Неандерталец: Навстречу солнцу

Глава 23 На равнине без камня

На поляне, с которой они прогнали Большого зверя без шерсти, «белогорцы» провели остаток дня и тревожную ночь. Давно они не встречали чужаков, если не считать за таковых живущих на деревьях людей с хвостами, и Рэту осторожничал. Утром все-таки решился, взяв с собой несколько взрослых мужчин, осмотреть холмы, где по словам младших охотников, кто-то жег костры.

Лес пересекали множество тропинок. Те, по которым можно только проползти, оставили кабаны и мелкие олени с опущенными головами, есть и более широкие, но идти по ним неудобно из-за торчащих обломанных ветвей, которые так и норовят впиться в глаз, здесь пробежал однорог, а вот та, по которой шли они шли в гору, явно оставлена человеком, ветви аккуратно обрублены на уровне выше головы, а земля притоптана, определенно, часто здесь проходили.

— Повыше нас чужаки будут, высоко кусты обрубили, — бурчит под нос Эпей Три пальца.

Мокрая от дождя земля комьями липнет к ногам. Быстро устаешь. Дойдя до двух больших отдельно стоящих каменных столбов на вершине холма, Рэту решил передохнуть. Пусть и чувствовал он себя все лучше, но в полной мере силы к нему после болезни еще не вернулись.

— Вокруг них кто-то вырубил деревья, — Эпей насторожен, если у живущей рядом с этими столбами семьи есть силы на такую тяжелую работу, то и мужчин в ней должно быть много.

— Не просто так их вырубили, а для того, чтобы эти камни лучше было видно, — Рэту отошел от останцев подальше, на плоской верхней части что-то нарисовано красной краской, что именно и не разобрать, размыло рисунок дождем.

Сверху глаз видит намного дальше, на севере густой лес, границы которого не видны, по южную сторону высится хребет, сложенный из желтого камня, по вершине которого они до этого передвигались, здесь же он превратился в подпирающие его холмы, на которых выделяются отдельные скалы.

— Дым шел со стороны следующего холма, — младший охотник показывает рукой направление.

Рэту и сам видит утоптанную тропинку, которая ведет в ту сторону, видно часто оттуда приходят люди к этим столбам. Если идти прямо по ней, то их легко заметят, и поэтому «белогорцы» пробираются по проходу, который оставил в невысоких деревьях однорог, пока не уперлись в склон следующего холма. Вот уж хорошее место, чтобы переждать дожди, они нашли неглубокую пещеру с широким входом, рядом еще несколько таких же. И светло, и костер можно развести у входа, чтобы приготовить мясо, и дождевым потоком не унесет, поскольку находится оно на возвышенности.

— На холме еще несколько таких пещер, и ко всем ведут тропинки, — Эпей успел осмотреть весь склон.

Если так, то странно, что они еще никого не встретили. Уже и не таясь, Рэту ходит по холму. У очередной пещеры обнаружился след костра, дым от которого заметили вчера младшие охотники. Вокруг разбросаны кости оленя. Пришли к столбам, что-то там делали, поели и ушли обратно, пришел к выводу Рэту. С высоты поодаль видны еще несколько плоских вершин, есть там кто или нет, не видно. А выяснять не хочется.

— Укроемся от дождя в пещерах, — решил Рэту.

— Мы не знаем, прячется ли кто-то на других холмах, — Эпей не уверен, стоит ли приводить сюда женщин и детей.

— Здесь столько свободных угодий, зверей и плодов, что никто не захочет на нас напасть, скорее они найдут себе другое место. Вспомни босоногих.

— Это если их мало, а если мужчин у них много, то могут и попробовать убить нас.

В небо поднимаются сразу несколько дымов от костров, на которых «белогорцы» готовят себе еду. Если кто-то и поселился рядом и до сих пор не заметил их появления, то теперь уж точно увидит, подумал Рэту. Он прятался от дождя под массивным навесом, который скрывали от лишних глаз четыре массивных столба. За спиной начиналась пещера с высокими сводами и массивными гладкими стенами красноватого оттенка. При желании, вся семья здесь поместится, но «белогорцы», по своему обыкновению, разбежались по разным пещерам. Благо их здесь много. Так что с ним только Грака и Эдина с детьми.

Утром Рэту с Эпеем взобрались на самый высокий из четырех столбов с плоским верхом. Отсюда прекрасно видны окрестности. На восход расположились несколько таких же холмов, как и тот, на котором они находятся; к северу лес заканчивается, и начинается просторная равнина с редкими рощами и многочисленными озерами. Рэту радуется: не вся земля здесь покрыта лесом, который давит тебя своими не пропускающими солнце ветвями.

— Когда закончатся дожди, мы пойдем по обширной равнине на север.

— Да, а пока мы направимся в лес на охоту, пока не полило, — Эпею тоже не нравится лес, но добыть еды сейчас, кроме как на звериных тропках, негде.

Обессиленный борьбой за жизнь небольшой олень, который с ночи попал в силки, только дернулся, когда Эпей полоснул ему по горлу ножом. Кто-то приготовил ему ловушку на оленьей тропе, но не успел еще проверить, попался ли в нее кто-то.

— Быстрее, Три пальца, скоро придут посмотреть, не угодил ли кто в силки, — торопит Эпея Рэту.

Но они не успели уйти с добычей, Рэту слышит незнакомые голоса и поднимает свое копье с блестящим наконечником.

Двое совсем молодых темнокожих продрались сквозь кусты и растерянно смотрели на них. В руках они держат остриями назад короткие копья, с наконечниками из обломков кости, и небольшие каменные ножи. В глазах не видно страха, скорее удивление. И не собираются они нападать на чужаков, которые забрали их оленя. Уж Рэту почувствовал бы.

— Подожди, — Рэту опускает свое копье и крепко прихватил за руку вспыльчивого Эпея.

Рэту разрубил тушу пополам, оставив себе печень животного, а сердце отдал темнокожим.

Один из них подходит поближе, трогает шкуру Брр, висящую на плечах Рэту, трет кожу на его руке, словно пытается что-то стереть.

— Он думает, что она потемнеет, если потереть, — Три пальца смеется. Он тоже не чувствует опасности.

Взяв предложенную часть туши оленя, темнокожие исчезли в лесу.

Рэту перевернул висящую над углями заднюю ногу оленя, отрезал кусок, прожевал, скоро будет готово. Дети уже поели мягкой печени, но успели проголодаться и подбираются все ближе к костру. Хорошо под каменным навесом: дождь не достает, и дым не выедает глаза, как это бывает в глубоких пещерах.

— Почему ты не убил их, Рэту? Мы бы легко справились с ними, — Эпей все еще думает о темнокожих.

— Не знаю, но утром я подумал, что это правильно. И скажи всем, чтобы не убивали их, если сами не нападут.

Рэту так и уснул на своей шкуре Брр у костра под шум дождя.

— Темнокожие, темнокожие, — его пробудил визгливый голос Эдины.

Рэту выскочил из-под навеса и взобрался на каменный столб. По тропинке через вершину холма, в сторону двух каменных столбов, идут два пальцев рук темнокожих: мужчины, женщины, дети — и с любопытством смотрят на кричащую женщину Эпея. Короткие копья у них вновь направлены остриями назад.

Старший охотник «белогорцев» все понял, схватил свое копье тупым концом вперед и вышел к ним. Темнокожие с почтением посмотрели на надетую на него шкуру Брр и… прошли мимо.

«— Скажи всем мужчинам, чтобы носили копья так же», — сказал он Эпею, когда они скрылись в ложбине холма.

Наступили необычные дни. Темнокожие то появлялись, то исчезали. Мужчины белогорцев встречали их в лесу и на охоте, а женщины — на лугах, по склонам холма, где искали корни растений для еды и для настоев Граки.

— Смотри, Рэту, опять к столбам идут, пока дождь не начался, — Три пальца сошел с тропы, чтобы не мешать проходящим мимо темнокожим. Последняя из женщин украдкой коснулась рыжих волос маленького Эссу, крутившегося рядом с ними.

— Пойдем с ними и посмотрим, что они там делают, — предложил Рэту.

Яркое солнце подсветило останцы. Отчетливо видны переходящие в друг друга разноцветные полосы. Темнокожие уселись вокруг них полукругом, что-то бормоча. Молодой худой охотник, со спутанными длинными волосами, достал пустотелый ствол дерева. Он был похож на тот, который они отобрали у мужчин босоногого племени. Охотник развел в нем водой красный порошок, выжал туда же сок желтого плода, затем достал очищенную от листьев ветвь дерева, размочалил ее конец булыжником и с ловкостью хвостатого человека полез наверх.

Долго они сидели у двух столбов. Сначала темнокожий обозначил углем силуэты нескольких животных, в которых Рэту по рогам узнал оленей. Внутри одного из них был еще не родившийся олененок. Затем над ними нарисовал фигуру охотника с коротким копьем, рядом с которым женщина, вставшая на цыпочки, собирает плоды с верхних ветвей дерева. После чего темнокожий приступил к закраске фигуры жидким красным порошком.

Когда темнокожий доделывал последнюю фигуру, начал накрапывать дождь. Он слез со столба, и чужаки засобирались в обратную дорогу. Дождь стал усиливаться, и только-только нарисованные рисунки потекли по камню.

— Зачем здесь рисовать, если все равно смоет дождем? — пробурчал Эпей.

Рэту тоже находил это странным, но на этих холмах вообще все довольно странно.

Один дождливый день сменял другой, «белогорцы» постепенно привыкли к необычным соседям, живущим на соседних холмах. Каждый день темнокожие с утра, пока светит солнце, направлялись к двум столбам, чтобы нанести на них разные рисунки. На камне появлялись то голый Большой зверь, то Брр, то мускулистые быки, и каждый раз на этих зверей охотились нарисованные мужчины с короткими копьями, а рядом штрихами обозначены женщины собирающие плоды или коренья. Но к вечеру дождь все также очищал испачканный камень. А однажды Грака обратилась к Рэту с необычной просьбой:

— Я хочу посмотреть, как живут темнокожие.

Рэту задумался. Опасности от чужаков он не ощущал, но на всякий случай решил взять с собой и Эпея.

Они шли по той же тропе, которая пересекала их холм, но в другом направлении. Большие валуны следующей вершины видны издалека, и на первый взгляд она кажется необитаемой. Но это только на первый взгляд. Весь холм состоял из навесов, небольших пещер, арочных переходов и в каждом кто-то живет, и все они разрисованы.

— Как их много, Рэту. Думаешь, все они из одной семьи?

Рыжий отрицательно качает головой.

— Не бывает в семье столько людей.

Грака между тем с любопытством рассматривает коренья, которые разбирают женщины под навесом. Желтые и белые ей знакомы, ими она лечила Рэту от лесной болезни, но много и незнакомых. Пробует некоторые из них — сладковаты. Наверное, используют их для еды. На некоторых корнях виден присохший ил, где-то рядом находится озеро. Женщины, видимо, не из тех, кто шел через их холм к двум столбам. Они с удивлением трогают ее белые волосы и светлую кожу.

Вплотную к этому холму примыкает еще один, с большой сквозной пещерой посередине.

— Хорошо устроились темнокожие, занять бы их пещеры — Эпей завистливо осматривает красивые стены, сплошь вымазанные красной и желтой краской и выровненные плоскими камнями полы. У входа возится тот самый высокий худой охотник, который разрисовывал столбы на их холме. На стене видны несколько фигур мужчин. Поселиться бы в ней с Эдиной и ребенком, жарить на костре вкусного оленя или кабана и собирать желтые сладкие плоды.

— Смотри, Рэту, он и тебя нарисовал, — Грака показывает на один рисунок, на котором волосы на голове гораздо короче, чем на других, и вымазаны яркой желтой краской.

— Вернемся обратно, пока дождь не начался, мы достаточно здесь увидели, — подгоняет Рэту Граку и Эпея, который долго о чем-то думает, рассматривая разрисованные стены.

Рэту дожидался под навесом привычного ливня, но в этот день только ненадолго заморосило, едва намочив траву. А на следующий день до самого вечера палило солнце, и темнокожие впервые не появились на тропе, которая вела к двум столбам. Не пришли они и последующие дни. Тогда Рэту отправил на соседний холм Эпея.

— Нет там никого, Рэту, и на других холмах никого не осталось, и в той пещере никого нет, где стены покрыты красным порошком. Это место свободно для стоянки, — Эпей вертит в руке подобранную где-то палку, испачканную засохшей краской, с размочаленным концом. — Хорошо бы занять пещеры.

— Подождем еще день, пока земля на безлесье подсохнет, и спустимся на равнину, — Рэту не обратил внимание на последние слова Три пальца.

Не просто так они ушли. Значит дожди больше не пойдут, а прятавшиеся от большой воды в пещерах темнокожие возвращаются на свои стоянки. Им лучше знать, что делать. Они здесь всегда жили. Но и «белогорцам» нет смысла задерживаться.

Эпей в последний раз посмотрел на столбы на холме, вздохнул и отправился вниз по склону вслед за остальными. Хорошее место они оставляют позади, где никто никого не убивает, всем хватает дичи и всегда можно спрятаться от дождя под каменным навесом. А впереди бесконечная дорога.

Трава на широкой тропе хорошо утоптана. По ней легко передвигаются несколько человек в ряд. У подножья она разделилась на несколько тропок поменьше, которые окончательно пропадают на равнине. На этом месте разделились семьи темнокожих и отправились в разные стороны на свои охотничьи угодья.

Земля не вся до конца высохла, в низинах попадаются небольшие болота, которые приходится обходить, а на пригорках растут огромные деревья, в тени которых от солнца могут спрятаться сразу несколько семей. Жаль только, что желтые плоды дерева оказались противными на вкус, хотя шумные птицы с удовольствием их клевали, роняя мелкие косточки на землю.

— Много здесь людей живет, — Эпей осматривает очередной попавшийся им след ночного костра, оставленный неведомыми охотниками.

А это что? Три пальца вертит в руке непонятную округлую кость с выемкой посередине. Надевает ее на голову.

— Здесь рядом большая река, — Рэту решил, что кость, похоже, принадлежит одному из животных, которые передвигаются в своем шалаше. Эду любил собирать такие на морском побережье.

Река оказалась не так уж близко, «белогорцы» дошли до нее только через несколько дней. Наверное, незнакомые охотники не сразу убили животное, чтобы мясо не испортилось в жару, а несли с собой в живом виде, пока не проголодались.

— Широкая, нам не перейти ее, — Эпей пытается разглядеть, что находится на противоположном берегу.

— Нам и не надо на другую сторону, она течет на восход, куда мы и направляемся, пойдем по течению, — Рэту опустил руки в мутную воду. Чувствует, как пальцы щиплют мелкие рыбешки.

«Белогорцы» шли вдоль берега, стараясь двигаться с раннего утра, когда рассеивается ночная духота. Река становится все полноводнее, вбирает в себя небольшие речушки, некоторые из которых уже начали пересыхать после сезона многомесячных дождей. Там, где имеется удобный спуск к воде, земля истоптана копытами быков и оленей. Можно остановиться на несколько дней — без еды точно не останутся.

Рэту укрылся на пригорке, подождал, пока придут утолить жажду олени, и удачно подбил молодую самку копьем. Равнина кишит дичью, им даже не нужно бегать за ней, достаточно немного подождать у водопоя.

Эпей готовит еду, Рэту обратил внимание, что он довольно мрачен. Не похоже на него: любит Три пальца поесть свежего мяса. И при этом он всегда бывал весел от предвкушения, пока оно издает вкусные запахи на углях:

— Тебе не понравился олень? Завтра добудем кабана.

Молчит. Заговорил, только когда они поели.

— Богатые здесь угодья, Рэту. Никогда столько зверья не видел в одном месте. И хорошо бы остаться здесь навсегда.

Ах вот оно что. Не зря Эпей хотел остаться в пещерах на холмах.

— А как же Эссу и Восточные земли.

— Мы не видели Эссу столько лун, что и не хватит пальцев сосчитать. Его может и нет в живых. Молодые охотники скоро забудут и про Эссу, и про другие семьи, которые отправились в Долгую дорогу. Мы с тобой одни из немногих, кто помнит, как выглядел снег на Белой горе. А такого обильного на зверя места, как это, можем больше и не встретить. И темнокожие здесь не убивают чужаков, как в других землях, через которые мы прошли.

— Эссу не остановится, он дойдет до Восточных земель.

— Все следы, которые как мы думали оставили люди Долгой дороги, принадлежали темнокожим. Много зим мы шли не тем путем, отдаляясь от семьи Гррх и других, не дойдем мы до Восточных земель, Рэту.

Три пальца говорит ровным голосом, видно часто думал об этом. У Рэту не хватает слов, чтобы его переубедить. И он промолчал.

Этим утром, как и во предыдущие дни после того, как «белогорцы» покинули пещеры на холмах, Грака встала пораньше. Надо вместе с детьми доесть оставшееся с ночи мясо и по утренней прохладе пройти как можно дальше, постаравшись найти к полуденному зною раскидистое тенистое дерево. Но где-же Рэту?

— Мы никуда не пойдем сегодня, — ее мужчина сидит, завернувшись в шкуру Брр и без интереса смотрит на поднимающееся на восходе солнце.

«Белогорцы» остались на месте почти половину луны. У большого дерева незаметно выросли покрытые листьями шалаши, которые обозначили место новой стоянки. Так продолжалось, пока маленькая речка окончательно не высохла. Вместе с ней исчез и водопой, а заодно и приходившие к нему животные. И тогда «белогорцы» покинули это место и снова отправились вдоль берега медленно текущей большой реки. Иногда они заходили вглубь равнины, обходя топкие заводи. Так они вышли к небольшому вытянутому озеру.

Три пальца старается держаться рядом с Рэту, он неуверенно себя чувствует, когда рыжий перестал говорить всем, что нужно делать. Но пока все идет хорошо.

— К этому берегу тоже приходят звери на водопой, как и у высохшего ручья, — Эпей радуется. — Снова добыча сама идет к нам в руки, в озере много рыбы, и лес недалеко.

— Не только мы знаем про это место, — Рэту осматривает свежие следы босых человеческих ног, глубоко впечатавшиеся в грязь.

— Темнокожие не нападут без причины, — отмахнулся Эпей. А людям здесь нравится.

У берега озера снова выросли шалаши, по обыкновению «белогорцев» далеко отстоящие друг от друга, на этот раз сделанные из крепкого дерева. Семья явно решила надолго здесь остаться. «Не понимают они, что не их эта земля,» — думает Рэту. А он, как старший охотник, не может пойти против всех.

Вечер. Рэту возится с детьми.

— Бей его в шею! — маленький Эссу кидает игрушечным копьем в Рэту, который по обыкновению завернут в шкуру Брр. Рыжий уклоняется, совершает большой прыжок, как ловкий Брр, хватает его, и охает. Второй ребенок сильно огрел его палкой по спине. Силен, несмотря на возраст, мальчик из семьи Эны. И правильно сделал, что пришел на помощь охотнику своей семьи.

Грака улыбается, ее мужчина постепенно приходит в себя. И тут же сомкнула губы: опять пришел Эпей.

— Эдина и еще две женщины с восходом ушли в лес за плодами и не вернулись, — Три пальца выглядит растеряным.

— Скоро зайдет солнце, мы не успеем дойти до леса. И почему с ними не было младших охотников? — Рэту поднялся на ноги.

— Так недалеко это.

Размякли все от сытости и чувства безопасности. Разве ушли бы женщины так далеко одни у Белой горы или на Каменной стоянке? Пусть темнокожие здесь и не убивают чужаков, но мог напасть Брр, или же они могли упасть в глубокий овраг, полный дождевой воды.

На поиски женщин выдвинулись уже утром. Рэту погладил древко любимого копья, с блестящим наконечником. Он редко брал его на охоту, обходился другим, с каменным острием. Но сейчас приятно почувствовать гладкую деревянную поверхность красноватого дерева. На ремне у него рог, как в старые времена. Тело его налито энергией, слух и зрение обострены. Давно так хорошо себя не чувствовал. С ним Эпей и пальцев двух рук мужчин.

На самом краю леса виднеется отдельно стоящее большое дерево со спелыми желто-красными плодами. Ветви провисли под тяжестью груза, не было необходимости женщинам заходить вглубь леса.

— Корзина Эдины, — Три пальца вертит находку в руках и вытряхивает из нее несколько собранных спелых плодов. Нет следов крови на траве — значит не Брр на них напал.

— Это темнокожие, больше некому, увели их к себе на стоянку, — Рэту убежден в этом.

Они обыскали равнину по краю леса. Но если следы и были, то их скрыла поднявшаяся со вчерашнего дня высокая трава. Мужчины вернулись к дереву и начали есть сладкие плоды.

— Где разбила свою стоянку семья из-под Белой горы? — громко спросил Рэту, далеко выплюнув плоскую косточку плода.

— На озере, недалеко от водопоя, — Эпей не понимает, к чему этот вопрос.

— Темнокожие тоже любят мясо оленей, как и ты, Три пальца. Они живут там же, только дальше по берегу. Мы найдем их.

Чем ближе к озеру, тем чаще стали встречаться следы костров. Но стоянки все нет. Далеко забрались темнокожие: больше дня пути от леса. Нашли ее только на следующий день, уже обойдя озеро, затаились в траве, осматривая стоянку. На берегу вытекающей из озера реки видны крепкие шалаши, с круглой крышей. Рядом с ними лежат обработанные шкуры, валяются кучи гладких камней. Только каменного мусора не видно.

— Плохо у них с камнем, даже оставшиеся осколки на острия пустили, — пришел к выводу Эпей. Крепко сжимает он рукоятку ножа, все три оставшиеся пальца на руке побелели от напряжения.

— А мы не видели камня, как ушли из пещер. Негде его им взять.

Стоянка жила своей обычной жизнью. Прошли мимо, не заметив их, охотники, которые притащили оленя. И сейчас разделывают его тушу. Дети забегали и выбегали из своих землянок, женщины тащили дерево для костра.

— Может и нет наших женщин здесь, и другая семья темнокожих их увела, — Эпей уже сомневается. — Смотри, мужчина с копьем и с ним худой чужак, который рисовал на столбе.

Три пальца обрадовался, увидев знакомого, вскочил на ноги и, уже не таясь, побежал им навстречу. Он был уверен, что они помогут найти его женщину. Ведь они так часто проходили через их холм и ни разу не нанесли вреда его семье. Двое темнокожих поняли, что Эпей движется к ним. И когда он приблизился, тот, кто был с копьем, быстрым движением воткнул оружие ему в живот.

— Ду-ду-ду… — Рэту вымещал свою ярость на роге.

Все произошло слишком быстро — он не успел остановить Эпея. Темнокожие забегали по стоянке. Кажется, они не очень испугались. Мужчины собираются в кучу, выставив вперед свои копья, с убогими наконечниками из каменных отщепов, а женщины прячут детей в шалашах.

— Ду-ду-ду…

Рэту не стал ничего придумывать. И как много раз до этого линия сверкающих наконечников влетела в столпившихся темнокожих и как всегда снесла их, превратив драку в избиение. Остервеневшие от потери Эпея мужчины «белогорцев» преследовали чужаков, кололи копьями, резали длинными ножами, рубили топорами. Оставшиеся в живых бежали на равнину.

— Мы нашли Эдину. И других женщин.

Женщина Эпея лежала в яме одного из шалашей. Кто-то отрезал ее длинные светлые волосы, отрубил голову, приставив ее обратно к шее, и подсушил раскрашенное красной краской тело. Но зарыть еще не успели. Может и хорошо, что Три пальца не узнал, что Эдина мертва. Остальные две пропавшие женщины нашлись в других шалашах, и тоже без головы и вымазанные краской. Рэту вспомнил темнокожего, который рисовал на столбах.

— Закопаем ее здесь же, вместе с Эпеем Три пальца. А потом сожжём шалаши, — решил Рэту.

От стоянки ничего не осталось. Хорошо горит сухое дерево, из которого сделаны шалаши чужаков. Медленно текущая река уносит на восход тела убитых темнокожих, которые по прихоти течения вытянулись в одну длинную линию. Жаль нет среди них того, кто любил рисовать. Успел сбежать. Хорошо бы найти его по свежим следам и тоже отрубить голову, но Рэту не хочет рисковать. Всякое может случиться, а терять еще мужчин он не может, их и так осталось мало.

Храбрым был мужчина Белой горы,

Блестящим копьем убивал он чужих.

Не было равных ему на охоте.

Пусть и было у него три пальца,

Но рука его крепко держала копье.

Страшились его темнокожие

И на равнине у Трех зубов,

И на теплом море, и на Каменной стоянке,

И у Великой реки, и на равнине без камня…

Хорошо рассказывает Грака. Рэту подбросил в костер еще несколько веток. Занявшееся пламя осветило лица «белогорцев», переживавших за умершего охотника. У него с его женщиной теперь прибавился еще один мальчик. А с рассветом они снова уйдут на восход.

Примечания:

Скальные убежища Бхимбетки в Индии насчитывают более 700 небольших пещер и укрытий. Наверняка использовались в палеолите местными племенами для того, чтобы переждать сезон дождей. Возможно, что со временем приобрели культовый статус. Утверждается, что древнейшие следы пребывания человека на этом месте датируются 40.т. л.

Наскальных рисунков Бхимбетки тысячи. По большей части их оставили уже в историческое время, что обусловлено доступностью этой местности. Но есть и палеолитические.

Рэту расположился в самой большой пещере Бхимбетки, которая называется Аудитория.

Огромное дерево, под которым расположились «белогорцы» — это баньян, или бенгальский фикус, родственник инжира. Но плоды у него горькие.

Находящаяся на озере стоянка темнокожих сегодня раскопана. Это палеолитическое поселение Дамдама. Они хоронили своих мертвых в ямах, прямо в хижинах, до этого разведя в них костер, подсушив тело и раскрасив охрой.