Орден во всю спину 4

Глава 17

Вечером, когда Косой вернулся домой вместе с Лёхой и Дауном, его словно молотком по голове ударило – что-то было не так. Магазин, который ещё недавно пустовал, сейчас гудел, как улей. Воздух в помещении был плотный, пропитанный запахом пота, дешёвого табака и какого-то дешёвого одеколона. Люди стояли плечом к плечу, переговаривались возбуждённо, словно пришли не в аптечную лавку, а на ярмарку.

После того как они с Ваном взяли на себя управление, клиентуры заметно поубавилось. Старик перестал давать консультации, и поток народу схлынул, как вода после дождя. Последние дни Ярослав с ним ломали головы: как вытянуть лавку из болота.

Но сейчас в зале толпился народ, и все они сгрудились вокруг старика Вана, который, раскрасневшись, что-то втолковывал им, размахивая руками.

– Босс, наконец-то! – глаза у вспыхнули, когда он увидел Косого.

– Это что тут за базар? – нахмурился Ярослав.

Он оттащил Вана в угол и шёпотом спросил:

– Мы же продали всего один флакон чёрного лекарства позавчера. Откуда сегодня столько страждущих?

Ярослав нахмурился ещё сильнее. Внутри закралось нехорошее предчувствие.

Федя заулыбался, показывая редкие зубы:

– Мужики – народ простой. За чаркой или за ужином они не стесняются делиться сокровенным. А ты, молодой, не понимаешь: у нас, мужиков в годах, одна беда на уме. Крепость крепостью, но сила уходит. А тут твой эликсир – без побочек, чистый, как слеза. Разве откажутся?

– Нельзя распродавать всё, – жёстко оборвал его Косой. – Скажи им, что только одна доза в неделю. И точка.

Ван сник, будто ему в руки горячий кирпич сунули. В глазах читалась тоска по неслучившемуся богатству. Ведь если бы Ярослав дал добро, лавка моментально стала бы самой жирной жилой во всей крепости. Монополия на такое средство – о ней любой купец мечтал бы.

Но раз Косой сказал "нет", спорить было бесполезно. Ван покивал и, скрепя сердце, объявил народу, что за лекарством придётся ждать до следующей недели.

И тут один из мужиков поднял руку:

– Я заплачу четыре тысячи рублей. Зарезервируйте на меня!

Старик Ван аж вытянулся, глаза загорелись жадным блеском.

– Так можно было?! – пробормотал он ошарашенно.

Даже он, хитрый торговец, не ожидал, что спрос окажется настолько отчаянным. Мужики готовы были впрямую драться за право купить.

Но стоило первому оставить задаток, как остальные, поворчав, начали расходиться. Никто не хотел выглядеть лохом, которого развели на деньги.

Тут Лёха оживился:

– Да мы ж зря в эти простые глиняные склянки разливаем! Надо что-то особенное. Хрусталь, серебро, хоть медный котелок. Чем помпезней, тем круче! Пусть думают, что это прямо царский эликсир.

– Голова у тебя варит, Лёха! – восхищённо хлопнул его по плечу Ван. – Да мы можем одним флаконом в неделю целую жизнь прожить, богачами станем!

– Делайте, как знаете, – отмахнулся Ярослав. – Я в торговле ноль, сами решайте. Но есть одно очень важное условие, покупатель должен будет искренне сказать мне спасибо. Не публично, достаточно в одиночестве, но если не сделает, то следующей порции не будет. У меня есть способ проверки. Если так пойдёт нормально, то можно будет и увеличить количество проданных флаконов, а пока так. Кстати, а где это Чудило?

– Как вы ушли в школу, он сразу смылся, – развёл руками старик. – Искал его – как сквозь землю провалился. Но ты не переживай: к ужину он всегда появляется. Точнейший как часы!

– Постой…, – нахмурился Косой. – Он что, домой приходит только к еде?

Ван замялся, почесал затылок и пробормотал:

– Не в том дело….

– Ты ж сам сказал – он к ужину точно вернётся. Значит, еда! А если не за едой, то зачем? – Ярослав начал терять терпение.

В этот момент дверь распахнулась, и ввалился Чудило – весь обвешанный пакетами, как новогодняя ёлка. Пакеты шуршали, из них пахнуло свежим хлебом, жиром и солёными огурцами.

Старик Ван вылупился на него:

– Это что за цирк?..

А Чудило с довольной рожей гаркнул на весь магазин:

– Учитель, я вернулся с милостыней!

Косой едва не закашлялся. В руках у того были и пухлые паровые пирожки, и лепёшки с мясом, и даже пакетик солёных огурцов. В нос ударили аппетитные запахи жареного теста и специй.

Ярослав только головой покачал. Сколько ж он вжился в роль попрошайки, если даже на ужин жратву таскает с улицы?

Когда Чудило свалил всю еду прямо в руки Косого, тот чуть не выронил пакеты – столько всего было напихано! Тёплые булочки источали аромат дрожжевого теста, из-под бумажного свёртка пахнуло тушёным мясом с приправами, а из мешочка тянуло резким духом солёных огурцов.

– Это откуда у тебя такое богатство? – нахмурился Ярослав. Он-то думал, что с этим простаком возни будет выше крыши: то воду ему подай, то за руку веди. А тут – на тебе, притащил еды, будто всю ярмарку обчистил.

Чудило осклабился и гордо ответил:

– Я пошёл милостыню просить.

Ярослав заморгал.

– То есть люди просто так отдают тебе еду? Они такие щедрые, что ли?

– Да не, – ухмыльнулся тот. – Я им сказал, что помогу победить зло.

– Что?! – у Ярослава чуть глаз дёрнулся. – Ты что, показывал им свою силу?!

– Учитель, ну вы же сами запретили! – торопливо заговорил Чудило, заметив, как тот побледнел.

Косой с облегчением выдохнул, плечи чуть опустились. Он уже представил, как по лавке ломятся люди из всяких тёмных организаций, заинтересовавшись Чудилом.

– Ладно. Тогда как же ты всё это добыл?

Тот задумался, моргнул несколько раз, и невозмутимо выдал:

– Забрал силой.

У Ярослава дар речи отнялся. Он даже вспоминать не хотел, что именно он когда-то подал парню мысль просить милостыню у беженцев, когда все шарахались по улицам. Похоже, Чудило понял это по-своему. Для него "просить" и "отобрать" – одно и то же.

Ярослав уже видел, как в лавку врываются громилы из отдела порядка, заковывают Чудило и тащат в каталажку. Ведь кто знает – то ли он побирался, то ли грабил людей.

– Слушай, – сказал Косой, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, – пока лучше сиди дома и не высовывайся.

– Почему? – удивился Чудило.

– Во-первых, с едой у нас теперь всё нормально, – махнул рукой Ярослав. – А во-вторых, тебе надо вести себя… ну, спокойнее.

– Учитель, ну так нельзя! – насупился Чудило. – Дома тоска смертная. У полухряка и у остальных хоть есть занятия, а я как лишний!

Ярослав почесал виски. Голова гудела от этой дилеммы.

– Ладно. Но если уж выйдешь – никакой милостыни. Понял?

– Понял, – серьёзно кивнул Чудило. Для других его слова могли быть пустым звуком, но слова Учителя он принимал, как клятву.

И всё же тревога не отпускала Косого. Ярослава Журавлёва недавно намекала, что на Чудила могут положить глаз разные группировки. Так что надо их опередить и сдать его кровь в Контору "Дерипаски"

В этот момент дверь заскрипела, и в лавку вошла Лариска. Щёки её пылали от ветра, на лбу блестели капельки пота. Она помахала Ярославу рукой:

– Косой! Иди-ка сюда, посмотри, что я тебе приперла.

И, тяжело дыша, выволокла во двор велосипед. Настоящий, с блестящими спицами, с пахнущей свежей резиной покрышкой. Никто не понял, где она умудрилась его раздобыть.

– Лариска, ты с ума сошла? Такая штука дешёвой не бывает! – изумлённо выдохнул Ярослав.

– Всё нормально! – улыбнулась она, как ребёнок, получивший подарок. – У меня свои сбережения есть. А тебе на нём до школы – милое дело!

Она протащила велосипед на задний двор, колёса звякнули по камням. Тут подскочил Лёха, тронул раму и хмыкнул:

– И как на этом держаться? Два колеса всего, да ещё узкие… не завалиться бы.

– Кто-нибудь умеет ездить? – спросил Ярослав, чувствуя, как в груди зарождается странное любопытство.

Хотя сам конечно умел, но как об этом сказать когда не можешь объяснить где научился. Так что придётся для начала прикидываться неумехой. Все переглянулись. Старик Ван только развёл руками, Лариска покачала головой.

Косой попробовал прокатиться сам. Сел – холодный металл седла врезался в ноги, руль дрожал, словно его трясло лихорадкой. Стоило оттолкнуться, как велосипед тут же завалился набок, и Ярослав с ругательством вскочил на ноги. В общем, для начала представление получилось

Народ вокруг засмеялся, а он сам лишь подумал, что придётся завтра идти к Ульяне или Журавлёвой – может, кто из них знает, как эта штука вообще работает. Короче, нужна легенда.

***

На следующий день, едва Косой вошёл в класс, его словно окатило холодным душем – атмосфера в комнате была на редкость странная. Ещё секунду назад одноклассники гомонили, переговаривались, кто-то даже хохотал, но стоило ему переступить порог – и все разговоры будто ножом отрезало. Воздух повис густой тишиной, и только скрип его шагов по паркету резал уши.

Ярослав прошёл к своему месту, где всё лежало так же, как и вчера: затёртая парта, стопка тетрадей, ручка с обломанным колпачком. Он уткнулся носом в книгу, делая вид, что ничего не заметил. Вчера он попросил старика Вана раздобыть ему учебники за 10 и 11 классы – раз уж он не поспевает за учителем и сам нихрена не помнит, чему учился в прошлой жизни в школе, придётся начинать с азов и учиться самому. Бумага учебников пахла типографской краской и пылью, и этот запах странным образом успокаивал.

Но всё же ощущение чужой, напряжённой тишины не отпускало. Казалось, все вокруг знали, что должно случиться, и только он один оставался в неведении. И это "что-то" явно не сулило ему добра.

После обеда в расписании было четыре урока: русский язык, география, математика и физика. На русском он кое-что улавливал, хотя писал заметки коряво и медленно. Но математика и физика – это было чистое мучение. Формулы сыпались на него, как град по крыше, грохотали в голове и не оставляли ни малейшего следа.

А вот география выбивалась из привычного. Учебник оказался странным: ни тебе полной карты мира, ни глобальных тем. Только описание окрестностей Крепости 289, да крохи по экономической географии. Ярослав нахмурился: выходит, где-то по дороге к новым поколениям потеряли целые пласты знаний. А может, и специально прятали – как Консорциум Сечина, который держит свои карты под семью печатями и ни за что не поделится ими с тем же Потаниным.

Обычные школьники читали учебник и радовались, что запомнили абзац. Но у Ярослава мозг работал иначе: стоило ему увидеть строчку, как он уже думал о геополитике, о тайных соперничествах консорциумов и о том, кто и зачем скрывает эти знания.

И тут его осенило – он больше не может мыслить, как обычный ученик. Мир требовал другого взгляда.

В этот момент он повернул голову и заметил, что Юля сидит бледная как мел. Девушка прижала руку к животу, губы её дрожали. Казалось, каждое дыхание отдаётся болью.

И тут в голове Ярослава раздался знакомый, долгожданный голос дворца:

"Квест: Помогите однокласснице."

Ярослав невольно улыбнулся краешком губ – голос всегда приносил ему что-то полезное, а звучал теперь даже мило.

Он наклонился к Юле и тихо спросил:

– У тебя живот болит?

Она вскинула на него глаза, но промолчала, будто сам разговор с ним был чем-то запретным. Но Косой уже не мог остановиться – пока квест не выполнен, он будет долбить в эту стену.

– Слушай, может, у тебя просто бумага кончилась? У меня есть лист, могу поделиться, – добавил он на полном серьёзе, решив, что у неё банальное расстройство желудка.

Юля закатила глаза так, что стало ясно: ещё секунда – и она стукнет его учебником по лбу.

– Это не живот… в том смысле, что не поноса, – процедила она сквозь зубы.

– А-а, – Ярослав заморгал. – Так ты заболела? Хочешь, я провожу тебя до больницы?

– Перестань спрашивать, – резко отрезала она. – Это не лечится.

"Не лечится?!" – Ярослав едва не выронил ручку. В голове его сразу завертелись мрачные картины: чахотка, язва, какая-нибудь странная зараза.

На самом деле Юля уже пожалела, что сорвалась на него. Он, при всей своей бестолковости, искренне переживал. А они его травили только за то, что он беженец – не сами придумали, а потому что родители и старшие твердили им об этом.

И как раз в тот момент, когда она почти решилась смягчить тон, Ярослав встал и пошёл к кафедре. Скрип стула прозвучал как выстрел.

Класс мгновенно затих. Все взгляды прилипли к нему.

Он поднялся на подиум, обвёл всех глазами и, с лицом скорбным и серьёзным, заявил:

– Друзья! У нашей одноклассницы Юли диагностирована неизлечимая болезнь. И я считаю, что мы, как класс, обязаны её поддержать. Предлагаю скинуться кто сколько может.

Юля вспыхнула, как будто её облили кипятком. Смущение расплескалось по лицу – и весь класс тоже покраснел и заёрзал, будто каждый из ребят разделял её неловкость. Все взгляды, как по команде, уставились на неё. Под этим грузом Юля едва не сорвалась, но в последний момент сдержалась.

– О какой ещё смертельной болезни ты мелешь? – прошипела она, с трудом сдерживая себя, чтобы не рявкнуть. – Это всего лишь менструация приехала в гости! У тебя что, и грамма здравого смысла нет?

Она сама не понимала: Косой действительно настолько наивный, или он нарочно разыгрывает эту глупую сцену?

И тут в его голове знакомый голос дворца раздался ясным колокольчиком:

"Квест выполнен. Награда: Совершенный свиток дублирования навыков!"

Глаза Ярослава вспыхнули, как у ребёнка, которому подарили мешок конфет. Да… да, это именно то что нужно! Квест закрыт так легко? И сразу такой куш – свиток совершеннейший, позволяющий копировать чужие способности!

Теперь перед ним открывалась целая бездна возможностей. Он мог перенять умения у кого угодно в крепости. Вот хоть у Ярославы Журавлёвой или у Любви Синявиной – обе они были сверхами, обладательницами невероятных сил. Супер!

Но душа тянулась вовсе не к Журавлёвой. У неё навыков выше уровня мастера было хоть пруд пруди – от полезных до абсолютно бестолковых. Попадись ему случайно какая-нибудь ерунда вроде "декламирование детских стишков", – он бы точно с ума сошёл.

Совсем другое дело – Синявина. Её сила – ходить по теням – казалась Ярославу настоящим чудом. С этим даром он мог бы без труда выводить Лёшку и остальных через стены крепости. Да что там – он сам смог бы свободно входить и выходить, словно хозяин. Это была бы не просто свобода – это было бы преимущество, власть над ситуацией.

А уж в бою шаг через тень стал бы смертельным сюрпризом: один миг – и враг обезоружен, не успев и глазом моргнуть.

Мысли об этом кружили голову, пока класс бурлил от обсуждений. Но вскоре весть об инциденте долетела до соседнего класса.

На перемене Ярослав вышел в коридор подышать и заметил Ярославу Журавлёву. Она стояла, прислонившись к холодным железным перилам, в натянутой на глаза кепке. Обычно собранная и холодная, сейчас она неожиданно задрожала – и не от холода.

– Давай, смейся, если хочешь, – негромко сказал Ярослав, подходя ближе.

И она вдруг разразилась звонким смехом – искренним, тёплым, таким, каким он никогда прежде не слышал. Смех отразился в пустом коридоре, словно серебряный колокольчик. Отсмеявшись, Ярослава резко отвернулась и ушла к себе в класс, оставив его одного.

Ярослав остался стоять, глядя в окно на школьный двор, где ветер гонял по асфальту пожухлые листья. Впервые ему пришло в голову: да зачем вообще пытаться угодить этим "одноклассникам"? Лучше бы плечом к плечу работать в пустоши с Журавлёвой, прикрывать её спину и знать, что она прикроет его.

Звонок резанул воздух, и он нехотя развернулся, чтобы вернуться в класс.

Но не успел он войти, как за дверью раздались гулкие шаги и приглушённые голоса. По звуку было понятно – идёт целая группа.

Юля оживилась, словно заранее знала, что сейчас произойдёт. На её лице впервые за день появилась радостная искра.

И точно – в дверях показался их учитель. Он окинул класс взглядом, нашёл глазами Ярослава и коротко махнул рукой:

– Косой, выйди на минутку.