Олигарх 6

Глава 4

Матушка Ксении, Екатерина Сергеевна, была очень плоха. Это Иван понял сразу же когда зашел и первое что он сказал, был приказ Пантелею.

— Пантелей, лекаря сюда, живо.

Скорее всего по этой причине никаких проблем с братьями Ксении не оказалось. Старший, которого тоже звали Иваном, только спросил, а какое жалование им будет положено.

Услышав, что на троих они для начала будут получать двести рублей в месяц, он толкнул в бок брата Сергея и ответил за двоих.

— Мы согласны.

В этот день Иван собирался из Иркутска ехать на Бирюсу. Около генерал-губернаторского дома он оказался случайно, неожиданно пришлось объезжать образовавшийся на пустом месте затор, два кучера, занимающиеся извозом не поделили дорогу и началась драка. К ним присоединились товарищи по цеху и те, кто благоразумнее, начали объезжать дерущихся.

В этот момент Иван вспомнил о просьбе Яна забрать ответ на какое-то его прошение поданное на имя генерал-губернатора и решил сделать еще один крюк. Тут все и произошло.

В дорогу Иван любил брать «домашнятину». Когда я отправлял их в Сибирь, то попросил Савелия отрядить кого-нибудь из его поваров.

На удивление оказались добровольцы и двоих молодых поваров, которым Савелий дал блестящие рекомендации, поехали с братьями.

Молодые люди оказались не только хорошими поварами, но и замечательными педагогами. Через год они повторили в Иркутске успех Савелия и начали зарабатывать деньги себе и компании. Большим откровением для всех стали платные курсы поварского искусства.

Несмотря на то, что в Иркутске братья и Ян бывали редко, общее домашнее гнездышко они там свили и в редкую стежку заезжали туда, отдыхая душой и телом.

В частности лопая приготовленную специально для них «домашнятину».

Вот и сейчас в карете у Ивана была корзина с этой самой «домашнятиной» заботливо собранная для него в дорогу.

Идя в хибару Ксении, Иван достал из корзины две литровых бутылки еще теплого куриного бульона, сваренное вкрутую яйцо и пять кусков заранее нарезанного батона белого хлеба. Он был потрясен тем, как на принесенную им провизию смотрела голодная семья Соловьевых.

Но Иван знал, что голодающему человеку из этого состояния надо выходить постепенно.

— Объясняю. Человеку, когда он долго голодает, нельзя сразу начинать нормально кушать. У него может перестать работать желудок и он умрет, поэтому начнем есть понемногу, — понимают ли его голодные дети у Ивана уверенности не было, но когда он разлил поровну куриный бульон и дал всем по куску хлеба, мелкой он еще дал половину вареного яйца, то есть они стали не спеша, как говорится тщательно разжевывая пищу.

Трапеза как раз продлилась до возвращения Пантелея с лекарем. Екатерина Сергеевна успела выпить куриный бульон и он произвел на нее чудесное действие. У Ивана появилось чувство, что в неё вдохнули какие-то силы.

Приехавший лекарь был естественно учеником Матвея, но инерция системы была очень значительной и слово лекарь совершенно не сдавало свои позиции в борьбе с выражениями доктор и врач.

Внимательно осмотрев и расспросив больную, лекарь сделал порадовавшее Ивана заключение.

— Думаю, Иван Алексеевич, что наши дела не так уж плохи, — лекарь показал пальцем на пустую бутылку. — Данный вами бульон замечательное лекарство. Надо полагать, что больная покинет это ужасное место?

— Вне всякого сомнения, господин лекарь и пока больная не поднимется, они будут жить в нашем доме в качестве моих гостей, — краем глаза Иван увидел как румянец волнения украсил щечки Ксении.

— Замечательно, тогда все назначения я сделаю после переезда. А сейчас давайте дадим больной еще пятьдесят капель эликсира жизни от Матвея Ивановича.

Так ученики и коллеги называли чудодейственный эликсир, секрет которого когда-то был подарен доктору Бакатину теткой Анфисой.

Эликсир действительно оказался чудодейственным и переезд больная перенесла легко.

Домашний дом компании поверг гостей Ивана в шок. Буквально неделю назад были закончены последние фундаментальные работы по созданию коммунальных удобств уже привычных для князей Новосильских и их ближайшего круга. Недоделок еще была масса, но всё уже работало.

Братьям Петровым, Яну, поварам Савелия, тому же лекарю и еще нескольким людям, поменявших княжеские имения на Восточную Сибирь, это все было уже как само собой разумеющееся, а вот семья Ксении решила что они попали в сказку.

Екатерина Сергеевна поднялась на ноги буквально за неделю, а через пару недель чувствовала себя совершенно здоровой.

Иван задержался в Иркутске на десять дней пока не убедился, что матушка Ксении железно выздоравливает.

Накануне Рождественского поста он окончательно понял что не представляет как ему жить без Ксении и решил объясниться и попросить её руки.

Девушка это поняла и когда Иван сказал, что любит её и собирается просить руки Ксении, неожиданно разрыдалась горькими слезами.

Иван ожидал чего угодно, но не такого и совершенно растерялся, не зная что ему делать.

Девушка немного успокоилась и объяснила причину своих слез.

— Ванечка, — так Ксения еще ни разу не обращалась к Ивану, она всегда называла его по имени–отчеству, — я тебя тоже люблю и хочу всегда быть с тобой. Но всё кругом говорят, что замуж я за тебя пойду только потому, что ты самый завидный жених Иркутска.

Василий в Иркутске последнее время почти не бывал, постоянно пропадая в Забайкалье. За осень он однажды приезжал буквально на один день для согласования текущих вопросов с братом и Яном. Поэтому лавры самого завидного жениха по праву принадлежали Ивану.

— И кто это такое тебе говорит, надеюсь не твоя матушка с твоими не по годам мудрыми братьями? — братья действительно оказались очень умненькими и мудрыми. Иван, оценив это, нанял им лучших учителей Иркутска и они семимильными шагами догоняли сверстников.

— Нет, что ты, — Ксения испуганно замахала руками, — они наоборот говорят что я глупая, они в тебе души не чают, а матушка говорит, чтобы я сплетни не слушала, люди так от зависти говорят.

— Правильно тебе матушка с братьями говорят. Надо наверное всем от ворот поворот дать, — в компанейском доме желал побывать весь Иркутск, каждому хотелось посмотреть на коммунальные чудеса.

— Нет, Ванечка, пусть люди ходят, я больше никого слушать не буду.

Материнское благословение было получено в тот же день и венчаться решили сразу после святок. Своей матушке, нянюшке светлейшего князя, Иван написал в тот же день.

Нянюшка своих сыновей благословила перед отъездом в Сибирь, но он надеялся на чудо, что ответ успеет прийти до венчания.

К приезду светлейшего князя Ксения уже ждала ребенка, доктора говорили, что это событие должно произойти еще в этом году до зимы.

У неё был токсикоз и эскулапы запретили ей даже ездить на коляске. Иван очень страдал, но стойко переносил все тяготы и лишения семейной жизни.

В день венчания брата решилась судьба Василия.

Прошлым летом он, будучи по служебным делам в Кяхте, познакомился а дочерью одного их местных купцов — Серафимой Петровной Аксеновой.

Её батюшка был много лет чиновником Кяхтинской таможни и к сорока годам сумел сколотить неплохой капитал. Семьи у него не было, он был убежденным холостяком и даже бравировал этим.

Но выйдя в отставку резко переменился и к удивлению своих сослуживцев не вернулся в Россию, в женился на вдове кяхтинского купца.

Покойный был купцом средней руки и твердо стоял на ногах. А вот его жена, оставшись одна, в купеческих делах не преуспела, быстро наделала долгов и всё верно шло к разорению.

Но в свои тридцать пять купчиха была еще очень привлекательной и решив, что для неё выход новое замужество, быстро это сделала.

Злые языки конечно утверждали, что ни какой любви тут и близко не было, а только один голый расчет.

В вот чиновник на самом деле женился по любви, хотя и поздней. Какой был расчет для него жениться на куче долгов.

Накопленного за годы службы хватило расплатится с долгами и развернуться так, что у других слюни потекли. Конечно в коммерческих успехах нового кяхтинского купца огромную роль сыграли и его связи наработанные за годы службы, но нюх на прибыль у него оказался такой, что другие только рот открывали от изумления.

Да и удачливость в делах была просто поразительная. Он мог весной смело снарядить караван в какую-нибудь глушь, где гарантированно все уйдет влет за очень хорошие деньги. Но по времени уже было поздно, реки вот-вот вскроются и можно погубить и товары и людей.

И так будет у любого купца, кроме Аксенова. Его караван пройдет чуть ли в последнюю минуту и принесет ему большие деньги.

У купчихи было двое мальчиков от первого мужа, а с Аксеновым долго ничего не получалось, но своё сорокапятилетие она сделала подарок себе и мужу — родила девочку.

Серафима росла всеобщей любимицей, её баловали все, а больше всех отец и ставшие взрослыми братья. Матушка пыталась воспитывать дочь в строгости, но быстро опустила руки.

К шестнадцати годам Серафима стала писанной красавицей и очень своенравной. Быстро вереницей потянулись женихи, но все начали получать от ворот поворот. Огорченным родителям девушка заявила, что пойдет под венец только по любви, даже если её избранник окажется нищим.

Василий Алексеевич нищим не был и сразу же понравился молодой красавице, когда она увидела его среди приглашенных на званном вечере родителей, на который он попал совершенно случайно, приехавши по своим делам в Кяхту.

Не пригласить его для купца Аксенова было немыслимо. Наша работа в Кяхте Государем не приветствовалась, но купцы были не дураки и сами стремились наладить деловые отношения с компанией.

Василий купеческую дочку тоже приметил и когда через несколько недель случайно встретил её в Верхнеудинске, куда девушка приехала в гости к тетушке, единственной родственнице по матери, то свою радость от встречи скрывать не стал.

После этого они еще несколько раз случайно встречались в разных местах, в Серафиме неожиданно проснулась страсть к путешествиям и она за полгода побывала во многих местах Забайкалья.

После Рождества 1834-го года купец Аксенов собрался ехать по торговой необходимости в Иркутск и Серафима отправилась с ним.

Иван пригласил их на свое венчание по просьбе брата, который твердо решил просить руки Серафимы.

Но обвенчались они только после Великого Поста. Кирилл, старший брат Серафимы, попал в жутчайшую метель и чудом остался живым только благодаря вмешательству братьев.

Еле живого Кирилла привезли в Иркутск и вердикт докторов был не утешительный. Но приглашенный уже после этого компанейский специалист не согласился и взялся лечить умирающего, по мнению других лекарей, больного.

Кирилла Петровича перевезли в компанейский домашний дом где стены, а на самом деле эликсиры доктора Бакатина, вернули его к жизни.

Свадебным путешествием Ивана с Ксенией была поездка на Бирюсу, где они провели свой медовый месяц, а Василий с молодой женой после венчания отправились в Сретенск и дальше вниз по Шилке до последнего русского пограничного села Горбица. С беременностью у них пока не получалось и Серафима каждую минуту была рядом с мужем, быстро став для него первой помощницей во всех делах.

Ян Карлович в Иркутске неожиданно встретил своего троюродного брата, который служил в почтовом ведомстве губернии. Он совершенно не знал о его судьбе и даже считал умершим.

Елена Федоровна, жена брата, сразу же вызвала у него симпатию и очень быстро понял что она тоже испытывает к нему какое-то чувство, что было совершенно не удивительно.

Тридцатилетняя женщина в браке была совершенно несчастлива. Муж старше её почти на пятнадцать лет, но самое главное потрясающе сварлив и скуп, отказывая супруги и даже своим двум детям иногда в самом необходимом.

Общение с родственником Яну радости не приносило, но он был вынужден это делать из уважения к памяти своей бабушки, которая несколько лет назад при их последней встречи почему-то попросила Яна не бросать брата когда они встретятся.

Перед Крещением прошлого года родственник Яна, возвращаясь из города Балаганска, искупался в ледяной Ангаре, когда почтовый возок провалился в полынью которую проглядел возница. До Иркутска его успели довезти, но доктора уже только закрыли глаза.

Ян буквально накануне решил прекратить общение с родственником, любить глазами и на расстоянии ему уже было невыносимо.

Но сказать об этом Елене Федоровне он не успел и без каких-либо сомнений сразу же стал помогать любимой женщине. В средствах Ян не нуждался и денег для Елены Федоровны и её детей не жалел.

В течении года он ни разу не заводил разговоров о будущем, хотя всё было понятно без слов. А ровно через год после гибели брата, Ян предложил Елене Федоровне руку и сердце.

Венчание было очень скромным, гостей было всего четверо — братья Петровы с женами. Таким было пожелание Елены Федоровны.

О всех любовных раскладах и семейных перспективах своего друга детства поставил в известность Иван, когда сделал предложение своей Ксении, резонно решив, что такие новости не должны быть ему как снег на голову.

Князь Алексей Андреевич своим отношением к жизни и людям окружающим его уже сумел вокруг себя создать несколько кругов близости и общения.

Самый первый круг были его жена и дети. Затем на какие-то миллиметры сзади сестры с мужьями и детьми, матушка со своим новым мужем и маленьким сыном, нянюшка со своими сыновьями, друзьями княжеского детства и Сонин брат со своей семьей.

А потом был огромный круг, начинающийся Петром, Иваном Васильевичем, Сергеем Федоровичем, Анри и Сергеем Петровичем. И он неуклонно увеличивался. Светлейший князь был уверен в верности и преданности этих людей и для себя считал немыслимым самому по другому относится к этим людям.

Князь сам и все его родственники и окружение считали себя одной большой семьей и когда кто-то посторонний оказывался в сфере их притяжения, то очень быстро начинал стремиться стать её полноправным членом.

Ощущение этой большой общности делало невозможным предательство и появление какой-либо гнили внутри большой семьи. Это сразу же каким-то неведомым образом ощущалось и отторгалось.

Светлейший князь Алексей Андреевич часто размышлял над этим и не находил в своих знаниях ни каких аналогий этому. Однажды ему пришло мысль о сравнении своей большой семьи с различными кланами которых было в истории немеренно, к примеру те же южноитальянские «семьи».

Но уже сложившаяся большая семья князей Новосильских принципиально отличается от них невозможностью предательства и теми целями, которые стоят перед семьей.

Алексей Андреевич много размышлял над этим со время неожиданно долгого путешествия в Сибирь. И оно было таким долгим только потому, что князю надо было обдумать всё это и сделать определенные выводы.

Главным из которых было заключение, что всё дело в его попаданстве, которое произошло не просто так, а по поводу и которое привело к образованию такой семьи.

Логическим продолжением этого умозоключения было решение князя слово семья писать и произносить с большой буквы — Семья.