Мастер путей 5

Глава 9 В формате разговора

Кто бы ни был повинен в улучшении самочувствия страждущей, а итог один. Температура тела снижалась не по дням, а по часам, и это не литературная гипербола. В час по чайной ложке, но уже к обеду пациентка стала настолько стабильнее, что я посчитал дозволенным отойти от её постели и заняться насущными делами, перепоручив мать дочери.

А насущное дело грозило принять самый неприятный оборот.

Вспоминаем, под каким соусом мне подал эту задачу Вещий, вызвавший меня на ночь глядя: «Помоги смертельно больной матери девушки, которой приказали убить тебя в отместку за твоё убийство её сводного брата». Санта-барбара просто курит стогами за гаражом, боясь высунуть носа… Ладно бы, просто помочь девчонке с матерью: тот, кто отдал её приказ о моём убийстве, уже сам без пяти минут мертвец. Если вообще ещё жив. Но остаётся ещё один персонаж, которого мы так ещё и не увидели.

Как там его называли? Мстислав, кажется? Старший помощник или распорядитель Бесчестных. А по типу решительно нет никакой информации… Кто такой, с чем его едят, каким соусом поливают? Вообще ноль данных. Знаем только то, что такой существует.

Я решил снять одну задачу с больной головы и переложить её на здоровую. Тайная Канцелярия занимается делом Бесчестных? Вот, пусть ещё один эпизод себе возьмут в оборот. Им не всё ли равно? И так всё происходит в одной, подведомственной им, локации. А там — пусть объединяют в рамках одного делопроизводства, или выделяют в смежное — уже не мои проблемы. А то, что-то, слишком много на меня наваливается. Скоро перестану успевать всё вывозить.

Отошёл до трофейной самоходки, поднялся на её борт, закрыв за собой дверь. Оглянулся в окна. Убедился, что меня прямым взором никто не обозревает. И тихой сапой шагнул в «контору», капать на мозги одного боевого полковника.

Оный полковник счёл мой не объявленный заранее визит, да ещё и в отрыве от Бериславской, достаточно веским основанием, дабы всяческие иные отложить попечения, и выслушал меня самым наивнимательнейшим образом.

Отдельно заострил внимание на личности капеллана, наших достижениях в области борьбы с хворью (или проклятьем: кому как больше нравится), и сути предъявления в адрес некоего управляющего Мстислава.

Выслушал, откинулся на спинку руководительского кресла и цепким взором окинул мою тушку.

— Наши люди пребывали в имении Бесчестных, — проинформировал руководитель Тайной Канцелярии. — Допрашивали всех, кто имел возможность говорить. Действительно, мать Рады мы опросить не сумели. Женщина не приходила в сознание за время нашего присутствия. Но с управляющим Бесчестных, этим Мстиславом, дознаватели общались тесно. Он никоим образом не дал заподозрить себя в чём-то подобном. Оговор исключаешь?

— Жизнь научила, что никогда нельзя полностью исключать что-то, — пожал плечами я. — Даже самое невероятное. Но в деле замешан провидец Вещий. Это он подал мне сигнал, что моего же блага ради стоит оказать помочь Раде и её матери. Думается мне, буде иметь место оговор, человек с даром провидения сумел бы обнаружить подлог фактов. Даже, если Рада и приукрашивает, то несильно. В рамках, так сказать, погрешности.

Полковник постучал пальцами по столешнице своего рабочего места, примерно минуту о чём-то размышлял.

— Сейчас мать с дочерью под покровительством светлейшей княжны Морозовой? — спросил Ростислав.

— Должны быть. Оставлял Ветрану с девчонками в доме.

— Светлейшая княжна выше по статусу любого управляющего, какого бы рода он ни был, — будто размышляя вслух, произнёс Поликарпович в никуда. — Покуда она покровительствует подопечным, любой выпад в их сторону тут же интерпретируется как нападение на неё со всеми вытекающими отсюда последствиями. Даже, если дело происходит на чужой для неё земле…

Протопопов редко поднялся с места.

— А, знаешь, что, наёмник? — спросил он вдруг абсолютно другим голосом. — А не сочти за обременительный труд. Сопроводи нас до имения Путями. И Мстислава опросим повторно, и Еву Григорьевну повидаем. Дева познала тайное и причастна к нему отныне. Потребно и с неё взять показания.

— Один пойдёшь? — поинтересовался я. — Только законченный суицидник будет в лоб нападать на руководителя Тайной Канцелярии. Но, быть может, хотя бы двух бойцов с собой возьмёшь?

— Возьму, не переживай, — заверил собеседник. — Только, проведи нас так, чтоб поменьше людей засвидетельствовали явление Путей.

Сказано — сделано.

Буквально часом позже проброс выполнил не в дом, не во двор, а за его пределы. Портал открыл аккурат в закрытом кузове стоявшей перед воротами трофейной самоходки. А сам, выходя из неё последним, пропуская вперёд офицера в сопровождении двоих стрелков, подумал, что было бы неплохо оклеить стёкла тонировкой. Настолько глухой, чтоб можно было любое действо творить, не опасаясь случайных взоров соглядатаев. Тайный визит руководителя не менее Тайной Канцелярии тому пример. Было бы неплохо обеспечить абсолютное инкогнито. А если случайно спалят?

— Мстислава найти и доставить живым, — Ростислав отдал приказание сопровождавшим бойцам. — Как выглядит — знаете. В случае оказание сопротивления огонь на поражение дозволяю. Всё же, постараться взять живым.

— Осознали, Ростислав Поликарпович, — на правах, по всей видимости, старшего в двойке отозвался один из стрелков. — Дозвольте исполнять?

— Ступайте.

Уже по тому, как двойка двинулась по задаче, стало понятно, что эти парни найдут Мстислава даже, если он сменит имя, фамилию, внешность и пол. Двигаются очень умело, один прикрывая другого. Пусть оружие на изготовке, а не во вкладке по-боевому, но это дело секундное. Зато грамотно используют поля зрения, окидывают взглядом препятствия (способные послужить укрытиями) и перемещаются шустро, хоть и без неуместной спешки.

Которая, как известно, хороша лишь при ловле блох.

Первая мысль по прибытию — местные будут безмерно удивляться возвращению руководителя Тайной Канцелярии, буквально давеча убывшего отсюда. Мол, раз только что был, то зачем вернулся? Что случилось? Но мне уже пора прекращать мыслить земными категориями. Что непонятно и удивительно для нас — для местных запросто быть может в порядке вещей. Раз вернулся вскорости — значит, была причина. Что-то случилось.

Потому удивления не было.

Разве что, был некоторый шок и замешательство Рады, когда в светлое, где лежала её мать, вошла наша с полковником двойка.

Рослый офицер даже в своём физическом обличии производил давящее впечатление угрожающего превосходства. А уж чин его и вовсе для местных похлеще чёрного флага для пилигрима.

Неплохое сравнение, кстати. В особенности, если учесть, что форма на Протопопове чёрная.

— Небезосновательно желаю всем присутствующим здравия, — спокойно произнёс военачальник, появляясь в светлом. — Тем паче, что оно не повредит всем нам.

«Все мы» оказались представлены довольно скудным набором персон.

Мать Рады, как лежачая больная, осталась в своей постели, что неудивительно. Когда ты несколько суток провалялась в бреду и лишь пару-тройку часов назад начала сравнительно трезво соображать, вернувшись из забвения, сил вставать у организма немного.

Иже с нею присутствовала и Рада. Бесчестных-Ерохина-младшая хлопотала вокруг родительницы. Судя по вороху постельного белья на полу и свежего вида убору кровати, мы с полковником прибыли несильно позже его смены. По всей видимости, девушка решила воспользоваться сравнительно стабилизировавшимся состоянием матери и сменила ей простынь с одеялом.

А, судя по приставленному в угол боевому посоху и сложенному форменному плащу, капеллан Распутина посильно помогала Раде, чем могла. Ева осталась в сапогах, юбке и кителе, прибрав верхнюю одежду прочь. Она не нужна в тёплом доме, и лишь мешается действовать в сравнительно ограниченном помещении.

С тяжестями и просто добрым словом помогал тот, кого Ева поименовала Поликарпом Алексеевичем: дюжий мужик однозначно рабочего происхождения. Кем он будет по факту — вскоре выяснится, а пока он помогал ухаживать за пациенткой.

Рада, побледнев, подобралась в присутствии офицера. Женщина же осталась невозмутимой, даже, если сердце и ёкнуло при входе высокочинного. Едва ли у неё будут силы на эмоции. А вот Ева и Поликарп подобрались, встав относительно по стойке. В моём мире им поставили бы «тройку с минусом» по строевой подготовке, но, быть может, в этом их поведение подобающе?

— Дозвольте ответствовать обратной взаимностью, господин полковник, — произнёс немолодым голосом мужчина. — Вашим услугам готов подрядиться в меру остатка здоровья. Бывший хорунжий особой лейб-гвардии Его Императорского высочества, Агапов Поликарп Алексеевич. Уволен по боевому ранению с привилегией.

— Войсковой капеллан епархии Московского гарнизона, — назвалась, видимо, в соответствии с требованиями устава и этикета служительница веры. — Распутина Ева Гавриловна. Обер-лейтенант.

— Вольно.

По команде оба едва заметно ослабили свои стойки, но всем станом продолжали выказывать почтение старшему по званию и должности.

Офицер посмотрел на Бесчестных-Ерохину-младшую.

— Рада Евлампиевна, — обратился он к девушке. — Обременю вас заботами о досточтимой родительнице в единоличии. Обязан изъять у вас вашу подмогу… на некоторое незначительное время.

Капеллан нахмурилась, но оставила реплики при себе. Мужик же понимающе кивнул.

— Я… Понимаю… Господин полковник… — чуть дрожащим голосом ответила Рада, как оказалось, Евлампиевна.

А сам отметил, что ни хрена себе, оказывается, у Протопопова осведомлённости и память. То Морозову-младшую по имени-отчеству величает, то Бесчестных-Ерохину-младшую… По ходу, он знает если не всё обо всех, то, по крайней мере, изучал личные дела в объёме причастности.

Тут впору удивляться даже не осведомлённости. Ветрана — наследница не последнего рода, а их руководитель Тайной Канцелярии может знать чуть ли не как «Отче наш…», наизусть и с завязанными глазами. А Рада — обитательница имения, чей владелец проходит по делу в компетенции оной конторы. Нет ничего удивительного в том, что Ростислав знает как одну, так и другую. А вот что он всех помнит поимённо — это заслуживает уважения. Моя память такого бы не вывезла.

— Госпожа Распутина, господин Агапов, — руководитель Тайной Канцелярии тоном указал обоим, что жаждет от них беспрекословного подчинения. — За мной. И ты тоже, наёмник.

Никаких «прошу проследовать», никаких «не покажете ли место для бесед». Строгое приказное «за мной».

А повёл нас он, оставив мать с дочерью в светлом, обратно к самоходке, что припарковал перед воротами имения.

По дороге я спросил его обитателей:

— Не вижу моих спутниц. Отдыхают?

— Не изволь тревожиться за девиц, добрый молодец, — проронил Агапов. — Почёл за честь предоставить кров, снедь да одр врачевателям хозяйки. Твои красавицы нынче в спальнях, возлегают.

В памяти закопошились местные заморочки по поводу иначе выглядящих. Слово «расизм» тут даже не совсем уместно, на мой взгляд…

— Все? — переспросил я, имея ввиду Лану.

Упаси Бог кто-то догадался положить хвостатую в хлеву. Я того лично в солому нашинкую и с подстилкой смешаю.

— Не горячись, мил человек, — Поликарп поднял на меня тяжёлый взор. — Да, в миру не без злыдней. Но кто ж в здравом уме будучи посмеет аки к зверю отнестись к той, что носит облачение Тайной собственной, его императорского величества, Канцелярии? Даже, ежели членов она имеет, не положенных божьему человеку. Прокажённых не любят, аки самих себя. Но по делам мы судим, а не по роду-племени. Твоя звероподобная подопечная окружена столь же достойным уходом, что и прочие соратницы.

Я применительно поднял руку.

— Без претензий, отец. Спасибо, что не оставили моих на улице. Постараемся не стеснять дольше необходимого.

— Смел бы просить вас об обратном…

Уже в самоходке, закрыв за собой дверь, Протопопов молча рассадил выдернутых обитателей имения и без предисловий начал:

— Времени имеем мало. Потому отвечать прямо и без утайки. Разговор тождественен допросу, но имеет послабления. Для начала, господин Агапов. Под чьим именем несли службу? Вставать не надо! — офицер остановил мужика, готовившегося привстать с места.

— Был хорунжим при капитане Ермолине, — будто на построении отозвался бывший служака. — Тот, в свою очередь, состоял при майоре Салтыкове. Ходили на южных осман, где в крымских сечах крестился боем. Имел честь принимать участие в переходе, сотворённом Великим Архимагом Путей Бериславом. Был в составе проведённого им каравана, потому Силой Путей меня уже не ошарашить.

Да, припоминаю. Что-то такое разноглазка говорила. Мол, на пике силы древний дед инсайд умудрился недурных размеров толпу провести чуть ли не через половину европейской части России. Выходит, живой свидетель тех событий.

— Госпожа Распутина, — военачальник перевёл взгляд на церковницу. — Ваши руководители?

— Особо подчиняюсь великому архиепископу Кириллу, владыке Московскому и всея Руси, — доложила ему Ева. — Ныне по роду дел в уезде вольна действовать автономно с уведомлением.

— Так понимаю, о ваших последних оказиях ещё не сообщали? — осведомился полковник.

— Никак нет. Не успела.

— Восхитительно.

Протопопов обвёл обоих взглядом.

— Именем Тайной Канцелярии сообщаю. Категорически запрещается распространять любые сведения об этом наёмнике кому бы то ни было. Без исключений, принадлежности, чинов и санов. Ни о факте существования, ни о наличии рода Силы. Ослушание будет трактоваться как измена Родине со всеми вытекающими отсюда последствиями. И, предвосхищая ваш вопрос, Ева Гавриловна, в этом случае ваше подчинение Святейшему Синоду не зачтётся. Отвечать придётся высшей мерой наказания.

Капеллан с прищуром посмотрела на меня, но послать полковника лесом не сумела.

— Осознала услышанное, господин полковник, — многозначительно произнесла она. — Однако вы не хуже меня осведомлены, что умолчать права не имею. Вы предоставляете мне невозможный выбор. У меня нет полномочий утаивать от Синода что бы то ни было.

Ростислав поморщился.

— Этого разговора не было бы, если б Синод сам не утаивал от нас ряд вопросов.

Судя по тому, как вскинулась на него Ева, оба подумали об одном и том же.

«А молодой девчонке недостаёт выдержки и самообладания», — подумалось мне. «На указание очевидного прокола можно было бы отреагировать спокойней».

Что конкретно и кто от кого утаивал — вникать не стал. Мне бы со своими проблемами разобраться, чтоб ещё в межведомственные отношения в другом мире лезть.

— На данный момент я готов ограничиться словом, — предупредил офицер. — В очень скором времени с вас возьмут все положенные подписания о соблюдении и неразглашении тайн. Но на бумагомарательство нет времени. Потому следующий вопрос. Вероятно, к вам, господин Агапов. Некто Мстислав, что заправлял делами Пелагия Любомировича Бесчестных. Где он сейчас?

— Дожили, — усмехнулся тот, поглаживая бороду. — Ужо начальники Тайных Канцелярий простолюдинов господами именуют… Вестимо, где. Как хозяин его без вести пропал, так, неладное почуяв, взял принадлежности, да охочим сказался. В окрест зверя тропит. Эт по несколько дней за раз можно в доме не выжидать. Токмо лишь в лесах да полях искать самому…

Я посмотрел на Ростислава.

— Сам со своими людьми справишься? Или мне «птичку» в небо поднимать?

Поликарпович дёрнул щекой.

— Нет хотения быть у тебя в должниках по пустякам, наёмник. Сперва сами попытаемся.

Я безучастно пожал плечами. Сами — так сами. Не за количество выполненных поручений платят. Захотели не привлекать меня — так мне же проще. В конце концов, на себя-любимого и мои проблемы больше времени останется. А их на моей совести только больше становится. Познание местного мира, изучение его магии, науськивание и боевое слаживание отряда, излечение Бериславской-младшей и Бесчестных-Ерохиной-старшей, и это не считая подготовки к экспедиции и укрепления своих позиций по эту сторону Грани…

К слову, об укреплении позиций и науськивании отряда. Девчонки-то отдыхают, пора и самому честь знать. Мне не привыкать денно и нощно воевать без сна и отдыха, но долго так продолжаться не может. Рано или поздно настанет точка перегорания и я тупо вырублюсь от усталости. И спасибо, если это случится не за тридевять земель в зауральских сибирских аномальных зонах.

О. Аномалии. Точно. Надо спросить, как там у ребят с комбезом получилось. Да и тестовый образец забрать надо, размеры для остальных дать…

Ладно. Хрен с ним, со всем. Будем решать проблемы в порядке их приоретизации.

Отпустив Распутину с Агаповым восвояси, Протопопов обратился ко мне:

— Сколь многих ты способен провести Путями? — спросил офицер. — Ты говорил, что пока твой предел — лишь несколько персон.

— Не проверял, — отозвался я. — Недосуг было. Но, как выяснилось, существует минимум два способа пробросить Путь. Одним из них действительно проводил не больше нескольких десятков килограмм груза помимо себя. А вот другим — четверых человек, и предел пока не изучал. Если верить Бериславу, он намного экономичнее и проще. Хочешь провести поисковую группу?

— Угадал.

Дважды просить меня не пришлось. Миг — и рядом с нами, прямо из самоходки, открывается портал до рабочего места полковника.

— Собирайтесь, — предложил я. — Подожду где-нибудь около двери кабинета. Буду нужен — позовешь, проброшу Путь.