Князь Беркутов-Туманный

Глава 20

1 марта 2514 по ЕГК.

…Дмитрию Львовичу я сдал двадцать девять «троечек» и две «двоечки». В этот раз у генерала нашлось время, чтобы забить названия в свою программу и озвучить размер причитающегося нам вознаграждения. Я коротко кивнул, пожелал куратору хорошего дня и откланялся. А минут через восемь-десять, добравшись до «Орлана», поднявшись в салон и опустившись в свое кресло, подозвал к себе Полину и показал уведомление о поступлении средств на счет, упавшее на телефон:

— Деньги нам уже перечислили. Общая сумма — чуть больше пятидесяти пяти миллионов. Они разлетелись по нашим счетам, но на твоем виртуальном появились девять двести. А теперь представь реакцию своей кровной родни на эту сумму.

— Не хочу: расстроюсь. И отчеты мне не нужны: я вам доверяю, как самой себе. Да и не трачу я ничего. А на счету — три с лишним миллиона…

— Сами мучаемся… — весело хохотнула младшенькая. — Денег навалом, а потребностей почти нет. Ужас!

Девочка улыбнулась и… попросила разрешения долететь до поместья в пилотской кабине.

Я, естественно, разрешил, проводил воспитанницу взглядом, уперся затылком в подголовник и почувствовал, что засыпаю. Поэтому попросил Иру рассказать что-нибудь веселое.

— Не вопрос! — хихикнула она. — Карамзина официально анонсировала выпуск особой коллекции и сообщила фанатам, что самая первая вещь была подарена, а вторая, третья и четвертая уже нашли своих покупателей. Фамилий и имен она не называла, но первый официальный покупатель развеял свое инкогнито, прибыв в новом кожаном костюме на прием к Резановым; вторая свела с ума всех женщин, явившихся на бал к Страховым, а третий показался публике в театре на Всесвятской. А на следующее утро Империя забилась в истерике: абсолютное большинство модников и модниц, искренне считавших себя лучшими просто потому, что одевались в самое-самое, вдруг поняли, что не в состоянии купить «особое», так как не тянут по рангам; те, кто тянули, бросились занимать очередь на пошив, ибо получили шанс привлечь к себе всеобщее внимание, а ваши фанаты высмеяли и тех, и других, так как, по их мнению, «особая коллекция» — это попытка повторить стиль «Черного Беркута и его стаи». Но самое забавное даже не это: если верить все той же Сети, то самые упоротые модники и модницы пачками уматывают на тренировочные заимки поднимать ранги,

а за самые востребованные Искры, которых из-за межсезонья в продаже физически нет, готовы платить любые деньги!

Девчата рассмеялись, а у меня в ухе раздался голос Дайны:

— Информация лично для тебя: в этот понедельник Людмила Евгеньевна вызвала к себе Карамзину, открытым текстом сообщила, что они, Воронецкие, считают этот порыв молодежи полезным для Империи, попросила давить в ту же точку, чтобы количество высокоранговых Одаренных постоянно росло, предложила помощь с обновлением станочного парка пары швейных фабрик и, в конечном итоге, нашла с Кувалдой общий язык. Так вот, мне кажется, что наша помощь Империи не помешает…

Я едва заметно кивнул и все оставшееся время полета анализировал ее предложения. А потом «Орлан» приземлился на крышу нашего особняка, и мы, спустившись на третий этаж, оказались в толпе встречающих. Радовались нам искренне, а дамы — еще и эмоционально. Но буквально через пару-тройку минут после обмена приветствиями Кукла взяла власть в свои руки, сообщила, что нам надо привести себя в порядок, и обозначила время встречи в гостиной. На завтрак, который «будет готов».

Спорить с самой деловой из моих правых рук никто не решился, поэтому Валерий Константинович уволок в хранилище пакеты с мясом, Соня с Таней отжали шкуры, Ира, Ксения Станиславовна и Надя ускакали в гостиную, Поля уверенно пошла к себе, а мы — к себе. И минут на тридцать с гаком зависли в душевой кабинке. Причем наслаждались не столько горячим душем и самыми любимыми режимами гидромассажа, сколько умопомрачительно приятным послевкусием от по-настоящему теплой встречи и млели от того, что мы дома в самом «сакральном» смысле этого понятия.

Это ощущение не покинуло нас и в гардеробной. А в тот момент, когда мы ввалились в гостиную и увидели счастливые лица домашних, стало в разы острее. Как минимум, у меня: несмотря на то, что ни один из присутствующих не являлся моим кровным родственником, в их компании я чувствовал себя комфортнее некуда. Вот тормоза и отпустил — вышел из режима «глава рода», помог народу переключиться в шуточный, подтверждал даже самые жуткие байки младшенькой, ржал над веселыми новостями, то и дело озвучиваемыми Ирой, и с удовольствием шутил сам.

К сожалению, без четверти полдень Дайна заставила обратить внимание на периодически стекленеющий взгляд Полины, и я, вспомнив о двадцати часах, проведенных в полете, волевым решением прервал веселье и отправил Стаю отсыпаться. А сам по совету верной помощницы увел в кабинет Надежду и Ульяну. Как вскоре выяснилось, не зря — как только я опустился в свое кресло, «боевая горничная» потемнела взглядом и тяжело вздохнула:

— Игнат Данилович, ваша рекомендация хоть изредка проверять наличие хвоста оказалась нелишней: на девятом часу марш-броска, заложив очередную охотничью петлю, мы увидели в бинокль группу из шести человек, вставшую на наш след, но двигавшуюся в сторону заимки. Мне не понравился явный диссонанс между уверенным спокойствием лесовика, невесть как «читавшим» фактически отсутствующие следы, и нарочитой неопытностью его спутников, поэтому мы атаковали после того, как эта компания остановилась на привал. и обнаружилось, что в ней не шесть, а десять человек. Камень, как самый слабый из нас, ударил оплеухой и опрокинул расслабленно завтракавших «охотников» в снег, а мы, находясь под разогнанным восприятием, по очереди положили теневиков и лесовика сосредоточенными ударами самых мощных точечных умений. Как выяснилось в процессе допросов двух «языков», взятых живыми, перестраховывалась я не зря: теневики были Богатырями, а лесовик — одним из самых опытных добытчиков рода Никитиных и Боярином.

Дальнейший доклад Шпаги подтвердил мои догадки: этому отряду было приказано найти нашу тренировочную заимку, выяснить, имеется ли на ней артефактная защита, разобраться, какая именно, тщательно изучить местность и скрытно вернуться к точке подбора. Дабы передать «разведданные» некоему координатору.

Новость, естественно, ни разу не обрадовала. Но я задвинул эмоции куда подальше и задал женщине вопрос, ответ на который волновал меня больше всего:

— Ульян, скажи, пожалуйста, а зачем вы их атаковали? Ведь мы с Олей затирали ваши следы буранами три с лишним часа!

Женщина пожала плечами:

— Я видела, с какой невероятной легкостью этот лесовик шел по следу,

на каком расстоянии засек место поворота и насколько уверенно срезал угол. А рисковать вами, Полиной Сергеевной и тайнами рода была не готова.

— Ты понимаешь, что в этом бою вы прошли по самой грани?

— Так точно. Тем не менее, даже зная ранговый состав группы заранее, сделала бы то же самое. Ибо служу вам не за страх, а за совесть.

— Кстати, ее парни того же мнения… — сообщила Дайна в гарнитуру, и я, коротко кивнув, потянулся к телефону. А минуты через полторы, выйдя из банковского приложения, снова поймал взгляд «боевой горничной»:

— Я считаю, что вы рисковали зря, тем не менее, окажись на твоем месте и отталкиваясь от твоего уровня информированности, поступил бы точно так же. Поэтому искренне благодарен за отношение ко мне и к моему роду, хвалю за толковое командование и уже перечислил вам премии за победу в бою с высокоранговым противником. Твоим подчиненным по миллиону, а тебе, как командиру — два. А теперь мне нужны нюансы — вся информация, выбитая из «языков», и подробнейший рассказ об оставшейся части пути…

…После ухода Надежды и Ульяны я встал из-за стола, подошел к окну, выглянул наружу и какое-то время невидящим взглядом смотрел в снежную круговерть. Разложив по полочкам памяти все услышанное во время доклада, не без труда справился с мутной волной злости, затуманившей разум, и криво усмехнулся:

— Не знаю, как ты, а я в бешенстве. И собираюсь мстить.

— А я уже начала… — отозвалась Дайна. — Вчера в двадцать три двенадцать ушел из жизни глава рода Никитиных — в джакузи, в котором расслаблялся этот урод, совершенно случайно упал энерговод, внезапно вывалившийся из-за потолочной панели. А сегодня, в восемь сорок девять утра, погиб глава рода Пешковых — его особо доверенный водитель-телохранитель не справился с управлением, и лимузин, мчавшийся по проспекту Вертинского со скоростью за сто пятьдесят километров в час, вылетел на встречную полосу, развернулся боком, совершил добрый десяток оборотов вокруг продольной оси и со всей дури впоролся в груженую роботизированную фуру.

Задавать дурацкие вопросы типа «Ты уверена, что местные эксперты-криминалисты не обнаружат следов твоего вмешательства?» я и не подумал, так как лично определял границы допустимого и знал, что БИУС действовал в самом параноидальном режиме из всех возможных. Поэтому поинтересовался другим:

— И как ты влезла в их электронику?

— Пффф! Адреса столичных поместий этих родов содержатся в открытых базах данных, по улицам постоянно курсируют автоматические такси, двести лет разрыва в технологиях никто не отменял, а ты на всякий случай оставил мне достаточно широкую лазейку. Кстати, завтра вечером я стравлю друг с другом еще два рода из Совета Десяти — Реутовых и Плахиных, слив в Сеть часть компромата, обнаруженного в личном мобильном терминале начальника СБ первых. После чего уймусь. Чтобы не встревожить аналитиков спецслужб и руководства Клана Добытчиков. А тебе надо будет сделать вот что…

Выслушав ее монолог, я задал добрый десяток уточняющих вопросов, внес в слишком уж масштабные планы Большой Войны несколько корректив, включил телефон и набрал Воронецкого.

Виктор ответил со второго гудка, радостно поздоровался, заявил, что они с Татьяной страшно соскучились, и спросил, когда я вернусь в сознание, чтобы принять их в гости.

— Привет, Вить… — невольно улыбнулся я и снова посерьезнел: — Спят только девчата. А я в сознании и по ряду причин отключаться не собираюсь.

Фраза, еле заметно выделенная интонацией, заставила парня напрячься, сделать напрашивавшиеся выводы и озвучить принятое решение:

— Понял. Буду максимум через полчаса. Один. Жди…

Прилетел через восемнадцать минут… на точной копии двух наших «Орланов», походя сообщил, что устал мотаться на «дровах», спустился в мой кабинет, уселся напротив меня, выключил телефон и потребовал рассказывать.

Я поставил на столешницу термос, легонечко толкнул и откинулся на спинку кресла:

— Тут кисти рук Богатырей-теневиков, висевших на хвосте у моих людей почти трое суток. Допросить этих типов не удалось — эти типы сражались до последнего и были слишком уж сильны — но догадаться, что они искали мою тренировочную заимку, несложно. И это еще цветочки: возвращаясь из рейда, Ульяна видела отряд вроде как добытчиков, шарахавшихся по границе между «семеркой» и «шестеркой», но игнорировавших любые звериные следы, а я на обратном пути еще одну такую группу совсем в другом районе. А теперь внимание: в этих группах было по одному опытному лесовику, четырем высокоранговым теневикам и пяти Одаренным четвертого или пятого ранга. Что, на мой взгляд, несколько избыточно для охоты на «семерок» или «шестерок». И еще: по словам моего перевозчика, по Еланке уже несколько дней мотаются катера на воздушной подушке, прячущиеся под артефактами иллюзии, хотя охотничий сезон еще не начинался. В общем, возвращаться в обычном режиме я не рискнул. Так что пилил до «нулевки» своим ходом. А сейчас хочу выяснить, чьи это ручки. И узнать, какие рода приобретали такие катера. Поможешь?

— Естественно! Деда с бабкой подклю— .. Так, стоп: а почему бы нам не послать в Пятно группу вояк спецотдела под видом твоих людей? Если на реке их будет ждать засада…

— … то ГБР гарантированно ляжет под площадными атаками Богатырей! — хмуро продолжил я. — Даже не успев выбраться из катера. Потом трупы будут спущены под лед…

— Если катер пойдет один! А у Бехтеева их, если мне не изменяет память, два. Значит, второй надо будет скрыть под артефактом иллюзии. А еще лучше — пригнать на Еланку армейские. И посылать на охоту за охотниками не Гридней, а элитные группы!

Этого предложения я и ждал. Поэтому пожал плечами, согласился с тем, что план жизнеспособный, и загрузил Воронецкого еще серьезнее:

— Но, как обычно, есть нюансы. Нюанс первый: Еланка скоро вскроется, и об этом знаю не только я. Значит, не сегодня-завтра засадная группа будет отозвана на все время ледохода, а на замену катерам на воздушной подушке, вероятнее всего, привезут перевертыши. То есть, тратить время на подготовку КВП-шек Бехтеева абсолютно бессмысленно. Нюанс второй, в разы более важный: если эта необъявленная война ведется против меня, то отвечать на агрессию обязан я, а не спецотдел, ИСБ или ОБОН-ы. Нюанс третий: я не умею воевать на минималках, поэтому на днях снова уйду в Пятно и начну вырезать лже-добытчиков в промышленных объемах. Но я должен знать, что эта война действительно ведется, и, по возможности, получить санкцию твоего деда.

— С большим удовольствием составил бы вам компанию, но точно знаю, что не потяну. Поэтому помогу всем, чем смогу, оставаясь тут… — пообещал он, допил сок, встал, подхватил термос и добавил: — С бабушкой переговорю в течение часа-двух, а с дедом, скорее всего, поздно вечером: вклиниться в его рабочий график — задача не из простых.

Тут я шлепнул себя по лбу и для виду схватился за телефон:

— Черт, чуть не забыл: я ж притащил Людмиле Евгеньевне ее любимую изюбрятину! Учти: мясо — первого ранга, поэтому отдавать его желательно доверенным поварам. И еще: пока его запакуют и поднимут из хранилища, расскажи, как успехи с созданием Службы…

…После отлета Воронецкого я позвонил Стерлигову и сообщил, что уже вернулся из очередного рейда, но, по ряду причин, смогу начать подготовку к гонке не раньше двадцатых чисел. Аристарх Всеволодович расстроился не на шутку, но, помня скорость моей адаптации к новым автомобилям, дал понять, что его это устраивает, выяснил, на каком автодроме я собираюсь привыкать к их новому «Стрибогу», и пообещал забронировать за мной любое количество тренировочных дней. Я, естественно, согласился, обозначил свои потребности и твердо пообещал, что если решу личные проблемы быстрее, то приступлю к тренировкам раньше.

Закончив этот разговор, еще раз проглядел уведомления, упавшие на телефон за время нашего отсутствия в Большом Мире, наткнулся взглядом на сообщение Виталия Фомина, вспомнил, что он просил перезвонить при первой же возможности, и перезвонил. Как оказалось, слишком поздно: они с Юлей собирались пригласить меня и моих девчат на день рождения Комаровой, но двадцать четвертое февраля уже кануло в Лету.

Расстроился. Заявил, что с меня роскошный букет и хороший подарок, потрепался с парнем еще минут десять и ближе к концу разговора выслушал новость, основательно испортившую настроение:

— Кстати, в позапрошлую среду с Юлей летали к Паше. Хотели убедить командира части отпустить его в Новомосковск хотя бы на двадцать четвертое число. Но до штаба не добрались: Максаков, дежуривший на КПП, послал нас по известному адресу. Ибо мы, по его словам, такие же подлые твари, как его сестра, ты и твои подруги! Мы психанули и уехали обратно в аэропорт. А на следующий день через шапочного знакомого моего отца, служащего в том же учебном центре, выяснили, из-за чего так бесится Паша, разочаровались в этом человеке и разорвали с ним все отношения: оказалось, что он пытался ударить Лизу, приехавшую поздравлять его с днем рождения, был избит, задался целью стать сильнее нее, все свободное время исступленно тренируется и жаждет отомстить сестре, которая любила его больше жизни!!!

— Охренеть… — только и смог, что выдохнуть я, а Фомин, расстроено поддакнув, попросил присмотреть за девочкой, с которой мы общаемся в разы чаще, чем они с Юлей.

— Присмотрю! — твердо пообещал я. А через полминуты, сбросив звонок, посмотрел в объектив потолочной камеры: — Этого недоумка надо вылечить. До тех пор, пока это желание не превратилось в идею-фикс. И я этим займусь. Благо, теперь со спокойной совестью смогу сказать, что узнал о попытке Паши ударить Лизу от Виталия. Кстати, купи и отправь Юле обещанный подарок, цветы и поздравительную открытку, ладно? А то я замотаюсь и забуду.

— Уже выбрала. Сертификат на разовое безлимитное посещение самой престижной косметической клиники Новомосковска — «Ювенты». Но оплачу и займусь подбором букета после того, как ты переговоришь с Воронецкой — она тебя вот-вот наберет…