Колыбельная для ночницы

Глава 12

Зося не собиралась встречаться с близняшками. Хотела взглянуть на особняк украдкой, издали. А ещё надеялась встретить Петьку, надеялась объясниться с ним. Мысли о возможном предательстве бывшего друга продолжали подтачивать её изнутри настойчивым червяком.

Особняк, который приобрели сестры, Зося помнила с детства. Взрослые пугали им детей и запрещали даже смотреть в его сторону. Да и сами остерегались подходить поближе.

Долгое время дом стоял пустым и заброшенным. Безжалостное время его не пощадило. В оконных проёмах осколками торчали остатки от стекол, вход был заколочен досками, крыша провалилась. И только вековые липы остались прежними и всё так же окружали особняк кольцом, изолируя от внешнего мира.

Среди местных ходили легенды, что в доме нечисто.

Кто-то говорил, что там можно увидеть призраков. Кто-то считал, что в особняке орудует полтергейст. По версиям третьих в этом месте когда-то проживал колдун и теперь внутри томятся в заточении его слуги.

По этим или иным причинам, но дом оставался без новых хозяев и постепенно ветшал.

И вот теперь всё разом изменилось.

Деревья не позволяли хорошо рассмотреть ни детали реставрации фасада, ни восстановленную лепнину над окнами.

И Зося никак не могла решить — стоит ли ей подойти поближе или всё же не рисковать?

Почему-то её сильно тянуло к дому, что-то словно шептало в голове: «войди, войди, войди». И всё же ей удалось пересилить опасное желание. Перехватив поудобнее горшочек с цветком, Зося повернулась, чтобы уйти и увидела прямо позади себя Петьку!

Он подошёл неслышно. А встретившись с ней глазами — улыбнулся и раскрыл объятия.

— Зоська! Ты? Не верю! Вот так встреча! — Петька сиял начищенным пятаком. — Как ты? Где ты? Что ты? Рассказывай! Столько лет не виделись!

— В смысле — не виделись? Что ты несёшь? — оторопела Зося от такой наглости. — А кафе? А просьба о помощи?? Хватит прикалываться, Петька!

— Какой ещё помощи? Не было такого! — пришёл черёд удивляться Петьке. — Ты что-то путаешь, подруга.

— Ничего я не путаю! — от возмущения у Зоси задергался глаз. — Из-за тебя я в такое влипла! Такое перенесла!

— Зось! Вот чесслово — не понимаю, про что ты!

— Не понимаешь? Придуриваешься! Вы что же — разыграли меня, да??

— Успокойся, Зось. Ну чего ты так распалилась! — Петька зыркнул по сторонам и мягко привлёк к себе девушку. — Пойдём в тенёк, а то солнце жжёт. Ждёшь это лето, ждёшь, а потом от жары сдыхаешь. Всё-таки самое лучшее время года — весна.

Под липами и правда было прохладно, деревья уже отцвели, но лёгкий медовый аромат всё ещё можно было почувствовать.

Петька вдохнул глубоко и улыбнулся.

— Какова красота! Скажи, Зось?

— Не знаю. Наверное. — Зосе было не до восхищений. — Что происходит, Петька? Почему ты отрицаешь нашу прошлую встречу?

— Зось… Ну с чего бы мне её отрицать? Я всегда тебе рад! Мы же друзья, да?

— Были когда-то друзьями. — с горечью констатировала Зося. — Пока… пока… ты не переметнулся к этим…

— Да ладно тебе ворчать! — Петька с нежностью поправил прядку волос возле Зосиного уха. — Я очень дорожу нашей дружбой. Честно-честно.

— Дорожишь? Нашей дружбой? Да ты и думать обо мне забыл! Сестрицы тебе голову задурили!

— Да перестань! С моей головой всё окей. — Петька постучал себя по лбу и ухмыльнулся.

— Думай что хочешь. Только знай — на тебе приворот! Потому и ходишь за ними как бычок на верёвке! — одним махом выпалила Зося и осеклась при виде помрачневшего Петьки.

Он как-то странно дёрнулся и поник. А потом взял её за руку и повёл к дому.

— Отпусти! Я не хочу туда! — запротестовала Зося. — Не хочу видеть близнецов!

— Там нет никого. Мы будем одни. Нужно поговорить, Зося.

— Да о чём разговаривать, если ты всё отрицаешь и врёшь?

— Больше не буду врать. Не вижу смысла. Раз ты знаешь про приворот. Хочу тебе всё объяснить. Это долгая история…

— Я тебе больше не верю!

— Ох, Зось. Знала бы ты только, что со мной произошло! Боюсь, что и правда не поверишь…

— Со мной тоже… тоже много чего произошло! И всё благодаря тебе! — у Зоси всё не получалось успокоиться.

— Прости. Ну, прости. Я не хотел… Это всё они!

— Так ты больше не отрицаешь нашу встречу? — приостановилась девушка. — Что за игры, Петька? Зачем ты меня морочишь?

— Да какие игры, Зось. Сейчас всё узнаешь. Проходи. Кстати, оцени работу мастеров. — Петька подтолкнул тяжёлую резную дверь, пропуская Зосю внутрь. — Скажи, здесь шикарно? Этот дом моя гордость и любовная любовь!

— Твоя гордость? Твоя? Я думала дом принадлежит сестрам!

Петька не ответил. Но Зося не заметила этого — отвлеклась на натёртый до блеска паркет, на старинные пейзажи в вычурных золочёных рамах, на люстру с хрустальными каплями-подвесками, на задрапированные тяжёлой бархатной тканью ниши.

По широкой мраморной лестнице они поднялись на второй этаж. Прошли мимо череды дверей в самый дальний конец коридора. На каждой двери красовались латунные таблички с гравировкой: «Рукоделие», «Рисование», «Этикет», «Музыкальная комната». По бокам от дверей висели светильники с плафонами в виде хрустальных колокольчиков. Обои с блеклыми розочками были подобраны в тон обивки кресел, стоящих вдоль стены. Диссонансом смотрелись здесь только детские рисунки, размещённые на деревянном стенде. Все они были в похожей стилистике — сделанные черным карандашом, изображали то ли пауков, то ли каких-то чудовищ.

Зося хотела притормозить возле них, но Петька потянул её дальше.

— Что это за рисунки, Петь?

— Детишки развлекались. По мотивам какой-то мультяшки был конкурс. Скажи лучше — нравится тебе обстановочка?

— Как в музее. Сколько же сюда вбухано средств? — пробормотала Зося под впечатлением увиденного.

— До фига и больше, — хмыкнул Петька, распахивая перед ней дверь в торце и жестом приглашая входить.

— Наша святая святых, — с гордостью прокомментировал он довольно скромную обстановку внутри небольшой, просто обставленной комнаты. — Присаживайся на диван, Зося. Хватит уже от нас бегать!

Тон его резко поменялся.

А потом кресло, стоявшее у стола, медленно повернулось, и перед Зосей предстала улыбающаяся Полина. Или может быть — Владислава?

Не ожидавшая встречи Зося отшатнулась к двери, но Петька загородил собой выход.

— Приветствую тебя в нашей скромной обители. Неплохо получилось её обустроить, согласна? — светским тоном поинтересовалась одна из близняшек, поглаживая длинную нить драгоценного сотуара. Она по-прежнему предпочитала черные платья в пол и макияж в стиле «панды». Однако тщательно выбеленное лицо изменилось — сделалось меньше и как будто немного усохло, кожа плотно обхватывала кости, щёки ввалились.

— Полина? — голос Зоси предательски задрожал. — Я не ожидала… не думала… Петя сказал…

— Дом привлёк нас своей мрачной аурой. Да ты и сама наслышана о его дурной славе. Мы решили дать ему шанс возродиться. Организовали что-то вроде дневного пансиона для девчушек. Детки играют, общаются, обучаются хорошим манерам…

— Вы молодцы. Серьёзно, молодцы. — забормотала Зося. — Рада была увидеться. Но у меня дела!

— Ну что же, дела так дела. — выразительно вздохнула Полина. — Торопишься придумывать новые колыбельные?

— Откуда ты про них знаешь??

— Слухами земля полнится. Такое умение в маленьком городке не скрыть.

Полина откровенно забавлялась Зосиным смятением, а Зосе всё сильнее становилось не по себе. И она снова повторила, что спешит и даже подтолкнула Петьку, чтобы перестал загораживать дверь.

— Проводи гостью, — Полина махнула Петьке. — Ещё заблудится, чего доброго. Зайдет не туда. Да там и останется… Приятно было повидаться, Зося. Рада, что ты совсем не изменилась. Такая же простушка.

— Зато ты изменилась… — пробормотала Зося себе под нос, но Петька услышал и нахмурился. Но Зосе было всё равно.

Разговаривать с ним больше не имело смысла — после очередного обмана Зося полностью утратила к нему доверие.

Она лишь спросила, где сейчас Владислава. Хотела проверить — скажет он про больницу или нет.

— Соскучилась? — ухмыльнулся Петька.

— Да нет. Просто поинтересовалась. Она, наверное, тоже изменилась?

— Жизнь идёт, мы меняемся… — Петька остановился на площадке перед идущими вниз ступенями. — Но раз уж ты задала вопрос — удовлетворю твоё любопытство.

Петька склонил голову к плечу, улыбнулся кривовато, и черты на лице начали плавно расплываться. И под тихий всхлип Зоси он трансформировался во Владиславу.

— Ты хотела со мной поговорить? — Владислава хихикнула, наслаждаясь Зосиной реакцией. — Зря ты вернулась сюда, Зоська. Осталась бы в деревне и не знала бед. Но теперь поздно.

— Где Петя? Что вы сделали с Петей? — Зося начала медленно отступать.

— Петька? Да здесь где-то… Он вечно толчётся под ногами… Погоди, не спеши. Сейчас найдём и Петьку.

Владислава шагнула к задрапированной бархатом стене и резко отдёрнула ткань.

В полутемной нише помещалась какая-то фигура. Зосе показалось сначала, что это покрытая пылью статуя, и только потом она узнала в ней Петьку!

Он стоял не шевелясь. Взгляд был остекленевший. Замороженный. Петька отрешенно смотрел перед собой, но ничего не мог увидеть.

— Вот и твой дружочек. Куда же ты заторопилась? Больше не хочешь его обнять? Посекретничать с ним? — громко захохотала Владислава вслед несущейся вниз по лестнице Зосе.

Но Зося даже не обернулась на неё.

Подбежав к выходу, рванула дверь, запоздало испугавшись, что та может быть заперта. Однако дверь послушно подалась, и Зося едва успела притормозить, увидев перед собой вместо улицы… зеркало!

Растрёпанная, испуганная, с прижатым к груди цикламеном в горшке она замерла перед своим отражением, не зная, что делать дальше. И вскрикнула от ужаса, когда оно стало меняться.

Черты лица заострились, сделались неузнаваемыми, другими! Фигура изогнулась под немыслимым углом, руки начали удлиняться, потянулись к ней… А потом зеркальная Зося обхватила себя настоящую за плечи и втащила внутрь стекла!

Утро началось для Тани с головной боли, а тут еще Томочка сообщила, что несколько клиентов попросили перенести встречу. Но это оказалось очень кстати, поскольку у Тани на день были другие планы.

Действуя по привычке, она выпила тёплой воды, сделала несколько упражнений на растяжку и занялась приготовлением кофе. Это был обязательный ритуал, приятный момент безделья, помогающий сонастроиться с миром. За кофе Таня обычно отвечала на сообщения, просматривала ленту местных новостей и просто кайфовала.

Перемолов зёрна, Таня ссыпала их на дно турки, добавила немного корицы и кардамона. В чашке развела водой мёд, перелила в турку и поставила её на небольшой огонь. И задумавшись, едва не упустила момент появления пенной шапки.

Невидимая Томочка принесла Тане аспирина, принялась шарить в холодильнике, искала чем бы перекусить, вздыхая и бормоча про повесившуюся в салоне мышь.

Таня её намёки проигнорировала, наткнувшись на тревожную новость в одном из пабликов. Народ обсуждал пропажу девочки-семилетки, перемежая факты домыслами и сплетнями. Информация по существу была скудная — девочка оказалась примерным ребёнком, с родителями не ссорилась и не конфликтовала. Вечером как обычно она легла спать, а утром её кровать оказалась пустой. Вылезти из окна она не могла — детская находилась на втором этаже. Видеокамера во дворе не зафиксировала никакого движения. Никто не проникал в дом и не выходил из него. Но ребёнок как сквозь землю провалился!

Паблик бурлил и пенился, люди строили версии и догадки, а Таня сразу подумала на сестёр. Она не сомневалась в том, что девочку похитили они. Точнее — для них. Кто-то, явно не человек, сделал это по их наущению.

Что же, близняшки оказались сильнее и хитрее, чем она считала. Поэтому намеченный план придётся скорректировать. Первоначально Таня собиралась отправиться в особняк с утра: предложить сестрам что-то вроде сотрудничества, а заодно осмотреться и попытаться «вычислить» Зосю. Но после новостей решила, что сначала заглянет в Зосину квартиру, чтобы поискать Зосю через зеркала. Сделать это у себя Таня не могла — для ритуала требовались зеркала, впитавшие в себя частицу Зосиного отражения.

Поручив Томочке-Тонечке обзвонить оставшихся клиентов и перенести все запланированные на сегодня встречи, Таня уехала.

Дверь ей открыла раздёрганная заплаканная женщина — Зосина мама.

Как оказалось, её срочно вызвали на работу, и вернувшись пару часов назад, она не обнаружила в квартире Зоси.

Дочь не оставила записки, не отвечала на звонки и сообщения.

Таня пришла в тот момент, когда Зосина мать решила обратится в полицию. Таню она не знала. Пришлось сымпровизировать, что они с Зосей условились о встрече. Но раз Зося ещё не вернулась, то она заглянет в другой раз.

Таня заверила женщину, что с Зосей всё хорошо и она скоро придёт, а потом быстро распрощалась.

Постояв в нерешительности у подъезда, Таня поразмышляла над этичностью поступка, который собиралась совершить.

Она решила применить морок и принять вид Зоси. И теперь убеждала себя, что так будет лучше для всех. Зосиной маме всё равно нельзя рассказать правду о дочери. А ей самой требуется доступ к зеркалам.

Была — не была!

Таня провела рукой перед лицом, и наблюдающая за ней из окна старушка испуганно перекрестилась, когда вместо высокой и крепко сбитой рыжей девицы появилась бледная худощавая Зося.

Мать плакала от радости, обнимала, говорила что-то. Пристально глядя ей в глаза, Таня соврала про подработку и ночную смену. И мать поверила, отстала, попросив только впредь писать хоть короткие сообщения. Еще раз поцеловав мнимую дочку, оглядела её с улыбкой и заторопилась на работу.

А Таня отправилась в Зосину комнату.

Из стены выглянула тэрэнька. На неё морок не действовал.

Повздыхав, поинтересовалась у Тани — что же им теперь делать?

— Мамаша так испереживалася, так издергалася, что я хотела всё рассказать!

— Но вовремя прищемила язык? — Таня распахнула дверцы шкафа, разглядывая вещи на полках. — Как ты представляешь ваш разговор?

— А никак…

— Правильно. Мать и без него раздёргана. Хочешь, чтобы у неё случился инфаркт?

— Хочешь, не хочешь… А делать-то что? Нету ведь Зоськи! Нету!

— Придумаем что-нибудь. — Таня начала перебирать Зосины майки, вызвав недовольство кикиморы.

— Чегой-то ты сюда полезла? — ворчливо осведомилась она. — Не позволю тырить хозяйское добро!

— Чем болтать — лучше помоги. Мне нужно что-то оверсайзное…

— Это чтобы мешком висело? — проявила осведомленность Валюха. — У Зоськи ничего такого нету. И правильно! К чему ей лишние объёмы!

— Ну и плохо, что нету… — из кома шарфов Таня выудила лёгкий палантин и перчатки. — Попробую поработать с этим.

— Чего задумала?

— Хочу поискать Зосю с помощью зеркала.

— Да ты шо? — ахнула тэрэнька. — Думаешь она с той стороны??

— Предполагаю и собираюсь в том убедиться. А ты помолчи. Не лезь под руку. И сыча придержи.

— Да он у Порфирыча, на чердаке. Как мамашка вернулася — сразу слинял.

— Отлично. Пусть там и остается.

Таня набросила на плечи палантин, с трудом натянула перчатки. Попросила тэрэньку набрать проточной воды, чтобы потом обмыть стекло.

Когда Валюха умчалась, Таня чуть кивнула своему отражению и легонько коснулась зеркала, невидимыми линиями прочертила на нём символ призыва, положила на него ладони и стала ждать.

Сосредоточиться как следует на процессе получалось плохо — разглядывая себя, Таня заметила отросшие корни волос, требующие срочной прокраски. И небрежность линии бровей. И морщинку на переносице. Что-то она запустила себя. Надо бы записаться к косметологу, да и в бассейн неплохо бы…

Подобные мысли были совершенно не свойственны ей во время работы, и это означало, что она начала входить в образ Зоси.

В отражении тоже начали происходить перемены — оно внезапно помутнело, а потом сквозь пелену стали проступать Зосины черты.

Таня отняла руки от стекла, приветственно помахала подруге. Но Зося не повторила жест, наоборот потрогала поверхность зеркала, постучала по ней несмело, в потом затарабанила с силой.

Таню она не видела, смотрела сквозь неё.

За спиной у Зоси был коридор, уходящий в темноту. Больше Тане не удалось ничего разглядеть, хотя она прильнула к самому стеклу.

— Зося! — шепнула Таня едва слышно. — Зося! Ты меня слышишь?

Зося странно дёрнулась, зашарила глазами по зеркалу, будто и правда искала её. Однако увидеть Таню она так и не смогла и, сгорбившись, побрела по коридору. Чем дальше уходила девушка, тем сильнее менялась её фигура, волосы повисли нечёсаными космами, ноги и руки удлинились.

— Ну шо там? — зеркалу сунулась тэрэнька и изображение пропало.

— Ничем порадовать не могу, — Таня зачерпнула из поднесенной мисочки воду и побрызгала на стекло, завершая ритуал.

— Углядела хоть её?

— Углядела.

— И шо? Ну?!

— Зося в зеркальном коридоре. В плену.

— Всё-таки тама! — Валюха немедленно запричитала, и Таня поморщилась.

Голова болела до сих пор, и каждый звук шурупом ввинчивался в мозг.

— Помолчи. Иначе за себя не отвечаю.

— Ох, жалко хозяюшку! — заходилась кикимора, проигнорировав Танину просьбу. — Так мы с ней хорошо спелися! Так подошли друг дружке! Что же теперь — мне новую искать? К Андрюхе ни за что не вернуся!

— Прекрати завывания! Будешь мне помогать.

— К-как помогать? Я в зеркало не полезу! Нельзя мне туда! Сожреть! Обратно не выпустит!

— Толку от тебя там… — Таня потёрла виски. — Кроме шума — ничего полезного…

— Чегой-то — ничего? — обиделась Валюха, но Таня тут же её заткнула.

— Слушай внимательно. Я потусуюсь здесь под видом Зоськи. Чтобы её мать не дёргалась и в полицию не пошла. Незачем ей знать правду.

— Под видом хозяйки? — оживилась тэрэнька. — Дак морочь долго не держится.

— У меня продержится. Не волнуйся. Да и видеться мы будем редко. У матери работа, у меня тоже. Наплету чего-нибудь правдоподобного, чтобы не волновать.

— Не совестно матери врать-то? — всхлипнула кикимора.

— Это кто у нас такой жалостливый выискался? — нахмурилась было Таня, и Валюху словно сквозняком сдуло.

Почти сразу из кухни донеслось звяканье посуды, зашумел на плите чайник, и слащавый голосок тэрэньки позвал Таню «угоститься».

Хозяйкой Валюха была хорошей — из муки, что привезла Зосина мать, моментально соорудила парочку толстых золотистый оладий, подала к ним варенье и засахарившийся мёд.

— Больше двух тебе вредно! Фигуру нужно блюсти! — заявила нахальная кикимора, подавая Тане тарелку.

Но Таня проигнорировала ехидный намёк — обдумывала увиденную в зеркале картинку.

Предположение Чуры подтвердилось — Зося прочно увязла в зеркальной ловушке.

И случилось всё в особняке — Таня готова была поручиться за это. Пропавшая девочка тоже находилась у сестёр. Это стопроцентно. Близняшки уверились в собственной неуязвимости. Потому и решились на похищение. И на одном ребенке точно не остановятся.

Но напрягло Таню не только это.

Зося постепенно менялась!

И если не поторопиться — будет поздно. Спасти её не удастся.

Таня не сомневалась в собственной силе, но не имела ни опыта, ни достаточных знаний о том, как противодействовать ночнице и подобным ей существам.

Заявиться открыто и дать сестрам бой было неосмотрительно и глупо — с порождениями ночницы следовало действовать хитростью и обманом. Кроме того, Таня не была до конца уверена — обе ли сестры поражены чернотой или всё же одна?

Ночницу могла усмирить колыбельная песня знатки. Причём даже невольной знатки, не подозревающей о своей силе. По всей видимости, Зося была именно из таких, не зря же сестры открыли на неё охоту!

Их ловушка сработала.

И теперь ужасное превращение грозило и Зосе.

Несмотря на серьёзность ситуации, Таня решила не спешить и тщательно продумать. В особняк идти ей всё равно придётся, поскольку Зосю можно попытаться вытащить лишь из того зеркала, в которое её затянуло.

Рассеянно ковыряя вилкой оладьи Валюхи, Таня пересмотрела план действий. Но к, сожалению, не знала наверняка — как лучше обезвредить сестёр.

Таня подумала было о Чуре. Но тут же отмела эту мысль. Чтобы пообщаться с ней, придётся воспользоваться картиной. А у Тани на картину были другие планы.

Бабка! Вот кто сможет ей помочь! Ей нужен совет бабки, от которой получила знания и силу вместе с картиной и приживалкой.

Таня подозревала, что той больше нет в мире живых, и это означало, что придётся обратиться к ритуалу вызова. Если его провести неправильно, если растеряться и сбиться — всё может окончиться фатально. И всё же попробовать необходимо, ведь без этого она не сможет помочь ни Зосе, ни похищенной девочке. Не сможет предотвратить другие похищения.

Ситуация осложнялась еще и тем, что вызов следовало проводить на погосте. А Таня даже не знала, где находится бабкина деревня, поскольку в прошлую поездку так и не смогла её найти.

Значит опять придётся действовать через картину. При мысли об этом внутри неприятно поскреблось. После картины она как беспомощное бревно. Что, если она не сможет завершить ритуал как нужно? Что, если она останется в картине, как Зося в зеркале? Кто будет её вытаскивать оттуда? К тому же неизвестно как отреагирует на призыв бабка…

Риск был очень велик, и чем дольше Таня думала об этом, тем сильнее хотела всё бросить.

Но оставить без помощи Зосю и ребёнка она не могла. Никогда не простила бы себе этого.

Приняв окончательное решение, Таня сообщила о нём тэрэньке. Для проведения ритуала ей требовалась помощница. А просить о том Томочку-Тонечку было нельзя, поскольку те были бабкиным наследством и в критический момент могли сыграть против.

Валюха что-то истерически кричала, но Таня стремительно покинула квартиру. Она уже настроилась на предстоящий ритуал и собиралась привезти картину к Зосе.