Мастер путей 5

Глава 3 Утро вечера мудренее

В которой раз передаём привет приснопамятному «Боромиру»: «Нельзя так просто взять, и…».

Оказалось, нельзя так просто взять и росчерком пера объявить, что некто переходит в подчинение иного некто, потому как те вкупе организуют узкий казачий круг невнятного рода деятельности, но очень важного предназначения.

Так, к примеру, та же Морозова и Ко: светлейшая княжна со своими телохранительницами, вообще-то, числилась слушательницей Императорской Академии. В моём мире ещё могли закрывать глаза на своевольное отношение к учебному процессу и неявку на очные занятия. Тут же к этому вопросу относились не в пример более ревностно. Ещё бы: весь будущий свет Империи обучался в стенах заведения. Какая из условной светлейшей княжны получится руководительница или опора правящего режима, если она на занятиях не присутствует и не постигает знания, её возрасту и происхождению положенные?

Благо, что Императорская Академия была в самом полном смысле этому самому Императору подчинена. Название оной, как бы, намекает на это. Потому вопрос с полной занятостью слушательниц был решён изготовлением соответствующих пакетов документов, которые подписали, заверили и подшили специально обученные этому бумагомаратели.

Та же Лана, к примеру, в той же Академии числилась как персонал, пусть и младший. А высвободить её от исполняемых обязанностей с тем, чтоб перебросить на иное направление, пусть и смежное… Опять же, нет ничего невозможного: всё лишь на всего несколько бумаг, приказов, распоряжений…

Короче, опять марать бумагу.

Также, пришлось потратить немало времени прежде, чем родичи мобилизованных (а иной термин подобрать в отношении девушек затруднительно) успокоились, получив исчерпывающие ответы на свои вопросы. А их, поверьте, сыпалось в изрядном количестве.

Условия привлечения к исполняемым обязанностям, возложенные обязательства, способы обучения и конкретные знания к освоению, организация подготовки (чтоб не на убой по несознанке слать), довольствие, питание, снабжение, выплаты, пособия, обеспечение безопасности…

Пришлось развернуть полноформатную пресс-конференцию. Оно и понятно: буквально из-под носа наследниц уводит какой-то смутный тип, который даже существовать в этом мире не должен. С кого потом спрашивать, случись что?

Так или иначе, но подобного рода организационные вопросы были решены, а события получили новый, ускоренный ход.

Ускоряли ход событий мы все вместе вечером того же дня, собравшись в моём расположении, выделенном мне Академией. Коль раз уж теперь все, кому надо, осведомлены о возрождении считавшейся утерянной магии телепортации, а моя фигура официально заявлена как её носитель, больше не было смысла таиться хотя бы среди своих.

Я не удержался от фарса. Предлагая новоиспечённым подчинённым убыть со мной для дальнейших разборов полётов, степенно выступил к прикрытой двери кабинета полковника Протопопова, и, одновременно открывая её, с минимальными телодвижениями пробросил Путь по методу Берислава.

Эх, надо было видеть глаза собравшихся, когда за дверью вместо коридора Тайной Канцелярии обнаружилась моя комната в общежитии. Ох, надо было их тогда запечатлеть хотя бы на фотографии!

А на Морозова было жалко смотреть. Последний взгляд, который бросил на меня перед прощанием светлейший князь, буквально уничтожал его самого за какие-то огрехи с принятыми решениями, а также молил меня не бросать и не покидать без вести.

М-да. По ходу дела, с театральщиной надо завязывать… У местных от моих выкидышей скоро шарики за ролики заедут…

«Завязал» с театральщиной я, пропустив вперёд себя девушек, и закрыв за собой дверь, на прощание салютовав остававшимся в кабинете Поликарповича собравшимся.

Таким нехитрым действием наша шестёрка оказалась перемещённой из застенков Конторы в общежитие, где уже пришлось откинуть всяческое ребячество и юмор. Пошутили, разрядили шок и обстановку, и ша.

— Что ж, юные сударыни, — произнёс я, обращаясь ко всем сразу.

По фигу, что были как «юные», семнадцатилетние Ветрана, Катя и Настя, так и более возрастные, как двадцатилетняя Алина. Для меня они все ещё девчонки…

— Добро пожаловать в мою временную берлогу всем без исключения. И тем, кто тут уже бывал, и тем, кто пришёл сюда впервые. Прошу занимать любые удобные места и готовить внимать разговору.

Шутки шутками, но в очень скором времени мне надо будет вспоминать всё, что я помнил об организации командования малыми отрядами. Командовать умею, но не люблю. Слишком много всего надо помнить и применять, а у меня и без того память не резиновая. Мне бы с собой управиться…

Но нытьём делу не поможешь, а первое, что должно сделать новоприбывшему в расположение командиру — это познакомиться с личным составом. Дурость? Дурость. Хотя бы, потому, что со всеми участницами нашей гоп-компании мы знакомы. Однако, если посмотреть под профессиональным углом, многое ли узнаешь о людях за две недели?

Хорошо. Та же Алина. Мы с ней вообще спим, и при том буквально. Я узнал её настолько, что ввязался решать домашние проблемы разноглазки. Но хорошо ли знаю девушку как соратницу? У нас, по факту, был один совместный бой.

Та же Ветрана с девчонками. Да, мы встревали вместе в мясорезы. Но как бойца я ту же Морозову не знаю. И, вместе с тем, собираюсь доверить ей должность щитового. Один совместный бой — да, многое говорит. Но не всё.

Про Лану и говорить нечего. У нас с ней состоялся разговор по душам, но не более того. А в моих глазах боец из неё абсолютно никакой: в драке я её видел лишь единожды, и то — распластанной на полу с располосованной спиной.

Не говоря уже о том, что обо мне девчонки знают ровно столько, сколько им можно было знать. А мы с ними собираемся идти в неизведанное, где любая недомолвка может стать причиной хтонического абзаца.

Я уселся на край своей кровати, тоном показывая, что тема разговора важная, но позой и поведением пытаясь низвести доведение информации в части касающейся до неформальной беседы. Построить подчинённых ещё успею. Но делать этого не люблю.

— Ещё раз дозвольте представиться, — изрёк я. — «Мастер». Наёмник. Призван в ваш мир. Откликаюсь на Мастерова, Александра, Александровича или «эй, ты, бес». Заключил контракт с вашим государем, чему есть бумажные свидетельства. В рамках этого самого контракта сообщил о необходимости предоставления мне ресурсов для выполнения задач.

— Мы — и есть этот ресурс, — уточнила Бериславская. — Человеческий.

— Так точно, — подтвердил. — А чтоб ни у кого не возникло идиотских предположений, будто вас тут всех используют в хвост и гриву, я — такой же ресурс, как и вы. Все мы будем тянуть одну лямку и служить одному делу. Сам же в свою очередь клятвенно заверяю, что будут делать всё от себя зависящее, чтоб в назначенный день мы все собрались за одним столом, обмывать награды, в том числе государственные, и за чаркой травить байки о наших похождениях. Но до тех пор надо заняться делом. Кто со мной?

Морозовой понадобилось время, чтоб прийти в себя. Но к моменту, когда состоялся этот разговор, наследница рода уже трезво соображала, холодно мыслила и в общих чертах вернула себе рассудительность. Шок прошёл.

Ветрана подтянула один из стульев около стола и приземлилась на него. Скрестила руки на груди, закинула ногу на ногу, окинула меня оценивающим взглядом.

Светлейшая княжна даже не удосужилась поправить полы юбки. Что самое интересное — жест в исполнении молодой девушки не выглядел не целомудренным или непозволительно похабным. Просто «засветила» чуть больше изящного бедра, чем могла бы.

— А ты не промах, дорогой мой Александр Александрович, — невзирая на приватную обстановку, светлейшая княжна внезапно перешла на полное именование. — Догадывалась, конечно, что твоя персона не простого десятка, но чтоб принадлежать к иномирью… И как, скажи на милость, нам теперь именовать твоё божественное святейшество? Стоит ли служить тебе ектений, али же простым челобитьем от смертного люда обходишься?

Видимо, у наследницы рода в крови привычка включать едкую колкость каждый раз, когда она находится под давлением или в непонятной ситуации, что для неё тождественно равно.

— Как твоей душеньке угодно, — хмыкнул я. — Алина с Ланой, вон, вообще не заморачиваются: как звали «Мастером», так и продолжают.

Ветрана скосилась на упомянутых.

— Твоя реакция понятна и во многом объяснима, — продолжил. — Но как раз её быть и не должно. Я выбил вас себе в подмогу — а позже решу вопрос с выплатой вознаграждений — не для того, чтоб вы мне дивились, как заморской диковинке.

— Да ладно бы, заморской! — воскликнула Морозова. — Подумаешь, гость иностранный! Так ты вообще из иного мира к нам пожаловал! Как такое на веру воспринимать спокойно⁈

— Дело только в вере? — осведомился я. — То есть, после визита ко мне на родину детские изумления сразу отпадут?

В помещении повисла тишина.

— Если хочешь — могу организовать вам посещение своей родины, — охотно предложил. — Тем паче, что это так или иначе было у меня в планах. Отдельный вопрос возникнет с Ланой: подобные зверолюди в моём мире встречались лишь в легендах отдельных народов, и случайное появление на людях объяснить будет очень непросто. Но в моём мире вы побываете все так или иначе.

Все, кроме Алины, подобрались. А разноглазке подбираться не надо: она и так появляется по ту сторону Грани, как у себя дома. Вон, стоит, улыбается, чувствуя себя хозяйкой положения: мол, «смотрите все, у меня фора, я уже была в другом мире».

— Я — такой же смертный, как и вы, — повторил всем. — Во мне течёт кровь красного цвета, и она солёная на вкус. Мне необходимо спать, есть, пить, дышать, как и вам. Я не откажусь от общества противоположного пола, если это самое общество не грозит мне неприятностями, лёгкими или с далеко идущими последствиями. Как и вас, меня тоже можно убить. А, раз мы все смертны, то надо сделать так, чтоб любой, кто вознамерится проверить этот постулат, сам скопытился в процессе.

Взгляд Ветраны потяжелел.

— Твоё происхождение многое объясняет в тебе, — проинформировала собеседница. — Настолько, что теперь любая странность находит объяснение. Потому тебе нет смысла разъяснять, во что ты втянул наши семьи. Ты просто не поймёшь за отсутствием разумения. Но, чтоб ты знал, своим предложением ты сделал наши дома вхожими в ближайший круг государя, чем порушил весь устоявшийся боярский чин. Теперь нет разницы, кто откуда происходит и насколько владеет Силой. Быть порученцами Великого Императора Всероссийского… Я даже схожего явления подобрать не могу! Всё равно, что ангелами сойти с небес, и нести волю Божью во славу Его!

Я посмотрел на Алину и молча испросил подтверждения слов Морозовой.

Бериславская неопределённо покрутила рукой в воздухе.

— Слова светлейшей княжны Ветраны не лишены некоторой… образности, — нехотя признала наследница древних знаний. — Однако с ними трудно не согласиться. Пока действует договор о сохранении тайны, мы не вправе обсуждать его детали с кем бы то ни было иным, кроме тех, кто в нём задействован иже с нами. Но как только спадёт завеса тайны… Порядок в Империи больше никогда не будет прежним.

Мог бы и сам догадаться.

Бериславские — род, который первым (а не просто «в числе первых») заимел знакомство с мироходцем (то есть, мной), вернувшим в их мир магию телепорта. Морозовы — в числе первых, кто через родственный союз вознамерились заполучить моё расположение (причём, ещё до того, как прознали о моём происхождении). Буду сильно удивлён, если Пламневы с Ветровыми останутся в стороне и не предложат мне кого-нибудь из их дочек на выбор. Или же, уподобившись Бериславской-старшей, прозрачно намекнут, что не против многожёнства. А как бы вы поступили, если б ваша семья оказалась одной из очень немногих, заполучивших абсолютный козырь иного мира? Не уверен, что сам бы, случись со мной такое, не потерял бы здравый рассудок от открывающихся перспектив.

Я вернул взгляд на соседку по расположению.

— Если подытожить твой пассаж, то у нас все шансы сработаться.

Та возмутилась.

— Ты меня не услышал⁈ Нас облекли в неувядаемый саван народной молвы ещё до того, как мы что-то сделали! Наши семьи и рода войдут в ближний круг государя даже, если нас постигнет погибель!

— А вот помирать не надо! — осадил я собеседницу. — Не для того вы мне нужны, чтоб хоронить вас «за ленточкой». Мне нужны надёжные сильные бойцы, которые пройдут со мной туда и обратно, и на своих плечах вытащат грядущий ад, от которого волосы у тебя поседеют не только на голове. Но для этого придётся много работать.

Настя улыбнулась.

— Ты не смотри, что мы все из дворянства да боярства, — телохранительница Ветраны прислонилась ягодицами к столу. — Мы ж не белоручки какие. Работать умеем. Сначала учили тебя мы. Теперь, видимо, настала твоя пора нас наставничать. Но, скрывать не буду, госпожа Ветрана в своём праве. Государево поручение за Уралом…

— … очень беспокоит, — подтвердила Катя. — Ты доходчиво разъяснил, что нас ждёт, но, всё же… не отпускает тревога.

— Это нам и предстоит преодолеть, — кивнул я. — Время ограничено, но оно у нас есть. Сначала нам надо узнать друг друга в теперь уже неограниченном объёме. Вы расскажете мне, что умеете на самом деле. Я расскажу, что умею сам. Это поможет нам выгодно подчеркнуть сильные стороны друг друга и нивелировать слабые. А уже потом, когда будет сформировано ядро, мы займёмся практической отработкой и притиркой бойцов. Очень важно, чтоб вы понимали друг друга с полуслова.

Морозова облизнулась.

— Дай миг. Мы принесём свои писчие принадлежности.

Слово взяла Алина.

— Я предлагаю не спешить, — подала голос девушка. — «Мастер» безоговорочно прав. Время не на нашей стороне. Но и надрываться тоже не стоит. День клонится к закату. Сейчас всем лучше отойти ко сну. Утром соберёмся со светлым разумом и возьмёмся за подготовку.

Между прочим, Бериславская права. Обучение уставшего и неспособного усваивать материалы личного состава — бесполезное и неблагодарное занятие. А мне не просто для галочки необходимо провести уроки. Необходимо, что те, кто будут прикрывать меня на выходах, гарантированно усвоили то, что я им преподам. А вкладывать в них придётся многое. От основ пользования современным стрелковым оружием двадцать первого века и азов медицинской подготовки до базовых навыков выживания в отрыве от цивилизации и умения обустройства быта в случае полного обрыва сообщения с внешним миром. Ещё и мне придётся, походя, учиться у них… Тут надо подойти к вопросу системно.

И это — не считая того момента, что разноглазка должна вернуться домой. Состояние Златы, безусловно, улучшилось, но не настолько, чтоб пользующаяся отводом (увольнением, по-нашему) старшая наследница семьи и светлейшая княжна вернулась к исполнению обязанностей действительного тайного советника первого класса.

— Принимается, — кивнул я. — В таком разе, юные барышни, искренне и от всего сердца желаю всем и каждой спокойной ночи, сладких снов и приятных сновидений. Если не случится ничего экстраординарного, утром соберёмся всё тут же и приступим к работе. Утро вечера мудренее.

Разговор получился коротким, бессодержательным, ни о чём, но главное свершилось: прямым текстом была высказана поддержка происходящему и озвучена готовность ввязаться в мясорез на полном ходу. Как я понял, уже сам только факт личного исполнения поручения от Саныча для местных ставит любого смертного чуть ли не на одну ступень с придворными служаками.

Ветрана поднялась со стула и с достоинством окинула меня оценивающим взглядом.

— Хочется многое тебе сказать, дорогой мой Александр Александрович, — произнесла светлейшая княжна. — Надеюсь, завтрашний день прольёт свет на те тёмные пятна, что остались неосвещёнными сегодня.