана и правда можно бегать лишь заодно.

- Гэндальф, вот твой посох…

- Благодарю тебя, Леголас. Будь добр, представь мне своих спутников, ибо их имена мне неизвестны.

- Это Нельяфинвэ Феанарион, - обреченно начал Леголас, уже воображая, чем это грозит.

- Впавший в детство, судя по всему, - улыбнулся Гэндальф. – Ибо только в детстве у него были веснушки.

- Да Моринготто вас всех задери!!! – заорал Майтимо на всю башню. – Тенька, ты говорил, что у тебя есть тональный крем! Дай мне его прямо сейчас, я больше не могу это выслушивать от каждого второго!

- Да у тебя истерика…

- У настоящих нолдор не бывает истерик!

- Зато бывают веснушки, - вмешался Гэндальф. – И незачем из-за этого так кричать. Приношу извинения, Нельяфинвэ, я не знал, что ты потерял власть над своей внешностью и вынужден ходить в том виде, в котором тебя создала злодейка-природа.

Майтимо виновато сник – в голосе старика звучала легкая ирония.

- Мой второй спутник, - продолжил Леголас в миг затишья, - Артений Мавьяр, Друг Эльфов, один из величайших колдунов…

- Лучше просто Тенька, - перебил колдун. – Гэндальф, а можно вопрос?

- Всего один?

- По обстоятельствам! Скажи, а что подвигло такое интересненькое вещество, как ты, сгенерировать подобный тип псевдоиллюзорной оболочки?

- Скажем так, - Гэндальф чуть склонил голову набок. – Моя роль в этом мире предполагает определенный набор заданных условий.

- Не хочу прерывать ваши ученые беседы, - подал голос Майтимо, - но скоро сюда ворвется толпа орков с Саруманом во главе.

- Жаль, досок нет, - вздохнул Тенька. – Отсюда бы улететь…

Гэндальф сжал в руках посох и посмотрел на небо, словно пытаясь что-то отыскать.

- Сейчас, - пробормотал он. – Около двух минут…

И правда, две минуты спустя в тучах заклекотали, и к верхушке башни спустились четыре огромных орла.

- Раз надо улететь – мы улетим, - подытожил старик.

- Никогда прежде не летал на орле! – восхищенно воскликнул Майтимо.

- Как – никогда?! – удивился Леголас. – А как же легенда про…

- Скорее, - поторопил Гэндальф, хотя тоже покосился на бывшего лорда Химринга очень заинтересованно.

…Когда орки поднялись по лестнице и вылезли на верхушку башни, орлы были уже далеко.

Два с половиной часа и тридцать три секунды спустя

- Хорошо сидим, - безмятежно отметил Тенька, загодя нанизывая на прутики кусочки хлеба, остатки солонины и сомнительного вида грибы, обнаруженные тут же, на поляне, куда принесли путешественников орлы.

Майтимо раздувал костер, и сквозь дым его усыпанное веснушками лицо выглядело каким-то одухотворенным.

- Хорошо, - согласился Гэндальф, доставая из-за пазухи трубку. – В самый раз поговорить. Кто вы такие, друзья, и почему оказались в башне Сарумана?

- Мы на разведку ходили, - охотно принялся за рассказ Тенька. – Нам Артанис, тьфу, Галадриэль, сказала, что у Сарумана можно узнать про природу вашего местного зла, вот мы сюда и переместились через ее водяное зеркало.

- А разве через водяное зеркало можно перемещаться? – удивился Гэндальф.

- Теперь – можно, - вздохнул Майтимо, поднимаясь с колен и оглядывая разгоревшийся костер. – В этом несчастном измерении тоже загнездился прогресс.

- Что плохого в прогрессе? – обиделся Тенька.

- А что хорошего? По-твоему, двухсотэтажный дом посреди Валинора – это нормально?

- Да ты бы его вообще не заметил, не засади тебя друг Феанаро за чертежи!

Судя по вытянувшемуся лицу Гэндальфа, он попытался представить себе упомянутый дом. Но затем взял себя в руки и вмешался:

- Тише, не нужно спорить. Значит, вы родом из иного измерения и пришли сюда, чтобы узнать о природе зла?

- Не совсем, - поправил Тенька. – Это только Майтимо родом, а я вообще из другого мира.

- Мне следовало догадаться, - улыбнулся Гэндальф.

- И природа зла тут не при чем, - продолжил вед. – Мы Моринготто ищем.

Примерно на середине красочного рассказа вернулся посланный за хворостом Леголас, какой-то непривычно тихий и даже не косящийся на Майтимо с опаской. За время, минувшее с их чудесного спасения, принц не вымолвил ни слова, что было на него совсем не похоже.

- …А из палантира злобный такой хрип, - живописал Тенька, - Мол, и владыка его притесняет, и кольцо никак не отыщется, и вообще жизнь ужасна.

- Еще шла речь о войске, которое вот-вот выступит на некие земли Рохана, - добавил Майтимо, которого больше волновали стратегические сведения, а не чьи-то там душевные терзания.

- Для Саурона настали не лучшие времена, - Гэндальф поднес к трубке конец возвращенного ему посоха, на котором загорелся маленький огонек, и умолк ненадолго, прикуривая. Майтимо, видевший такую диковину впервые, и Тенька, тоже не избалованный подобными зрелищами, глядели во все глаза. – Однако насчет кольца он был не совсем искренен: назгулы, Черные Всадники, уже взяли след, и лучше бы мне сейчас быть не здесь, как ни приятно мне ваше общество, а на другом конце Средиземья, чтобы встретить нынешнего владельца кольца и помочь ему добраться до Ривенделла.

- Кольцом кто-то владеет? – переспросил Майтимо. – Но это ведь невозможно.

- Разумеется, он не осознает полной силы попавшего к нему предмета. Долгая это была история, и некогда прятаться за прошлым, если в опасности будущее.

- Не хочешь рассказывать – не надо, - махнул рукой Тенька. – А вот Моринготто ты чуял?

- Да, от меня не укрылось изменение в природе тьмы, - старик выпустил изо рта крупное колечко дыма. – Но до встречи с вами я не мог понять, что это такое. Саурон, многократно ослабевший, лишенный своего кольца, был силен. Но тот, кто пришел в Средиземье нынче – в десятки раз сильнее. Как же ты собираешься его одолеть?

- Растворителем, - свободной от прутиков рукой Тенька достал из мешка заветную бутыль и красочно тряхнул. Со дна поднялись зеленоватые пузыри, окруженные розовой взвесью, которая темнела и пропадала, не достигнув горлышка. Зрелище было даже красивое, но Майтимо постоянно казалось, что сейчас грянет взрыв.

- Васильками пахнет, - отметил Гэндальф, принюхиваясь.

- Я туда техническую отдушку добавил, - Тенька привычно свинтил зубами пробку, и запах васильков стал сильнее. – Три года у меня в сарае простаивала, а до того – тридцать лет у тестя, он ее в молодости по дешевке взял на распродаже, а потом увидел, что просроченная, но выбрасывать жаль. Вещь-то нужная, вот и мне пригодилась. Выяснилась интересненькая вещь: бензолы нейтрализуют токсин лежалости и получается…

- Осторожнее! – воскликнул Майтимо, потому что бутыль в руках колдуна опасно накренилась, того и гляди прольется на колени.

- Что? – не понял Тенька. – А, да не волнуйся. Абсолютно для всех существ, кроме Моринготто, растворитель безопасен. Его даже пить можно, только вкус мерзкий.

- Не надо пить! Постой… если ты с такой уверенностью говоришь про вкус, это значит, ты уже пил свою балрогову жижу?

- Я ж профессионал! – подбоченился Тенька. – Конечно, пил!

Гэндальф лишь незаметно усмехнулся в густую белую бороду и выпустил из ноздрей очередную порцию табачного дыма. Майтимо принюхался и, с трудом подавив кашель, пересел подальше.

- Рохан нельзя оставлять в беде, - сказал между тем старик. - Тем более, он рядом, в паре дней пути отсюда.

- Значит, мы пойдем в Рохан, - решил Майтимо, ладонью разгоняя назойливый дым перед своим носом.

- Мы никуда не пойдем, - возразил Тенька. – За эти пару дней я настрою водяное зеркало, и уж тогда хоть в Рохан, хоть в Ривенделл, хоть крокозябре на рога.

- Время дорого, - покачал головой Гэндальф. – Чем быстрее в Рохане узнают о планах врага, тем лучше. Вы оставайтесь здесь, я отправлюсь туда, и тогда мы встретимся уже в Ривенделле.

- Или ты наведаешься в Рохан, - прикинул вед, - а потом вернешься сюда и вместе с нами переместишься в Ривенделл.

- Тоже неплохой план, - согласился Гэндальф. – В Ривенделле будет совет, и вам обязательно нужно на нем присутствовать. Там мы постараемся решить, как лучше одолеть Врага.

- Не люблю советы, - поделился Тенька. – Конечно, если их не проводит моя обда.

- А какая она? – полюбопытствовал Гэндальф.

- Знаешь вещество по имени Эонвэ? Хотя, чего я спрашиваю, вы ведь с ним одного порядка. Так вот, Эонвэ ради встреч с моей многомудрой обдой терпит в Валиноре целого меня! Хотя и кричит об этом на каждом углу, чтобы все знали о его великой жертве.

Гэндальф потрясенно покачал головой.

Тенька, наконец, заметил мучения друга и сочувственно прищелкнул пальцами. Густой дым, не долетев до носа Майтимо, опал на землю легким сероватым инеем.

Потрескивал костер, на леса и равнины опускались светлые, но по-осеннему густые сумерки. Тенька жарил на прутиках снедь, Гэндальф наблюдал за ним и задумчиво курил трубку, выпуская изо рта крупные барашки беловатого дыма. Барашки поднимались к небу и медленно таяли в сумерках. А Майтимо смотрел на Гэндальфа. Задумчиво, неотрывно, притом не столько на самого чародея, сколько на его правую руку. Леголас это заметил и нахмурился.

- Мне не нравится твой взгляд, нолдо. Что ты высматриваешь?

- Не знаю, - пробормотал Майтимо. – Меня тянет. Как тогда, в башне.

- Это, наверное, кольцо, - предположил Тенька, не оборачиваясь.

- Ты его видишь? – уточнил Гэндальф.

- Не-а. Но зато я прекрасно чую колдовство, которое делает его невидимым. Изящная штука, у меня на кафедре аспирант таким манером от жены самогон прячет. Только та все равно находит, - колдун ловко перевернул прутик, чтобы грибной сок стекал на хлеб, а не в огонь. - По запаху. Удобно, что волшебные кольца не пахнут!

Гэндальф снял с указательного пальца возникшее там кольцо, золотое, с алым сияющим камнем, и протянул Майтимо на раскрытой ладони. Тот бережно взял, и в его руках кольцо засияло, пульсируя светом, как живое.

- Нарья, - выдохнул Леголас потрясенно. – Волшебное кольцо огня…

- Соскучилось по мне, - тихо и удивленно сказал Майтимо. – Странно, ведь оно не из моего измерения.

- Артефакты – это интересненькая штука, - пожал плечами Тенька, протягивая Леголасу первый готовый прутик, чуть обугленный по краям. – Никогда не знаешь, в каком мире и измерении они решат себя повторить. Иногда мне кажется, что настоящие артефакты создают сами себя, а руки мастера так, инструмент воплощения, навроде моей сковородки. Гэндальф, а ты как считаешь?

- Гипотеза не лишена оснований, - пожал плечами волшебник. – Даже я иногда чувствую, что проживаю множество жизней сразу.

- Вот интересненько знать, - вдруг задумался Тенька, - а ваши гобелены в серых Чертогах тоже существуют в нескольких измерениях? Это же получается, каждую нить надо ткать в череде параллельных реальностей и следить, чтобы вещественно-временные компоненты взаимодействовали друг с другом. Высшие силы, я все больше хочу увидеть тот ткацкий станок! Как только вернусь, сразу навещу вашего Намо и попробую уломать его на экскурсию.

«И ведь уломает, - подумалось Майтимо. – А если не Намо, то сперва свою обду, а та уж любого сумеет заболтать».

Кольцо перестало светиться, и бывший лорд Химринга вернул его Гэндальфу. Леголас чуть слышно выдохнул и виновато опустил глаза. Он был уверен, что беззаконный нолдо пожелает оставить артефакт при себе.

Десять часов, три минуты, одна секунда спустя.

Под водяное зеркало Тенька приспособил обратную сторону сковородки, гладкую и почти отражающую. Распрощавшись с Гэндальфом, который отправился в путь ранним утром, колдун пропал для общества: что-то бормотал, водя руками над сковородкой, периодически сверялся с записями, не ел, не пил и не следил за костром. Майтимо уже знал, что Тенька в здравом уме, просто занят наукой. А вот Леголас косился на колдуна с явным беспокойством, даже попытался заговорить.

- Тенька…

- М-м?

- С тобой все в порядке?

- М-м!

- Может, тебе отдохнуть?

- Да я только начал! Интересненько… преломление не сюда, а в пространственный карман… Леголас, подай вердикриметр.

- Что?

- Неуч! Хотя бы просто мой мешок подай!

Загадочный прибор был похож на блестящую полую трубочку с кислотно-розовой бахромой на концах. Бахрома шуршала и пиликала.

- Может, еще что-нибудь подать?

- Ничего. Не мешай, - пробубнил Тенька, небрежно кидая вердикриметр обратно.

Раздался громкий хлопок.

- Тенька! Он задымил!

- М-м?

- Вердикриметр твой дымит!

- М-м…

- Что делать?!

- А, ничего, - колдун отпихнул мешок ногой. – Подымит и перестанет.

- Это не опасно?

- Не знаю, раньше он не дымил…

- Но ведь тогда надо это прекратить!

- Леголас, в кого ты такой зануда? Не нравится дым, иди с поляны, погуляй.

- Но если это может быть опасно…

- Не сильмарилл, не рванет, - беспечно отмахнулся Тенька.

На поляну вышел Майтимо с очередной охапкой хвороста. Оценил обстановку и поманил сородича за собой.

- Пошли отсюда, Тенька знает, что делает. Ты его регулятор не видел.

Леголас послушался, и они вместе углубились в лес, откуда бормотания колдуна были почти не слышны.

- Прости меня, - тихо сказал Леголас. – Я думал о тебе намного хуже, чем следовало.

- Ну, вот и кончилось мое развлечение, - усмехнулся Майтимо. – Кого же я теперь буду пугать байками о страшных беззаконных нолдор!

- Можешь продолжать, - принц говорил с горечью. – Я оказался не так уж смел.

- Это ты о чем?

- Там, в башне, когда Саруман нас обнаружил, я испугался настолько, что даже не сумел поднять оружие. Ты, кого я считал не достойным и капли уважения, выхватил меч, готовый драться. Человек и вовсе спас нас. А я просто онемел от страха.

- Я говорил с Морготом когда-то, - Майтимо наклонился, поднимая с земли несколько сухих веток. – Да и Саурона множество раз видел так близко, как тебя сейчас. Ты же в своем лесу не сталкивался ни с кем страшнее паука или темной тени прошлого.

- А Тенька? Он тоже когда-то говорил с Морготом?

- Он его взорвал. На спор. Эх, славные времена были, лихие…

Леголас мысленно поклялся сам себе, что съест собственный лук и закусит колчаном со стрелами, если еще хоть раз проявит малодушие перед злом.

Переговариваясь и собирая хворост, эльфы отошли довольно далеко от полянки, выйдя на болотистую прогалину, заросшую невысоким густым кустарником. Внезапно Леголас замер и принюхался.

- Чуешь?

- Что? – переспросил Майтимо.

- Дымом пахнет. И железом.

Нолдо тоже замер, бесшумно кладя охапку хвороста перед собой и доставая меч.

- Верно. Там, впереди, по ту сторону болотца. Руку даю на отсечение, орки.

- Я схожу на разведку, - Леголас тоже положил хворост.

Майтимо покачал головой.

- Не стоит. Лучше поскорей вернемся, Тенька там совсем один.

Они успели немного отойти назад, и снова наткнулись на орков. Судя по всему, в окрестностях бродил довольно большой отряд.

Одиннадцать минут спустя.

- Тенька! – крикнул Майтимо, вылетая из-за кустов. – Твоя сковорода готова?

- Нет, конечно. А что случилось?

- Моринготто! По этим лесам шляется немеряно орков! Нас вот-вот порубят на лоскуты.

На мече Майтимо поблескивала темная кровь. Вслед за лордом выбежал Леголас с луком наизготовку.

- Зеркало уже перемещает, - объяснил Тенька. – Но абы куда, погрешность девяносто два процента.

- Лишь бы подальше отсюда. Мы сумели оторваться и запутать следы, но эту поляну орки в два счета отыщут.

- А, так нас еще не убивают? Ну и чего вы панику развели? Садитесь пока, чаю попейте, там варенье вроде оставалось. Я над погрешностью поколдую, наука спешку не любит.

- Оркам это не объяснишь!

- Так их здесь пока и нет, - флегматично возразил Тенька и опять склонился над сковородкой.

Орки вышли на поляну спустя четверть часа. По мнению колдуна, за это время можно было выпить по две чашки чая и доесть варенье, но нервные аборигены так и простояли, сжимая оружие и прислушиваясь к каждому шороху.

Первых трех врагов Леголас застрелил еще на пороге поляны. Услышав топот, лязг, брань и щелканье тетивы, Тенька поднял голову и поинтересовался:

- Вас ведь устроит погрешность в сорок процентов? Тогда берите вещи и сюда!

Леголас намеревался уходить последним, прикрывая остальных, и уже потянул очередную стрелу, но его бесцеремонно ухватили за шиворот и знакомо ткнули носом в переливчатую водяную гладь.

Радужный круговорот в глазах, темнота, падение и – прилетевшие откуда-то сбоку заросли орешника.

- А-а-а! Что это такое?!! – заорали прямо над ухом.

- Откуда оно свалилось?! – вторил голос с другой стороны.

- С неба! Ей-ей, с неба! Сударь, вы видели, видели?! – повторял третий голос.

Ему ответил четвертый, какой-то надтреснутый и усталый:

- Тихо, Сэм. Не надо кричать, шум привлечет внимание.

- Сейчас разберемся, кто это такой, - звонко произнес пятый голос.

Леголас поднял голову и встретился взглядом с золотоволосым эльфом в дорожном плаще. Сородич смотрел недоуменно, держа руку на эфесе. Еще Леголас заметил высокого человека, белоснежную лошадь, пони и четырех гномов… то есть, нет, не гномов, а полуросликов, отец рассказывал ему про этот народец.

- Я… - начал было Леголас, но больше ничего сказать не успел, потому что ему на живот приземлился невесть откуда взявшийся Майтимо с мешками в одной руке и окровавленным мечом в другой.

- Ну и чудеса-а! – ахнул один из полуросликов. – Много небылиц я об эльфах слышал, но чтоб они с неба падали!..

- Добрый вечер! – сориентировался Майтимо, поспешно опуская меч. – Простите за вторжение, отсюда далеко до Ривенделла?

Золотоволосый эльф вгляделся пристальней, и челюсть его отвисла.

- Л-лорд Нельяфинвэ?

- Побереги-ись! – заорали сверху, и на изумленного эльфа обрушился Тенька в обнимку со сковородкой. Орешник протестующе затрещал.

Сорок три минуты спустя.

Тракт все больше окутывала вязкая непроницаемая темнота. Путники шли быстро, разговаривая прямо на ходу, чтобы не терять время. Майтимо был мрачен, как всегда, когда чувствовал поблизости что-то нехорошее и страшное, но в лучших традициях настоящих нолдор отказывался признавать, что ему не по себе. Леголас был бледен, полурослики молчали. И только неунывающий колдун как ни в чем не бывало расспрашивал новых знакомых обо всем на свете.

- …Так значит, это вас Гэндальф встретить хотел? Вот удачно мы переместились!

- Верно, - кивнул человек по имени Арагорн. – Он собирался проводить этих полуросликов в Ривенделл, но пропал. Точнее, как вы теперь рассказали – оказался в плену у предателя Сарумана. Поэтому в Ривенделл их веду я.

- Непростая задача, учитывая, что за ними охотятся Черные Всадники, - подхватил эльф Глорфиндел, по-прежнему обалдело косившийся на Майтимо и его веснушки, но вопросов деликатно не задающий, особенно когда Тенька непонятно, но внушительно объяснил про другие измерения.

- Неделю назад, - продолжил Арагорн, - назгулы атаковали нас и ранили Фродо.

Тенька, прищурившись, глянул на самого бледного из полуросликов, который не шел пешком, а ехал на пони, и заключил:

- Да, по нему видно. Хотел бы я взглянуть на оружие!

Арагорн не удивился, лишь пожал плечами и достал из своей дорожной сумки нечто продолговатое, завернутое в тряпицу. Тенька деловито расправил протянутый ему сверток и извлек оттуда черную рукоять.

- А где все остальное? Или вашего Фродо рукояткой отлупили?

- Остальное рассыпалось прахом.

- Интересненько это они придумали, - Тенька повертел рукоятку в пальцах, понюхал и едва ли не облизал. – Какая работа! Какая красота! Судя по оставшимся микрочастицам… очень интересненький металл… тут бы поизучать… Вам же эта рукоять не сильно нужна?

- Испепелит, - мрачно сделал вывод Майтимо.

- Может, взорвет? – не согласился Леголас.

- Нет. Темное оружие Тенька испепеляет.

- Что бы вы понимали, аборигены! – отмахнулся колдун. – Это же совершенно иной способ межвещественных связей! Открытие века! Помнишь свои оковы, Майтимо?

- Рад бы забыть, но ты не даешь!

- Так вот, это, - Тенька торжественно поднял рукоять, - принципиально другое соединение! Но не менее сложное. Здорово, я как раз задумывался о написании труда по исследованию составных искаженных металлов. Говорите, у Черных Всадников такие кинжалы? Они же тут поблизости? А может, мы их поищем? Ради науки, очень надо!

- И думать не смей! – рассердился Майтимо.

- Это они нас ищут, - напомнил Глорфиндел.

- Тогда, если мы тоже примемся их искать, то быстрее друг друга найдем, - заключил Тенька. Немного подумал и прибавил: - А может, и наоборот. Как только что-нибудь ненужное становится нужным, его днем с огнем не сыщешь. Интересненький феномен, не замечали? Ладно, убедили, не будем никого искать. Подождем, пока они сами нас найдут!

- Лучше бы никогда не нашли, - Арагорн тоже не разделял Тенькиного энтузиазма. – Почему ты проявляешь такое внимание к порождениям зла?

- А я виноват, что в вашем мире такое зло интересненькое? Хотя и Гэндальф ваш – то еще вещество!

- Лорд Нельяфинвэ, где вы отыскали этого человека? – потихоньку спросил Глорфиндел.

- Он сам нашелся, - фыркнул Майтимо. – И, как ни странно, действительно не служит злу и никогда не служил. Он его изучает, и в этом случае злу трудно позавидовать.

Тем временем обсуждаемый колдун запихнул рукоять в свой мешок, надо сказать, уже безо всякой тряпицы, и поглядел на несчастного Фродо.

- А чего вы своего полурослика не лечите? Ваш темный металл хоть и интересненький, но для жизни опасный, не чета оковам Майтимо.

Все немедленно покосились на Майтимо, будто он был второй признанный специалист по искаженному металлу. Такое внимание бывшему лорду Химринга не польстило, и он напоказ состроил недовольную гримасу.

- Среди нас нет целителей, - ответил Арагорн. – Мы сделали все, что могли, и теперь спешим в Ривенделл.

- А ты можешь его исцелить? – спросил Леголас.

- Не знаю, - задумался Тенька. – Я тоже не врач. Хотя тут не совсем в медицине дело. Вот если вашего Фродо в упор из регулятора расстрелять…

- Не надо моего хозяина ни из чего расстреливать! – подскочил другой полурослик, румяный и крепенький.

- …Но регулятора все равно нет, - безмятежно закончил Тенька. – А вообще, при стабильных условиях…

Майтимо тихо застонал, возводя очи к небесам.

Девять минут спустя.

- А так болит? – с любопытством естествоиспытателя спрашивал Тенька, щупая пострадавшее плечо.

Фродо морщился и кивал.

- А так? Ага… Хм. Интересненько… Жаль, руку прокипятить нельзя!

На колдуна вытаращились семь пар ошарашенных глаз. А Майтимо проворчал, чтобы друг выбирал выражения, а то подумают плохое.

- А чего я такого сказал? – удивился Тенька. – Я же не собираюсь в самом деле его кипятить! Хотя… какой интересненький напрашивается способ разъединения этого соединения…

- Ворожит, - опасливо шепнул один из полуросликов другому.

- Не дам моего хозяина кипятить! – возмутился третий полурослик.

- Что ты нашел в ране? – спросил Майтимо, прекрасно понимая: никого Тенька кипятить не станет. Если уж в свое время руку не дал ему отрубить…

- Да тот самый интересненький металл! Частицы глубоко засели. Если их доставать, то, наверное, надо половину тела разворотить, а толку все равно мало. Они даже в рукояти увертливые. И тепло по логике не любят. Значит, надо их нагреть и поглядеть, при какой температуре они разрушатся. Но есть ограничение: если они разрушаются, например, при сотне или тысяче градусов, ваш Фродо все равно помрет, только не от холода, а от внутренних ожогов. Словом, интересненько это получается…

- Если ты ничего не можешь сделать, не будем тратить время и поспешим, – властно перебил Арагорн.

- Не строй из себя мою обду, - отмахнулся Тенька. – Тебе до нее все равно далеко. И почему это я ничего не могу? Очень даже могу и делаю. Сейчас подумаю немного, как убрать жар из теплового излучения. Там либо что-то простое, либо принципиально новое, жаль только, что чистого материала для опытов так мало. И где этих Черных Всадников носит?

Колдун накаркал. Словно в ответ на его слова по тракту разнесся глухой и частый стук копыт. Леголас побледнел, полурослики сжались, Глорфиндел, Майтимо и Арагорн вскочили на ноги. Тенька тоже поднялся, с нетерпением вглядываясь в черноту.

Всадников было девятеро, под капюшонами плащей клубилась тьма. В мертвенной тишине они спешились, беря путников в кольцо. Воздух стал холодным, вязким, волосы шевелила жуть. Леголас спустил тетиву, но стрела без единого звука прошла сквозь черный плащ, не причинив вреда владельцу.

И тут тишину разрезал восторженный возглас:

- Ух, какие они интересненькие! Я по ним трактат напишу! Эй, банка у кого-нибудь есть? Мне хоть пару штук поймать надо, пока вы их не спугнули!

- На кой тебе, во имя всех Валар, банка?! – прошипел Майтимо, оборачиваясь.

- А где я их хранить буду? – резонно осведомился Тенька. – О, у меня же варенье было!

Колдун метнулся к своему мешку, Глорфиндел тем временем поднял меч, и фигура его засияла. Дрогнула темнота.

Тенька, наконец, вытащил из мешка грязную банку в остатках варенья и метнулся к ближайшему назгулу. Вспыхнуло, хлопнуло, и черное существо исчезло, а колдун плюхнулся животом на землю, ловко накрывая банкой что-то маленькое. Та же участь постигла второго назгула, неосмотрительно бросившегося первому на помощь.

- Гоните их на Теньку! – сообразил Арагорн.

И Майтимо в который раз уверился, что даже битва с участием Теньки напоминает балаган.

Пятнадцать минут спустя.

- Ну, разве они не интересненькие? – с умилением вопрошал Тенька, глядя на крохотных, измазанных вареньем Черных Всадников, тщетно пытающихся выбраться из плотно закрытой банки.

- Как ты это сделал? – озвучил Майтимо общий вопрос.

- Да очень просто! Как я в гостях у Трандуила комара увеличил...

- Какого еще комара? – встрепенулся Леголас.

- Не суть, - поспешил замять Тенька опасную тему. – Тем более, я его все равно опять уменьшил. И этих – тоже. Надо при случае банку помыть, а то в таком виде ее неудобно будет демонстрировать перед кафедрой.

Ночь посветлела, громко и протяжно заквакали лягушки в мокрой траве. Даже бледное лицо полурослика Фродо немного разгладилось и вроде бы порозовело. Тенька задумчиво почесал в затылке и поинтересовался:

- А чего это такое интересненькое светилось, пока мы назгулов гоняли?

- Это я светился, - скромно ответил Глорфиндел, не подозревая, чем это для него грозит.

- И у тебя волосы не выпали? Вот это да! Может, ты еще и тип излучения назовешь по таблице? Нет? Ну что за измерение! Столько интересненького кругом, и все неучи!

Глорфиндела обошли со всех сторон, заглянули в рот, нос и уши, после чего Тенька заявил, что излучение то самое, которое надо, теплое, но не обжигающее, и сейчас он его синтезирует.

- А Глорфиндел после этого выживет? – подозрительно уточнил Майтимо.

- Чего ему сделается? Я ж профессионал! Это еще безопаснее, чем когда Кано в будке играл! Хотя, принцип тот же.

- Может, лучше ты из меня синтезируешь это свое излучение? – Майтимо чувствовал себя в ответе за всех жителей измерения, беззащитных перед научными изысканиями друга.

- А ты тоже умеешь его создавать?

- Чего я только не умею, - пробормотал бывший лорд Химринга, наблюдая, как крохотные назгулы скользят по гладким стеклянным стенкам банки и безуспешно вязнут в варенье. Зрелище завораживало.

- Нет, твое не подойдет, - решил Тенька. – Ты из другого измерения, вдруг у тебя метаболизм другой или колебания по частотам не совпадают? Садись напротив меня, Глорфиндел, и светись, только, чур, не халтурить!..

Восемь дней спустя.

- В этом измерении я чувствую себя так, словно проснулся наутро после хорошей гулянки, - раздраженно делился Майтимо, созерцая из окна дивные водопады Ривенделла.

- То есть? – переспросил Тенька.

- То есть, все мне рассказывают, чего и сколько я учудил, но сам я об этом ни сном, ни духом! Мне уже опостылело объяснять всем и каждому, что я действительно Нельяфинвэ Феанарион, но при этом не убивал синдар, не сходил с ума и не бросался в лаву с сильмариллом в зубах. Ах, да, еще, что количество моих рук и веснушек никого не касается.

- Ты про воспитанников забыл, - хихикнул Тенька.

Майтимо только отмахнулся. При встрече с владыкой Ривенделла Элрондом упомянутое чувство достигло апогея.

«Здравствуй, Майтимо, - сказал тогда звенящим голосом этот убеленный сединами эльф. – А ты совсем не изменился, только…» - набивший оскомину взгляд на руку и веснушки.

«Разве мы знакомы?» - осторожно уточнил Майтимо.

«Неужели ты меня не узнаешь? Ведь я твой воспитанник, Эллерондо».

«Не стой столбом! - пихнул друга Тенька. – Обними ребенка, он же сейчас заревет!»

Колдуну по глазам, конечно, было виднее, но Майтимо не мог заставить себя обнять незнакомца, которому в сыновья годился, если не во внуки.

«Не припоминаю. У меня был воспитанник?»

«Двое: я и мой брат. Вы с Макалаурэ взяли нас к себе, когда мы были детьми».

Майтимо тщетно попытался представить собеседника ребенком.

«Ты ничего не помнишь? – тихо уточнил Элронд. – Ни вечеров, ни прогулок; ни наших долгих бесед, ни споров, ни тренировок с мечом? Не помнишь ни меня, ни брата?»

«Ты не думай, что у него память отшибло, - пришел на помощь Тенька, как всегда бесцеремонно вмешиваясь в разговор. – Это просто немного другой Майтимо. Ну, знаешь, как на фабрике вяжут одинаковые носки, а потом у каждой пары своя судьба, хотя, казалось бы! Толку дуться на чужой носок, который у тебя под кроватью проездом?»

«Спасибо, друг, - с чувством произнес Майтимо, - умеешь ты утешить и подобрать нужное сравнение. С носком под кроватью меня даже Моринготто не сравнивал!»

«Так он, наверное, и носков не носит», - пожал плечами Тенька.

В итоге остаток того вечера они втроем проговорили о какой-то ерунде и даже знаменитого ромашкового чаю напились. Только когда Элронд уходил, Майтимо обратил внимание, что глаза у владыки по-прежнему грустные…

- И зря ты отмахиваешься, - жизнерадостный голос Теньки вернул бывшего лорда Химринга из недавних воспоминаний в реальность. – Что плохого в воспитанниках?

- Ничего. Но здешний я и правда рехнулся. Потому что помимо шестерых оболтусов братьев добровольно взять еще и двоих малолетних воспитанников можно только в час помешательства.

- Между прочим, - напомнил Тенька, - у Макалаурэ куча тех же оболтусов братьев, но он в здравом уме обзавелся двумя дочерями.

- В первую очередь он обзавелся красавицей женой, - парировал Майтимо. – А дочери - так, неизбежное зло.

Тенька поглядел ему в глаза.

- Строить из себя убежденного детоненавистника у тебя получается еще хуже, чем беззаконного разбойника. Что тебе мешает сейчас подружиться с Элрондом и, как он говорил, учить его жизни?

- Мы оба будем знать, что я не тот, - Майтимо невидяще глядел в серебристую даль осенних небес.

- А тебе так хочется быть тем? – Тенька взобрался на подоконник и заслонил серебристую даль своей белобрысой макушкой. Майтимо покачал головой. – Тогда по какому случаю панихида? В общем, так: будешь хандрить, позову Ортхэннэра тебя утешать!

И хандрить как-то резко расхотелось.

На десятый день пребывания путешественников в Ривенделле объявился Гэндальф. Волшебник возник из пустоты в два часа пополудни, прямо во время обеда и почему-то посреди накрытого стола, чудом не угодив полой мантии в мясную подливу, а сапогом – в пирог с капустой. Игнорируя изумленные возгласы, Гэндальф тепло поприветствовал владыку Элронда, слез на пол и сообщил сидящему здесь же, в обеденной зале, Теньке, что зеркало Галадриэли имеет погрешность в четыре сотые процента, результат которой нынче имеют честь наблюдать все присутствующие.

- Ты попал сюда через то самое зеркало? – Леголас посмотрел на волшебника как на самоубийцу.

- Я посчитал немыслимой роскошью добираться сюда верхом, - ответствовал Гэндальф. – Лориэн куда ближе к Рохану, чем Ривенделл.

- Впервые вижу настолько практичное вещество! – поделился Тенька с Майтимо. – Его бы изучить и вывести из пробирки астральную копию…

- Ты уже Моринготто вывел!

- Это ведь совсем другое! А чего наш Ришеч без компании будет? Я ему братишку обещал…

Вечером того же дня они вчетвером, Гэндальф, Элронд, Тенька и Майтимо, сидели у камина и строили планы.

- Сперва у нас был только один Саурон, - вздохнул Элронд, крутя между пальцами длинный тоненький прутик, прихваченный в стоящей рядом корзине с дровами. – А теперь по вашей милости есть еще и древний владыка Зла, которого в этом мире помнят единицы.

- А оно всегда так, - жизнерадостно заметил Тенька. – Когда кажется, что хуже некуда, тут же наглядно становится ясно, что очень даже есть.

- До чего вы, маги, непохожие, - Элронд не глядя отломил от прутика крохотную щепочку, спрятал ее в кулаке и отломил еще одну. – Гэндальф говорит все с точностью наоборот: как бы ни было плохо, всегда есть надежда на лучшее.

- Одно другому не мешает, - не стал спорить Тенька. – Даже у крокозябры под хвостом есть интересненькие наросты, которые красиво светятся. Правда, специально никто не лез посмотреть, потому что там еще ядовитых шипов немеряно.

Никто не знал, что такое крокозябра, но все сочли сравнение уместным.

- В нашем случае наростом может быть кольцо Саурона, - заговорил Гэндальф, доставая трубку. – В нем сокрыта вся мощь врага. Обладание кольцом не принесет ни радости, ни победы, поэтому нужно его уничтожить.

- Да хоть прямо сейчас, - отмахнулся Тенька. – Ну его, это кольцо. Вы мне лучше скажите, аборигены, где сейчас обитает ваш Саурон и как к нему пройти, чтобы добраться до Моринготто?

- Никак, - Элронд уже расправился с половиной прутика. - Нельзя так просто пройти в Мордор.

- Хорошо, - согласился Тенька, - Нельзя просто – можно сложно. У меня как раз одна интересненькая задумка есть…

- Чёрные Врата стерегут не только орки, - прутик стремительно сокращался. - Там всегда начеку неспящее зло, и Великое Око видит всё. Это бесплодная пустыня, разорённая огнём и покрытая золой и пеплом. Даже воздух пропитан там ядом.

Но у Теньки все больше загорались глаза.

- Воздух, пропитанный ядом! Вот здорово! Это же значит, что в вашем Мордоре открыли способ искажения вещества до летуче-статичного состояния! Я должен на это посмотреть и переписать схему! Кто со мной? Никто? Эх, нет на вас Феанаро!

- Отец бы здесь точно не помог, - помрачнел Майтимо, прекрасно знавший, как родитель предпочитает атаковать неприступные черные крепости. Решительно разомкнул кулак Элронда, отобрал у него щепочки вместе с остатком прутика и выкинул все в камин.

Владыка Ривенделла уставился на пустую ладонь и проговорил:

- Ты всегда так делал. Тебе надоедало глядеть, и ты бросал остатки моих прутиков в огонь.

- Настоящие нолдор привычек не меняют! – передернул плечами Майтимо, которому от повлажневших глаз Элронда сделалось не по себе.

- Похоже, он перенял от тебя этот жизненный принцип, - шепнул Тенька другу. – Столько тысяч лет прошло, а по-прежнему прутики ломает, как в детстве. Вот что я называю постоянством! Так значит, - обратился он к остальным, - вы считаете, что подобраться к Моринготто на расстояние полета бутылки никак нельзя?

- Абсолютно, - кивнул Элронд, все еще глядя с нежностью на ладонь, из которой вытрясли щепочки. – Это верное самоубийство. Даже если отыщется герой, который согласится собой пожертвовать, он не сумеет незаметно оказаться рядом с Моринготто. Никому не дано сокрыть свои мысли от валы.

- Дано, - вздохнул Тенька. – Но у Климы опять пересмотр сильфийского договора и плевала она на другие миры. Значит, пойдем другим путем. Осталось понять, каким.

- Иногда в борьбе с Врагом достаточно начать с малого, - Гэндальф набил трубку и закурил. – Ты говорил, Тенька, что тебе по силам уничтожить Кольцо. Не будем терять время, друзья, позовем Фродо и покончим хоть с одним сосредоточением зла.

Майтимо почуял запах табачного дыма и отодвинулся от старика вместе с креслом, на котором сидел, оказываясь совсем близко к Элронду, тянувшему из корзины с дровами второй прутик. Заметив нового соседа, владыка Ривенделла быстро и по-мальчишески воровато переломил прутик пополам и протянул Майтимо. Тот с важным видом отправил щепочки в камин.

Полурослик Фродо еще не спал и охотно присоединился к посиделкам. А уж когда узнал, зачем его позвали, радости не было предела. Фродо тут же достал из-за пазухи кольцо и без сожалений отдал Теньке.

- Тебе нужны какие-нибудь особые инструменты? - уточнил Элронд. – Я могу предоставить тебе кузни Ривенделла.

- Не надо, - отмахнулся колдун. – Оно же примитивное. Дел минут на десять.

- Кузни понадобятся потом, - заметил Майтимо. – Надо же будет где-то плавить эту горсть колец.

- Горсть?!

- У Теньки свои методы…

Гэндальф поперхнулся в бороду.

Тенька задумчиво повертел в руках тяжелое золотое колечко, сравнивая его с копией из иного измерения. Различий никаких, разве что это постарше и видело кровь. Хорошая впитывающая способность у металла. Впитывающая способность…

- Тенька, ты заснул? – окликнул друга Майтимо, уже привычным жестом отбирая у Элронда остатки третьего прутика.

- Впитывающая способность! – невпопад воскликнул колдун. – Моринготто не устоит!

- Перед чем?

- Мы не будем уничтожать кольцо сейчас! Мы пропитаем его растворителем и подбросим Саурону, а тот отдаст кольцо хозяину!

- Ты в своем уме? – ахнул Майтимо. – Даже если твой план сработает, в итоге у Саурона в руках окажется вся его утраченная сейчас мощь. Кольцо, я так понимаю, никуда не денется.

- Что мы, Саурона на пике сил не видели? – беспечно пожал плечами Тенька. – Не оставим соседей по миру в беде, я регулятор сколочу. На худой конец, сбегаю за Кано и Инголдо, они дуэтом Саурона живо перепоют!

- Это авантюра, - высказался Элронд.

- Но изящная, - пыхнул трубкой Гэндальф.

- Допустим, – Майтимо непреклонно скрестил руки на груди. – А как ты собираешься подбрасывать кольцо? Если оно достанется злу легко, Саурон мигом догадается, что дело нечисто.

- Сделаем вид, будто собираемся отнести кольцо в Роковую Гору, чтобы уничтожить, - предложил Элронд, - а при первом удобном случае поддадимся назгулам и позволим отбить добычу.

- Назгулы? – с иронией переспросил Майтимо. – Это такие маленькие, перемазанные вареньем, которых Тенька держит в банке под кроватью?

- Но первая часть плана неплоха, - отметил Гэндальф. - Черные Всадники – не единственные слуги Саурона. Созвать добровольцев, послать их в Мордор, якобы к Горе, а на деле в крепость Врага…

- Добровольцев? Разве нас с Тенькой мало?

- Меня забыли! – подал голос полурослик Фродо. – Раз кольцо мое, то и нести его тоже мне.

- И меня! – раздалось от дверей. Сидящие у камина глянули туда и обнаружили второго полурослика. – Мой хозяин без меня никуда!

- Да уж, - усмехнулся Элронд, - действительно никуда, если ты даже здесь за своим хозяином пролезть сумел.

- Ты не стой у дверей, садись к нам, - радушно пригласил Тенька. – Чаю хочешь?

- Да не, - смутился незваный гость, мигом растеряв свой пыл. – Я лучше тут постою.

- Хорошо, - не стал спорить вед. – Где здесь был поднос? Я тебе сейчас к двери все принесу!

После такого полурослик окончательно смутился и все-таки прошел к камину.

- Вот тебе и ответ про добровольцев, - обратился Гэндальф к Майтимо, незаметно усмехаясь в бороду.

Элронд взял очередной прутик, повертел в руках.

- Хотел бы и я отправиться с вами! Но не могу, долг велит мне остаться. Я пошлю Глорфиндела.

- Прямо как моя занятая обда, - фыркнул Тенька и вольно процитировал: - «Я так устала, поехать бы на побережье или сильфов навестить, и меня еще горцы приглашали на их традиционный праздник, и в Голубой Пуще какие-то волнения. Теперь живо ко мне всех министров! Один посол туда, другой сюда, на праздник поедет Гуля, в Пущу с войсками Гера, отчеты мне на стол и не смейте пикнуть. Ах, где те славные времена, когда я носилась на доске по просторам и брала штурмом города!..»

- Клима тоже скучает по славным временам? – изумился Майтимо.

- Каждый год, - прикинул Тенька. – Минуты по три. В остальное время ей некогда.

- Скажи, - прищурился бывший лорд Химринга. - А ты сам когда-нибудь скучал?

Колдун честно задумался, даже брови нахмурил. Затем решительно помотал головой.

- Не-а. А чего скучать по тому, что не кончается? Вон, какая жизнь интересненькая! Так когда мы кольцо потащим?

- Детали плана обсудим на завтрашнем Совете, - решил Элронд. – А сейчас давайте отдохнем от дел. Тенька, у тебя еще остался тот замечательный чай?..

Сутки и пятнадцать часов спустя.

Тенька тщательно взболтал бутыль с растворителем и бросил туда кольцо, чудом пролезшее сквозь узкое горлышко. Будущие спутники наблюдали, затаив дыхание.

После Совета список добровольцев существенно разросся. Леголас заявил, что не простит себе, если сейчас отправится домой, а не пойдет с новыми друзьями в Мордор. Затем к компании присоединились еще двое полуросликов и суровый бородатый гном. Хотели пойти Арагорн и какой-то воин из северного королевства, но Гэндальф напомнил, что у них там Рохан в опасности, и пора собирать несметные рати на битву со злом. А уступить кольцо Саурону как-нибудь и без Арагорна сумеют.

…Тяжелое золотое колечко медленно опустилось на дно. Глуховато звякнул металл о мутное стекло.

Ничего не произошло.

- И это все? – осторожно уточнил Леголас.

- При данном типе контакта веществ реакция не предусмотрена, - объяснил Тенька, но поняли его только гном и немножко – умудренный опытом Майтимо.

- А когда оно светиться начнет? – спросил кто-то из полуросликов.

- В теории: если изменится состав одного из стабильных веществ.

- Никогда, - перевел гном и вместе со всеми разочарованно вздохнул.

Маршрут путешествия составляли долго и тщательно, расстелив на полу каминного зала здоровенную карту материка. Майтимо поначалу удивился, насколько другим стал за века знакомый ему Белерианд, но бывшего лорда Химринга тут же обрадовали запоздавшей на несколько тысяч лет новостью, что Белерианд залили лавой и потопили вскоре после его смерти. Майтимо немножко побледнел и больше активного участия в обсуждениях не принимал. Должно быть, не желая узнать чего похлеще.

Колдун был занят кольцом, то и дело взбалтывая растворитель, полурослики скверно знали географию, поэтому в основном над картой советовались Глорфиндел, Леголас и гном, причем все трое имели разные представления об идеальном пути в Мордор и никак не могли договориться.

В конце концов, благодаря высочайшим достижениям в области дипломатии, терпения и ораторского искусства, общественности был представлен конечный вариант пути, кое-как сколоченный из трех.

Длиннющая извилистая линия шла через горные перевалы, огибала впадины и холмы, тонула в непролазных чащах и смелым росчерком пересекала полноводные реки. Путешествие обещало быть долгим, непростым, но уж точно не скучным и достойным долгой памяти в качестве очередного кусочка «славных времен».

Общественность осталась довольна и взирала на предстоящий маршрут с благоговением.

И только Тенька, избалованный досками, водяными зеркалами и тому подобным скоростным транспортом, осведомился:

- Мы что, пойдем на своих двоих почти через всю карту? Интересненько это вы придумали, нечего сказать!

- А как иначе? – пожал плечами Глорфиндел, который за свою необычайно долгую жизнь имел дело только с тремя способами передвижения: верхом, пешком и на корабле. - Кони в горах не пройдут.

- А через твое водяное зеркало нельзя перемещать волшебные кольца, - добавил Майтимо. – Я заметил, что даже Гэндальф свое в Лориэне оставил.

Тенька почесал в затылке.

- А если на орлах?

Общественность немного поразмыслила, нашла идею неплохой и отправилась на поиски Гэндальфа.

Волшебник мнение общественности не разделил.

- Да вы в своем уме? Кому это только в голову пришло?

- Мне, - не стал таиться Тенька. – А чего тебе не нравится? Орлы – те же доски, только в перьях.

- Орлы, к твоему сведению – гордый и древний народ!

- Тем более, они просто обязаны нам помочь.

- Враг сочтет меня полоумным, - вздохнул Гэндальф. – Лететь на орлах, подставляясь под взгляд Ока Саурона - все равно, что спускаться в Морию, надеясь, будто обойдется.

- А чего в Мории интересненького? – Тенька заметил, как у гнома тоже загорелись глаза.

- Ничего, - отрезал старик. – Это заброшенные гномьи копи. И не смейте туда ходить.

Колдун и гном переглянулись.

Майтимо подумал, что если им суждено выжить, Тенька непременно наведается в это измерение еще раз. Хотя бы только ради того, чтобы пролезть в загадочную Морию.

К вечеру Гэндальфа все-таки удалось уговорить на орлов, а утром пришло время отправляться в путь.

Тенька торжественно выудил из банки напитавшееся кольцо, попутно облившись растворителем с ног до головы (к пущему ужасу непросвещенной общественности), а затем передал опасный артефакт полурослику Фродо, ознаменовав этим начало путешествия.

Две недели, два часа, две минуты и две сотых секунды спустя.

- Это ваше око Саурона – слепое! – заявил Тенька. – Мы уже столько времени бредем в окрестностях Мордора, что когда нас все-таки обнаружат, местной контрразведке останется удавиться от профессиональной несостоятельности!

- Во-первых, всего три дня, - возразил Майтимо.

- А во-вторых, в Мордоре нет контрразведки, - подхватил Глорфиндел. - Око Саурона ее заменяет.

- Не справляется! – припечатал колдун. – Ух, я бы ему там фильтры прочистил… Хоть колечко вверх поднимай, да помаши им!

- Нельзя. Враг может заподозрить, что мы нарочно.

- Да я понимаю, - отмахнулся Тенька. - Он же не совсем об тучу стукнутый.

Орлы помогли путешественникам быстро преодолеть большую часть пути, но в тех краях, откуда уже было заметно багровое зарево ока, они летать остерегались. Поэтому горы, окружающие край Врага, предстояло перелазить, как выразился Тенька, «на своих двоих», разумеется, если Саурон не отберет свою пропажу прежде.

Нельзя сказать, что темные неприветливые леса близ Мордора были безлюдны. Как раз наоборот, людей там было предостаточно. В первые же пару часов путешественники наткнулись на разведчиков из местного королевства и очень долго объясняли, кто они такие, куда идут и, главное, зачем. Правда, в целях конспирации была озвучена версия про скорейшее уничтожение кольца.

«Хорошо, - сказал тогда человек по имени Фарамир. – Я все понимаю и пропущу вас к границам Мордора. Но скажите, - тихонько обратился он к Теньке, с сочувствием поглядывая на Майтимо. – Вот это существо с вами – неужто оно эльф? Его Враг так страшно заколдовал? Ведь не бывает эльфов с веснушками…»

Упомянутое «существо» на слух не жаловалось и разразилось настолько цветистой тирадой, что даже лингвисту Феанаро было бы, чему поучиться у сына.

«Майтимо - легендарный эльфийский лорд, - охотно объяснил Тенька. – Он такой от природы».

Фарамир тут же принялся извиняться, поскольку совсем не хотел никого оскорбить.

После этого с веда при свидетелях стребовали жуткую клятву, что по возвращении он первым делом применит к другу антирегулятор.

…А вот орков или соглядатаев Саурона в лесах не водилось. Может быть, они просто не попадались навстречу.

Не было видно слуг Врага и в предгорьях.

- Что-то мне совсем неохота туда лезть, - вздохнул вед, с прищуром глядя на черные остроконечные пики вверху и нагромождения неприветливых скал. – Так, чего доброго, и правда до Роковой горы ваш артефакт дотащим.

- Значит, бросим его в лаву ко всем валараукар, - упрямо заявил Майтимо. – Саурон сам виноват будет.

- Мне не кольцо, мне мои ноги жаль, - бурчал разленившийся на прогрессе Тенька и тут же принимался мечтать: – Мордор, газы ядовитые… хотя бы интересненько будет! А то ваш Ангамандо так разнесло, что даже изучать было нечего!..

Они расположились на отдых в центре небольшого плато – последнего ровного места перед грядущим восхождением. Кишащий разведчиками лес остался позади, где-то на горизонте высилась громада белого города, на который со стороны Мордора потихоньку наползали нехорошие тучи.

Хорошего хвороста поблизости не наблюдалось: камни да разбухшие от влаги щепки, поэтому Тенька что-то мудрил с костром, заставляя пламя гореть само по себе. Правда, при этом оно получалось зеленым.

Сумерки сгущались темные, нехорошие. Майтимо одолевали особенно дурные предчувствия. Самым дурным из них была догадка, что с некоторых пор бывший лорд Химринга обрел способности к предвидению.

И именно она не замедлила подтвердиться.

Под покровом сумерек со стороны гор бесшумно и быстро спикировала огромная чешуйчатая птица с острым раздвоенным клювом. Птицу заметили, лишь когда она камнем кинулась на стоянку и подхватила когтями полурослика Фродо, аккурат в этот момент стоящего чуть в стороне.

Все ринулись на выручку, и только Тенька от костра заорал:

- Бросай кольцо! Скорее, унесет!

Фродо бросил кольцо, птица бросила Фродо и попыталась поймать сверкнувший в последнем луче заката крохотный для ее когтей золотистый ободок. Тенька больше машинально, чем осознанно, выбросил вперед руку, и кольцо налипло на ладонь, как сталь к магниту. Птица сделала крутой вираж, абсолютно игнорируя поток стрел, которыми ее осыпал Леголас, и нацелилась уже на Теньку.

Майтимо первым помчался к другу, выхватывая меч, но не успел.

Птица сцапала веда когтями и взмыла вверх. В последний момент Майтимо отшвырнул бесполезное сейчас оружие, подпрыгнул и сумел ухватить Теньку за лодыжку. И услышал:

- Ух, я тебя, жертва селекции!

Наверное, зажатый когтями колдун, не почувствовавший, что его держат снизу, что-то сделал, поскольку Майтимо тряхнуло, в ушах затрещало, пальцы разжались, и создалось впечатление, что правую руку разорвало на части, к радости всех местных сомневающихся.

Потом была темнота.

...Очнувшись и лежа на чем-то мягком, бывший лорд Химринга подумал, что в последний раз чувствовал себя так скверно после памятного штурма Ангамандо. А в предпоследний – на лужайке у обломка Тангородрима. Кстати, правая рука болела так же. И голова. И вообще.

Сквозь сомкнутые веки пробивался солнечный свет. Стоп, но ведь был вечер! Сколько же времени прошло?

Майтимо открыл глаза и обнаружил, что находится не на горном плато, а в некой светлой и просторной комнате. Справа от кровати сидел с задумчивым видом Глорфиндел, а слева – печальный Леголас, глядящий в окно, где далеко на востоке поверх рассвета алело нехорошее марево. Майтимо тут же ощутил себя предметом мебели в трагической картине «Два эльфийских воина предаются невеселым мыслям подле павшего товарища», и как можно бодрее произнес:

- С добрым утром!

«Воины» подпрыгнули от неожиданности и обернулись.

- Ты живой! – радостно воскликнул Леголас.

Майтимо задрал нос.

- Настоящие нолдор не умирают от… Кстати, а что это было?

- Мы не поняли, - развел руками Глорфиндел. – Вы ухватились за Теньку, порядочно оторвались от земли, потом вдруг страшно закричали и начали падать. Мы чудом успели вас поймать. Ваша правая рука была изранена от кончиков пальцев до локтя.

Майтимо тут же поднес к глазам упомянутую конечность, но ничего, кроме бинтов, увидеть не смог.

- Гэндальф сказал, что похоже на удар молнии, - добавил Леголас.

- А откуда здесь взялся Гэндальф? И вообще, что это за место?

- Белый Город. Мы пришли сюда, когда стало ясно, что ничего нельзя поделать.

- Поделать с чем? – переспросил Майтимо, холодея. – Сколько же времени прошло? Где Тенька?

Оба как по команде опустили глаза.

- Три дня, лорд Нельяфинвэ, - проговорил Глорфиндел.

- А Теньку унесла в Мордор та птица, - закончил Леголас. – Вместе с кольцом.

Майтимо страшно выругался и попытался встать.

Тремя днями ранее. Мордор.

Едва Теньку сцапали поперек туловища жесткие неудобные лапы, он насадил колечко на один из когтей и попытался ретироваться, поскольку изучать ядовитый воздух Мордора на таких условиях ему не улыбалось. Проверенное средство, когда тебя хватает кто-то, кого не жалко: пропустить через себя электрический ток и удовлетвориться воплями противника.

Но заорал почему-то Майтимо, и колдун запоздало сообразил, что друг пару секунд назад держался за его лодыжку. А этот крылатый шедевр межвидовой селекции, похоже, никакое напряжение не берет. Интересненько, как Саурон добился этого эффекта? Надо будет непременно спросить, тем более, как раз скоро представится случай.

Поскольку отпускать его сейчас никто не собирался, Тенька хозяйственно снял колечко с птичьего когтя и сунул за пазуху.

Летели они довольно долго, и за это время колдун вволю налюбовался панорамными видами выжженной пустоши, черных скал и несметных орочьих ратей, готовых выступить на битву. А прилетели в высокую черную башню, где на шпиле красовался, не мигая, потрясающий шедевр достоверного искажения, который руки чесались хорошенько изучить, поставить пару опытов и написать по нему диссертацию. За что Теньке нравился этот мир – так это за фантазию обитателей.

Птица влетела прямо в окно и швырнула добычу на каменные плиты зала.

- Кольцо! – повелительно прошипели рядом.

Тенька поднял голову и увидел нависший над ним сгусток тьмы, в котором едва угадывались признаки сложного вещества. Тьма протянула к веду одно из щупалец, призванное изображать руку.

Тенька достал колечко и надел на это щупальце. Тьма пришла в движение, сгусток обрел плотность и обернулся высокой фигурой в черной мантии. На неподвижном землистом лице горели багровые глаза.

- Какой интересненький эффект, - увлеченно пробормотал Тенька.

- Трепещи, человечиш-шка! – прошипел Саурон.

- Трепещу, - честно согласился Тенька. - Мне настолько страшно, что я даже испугаться боюсь!

Саурон с подозрением покосился на его нездорово заинтересованную физиономию, но ничего не сказал.

- Тут у вас миленько, - отметил Тенька, вставая на ноги и озираясь. – Есть, на что посмотреть. А Моринготто где?

Его сцапали за грудки и приподняли над полом.

- Не с-смей называть Владыку этим паршивым эльфийским прозвищем!

- Ну, ладно, - пожал плечами Тенька. – А как его надо называть?

Саурон нехорошо оскалился. Колдун с любопытством заглянул ему в рот – интересно же, какие там зубы!

- Вот у него и спросишь, человечиш-шка.

Тенька почуял, как Саурон мысленно зовет своего владыку. А потом дрогнул зал, и в центре материализовалось нечто такое, что колдуну и впрямь сделалось сильно не по себе. Как будто он по соломинке через жерло вулкана идет. Вещество, конечно, интересненькое, но с ним осторожней надо, и про технику безопасности не забывать.

- Кольцо! – с теми же повелительными интонациями.

- Но, Владыка…

- КОЛЬЦО!

Тенька чуть присел: похожим громовым тоном изъяснялся Намо, когда выдворял из своих Чертогов одну теплую компанию.

Саурон издал печальный стон и медленно положил артефакт на протянутую ладонь, тут же вновь становясь бесплотным сгустком тьмы.

Моринготто стиснул кольцо в кулаке и… исчез.

Просто исчез, без взрывов, световых вспышек, клубов тумана или каких-нибудь иных эффектов. Раз - и нет ничего.

Только звякнуло о пол упавшее золотое колечко.

- В-владыка… - неуверенно позвал Саурон. Оглянулся по сторонам. – Владыка, ты где?..

Ответа не было. Владыка канул в то самое «ничего», из которого явился. Саурон еще раз огляделся, и, как многие до него, увидел в скромно сидящем на корточках Теньке источник всех бед. Колдуна опять сцапали за грудки и прижали к ближайшей стене.

- Где Владыка?!!

- Растворился!

- Как растворился?!!

- Благодаря обратному воспроизводству синтеза…

- Какого синтеза?!

- Я твоего владыку нечаянно синтезировал, - объяснил Тенька, стараясь дышать мелко и часто, иначе воздуха не хватало. – А потом мне говорят, верни, мол, как было. Я и пообещал вернуть. А он тебе был очень дорог?

Саурон задумался, даже хватку чуть ослабил. Потом уже менее грозно уточнил:

- Значит, Владыка больше никогда не вернется?

- Никогда! – заверил Тенька.

- Человечишка, да я тебя озолочу!!! – заорал мятежный майа на все свои владения. Оставил в покое Теньку, бросился к кольцу и надел его, снова становясь материальным. Потом схватил колдуна за шиворот и радостно встряхнул. – Рассказывай во всех подробностях, как ты это сделал!

И Тенька охотно принялся за рассказ.

Семь часов спустя.

- Послушай, - ласково вещал Саурон. – Что тебе этот Валинор, оставайся со мной. Я, в отличие от всех этих замороченных и непросвещенных, смогу по достоинству оценить твои умения.

Специально для Теньки в крепости уже разожгли полтораста лет не топленый камин, подлатали кресла и насадили на вертел тушу оленя. Теперь колдун сидел на мягком, вдыхал умопомрачительные запахи жарящейся дичи и коротал время до завтрака за интересненькой беседой.

- Я умею быть благодарным, - голос Саурона был вкрадчив. – И люблю неглупых образованных слуг. Поклянись мне в верности, и ты получишь все. Хочешь быть наместником от моего имени во всех завоеванных землях? Я знаю, людей прельщает власть.

Тенька представил площадь этих земель и творящуюся там нынче разруху, потом живо вообразил себя сидящим, как Клима, за письменным столом, сутками не вылезающим из-под кипы бумаг, и передернулся.

- Ну ее к крокозябрам, эту власть!

- Как это: «ну»?! – изумился Саурон, который видел, что человек не набивает себе цену, а не желает править совершенно искренне. Подобный феномен встречался темному властелину впервые.

- Скучно это, - пояснил Тенька. – И трудно. Я с кафедрой в Институте едва управляюсь, да еще последние пять лет отбрыкиваюсь от должности главы всего Института. Ученый наукой заниматься должен, а не в бумажках сидеть!

- Я дам тебе возможность изучить все, что ты пожелаешь! – опрометчиво пообещал Саурон, не постигший горького опыта валинорских коллег.

- Все-все? – обрадовался Тенька. – И орков?

- И орков, и гоблинов, и любое существо, которое только пожелаешь. Служи мне, человечишка, сделай мне оружие, которое так же растворит выскочку Гэндальфа, эльфийских королей и владык Валинора.

Теньку все плотнее окутывали особые чары убеждения, порывающие согласиться и всю оставшуюся жизнь изобретать для Саурона совершенное оружие. Тенька уже был, в общем-то, не против. Но исследования все равно оставались превыше всего.

- А Око можно изучить?

- Изучай, - махнул рукой Саурон. В незыблемости своего творения он был уверен.

- Вот здорово! – обрадовался неугомонный колдун. – Тогда сразу после завтрака и займусь!

Саурон усмехнулся про себя. Пусть. Поглядит на Око, еще больше проникнется идеями о величии Тьмы, а там и клятву у него можно принять.

На второй день «исследований», поднявшись на башню поглядеть, как идут дела, Саурон понял, что был неправ касательно незыблемости.

Мало того, что Око стало больше раза в три и научилось моргать, так еще и вместо алого сделалось ярко-голубым.

- Ну как? – радостно поинтересовался Тенька.

- Что ты наделал? – угрожающе прошипел Саурон, глядя на свое творение и не узнавая его.

- Я тут поизучал немножечко и поправил, - колдун глянул на дело рук своих, чуть склонив голову набок, и с воодушевлением прибавил: - Теперь оно стало еще интереснее!

И у Саурона вырвалась фраза, которую до него произносила большая часть его врагов, на собственной шкуре изведавших суть просвещенной мысли:

- Верни все, как было!

- А тебе не нравится? – удивился Тенька.

- Нет!

- Вот и Эонвэ почему-то не нравилось ничего…

Саурон подумал, что на этот раз понимает валинорского сородича и даже в чем-то сочувствует. Но привлечь башковитого человечишку на свою сторону по-прежнему необходимо, значит, придется потерпеть.

- Объясняй, чего ты там поправил. Может, мне и понравится.

- Гляди, - колдун ткнул пальцем в здоровенный зрачок. – Теперь он помимо визуальной картинки улавливает разные виды излучений, даже радиацию. Здорово?

Саурон не знал, что такое радиация, но кивнул.

- А еще я удобненько разбросал параметры по цветовому спектру, - продолжил Тенька. – Гляди, если вот тут переключить…

Око пару раз моргнуло и радикально сменило цвет.

Белый город. То же время.

Майтимо стоял на балконе спиной к парапету и невидяще глядел на сизые тени, ползущие по белым камням стены. Было пасмурно.

А Тенька сейчас – в самом сердце зла, один, без друзей, даже без своего мешка, в котором и сковородка, и неведомые инструменты, и банка с назгулами, и бутыль с остатками растворителя. Тенька не сможет сходить в иной мир за подмогой, не соберет регулятор. Все планы рассыпались прахом, и нет никакой надежды, потому что все держалось на колдуне. И эту простую страшную истину Майтимо, кажется, в полной мере осознал только сейчас, посреди чужого измерения, хотя, можно подумать, в его родном дело обстояло иначе. А сейчас Теньки уже, наверное, и в живых нет.

- У него получилось, - тихо сказали рядом.

Еще не оборачиваясь, по знакомому тошнотворному запаху табака, Майтимо понял, что к нему подошел Гэндальф.

- Почему ты так считаешь?

Волшебник тоже стал у парапета, но обратил взор не на стену, а вдаль, где таилось зло.

- Я уже пару дней не ощущаю чужой мощи. Она пропала бесследно и в одночасье.

- Значит, он сдержал свое обещание, - отстраненно произнес Майтимо. Да, теперь Тенька снова может гостить в Валиноре. Только вряд ли ему это уже понадобится…

- Рука болит? – спросил Гэндальф.

Майтимо машинально поправил перевязь через плечо и мотнул головой. Рука болела. Но не настолько, чтобы настоящий нолдо счел нужным признаваться.

Эльф и волшебник помолчали.

Гэндальф снова заговорил первым.

- Он жив.

- Откуда тебе знать?

- Погляди.

Майтимо обернулся, вглядываясь в зарево на горизонте. Оно было иным, чем вчера. Не багровым, а голубым. И вроде бы покрупнее.

- Я преломлю свой посох, если это просто Саурону надоел прежний цвет Ока, - усмехнулся Гэндальф. – Мне показалось, Тенька не тот человек, который легко сгинет в краю тьмы.

Словно в ответ на его слова зарево сделалось зеленым. Затем фиолетовым.

Майтимо почувствовал, что ему снова хочется жить.

- Не сгинет. Я не позволю. Мы не позволим! Тенька везучий. Мне верится, что мы еще будем пить с ним кофе на моей веранде в Валиноре.

- За ним стоят могучие силы, - отметил Гэндальф. - Тенька, возможно, сам не задумывается, сколько тайн сокрыто не в окружающем мире, а в нем самом.

- Ты говорил ему это?

- А зачем? – старик усмехнулся. – Тогда бы этот невозможный изобретатель принялся досконально изучать сам себя. А путь к себе лежит только через постижение мира. Должно быть, Тенька ощущает это сердцем.

Башня Саурона. Самый верх.

В данный момент Тенька думал о чем угодно, но не о способах постижения мира. Дул холодный ветер, где-то далеко внизу копошились орки, а Саурон вновь завел речь о клятве верности.

- Тебе пришло время мне присягнуть, человечишка. Поклянись и начинай изобретать оружие против всех, кто насмехался над тобой и не ценил.

Тенька честно попытался вспомнить таковых, но не сумел. Хотя, против служения Саурону его порядком замороченное сознание уже не возражало. Оставалась только одна важная деталь.

- Да я бы с радостью, но поклясться тебе не могу.

- Почему? – угрожающе уточнил Саурон. – Ты смеешь сомневаться в моей силе и несокрушимости? В моей победе?

- Да при чем тут победа, - отмахнулся Тенька, который никак не мог понять, на кой Саурону власть над миром, если темный майа тоже вроде бы не горит желанием сидеть ночами за кипой бумаг. Но, наверное, ему видней. – У меня уже есть госпожа, которой я присягал. И я никак не могу служить другому, пока прежняя присяга не разорвана с ее стороны.

- Кто твоя госпожа? Укажи, и я сотру ее в порошок!

- Она повелительница из иного мира. Насчет порошка сомневаюсь, но пойти к ней и уговорить освободить меня от клятвы можно.

- Так ты умеешь отворять путь не только в иные измерения, но и в иные миры? – глаза Саурона нехорошо и алчно загорелись. – Проведи меня туда!

- Я бы с радостью, но нужна сковородка!

Саурон изумился такому способу перемещения, но виду не подал.

- Я сейчас же велю притащить тебе с кухни любую сковороду на выбор!

- Нужна моя, особая сковородка, - объяснил Тенька. – Она у меня в мешке. А мешок крокозябра знает где. Но ничего, я сейчас организую водяное зеркало, найду свой мешок, а там до моего мира рукой подать. У тебя ведь есть в хозяйстве зеркало или хотя бы чаша воды? Вот и замечательно. Пошли, покажешь, где их взять!

Уже уходя с башни, Саурон кинул последний потрясенный взгляд на свое измененное творение. Почему-то казалось, что если человечишка и впрямь станет служить ему, это – лишь начало, и весь Мордор ждут поистине непредсказуемые и неуправляемые перемены.

Фиолетовое око лишь задорно подмигнуло в ответ.

Неделя, сутки и пять минут спустя.

В Белом Городе нынче было шумно и суетно: все готовились к великой битве. Даже раненый Майтимо заявил, что лично пойдет брать вражескую цитадель и вызволять друга. И к балрогам руку, особенно, если, по словам очевидцев, в этой реальности ее вообще не было. Что, настоящий нолдо меч одной левой не удержит?!

Глорфиндел, слушая такие речи, отчего-то ностальгически вздыхал и говорил, что теперь действительно узнает своего лорда. Леголас же искренне восхищался целеустремленностью нового товарища и обещал в бою прикрывать Майтимо.

Вообще, трое эльфов за последнее время очень сдружились и завели привычку собираться в комнате Майтимо и пить травяной чай, делясь своими размышлениями о природе сущего. Иногда к чаепитиям присоединялись Гэндальф или гном, у которого тоже имелась своя точка зрения на сущее, и тогда мирная беседа к взаимному удовольствию перерастала в оживленные дебаты.

Во время одного из таких дебатов позади друзей из воздуха незаметно высунулась знакомая рука, пошарила в пространстве, ловко сцапала стоящий в углу комнаты Тенькин мешок и была такова.

Уже через пять минут далеко в Мордоре Тенька удовлетворенно перетряхнул свои новообретенные вещи, извлек сковородку, поставил на пол, хорошенько подкрутив ручку, и сказал стоящему рядом Саурону:

- Так… кольцо можешь не снимать, оно на тебе прекращает резонировать. Интересненько это ты придумал! Садись!

- Зачем? – у Саурона нервно дернулся глаз. Почему-то он дергался с тех пор, как Око наверху башни обрело способность моргать. Или с тех пор, как в результате экспериментов в крепости завелись странные кирпичи, с хлопаньем выпрыгивающие из стен, ползучие канделябры и тому подобная нечисть, которая нормальному темному существу и в страшном сне не привидится. Иногда Саурон ловил себя на мысли, так ли уж нужен ему столь беспокойный исследователь, не дешевле ли будет вышвырнуть его из Мордора хорошим пинком и больше никогда не пускать (прибить, чего доброго, еще и не удастся, кто их знает, этих иномирских колдунов…). Но жадность и желание подчинить себе иные миры брали свое.

- С пересадкой пойдем, - от объяснения, как обычно, понятнее не стало. – У меня зеркало настроенное в другом измерении, а то здесь я еще месяц провожусь: с учетом искажения данных куча новых поправок нужна. Да ты не сомневайся, я ж профессионал! Через десять минут в моем мире будем. Надеюсь, Клима не занята, а то ждать аудиенции придется.

Саурон был уверен, что не придется – для стирания прежней Тенькиной госпожи в порошок никакая аудиенция не нужна. Воодушевленный такими мыслями, он наплевал, как это выглядит со стороны, и устроился на сковородку.

Ощущение полета, обломки пронзенного времени позади и – деревянная веранда незнакомого домика. А вот место очень даже знакомое! Валинор! Но быть не может, чтобы человечишка обманул! С такой замороченной головой никто обмануть не в состоянии!

Саурон подобрался, чувствуя, что его вот-вот обнаружат хозяева этих мест. А рядом как ни в чем не бывало появился Тенька верхом на сковородке. Темный властелин сцапал будущего слугу за шиворот.

- Ты куда меня привел?!!

- В Валинор, - Тенька едва ли не плечами пожал. – Говорю ж, с пересадкой пойдем, интересненькое дело! Пусти, нам в дом надо.

Потрясенный такой наглостью, Саурон разжал пальцы, и человечишка плюхнулся на доски веранды.

В этот момент у порога разлилось голубое сияние, и на веранду ступил Эонвэ. Саурон не без злорадства отметил, что обычно каменная рожа сородича выражает искреннее потрясение.

- Ты кого сюда привел?!! – возопил глашатай владыки Валинора, обращаясь к колдуну.

- О, привет, Эонвэ, - флегматично поздоровался Тенька. – Это со мной, проездом. Мое водяное зеркало еще не выбросили?

- Следовало бы, - проворчал Эонвэ, сверля Саурона таким взглядом, что тот даже дернуться опасался. – Да будет тебе известно, человек, что твоя госпожа не одобрила бы подобные знакомства и подобный туман в твоей голове.

- А мы как раз к Климе и направляемся, - охотно поделился Тенька, совершенно не замечая напряжения, повисшего между двумя майар, готовыми прямо сейчас сойтись в смертельной схватке. – Мне Саурон предложил ему служить, а я подумал, интересненько бы это вышло! Сейчас к Климе сбегаем, она меня от клятвы освободит… Кстати, Моринготто вашего я растворил!

- Тогда и я от своего слова не отступлю, - качнул головой Эонвэ. Саурону показалось, что при упоминании Тенькиной госпожи сородич как-то расслабился, а на его лице появилось странное, пока непонятное выражение. – Значит, к Климе идете… Что ж, тогда не буду задерживать. Ты ее подданный, значит, и дело ее. Просто провожу до зеркала, - сияющие глаза прошили врага особенно пристальным взглядом. – Иначе кое-кто кое-чего здесь натворит.

Они втроем зашли в дом, где и правда обнаружилось уже знакомое Саурону водяное зеркало. Эонвэ почему-то не нападал, это было очень странно, но на руку. Неужели светлый сородич настолько не любит неведомую Климу, что спокойно пропускает в ее владения Саурона? Иного объяснения у властелина тьмы не находилось.

Уже ныряя в радужный водоворот зеркала, Саурон увидел лицо Эонвэ, на котором расцвела совершенно не свойственная ему многообещающая ухмылка. Саурон даже не думал, что Эонвэ умеет ухмыляться, и в его злое сердце тогда впервые закрались нехорошие предчувствия…

Одиннадцать дней спустя. Иное измерение. Мордор.

Первые изменения в стране зла жители Белого Города начали замечать уже давно, когда Всевидящее Око на горизонте вдруг принялось менять цвет по несколько раз на дню. Поэтому, когда разноцветное зарево вовсе пропало вместе с тучами и ощущением опасности, никто не удивился. Лишь потом, когда посланные лазутчики донесли, что орки куда-то попрятались, над Мордором восходит не виденное там с изначальных времен солнце, а на месте крепости Саурона остались одни развалины, все задались вопросом: а что же, собственно, произошло? Великая битва еще не состоялась, разве что Сарумана из его башни прогнали. Кто же тот неведомый герой, который в одиночку сразился со злом и одолел его, наверняка сгинув при этом вместе с упомянутым?

Майтимо был уверен, что знает ответ. Но не представлял, как теперь с этим знанием жить. Бывший лорд Химринга еще даже не задумывался, как вернется домой. Это вообще теряло смысл по сравнению с тем, что Тенька все-таки погиб. Ведь даже Гэндальф признавал: учинить такое с Сауроном можно было лишь ценой собственной жизни.

Орлы долго летали над развалинами крепости, но никого живого не нашли. В последний вылет Майтимо отправился вместе с ними, чтобы лично взглянуть на место, где друг окончил свои дни.

Без орочьих ратей и клубящихся темных туч Мордор не производил должного впечатления. Грязная выжженная пустошь, развалины крепости, а над ними – серенькое осеннее солнце.

При первом же взгляде на развалины было ясно: даже если тот, кто находился внутри, на момент падения крепости был жив, то теперь от него наверняка осталась лепешка. Майтимо сел на ближайший камень, положив подбородок на рукоять меча, и закрыл глаза, поскольку в них плыло и щипало. Хорошо, он здесь один, и никто не может увидеть, что настоящие нолдор иногда все-таки плачут.

- Ма-айти-имо-о-о! – жизнерадостно донеслось откуда-то издалека. – Приве-е-ет! Я по тебе соскучился!

- Я тоже буду скучать, Тенька, - прошептал бывший лорд Химринга, не открывая глаз.

- Эй! Да что ты там сидишь, помоги тащить!

Это уже было странно. Конечно, в стиле Теньки выдать из-за порога смерти какое-нибудь неоднозначное послание, но чуткое ухо уже уловило не только крик, но и шаги, какой-то шелест, словно по песку и впрямь тащили волоком что-то тяжелое.

Майтимо поднял голову, заозирался, да так и прирос к камню, на котором сидел, боясь поверить глазам и своему счастью.

По пустоши Мордора шел абсолютно живой, только немного запыхавшийся Тенька и тянул за собой на куске рогожи странное существо. Лысое, ободранное, с огромными блестящими глазами, в которых не было ни проблеска мысли. На морде существа была написана абсолютная покорность судьбе.

- Майтимо! – снова позвал колдун. – Чего ты сторожишь эти развалины, их никто не сопрет! А я гляди, что нашел!

Майтимо медленно встал и побрел другу навстречу, все еще опасаясь, что перед ним морок, который сейчас развеется.

- Я иду, - продолжал Тенька как ни в чем не бывало, - а тут лежит! Стонет, хныкает – лапку сломал, бедолажка. Не бросать же такой интересненький экземпляр посреди пустоши! Вот и тащу уже километра три. А ты чего такой бледный? И что с рукой? Это из-за меня, да? Ничего, я тебе одну популярную мазь привезу, живо все пройдет!

Тут они поравнялись, и Теньку едва не задушили в объятиях.

- Когда я в следующий раз окажусь у тебя в гостях, пойду на ваше капище и скажу спасибо высшим силам за твое везение! – от души выпалил Майтимо, окончательно убеждаясь, что Тенька жив, здоров и никуда не денется.

Семнадцать минут спустя.

- Дальше, - рассказывал Тенька, - мы с Сауроном переместились сначала в ваш Валинор, а потом ко мне. Вернее, к Климе, на аудиенцию. Мне ж всерьез взбрело в голову остаться жить здесь, хотя я все не мог придумать, как перевезти сюда лабораторию, кафедру и жену.

- Именно в таком порядке? – фыркнул Майтимо, подозревая, что в этом случае Мордору все равно бы недолго осталось.

- Жену – проще всего! Она самая компактная и неконфликтная. К счастью, ничего перевозить не потребовалось. Ты ж знаешь Климу – та еще собственница. Как глянула на меня, все дурные мысли из головы вышибло. Я тогда понял, почему Эонвэ ухмылялся.

- Ты с Сауроном еще и на Эонвэ ухитрился наткнуться?!

- Эонвэ сам пришел! Кстати, когда вернешься домой, проверь, не пропало ли чего блестящего, с Эонвэ сталось бы. Так вот, Клима немножко расстроилась, что меня у нее пытались сманить, а когда моя злокозненная обда немножко расстраивается, у всех начинаются крупные неприятности.

- Расскажи подробнее, как она убивала Саурона, - попросил Майтимо с предвкушением.

- Да кто его убивал? – возмутился Тенька. – Такой экземпляр полуискаженного сложносоставного вещества еще поискать! Сидит теперь под стеклом в институтском виварии, а воспитанники моей кафедры его изучают.

Майтимо живо представил Саурона под стеклом, вокруг которого толпится дюжина таких вот «Тенек», и подумал, что убивать – это и впрямь слишком просто, примитивно. То ли дело - изучить…

- Колечко у него наш Ришеч, понятное дело, отобрал, - закончил тем временем колдун.

Большеглазое существо со сломанной лапкой оживилось.

- Колечко! Прелесть моя! Верните мою прелесть!

- Тьфу, надоел! – отмахнулся Тенька. Потом сжалился, полез в мешок, достал из него золотое кольцо и протянул страдальцу. – На, держи.

- А не опасно? – засомневался Майтимо.

- Оно уже размноженное, там силы нет, - пояснил Тенька. – Сейчас по пути завернем в Роковую гору, оставшиеся кольца выбросим. А с этим пусть забавляется, если хочет. У них с колечком векторы искажения совпадают. Интересненько, почему? Может, их парой изобрели?.. Надо у Гэндальфа спросить!

- А как ты здесь оказался? – спросил Майтимо. – И почему все рухнуло?

- Я в это измерение переместился к Трандуилу в лес. Заодно занес ему три мешка кофе и дуст, забрал паучий яд и гербарий. А хитин пришлось оставить, кусок слишком уж огромный. Специально за ним потом схожу. Так вот, нормальное водяное зеркало в Лориэне, далеко. У меня только сковородка с погрешностью. Я хотел в башню вернуться, но промахнулся километров на семь, оно и к лучшему. А рухнуло понятно, почему. Неуч ваш Саурон, колдовство закреплять не умеет. Как только он покинул этот мир, сразу все его чары развеялись. Хорошо, я банку с назгулами с собой взял!

- Надеюсь, ты не собираешься их там выпускать?

- Что ты, еще случится с ними чего! Я сначала их тоже в виварии хотел держать, но Саурон, как увидел, что у меня в банке, начал выть, плакать и биться головой о стекло. И чего он так разнервничался?.. Поэтому пока что у меня в лаборатории стоят.

У Майтимо все-таки выступили слезы. От смеха.

- Когда я окажусь у тебя в гостях, то загляну не только на капище, но и в виварий! А сейчас пойдем отсюда. Вон на том месте меня скоро должны подобрать орлы.

Семь дней спустя. Валинор. Веранда дома Майтимо.

- Кано, знакомься: это Элронд, - жизнерадостно представил Тенька. - Он тебя помнит, а ты его нет. Но на самом деле ты его очень любишь!

Макалаурэ удивленно покосился на степенного седого эльфа, но предпочел поверить колдуну на слово и приглашающе махнул рукой на стулья.

- А где Майтимо носит? – спросил Тенька, тут же наливая себе и Элронду по полной чашке кофе и запуская руку в вазочку с цукатами. – Звал-звал нас, а как мы прибыли в гости, пропал куда-то!

- Побежал показывать отцу чертежи, - Макалаурэ кивнул на громаду из золотистого кирпича, возвышающуюся над остальными зданиями уже на добрых пять этажей.

- Тогда это надолго, - сделал вывод Тенька и кинул в рот сразу горсть цукатов.

Пока он жевал, повисла неловкая пауза. Элронд и Макалаурэ явно не знали, чего умного друг другу сказать. Первым нашелся владыка Ривенделла:

- Как поживает Голлум? Тенька сказал, что не стал забирать его к себе домой.

- Кто? – не понял Макалаурэ.

- Зверушка, которую я притащил из того измерения, - пояснил Тенька с набитым ртом. – Его почти сразу же Эонвэ зацапал. Оказалось, что оно – разумное! По крайней мере, когда-то было. И Эонвэ поставил цель его перевоспитать. Что скажу: мне бы такое терпение! Таскает его всюду за собой и постоянно нудит насчет морали и нравственности. Не знаю, как Голлум, но я бы точно перевоспитался, лишь бы это скорее прекратилось! Слушай, Элронд, а в вашем измерении еще назгулы остались?

- Ни одного! – гордо ответствовал эльф.

- Жаль! – вздохнул Тенька. – А то у меня их уже не девять, а восемь. Третьего дня самый жирный назгул каким-то манером сумел выбраться из банки, а там и из лаборатории.

- Сбежал? – ужаснулся Макалаурэ, уже знавший, что такое назгулы.

- Если бы! Жена испугалась и тапком пристукнула. А еще говорили, что назгулы неубиваемые! Тапок, кстати, не пострадал.

Постепенно неловкость с холодком ушли, и беседа полилась почти без Тенькиного участия. О славных временах, иных измерениях, музыке и превратностях судьбы. Колдун наблюдал за эльфами и довольно улыбался.

Элронд пригласил всех на коронацию своего зятя, того самого Арагорна, а еще попросил у Теньки несколько книг о науке и технике, поскольку леди Галадриэль внезапно увлеклась прогрессом и решила строить между Лориэном, Ривенделлом, владениями Трандуила и Белым Городом железную дорогу.

А спустя пару часов вернулся Майтимо, румяный, светлолицый, с кипой чертежей в здоровой руке и злой, как сто крокозябр.

- Что случилось? – обеспокоился Макалаурэ. – С отцом повздорили?

- Нет! – бывший лорд Химринга швырнул чертежи в угол, сел на свободный стул и бесцеремонно отпил Тенькиного кофе, вырвав чашку прямо из-под носа колдуна. – Но каждая, каждая, балрог ее побери, зараза, встреченная мною по пути туда и обратно, норовила поинтересоваться, что у меня с рукой и куда подевались веснушки!..

________________________

Всё, теперь это уж точно ПОСЛЕДНЯЯ часть!

сказал автор в шестой раз

... и нифига не угадал