Мастер путей 5

Глава 10 Одно другому не мешает

— … итак…

Утро плавно перетекло в обед.

Люди полковника Протопопова, прибывшие к имению порталом, разбились на небольшие отряды и принялись прочёсывать округу в поисках этого самого Мстислава, в ещё недалёком прошлом служившего небезызвестному боярину Бесчестных.

Оные люди прибыли в числе — не много и не мало — а аж доброй полусотни человек, чем заставили офицера иначе взглянуть на мои оперативно-тактические и стратегические характеристики. Шутка ли, треть роты за одну минуту покрыла расстояние от места дислокации до имения? Дистанции на добрую сотню вёрст хватит. Тут уже впору задуматься о формировании отдельного рода телепортационно-десантных войск под командованием одарённого Силой мага Путей.

Я же, встретившись с отоспавшимися после бессонной ночи спутницами и Радой, получил возможность опросить их и предметно пообщаться.

— Как выспались? — спросил всех присутствующих (Раду, Настю, Катю, Ветрану и Лану).

Ева осталась на первом этаже имения, присматривать и лечить Бесчестных-Ерохину-старшую.

«Опрос и общение» случилось на верхнем этаже дома, в одной-единственной комнате которого была устроена рабочая приёмная, по всей видимости, бывшего хозяина имения. Помещение, обставленное для работы и отдыха, могло вместить одновременно десяток посетителей: для них имелся набор резных стульев.

«А удобно», — оценил я. «Окна в каждой стене, объёмное помещение, большой рабочий стол, много места для всего и вся… Для командного пункта слишком херово защищено, но для организации руководящей работы вполне сгодится…».

— Как на перине, — отозвалась за себя и телохранительниц Ветрана, истово потягиваясь изо всех щенячьих сил.

Силуэт старшей наследницы рода Морозовых не смогла скрыть натянувшаяся во всех положенных местах форма слушательницы Императорской Академии. Форменный китель обхватил фигуру девушки, выгодно подчеркнув её наиболее выдающиеся особенности.

— Спасибо этому дому, — добавила она. — Будто у себя в спальне отоспались. Накормили, напоили, спать уложили. Готовы содействовать и трудиться далее.

Эка, рвение с утра пораньше… и плевать, что позднее утро, перетёкшее в обед, уже знаменуется солнечным диском в зените. Видать, и впрямь отдохнули знатно.

— С чем вас и поздравляю, — я уселся на стол, некогда принадлежавший хозяину имения.

Пустая лирика отстаёт в сторону, и наступают рабочие трудо выебудни.

— А ещё поздравляю с первым пройдённым уроком, который, надеюсь, вы если не усвоили, то, хотя бы, отложили себе в памяти.

— Ты не говорил, что ещё врачевать горазд, — улыбнулась Катя. — Приятно удивлена, должна отметить. Чем ещё обучать нас будешь?

— Поверь, — пообещал Ветровой. — Ещё найдётся, чем вас удивить. Перечень обширен.

Рада, почуяв в наших лицех не иллюзорный шанс для своей семьи и себя лично, буквально с ходу взяла быка за рога.

— Я достаточно увидела, чтобы сделать выводы, — произнесла девушка. — Теперь очевидно, почему именно вас рекомендовал мне Светозар Горынович… Потому не могу не испросить вас, Александр Александрович. Не смилостивитесь ли вы, случаем? В час вашего досуга имею просить вас взять под опеку мою родительницу. Хотя бы до момента становления на ноги, раз уж хворь начала отступать…

Бесчестных-Ерохина замолчала, как только я отрицательно покачал головой.

— Извини, красавица. У меня уже и без того забот полон рот. Видит Бог, рвусь помочь, чем могу. Но я не в состоянии быть сразу во всех местах.

— Мы на государевой службе, — как бы, между делом, заметила Ветрана, бросив мимолётом в никуда. — Уже этой ночью нам потребно было постигать учения, однако, господин Вещий внёс поправки в ход событий.

«Быстро же она себя „примазанной“ почуяла», — пронеслось в уме. — «Только вчера меня на этой ниве возвеличивала, а сегодня и сама на одну со мной ступень пьедестала взобралась».

— Опека предполагает непосредственное участие опекуна, — пояснил я. — Объявить, что беру под крыло — большого ума не надо. Только, толку-то с этого объявления, если в критический момент у меня не будет возможности помочь тем, кто от меня этого ждёт?

— Форма участия неважна, — возразила Рада. — Не выйдет опека — хоть крестины. Не готовы брать ответственность за крестницу? Удочерите. Не желаете связываться узами приёмной семьи? Хоть замуж выйду! Да даже на службу наймусь, хоть кем! Вы, господин Мастеров, даром, что на первом курсе Императорской Академии числитесь, ведаете на порядки более, нежели многие учёные мужи, и господин директор в этом прав. Я прошу вас не покидать нас в этот час! Я не выхожу матушку одна…!

Пришлось поднять руку, чтоб остановить начавшую расходиться беспокойную дочурку.

— Угомонись, пожалуйста, сделай милость. Я не говорил, что оставлю всё, как есть, и гори оно синем пламенем. У меня и свои причины есть, чтоб довести дело до конца. Но одно — потратить несколько дней или неделю, да поставить больного на ноги, а другое — неотлучно находиться подле, дабы опекать… Увы, сиделка из меня — как из курицы разведчик. Тут мы должны найти компромисс.

— Компромисс невозможен, — мрачно подала голос Морозова. — Ты лучше всех присутствующих знаешь, зачем нас подрядил Великий Император Всероссийский Александр. У нас едва осталось времени, дабы себе учение учинить. Выхаживать больных… не думаю, что есть досуг.

— На наше счастье, всё не так хреново, — отозвался я. — У нас внезапно и из ниоткуда нарисовалась Ева, которая, к слову, разбирается в проклятьях. Которые, между прочим, как бы случайно затесались в анамнезе больной. Девчонка — капеллан, и умеет с ними справляться. Пусть не по щелчку пальцев, но с её помощью шансы выходить Веру Ивановну возрастают. К тому же, мне нет необходимости денно и нощно сидеть сиднем подле неё. Капельницу поставил, раствор в кровь ввёл — и дальше несколько часов медицина с биологией делают всё сами. В очень скором времени наступит миг, когда она сама будет способна принимать медикаменты ртом, вместе с пищей. Тогда надобность во мне и вовсе отпадёт. Оставлю препараты — и могу заниматься вами.

— Всё, же, просила бы вас обратить и на меня свой взор…

Рада шагнула ко мне на полшага.

— Пятый курс Академии не место для праздного увеселения, — произнесла девушка. — Тут не задерживаются те, кто слаб умом, да разумом туг. Не подумайте, будто набиваю себе цену. Но смею уверить, и небезосновательно, что могу быть вам полезна. Ежели не разумею в лекарском деле, да матушку выходить не могу, так это не означает, будто и во всём прочем не ведаю.

Мордашку светлейшей княжны Морозовой тронула лёгкая мина.

— Утверждения не лишены подоплёки, — признала она. — Даже те, за кого родичи внесли весомую плату, не смогут засидеться на пятом курсе, если вместо мозгов опилки.

Ветрана посмотрела на меня.

— Я бы не стала однозначно отвергать предложения. У нас нет множества выбора, как обставить исполнения. Вероятно, замужество пошло бы в самый раз…

— Ещё одна сваха на мою голову, — хмыкнул я.

Сначала Бериславские. Потом Морозовы. Теперь мне ещё Ерохину сватают? Чую, недалёк тот день, когда я на правах отбора буду устраивать смотрины претенденток. Стесняюсь спросить, а как воевать в таких условиях? Где взять столько времени на всех девушек?

— Сама себе противоречишь, Вет. Только что же сказала, что у нас задача от Александровского, и к ней надо готовиться. Толку-то, что я женюсь на Раде? Не пойми неправильно, девчонка внешне хороша собой. И, судя по пятому курсу обучения, далеко не дура. Но дальше-то что? Мне надо где-то взять время, чтоб заниматься ею и её матерью. А его, как раз-таки, и немного.

— Зато, посмотри на ситуацию шире, — Ветрана развела руками в стороны, призывая оглядеться. — Ты сейчас в стенах имения, принадлежавшего изменнику, которого ты собственноручно и пленил. После прилюдного покушения на всеобщем празднике шансов выйти из застенков у него никаких. Что его казнят — даже не подлежит сомнению. А имущество отходит казне или ближайшим родственникам. Могу ошибаться, но в их числе, по-моему, лишь супруга да падчерица. Теперь подумай, много ли две женщины смогут сдюжить по хозяйству? Женишься на Раде — сам сможешь хозяйством распоряжаться, как единственный мужчина в семье. Это же почти трофей!

Я махнул рукой.

— Хрен с ним, с трофеем. Недвижимость никуда не денется. Даже, если сгорит изба, земля останется на месте. Про распоряжение хозяйством вообще тлен и суета: мне по контракту жалованье в месяц положено больше, чем стоит это имение… Тут уже дело в людях. От того, что они станут мне подчиняться, лучше жить не станут. Мне понадобится тратить время на то, чтобы с ними работать. Издалека раздавать указы — опять же, большого ума не надо.

Посмотрел на Раду, стоявшую передо мной чуть ли не по стойке «смирно».

— На сегодняшний день мне недосуг опекать вас, — высказал прямо. — Но и избавлять вас от своего присутствия не намерен. Как минимум, до тех пор, покуда не схватят того типа, что должен тебя прирезать за провал моего убийства. В ближайшие недели я абсолютно точно не смогу никоим образом участвовать в вашей жизни. Но, как только освободимся, то в числе первых же дел подниму вопрос о твоих предложениях. Женитьба? Вассалитет? Может, к тому времени ты ещё что-нибудь придумаешь. Пока что ограничимся тем, что я попробую поставить на ноги твою мать. А там — война план покажет.

Лана улыбнулась.

— Мастер весьма обстоятельный. Как погляжу, не склонен хватать первое попавшееся под руку, если не уверен, что справится.

Я окинул взором девчонок.

— Кстати, об обстоятельствах. Как видите, наши планы несколько сместились. Стабильного улучшения ситуации не ожидается раньше, чем через два-три дня. И это заставляет принять во внимание дефицит времени. Будем учиться, учиться и ещё раз учиться, покуда на практике постигаем теорию. Одно другому не мешает. Готовы приступать, или есть потребность отдохнуть ещё? Ночь была бессонная у всех.

— Любое указание, мастер, — первой, невзирая на происхождение, высказалась Лана, чуть виляя хвостом. — Готова исполнять поручения.

— А мы что, хуже, что ли? — хмыкнула Ветрана. — Только писчих принадлежностей не взяли. Они ни к чему, когда вызывают в ночь.

— Первый урок был устным, — улыбнулась Ветрова. — И совмещённым с практикой. Нам писчие принадлежности и не понадобились. Быть может, есть темы для изучения, которые могут быть изучены лекционно?

— Слишком много запоминать, — Пламнева здраво оценила свои силы и грядущий кошмар. — Может не хватить чернил записать всё. Я бы не полагалась на память.

— Тогда отойду до самоходки, — проинформировал спутниц. — Принесу всё, что надо, на всех. Далеко не разбегайтесь.

Рада осталась в неведении относительно моих намерений, а прибывшие со мной соратницы поняли всё с полуслова.

Уже возле тяжёлой самоходки, оставленной за воротами имения, мне повстречался Протопопов.

Полковник со спокойной миной удава, выжидающего подношения кролика, смотрел, как издалека приближается многочисленный отряд людей в форме Тайной Канцелярии. Среди них был один-единственный, одетый иначе: сравнительно крупный мужчина, которого и искали всем миром. По ходу, это и был тот самый Мстислав. Местный мажордом.

— Нашли? — спросил я вместо «здрасьте».

— А куда ему деться? — философски поинтересовался офицер. — Зверя-то, тропить, может, и горазд, да только сам тропы делает не хуже секача. Такого беглеца преследовать одно удовольствие. Захочешь потерять — не получится.

— Успехов допросить.

— Как Рада? — осведомился Поликарпович. — Её мать ещё слишком слаба, но девчушка заметно оживилась.

— Не то слово, — хмыкнул я. — На серьёзных щах попросилась под крыло, согласившись на любые удобные для меня условия. Начиная от удочерения и заканчивая наёмной службой. Хоть замуж, хоть под знамёна.

— А тебе ещё не сообщили? — переспросил руководитель конторы. — Приказ о казни Бесчестных утверждён и подписан. Его песенка спета, а имущество конфисковано. Александр Александрович повелел передать бразды правления тебе, руководствуясь сохранением добрых отношений. Иначе неудобно получилось. Сами тебя в наш мир призвали, а в первые же недели чуть было к праотцам не отправился.

Я обернулся на имение бывшего оружничего и скептически окинул его техническим взглядом. Свет дня пролил видение на то, что по прибытию было скрыто мраком ночи.

Ну, в общем-то, подгон некислый. Забор не покосился, ворота открываются, изба отменная, брёвнышко к брёвнышку, камешек к камешку. А вот рядом стоит халупа, которую ввиду состояния хочется поименовать залупой, и уже она требует перестройки. Не просто капитального ремонта, а разборки до основания и возведения на её месте новой.

Да и, если так посмотреть вглубь имения, которое по размаху больше напоминает небольшую деревню или хутор, многие дома такие. Барский — охрененный, будто со страниц былин или сказок сошедший. Хоромы натуральные. А вот всё, что дальше, очевидно, предназначалось простому люду, и уже его состояние (не люда) заставляло скептически оценить «подарок».

— Тут делов на месяцы, — констатировал я. — За заботу о моральной компенсации, безусловно, спасибо. Но оставлять тут всё, как есть, нельзя. Через пару-тройку лет тут один хозяйский дом и останется. Остальные сложатся, и спасибо, если не погребут под своими обломками обитателей. Я надеюсь, это было личное имение, или, как у Бериславских, тут кто-то что-то производил и куда-то поставлял?

— Не переживай попусту, — заверил Ростислав. — Тебя не для того призывали в подмогу Великому Архимагу Путей, чтоб вешать ярмо помещика или уездного боярина. Имение личное, как и крестьяне. Документальные удостоверения будут справлены сразу же после казни Бесчестных. А там ты будешь волен делать, что пожелаешь. Захочешь — продашь, захочешь — облагородишь. Глядишь — когда-нибудь где-нибудь и резиденцию поставишь, куда Александр Александрович будет к тебе в гости наведываться.

Если это и был юмор, то какой-то чрезвычайно специфический, оставшийся мною непонятый.

Но, как показывает практика, в каждой шутке есть доля шутки. Всё остальное — исключительно правда, только правда, и ничего кроме правды.

— Разберёмся, — выдохнул я. — Мне сейчас надо начать учебный процесс для группы организовывать. Решил «отойти» за писчими принадлежностями. А ты, смотрю, уловом наслаждаешься… До конторы докинуть?

— Будь так любезен, пожалуйста.

Отправить людей Протопопова восвояси, пробросить Путь в своё расположение в стенах общежития Оболенска… Не прошло и пяти минут, как я уже рыскал по своей комнате, обшаривая всё на предмет хоть чего-нибудь, на чём можно вести записи.

Макулатуры нашлось немного. Предполагая, что придётся много учить и изучать, я взял с собой запас бумаги и тетрадей. Но запас был строго на самого себя. Не планировал снабжать им ученический состав. А у меня уже сейчас будет четыре ученицы, да Бериславская грозит присоединиться вскорости. На всех принадлежностей не хватит.

Остаётся, не мудрствуя лукаво, взять оные, принадлежавшие девушкам, и доставить им их личные. Комната Морозовой находится по соседству с моей, а для вхождения в неё мне не нужен даже ключ. Я же уже бывал внутри неё. Значит, даже в Тотеме нет необходимости.

Короткий портал между двумя комнатами — и пять минут на сбор всего, что может быть похожим на тетради, ручки, карандаши. Судя по ночному совместному занятию, и Катя, и Настя, и Вета пользуются чернильными ручками, но карандаши тоже понадобиться могут. Чем снабдить Лану — найду. Что, лишнего писала не отыщу?