Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем

Глава 18 Оставшийся путь

До сегодняшнего дня я не в полной мере осознавал, что такое «эмоциональные качели».

Ну, примерное понимание имелось, конечно, но сам такого не чувствовал — насколько память подсказывает. Теперь же меня швыряло в разные стороны, словно осенний лист в порывах шквального ветра: от злости к облегчению, от недоумения к раздражённому смеху, от отчаяния к усталому примирению.

Третьесортная таверна на окраине столицы.

Время где-то после полудня. Тусклый свет ламп плыл в воздухе, цепляясь за стены, потрескавшиеся и закопчённые, как будто их десятки лет пропитывали дымом и гарью. Откуда-то с кухни доносился едкий запах пережаренного мяса, смешиваясь с застарелым духом эля, влажного дерева и дешёвой похлёбки. Пол под ногами скрипел, а в дальнем углу мужики с грубыми лицами азартно играли в кости, шутливо пихая друг друга локтями.

Всё вокруг выглядело потрёпанным и немного обшарпанным: деревянные столы с глубокими зарубками и пятнами от нерасторопных посетителей, скрипучие стулья, на которых было страшно сидеть без опаски оказаться на полу, жирные следы на засаленных скатертях, которые, кажется, не меняли со дня основания заведения.

Гислен сидела напротив, чуть подавшись вперёд, подперев подбородок одной рукой, а в другой сжимая здоровенный кусок курицы, от которого с аппетитом откусывала. Её хвост лениво покачивался из стороны в сторону, уши еле заметно подрагивали, улавливая шум таверны, а взгляд оставался спокойным, даже довольным, будто это был обычный вечер, ничем не примечательный.

— Вкусно тебе, да? — спросил я, скрестив руки на груди и уперевшись в неё тяжёлым взглядом.

— Хватит обижаться, — отозвалась она, не удосужившись даже поднять глаза. Говорила она лениво, не переставая жевать, и от этого её слова звучали ещё более раздражающе. — Я не виновата, что вы там напридумывали себе и сделали какие-то неправильные выводы насчёт меня… М, лучше сам ешь, пока горячее.

Ноль раскаяния. Ни тени вины. Реально кошка. Хоть как она себя называет — хоть воительницей, хоть искательницей приключений — суть не меняется. Наглая, голодная, пушистая и своевольная. Совершенно не испытывающая потребности оправдываться, только едва уловимое раздражение от того, что её обвиняют в чём-то, что она считает нормальным. И ведь эта морда всё это время сидела у Талханда и ждала, пока он закончит чинить моё складное копьё. Видите ли, уйти просто так она не могла. Надо было убедиться, что у меня в руках останется хорошее оружие. Причём лучше даже то самое копьё, которое она сама же и сломала.

Мы с Элинализ не просто обалдели — мы натурально охренели, когда увидели её выходящей из мастерской, держащей в руках починенное складное копьё. И она реально не понимала, почему мы с Элинализ такие охреневшие и недовольные пришли.

Только после того, как я вместе с эльфийкой перечислил все её «косяки», Гислен нехотя объяснилась. Да, собиралась уйти, но хотела уйти «нормально»: посидеть напоследок, объясниться и заодно лично копьё мне вернуть. В общем, Элинализ махнула рукой и спровадила нас двоих в ближайшую таверну, а сама ушла к Талханду, явно не желая погружаться в логику «кошки».

— Чего ты вообще в мою комнату полез? — искренне недоумевала Гислен, не переставая жевать.

Я вздохнул и провёл рукой по лицу.

— Потому что вечером ты вела себя странно, — буркнул я, сжимая в пальцах кружку с чем-то горячим и, по запаху, довольно сомнительным.

Гислен пожала плечами, будто ей всё это было совершенно неинтересно.

— Ничего странного. Просто тоже вспоминала прошлое, вот и всё, — нехотя призналась она, обгладывая косточку. — Я не любитель говорить, сам знаешь.

Она крутила косточку в пальцах, будто размышляя, стоит ли говорить дальше. Обычно такие вещи её не беспокоили, но сейчас, кажется, слова давались тяжелее, чем обычно.

— Ты ведь сам учил меня тонкостям работы с гильдией, — продолжила она, наконец, отбрасывая кость в деревянную миску. — Объяснял, зачем и почему нужно выходить из группы, какие у этого будут последствия. Так что я сделала, как учили.

Она украдкой взглянула на меня, но тут же снова отвела глаза, глядя куда-то в сторону, будто бы изучая копоть на стенах таверны.

— А вещей у меня немного, я всегда ношу их с собой. Ты спал, Элинализ опять пошла развлекаться, вот я и отправилась к Талханду и его знакомому, который должен был починить твоё копьё. По пути заглянула в гильдию. А вы тут целую панику устроили.

Я фыркнул.

— Ничего мы не устраивали…

Гислен хмыкнула, ухмылка мелькнула в уголке губ.

— Да ладно тебе. Я всё понимаю.

Она вдруг посмотрела на меня пристально, почти оценивающе, и уголки её глаз смягчились.

— И мне даже приятно, что ты за меня так переживал.

Я отвернулся, скрывая смущённую гримасу, но уши всё же выдали меня, предательски нагревшись.

— Не обольщайся, — проворчал я, делая вид, что смотрю куда-то вглубь таверны. — Лучше скажи, ты точно уверена в своём решении?

Она выдержала паузу. В этот момент за соседним столом кто-то хлопнул кружкой, кто-то рассмеялся, кто-то ругнулся, но мы сидели в своём маленьком островке света, будто отрезанные от всего этого.

— Да, — наконец, ответила она.

Я внимательно посмотрел на неё. Теперь в её голосе звучала не только привычная уверенность, но и что-то ещё. Лёгкая грусть? Тень сожаления?

— Слишком засиделась я, — продолжила она. — Пойми, для меня принципиально важно стать королевой меча и закончить своё обучение. Я думала об этом сказать после путешествия на твою историческую родину. Думала, что Демонический континент станет для меня новым вызовом и испытанием, которого у меня не было в Клыках.

Она чуть сжала губы, глаза на мгновение устремились куда-то мимо меня, вглубь её собственных мыслей.

— Но ты потерял память, и мы в конечном итоге оказались на совершенно противоположном краю земли. Бесконечная пустая дорога и тренировки.

Она усмехнулась, но без злости, скорее с какой-то тихой иронией.

— Но я не жалею. Попробовать себя в роли наставника тоже было интересно.

Я прищурился.

— До того момента, пока тебя чуть не победил крестьянин с копьём, да?

Гислен усмехнулась в ответ, блеснули клыки.

— Ха… почти не считается, — усмехнулась она, но теперь в голосе звучала не её обычная самоуверенность, а скорее какая-то тёплая, даже дружеская нотка. — Но темп твоего развития как копейщика и воина всё равно поражает. Теперь твоя старая байка про то, что тебя твой учитель обучил ровно за две недели, не кажется таким уж бредом.

Я ухмыльнулся.

— Ага, а ты не верила.

— Не то чтобы не верила… — протянула она, разглядывая остатки своего ужина. — Просто думала, что ты приукрашиваешь.

Она подняла взгляд, чуть прищурилась.

— С мечом ты нормально подружиться не можешь, но с копьём… очень опасен. Последняя тренировка явно показала мне и тебе, что наставник тебе больше не нужен.

Её взгляд был честным, без намёка на насмешку.

— Проводником по Асуре Элинализ будет куда лучше меня, а быть просто дополнительной поддержкой где-то сбоку в тени мне… как-то не хочется. Пустая трата времени. Вот и решила, что из Ратакии дальше отправлюсь своей дорогой обратно к своему учителю на Святую Землю, — произнесла она медленно, будто проговаривая это не только для меня, но и для себя самой.

Она выдохнула, и было в этом что-то окончательное.

— Попутно загляну во всякие напряжённые места на севере, чтобы размяться и прийти в форму. Тебе тоже не повредит, кстати, — добавила она, чуть склонив голову набок.

Я вздохнул.

— Понимаю, — ответил я спокойно и даже улыбнулся, выпустив все эмоции ещё несколькими часами ранее. — И как лидер «Пика Адекватности» поддерживаю тебя в твоих стремлениях… хоть и не без горечи от разлуки.

Она фыркнула и чуть отвела взгляд, но по тому, как тихо шевельнулся её хвост, было понятно, что эти слова её задели.

— Да ладно тебе… — пробормотала она, чуть передёрнув плечами. — Не буду же я вечно мечом махать.

Она подняла на меня глаза и чуть улыбнулась.

— Рано или поздно ещё свидимся.

Гислен подняла кружку, и в полумраке таверны свет заиграл на поверхности напитка.

— А сейчас давай оставим в твоей пустой голове новое воспоминание. Немного грустное, но тёплое. Как Талханд вчера говорил.

Я улыбнулся и тоже поднял кружку, наполненную каким-то странным компотом.

— Хорошие слова.

Глухой звон кружек растворился в шуме таверны, но для нас этот звук был громче всего.

Последние слова Гислен перед уходом всё ещё крутились у меня в голове, словно связка ключей, хаотично пытающихся открыть запертую дверь.

— «Если всё-таки что вспомнишь о прошлом, не держи на меня зла и извини. Могла где-то сильно напортачить, особенно когда я только присоединилась к группе…»

Они застряли где-то глубоко, цепляясь за мысли, как за неровности старой стены. Сначала я пытался не зацикливаться, но они упорно всплывали в сознании, вызывая странную, необъяснимую тяжесть. Казалось, в этих словах скрыт смысл, который я должен был понять, но не мог. Словно ключи подбирались не к той замочной скважине.

Прошло пару дней.

Сейчас мы с Элинализ направляемся в королевство Асура, оставив позади Широн и продвигаясь дальше на запад. Дорога оказалась ровной, утоптанной, уходящей далеко вперёд, теряясь среди холмов. В ней не было ничего необычного — та же потрескавшаяся земля, местами пересохшая, местами покрытая пыльным травяным ковром. По обе стороны простирались степи, где ветер играл в высокой траве, поднимая лёгкие волны. Редкие кустарники да низкорослые деревца встречались у дороги, но дальше простиралось лишь безграничное зелёное море, в котором мерцали синие и жёлтые всполохи полевых цветов.

Небо было чистым, пронзительно голубым, и солнце светило ярко, но не жгло. Ветер, мягкий и тёплый, приносил свежесть, лёгкую, почти невидимую, но ощутимую на коже. Где-то вдалеке, на горизонте, смутно вырисовывались силуэты Горной Гряды Красного Дракона, их вершины окутаны лёгкой дымкой, словно сама природа хотела скрыть их от глаз путников. В этом пейзаже было что-то умиротворяющее — просторнее, чем в Милисе, и тише. Здесь не чувствовалось напряжения, словно сама земля дышала спокойствием.

Гислен ушла в тот же день, когда неожиданно появилась.

На этот раз мы расстались спокойно, без напряжения, без сожалений — по крайней мере, так мне казалось. Немного грустно, конечно, но я понимал, что так нужно. Нам обоим. У неё был свой путь, и, пожалуй, впервые за долгое время я осознал, что это правильно. Возможно, она тоже это чувствовала.

На следующий день мы задержались у Талханда, приводя в порядок свои вещи и мыли, а также обсуждая предстоящую дорогу. Элинализ с самого утра была бодра, болтала без умолку, словно пыталась заполнить собой всё пространство вокруг. Она ни разу не упомянула своё проклятие — ни намёком, ни случайной фразой, будто этой темы вовсе не существовало. Я знал, что она делает это осознанно, чтобы отвлечь меня, не дать мыслям углубиться в ненужные размышления. Мне казалось, что в этом не было особой необходимости, но я был ей благодарен.

Талханд жил в небольшом доме на окраине города — уединённом, но уютном. Дом ему выделили на время работы по контракту. Как оказалось, он уже давно не занимался кузнечным делом в полном смысле этого слова, а больше выступал в роли наставника для молодых кузнецов. Ему платили за опыт и знания, и он, похоже, был вполне доволен. У него была крыша над головой, стабильный доход и возможность заниматься тем, что нравилось.

Спокойная, размеренная жизнь.

Как выяснилось, он недавно с ещё одним старым гномом чинил копьё, имевшее гномье происхождение. Габариты его подходили для гномов, но также могли подойти и мигурду-полукровке типа меня. Оно было сделано не из дерева, как мне казалось ранее, а из кости красного дракона, покрытой текстурой дерева, чтобы не привлекать внимания. Ручная работа, эксклюзивный заказ времён первой или второй человеко-демонической войны. Гномы искреннее недоумевали, откуда у меня такое копьё, и я сам не знал.

Раньше, когда память была, я отвечал на такие вопросы просто:

— «Где взял, там уже нет».

Теперь же этот источник остался в тайне даже для меня. Но я не переживал — дома у меня целая коллекция и мешок с волшебным песком.

Мы с Талхандом попрощались без лишних слов, так же просто, как встретились. Но интересный момент был перед уходом: он отдал мне мою же книгу по исцеляющей магии. Когда-то он попросил её у меня, когда я ещё учился у Зенит магии, но после распада группы всё как-то забылось, затерялось. А теперь она снова у меня. Это было странное чувство — как будто кусочек прошлого вернулся ко мне, буквально прямо в руки. Я после того сна на корабле без труда воспроизводил простейшие заклинания, виденные в воспоминании, но чего-то большего не знал. Думал прикупить новые книги, но цены были слишком кусачими даже для моего раздутого кошелька. Так что этот неожиданный подарок оказался весьма кстати.

В местные подземелья мы с Элинализ не пошли.

Вдвоём смысла в этом не было, да и просто настроения не было, как и необходимости, и классически через гильдию мы нашли торговца с телегой, который пожадничал на охрану, но был готов нас взять. Торговцем оказалась худенькая девушка лет двадцати с каштановыми волосами и шляпой, похожей на ведьмовскую. Она везла вазы — высокие, плотно упакованные, но каждый раз при толчке на дороге они звенели, отчего она нервно вскрикивала, удерживая поводья, и забавно материлась, наполняя мой словарный запас.

— «Гребаная кочка! Да чтоб вас всех демоны драли, сейчас всё разъебётся!..»

— «Ебаная деревяшка! Ну держитесь, милые мои, не разбейтесь!..»

— «Чтоб эту дорогу в ад затянуло! Вазы, блять, живите!..»

— «Лошадиный ты ублюдок, шевелись, но осторожно, мразь!..»

— «Колесо в жопу, блядь! Да не трясись ты так, зараза!..»

Денег у неё после закупки товара почти не осталось, так что она была рада нам, а мы — тому, что её путь вёл прямо в столицу Асуры, Арс. Не к дому Пола, конечно, но тоже неплохо. Самое паршивое в таких «перемещениях» — это поиск нового транспорта, когда твой извозчик направляется не в нужную тебе точку на карте, а какие-то далёкие перди.

Путь обещал быть долгим — пять, а то и шесть месяцев.

Да, можно было взять лошадь у гильдии, но мысль о необходимости снова учиться верховой езде, ухаживать за животным и следить, чтобы оно не сломало ногу в какой-нибудь выбоине, вызывала лишь раздражение. Лошадь — это ответственность, лишние хлопоты, ненужные расходы. Когда-нибудь я обзаведусь своей, но точно не сейчас. Пусть этим сейчас занимается торговка, у которой и без того полно забот.

Я покосился на Элинализ. Она спала, едва заметно вздрагивая в такт покачиванию телеги, её дыхание было ровным, спокойным. Лицо, обычно озарённое хитрой улыбкой, во сне казалось расслабленным, почти безмятежным. В такие моменты она выглядела моложе, и если бы не знал её, мог бы принять за обычную путешественницу. Но я знал.

Теперь я лучше понимал, почему Гислен выбрала путь пешком. Дорога, когда ты не идёшь по ней сам, превращалась в бесконечную череду однообразных дней, где события повторялись с завидной монотонностью. Мы ехали от одного города к другому, и, кроме возможных встреч с бандитами, которые для двух S-ранговых авантюристов не представляли угрозы, здесь не происходило ничего. Разве что случайный бродячий дракон мог бы встряхнуть дорогу, но вероятность встречи с ним стремилась к нулю. В прошлом, если верить рассказам, я уже убивал дракона, но тогда это было в составе группы. Воспоминания об этом казались размытыми, почти призрачными, но тем не менее.

— Ох…

Вздохнув, я провёл ладонью по потрёпанной обложке книги, которую мне вернул Талханд, и снова раскрыл её, вновь погружаясь в изучение. Заклинания исцеляющей магии выглядели знакомыми, словно я когда-то ими пользовался, но не мог точно вспомнить, когда и при каких обстоятельствах. Воспоминания всплывали отрывками — сцены, где я использовал магию, голоса, ощущение тёплой энергии, текущей сквозь пальцы. Но стоило попытаться ухватиться за эти образы, как они рассыпались, оставляя лишь ощущение чего-то ускользнувшего.

Телега мерно покачивалась, заполняя пространство скрипом деревянных осей. В высокой траве у дороги мелькнула тень — возможно, заяц или лиса, спугнутые шумом колёс. Я поднял голову, вглядываясь в даль. Горная Гряда Красного Дракона по-прежнему виднелась на горизонте, её вершины скрывались в лёгкой дымке. Ещё далеко, но с каждым днём становилась ближе.

Я вздохнул, потянулся и снова уткнулся в книгу. Впереди было много времени, и его стоило использовать с пользой.