КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8)

10. НЕДРУЖЕСТВЕННАЯ СРЕДА

НУ ЧТО ЗА БАЗАР

Думаю, они бы не полезли на нас, будь мы в парадной форме. А так — ну, четверо молодых людей в видавших виды пилотских комбинезонах, ни тебе блестящих украшений, ни даже наград. Для индусов невообразимая дикость — чтобы человек ранга раджи или визиря разгуливал в общественном месте в простой одежде. Я посчитал, что они приняли нас за простых солдат или полицейских и намеревались по-своему развлечься.

— Ну что, — пробормотал я, — среди нас один инвалид на протезе и ещё один, едва оправившийся от магической контузии. А скажут — скажут! — что нас было четверо.

Сокол и Витгенштейн синхронно гневно на меня воззрились и фыркнули. А Серго без сантиментов накинул шкуру и прорычал:

— Господа, мы имеем честь атаковать вас!

Индусы почему-то совершенно не испугались высшего волка. Наоборот — оживились, начали громко хохотать и зубоскалить. К первоначальным четверым прибавилось ещё с десяток, и они принялись обходить нас по кругу, замыкая в кольцо.

— Ну что, спина к спине? — сказал Иван, не сводя с индусов глаз.

— Крестом. Мы с Серго, — проворчал я, оборачиваясь и удивляясь ещё более визгливым ликующим воплям. — А вы с Петром. Уравновесимся немножко.

— Чего-то подозрительно они радуются, — сказал Петя. — Чую подвох.

Я промолчал, полагая, что на самый крайний случай у нас есть Айко. Покуда она себя не проявляла, наблюдая за нашими «развлечениями» со стороны. Дескать — играется молодёжь, ну — пусть.

— И долго они будут на нас бельма лупить? — с сердитым нетерпением спросил в пространство Иван. — А то, мож, постояли да пойдём?

И тут сразу несколько индусов бросились вперёд. Я услышал, как озадаченно взрыкнул Серго, как коротко и неизящно матернулся Иван, а Петя успел крикнуть:

— Илья, назад!

Никакого назад быть не могло, потому что на меня кинулись аж трое. Худо мне пришлось бы, если б не скорость Зверя! Одного я отправил в полёт, зарядив ему с левой поперёк тушки во время замаха — парень улетел куда-то за палатки. Второго мордой в лицо ткнул (кажется, нос ему сломал, мигом выключив из боя). А третьего… третьего я хотел отправить в синхронный полёт, только правой лапой — и тут он ловко извернулся и… И снёс мне два магических звериных когтя, падла!!!

— Ах ты, сука! — я всё-таки достал его, полоснул скользом по ноге и отпрянул назад от сверкнувшей сабли.

— Илья! — чуть не в ухо гаркнул мне Витгенштейн. — Сабли антимагические!

Голос его отдалился, и до меня дошло, что вокруг нет звуков привычного магического боя, а только звон клинков.

Артефактные клинки! Скидывай шкуру давай!

А чего? Это мы могём!

Я живо вернулся в человеческий облик и выхватил саблю из ножен. Казак без сабли — никуда! Теперь меня точно в этом никто не переубедит.

Дальнейшие пять минут стали очень плотными и насыщенными. Мир сузился до границ боя. Мелькала сталь, звенело, орали люди, хлестала кровь, а вокруг визжала и бесновалась толпа. А когда противники вдруг кончились, я снова перекинулся в медведя и на нерве так шарахнул вокруг кольцом ледяной взвеси, что рынок в пару мгновений опустел. Все, кто только что орал и болел (надо полагать) за своих, бежали во все стороны, придерживая свои тряпки. А мы стояли посреди залитого кровью и заваленного телами пятна́площади.

— Собираем сабли, — скомандовал Иван, — и валим, пока местные не очухались!

И мы их собрали. Все! Изучить надо феномен-то.

У того, со сломанным носом, который убежать не смог, а под прилавок с курагой забился, я всё равно сабельку выдернул. Ишь чё! Будет ещё на русского казака рыпаться!

Улетевшего искать не стал, хрен с ним. И так тринадцать клинков получилось. Мы обтёрли их по-быстрому и развернули на губернаторское подворье.

И тут нас накрыл отходняк.

Мы шли к шагоходу и хохотали на всю улицу. Иван изо всех сил бахвалился, будто это он первый понял, что сабли у индусов антимагического действия. Как первый сабельщик файербол на клинок принял — так великий наш князюшка сразу и смекнул! А поскольку Харитонов три месяца гонял не только меня, но и остальных преподавателей тоже, не давая спуску даже начальнику училища, Сокол мгновенно бросился вперёд, применил заученный до автоматизма приём, и через секунду у него уже был свой артефактный клинок, а у удивлённого индуса — не было.

Впрочем, индус быстро перестал быть удивлённым и сделался мёртвым.

У Петра и Серго сабли имелись свои, и может быть, они выступали не так феерично, как Сокол, но вполне эффективно.

Дошли — как пьяные. Орлова предупредили, чтоб охрану свою перевёл поближе — мало ли. И чтоб если полезут на подворье внаглую, стреляли на поражение.

А с нас хватит экзотики. Пора назад, к скучной, рутинной, можно сказать, службе.

В шагоходе Петя достал четыре бутылька́успокоина и с видом суровой медсестры всех нас заставил выпить по порции. Успокоились маленько. Хотя меня всё равно подбивало время от времени выпускать голубые звериные когти на руке и показывать Серго безымянный и средний пальцы, на которых виднелись лишь крохотные обрубочки:

— Нет, ты видел, а? Суки!

— И ты мне это говоришь! — отвечал Серго. — Мне чуть ухо не снесли! Только что отрощенное!

Айко уверяла меня, что когти отрастут. Да я и сам думал, что отрастут — зуб же отрос!

Единственная комаром зудящая мысль была — неспроста эти ребятки с артефактными саблями на Бидарском рынке сидели. Ой, неспроста. Кто-то знал… ну или, исходя из наших психологических портретов, предполагал, что мы потащимся в Бидар и пойдём глазеть на его прелести. И подготовился…

Да чё там гадать-то! И так понятно, кто. Наши англские недруги. И целили по-любому в Ивана, а мы — так, заодно.

ТРЕВОЖНЫЕ НОВОСТИ

И тем не менее возвращались мы из Бидара в приподнятом расположении духа. «Святогор» топал расслабленно, байки травили, хохмили. Однако когда до крепости осталось примерно треть пути, Айко свесилась из открытого верхнего люка в кабину и сообщила:

— Я слышу выстрелы!

— Неужели новое нападение? — мы переглянулись, и Иван, сидевший за рычагами, прибавил ходу, заметив:

— Не может быть! Губернатору бы сообщили о движении больших масс живой силы вокруг крепости.

Я почему-то вспомнил радостную новость о вскрытии давно засыпанного богатого штрека, и во мне всколыхнулись смутные подозрения.

— Дай-ка я послушаю!

Я накинул шкуру, высунулся в люк. Потом вылез совсем.

Айко, напряжённая, как струна, сидела, насторожив уши в сторону крепости. Даже глаза прикрыла, чтоб ничто не сбивало с ощущений.

— Вот! Они стали чаще! Вот сейчас! Там не только пулемёты — пушки бьют!

— Точно!

Теперь и мой Зверь слышал. Даже сквозь шум работающей машины доносило захлёбывающийся лязг пулемётных очередей, время от времени перебиваемый глухим «да-да-а-ах!»

Завелась рудничная сирена.

— Гони, гони, Ваня! — заорал Серго, тоже высунувший голову из люка и сразу спрятавшийся обратно. — Наших бьют!

Я нырнул в люк рыбкой. Знаю я, как Сокол гоняет.

И мы полетели!

Я успел кинуть себя в кресло, пристегнуть ремнями и подумать, что после кросса «Святогора» ямищ на убитом просёлке «Бидар — рубиновая крепость» прибавится многократно — и джунгли за бронестёклами слились в смазанные зелёно-коричневые полосы.

Домчали в три с половиной минуты. К самому тому моменту, когда огромная, ростом не ниже «Саранчи», полыхающая малиновым светом человекообразная фигура вырвалась из главных ворот крепости — и была встречена огнём трёх десятков полукольцом выстроенных «Локустов».

— Да япону мать! — с досадой заорал Иван, когда голова этого… голема?.. элементаля?.. голова существа, в общем, взорвалась и светящиеся малиновые осколки брызнули во все стороны.

Из крепости бежали люди, внутри больше не стреляли.

— Надо полагать, объект был единичным, — наукообразно высказался Петя. С сожалением высказался, потому что отчаянным пулемётчиком ему выступить не удалось.

— Там барон Хаген! — крикнула с крыши лиса.

— Нет, стоит на полдня отлучиться!.. — сердито начал Иван, разворачивая «Святогора» в указанную сторону.

— И опять подвиги без нас совершают! — не менее сердито закончил Петя.

Впрочем, судя по суете и крикам, доносящимся из ворот, лёгкой кровью в этот раз отделаться не удалось.

РАЗБИРАЕМСЯ

Хорошо, что у нас осталось более трёх десятков неповреждённых «Локустов», и управляющие ими парни всё-таки учились на техников, и поэтому манипуляторами работали ловчее, чем воевали. А ещё повезло, что вырвавшееся из восьмого штрека чудовище удовлетворялось выведением из строя противостоящего ему шагохода. Так что находящиеся внутри экипажи в основном ограничились сотрясениями, переломами и контузиями.

— И безмерно повезло, что эта тварь была одна, — пробормотал Серго, окинув взглядов наружный крепостной двор, в котором царил форменный погром.

Первым делом (после феерического взрыва в воротах) во двор вошли и выстроились, взяв под прицел центральный выход из шахт, четырнадцать «Локустов». Больше вдоль стены внутреннего двора просто не помещалось. Детины стояли снаружи, также нацелившись на шахты поверх кабин МЛШ.

Следом все свободные бойцы (кроме расчётов пушек и пулемётчиков), принялись извлекать курсантов из частично заклиненных и перекошенных корпусов. Часть выбирались сами, если могли.

Госпиталь мгновенно оказался переполнен, а двор у рембокса — завален и заставлен повреждёнными «Локустами».

Фельдшер рудничного медпункта в панике предложил погрузить раненых на «Детин» и отправить их в Бидар — целитель при генерал-губернаторе был заметно выше рангом. Но тут Иван, в ведении которого и значились, вообще-то, все пострадавшие курсанты, рявкнул:

— А-а-атставить панику! Неизвестно, что из этих шахт ещё полезет! Поэтому целитель нам нужен здесь! Подъесаул фон Ярроу!

— Я, господин полковник! — вытянулся Хаген.

— Бери «Саранчу», она здесь всех машин быстрее, на усиление — любого из парней, способных петь — и гоните в Бидар. Целителя хватай — и назад, без разговоров. Если что, всех пугай мной. Уяснил?

— Так точно, господин полковник!

— Давай, одна нога здесь, другая там. Выполнять.

— Яволь!

Хаген, получивший чёткий, недвусмысленный приказ, приступил к его исполнению со всей возможной прямолинейностью, а мы пошли в столовую, где успокаивающими чаями отпаивалось рудничное начальство и работники, спешно покинувшие шахты.

Старший помощник управляющего, Яков Борисов, выглядел куда менее уверенным, чем в прежнюю нашу встречу. Я бы даже сказал, совсем неуверенно он выглядел, помятым воробьём. Рядом с ним за соседними столиками сидели секретарь, учётчики-бухгалтера и ещё какие-то шахтные служащие — с теми бумагами-папками, которые, видать, были у них в руках в момент подачи сигнала тревоги. И один рабочий, баюкающий перевязанную руку.

При виде ввалившихся в столовую нас вся эта толпа вскочила, встревоженно впившись в нас глазами.

Иван вопросительно глянул на Петю и тот показал глазами на Борисова.

— Прошу! — кивнул тому Сокол на стол в отдалении от общей толпы. — Поговорим в относительном спокойствии.

Борисов, конечно, с нами сел, но немедленно и совершенно расстроенно сказал:

— Господа, вряд ли я смогу чётко прояснить ситуацию. Всё, что мне доподлинно известно — это то, что из восьмого штрека вырвалось существо неизвестной природы. Оно безошибочно нашло выход на поверхность, разрушив по пути несколько добывающих машин. Двое операторов погибли. Остальные, сумевшие вовремя выскочить — живы, но получили различные повреждения.

Мы переглянулись. Во дворе оно тоже воевало с шагоходами, мало обращая внимания на людей.

— Рабочие бригады и прочий персонал выведен из шахт, — продолжил Борисов. — Многие говорят, что из глубины доносятся какие-то звуки. Я хотел подать запрос на эвакуацию…

— Считайте, что вы получили одобрение, — перебил его Иван. — Если монстры попрут в товарном количестве… Уводите своих людей, здесь останутся только военные. Я выделю вам четыре шагохода сопровождения. Через полчаса вы должны быть готовы к отправке в Бидар.

— Слушаю-с, ваше высочество, — сурово кивнул Борисов, поднимаясь. — Возможно, вы захотите поговорить с шахтёром, который утверждает, что лично видел пробуждение монстра?

— Ого! — оживился Иван. — Давайте его сюда!

Борисов отошёл к сидящим, отдал им некие распоряжения, после чего их как рукой смело, а сам подошёл к нам в сопровождении того рабочего с перевязанной рукой.

— Вот, господа. Это шахтёр Черемишин, о котором я вам говорил.

— Рассказывайте, Черемишин! — велел Иван.

Шахтёр только таращил глаза, и Борисову стало за него неловко:

— Ну же, Степан! Расскажи его высочеству: что ты видел?

Черемишин только крупно сглотнул и сильнее затрясся.

— Погодите, — Петя остановил Ивана и Борисова, которые, кажется, от нетерпения уж собрались сердиться, — парень в шоке. Сейчас… — он порылся в кармане и извлёк на белый свет знакомый бутылёк успокоительного. Запасливый, жук! — На-ка, глотни. Это хорошее лекарство.

— М-м-мятой пахнет, — шахтёр поставил на стол опустевший бутылёк и вздохнул.

— А теперь давай по порядку, — мягко начал Петя. — Ты сегодня спускался в шахту?

— Д-да.

— Как обычно это происходит? С чего начинается твой рабочий день?

Аккуратно задавая наводящие вопросы Петя потихоньку выспросил, что всё шло как обычно — утренняя отметка у учётчика, роспись за машину…

Тут я страшно удивился, потому что о шахтах мало имел представления и воображал всё внутри происходящее на манер той сказки про семерых гномов, которые под горой махали кайлами. У наших работников (точнее, у шахтного хозяйства), оказывается, имелись гражданские модификации «Клопиков» — «Жучки́», приспособленные для работы в забое. Шахтёр в этом случае выступал как техник или даже пилот, работая специальными манипуляторами и непосредственно к породе не касаясь.

И вот сегодня всё шло штатно. До тех пор, пока…

— Маноаккумулятор у меня быстро разрядился. Беда с этим восьмым штреком, — тяжко вздохнул Черемишин. — Только с обеда, часу не прошло — а «Жучок» уже встал. Да, главно, в такой неудобной позе, раскорячился посередь поворота. Я думаю: щас третья бригада пойдёт — будут ворчать, ну и заторопился.

— И ты решил заменить маноаккумулятор? — уточнил Петя.

— Ну а как, вашсият-ство? Без него мне никак, разве что вручную машину выпихивать, а это в одного не сдюжишь.

— Действительно, — согласился Петя. — И что же дальше? Давай подробно.

— Я, значит, начал менять, а там зажимы тугие. Торопился. Ну и… — Черемишин показал руку, — распластал.

Тут он неуверенно покосился на начальство, но Борисов заверил:

— Говори, Стёпа. В подробностях говори. Никто тебя ни ругать, ни вычетов за то делать не будет. Разобраться надо.

— Я думаю, — Черемишин решился, — что в крови всё дело.

— И почему ты к такому выводу пришёл? — мягко уточнил Петя.

— Не было до того ничего. А пока я бинт в аптечке искал, на пол с руки накапало. И стою я, значит, перевязываюсь, к стенке привалился, чтоб, выходит, удобнее было — и вдруг смотрю: засветилось под «Жучком»-то! Прям как жар малиновый из породы попёр! А потом глаза огромаднищие — р-р-раз! Вылупилось оно на «Жучка»-то да как шваркнет его, прям аж об свод! А само со скальной породы выломилось — и на выход бежать!

— А ты?

— А я в стену влип — ни жив ни мёртв! Ток оно на меня даже не глянуло, так наверх и помчалось.

— А ты, выходит, следом вышел?

— Я вашсият-ство, сперва чуть не обмер, а потом третья бригада-то снизу подошла. Говорят, треск породы какой-то начался, испугались обвала. Меня и подобрали. А моя машина так там в потолочные балки впечатана осталась висеть. Парни сперва мне про монстра-то верить не хотели, а как в главный коридор вышли да разгром учинённый увидали — сразу переменились. Монстра-то к тому времени уже на двор вырвалась, там лютовала.

— М-гм. То есть раньше ты никогда не замечал в шахте свечения или хотя бы треска?

— Тут ведь, вашсият-ство, треск бывает. Но… — Черемишин пошевелил руками, подыскивая подходящие слова, — не такой он. А света — ни разу.

— Ладно, иди собирайся. А вы, Яков… как вас по батюшке?

— Михайлович, — рассеянно ответил старший помощник управляющего, думая о своём.

— Яков Михайлович, что же? Ранее никаких движений, подозрительных звуков и прочего, вы говорите, замечено не было?

— Ни разу. Всё было очень спокойно… до сего дня.

— А где, кстати, ваш непосредственный начальник? — спросил вдруг Иван. — Сам управляющий — где?

— Э-э-э… — Борисов слегка растерялся, — откровенно говоря, я не знаю.

— Но когда-то же он бывает? — удивился я.

— При мне — ни разу, — сдался Борисов, не придумав, как выгородить начальство. — Обычно раз в неделю он звонит, интересуется объёмом выработки…

— Интересуется, значит? — Сокол побарабанил пальцами по столешнице. — Что ж, с этого момента считайте себя управляющим Бидарскими шахтами.

— Но…

— Но сперва надо выжить и разобраться в кризисе, верно?

— Э-э-э… да, — согласился Борисов.

— Итак, насчёт природы монстров никаких предположений нет?

— Увы… — начал новоиспечённый управляющий, и тут на стол из пустоты брякнулся приличный прозрачно-малиновый обломок.

— Они рубиновые! — сказала Айко.