Mushoku Tensei: Крестьянин с копьем

Глава 22 Буэна (I/III)

В Арсе мы с Элинализ застряли на добрых несколько недель. Город, пропитанный историями, гудел, как улей, и не отпускал нас, будто держал за подол старыми воспоминаниями. Арс был именно тем местом, где Клыки провели свои лучшие дни, оставив след в переулках, тавернах и на пыльных дорогах. Неудивительно, что город так цеплялся за нас: огромный, многоликий, он был одновременно и обыденным, и уникальным.

С одной стороны — просто большой город с кучей разных кварталов, где толпы людей от бедняков до знати сновали по мощёным улицам, а в воздухе витали запахи свежеиспечённого хлеба, лошадиного навоза и дешёвого эля. Здесь кипела жизнь: торговцы зазывали покупателей, стражники лениво поглядывали на проходящих, а в тёмных углах шептались о сделках, которые лучше не слышать. Но, с другой стороны, Арс был хранилищем наших историй — моих, Элинализ и тех, кто когда-то называл себя Клыками. И эти истории, как старые шрамы, проступали в каждом уголке города.

Элинализ, с её острым языком и лёгкой походкой, после отдыха в гостинице взялась быть моим проводником. Она водила меня по узким улочкам и широким площадям, показывая места, которые когда-то значили для нас многое. Вот таверна «Пьяный Бык», где мы праздновали удачную охоту на виверну, заливая столы элем и хохоча до утра. Вот обшарпанная кузница, где Пол однажды поспорил с кузнецом и чуть не остался без брови. А вот и старый мост через реку, где я, по словам Элинализ, однажды напился и пытался петь балладу о «пивном драконе» и «великом мудреце», путая слова и мотив.

Каждое место сопровождалось её рассказами — то смешными, то горькими, то такими, от которых в груди что-то сжималось. Она больше не пыталась восстановить мои утраченные воспоминания — мы оба понимали, что это почти безнадёжно. Вместо этого мы ткали новые, шаг за шагом, история за историей. И пусть некоторые места были вовсе не романтичными — вроде заросшего бурьяном пустыря, где мы однажды дрались с бандой наёмников, или вонючей подворотни, где Элинализ учила меня правильно прятать нож в сапоге, — я был рад даже этому. Пустота, которая некогда грызла меня из-за потерянных лет, отступила, заполняясь новыми красками, звуками и запахами этого путешествия.

Я больше не оглядывался назад с тоской.

Мысли о том, что я потерял по своей глупости, перестали быть якорем, тянущим на дно. Новые истории заняли их место, а также цели: найти Пола и Зенит, которые, возможно, держали в руках осколки моего прошлого, и добраться до Древобора — моего «старого дома», где я, уже не мальчишка с вилами, а взрослый авантюрист, мог бы найти ответы или выбить их силой. Арс, со всеми своими тайнами и открытиями, стал лишь этапом на этом пути, но каким ярким этапом!

Город изобиловал местами, которые стоило увидеть. Мы бродили по шумным рынкам, где торговцы хвалили свой товар, а воры ловко орудовали в толпе. Заглядывали в древние храмы, чьи стены хранили следы веков, и в забегаловки, где подавали лучший жареный кабан в Асуре. Каждое место казалось кусочком мозаики, которую мы собирали вместе с Элинализ.

Но всё хорошее рано или поздно заканчивается, и пришло время двигаться дальше. И тут нас ждали новости — одна хорошая и две… скажем так, не очень.

Хорошая новость была как глоток свежего воздуха.

Элинализ давно знала, где обосновались Пол и Зенит. Грейрат сам за некоторое время перед роспуском группы подозрительно советовался с ней, где лучше осесть и воспитывать детей, если «вдруг-неожиданно» карьера авантюриста подойдёт к концу. Даже тогда он в упор не замечал, как в эльфийке нарастало недовольство к нему, особенно от осознания будущих перспектив Клыков, но она всё же дала ему настоятельный совет. Элинализ предложила тихую и спокойную деревню Буэна в регионе Фиттоа, где как раз жил один из её сыновей. Это место казалось идеальным для размеренной, мирной жизни. Пол согласился, и Элинализ была уверена, что он и Зенит обосновались именно там.

Она могла бы прийти к нему и попытаться вытрясти свои деньги, однако со временем, как она сама призналась, просто «забила» на Пола, несмотря на все его выходки. Но теперь эта информация пригодилась, и мы обозначили себе новый ориентир. У меня это был Пол с Зенит, а у Элинализ её сын — Ролз. Эльфийка, мягко говоря, не была образцовой матерью, но теперь, впервые за долгое время, в Элинализ проснулось жгучее желание навестить сына.

Наш недавний разговор об ответственности и прочем, видимо, задел в ней какую-то струну. Она также призналась, что обычно старается держаться подальше от своих детей, чтобы не портить им жизнь «своим присутствием» и «своей репутацией», но раз уж наш путь лежал в Буэну, игнорировать сына было бы совсем уж подло и странно. Её глаза, обычно искрящиеся насмешкой и легкомысленностью, когда зашла речь про сына, стали серьёзными, и я понял, что это решение далось ей нелегко.

Первая плохая новость была ожидаемой, но всё равно неприятной.

О Древоборе, моей «родной деревне», никто в Арсе ничего не знал. Вообще ничего. А ведь это столица Асуры, где, казалось бы, должны быть сведения о каждом захолустном посёлке. Но нет — ни слуху, ни духу. Я и раньше пытался искать её, если верить словам Лизы, но безуспешно, так что это был не сюрприз, а скорее подтверждение старых неудач. Моя псевдо-родина оставалась призраком, и найти её предстояло с нуля.

Вторая плохая новость оказалась… личной.

Элинализ, с её эльфийской настойчивостью, решила, что мне пора научиться ездить на лошадях. В Арсе Гильдия авантюристов предоставляла лошадей напрокат авантюристам S-ранга без лишних вопросов — бери сколько хочешь и на любой срок. И вот, с её ультиматумом в стиле «не спорь, а делай», я оказался лицом к лицу с этими четвероногими созданиями, которых искренне недолюбливал.

Мои душевные раны от встречи с Лошадиным Ублюдком — клятой тварью, что чуть не угробила меня в горах, — ещё не зажили. Но Элинализ была непреклонна: «Можем хоть на драконе в Буэну лететь, но пока есть шанс нахаляву и без спешки освоить верховую езду, ты будешь учиться». И в глубине души я понимал, что она права. Умение ездить на лошади — штука полезная, особенно для авантюриста. Но, ёп твою мать, как же мне не хотелось снова связываться с этими животными!

Обучение началось, и, скажем так, лучше бы оно не начиналось.

Лошади, словно чуя мою неприязнь, вели себя так, будто я был их личным врагом. Одни игнорировали все мои команды, глядя на меня с космическим равнодушием, будто я был не седоком, а мухой на их крупе. Другие, напротив, пытались скинуть меня или, того хуже, прикончить. Одна особо подлая кобыла чуть не заехала мне копытом в лоб — спасибо Элинализ, которая вовремя оттащила меня в сторону, спасая лошадку от фокуса с превращением в конину.

И самое обидное, что с Элинализ эти же лошади вели себя как ручные котята: слушались каждого её движения, чуть ли не мурлыкали от удовольствия. Я же, видимо, был проклят. То ли Лошадиный Ублюдок, разлетевшись на куски, наложил на меня какое-то заклятье, то ли мой рост — или, точнее, его отсутствие — мешал мне выглядеть в глазах лошадей авторитетом.

Но я не сдавался. С горем пополам я всё же освоил азы: как сесть в седло, как держать поводья, как не свалиться на первом же повороте. В критической ситуации я, пожалуй, сумею оседлать лошадь и доехать куда надо. Но уход за этими животными? Кормить, чистить, подковывать? Увольте. Это дело для извозчиков, а я лучше пешком пройдусь или в телеге потрясусь.

Так или иначе, наша возня в Арсе подошла к концу.

Мы с Элинализ, нагрузив рюкзаки и прихватив немного припасов, снова отправились в путь. На этот раз нас везла случайная попутка — скрипучая телега, пахнущая сеном и старым деревом. По расчётам Элинализ, дорога до Буэны займёт пару недель, максимум месяц.

После пережитого в горах, где мы чуть не погибли из-за Лошадиного Ублюдка и коварных троп, путешествие по зелёным равнинам Асуры казалось почти курортом. Ветер приносил запах трав, солнце ласково грело плечи, а дорога стелилась перед нами, обещая новые истории. И я, глядя на проплывающие мимо поля, чувствовал, что готов к тому, что ждёт впереди — будь то встреча с Полом, поиски Древобора или очередная выходка Элинализ.

Путешествие по равнинам Асуры было спокойным, почти усыпляющим.

Телега, поскрипывая колёсами, неспешно катилась по пыльной дороге, а я то лежал, то сидел на охапке сена, лениво оглядывая окрестности. Пейзаж вокруг не поражал разнообразием: зелёные поля, усеянные редкими перелесками, да пара крестьянских хижин на горизонте, где дым из труб лениво тянулся к небу. Тёплый ветер приносил запах трав и земли, а монотонный стук колёс и лёгкая тряска убаюкивали, заставляя меня то и дело клевать носом. Но в этой сонной идиллии была одна буря, и звали её Элинализ Драгонроад.

Эльфийка сидела напротив, у заднего борта телеги, и выглядела так, будто её терзали невидимые демоны. Впервые за долгие годы — а может, за всю её жизнь она решилась встретиться с сыном. И чем ближе мы подъезжали к деревне, тем сильнее её охватывало волнение. Это было заметно не по телу, хотя её нога нервно постукивала по деревянному полу, а пальцы теребили край потрёпанного плаща, словно пытаясь его распутать. Нет, волнение было в её глазах — обычно искрящихся насмешкой или соблазном, а теперь затуманенных страхом и виной. Её светлые волосы, растрепанные ветром, падали на лицо, и она даже не пыталась их поправить. Элинализ сейчас казалась обычной женщиной, раздавленной тяжестью прошлого.

Я не знал, что именно толкнуло её на эту поездку.

Быть может, она хотела доказать самой себе, что способна быть матерью, пусть и не идеальной, пусть и спустя время. Или наш недавний разговор о долге и ответственности пробудил в ней воспоминания о детях, которые, возможно, всё ещё нуждались в ней, несмотря на её проклятие и репутацию. Но чем меньше миль оставалось до Буэны, тем сильнее у неё становилась тряска.

Сначала она молчала, уставившись на горизонт, где солнце клонилось к закату, заливая поля багрянцем и золотом. Затем начались нервные жесты: нога застучала быстрее, пальцы забарабанили по борту телеги, будто отбивая ритм её тревоги. Наконец, не выдержав, она заговорила, и её голос дрожал, выдавая, как ей тяжело.

— Эрик, ну попробуй представить себя на месте Ролза, — начала она, глядя на меня с мольбой, словно я мог дать ей ответ, который снимет тяжесть с её души. — Твоя мать — женщина, что бросила тебя в детстве, оставила одного, пока ты рос в деревне, где полуэльфов не жалуют. Она не отвечала на твои письма, не искала встреч, пока ты учился охотиться, терпел насмешки и строил свою жизнь. И всё это время она… — Элинализ запнулась, её щёки слегка порозовели. — Жила так, будто у неё нет сына, предаваясь утехам и странствиям. Как можно принять такую мать? Захочет ли он вообще меня видеть? Может это всё зря?

Она замолчала, кусая губу, и её взгляд, полный тоски, приковался ко мне.

Элинализ, которую я знал как непробиваемую авантюристку, что могла уложить монстра одним ударом и заигрывать с барменом в следующую секунду, сейчас была на грани. Я понял, что, если не помочь ей справиться с этим страхом, она может сбежать прямо посреди поля, лишь бы не столкнуться с Ролзом.

— Эх… Элинализ, ты права, ты — хуёвая мать, — начал успокаивать я, стараясь говорить честно, но мягко, чтобы не усугубить её боль. — Я имею в виду, это правда, и, ну, спорить с этим как-то глупо. Но ты всё равно его мать, и это уже многое значит. Я не собираюсь оправдывать демона похоти, но давай посмотрим на это с другой стороны. Ты думаешь, Ролз ждёт идеальную мать, которая пекла бы ему пироги и читала сказки? Нет, он, скорее всего, просто хочет знать, что ты жива, что ты помнишь о нём. Я никогда не знал своей матери… Отца — тоже. У меня нет дома, только смутные воспоминания о Древоборе, который, возможно, существует сейчас лишь в моих фантазиях. Я один. А у твоего сына есть ты. Живая и настоящая. Да, ты похоть во плоти и фамилия у тебя должна быть «Грейрат», но у этого есть свои причины, которые не пальцем нарисованы, а вполне серьёзные, — говорил я, стараясь прям подбирать слова, чтобы звучало красиво и уверено. — Проклятая девушка, несчастная, но давшая светлую жизнь… Звучит уже не так плохо, верно? Да и ты не фигнёй страдала, а в уже легендарной группе авантюристов исправляла свою репутацию, начала новый этап своей жизни, где зарабатывала деньги не проституцией, как могла бы, а как наёмник, как авантюрист, подвергая свою жизнь постоянному риску. И сейчас ты едешь к сыну не с пустыми руками, а как минимум можешь помочь деньгами и прочим. Ты сейчас, и ты тогда — это разные люди. Сейчас ты легендарная авантюристка… и целая убийца драконов! Сильная и волевая личность, которая нашла в себе силы прийти к сыну, покаяться и наладить нормальную связь.

— Эрик… — её голос дрогнул, и я увидел, как по её щекам покатились слёзы, блестящие в свете солнца, как капли росы.

Элинализ, не сдержав порыва, кинулась ко мне через телегу, чуть не опрокинув нас обоих, и заключила в крепкие объятия. Её светлые волосы щекотали мне лицо, а аромат её духов — смесь трав и чего-то сладкого, почти магического — заполнил всё вокруг. Я почувствовал, как она дрожит, прижимая меня к себе.

— Ты такой хороший… Понимающий… — всхлипнула она, уткнувшись мне в плечо. — Ты не один, Эрик! Хочешь, я тебя усыновлю?

— Не надо… — просипел я, пытаясь вывернуться из её хватки, которая грозила задушить меня её… выдающимися достоинствами. — У меня есть мать. Где-то. Её просто нужно найти.

— Ах! Точно, — она отстранилась, вытирая слёзы тыльной стороной ладони, но её глаза уже светились чем-то новым — смесью надежды и решимости. — Демонический континент… Ты ведь тоже ищешь свою маму, как Ролз, наверное, искал меня… Я ведь правда всё испортила. Я оставила его, пока он рос, пока ему было тяжело. Как он может не ненавидеть меня? Я даже не знаю, что ему сказать. «Прости, сын, что твоя мать была слишком занята своей проклятой жизнью, что связывалась с тобой только, когда ты присылал письма»?

— Начни с правды, — ответил я, потирая шею. — Скажи, что жалеешь. Скажи, что хотела бы всё исправить. Может, он и не прыгнет тебе на шею, но он выслушает. Не для того письма он тебе отсылал, чтобы не получить ответа. Он же твой сын, а не чужак. И, знаешь, если он охотник, как ты говорила, то он, наверное, не из тех, кто сразу рубит с плеча. Дай ему шанс, и себе тоже.

— Но что, если он меня прогонит? — её голос стал тише, почти шёпот. — Если он скажет, что не хочет меня видеть? Я… я не знаю, смогу ли это вынести.

— Тогда ты хотя бы попробуешь, — сказал я, глядя ей в глаза. — Ты уже сделала шаг, Лиза. Ты едешь к нему, несмотря на страх. Это… это уже больше, чем многие бы сделали. И если он тебя прогонит, ты всегда можешь вернуться и напиться в таверне, как в старые добрые времена. Но я верю, что он даст тебе шанс. Ты же не просто мать, ты — легенда. А легенды не сдаются.

Элинализ фыркнула, и её губы дрогнули в слабой улыбке. Но слёзы всё же вновь прорвались, оставляя мокрые дорожки на её загорелой коже.

— Эрик, ты… ты слишком добр ко мне, — выдавила она, шмыгая носом. — Ты сам через столько прошёл, без семьи, без дома, а всё равно находишь слова, чтобы подбодрить такую, как… как я. Ты не один, знаешь? Если захочешь, я всегда буду рядом. Может, не как мать, но как друг.

— Не надо меня усыновлять, — усмехнулся я, чувствуя, как мне становится неловко от её искренности. — А ты… ты просто будь собой. Учитывая его инициативность, Ролзу нужна настоящая ты, а не кто-то другой.

Она кивнула, вытирая слёзы, и вдруг снова кинулась ко мне через телегу, чуть не опрокинув нас в сено.

— Спасибо, Эрик, — прошептала она, уткнувшись мне в плечо. — Ты прав. Я должна это сделать. Ради Ролза… и ради себя.

— Ага, — пробормотал я, пытаясь вывернуться из её хватки, которая грозила меня задушить. — Только не раздави меня, пока до Буэны не доедем.

Элинализ тихо рассмеялась — впервые за весь день по-настоящему, — и отстранилась, поправляя волосы. Её глаза всё ещё блестели, но теперь в них была не только тоска, но и решимость. Она глубоко вдохнула, словно сбрасывая с плеч невидимый груз, и посмотрела на дорогу впереди.

— Знаешь, Эрик, ты прав, — сказала она, и её голос стал твёрже. — Я сделала много ошибок, но я хотя бы попробую их исправить. И если Ролз меня прогонит… что ж, я всегда могу завалить его золотом или угостить элем. Это ведь в духе авантюристов, верно?

— В духе Клыков, — подхватил я, и мы оба улыбнулись, напугав возницу, который обернулся с озадаченным видом.

Телега продолжала скрипеть, унося нас к Буэне. Солнце уже садилось, заливая поля багрянцем, а ветер приносил прохладу и запах цветущих трав. Впереди нас ждали Ролз, Пол, Зенит и, возможно, ответы на мои вопросы. Но сейчас, глядя на Элинализ, которая, кажется, впервые решилась посмотреть в лицо своему прошлому, я чувствовал, что мы на правильном пути. Мы были друзьями, и если я мог подбодрить эту эльфийку, то, может, и сам найду то, что ищу.

Телега замедлила ход, и скрип колёс стих, когда мы въехали на окраину деревни Буэна.

Я выпрямился, оглядывая окрестности, и почувствовал, как грудь наполняет свежий воздух, пахнущий скошенной травой и цветущими полями. Буэна раскинулась на холмистой равнине, окружённая бескрайними полями пшеницы, что колыхались под лёгким ветром, словно золотое море. Дома, как и ожидалось, стояли на значительном удалении друг от друга, разбросанные по просторам, будто кто-то небрежно рассыпал их по земле. Каждый участок окружали низкие изгороди или ряды высоких кипарисов, чьи тёмно-зелёные кроны контрастировали с золотом полей и зеленью лугов.

Вдалеке, на горизонте, высились горы с заснеженными вершинами, а над ними раскинулось ясное небо с редкими облаками, подсвеченными золотом заката. Узкие тропинки вились между полями, соединяя дома, и где-то неподалёку журчал ручей, добавляя к пению цикад мягкий, убаюкивающий звук. Буэна выглядела мирной, почти идиллической, и я понял, почему Ролз выбрал это место: здесь можно было дышать свободно, вдали от суеты больших городов.

Элинализ сидела рядом, её осанка была прямой, а взгляд — внимательным, как у опытного авантюриста, что высматривает добычу. Её светлые волосы были собраны, и она выглядела так, как всегда: уверенной, с той самой грацией, что заставляла людей оборачиваться ей вслед. Но я замечал мелочи, выдававшие её напряжённость: пальцы, слегка сжимавшие край плаща, и лёгкая дрожь в уголке губ, когда она думала, что я не смотрю. Элинализ была готова к бою с любым монстром, но встреча с сыном заставляла её сердце биться быстрее.

Возница, пожилой мужчина с густой бородой, натянул поводья, останавливая телегу у развилки. Он обернулся к нам, почёсывая затылок.

— Вот и Буэна, — сказал он, его голос звучал устало. — Мой путь на запад, к мельнице. Могу высадить здесь, если…

— Нет, — перебил я, мой голос был твёрд, как сталь, и я даже не моргнул, глядя на него. — Мы едем до дома у старого дуба. Я заплатил тебе за это, память подводит? Понимаю, поэтому напомню: ты хотел свернуть к реке, но пара лишних монет убедила тебя довезти нас до места.

Возница хмыкнул, но кивнул, явно вспоминая, как я настоял на своём ещё на подъезде к деревне. Ему действительно было не по пути — его дорога вела к рынку у реки, но я не оставил ему выбора. Несколько медяков и моя непреклонность сделали своё дело. Телега тронулась, скрипя по гравийной тропе, и мы свернули на узкую дорогу, что вела к дому Ролза.

Я взглянул на Элинализ, которая внимательно осматривала поля. Её глаза остановились на старом дубе вдалеке, и я заметил, как её дыхание слегка сбилось.

— Ты ведь точно знаешь, где его дом? — спросил я, больше для того, чтобы прервать тишину, чем из сомнений.

Элинализ повернулась ко мне, и её губы изогнулись в знакомой улыбке, но в её взгляде мелькнула тень тревоги.

— Конечно, знаю, Эрик, — ответила она, её голос был звонким, но с лёгкой дрожью на краях. — Ролз писал мне… давно, ещё несколько лет назад. Описал дом: деревянный, с голубыми ставнями, у старого дуба на краю деревни. Он даже приглашал меня в гости, представляешь? — она фыркнула, но смех вышел нервным. — Я тогда не ответила. Думала, что так будет лучше для него. Но теперь я здесь, и… мне нужно это сделать.

— Ты сделаешь, — сказал я твёрдо, не давая сомнениям просочиться в мой голос. — Ты — Элинализ Драгонроад. Если ты могла сразить дракона, то и с этим справишься.

Она посмотрела на меня, и её улыбка стала чуть теплее, хотя напряжённость никуда не делась. Её пальцы всё ещё сжимали плащ, но она кивнула, словно мои слова добавили ей решимости.

— Ты теперь всегда будешь припоминать нашу «победу» над драконом?

— Ну… Иногда. Всё же не рядовое событие.

— Ты прав, — сказала она, и её голос стал твёрже. — Я сражала драконов. Один разговор с сыном не должен быть сложнее. Но всё равно… — она запнулась, её взгляд метнулся к дубу. — Всё равно немного страшно.

Телега остановилась у старого дуба, чья раскидистая крона отбрасывала длинные тени на землю. У его подножия стоял дом Ролза: небольшой, деревянный, с потемневшими от времени стенами и голубыми ставнями, как описывал Ролз в письме. Крыша была покрыта соломой, а над трубой вился тонкий дымок, намекая, что кто-то был дома. Около входа росли кусты шиповника, а рядом с домом виднелся небольшой огород, где аккуратно высажены овощи. Всё выглядело просто, но ухоженно, как и подобает дому охотника, который привык заботиться о своём хозяйстве.

Я спрыгнул с телеги, протянув руку Элинализ. Она приняла её, и её пальцы слегка дрогнули, но она тут же выпрямилась, расправив плечи. Возница получил свои монеты, пробормотал что-то о «хорошей дороге» и укатил прочь, оставив нас перед домом. Я взглянул на Элинализ, ожидая, что она скажет, но она молчала, её глаза были прикованы к голубым ставням.

— Ну что, — начал я, стараясь звучать спокойно. — Пора, да?

Элинализ глубоко вдохнула, и её напряжённость, казалось, растворилась в этом вдохе. Она отпустила мой взгляд, посмотрела на дом, и её лицо озарила знакомая авантюристская улыбка — та самая, с которой она бросалась в бой.

— Пора, — сказала она твёрдо, и её голос больше не дрожал.

Элинализ уверенно зашагала вперёд к дому, её походный плащ развевался за спиной, а светлые волосы блестели в лучах заката. Я смотрел ей вслед, чувствуя, что сейчас начинается что-то важное — для неё, для Ролза, и, возможно, для меня самого.