КОМ-8 (Казачий Особый Механизированный, часть 8)

09. БИДАР

ВЕСЬМА ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЙ ВИЗИТ

В Бидаре нас, оказывается, ждали. Весть о феерическом появлении на рубиновом руднике шагоходов, возглавляемых знаменитым княжеским«Святогором» уже успела облететь русскую общину. И когда мы вошли в Бидар, прямо на въезде в город были встречены конной полицейской четвёркой.

— За нами, вашблагородь! — махнул нам рукой дюжий унтер и устремился вперёд.

— Давай за ним! — крикнул я в люк. — Тут улицы узкие, он нас в обход поведёт.

— Принял! — ответил Иван, и огромная машина ловко вписалась в поворот. Всё-таки как Сокол управляет «Святогором» — моё почтение!

— А ты вообще в Бидаре был? — спросил меня Витгенштейн, с любопытством оглядываясь.

— Ага, один раз — дамочек отвозил.

— Каких, на хрен, дамочек? Ты шлюх отвозил назад, что ли? Не понравились?

— Петя, ты так князю Островскому не скажи, мигом на дуэль нарвёшься. Это такие были очень специальные дамочки…

Я как мог пересказал историю «бабской роты». На периодическое ржание Витгенштейна из кабины снова вылез Багратион, но ему досталось слушать самую грустную часть истории. Про три женских трупа и истерику Диты.

— М-да. Я сначала хотел стандартную шутку про «умение Коршуна веселиться» сказать. А это совсем несмешная история, — немедленно перестал ржать и даже нахмурился Петя. — Так-то, если разобраться, эту Диту надо под суд чести отдать.

— Ага! Вместе с нашим атаманом, да? Он же её в крепость пустил…

— Формально его-то не за что. Старик Острожский верно сказал, пока военное положение не объявлено — это обычная территория России. А с шахтёрским начальством рудника он явно всё заранее порешал. А вот Дита… Сманила девушек-добровольцев. Оно понятно, там своего ума явно не было…

— Вэй, грустно всё это, — согласился Серго.

На этих словах мы пришагали к дому губернатора Бидара. Выгрузились.

— Богато живут! — недовольно оглянулся Иван, стоя у опоры «Святогора».

— Это, я надеюсь, сейчас образчик великокняжеского сарказма был? — Витгенштейн тоже (и весьма растерянно) озирался. — Убожество какое. А прежний, англский губер тут же жил?

Я-то уже тут был и первым пошёл по знакомой лестнице в кабинет.

— Идёмте-идёмте, господа! Не стесняйтесь! Не было у англов никакого губернатора. Был колониальный управляющий, который, как говорят, лично ни разу сюда и носа не показал. Отправлял кой-когда своего помощника, да и всё на этом. А в этом доме располагалась рудничная управа — бухгалтерия там всякая, учётчики рангом повыше, такое вот.

— А я думал, ты шутишь про лавочника, — негромко сказал Серго. — А тут правда на заштатную счётную контору похоже…

— Тут у них ещё крепость есть, довольно старая, но заброшенная, изрядно разрушенная. На возвышенности. При желании можно съездить, посмотреть. Но я в прошлый раз что-то не загорелся.

Мы поднялись на второй этаж и оказались перед слегка обшарпанной дверью.

— А вот тут и сидит сам генерал-губернатор, — толкнул я дверь и кивнул друзьям, для которых развесёлая прогулка начала приобретать какие-то кислые черты: — Прошу, друзья мои.

Губернатор Бидара граф Орлов, завидев нас, встал из-за заваленного бумагами стола, нервно поправил очки и промокнул лоб белоснежным платком:

— Заходите, господа, заходите. Здравствуйте, ваше императорское высочество, ваша светлость, ваши сиятельства! Рад, страшно рад вас видеть. И рад знакомству…

Вращающийся под потолком здоровенный вентилятор совершенно не охлаждал воздух в комнате, а, казалось, просто гонял влажные и жаркие клубы воздуха.

— Прошу вот сюда, за чайный столик!

Мы чинно поздоровались, расселись.

— Чаю, господа? Чай тут хорош. Или кофе?

Помощник у графа всё же имелся, и вскоре мы уже сидели с чашками в руках. В дополнение к напиткам были представлены местные сладости. Но я, зная о царящей среди индусов антисанитарии, отведать их боялся. Петя косился на меня и тоже не торопился пробовать. А вот Серго схватил кусок, но увидел наши взгляды и теперь раздумывал, как бы повежливее его отложить.

Иван мрачно наблюдал за нашей пантомимой.

— Не бойтесь, господа! — заверил нас Орлов. — Поначалу сколько мы с этим настрадались, вы даже представить себе не можете. Чуть не эпидемия дизентерии случилась. Пришлось срочно выписывать приличного целителя — спасибо, родственники помогли, направили помощника нашего семейного доктора, он как раз искал место для собственной практики. Приехав, испугался, правда. Мы уж и лаской, и таской — всячески его уговариваем, лишь бы не сбежал! — Генерал-губернатор мелко усмехнулся. — Я, знаете ли, после того случая вообще весь прежний штат обслуги уволил. Кой-кого наших с Большой Земли выписал, так что повара у меня свои, о гигиене имеющие чёткие представления. Кой-какие рецепты переняли у местных, чтоб баловать нас экзотикой. Так что ешьте смело, — и сам подал нам пример, приняв с подноса и отправив в рот какое-то орехово-фруктовое лакомство.

Но не успели мы все откусить по куску, как Орлов счёл нужным дополнить:

— Но климат тут такой, что гарантировать ничего нельзя. Так что и доктор у нас постоянно в боевой готовности. Если вдруг кто-то из вас, господа, почувствует недомогание — вы не стесняйтесь, незамедлительно говорите.

— С-спасибо, — неуверенно сказал Серго, который съел уже три необычных пироженки.

— Меня уже уведомили о ваших подвигах на руднике, — перевёл разговор Орлов, блеснув очками. — И я искренне рад, что вам удалось отбить атаку.

— По дороге сюда наш друг Илья упомянул остатки старинной крепости, — Петя указал в окно на виднеющиеся развалины, иначе не назовёшь. — Как вы думаете, не для защиты от таких вот набегов она строилась?

— Вряд ли, — покачал головой Орлов. — За все прошедшие месяцы город Бидар ни разу не подвергся подобному нашествию, из чего я делаю вывод, что животных влечёт какая-то аномалия именно на руднике.

Я промолчал о том, что все утверждения тигрицы (дотошно расспрошенной нами в первый же день после плена) свелись к тому, что готовят акции зверино-оборотнических набегов белые британские инструкторы, они же и указывают цель. Петя вообще-то тоже об этом знал. И зачем он спросил? Из каких-то своих соображений, верно. Или просто, диалог поддержать?

Губернатор, между тем, продолжил:

— Откровенно говоря, мы тут не успеваем Бога благодарить за то, что на губернаторскую резиденцию этому животному безумию очевидно плевать. Как бы мы отбивались? Да никак! А рассчитывать на те стены, которые вы изволили заметить, не приходится. Руины и не более того. К житью они не приспособлены. И даже если бы мы успели эвакуироваться в центральную относительно сохранную башню до начала атаки, я не думаю, что мы смогли бы её защитить. Поэтому, господа, я даже рад, что… — он неловко замолчал.

— Что вы никому не интересны? — аккуратно спросил Петя.

Орлов посмотрел на него слегка больными глазами, и я подумал, что этому человеку тоже неплохо бы маманиных успокоинов попить.

— Именно так, — горько согласился губернатор. — Я потому и поразился вашему визиту сюда. Мне, откровенно говоря, очень приятно поговорить с людьми своего круга, но… Право, не ожидал.

Орлов говорил много, как человек, крайне соскучившийся по общению. Словно торопился наговориться.

— Это же просто незачем, — пожал он плечами. — здесь по сути ничего примечательного, кроме этих руин. Маленький, очень бедный провинциальный городок…

— А почему бедный? — светски спросил Сокол. — Мы с друзьями, пока к вам добирались, так были просто восхищены местной природой…

Вот сейчас, по-моему, великий князь перебарщивал…

— Господа, — Орлов тяжело опёрся о стол и вновь поправил очки, — знаете, я считал назначение в Бидар следующий ступенькой в своей карьере. Но спустя четыре месяца пребывания здесь понял, что это тупик. Для меня лично — так точно.

— Почему же? — Иван смотрел на генерал-губернатора очень внимательно. — Не поделитесь мыслями? Заранее скажу, у нас есть для вас определённое предложение, но вначале выслушаем соображение человека, который разбирается в вопросе уж всяко лучше нашего. Чем плох Бидар?

— Он критически беден. Это первое. Тут нужно менять вообще всё. Правительство англской короны было сосредоточено только на руднике и занималось остальным по остаточному принципу. Точнее, очень специфически занималось. У меня создалось такое впечатление, что они считали: чем беднее население, тем ему труднее поднять мятеж или что-то подобное. Индусы, естественным образом, прежнюю администрацию не любили. И со сменой хозяев ничего не изменилось. Да и с чего бы? Мы никому не интересны. Вот рудник — да, а мы — нет.

— Кофе! — не выдержал Витгенштейн.

— Ещё кофе? — не понял Орлов.

— Я хочу покупать у вас кофе. Много. Возможно — очень много. Для вас это…

— Простите что перебил, но я прекрасно понимаю, что это для нас! И это было бы великолепным выходом для новой губернии, если бы…

— Если бы что?

Орлов устало вздохнул, отставил чашку и откинулся на спинку кресла:

— Господа, не хочу вас обидеть, но, по-моему, не ошибусь, если предположу, что основное ваше в жизни занятие — это военное дело в разнообразных его проявлениях? — он получил утвердительные кивки и продолжил: — Тогда вы, скорее всего, пропустили новые веяния, которые с энтузиазмом восприняли министерство финансов и крепко связанное с ним министерство природопользования и сельского хозяйства.

Мы переглянулись.

— Прошу вас, просветите, — попросил Иван и тоже отставил свою чашку.

— Извольте. Говорят, новинка была заведена в Европе, и некоторые наши чиновники немедленно принялись обезьянничать. Это было заявлено как экспериментальный открытый конкурс по предложению лучших условий концессии на месторождение. Параллельно мне предложили должность. На словах всё звучало красиво: благодатный край, открывающиеся перспективы… На деле же оказалось, что первоначальная сумма на приведение в порядок резиденции — а видели бы вы, какой свинарник из себя представляло это здание и вся территория! — это всё, что я получу из государственной казны. Дальнейшее финансирование должно было проистекать из доходов Бидарского рубинового рудника. За который как раз начались торги.

— Занятно, — пробормотал Петя.

— Ещё бы! — согласился Орлов. — Почти месяц представители различных промышленных товариществ и промышленных групп лазали по руднику с папочками и блокнотиками, вынюхивали, записывали, подсчитывали. После чего все они представили свои конкурсные проекты возможного развития добычи.

— Некоторые, я слышал, отказались ещё на моменте оценки? — спросил Серго, который был немного в теме.

— Да-да. Демидовы, например, сочли дело нерентабельным вовсе и даже проекта подавать не стали. И что бы вы думали? В итоге концессию получило товарищество, которое и вовсе своих представителей на осмотр не отправляло! Они всё оценили на основании представленных документов.

— И кто ж это у нас такой ловкий? — поморщился Иван.

— Известный в обществе блестящий дворянин, — тонко усмехнулся Орлов, — молодой и рьяный граф Шемякин, недавно с отличием окончивший Высшую экономическую школу Лондона. Его проект развития обещал более выгодный для государства процент отчислений, нежели те, которые представили прочие промышленники.

— Но это ж бред! — горячо воскликнул Серго. — Как он мог что-то рассчитывать, не видя ситуации своими глазами? Ну, глазами своих специалистов, я имею в виду, конечно. Геологи эти разведчики…

Я вспомнил группу Панкратова, с которой мы общались в иркутском ресторанчике и невольно улыбнулся.

— Ты не согласен, что ли? — чуть не обиделся Серго.

— Я — наоборот! — заверил я. — Считаю, что решение глупое. Но, верно, этот Шемякин больно красивые циферки в своём плане вывел?

— А как же! — грустно усмехнулся Орлов. — По бумагам выходило, что мы в Бидаре немедля начнём как сыр в масле кататься, а министерство финансов умоется слезами счастья от новых прибылей, не иначе. Все, назовём их так, «старые компании» условия предложили менее выгодные — их и отсеяли в надежде, что новомодный экономист сейчас всем покажет чудеса управления. А на деле имеет то, что имеем. Волшебства не случилось. Господин Шемякин ни разу не явился, спасибо, заместителя себе нанял более-менее толкового, но тот, увидев реальное положение дел, пришёл в ужас и выкатил доклад с цифрами, мало отличающимися от тех проектов, которые отвергли. Скандала разводить не стали — всё же дело движется, люди наняты, работы идут. Содержания только генерал-губернаторское подворье не получает. Мы уж с бухгалтером тянули, как только можно — ан не выходит. Ежели чуда не случится, придётся мне со следующего месяца на личные средства переходить, потому как пост бросать я не намерен. Шемякин иногда звонит, но я, понимаете ли, так зол на него, аж трястись при звуке его имени начинаю. Поэтому заставляю секретаря с ним беседовать. Всё одно толку от тех разговоров никакого.

В комнате воцарилась тишина, разве что Серго задумчиво прихлёбывал из чашки. Невесёлые, брат, дела — что тут скажешь? Вот тебе и все ответы: почему это да то не сделано. Да потому что даже работников нанять не на что!

— А гарнизон действительно скуден? — уточнил Иван.

— Знаете, господа, я, пожалуй, погорячился, называя свои вооружённые силы таким громким словом. У меня всего два взвода охраны. И те — не военные, полиция.

— Как? — поразился Серго. — И как вы справляетесь?

— Фактически держим порядок только в административном квартале, — неловко пожал плечами Орлов. — А за их пределы попробуй сунься. Там самостоятельная жизнь, свои порядки.

— Занятно… — протянул Сокол. — А не прогуляться ли нам, друзья мои? Оценим обстановку лично.

— Господа, — встревожился Орлов, — это неразумно. Я не смогу обеспечить вам должной охраны…

— Зато я смогу, — сказала Айко, проявляясь. Спасибо, что в простой лисьей форме, не в боевой. Зато пятью хвостами, как веером, взмахнула, цапнула пирожное с блюда и показала острые зубы в хищной улыбке: — Заверните мне с собой, пожалуйста. Очень вкусно.

— Э-э-э… конечно-конечно, — растерянно пролепетал Орлов. — Викентий Павлович! Попросите там на кухне, пусть найдут какую-нибудь ёмкость. Нам надо гостинец завернуть.

Как-то мне так неловко стало, что мы добрейшего графа Орлова оставляем без отдарка. Явились не запылились с пустыми руками. Да ещё все сладости с него стрясли!

— Дорогой князь, а как вы относитесь к мясу? У нас, понимаете ли, недавно образовались полные подвалы.

— К мясу? — похоже, он немного растерялся.

— Да вот, понимаете ли, сперва было нашествие свинины, потом — говядины. Мы бы с вами с удовольствием поделились.

— А как вы с ним управляетесь?

— А у нас есть морозильный артефакт! — весело сказал я. — Мы их перед отправкой ещё раз прихватим. Если в камень заморозить, поди, за полчаса не растают туши-то. А у вас тут с магией проще, кто-нибудь приморозит.

— Да я сам и приморожу! — обрадовался Орлов. — Как вы меня выручите, господа! Здесь же на рынках мяса днём с огнём не сыщешь! Так на тушёнке привозной и живём, сил нет на неё, окаянную, уже смотреть.

Бидарский базар был похож и одновременно не похож на все восточные базары. Мяса здесь действительно не было, зато от всего остального разбегались глаза. Фрукты, сухофрукты, гирлянды цветов, пёстрые платки и платья-сари, которые на самом деле были просто длинным куском ткани, а там обматывайся, как хочешь… А ещё здесь были специи. Множество специй. В сочетании с запахами сливаемых прямо в ближайшую канаву помоев и отбросов (а возможно, и нечистот) эффект получался просто убийственный.

Вот, понимаете — и городок, вроде, маленький, и базар, соответственно, крошечный, а благоухает вполне по пословице: мал клоп, да вонюч.

Нас с Багратионом вообще чуть не валило с ног.

— Зря мы сюда пошли, — сказал Серго, морщась. — Придётся лечилку пить, а то к ночи башка расколется.

И мой Зверь полностью был с ним согласен.

А вот местные были не вполне согласны. Один из чернявых смуглых мужчин, сидящих за низким столиком под шёлковым навесом, брезгливо скривил губы и сказал на ломаном русском:

— Чито, руси, не инравица?

— Да пошёл ты! — буркнул я, отворачиваясь. Сильнее всего мне хотелось покинуть это вонючее место. Но сзади нас уже ждали.