Князь Беркутов-Туманный. Диктатура Кошмаров (Щегол-10)

Глава 9

8 декабря 2514 по ЕГК

…Всю ночь с пятницы на субботу в районе Скалы мело со страшной силой, а утром облачность сдуло на северо-запад, и тусклое зимнее солнышко заставило царство Зимы засверкать всеми оттенками белого цвета.

В общем, не озаботься мы в конце весны приобретением затемненных линз парашютных шлемов, ослепли бы к чертовой матери. А так потеряли всего несколько минут на замену, выпорхнули на оперативный простор, образовали поисковый ордер и полетели на юг. Валить зверье и добывать ядра под декабрьский аукцион.

Почему я решил охотиться именно в пятом круге Кошмара? Да потому, что с нашим уровнем магической мощи превышение в четыре-пять рангов позволяло игнорировать защиту и убивать нужных животных с одного-двух атак, а потакать желаниям придурков, готовых выбрасывать бешеные деньги ради возможности похвастаться приобретением «престижнейших» Искр, мне было лениво.

Первые минут двадцать нам не везло — наши прозрения и чуйка Полины засекали только всякую мелочь, способную «поделиться» далеко не самыми востребованными навыками. А потом младшенькая заметила волчью стаю из восемнадцати голов и подозвала нас к себе. Четырех зверей мы трогать не стали — они, судя по размерам и уровню развития Дара, были из весеннего помета, поэтому не представляли интереса. А остальных положили. Сначала остановив ступором, бьющим по площади, а затем расстреляв каменными иглами. Тушки перекидали в разделочный зал подпорками, взмыли в воздух и снова ушли в пике. К чрезвычайно крупному медведю-шатуну, учуявшему запах свежей крови и мчавшемуся к месту боя отбивать чужую добычу.

Потапыча грохнула Полина. Воздушным лезвием. Затем открыла прокол в Клинику, поймала тросик, выброшенный на нашу сторону «Стюардом», и отправила в его цепкие ручки тяжеленную тушу.

Следующий час с лишним нам попадались только куницы, горностаи и лесные кошки. А потом практически одновременно повезло Ольге и мне: она заметила стадо из семи лосей, а я засек дюжину кабанов и подкрадывавшуюся к ним рысь. В этой части Пятна можно было и похамить, поэтому мои супруги отправились кошмарить доноров лепок, а мы с Защитницей атаковали кошку и хрюшек. Хотя вру: слово «атаковали» неверно описывало происходящее — два одновременно использованных ужаса положили и еще не вскрывшуюся хищницу, и всех ее потенциальных жертв.

Девчата тоже отожгли по полной программе, так что следующие минут сорок-сорок пять андроиды Дайны «разбирали» туши в турборежиме, а мы то отправляли в разделочную новые, то валили зверье, прибегающее на запах крови. А его понабежало прилично — две росомахи, пяток лис, два барсука, еще один мишка, лесной кот, куницы, хорьки и так далее. Выставлять такое количество ядер на аукцион я, естественно, не собирался, поэтому, отправив в прокол последний трупик, сообщил верной помощнице, по какому принципу комплектовать «посылку» для Цесаревича, что откладывать для родичей, что — для спецотдела, а что — на подарки. А после того, как закончил, согласился с предложением младшенькой добыть «хотя бы одного изюбря» для Людмилы Евгеньевны и членов ее семьи.

К сожалению, в этот раз госпоже Удаче было не до нас, поэтому изюбрей найти не получилось. Зато мы грохнули двух крупных маралов и с чувством выполненного долга вернулись в столичное поместье. Там я, намылился, было, в ванную, но Птичка цапнула меня за руку, развернула к себе и уставилась в глаза:

— Игнат, когда вы со Светой перемещаетесь на Китеж, на Лион или в лабу амеров, я вас слабенько, но чувствую. Может, переместить на одну из этих планет любой из давно использующихся «живых якорей», чтобы я тянулась к нему в свободное время и, тем самым, понемногу усиливала чувствительность к Пространству?

Дайна заявила, что идея — лучше некуда, и предложила использовать для следственного эксперимента змею из Расщелины, в которую мы последнее время перемещаемся только с помощью «Калитки».

Я согласился, телепортировался по нужному «адресу», вырезал кусок стены, за которой мы прятали контейнер с пресмыкающимся, достал емкость и доставил к девчатам. Новый пункт временной дислокации на пару со Светой нашли на Китеже. На склоне холма, расположенного в километре от дома Игоря Архиповича.

А после того, как закончили, вернулись домой и увидели, что Полина улыбается, хором выдохнули одно и то же слово:

— Чувствуешь?

— Да! Правда, как и говорила, очень слабо. То есть, телепортироваться не смогу. ПОКА не смогу! Но я — особа упертая…

…Во дворец полетел в сопровождении Птички. Несмотря на выходной, наследник престола был весь в работе, поэтому в его кабинете мы провели от силы минуты две. Потом отправились к Людмиле Евгеньевне вручать полный термос мяса и… перепортили настроение толпе напыщенных аристократов, обнаружившихся в приемной. Чем? Да всем: при виде нас дежурная фрейлина расплылась в радостной улыбке, заявила, что государыня уже ждет, и завела нас в кабинет вне очереди; там мы зависли как бы не на полчаса, ибо пили чай; вышли, улыбаясь; сходу наткнулись на Виктора Воронецкого, примчавшегося к бабушке, чтобы пообщаться с нами; я обратился к Великому Князю на «ты», а он счел это нормальным. Действовали на нервы и придворным. Всю дорогу до покоев «сладкой парочки». А минут через двадцать-двадцать пять страшно возмутили народ, дожидавшийся аудиенции у Императора.

Кстати, Поля, давным-давно привыкшая чувствовать себя Беркутовой-Туманной, держалась исключительно хорошо: несла себя, как урожденная княжна, не замечала недовольных, завистливых или ненавидящих взглядов и «зеркалила» мое поведение в «непонятных» ситуациях. И это отметил даже Император. Сразу после того, как сообщил, что внес ее имя в реестр мастеров-добытчиков и оценил реакцию на это известие:

— Все верно, Полина Сергеевна: единственный статус, которым и можно, и нужно гордиться — статус любимой сестры Игната Даниловича. А этот нужен не столько вам, сколько мне. Поэтому-то я вас уведомил, а не поздравил. Зато сейчас с удовольствием поздравляю с серьезнейшим личным достижением: вы — единственная школьница за всю историю Империи, сдавшая всю учебную программу этого семестра на высший балл в экзаменационном режиме капсул виртуальной реальности. Кстати, это достижение автоматически привлекло к вам внимание рекрутеров силовых структур…

— Владимир Александрович, единственная силовая структура, в которой я соглашусь служить — это наша родовая СБ… — спокойно сообщила Птичка и заставила Воронецкого улыбнуться:

— Я почему-то именно так и подумал. Поэтому снял все «сторожки» и программно заблокировал возможность их появления.

Она склонила голову в знак благодарности, и самодержец переключил внимание на меня:

— Игнат Данилович, специалисты НИИ, в который я передал на изучение ваш информационный носитель, завершили анализ выкладок автора теории в половине пятого утра и подняли Михаила. А он, изучив заключение ученых, разбудил меня и заявил, что считает внедрение этого поколения элементной базы одной из приоритетнейших задач, стоящих перед нами. Я пришел к тому же выводу. А после того, как проанализировал возможности сторонников нашего рода, занимающихся производством электроники, согласился с вашим мнением. Поэтому послезавтра, то есть, в понедельник, высвободил все утро и планирую провести трехстороннюю встречу. Причем с вашей стороны хотел бы видеть не только вас, но и Ирину Сергеевну. Что скажете?

Я пожал плечами:

— Спрошу, к которому часу прилетать…

…Домой вернулись к двум часам дня, спустились в большую гостиную, в которой обретались Надежда, Валерий Константинович и Лев Абрамович, только-только вернувшиеся из Ильичевска, пригласили последнего отобедать в нашей компании и все время трапезы обсуждали промежуточные результаты деятельности Первой Военно-Строительной Компании. Да, в несерьезном режиме, однако по итогам столь своеобразного доклада этой троицы я решил, что руководство этой организации надо будет поощрить еще раз. Просмотр фильма, отснятого на объектах, только усилил это желание, ибо все работы шли с опережением графика,

а придраться к их качеству не получилось даже у Кота-Баюна. Захотелось поощрить и его, но определиться со способом мне не дала Дайна, сообщив в канал ТМГ, что Мезенцев, наконец, вернулся домой, но прибыл туда только для того, чтобы ополоснуться, переодеться и собрать вещи.

Я нашел взглядом потолочную камеру, едва заметно кивнул и принял «левый» звонок БИУС-а, подаривший возможность сослаться на срочные дела и покинуть послеобеденные посиделки. К слову, свалил на пару с сестренкой, «которой наскучили разговоры взрослых», тем самым, оставив народ на Олю. Да, уходить на Китеж предпочел бы с ее подстраховкой. Но Фридман, вроде как, домой особо не торопился, поэтому пришлось поручать это дело Полине и надеяться на то, что встреча с генералом пройдет без эксцессов. А вот Свету все-таки построил. Вернее, не без труда оторвал от очередных экспериментов, поставил боевую задачу и добился понимания.

В общем, к «зародышу» прокола, намеренно «оставленному» в гостиной Игоря Архиповича, телепортировался в привычной компании и послонялся по помещению под невидимостью эдак минут пять-семь. Благо, на несущей стене обнаружилась галерея голографий, с помощью которых можно было заглянуть в далекое прошлое экс-начальника Белозерской АПД. Вот и чувствовал себя хронопутешественником до появления Мезенцева на лестнице. А после того, как он спустился на первый этаж, «возник» за левым плечом и, следуя нашим договоренностям, дважды прикоснулся к предплечью.

Генерал активировал приватный режим, поздоровался, предупредил, что через двенадцать минут за ним прибудет флаер КИММ и коротко, но искренне поблагодарил за подаренную свободу.

Я пожал плечами, заявил, что так же, как он, делаю то, что должно, сел в кресло и задал вопрос, ради которого в гости и заявился:

— Игорь Архипович, вы не опишете реакцию членов Совета на результат тестирования возможностей целителя из мира магии?

Он презрительно поморщился:

— Их одинаково сильно шокировали все три составляющие демонстрации возможностей, то есть, фантастическая скорость диагностики, невероятная точность диагноза и абсолютная уверенность, с которой назывались сроки, требующиеся для избавления «тестера» от каждой отдельно взятой проблемы. Поэтому в данный момент Совет грызется за место в очереди на исцеление и — будете смеяться — пытается придумать способ, который позволит переманить Ксению Станиславовну на Китеж. Ибо способы забрать ее силой почему-то не придумываются!

Дайна контролировала происходящее с Мезенцевым через «заготовку» прокола в его лопатке в режиме реального времени и докладывала обо всем, что могло меня заинтересовать. Поэтому эта «новость» вызвала не злость, а раздражение:

— Ну-ну, пусть пробуют. А я посмеюсь…

— Попробуют… — уверенно повторил он. — Ибо все никак не поймут, что вы — не наивный юный прожектер, а состоявшаяся личность с возможностями, которые им даже не снились. Впрочем, это мелочи. Главное, что Совет клюнул на предложенную наживку и одобрил передачу всего списка затребованных технологий, а к завтрашнему утру определится с первым пациентом Ксении Станиславовны. Впрочем, не все так радужно, как кажется на первый взгляд: информация об имеющихся договоренностях уже ушла как минимум к амерам и лягушатникам, и первые, по слухам, потребовали «справедливого» доступа к этому куску пирога под угрозой каких-то санкций. К сожалению, большего не скажу, ибо к информации такого уровня доступа не имею.

— А что с проектами «Глубина» и «Струна»? — полюбопытствовал я.

Игорь Архипович криво усмехнулся:

— С «Глубиной» все прекрасно: наша разведка в кои-то веки сработала так, как задумывалось, и раздобыла материалы, позволившие оценить масштаб потерь амеров, и нашим «мыслителям» из Совета расхотелось стачивать в ноль научную элиту Союза. А со «Струной», мягко выражаясь, неважно: да, меня, конечно же, услышали. Но после того, как рекрутеры изменили условия контрактов и стали предлагать кандидатам в проект воистину сумасшедшие деньги, желающие рискнуть или обеспечить семьи все-таки появились. Увы, с конкретикой туго и в этом вопросе, но, по слухам, первая серия экспериментов по заброске к вам групп профессиональных диверсантов будет проведена в середине января.

— И это при шансах выжить, стремящихся к нулю⁈ — гневно процедил я и взорвался: — Даже если этим идиотам и удастся повторить условия ухода на струну моего «Носорога», то в момент выхода из гипера экипаж бота окажется под магофоном в двести одиннадцать ваших единиц плотности. А это — гарантированная мгновенная смерть даже для магов моего уровня развития!

— Так умирать ведь будут НЕ члены Совета! — желчно заявил генерал, извинился, принял чей-то звонок, заявил, что практически готов, и виновато посмотрел на меня.

Я коротко кивнул в знак того, что все понял, приложил два пальца к правой брови, изобразил левой рукой условный жест и после исчезновения «силуэта» Светы телепортировался к «живому якорю» Каньона. Затем вышел в канал ТМГ, предупредил младшенькую, что прыгаю к Поле, переместился снова и услышал самый конец монолога Дайны, озвученного через динамики мастерской:

— … не функционер, а настоящий вояка. А тварей из Совета не мешало бы отстреливать. Раз в месяц-полтора. Ибо думают только о себе, а к тем, кто ниже по статусу, относятся, как к расходникам.

Полинка согласно кивнула, вцепилась в мою руку и плавно сменила тему разговора:

— Поэтому-то Игнат ему и помог. Кстати, о помощи: не знаю, в курсе ты или нет, но у Лизы и, в какой-то степени, у меня в школе есть три подружки — Люся, Марина и Валя. Девчонки — с принципами и без гнили. У первой завтра день рождения, и на него гарантированно заявится некий Алексей Кочетков — семнадцатилетний дылда из выпускного класса, запавший на ее не по возрасту полную грудь и не дающий Ермоловой прохода. Так вот, нам с Максаковой было бы неплохо там появиться и осадить этого самовлюбленного болвана. Кстати, Люся о помощи не просила — информацию, что Леша вконец охамел, Лиза совершенно случайно узнала, болтая с Валей, разозлилась и прислала мне сообщение с предложением вмешаться. Разрешишь?

Я утвердительно кивнул:

— Конечно: раз вы считаете Ермолову подругой, значит, помочь надо. Без вариантов. Приглашение на мероприятие будет?

— Считай, что уже есть.

— Тогда напиши Лизе, что ты в деле, подожди, пока Дайна подготовит выжимку из информации, имеющейся в Сети на род Кочетковых, и хотя бы парочку наиболее целесообразных вариантов воспитательных акций, выбери тот, который тебе по душе, и убеди Максакову придерживаться именно его. Ну, а мы поддержим. Так, как потребуют ваши планы или ситуация, в которую они выльются.

— И еще… — дав мне договорить, подала голос Оля. — Если вы дружили с этими девчонками без дураков, то пора снова поворачиваться к ним лицом. То есть, почаще приглашать эту троицу в наше поместье, ибо у Максаковой пока нет возможности собирать вашу компанию во дворце, возить в какие-нибудь кафе или развлекательные центры и помогать так, как считаете нужным. Ибо достойных личностей в ближайшем окружении много не бывает.

— Как вариант, можете познакомить их с Плещеевыми и Искрицкими… — продолжила Света. — Мальчишки, вроде, ничего, не задохлики и не трусы, так что в любом подростковом конфликте примут вашу сторону. Кстати, как мне кажется, сейчас — самое время компенсировать этой троице ваше вынужденное отдаление: если всю прошлую зиму, весну, лето и осень мы практически не вылезали из Пятна, из-за чего у тебя физически не было времени встречаться с этими особами, то теперь время появилось. Да и враги у нас, можно сказать, перевелись. В общем, дерзай.

Птичка задумчиво потерла переносицу, заявила, что компенсировать ее вынужденное отдаление действительно надо, и повернулась ко мне:

— А когда мы официально уйдем в следующий рейд?

Тут вздохнул уже я:

— Либо двенадцатого, либо тринадцатого. А вернемся не позже, чем двадцать пятого. Ибо двадцать седьмого — день рождения Людмилы Евгеньевны. Кстати, вы натолкнули меня на интересную идею. Но она пока сыровата…