Личный враг богини смерти (СИ)

Глава 17

Пока я размышлял, Олаф вдруг направил на меня ладонь и явно принялся колдовать, медленно проворчав:

— А что ты скажешь насчёт такого?

Я заметил поток чего-то черного, ринувшийся от ладони вампира ко мне, и почувствовал накатывающую сонливость, быстро произнёс про себя заклинание, и с моих пальцев ударила молния. Довольно слабая, потому что переборщить я не хотел.

Олаф, словив заряд, задёргался и даже прислонился к стене, чтобы не упасть. Но главное, о колдовстве и думать забыл. А ещё в его глазах промелькнуло что-то такое. Кажется вампир понял, что на магии я его одолею очень быстро и можно сказать «в одни ворота».

Он обошёл стол и встал напротив меня, после чего проворчал:

— Предлагаю отметить разминку достойных воинов хорошим пиром! — подмигнул и добавил. — Как принято в Вальхалле.

Он поднял сжатый кулак, и я стукнул по нему своим. И на этом обмен любезностями закончился. Ни пожимания рук, ни попыток обниматься. И это хорошо. Мы не друзья, в конце концов.

Зал трактира ожил. Хозяйка выскочила из-за стойки и принялась сначала вытирать кирасу Олафа, здорово испачканную в еде, а затем убирать раздавленные блюда со стола. Четыре же завсегдатая, которые наблюдали за нашим противостоянием в щели двери, тихонько пробрались в зал и расселись вокруг своего стола, как будто ничего и не произошло. Но по сияющим глазам сразу было понятно, что им очень любопытно.

Только мои спутники так и стояли в углу. Я уж думал, что надо сказать им, чтобы сели за какой-нибудь стол и ждали свой заказ, но не успел. Олаф грузно плюхнулся на каменный табурет и сказал четырем завсегдатаям:

— А вы, парни, не желаете присоединиться к пиру?

При этом он создал себе на верхней челюсти длинные клыки и широко улыбнулся. Мужики махом сообразили, что к пиру можно присоединиться разными способами, так что быстро допили своё пиво, похватали в горсти остатки закуски и двинулись на выход, бурча под нос, что вспомнили об очень срочных и неотложных делах.

Трактирщица сноровисто расставляла на столе свежие блюда и новые кувшины, не забыв пору раз прижаться к лицу Олафа грудью, за что получила звучный шлепок по заду. Кажется здесь всё сложнее, чем можно было предположить. И женщина радуется, что её любовник не пострадал, а ведь она скорее всего поняла, что я намного сильнее. Но я что? Я не её уровень, что опытная дама поняла с первого взгляда. Да и вообще… пришёл… ушёл… И хорошо уже то, что её дружка не прибил.

Олаф тем временем произнёс мне:

— Ты… э-э-э…

— Алекс, — вспомнил, что стоит представиться, я.

— Да, Алекс, может ты своих спутников отправишь отдохнуть? Обед им прямо в комнату подадут. И я оплачу для вас две комнаты.

Он высыпал на стол горсть золотых и серебряных монет, и я поразился, какие те убогие. Неровные кругляши с примитивной чеканкой.

Я согласно кивнул, показал спутникам на лестницу на второй этаж, затем достал из кармана золотой, идеальной формы и с тонкой чеканкой, который в сравнении с местными монетами смотрелся настоящим произведением искусства, и протянул трактирщице, проворчав:

— Так и сделаем. И благодарю, но я всегда сам плачу за свой виски.

— За что ты платишь? — не понял вампир, но затем сообразил, что это и не важно.

Да и вообще, когда он рассмотрел монету, которую трактирщица как-то даже благоговейно взяла двумя пальцами, то еле удержался, чтобы не протянуть к ней руку. И я догадался, что этот золотой очень скоро окажется у хозяина замка. Нет, не отберёт, конечно, но выкупит.

— А тебя, значит, богиня Смерти послала вслед за этим косматым недоразумением? — спросил Олаф, когда мы остались в зале только вдвоём. — И ты тоже прошёл через пещеру на вершине горы?

— Не послала, — покачал головой я, вдруг поняв, что для собеседника это очень важный вопрос. — Я сам пришёл. Мы с ней… как бы… В общем, мы враги.

И вампир с трудом сдержал вопль восторга, как мне показалось. Похоже, он просто не верил своим ушам, и решил взять короткий тайм-аут на обдумывание, для чего налил из кувшина в две стеклянные кружки пиво и одну подтолкнул ко мне.

Но у меня тоже назревали вопросы, так что я помочил губы в пене и спросил:

— А за что ты взъелся на парня? Он же вроде ничего плохого не сделал.

— Это он так думает, — тяжело вздохнул Олаф. — Видишь ли, Алекс, мы с Берегиней не просто супруги.

Он подтянул вверх правый рукав и продемонстрировал мне рисунок в виде стебля растения, усыпанного мелкими листьями и цветами, по кругу охватывающий запястье. И увидел я его только потому что так и не выходил из магического состояния.

Ого! А ведь у меня такой же! Хотя… Вроде как в мелких деталях есть отличия, но это и понятно. Для каждой пары, связанной божественным браком, рисунок строго уникален.

— Видишь ли, — продолжил Олаф, — Берегиня любит меня, но одновременно и ненавидит. Последние столетия вроде успокоилась, но… Когда я несколько дней назад вернулся отсюда в замок… А я часто езжу в этот городок. Так вот, я буквально почувствовал, что у меня растут рога.

Собеседник умолк, а я пожал плечами, решив не говорить, что ездит этот хрен скорее к трактирщице. А может и не только к ней. Но мне же надо контакт наладить, так что произнёс:

— Чимин говорил, что ничего не было, и не соврал мне.

Древний вампир просто махнул рукой и проворчал:

— Он не помнит, конечно, да и сделать ничего не мог. Потому я его и не убил, а просто выгнал. Так вот… при инициации вампира возникает особая связь… Ненадолго, но очень сильная. И начинающий сразу не помнит всей процедуры… Она не особо красивая… Потом… позже может всплывёт в памяти. Но это не важно, а важно то, что Берегиня не сдержалась… Да и не собиралась.

— Как-то я по другому представлял себе божественный вечный брак, — хмыкнул я, поняв, что Олаф может сейчас замкнуться в себе. А я же ещё ничего полезного не узнал!

Я продемонстрировал свой знак на запястье, на что собеседник невероятно оживился, заново наполнил свою кружку и проворчал:

— Ну удивил! И надеюсь, что тебе повезёт больше, потому что божественный брак больше похож на проклятье. Впрочем, как и всё, чем эти божественные уроды одаривают нас, простых смертных.

Я вопросительно приподнял бровь, на что Олаф тяжело вздохнул и вдруг принялся рассказывать, как будто желая выговориться:

— Я был дружинником у князя одного… Давно… Уже чуть больше тысячи лет назад. В землях на востоке Европы. И нас отправили сопровождать жрецов нового бога в земли кривичей. Может слышал о таких?

Я кивнул, и вампир продолжил:

— Нести свет новой веры, который не особо и ждали. И там я захватил жрицу прежних богов. Она была не молода уже, но всё ещё прекрасна. А ещё жестока, умна и хитра. И я влюбился в неё, поэтому оставил себе. А она… она тоже полюбила меня. Да… любила и ненавидела.

И мне стоило немалого труда удержаться от язвительного комментария, что, похоже, с одной стороны любовь, по крайней мере в начале, была совсем не добровольной.

— А потом она убила нас обоих, — как-то даже буднично произнёс Олаф. — Я закончил службу у князя, и мы поплыли в мои родные земли. А она разлила масло и подожгла драккар. Все попрыгали в воду, но доплыть в неспокойном море до берега, которого из воды и не видно, можно было даже не мечтать. И вдруг нам явилась женщина, которая висела прямо в воздухе.

— Обычная? — решил уточнить я.

— Да, обычная. В доспехах, только с очень бледной, почти белой кожей. Мы даже решили, что это валькирия, посланная чтобы забрать нас в Вальхаллу. А она остановила время и сказала, что нас хочет взять на службу бог, её хозяин. Дала подписать какие-то бумаги, и… и мы оказались здесь. Некоторых других наших с того драккара я даже видел потом, но их просто перенесли в земли людей. А вот меня с Берегиней представили самому богу Смерти, и на человека тот был похож уже мало. Огромный, с белой кожей, покрытой узором… Но ты же их тоже видел. Бог долго смеялся, и сказал, что мы ему нравимся настолько, что он соединит нас вечным браком. Просто хочет посмотреть, чем это закончится.

Я кивнул, отхлебнув глоток из кружки, а Олаф улыбнулся каким-то давним воспоминаниям и сказал:

— Я мало что помню из тех времён. Вроде считал, что мы в Вальхалле, а вот Берегиня всё время говорила, что я дурак, и мы не пойми где. Теперь-то я согласен с ней, но тогда… Мы непрерывно воевали против жутких тварей. Я был лучшим воинов в отряде, а Берегине дали магию. Там ещё были гномы, которые строили прекрасные города и ковали великолепное оружие и доспехи. Эльфы пели на пирах…

Я кивнул, а Олаф пожал плечами и отрезал:

— А потом мы поссорились из-за какой-то ерунды… Да, ерунды. Ну подумаешь, я после пира уединился с… хм… маркитанткой, которых вокруг нас вилось очень много. Но в тот раз Берегиня заметила это, мы разругались, и в итоге она убила меня. Сама прожила недолго после того и погибла в битве. Родился вновь я в семье воина, и лет до шестнадцати ничего о прошлой жизни не знал, а вот потом за год вспомнил всё. Всю прошлую жизнь. И разыскал Берегиню, которая уже была успешной куртизанкой. И она тоже помнила меня… нас… Но вот… Я был куда ниже неё по статусу, но в итоге мы всё-таки оказались вместе. Правда, Берегиня бросать свой образ жизни и не собиралась, а я… Дико ревновал и в итоге через десяток лет убил её.

И мне стало уже не смешно, слушая рассказ. Мда… Некоторые события влекут очень длительные, если не вечные последствия. И я надеюсь, что у нас с Ритой всё будет лучше. По крайней мере мы начали без подлостей в сторону друг друга. Но… что мешает богам, точнее их непостижимой магии, закрутить проклятье по-другому. Никто же не говорил, что все истории божественных браков должны повторяться.

— Второй раз было ещё хуже, — осушив очередную кружку, продолжил Олаф. — Я был гномом-рабом, а она сильной магичкой и моей хозяйкой. И убила меня в ссоре по пустяковому поводу уже через пять лет. В третий раз я родился в семье барона, а она… она была рабыней и наложницей моего отца. С одной стороны мой статус наконец был выше, а с другой… Сам понимаешь. И в мире здесь уже творилось непонятное. Люди уже больше воевали друг с другом, чем с окружающими монстрами. Гномов обращали в рабов, а эльфы спасались только в своих лесах. Мир катился в пропасть.

— А, кстати, как вы находили друг друга? — спросил я.

— Сначала как бы тянет в какое-то место. А потом уж узнаёшь… супругу… Внешность остаётся прежней, только на возраст поправку делай. Юнец может сильно отличаться от взрослого, но. ошибиться не получится. Мы узнавали друг друга с первого взгляда. Да… И в очередной раз всё для нас кончилось как обычно. Убила она меня через два года. В четвёртый раз мы возродились оба в семьях простых рыбаков на этом континенте, и поняли, что это перерождение в таком враждебном месте — наказание уже от богов, хотя они сами нас толкали в пропасть. Но видимо решили, что так быстро заканчивать перерождения не годится. Мы одновременно вспомнили всё прошлое и решили, что нам пора прекратить череду перерождений, каждое из которых оказывалось хуже предыдущего. Наверняка в следующий раз мы, по мере пробуждения памяти, уже начали бы просто охотиться друг на друга, чтобы поскорее убить любовника-соперника, и хоть несколько лет пожить спокойно. И мы ушли в пустыню, нашли вампиров и сами стали вечноживущими, надеясь так преодолеть проклятье богов.

Я кивнул, делая для себя окончательный вывод, что всё так плохо у этой парочки потому что каждый считался только со своими интересами, и стремился подмять партнёра. Скорее всего, прежний бог Смерти тогда ещё только изучал людей, и заинтересовался ими. Настолько, что решил посмотреть, до чего они дойдут в своём соперничестве, перерождаясь раз за разом, и помня все предыдущие жизни.

Олаф допил очередную кружку, махнул рукой и закончил:

— Вот так и живём более восьми столетий. В целом неплохо. Берегиня довольно сильная магичка и занимается садом в нашем замке, а я… Знаешь, Алекс, я никогда не боялся битв, но теперь не хочу воевать. Потому что знаю, чем обернётся моя смерть. Очередным перерождением для обоих, которое, я уже не представляю насколько плохим должно быть. Боги нас считают слугами, но не тревожили очень давно. Очень. И я рад, что первый… хм… второй, кто пришёл от них, не их слуга, а враг. Даже буду рад помочь тебе. Не силой, но хоть информацией.

— Отлично! — отсалютовал кружкой я. — Итак! Начнём. Кто такие карану?

— А чёрт знает, — пожал плечами собеседник. — Но расскажу, конечно, что знаю о них. В пустыне иногда можно встретить сияющие жёлтые шары. Они не убегают при встрече, но время от времени просто перелетают на другое место. Если подойти к нему и произнести заклинание «Койдан Асили Рук Агиуя Никунь Усаки», то карану готов превратиться в то, что ты представишь себе в мыслях. Но представлять надо очень подробно, точно зная, что хочешь. Легко создать копию человека или животного. Но есть куча ограничений, которые кратко можно описать так — карану всегда будет слабее хозяина,. Не обязательно силой, но в общем именно слабее. Учитывается всё. Размер, сила, ум, магия. И ни в чём карану не будет заметно сильнее хозяина, а суммарно намного слабее. Ты можешь сделать человека, размером с себя, но он будет слаб, туп и с крошечными магическими способностями. Можешь сделать карлика, и тот будет магом почти как ты. Но хилым и тупым.

Я кивнул. Точно. Взять хотя бы Мя. Та размером заметно меньше нормального человека, тупая, магия у неё есть, но слабенькая, а физических сил очень так себе. С выносливостью, кстати, не понятно. Она сегодня шла без проблем, но может просто не поняла, что устала. И хорошо, что дошла. Могла просто упасть и умереть в какой-то момент. В общем, Мя суммарно куда слабее Чимина.

И ещё вывод. Никакой крошечной феи с мощной магией я не создам, потому что ни одна её характеристика не может намного превышать мою. Нет, временное превращение людей в животных, чем славятся эти малявки, даже примерно на уровне среднего мага, каким я являюсь, тоже не мало, но фея будет очень глупа. Они и так не философы, но если представить что-то на уровне той же Мя, то это будет просто опасно для меня самого. Нет худшего сочетания, чем тупость и магия.

Но вот если надо возиться на полях или в каменоломне работать, то уже появляются интересные варианты.

— В целом не плохо, — подвёл итог размышлений я. — Можно наделать отличных слуг для простой работы.

— Для изображения работы, — хмыкнул Олаф. — Карану много изучали некоторые пытливые умы, и выяснили, что те могут работать час в день и тогда проживут примерно человеческий век — лет пятьдесят. Можно заставлять их работать дольше, но тогда их срок жизни сократится. Будут трудиться целыми днями, и протянут лет пять. А затем дух улетит, и останется только тело, очень похожее на человеческое, но мёртвое.

Олаф махнул рукой в сторону окна, за которым стояла его повозка.

— Мои тягловые ящеры возят меня не больше часа в день. Слуги в замке постоянно просто стоят у дверей, изредка их открывая перед нами. Мы… Мы с Берегиней не хотим морить карану. Уж не знаю почему, но… со временем приходит понимание, что это не животные и не големы… Точнее, так. Если ты захочешь сделать животное, то животное и получишь, а вот если человека… Может это какая-то промежуточная жизнь у вечно перерождающихся слуг богов. Не знаю, но и морить их работой не хочу.

Я здорово удивился. Надо же. Большинство людей даже к другим людям так не относятся. А тут вампиры такие щепетильные. Хотя… Может это связано с возрастом. Эти типы не похожи на тупарей, и за уйму веков могли выработать свои моральные принципы.