Мастер путей 5

Глава 16 «Плюс один», или Начинаем раскрывать карты

Окси уложилась в час.

Спустя означенное время стремительно покинувшая мою квартиру подруга вернулась, разительно сменив внешний вид.

Если час назад она была одета (точнее будет сказать «раздета») так, что её хотелось разложить невзирая на присутствие Ланы, то сейчас Смазнова предстала по форме, согласно которой захотелось высказать всё обо всех своих болячках, включая синдром Кандинского-Коновалова у любимой кошечки бабушкиной подружки, которая убежала из дома и не может вернуться.

Вполне себе цивильные белые тупоносые туфли на низком каблуке с прорезиненным подъёмом. Вполне себе приемлемого вида удлинённый рабочий белый халат чуть выше колена: сойдёт, у некоторых местных по ту сторону сарафаны короче будут. Волосы прибраны на затылок в неаккуратный, но хвост. В руке — тактический рюкзак полевого медика из моих запасов, который я когда-то подогнал Окси для «тревожного чемодана». Что она в него напихала — не знаю. Но выглядит очень даже.

— Вот так бы сразу, — оценил я. — Так бы всегда.

Лана заинтересованно посмотрела на переодевшуюся Оксанку.

— Ваши лекари также облачаются в белые одеяния?

— Далеко не все, — ответил вислоухой. — Белое, зелёное, бордовое, сине-голубое, чёрное… Всё зависит от того, чем медик занимается. Белый цвет не всегда удобен врачевателю.

Особенно для затяжных многочасовых операций, когда отражённый от белого халата свет начинает резать взгляд и слепить операциониста. Голубые и синие халаты не просто так ввели для хирургов.

И спросил молодую женщину.

— Ты готова?

Та качнула бедром.

— А по мне не видно?

Вместо ответа я молча открыл проход и пробросил Путь до имения Бериславских.

Проходили налегке. Экспериментальный комбинезон оставил дома. Сейчас мне не с руки тягать его на себе. Из поклажи взяли с собой лишь фельдшерский рюкзак Окси.

Уж не знаю, какой была первая реакция Смазновой на встречу с Ланой, но перемещение через Грань она восприняла без шока, отвала челюсти или башки. Да, заинтересованно озиралась по сторонам и зависла перед порталом на минуту, но не более того. Никаких «вау»-эффектов и безудержной тяги срочно всё зафоткать для публикации историй в запрещённых асоциальных сетях.

По прибытию мы не застали в комнате Алины никого. Путь в помещение пробросил сообразно предварительным договорённостям, но Бериславская-старшая, очевидно, отсутствовала по задачам.

Не беда. Мы не гордые. Поищем сами.

Шагнул к двери, открыл створку, выглянул в коридор. Никого. Прошёл до комнаты Златы, посмотрел туда. Тоже пусто. Но дом живой. В воздухе витает аромат готовящейся пищи, и слышны звуки с улицы.

Вернулся в комнату Алины и позвал прибывших за собой.

— Пошли. Найдём кого-нибудь из домочадцев.

— Попрошу кого-нибудь провести мне тут экскурсию… — пробормотала провизор. — Атмосферные интерьеры. В натуре, русское средневековье…

Логично предположил, что экскурсия для Окси подождёт, но дом ходом малярной кисти сверху-вниз прочесал. Попутно установил, что чета Бериславских временно отсутствует, а из прислуги — только Даша и Света на кухне, которых я не стал отвлекать от дел.

Зато наша троица встретила местного мажордома Иннокентия. Боевитый мужичок повстречался нам в дверях имения аккурат, когда мы собрались выходить на улицу.

— Здравия желаю, дядь Кеш, — машинально махнул ему рукой. — Как жизнь, как дела?

— Как сажа бела, господин Мастеров, — старший помощник семьи отвесил чинный поклон. — Рад видеть вас в стенах имения. Вы с сопровождением? Тайная Канцелярия?

Взгляд управляющего зацепился за форму на Лане и скользнул по белоснежному халату Оксаны.

— Моя подчинённая, Лана, — представил вислоухую. — И Оксана, давняя подруга. Та, кто приложила руку, пусть и удалённо, к исцелению светлейшей княжны Златы.

— Рад приветствовать и вас, сударыни, — мужчина никоим образом не выказал, будто его заботит нечеловеческая природа Ланы или внешний вид Смазновой. — Я старший помощник семьи Бериславских, Иннокентий.

— Крайне польщены, — с лёгким поклоном ответила ему Смазнова, никак не выказывая, будто удивлена хорошо поставленной русской речи собеседника.

Подумаешь, иномиряне понимают друг друга с полуслова, общаясь на одном, по сути своей, языке? Ничего такого. Неудивительно.

Сарказм.

Помощник возвратил свой взор на меня.

— Светлейший князь со светлейшей княгиней временно отсутствуют в имении, — сообщил он. — Уполномочен Святогором Тихомировичем оповестить вас, что к запрошенному вами собеседованию всё готово. Вас просят обождать возвращения четы.

— Принял, — кивнул я. — Как Алина со Златой? Их нет в доме?

— Светлейший княжны во дворе, — доложил Иннокентий. — Ежели желаете, то проведу незамедлительно.

— Очень прошу.

С лёгким, сообразным его возрасту, поклоном, Иннокентий повёл нас от дома.

Долго плутать не пришлось. Обе девушки обнаружились в компании Марины во дворе, возле закрытого от глаз пруда. Того самого, где я искал подвеску, подаренную Злате Яной.

Злата плескалась в водичке, ставшей намного чище с моего последнего визита. Очевидно, что пруд почистили и без моего участия. Одежда Бериславской-младшей лежала неопрятной кучкой рядом с одним из раскидистых деревьев, что окаймляли водоём.

К слову сказать, почистили не только пруд, но и растительность вокруг него. Если в последний мой визит образование начало зарастать прибрежными травами наподобие осоки, то сейчас все подходы к воде оказались идеально вырезанными.

Под деревом, постелив себе на прохладную землю чью-то шкуру (обладатель последней явно был недурных размеров: руно выглядело целым и в габарите превышало два на два метра), поджав под себя босые ноги, сидела Алина в своём рабочем сарафане, надетом на голое тело без нижней рубахи. В руках Бериславская-старшая держала какую-то книгу, которую листала, изредка поднимая взгляд на купающуюся сестру. Типа, палила фишку.

В последнем едва ли была необходимость. Роль спасателя на воде возложила на себя Марина: помощница непрерывно бдела во все глаза, неусыпно следя за молодой госпожой. Служанка стояла на траве берега босиком в той самой нижней рубахе, которой не обременила себя наследница древних знаний. Однако, супротив последней, уже как раз Марина не обременила себя верхним сарафаном.

Иннокентий, отведя нас до места, чинно откланялся и убыл, оставив нашу группу междусобойничать.

Поглощённая книгой Алина и стоявшая спиной к нам Марина услышали наше приближение почти одновременно. Мы особо и не таились. Девушки обернулись на нас, одарив меня улыбкой.

— Надо же, вот и «Мастер» возвратился! — улыбнулась Марина. — Не прошло и трёх дней!

— Три дня, как раз, и прошло, Мариш, — хмыкнул я. — Здравствуй. И тебе не хворать, Алина. Я не один.

— Да уж, видим, — правнучка Великого Архимага Путей Берислава закрыла книгу, отложила её на шкуру и поднялась на ноги.

Низкорослая малышка подошла к нам и окинула взором моих спутниц. Обменялась с Ланой приветствиями и обернулась на Смазнову.

— Действительный тайный советник первого класса Бериславская, Алина Святогоровна, — дежурно произнесла девушка. — От имени семьи приветствую вас на землях рода, сударыня. Коль раз уж «Мастер» привёл вас сам, смею предположить, что вы одного роду-племени.

Разноглазка пробежалась взглядом по халату Оксаны, её рюкзаку.

— Рискну утверждать, что вы… земляки.

Осторожно не называя мою принадлежность к иному миру. Так, на всякий случай.

— Не то слово, — отозвалась подруга, ничем не выдавая, будто что-то её удивляет. — Смазнова Оксана, старший аптекарь-провизор. Мы… И впрямь одного поля ягоды.

— Окси подсобила с препаратами для Златы, — представил спутницу в максимально выгодном для неё свете. — Не в последнюю очередь благодаря её стараниям и навыкам в применении медикаментов мы сумели выцарапать твою сестрёнку из бездны недуга. Это она поставила нам лекарства в невероятно сжатые сроки.

Если и впрямь ей случится тут задержаться дольше, чем на один раз, то расположение местных ей не повредит.

А что может расположить местных больше, чем достоверная информация о причастности к спасению дочери одного из самых светлейших князей Империи? Я бы за такое на руках носил.

От этого представления подобрались решительно все, кроме плещущейся в водичке Златы: она нас даже не видела, не говоря уже про «слышала».

Взор Алины стал из дежурно-гостеприимного по-настоящему рабочим и уважительным. Непроизвольно выпрямилась Марина, поняв, что перед ней не простая гостья, а буквально одна из спасителей молодой госпожи. Да и Лана, почуяв, что что-то происходит, посмотрела на мою подругу уже совсем другими глазами.

Понимая, что сейчас в полном соответствии с представлениями местных об уровне внеземной (буквально) благодарности начнутся воспевания стихир и возвеличивания на ниве искренней признательности, поспешил удержать тему разговора, не дав ему скатиться в безмерные излияния чрезмерных велелепий.

Успеют поблагодарить. Это я ещё Смазнову Бериславскому не представил.

— Мы прибыли сообща, и по делу, — произнёс я. — Есть возможность снабдить Злату препаратами в объёме полного курса лечения, а это около года или трёх лет.

При упоминании сей идеи Алина буквально встрепенулись и резко повернулась в сторону плавающей в своё удовольствие младшей сестры.

— Сами понимаете, количество таблеток внушительно. И, прежде, чем поставлять их ящиками, необходимо оценить целесообразность. Мы с помощью Окси хотим убедиться, что тактика лечения избрана правильно, и её продолжение принесёт ожидаемый результат.

Разноглазка метнула на меня цепкий взгляд.

— Это правда⁈ Объём снадобий на три года⁈ Ты сказал, что один месяц обошёлся в триста рублей… Три года… Почти одиннадцать тысяч… Ты взаправду готов⁈

Окси повела бровью.

— Триста рублей? — не обращаясь ни к кому конкретно, переспросила она. — На месяц?

— Тут свой курс, — коротко ответил я. — Примерно полтинник к одному. Но валюта — рубль, да.

И добавил, адресуя уже Алине.

— А у нас есть выбор? Мы уже взялись за исцеление Златы. И предварительный итог видите вы все. Хочешь сказать, оно того не стоило?

Бериславская тяжело замолчала.

Её можно понять. Помня, в какую истерику ударилась девушка, когда поняла, что существует шанс спасти Злату… Для неё это буквально вопрос жизни и смерти, и она готова ради этого на многое. Но цифры, которыми мы оперируем… Больше полуляма в переводе на мои деньги. Так-то, весомый ценник. И Алина ещё мало меня знает. Никто не гарантирует, что она и её семья смогут достойно возместить мои затраты. И пусть я не выставляю им счетов и не требую оплат, но действительный тайный советник далеко не дура. Она не готова безвозмездно принять такой дар. Понимает, что его надо компенсировать чем-то равноценным. И сейчас в её глазах читаются тщательные расчёты, скрупулёзно взвешивающие все pro at contra.

— Уже поздно сворачивать удочки, Лин, — мягко произнёс я. — Если сейчас переобуемся в полёте — то сделаем худо. Состояние Златы усугубится ещё хлеще. Этого категорически нельзя допускать. Да, сейчас у меня есть возможность провернуть такое снабжение. Сохранится ли она в будущем — не знаю. Может, через год меня и в живых не будет. А лечение малышки завершится едва ли. Нам НАДО её вылечить, Лин. Любой ценой. И ты это понимаешь. А уж кто будет за это платить и в каком размере — на мой взгляд, сущие мелочи. Лучше оплатить лечение, чем похороны. Не находишь?

Смазнова включила профессию:

— Мне необходимо опросить больную с глазу на глаз. Должна собрать неискажённый анамнез из первых уст. После сверю полученные сообщения с тем, что были у меня на руках, когда вы только начинали лечение. На разнице состояний и сделаем заключение об эффективности выбранной тактики.

Какое-то время на дворе возле пруда царила мертвецкая тишина, прерываемая лишь едва слышным плеском воды. Злата вдосталь плавала, не обратив внимания на прибывших, и беззаботно предавалась наслаждению.

Алина стояла, потупив взор. Глаза светлейшей княжны бегали из стороны в сторону в пустом взгляде, будто девушка просчитывала какие-то сценарии. На неё никто не давил, давая возможность взвешенно принять решение самостоятельно. Разноглазка не могла не понимать, как важно сейчас то, о чём мы разговаривали.

Марина живым, но тяжёлым взглядом окидывала нашу троицу, переводя взор с одного на другую, и не вмешивалась, осознавая всю тяжесть положения дела.

— Марина, — позвала помощницу Бериславская. — Будь так милосердна. Присмотри, пожалуйста, за Златой. И вы, дорогие гостьи, тоже. А ты, «Мастер»… отойди со мной ненадолго.

Разговор тет-а-тет не затянулся надолго. Действительный тайный советник первого класса увлекла меня за угол дома, туда, откуда нас не могли услышать или увидеть. Хотя, с последним я бы поспорил: вон, бойцы родовой гвардии исправно патрулируют периметр. С их позиций прекрасно можно рассмотреть, чем занимаемся мы двое.

Благо, что занятия не перетекли ни во что большее, чем полевые экспресс-переговоры.

— Ты явно не праздно шутишь, — начинающим ломаться голосом проронила Алина. — В противном случае едва ли привлёк бы с собой знахарку…

— Для тебя это ещё не очевидно? — осведомился я. — Лин, повторяю ещё раз. Лечение Златы — не то, что можно прервать потому, что мы разочаровались в своих силах. Его необходимо закончить во что бы то ни стало. Иначе так называемый «откат», который накроет её после резкого отказа от психотропных препаратов, усугубит всё ещё хлеще, чем было до нас. Этого категорически нельзя допускать. И если мы всё равно должны заплатить за здоровье твоей сестры немалую — не скрою — цену, то лучше пусть это будет оплата здоровья, чем похорон.

— Я… просто… не могу в это поверить…

Светлейшая княжна обхватила себя руками и резко сбросила личину действительного тайного советника. Передо мной вместо уверенного офицера Тайной Канцелярии опять оказалась легкоранимая девушка-полторашка, чрезмерно страдающая из-за болящей младшей сестры. Её тяжело упрекать в малодушии. В особенности, если учесть, что местная медицина уже готова ставить крест на могиле Златы. А тут ей с ходу заявляют, что буквально с куста могут поставить трёхлетний запас препаратов от болезни, лечения для которой не существует в её мире.

— А ты не верь, — подсказал я. — Если не можешь — не пытайся. Просто прими, как данность. Считай, что… так сошлись звёзды. Так исторически сложилось. Так… может, кто-то и задумал, чтобы вы призвали нас. Может, кому-то было необходимо, чтобы мы спасли твою сестрёнку. А о технических деталях не переживай. Просто прими. Остальное оставь нам.

Разноглазка подняла на меня личико, начавшее делаться влажным от слёз.

— Я не сразу поверила, когда увидела перед собой твои снадобья… — ломким голосом, порывающимся изойти навзрыд, выдавила она. — Не сразу поверила, узрев улучшения в Злате… До сих пор не могу поверить, что матушка с батюшкой сбросили оковы хворей… Даже дядя Кеша отметил! А ты… это… непросто принять…

— Это уже неважно, — улыбнулся я. — Не буду лить тебе в уши розовую водичку и говорить, будто всё уже позади. Мы запросто можем ошибаться. Тогда, вместо ожидаемого результата, получим иной, менее предпочтительный. Но это и должна выяснить Окси. Наших совместных усилий должно хватить, чтоб выходить Злату. Но шансы, определённо, есть, и они не нолевые. Поэтому заканчивай лить крокодильи слёзы и давай начинать работу. Согласна?