Неандерталец: Навстречу солнцу

Глава 22 Сезон дождей

По глубокому синему небу пробежало первое облако. Рэту вздохнул; каждый день одно и тоже: с утра светит яркое солнце, от которого лучше спрятаться, чтобы не обжечь кожу, затем западный ветер нагоняет черные тучи, и до самой глубокой ночи не прекращается сильнейший ливень. И так уже целую луну. Иногда дожди затихали на некоторое время, но затем снова раздавались раскаты грома, и вода заполняла все вокруг.

С утра «белогорцы» спешат собрать фрукты в лесу и наловить огромных лягушек, которые после начала дождей появились в огромном количестве. Знают, что надо торопиться, пока с неба не полило. Когда в первый раз полил сильный дождь, то люди, которые год шли по пустыне вдоль моря, обрадовались; взрослые набирали воду в ладони, а дети прыгали по лужам. Благо дождь был на редкость теплым — под таким не замерзнешь. Но спустя месяц, ежедневная гроза никого уже не радовала.

Мелкая чистая река, у которой «белогорцы» разбили стоянку, превратилась в бурлящий поток мутной воды. Он с грохотом уносил на север крупные валуны, вырванные с корнем деревья и изредка раздувшиеся туши незадачливых однорогов и быков, не успевших уйти от паводка. Здесь старшего охотника «белогорцев» и застала Грака:

— Маленькие Эссу и Эду заболели.

Рэту осмотрел малышей. Вялые и горячие, они лежали на подстилке из листьев и, несмотря на духоту, были завернуты в шкуры криворогов. Может змеи покусали? С наступлением дождей они стали встречаться намного чаще. Иногда он чувствовал холодок от прикосновенья их холодной кожи к ногам в высокой траве, но до сих пор счастливо избежал нападения ползучих тварей.

Не нашел следов укуса — значит что-то другое. Кожа влажная, видны следы покраснения.

— Ты дала им отвар?

— Да, но мои травы не помогают. Такой болезни я еще не видела.

— Надо охладить тело мокрыми листьями, — ничего другого в голову Рэту не пришло.

Перед грозой воздух сгустился. Рэту покрылся липким потом. Машинально прихлопнул севшего на шею кровососа, который торопился наесться до наступления дождя. Много здесь таких насекомых, и все на редкость злые.

К утру детям стало легче. Горячка спала. Очнулись. Сначала Эссу поднял рыжую голову, а сразу затем Эду свою темноволосую. И сразу же закричали от боли. Обрадованная Грака в течении дня продолжала поить их отварами. Вечером их тела снова разгорячились, но уже не так сильно. Даже поели перед сном варенную ножку лягушки, пусть и без аппетита.

Утром Эпей Три Пальца принес большую птицу с пышным красивым хвостом.

— Подбил палкой, пряталась от дождя на ветке дерева, — похвастался он своей удачей.

Грака решила запечь ее, но костер плохо разгорался: мокрые ветви дымили и никак не хотели заняться пламенем, пока Рэту не подложил прибитый рекой к берегу сухой сук.

Птицу съели целиком: недолго хранится в жару и сырости еда. Уже к вечеру мясо протухло бы, издавая зловоние. Сытый Эпей ковырял веткой в зубах, когда с дерева его окатило скопившейся на кроне водой, заодно потушив костер. Три пальца выплюнул палочку:

— Найти бы сухую пещеру, пока эти дожди не прекратятся.

— Мы не знаем, есть ли в этих невысоких холмах пещера, даже если и есть, не разглядеть ее за деревьями. Разве что случайно наткнемся. Да ее еще мог занять Ррр. Тоже, наверное, не хочет мокнуть, — Рэту отвлекся от чесания своей груди, но спустя некоторое время начал терзать плечо. Грака внимательно за ним наблюдала:

— Покажи руку.

Грака хмурилась, очень уж покраснения на теле Рэту похожи на сыпь на коже детей. Но может пронесет.

Не пронесло. Рэту привстал, и его ноги повело, словно его бык ударил со всей силы. Он упал на мокрую траву, растеряно посмотрел на свою женщину и пожаловался:

— Колени ломит.

Эпей помог довести его до шалаша. Состояние старшего охотника «белогорцев» быстро ухудшалось. Он впал в беспамятство.

— Как думаешь, могла болезнь перейти на него от детей? — Три пальца посмотрел на маленьких Эссу и Эду, которые уже ползали по жилищу.

Грака отрицательно покачала головой.

— Нет, болезнь в этом месте разбудили дожди, если бы она могла бы перейти от детей к взрослому, то уже бы все заболели, говорят, что так случилось на Мертвой стоянке. Поэтому надо найти ее причину.

— Когда Рэту встанет на ноги, перейдем на другое место. Даже если придется идти под дождем.

В следующие дни Грака убедилась, что была права. Половина семьи «белогорцев» слегла, причем не видно было никакой связи в распространении болезни. Мог заболеть ребенок, а его мать остаться здоровой, или наоборот — заболевал взрослый охотник, а его сын счастливо избегал хвори. Грака отчаялась — все они пили одну и ту же воду, ходили к одним и тем же деревьям за плодами, ели одну и ту же еду. Но кто-то заболевал, а кто-то нет. Источник болезни был все так же скрыт от ее взора.

Ее отвары не спасали, только помогая на время ненадолго охладить тело. Рэту так и лежал, так и не придя в себя за эти несколько дней, а она ничего не могла с этим поделать. Если так продолжится, то сердце его скоро перестанет биться. Между тем младшему Эссу надоело находиться в шалаше, и он постоянно из него выбегал под дождь и приходил весь мокрый. Дети эту болезнь явно переносили легче.

— Куда ты, Грака? — пришли Эдина с Эпеем, в руках у которого очередная птица с большим хвостом.

В руках у женщины Рэту большой нож, с собой у нее два огромных кожаных мешка, и обувь одела с открытым верхом.

— Наши травы не избавят от болезней этого леса, я найду такие, которые помогут Рэту. А вы останьтесь пока здесь.

Грака задыхалась. Запах гнили в лесу так и лезет в ноздри. Душно, неуютно и страшно. Ей нужна лесная поляна, где самое большое разнотравье, и она никак не могла ее найти. Высокие деревья, опутанные лианами, прятали ее в своем зеленом море, словно ее здесь не было. Наконец, когда она отчаялась, наткнулась на невысокую каменистую гряду. Вскарабкавшись на нее, Грака увидела плоскую безлесную вершину хребта. Он вытянулся далеко на восток, и на покрывавших его лугах, похоже, наступило время цветения. Желтые, красные, зеленые и синие цветы — всяких было достаточно.

Дождь усилился, но женщина «белогорцев» не обращала на него внимания. Руки у нее были покрыты грязью, по мокрым волосам стекает вода, и она остервенело выкапывает с корнем одно растение за другим. Вот бутон необычной формы, размяла лепестки и положила в рот. Нет, не то. Отрубила кусок белого корня, разжевала и с разочарованием выплюнула — безвкусен, пользы не принесет. А вот невысокое растение с ярким зеленым стеблем ее привлекло. Вяжущие горькие листья, пахучий желто-коричневый корень с резким вкусом. Невзрачное растение с синеватыми листьями чем-то похоже на то, которое оно использовала от горячки еще на стоянке у Белой горы. Только оно гораздо больше по размерам. А у чахлого небольшого растения с лиловыми цветами неожиданно оказался мощный желтый корень с приятным терпким вкусом. Напоследок обнаружила невысокое дерево, с пахучей корой. Обломала и с нее несколько веток.

Грака плотно набила свои мешки. Корни, листья, стебли, лепестки — все пригодится. Только разобраться бы, что к чему. Как ни страшно вернуться обратно в лес, но ей пришлось это сделать.

— Брррр…

Неужели могучий Брр, Грака сбросила мешки на землю и схватилась за нож. Сердце громко стучит, страх сковал ее ноги. Не видно зверя. Вдруг в воздухе мелькнуло и исчезло в тени полосатое тело, которое что-то тащило в своей пасти. Наверху раздались визгливые крики. Хвостатые люди! В нее прилетел недоеденный плод. Словно это она виновата, что Брр убил кого-то из них, а не ее. Ноги у нее ослабли, и Грака прислонилась спиной к стволу, прижав к себе мешки, отдышалась, подняла свой груз, стиснула зубы и побежала на стоянку. «Белогорцы» ждут ее.

«Будто со скалы упала», — подумал Эпей. Грака задержалась в лесу и вернулась только под вечер вся измазанная грязью. Быстро вывалила два мешка трав и теперь расцарапанными руками при помощи Эдины и лихорадочно распределяла их по кучам.

— Плохо ему, Грака, так и не пришел в себя.

— Разожгите костер, тогда к восходу отвар будет готов, — кажется, она определилась, какие растения использовать в первую очередь.

Каждый корень к своему стеблю, сплющить их камнем и настоять в воде, пока она не пропитается их силой. Грака не смешивала травы. Как иначе определить, какая из них поможет Рэту, а какая нет? Раньше она просто держала их в воде несколько дней, но затем, по совету Эссу, для получения быстрой настойки заливала их горячей водой. Хорошо все-таки, что два горшка Младшей не разбились, иначе пришлось бы греть камни в костре и кидать их в кожаные мешки с травами.

Эпей с интересом рассматривал принесенные Гракой травы. Его внимание привлек толстый корень, ярко желтый на изломе. Пахнет приятно. Недолго думая, он захрустел им и скривился:

— Горькая, как колючие листья северного дерева, и слюна теперь желтая.

— Нельзя ее много есть, — Грака отобрала у него корень.

Всю ночь она готовила отвары, заваривая травы, дожидаясь пока остынет настой, и переливала его в горшки с вытянутым горлом. И так несколько раз. Грака устала, прислонилась к стволу дерева, на мгновенье прикрыла глаза, и уснула, сидя.

Ее разбудил голос маленького Эрита. Солнце уже высоко, но черных туч, предвестников ежедневного дождя, еще нет. Бросилась в шалаш и вздохнула с облегчением — Рэту еще жив. Пусть его кожа и стала настолько бледной, что кажется прозрачной, и дыхание с хрипом выходит из горла. Она влила в него еще теплый настой, который не успел остыть. Теперь только остается ждать и помочь остальным. На следующий день Рэту стало легче: дыхание выровнялось, скрюченные ноги и руки выпрямились. И скоро он пришел в себя.

— Помоги мне, Грака, — болезнь отступила, но передвигался Рэту с трудом, опираясь на палку.

— Когда твои ноги окрепнут, нам придется уйти отсюда. Я не знаю, где прячется болезнь в этом лесу. Она может вернуться — надо выбираться отсюда.

— А остальные? Они тоже должны набраться сил.

— Недуг ударил тебя сильнее остальных, а они уже ходят.

— Но вдоль реки нам все равно опять придется идти по лесу.

— Я собрала травы на невысоком безлесном хребте, который ведет далеко на восход. Мы можем пройти по его вершине.

Эпей вздохнул, наблюдая, как Рэту с помощью Граки накидывает на себя шкуру Брр. Столько дней прошло с тех пор, как Рэту очнулся, а старший охотник «белогорцев» все не обретет свои прежние силы. Долго собирались, наконец, двинулись. Три Пальца взвалил на себя мешки Граки и пошел вглубь леса вслед за Рэту и его женщиной по пути, которому она нашла для них.

И все у него легко! Эна наблюдает, как Эду, не обращая внимания на моросящий дождь, бегает по мокрой траве от вооруженных палками визжащих детей. Позволяя им себя догнать, он валится на землю и размахивает руками и ногами, изображая пораженного оленя.

Три луны Эду и Эна с детьми провели возле устья большой реки, ожидая появления Рэту, и две из них под бесконечным дождем. Но долговязого это, похоже, не особенно беспокоило. Каждый день он бил в реке рыбу и старался делать это рано утром, когда вода в ней становилась соленой. Также он охотился на птиц с большим хвостом, которые часто встречались в прилегающем светлом лесу, а при удачной охоте приносил и небольшого оленя с травяной равнины.

Эду наигрался и вернулся под сквозную каменистую арку, где они, собственно, прятались все это время от дождя.

— С восходом мы уйдем отсюда, Эна. Надо искать Рэту.

Эна опешила. Без предупреждения, без долгих разговоров и без припасов уйти с места, где они провели несколько лун. Много слов ей хотелось сказать, но за время, проведенное с длинноногим, она понимала, что только зря потратит время. Свое решение он не поменяет. Но все равно спросила:

— Почему именно сейчас?

— С каждым днем дождь все слабее, скоро он совсем прекратится.

— На за несколько лун Рэту ушел далеко, а дождь смоет все следы, которые оставили «белогорцы».

— Рэту, как и мы, пережидает время дождей на одном месте. Под ливнями далеко не уйдешь.

Широко разлилась река, которая несет свои мутные воды после сильных дождей. Чтобы не пугать Эну, которая побаивается большой воды, Эду отошел от берега на приличное расстояние. Леса, которые росли в устье, пропали. Их ждала зеленая равнина. Утром он спустился к берегу и попробовал воду на вкус. Она оказалась пресной. Они уже отошли так далеко от моря, что горькая вода не доходит сюда в прилив.

Равнина постепенно стала сменяться холмами, которые все сильнее сжимали реку. Обходя их, они отошли от основного русла реки, пока не уткнулись в скалистые невысокие горы, густо поросшие лесом.

— Такой густой лес! — Эна загрустила. Выросшая в пустыне, она побаивалась не только бескрайней воды, но и зеленого моря.

— Лес с висячими переплетенными корнями и мягкой землей, где прятались «болотные люди» был гораздо хуже. А здесь можно пройти между деревьями — Эду ничего не могло остановить.

Шли медленно. То спускались в ущелья, то кружили, обходя скалы. Даже Эду признался себе, что не уверен, идут ли они правильным путем на восход и не направляются ли обратно.

— Стой, — долговязый успел схватить Эну, которая уже занесла ногу над обрывом, которым обрывался холм, и не видно его за деревьями, только где-то внизу шумит река. В нее и упал потревоженный ею камень.

Молодая женщина заплакала.

— Спустимся вниз, отдохнем. Надо найти открытое место, — утешил ее Эду.

Ущелье оказалось довольно широким. Вверх по течению небольшой реки слышен грохот падающей откуда-то сверху воды. Показался водопад, падающий со скального карниза. На самом краю его росли деревья, а внизу образовалась широкая чашу со спокойной водой, окаймленная большими валунами. Эна прислонилась к одному из них, всем видом показывая, что никуда она сегодня больше не пойдет.

— Смотри, Эду, маленькие люди прыгают по ветвям, — она показала на деревья, растущие прямо над водопадом. Казалось, что висящие тяжелые ветви утянут их вниз.

— У них хвосты, — зрение у длинноного было острее, чем у женщины, выросшей в семье у Большой реки. — И они не люди.

— А кто? И что они делают не деревьях? Если сорвутся, то упадут прямо в воду.

— Я не знаю, — Эду потерял интерес к странным зверям. Ему надо поймать рыбу для еды.

Люди с хвостами тем временем издавали странные звуки, и Эна поняла, что это и в самом деле не люди, потому что у тех не бывает таких голосов. Под пронзительный визг хвостатые что-то уронили прямо в водопад.

Колючий зеленый плод величиной с ребенка плавал в чаше водопада. Через некоторое время его прибило прямо к берегу, у которого он и застрял, покачиваясь на мелких волнах.

Эду с трудом вытянул его на землю, и растеряно остановился, не зная, как к нему подступиться. Дети запрыгали вокруг него, требуя очистить плод. Даже Эна не удержалась и поднялась на ноги. Кожура оказалась толстая и крепкая —просто так не содрать. Наконец, решился, и разрезал его блестящим ножом пополам. Сверху раздались возмущенные вопли хвостатых людей.

Внутри плод оказался на редкость упругим и состоял из долек с косточкой, прикрепленных к толстому белому стержню. Эду очистил одну, выкинул косточку и начал жевать плотную мякоть.

— Как еда Жжж, — вынес он свой вердикт. Ему просто не с чем было сравнить этот незнакомый сладкий вкус.

Пальцы покрылись на редкость липким соком, который застыл и намертво вцепился в кожу, образовав белую пленку. И не соскоблить никак, даже ил с песком не помогают. Эду все продолжал очищать дольки от косточек, пока дети и Эна не наелись настолько, что не смогли съесть еще хоть один кусочек. А ведь даже одну половину плода не съели, вторую же облепили большие рыжие кусачие муравьи. Чтобы избавиться от них, Эду выкинул его подальше. Через некоторое время половина плода куда-то пропала, только мелькнула тень незнакомого осторожного зверька с темной шерстью.

В чаше водопада между тем раздался еще один громкий плеск. Очередной большой плод, на этот раз упал без помощи хвостатых людей. Эду приподнял голову, увидел, как его прибило к берегу и закрыл лицо от солнца своим конусом из листьев. Все сыты.

— Эна, ты ничего не заметила?

— Нет.

— А сегодня первый день без дождя за последние несколько лун.

Со стороны водопада послышался громкий плеск. Что, очередной плод? Эду лениво повернул голову, но ничего не заметил. Еще плеск. Вода закипела. По перекатам наверх поднимался косяк рыбы, будоражил поверхность чаши водопада и пробивался по незаметным ручьям куда-то выше.

Эду подбил одну рыбину, с его руку величиной, затем еще одну, и решил, что достаточно. Больше им не съесть, а до следующего дня рыбу не сохранить.

Эна вытянулась на подстилке из тонких веток с широкими листьями. Хорошо, когда не идет дождь. Ноги еще болят, а ведь они прошли только несколько дней.

— Жалко, что нельзя вверх по большой реке подняться на плоту, — пожаловалась она Эду.

— Ты же боишься большой воды, — Эду развеселился.

— Идти по лесу тоже страшно, — Эна обиделась.

— Я видел, как плот поднимается против течения реки, пусть и медленно. Мне было тогда мало лет, и на нем плыли Эссу, Энку и Лэпу. Правда, их я плохо помню.

— Нельзя плыть вверх по реке, — Эна решила, что долговязый ее обманывает.

— Я видел. И Энку из большеносых в тот день добыл настоящего однорога, — в голосе Эду слышались зависть и восхищение.

— Однорога могут убить несколько охотников, — Эна не разделяла восторга молодого охотника.

— У настоящего однорога рог с величиной со взрослого мужчину. Я держался за него, пусть и не видел зверя живым. Его боится даже Большой зверь — Эду был непоколебим.

— Большую рыбу тоже тяжело убить, а ты смог, — Эна нащупала ожерелье из больших зубов, которое висело у нее на шее. Она никогда не видела Большого зверя или настоящего однорога, а большая рыба просто раскусит ее пополам своей пастью, если настигнет в море. Нет, лучше уж идти по лесу.

Эду только улыбнулся.

— Подождем, пока твои ноги перестанут болеть и поднимемся выше водопада.

Насколько же легче после душного леса дышится на лугах вершины хребта. И ноги уже не подкашиваются, и дождь кажется не таким противным. Рэту осматривал все стороны. По левую руку сплошной лесь, из которого они только что вышли. И тянется он в северную сторону насколько хватило глаз. На другой стороне тоже лес, но немного другой. Видны редкие просветы поросших травой полян и отдельные деревья. И где-то совсем далеко, кажется, течет река. А на восход тянется цепочка холмов, словно приглашая отправиться дальше. Иногда она прерывается невысокими красноватыми скалистыми горами, которые можно и обойти.

— Идем, Рэту, — Эпей Три Пальца толкает его плечом.

Пусть и медленно они шли, но скоро достигли обрыва, спустились в расселину и снова поднялись на плато. И так продолжалось много дней, пока однажды они не наткнулись на натоптанную животными тропу, которая вела в сторону леса.

— Лес здесь не такой густой, — заметил Эпей. — В таком часто водятся олени. Наверное, они поднимаются сюда поесть травы.

Рэту долго думал, прежде чем решился пойти по тропе. Всем хочется вкусного свежего мяса. Да и пора ненадолго разбить временную стояку.

Тропа скоро потерялась в светлом лесу, на ветвях деревьев которого сидели многочисленные красочные птицы с толстым клювом. По пути им попалось несколько полян, но оленей, как не странно, на них они нене повстречали. Или их здесь нет, или же они слишком шумят, двигаясь гурьбой.

— Оооххххху…

Все остановились. Знакомый рев. Рэту взялся за копье.

— Кусты на противоположной стороне поляны задвигались, зашуршали ветви деревьев, и показался Большой зверь.

— У него нет шерсти! И зубы прямые! — послышался удивленный крик Эдины.

И в самом деле, Большой зверь оказался голокожим, да и был гораздо меньше, чем виденные ими на равнине у «Трех Зубов».

— Охоохууу…— Большой зверь решил не связываться с толпой двуногих и ушел в лес.

— Он видел людей, и боится их, — решил Рэту.

Они покинули поляну, и Рэту уже стал жалеть, что спустился с хребта, когда подбежал один из младших охотников.

— Там дальше несколько безлесных холмов, и, кажется, поднимается дым от костра.

Примечания

Как и всякое природное явление, индийские муссоны подвержены цикличности. Иногда они усиливаются, иногда почти пропадают. Согласно исследованиям, в период 25−17 т. л. н их сила соответствовала примерно сегодняшним значениям. Затем по неизвестным причинам они сильно ослабли (любопытно, что синхронно зазеленела Сахара) и вновь усилились уже 10 тыс.л. н. в голоцене.

Белогорцев скосил один из видов тропической лихорадки, который переносят комары.

Грака собрала куркуму, давану (индийская полынь), ним (божественное дерево), зеленую чиретту. Все растения обладают лекарственными свойствами.

Эду и Эна идут вдоль правого берега реки Нармада, южнее хребта Виндхья. Водопад, который они обошли, называется Нинай. Он расположен в горном лесном массиве Шулпанешвар. В принципе, они не так уж далеко от «белогорцев», которые идут по северной стороне этих же гор.

Резус-макаки уронили джекфрукт — наверное, один из самых больших фруктов вообще. Может достичь веса до 50 килограмм, созревает как раз в сезон дождей.

Рыба, пойманная Эду — это хильса, популярная в Индии и Бенгалии. Это местный вид сельдевых, нерестится как раз летом в том числе и в Нармаде тоже.

Белогорцы дошли до холмов Бхимбетка на южной оконечности хребта Виндхья. Это один из самых известных из расположенных в Индии археологических памятников верхнего палеолита.