Гардемарин Ее Величества. Коронация

Глава 13

На первый взгляд внутри штаба было темно и пусто. Лампы на потолке мигали, отбрасывая на стены длинные рваные тени, а гулкая тишина то и дело прерывалась отдаленными криками и звуками стрельбы. Где-то вдалеке слышался рев моторов. Сейчас, когда нам удалось прорвать оборону главной крепости мятежного князя, Гагарин бросил сюда штурмовые группы со всего Ростова. По большому счету, я мог бы и не играть в героя, а спокойно посидеть в сторонке и дождаться, пока кавалерия разберется с остатками наемников и вытащит Морозова под мои светлы очи, но делать так я не хотел. Захватить его нужно было лично: у меня накопилось слишком много вопросов, и я не мог позволить, чтобы задавать их начал кто-то другой.

Я шагал вперед осторожно, но быстро. Мерцающий в пассивном режиме Щит прикрыл бы и от очереди, и от осколка, а шансы встретиться здесь с Одаренным, способным противопоставить мне сейчас, когда я находился на пике формы, хоть что-то, стремились к отрицательным величинам. Камбулат и Жан-Франсуа следовали за мной, держа небольшую дистанцию и водя стволами автоматов по сторонам. Замыкала строй четверка гардемарин, отслеживающих каждый шорох и готовых накормить свинцом любого, кто решит напасть с тыла.

— Думаешь, он еще здесь? — вполголоса спросил Камбулат, оглядывая боковые проходы.

Я лишь пожал плечами.

— Если бы попытался сбежать, разведка бы это заметила.

Я бросил взгляд в большую комнату по правой стороне. Раньше здесь, судя по всему, располагался архив — полки, перевернутые шкафы, разбросанные бумаги. Я успел лишь скользнуть взглядом по исковерканному помещению, как из глубины, откуда-то из-за стеллажей хлестнула автоматная очередь.

Щит дрогнул от попаданий, и я сжал пальцы в кулак, подавая знак товарищам.

— Работаем, направо!

Без лишних вопросов Камбулат дернул из разгрузки осколочную гранату и метнул ее в помещение. Взрыв, вспышка, полный боли протяжный стон — остатки шкафа в углу осыпались в пыльной куче, и я шагнул вперед, активировав Молнию и вбивая ее в чернеющий проем. Энергетический разряд пронзил пространство, и с той стороны послышался короткий вскрик.

— Зачищено! — коротко сообщил Жан-Франсуа, проверяя помещение.

— Хорошо. Продолжаем движение, — кивнул я, ускоряя шаг.

Мы двинулись дальше. В воздухе витал легкий запах гари, сгоревшего пороха и крови — где-то здесь было пулеметное гнездо, и его качественно разобрали из танка. Кажется, где-то уже начинался пожар. Я поморщился: здание, в котором располагался штаб, было довольно старым и наверняка представляло какую-никакую архитектурную ценность. Не хотелось бы его потерять.

Впереди коридор пересекался с другим — и в левом ответвлении отчетливо слышался топот. Через секунду на пересечение выскочили двое наемников. Растрепанные, потерявшие часть экипировки и кое-как вооруженные, они явно не ожидали встречи с нами и несколько растерялись. Прийти в себя я им не дал. Взмах руки, Плеть — и оба бойца рухнули на пол. Один все-таки успел пальнуть из дробовика, но заряд просто срезал штукатурку у стены. Камбулат молча добил их двумя одиночными.

— Осторожно, слева! — крикнул один из гардемарин, и в коридоре послышался хриплый вопль.

Я успел только повернуться, когда на нас выкатились трое боевиков — с криками и лихорадочными выстрелами. Сосредоточившись, я поднял Щит, и пули застыли в воздухе, разом потеряв скорость и убойную мощь. Жан-Франсуа присел на колено и проворно снял ближайшего противника. Камбулат с ухмылкой всадил очередь в бок другому, выбивая его из проема.

Третий попытался развернуться и уйти обратно,мно нарвался на рой моих Звездочек — энергетические заряды вонзились в широкую спину, и боец рухнул на пол, дымясь.

— Очередные добровольцы на амнистию, — мрачно усмехнулся Камбулат. — Кто там следующий, подходим по одному.

— Ты теперь еще и амнистии раздаешь? — хмыкнул Жан-Франсуа.

— Угу, свинцовые, — буркнул тот. — В смысле — окончательные.

— Не расслабляйтесь, — одернул друзей я. — Кажется, следующий поворот наш.

Коридор загнулся налево — и, насколько я помнил план, именно сюда нам и нужно. В конце располагался кабинет начальника штаба. Я, конечно, был не слишком уверен, что Морозов отсиживается там, в ожидании, пока за ним придут…

Но, с другой стороны, где ему еще быть?

Мои мысли подтвердила длинная пулеметная очередь, разорвавшая воздух, едва я повернул за угол. Стрелы трассеров рванули к нам, дробя стены и потолок. Щит вспыхнул под ударами, заколебался, но выдержал. Я тут же нырнул обратно.

— Пулеметное гнездо! — рявкнул Камбулат, прижимаясь к стене.

Гардемарины тут же залегли, закрываясь Щитами и прячась за выступами. Жан-Франсуа примерился к проему сбоку, доставая гранату.

— Не выйдет, слишком далеко! — буркнул он, быстро высунувшись за угол.

— Да вижу!

Я напрягся, осматривая коридор. Позиция пулемета идеальна: он прикрывал весь проход, линия огня широкая. Если рвануть напрямую… Нет, пожалуй, я все-таки доберусь до конца, но остальные…

— Надо попробовать обойти, — пробормотал Камбулат.

— Не надо, — буркнул я, принимая решение. — Ждите здесь!

— Куда?.. — послышалось за спиной.

Но я уже ломился вперед, набирая скорость. Пулемет снова загрохотал. Раскаленные кусочки свинца бились в Щит, вязли, и осыпались на пол, а я оскалился и плеснул в воздух еще энергии, добавляя ему плотности.

Новая очередь ударила в Щит, но теперь пули, вместо того, чтобы просто осыпаться на пол, с визгом рикошетили во все стороны. Я ускорился. Пулеметчик еще не понял, что происходит, и выдал очередь — длинную, истеричную, почти на расплав ствола.

Щит завибрировал от попаданий, снова завизжали рикошеты… Не все, но значительная часть пуль, отскочив от меня, потолка и стен, вернулись назад, распотрошив мешки с песком, из которых было выложено пулеметное гнездо. Чертова игрушка поперхнулась и замолкла, а я, подскочив, вложился по гнезду Молотом, окончательно разбираясь со стрелком.

Тишина. И только с потолка пыль осыпается…

Я шагнул вперед и посмотрел на дверь, ведущую в кабинет начальника штаба. Дубовая, с потемневшим от времени лаком. Я вслушивался в тишину, и она настойчиво намекала, что там меня вовсе не ждал трясущийся от страха Матвей Морозов…

Ладно. Посмотрим, что там внутри.

Яркая вспышка — и дверь разнесло в щепки. Массивные створки, сорванные с петель, с грохотом влетели в кабинет, осыпав пол осколками дерева и искореженного металла. Я шагнул внутрь, готовый к любому сценарию.

Но комната встретила меня тишиной.

— Пусто, — тихо выдохнул Жан-Франсуа, осторожно скользнув следом.

Кабинет, по-видимому, еще недавно был командным центром: на столах громоздились стопки бумаг, часть их догорала в железных ведрах. Пламя трепетало, языки огня пожирали распечатанные документы, осыпая пол пеплом.

— Черт возьми… — я с досадой стиснул кулаки. — Ушел.

Под ногами хрустнули осколки — пол был усыпан остатками оргтехники. Кажется, кто-то, покидая помещение, просто из злости, изрешетил из автоматов все, до чего мог дотянуться. Системные блоки щерились сдернутыми крышками, из их внутренностей торчали жгуты проводов. Жестких дисков наверняка тоже не осталось.

— Умный ублюдок, — проворчал Камбулат, присаживаясь на корточки у одной из урн и вороша обугленные страницы. — Сжег все.

— Спешил, — пробормотал я, скрипнув зубами. — Не успели…

Жан-Франсуа аккуратно подобрал с пола обгоревший листок, но на нем едва ли можно было что-то разобрать.

— Не трогайте тут ничего, — буркнул я. — Не думаю, что здесь можно найти что-то важное, но пусть наши эксперты посмотрят.

Настроение стремительно портилось. Морозов все-таки исчез. Ушел, бросив своих наемников создавать хотя бы видимость ожесточенного сопротивления… А может, даже не поставив их в известность. То ли сразу после того, как не вернулся его посланник, то ли уже чуть позже, но факт оставался фактом: моего врага здесь не было, и где его искать в огромном городе-миллионнике, я сейчас абсолютно не представлял.

И в этот момент где-то на улице раздалась лихорадочная стрельба, а у меня в ухе зашипела рация.

— Острый, прием! — голос Корфа звучал взволновано. — Во дворе движуха, какой-то броневик идет на прорыв.

Я вскинулся. Вот оно!

— Броневик не уничтожать! Не уничтожать, повторяю! — прорычал я, заставив друзей вздрогнуть. — Максимум — остановить! Я иду!

— Принято! — раздался ответ, но уже через мгновение послышалась очередь из крупнокалиберного пулемета, рев двигателя и скрежет металла.

— Мать его! — выругался я, активируя Щит и рванув обратно к выходу.

— Куда ты? — Камбулат попытался схватить меня за локоть.

— Догоню, — отрезал я, не снижая скорости.

— Острый, стой! — крикнул Жан-Франсуа, но я его уже не слышал.

Я несся по коридору, ощущая гул пульса в ушах. В голове билась одна мысль — не упустить. Не дать Морозову сбежать.

Откуда-то из бокового прохода выскочила пара наемников, но я даже не обратил на них внимания — Молния вспыхнула в воздухе, и оба рухнули, обугленные разрядами.

Впереди показалось большое окно, выходящее во внутренний двор. Сквозь чудом уцелевшее стекло было видно массивный колесный броневик, мчащий к воротам. Я не стал даже притормаживать, наоборот — прибавил скорости, оттолкнулся от пола и всем телом врезался в стекло.

Послышался треск и звон, в лицо ударил ветер, на секунду перехватило дыхание, а в следующую секунду я, сопровождаемый водопадом осколков уже приземлялся…

Прямо на крышу прущей к воротам машины.

— Вот и встретились, — усмехнулся я сквозь стиснутые зубы, пытаясь поймать равновесие.

Броневик ударил тупым носом в ворота, выворачивая их наружу, подпрыгнул на мешках с песком, повернул с заносом и вырвался на простор.

Мое приземление не осталось незамеченным. Пулемет на крыше повернулся, раздался лязг затвора. Я шагнул вперед, взялся одной рукой за ствол, другой — за корпус, и без особого напряжения вырвал оружие с корнем и швырнул на асфальт.

Ухватившись за обломки турели, я подтянул свое тело дальше, навис над лобовым стеклом и с наслаждением увидел перекошенное от страха лицо водителя. И — слегка побледневшую физиономию Морозова рядом.

— Далеко собрались? — прорычал я.

И, пробив кулаком бронестекло, поймал водителя за шиворот и резким рывком выбросил его наружу. Потерявшая управление машина вильнула и на полной скорости врезалась в столб. Я не удержался на крыше и снарядом с непредсказуемой траекторией умчался вперед, закончив полет в густых зарослях разбитого посреди улицы сквера.

Приземление нельзя было назвать мягким, но Щит кое-как смягчил удар. Однако сознание я, кажется, на несколько секунд все-таки потерял. А когда очнулся, увидел, как дверь перевернувшегося на бок броневика открывается, и из машины медленно вылезает невысокая плечистая фигура.

Морозов подтянулся, вытаскивая себя из проема, качнулся и неуклюжим кулем свалился на асфальт. Я усмехнулся, поднялся на ноги и неспешно пошел к нему.

Я не прошел и половины пути, как Матвей поднялся, опираясь о борт броневика и посмотрел на меня. И в этом взгляде было столько ненависти, что я даже вздрогнул. Кажется, даже Распутин на меня так не смотрел. Сейчас, помятый и невыспавшийся, одетый в камуфляж, с рассеченным лбом и растрепавшимися волосами Матвей совсем не походил на того хозяина жизни, каким предстал передо мной впервые. Нет, сейчас в нем было куда больше от загнанного в угол зверя. И кого-нибудь другого безумие, плещущееся в его глазах могло бы напугать.

Но не меня.

— И куда это мы так спешили? — усмехнувшись, проговорил я. — Неужели совсем не хотелось дождаться старого друга?

Матвей посмотрел на меня исподлобья, и сплюнул на асфальт кровью.

— Да какой ты мне друг? — со злостью в голосе проговорил он. — Так, шестерка. Мальчик на побегушках.

— Что за лексикон, Матвей? — деланно удивился я. — Я думал, отец воспитывал из тебя офицера, а не ростовского гопника.

— Ну, тут тебе виднее, — усмехнулся он. — Насколько я понял, ты за процессом воспитания чуть ли не воочию наблюдал.

Да уж. Кажется, о возвращении Серого Генерала не знает только совсем ленивый…

— Доводилось, — кивнул я. — Потому и удивляюсь. Должен был вырасти умный, ответственный парень, достойный сын достойного Отечества, а выросло… То, что выросло. Даже неловко как-то. И замашки, как у дворовой шпаны. На что ты надеялся, Матвей? Почему не успокоился? Ты же в крови по самые плечи измазался! Неужели ты думал, что у тебя действительно получится взять власть силой?

— Не тебе говорить про кровь на руках, — ощерился Морозов. — Так измазаться в ней, как ты измазался, еще постараться надо.

— Возможно, — кивнул я. — Вот только я ее проливал во благо Империи, а ты — чтобы удовлетворить свои непомерные амбиции. Ты проиграл, Матвей. Просто смирись и сдайся. Я не могу обещать тебе помилование, но…

— Да пошел ты! — прошипел Морозов, и вдруг ринулся на меня.

Силы Матвею было не занимать. Второй ранг, не ниже. Он провалился в скольжение с первой секунды, а потом подцепил бетонный блок сырым Даром и швырнул его прямо в меня. Я резко взмахнул рукой, активируя Саблю, и хлестким движением разрубил бетон на две части, обломки с грохотом разлетелись по сторонам.

— И это все? — фыркнул я, и атаковал в ответ.

Рой Звездочек, устремившихся навстречу, Морозов просто развеял в воздухе, а потом, в два прыжка сократив дистанцию, обрушил на меня чудовищный по своей мощи Молот. Я отразил его удар Щитом, но приложило меня неслабо — ноги вжало в асфальт, вокруг пошли трещины. Сражался Матвей так же, как и водил, как решал вопросы, как жил — резко, напористо, без особенных ухищрений, полагаясь больше на силу и натиск, чем на продуманную тактику.

— Сила есть, ума не надо, — буркнул я, выравнивая стойку, отбивая его следующую атаку и контратакуя в ответ.

Мою Плеть Матвей отбил Щитом какой-то запредельной мощности, и я даже поморщился, видя такое разбазаривание Дара. Интересно, насколько его хватит с таким расходом?

Резко отступив, я ударил одновременно с двух рук. С правой, отвлекая внимание, сорвался новый рой Звездочек, с левой, на секунду позже, сорвалась Молния. Однако Матвей разгадал мой маневр. На этот раз он не стал пытаться отразить элементы, а просто ушел в сторону, укрываясь за припаркованным у обочины автомобилем. Меня эти танцы уже начали раздражать. Хочешь проверить, у кого Резерв глубже? Ну, давай проверим, малыш!

Прыгнув вперед, я подхватил машину, лишая Матвея укрытия, а потом, крутанувшись вокруг своей оси, запустил ее в не ожидавшего такого хода Морозова. Тот успел лишь выставить Щит, но до конца погасить инерцию удара ему не удалось, и мятежный генерал покатился по асфальту. Вскочив на ноги, он тряхнул головой, подхватил стоящий в стороне мусорный контейнер и швырнул в меня. Я даже головой качнуть успел, прежде чем моя Сабля разрубила контейнер пополам. Накопить столько силы и так бездарно ее использовать, уму непостижимо… Ладно. Пора бы с этим заканчивать.

Сил у Матвея было много, а Щиты он ставил такой толщины, что даже с моими резервами и текущим рангом на уровне практически единицы пытаться пробить их дистанционными элементами означало просто зря расходовать Дар. Ну что же. Придется играть по его правилам. Ты хочешь сырой силы, дружок? Ты ее получишь.

Свалившись в скольжение, я потянулся к резерву и щедро зачерпнул оттуда. Рванулся вперед, отбил в сторону выпад Матвея и обрушил на него целый град ударов.

Первая же «двойка», достигшая цели, отбросила главаря мятежников назад. Вторая заставила его глаза удивленно округлиться. Кажется, он понял, что навязанная им же манера боя оборачивается против него самого. Он вяло пытался контратаковать, но я, будто не замечая, продолжал его теснить. Один из ударов, прошедший мимо, оставил глубокую вмятину в крыше застывшего у столба перевернутого броневика, к которому я прижал Морозова, еще один пробил броню насквозь. Я выругался сквозь зубы и сосредоточился. Следующая «двойка» буквально выбила дух из Матвея. Морозов «поплыл», и я почувствовал, что он теряет концентрацию. Схватив Матвея за шиворот, я поднял его в воздух, развернулся, и швырнул в стену дома. От удара с балконов посыпалась штукатурка, а я, активировав Саблю, медленно пошел вперед — туда, где по раскрошенному кирпичу медленно сползал вниз тот, кто еще несколько дней назад считал, что ему удастся подмять под себя всю Империю.

— Все… — прохрипел Матвей. — Хватит. Я… Я сдаюсь!

— Сдаваться надо было раньше, — усмехнулся я. — Когда тебе предлагали. Сейчас уже поздно.

В глазах мятежника заплясал страх.

— Стой! Стой! Ты… Ты не можешь! Суд… Должен быть суд!

— Суд, говоришь? — я прищурился. — Хорошо. Пусть будет суд.

Почему-то мои слова заставили Морозова напрячься.

— Матвей Морозов! — заговорил я чужим, слегка звенящим от напряжения голосом. — Ты обвиняешься в преступлениях против Короны и Империи, вооруженном мятеже, попытке захвата власти, массовых убийствах и военных преступлениях! Вердикт суда — виновен! Наказание — смертная казнь!

— Стой! Нет! Ты… — глаза младшего Морозова, казалось, сейчас выскочат из орбит. Он попытался подняться, но я ударом ноги снова опрокинул его на землю. После чего наклонился, схватил за воротник куртки, и, встряхнув, как котенка, поставил мятежника на колени.

— Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно! — проговорил я. Морозов пытался что-то сказать, но я его уже не слышал. Гулко взвыл воздух, рассекаемый напитанной Даром Саблей, а в следующую секунду голова сына председателя Совета Безопасности, бывшего жениха Ее Величества Елизаветы, мятежника и психопата, покатилась по земле, пачкая асфальт темной кровью.

— И так будет с каждым, кто пойдет против Короны и Империи, — негромко проговорил я, деактивируя элемент.

Выпрямившись, я отпустил энергию Дара и перевел дыхание. Вокруг внезапно воцарилась тишина — глухая, абсолютная. Будто сам город замер, осознав, что борьба окончена.

Поймав пальцами болтающийся на проводе наушник гарнитуры, я вставил его обратно в ухо, и тут же поморщился от резкого крика.

— … на связь! Острый! Ответь, Острый! Вовка, да чтоб тебя! — кажется, потерявший меня Корф был близок к истерике.

— Острый в канале, — пересохшими губами ответил я. — Чего кричишь? Что там у вас? Горит что-то?

— Ну наконец-то! — голос Корфа был полон облегчения. — Ты где? Меня сейчас Гагарин убьет за то, что потерял тебя!

— Нормально все. Неподалеку. Сейчас подойду, — пробурчал я.

— А что Морозов? Ушел?

Я посмотрел на голову мятежного «генерала», смотрящую в низкое, быстро темнеющее небо успевшими остекленеть глазами, и усмехнулся.

— Ушел. Туда, откуда не возвращаются.

Несколько секунд в эфире царила тишина, а потом я услышал несколько медленных, размеренных хлопков и весьма нецензурное выражение подлинного восхищения на французском. Кажется, Жан-Франсуа умудрился мне поаплодировать даже по раци.

— Все, ребята, — устало проговорил я. — Наша работа здесь закончилась. Сворачиваемся. Кажется, мы заслужили небольшой отпуск. Как вы смотрите на то, чтобы провести пару дней на Черноморском побережье?

В ответ раздались полные радости возгласы, и я рассмеялся. Какие же они еще все-таки мальчишки… Даже вполне половозрелый Жан-Франсуа.

Впрочем, я и сам иногда чувствовал себя на возраст нынешнего тела Владимира Острогорского. И ближайшие пару дней с радостью буду ему соответствовать.

В конце концов, я это заслужил.