Орден во всю спину 4

Глава 2

Косой с тревогой и какой-то липкой неловкостью уставился на Чудило. У костра потрескивали сырые ветки, дым щекотал горло и забивался в глаза, но это было ничто по сравнению с тем, какой дурдом сейчас разворачивался.

– Послушай внимательно, – он выговорил каждое слово, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо, хотя внутри у него всё переворачивалось. – Я не твой учитель. И уж точно не собираюсь тащиться в Западный Рай ради каких-то буддийских писаний.

Чудило моргнул, на лице его мелькнула странная смесь непонимания и благоговейной уверенности. Он качнул головой, будто ребёнок, которому отказывают в сладком:

– Ваши слова не могут быть правдой. Учитель, в каком направлении вы движетесь?

Ярослав замялся. Вопрос был таким простым, что он растерялся ещё больше.

– Ну… юго-запад, – сказал он, почесав затылок. – Крепость 289 стоит на юго-западе.

Глаза Чудилы вспыхнули восторгом, словно он только что услышал божественное откровение. Он выпрямился, будто сам дух свалился в него с небес, и торжественно провозгласил:

– Западный Рай тоже находится на юго-западе! Видите? Учитель ещё не осознал, но вы уже начали своё паломничество.

У Ярослава внутри всё оборвалось. "Вот это жопа…" – мелькнуло у него в голове. Он впервые в жизни чувствовал себя настолько выбитым из колеи. Словно его загнали в спектакль, где роли уже расписаны, а сценарий – полный маразм.

– Повторяю ещё раз! – рявкнул он, чувствуя, что начинает закипать. – Я тебе не учитель! Старик Ван – не Пигси, а рядом с ним его сын, Даун, и уж точно не какой-нибудь Ша Сэн!

Толпа замерла. Люди переглядывались, кто-то с трудом сдерживал смешок, кто-то наоборот – смотрел с тревогой, будто слова Чудилы и правда несли в себе какой-то смысл. Дым стлался над головами, ночь становилась всё гуще, и в этой гуще всё сильнее пахло безумием.

Чудило резко махнул рукой, будто отгонял назойливую муху.

– Это не важно!

Косой с открытым ртом уставился на него, старик Ван рядом тоже растерянно заморгал. "Не важно"? Да это же самое что ни на есть важное!

Проныра тихонько прыснул, стараясь не смотреть Чудиле прямо в глаза. Лариска, спрятавшись за его спиной, прикрыла рот ладонью, но плечи её тряслись от сдерживаемого смеха. Смех был заразным: они вдвоём едва не свалились в костёр от хохота, и только страх попасться под горячую руку сумасшедшего удерживал их от громкого взрыва веселья.

– С чем вы столкнулись во время побега? – осторожно спросил кто-то из толпы.

Те, кто только что присоединился к большой группе, были ещё бледные, глаза у многих стеклянные от усталости и ужаса.

– Эти жуки…, – голос рассказчика дрогнул. – С человеческими рожами прямо на панцирях… мерзость страшная. А прошлой ночью волки выли, не давая сомкнуть глаз. Все тряслись, никто не смел даже задремать. Но, к счастью… Чудило….

– Называйте меня Великим Мудрецом! – гордо перебил он, расправив плечи.

– Хорошо… – человек покорно кивнул. – К счастью, Великий Мудрец разогнал всех этих тварей. Казалось, они и правда его боятся.

По голосу слышалось: за последние два дня они истрепали себе все нервы. Теперь, оказавшись среди сотен других беглецов и у костра, люди впервые вздохнули свободнее – тепло огня и толпа рядом хоть немного, но давали ощущение безопасности.

А Ярослав тем временем ломал голову: как теперь жить бок о бок с этим Чудилой? Этот чудак на букву "м" на полном серьёзе твердил, что он реинкарнация Великого Мудреца, Равного Небу. Ярославу же казалось очевидным: мужик начитался в детстве "Путешествия на Запад" и теперь живёт в собственных фантазиях.

Он вспомнил: читал ту книгу и сам. Герой там – Король Обезьян, сражающийся с демонами и богами. Но с годами Ярослав понял: в реальности всё это было просто красивое воображение, выдумка, которую люди раздули до небес, лишь бы поверить, что есть кто-то сильный, кто их защитит.

В этот момент к костру подтянулся управляющий со своими подручными. Лицо у него было каменное, взгляд холодный. Он нарочно обошёл Ярослава стороной и громко рявкнул на новоприбывших:

– Доставайте всё ценное!

Говорил он так, чтобы каждый понял: Ярослава он не трогает, оружие против него не поднимает. Но вот грабить остальных – его дело, и Косой лучше пусть не вмешивается.

Однако на этот раз план дал сбой. Взгляд Вана наткнулся на фигуру рядом с Ярославом – и замер. Чудило вдруг вытянул руку, и прямо из воздуха в ней проявился тяжёлый, чёрно-золотой жезл. По концам поблёскивали массивные золотые обручи, а середина сияла абсолютно чёрным металлом.

Ярослав вытаращил глаза: перед ним был точь-в-точь Золотой Жезл, тот самый, из книги!

Управляющий сглотнул. А Чудило шагнул вперёд, направил сияющий жезл прямо на него и грозно выкрикнул:

– Это ты, Сяо Цзуань Фэн!

– Чего?.. – чиновник даже поперхнулся от изумления. В голове крутилось: "Да чтоб тебя! Почему именно так? Если уж придумывать – назвал бы хоть Старым Демоном или Чёрным Громом… А это что за кличка такая позорная?!"

Но времени думать не осталось. Чудило взревел, и в его голосе звенело такое бешеное безумие, что у людей вокруг мороз пошёл по коже:

– Никому не позволено издеваться над людьми, которые рядом со мной!

И он замахнулся жезлом.

Ярослав тут же отдёрнул Лёху и Лариску, приказывая всем своим отойти подальше. От блеска металла и напора Чудилы веяло такой силой, что любой случайный удар мог переломить кости. Но у чиновника было преимущество: пистолет висел у него на поясе, и рука сама потянулась к кобуре.

Когда управляющий увидел, как на него несётся сияющий Золотистый Жезл, он отпрянул, будто от огня, и рывком выхватил пистолет. Удар прошёл так близко, что жезл едва не снес кончик его носа, а потом с оглушительным грохотом вонзился в землю. Земля дрогнула, поднялось облако сухой пыли, запахло сырой глиной и металлом.

Ярослав Косой, тараща глаза, в изумлении подумал: а ведь если верить старой книге, посох Короля Обезьян весил больше шестидесяти тонн…. Неужели эта железяка и правда настолько тяжела? Нет, быть не может!

Прогремел выстрел. В ушах зазвенело, над полянкой поплыл едкий запах пороха. Люди вокруг вздрогнули, кое-кто закричал. Но тут все заметили, что Чудило держит жезл поперёк груди – и пуля, казалось, не пробила защиту. Он даже расхохотался:

– Ха! Ни одна пуля не одолеет мой Золотистый Жезл!

– Да только вот беда…, – протянул Лёшка Проныра, щурясь. – Пуля-то в жезл не попала. Смотри, у тебя грудь кровью залилась…,

Чудило скосил взгляд вниз. В районе ключицы алела свежая дыра. Он шумно втянул воздух, лицо перекосилось, жилы на шее вздулись, и вдруг – словно в кошмарном фокусе – застрявший кусок меди с противным чавканьем выдавило наружу. Пуля шлёпнулась на землю, оставив в теле лишь багровую вмятину.

Ярослав невольно содрогнулся. У него голова пошла кругом: какая же сила нужна, чтобы грудные мышцы просто выплюнули пулю наружу? Это же естественный мышечный бронежилет, мать твою! Нет, сам он на такое не способен. Никогда.

Управляющий, сжав зубы так, что скрипнули, дёрнул затвор, готовясь к новому выстрелу. Но в ту же секунду Чудило исчез. Просто растворился в воздухе, словно и не было его.

В следующий миг слева прорезал воздух свист – и Золотистый Жезл возник ниоткуда. Тяжёлый, словно сама гора, он пронёсся с такой силой, что воздух задрожал и завыл. Люди в ужасе бросились врассыпную.

Удар пришёлся прямо по поясу чиновника. Послышался мерзкий треск, будто сухую палку сломали пополам. Тело согнулось дугой, и он, закатив глаза, взмыл в воздух, не чувствуя ног. Позвоночник рассыпался к чёртовой бабушке.

Громыхнув, Чудило воткнул жезл в землю вертикально, как древко знамени, и встал рядом, глядя сверху вниз на корчащегося чиновника. Он сиял победой, грудь его тяжело вздымалась.

– Учитель, я ведь крут, правда? – с надеждой бросил он взгляд на Ярослава.

– Я… ну…, – тот только развёл руками. Слова застряли в горле.

Беженцы, что ещё недавно жались к управляющему от страха, теперь, наоборот, шарахнулись от него, будто от падали. Тот захлёбывался стонами, а в глазах людей плясала злая радость: многие давно мечтали увидеть его униженным.

– Спасибо! – выкрикнул кто-то, не выдержав.

– За что? – удивился Чудило и махнул рукой. – Благодарите не меня, а моего Учителя!

Толпа замялась, переглянулась. Но быстро сориентировалась: десяток голосов почти в унисон крикнули:

– Спасибо тебе, Учитель!

И тут глаза Ярослава загорелись. На внутреннем счетчике вспыхнули новые жетоны благодарности – около десятка, просто так, без всяких усилий. Ему даже не пришлось пальцем пошевелить!

"Вот это удача, – мелькнуло у него в голове. – Я-то думал, как бы собрать побольше этих жетонов…. А этот сумасшедший сам тащит их ко мне в охапках".

Лёха покосился на друга, хотел что-то спросить – мол, что теперь делать, как быть дальше? Но заметил, что Ярослав, чуть ли не подпрыгивая от нетерпения, уже идёт к Чудиле.

– Ну что, ученик, – с нарочитой важностью сказал он, – болит рана? У Учителя как раз есть отличное средство, от любых дырок помогает!

Лёха моргнул, растерянно переводя взгляд то на Ярослава, то на Чудило.

Старик Ван почесал затылок, бормоча себе под нос:

– Чё за кутерьма, мать её….

Толпа беженцев стояла столбом, переглядываясь так, будто каждый ждал, что сосед первым скажет хоть что-то внятное. На лицах читалось одно и то же – полное непонимание.

"Это что же получается? – пронеслось у многих в голове. – Нам всем теперь в Западный Рай топать, буддийские писания таскать?!"

А Чудило тем временем стоял посреди пыльной поляны, гордый, сияющий, грудь колесом. Держал свой Золотистый Жезл, как будто это не железяка весом с паровоз, а просто трость для прогулки. Глаза у него сверкали безумием, и он провозгласил:

– Слушайте же! Я – Великий Мудрец, Равный Небу!

Голос гулко разнёсся по лагерю, отразился от холмов, и у многих на спинах пробежал холодок.

Казалось, ещё немного – и он и правда воссияет золотым светом, а за спиной вырастут облака, готовые унести его прямиком к небесам.

Но пока это был просто Чудило – с окровавленной грудью, безумной улыбкой и несокрушимой верой в собственное предназначение.

Косой ещё минуту назад готов был до хрипоты доказывать, что он вовсе не учитель этому странному придурку по прозвищу Чудило. Но вот теперь, словно назло самому себе, он напоказ разыгрывал роль наставника – и так усердно, что у всех вокруг отвисли челюсти.

Лёха таращил глаза и тихо хрюкал от смеха, но не решался выдать себя. Старик Ван хлопал ресницами, как бык на новые ворота, и никак не мог поверить, что Косой только что достал флакон с тем самым зельем, которое раньше держал под замком, как величайшую ценность.

Старик даже закашлялся от возмущения: ведь он помнил, как предлагал Ярославу хорошие деньги – пять тысяч рублей, десять, хоть пятнадцать – а тот упёрся и ни в какую! И вот сейчас, на глазах у всей толпы, Косой вытаскивал это сокровище и протягивал его Чудиле. Да ещё и бесплатно!

"Это точно тот же самый Ярослав, которого я знаю? – ошарашенно думал старик. – Или мир окончательно сошёл с ума?"

А сам Ярослав прекрасно понимал, что происходит. Этот чокнутый парень, верящий в своё предназначение усмирять демонов и чудищ, мог стать для него чем-то вроде живого щита, орудия – и одновременно неиссякаемым источником благодарностей, таких нужных ему жетонов. От одной мысли о том, что можно так легко поднимать очки, у него кружилась голова.

Но стоило Косому встретиться взглядом с Чудилой, полным искренности и какой-то детской веры, как сердце его кольнуло. На миг ему стало даже стыдно за свои мысли. Он шумно выдохнул, отвернулся и посмотрел на старика Вана.

– Пигси, – сказал он таким тоном, будто это было само собой разумеющееся, – дай-ка нашему старшему брату-ученику немного пожрать.

– Чего-о?! – у старика глаза чуть не выкатились. – Да ты башкой стукнулся, Ярослав! – Он ощущал, что земля под ногами плывёт: неужели весь мир дружно свихнулся? Но, ворча и качая головой, он всё же вынул из мешка сухой кукурузный хлеб и протянул Чудиле.

Тот схватил ломоть обеими руками, как ребёнок у ярмарочной палатки, и моментально впился в него зубами. Жевал смачно, громко, крошки летели во все стороны.

– Спасибо, учитель! – пробормотал он с набитым ртом.

"Благодарность, полученная от Чудилы, +1!"

В воздухе будто что-то дрогнуло. Это была настоящая, искренняя благодарность – чистая, как родниковая вода.

Ярослав, наблюдая за тем, как Чудило увлечённо давится хлебом, вдруг поймал себя на мысли: "А ведь, может, и правда… быть чьим-то наставником не так уж и плохо".

Чудило вскинул голову, глаза его блеснули по-детски наивно, и он с самым серьёзным видом произнёс:

– Учитель, я всё ещё голоден.

Ярослав Косой едва не прыснул, но сдержался. В голове крутилась мысль: "Вот ведь ученичок – дерётся как чёрт, а жрёт как трое рабочих после смены".

Он задумался на миг, нахмурил брови и тихо сказал:

– Ученик, ты знаешь, что значит просить подаяние?

– Конечно! – кивнул Чудило, держа свой жезл, будто это была икона.

– Вот и славно. Я укажу тебе на нескольких человек. Подойдёшь, попросишь у них немного еды – но только вегетарианской. – Ярослав прищурился и кивнул в сторону нескольких беженцев, тех самых, что ещё недавно были доверенными людьми управляющего на шахте. Косой прекрасно понимал: эти хитрецы наверняка припрятали часть жратвы, отнятой у других.

– Слушаюсь, учитель! – рявкнул Чудило и, размахивая Золотым Жезлом, отправился к указанным людям.

Бедолаги едва не наложили в штаны. Ещё бы – их пахан валяется неподалёку, воет, корчится от боли, а этот псих с железной дубиной идёт прямо к ним.

"Да это какое же подаяние?! – отчаянно думали они. – Мы вроде как пограбили людей, и теперь выходит, что нас обирают, как последних нищих?!"

Поколебавшись, они всё же переглянулись, потом – на стонущего чиновника, и синхронно вывалили весь запас. Из мешков посыпались шоколадки, крекеры, сухие печенья – видно, берегли для себя, а пришлось расстаться.

Чудило вернулся к Косому, сияя, как дитя с добычей. Протянул полный подол еды и с гордостью сказал:

– Учитель, это для вас!

Ярослав нахмурился и покачал головой:

– Нет, ученик. Ты сам добывал – значит, и беречь это тебе. Прибереги на потом.

Внутри у Косого что-то кольнуло. Он легко мог принудить других беженцев делиться с ним, совесть при этом молчала. Но когда дело доходило до этого простака, который верил каждому слову и смотрел так доверчиво… тут Ярославу становилось неудобно, будто он обманывал ребёнка. И это чувство неловкости упорно возвращалось каждый раз. Может, в этом и заключался странный талант Чудилы – заставлять людей вокруг хоть немного стесняться собственной подлости.

Рядом собралась стайка девчонок из старшей школы № 2 крепости 334. Они украдкой бросали взгляды на Чудилу. Несмотря на дурацкую полосатую робу из психушки, он выглядел чертовски внушительно: высокий, плечистый, с решительным лицом. А главное – он только что защитил их. Для девчонок, которые впервые начинали понимать, что такое влюблённость, подобный человек сразу казался героем.

Щёки у некоторых вспыхнули румянцем, и они глядели на Чудилу с едва заметным восторгом.

Но только Ульяна смотрела не на него. Её взгляд был прикован к Ярославу. И вдруг она поняла: "Да, Косой, может, и не святой, да и хитрит, как может. Но уж точно он не злодей. Не хороший – и не плохой. А настоящий".

После того как вся суматоха улеглась, лагерь словно выдохнул. Вечерняя сырость уже тянулась от земли, воздух был полон запаха дыма и подгорелой каши, а потрескивание костров казалось особенно уютным после пережитого хаоса. Люди осели на свои места, кто-то закутался в куртки, кто-то в одеяла, и напряжение постепенно спало. Всем был нужен отдых – завтра дорога снова затащит их вперёд.

Ярослав Косой хмуро наблюдал за окружающими. Ему казалось странным, почти нелепым: ведь беженцы ещё вчера отнимали у местных всё, что могли. Тогда никто и пикнуть не смел – у управляющего был пистолет, и этого хватало, чтобы сдержать толпу. Теперь же пахан лежит мёртвый, а ствол перекочевал к старику Вану. По логике вещей жители крепости должны бы накинуться и вернуть своё. Но нет – страх так въелся в них, что даже смерть главаря не развеяла его. Они всё ещё косились на беженцев, словно на хозяев положения.

У костра сидела компания Косого – ещё утром их было пятеро, теперь рядом жевал шестой. Чудило. Тот уплетал за обе щеки, хрустел сухарями, причмокивал так громко, что даже пламя костра будто прислушивалось. Похоже, бедолага действительно два дня ничего толком не ел.

– Слушай, – внезапно спросил Ярослав, разглядывая его, – я слышал, Великий Мудрец умеет в семьдесят два образа превращаться и даже из волос своих обезьян вызывать. Ты ведь Великий Мудрец, выходит? Так что, умеешь?

Чудило оторвал голову от пайки, покачал ею и с удивительной серьёзностью признался:

– Нет. Видно, ещё не время. Я ж только недавно переродился, не все силы пробудились.

– А пробовал хоть? – Ярослав прищурился.

– Пробовал, – вздохнул тот. – Но не вышло.

Косой заметил за ухом Чудилы маленькое голое пятно. Лысинка словно свидетельствовала: да, пытался, дёргал волосы наотмашь, надеясь сотворить чудо.

"Воля… – подумал Ярослав. – Всё упирается в неё". Он вспомнил Станислава Хромова и его тени: чем сильнее дух – тем сильнее копия. Тут то же самое. Чудило так грезил стать Королём Обезьян, что выудил из ниоткуда настоящий золотой жезл. А тело его будто подстраивалось под мечту, крепло и тянулось к сверхчеловеческому.

"Выходит, если больные на голову обладают такой силой духа, они могут пробиться в сверхы? – размышлял Косой. – Но что им тогда делать с собственными бзиками? Один поверит, что его все преследуют – и удавит себя в ту же ночь. Другой решит, что вокруг одни демоны, и начнёт косить людей подряд. Да ну, бред какой-то. Не всякий псих силён духом".

Он так и сидел, уставившись в пляшущие языки огня, пока рядом не послышался женский голос:

– Учительница… можно нам огня?

Косой повернул голову. К Ульяне подошли несколько женщин – молодые, пожилые, усталые и испуганные. Они держали в руках обломки досок, тряпки, пытались прикрыть детей. Видно было, что к нему подойти они боялись – ещё подумает, что за огонь надо платить телом или чем похуже. С Ульяной проще: учительница, значит, не обидит.

Косой нахмурился, уголки губ опустились. Это недоверие кололо хуже ножа. "Ну конечно, – зло подумал он, – для них я всегда останусь таким: с меня или требовать, или бояться. Другого не ждут".

Но Ульяна не спешила соглашаться на их просьбу. Она чуть наклонилась к Косому, будто желая заручиться его словом, и тихо спросила:

– Я ведь уже брала у тебя огонь, чтобы разжечь свой костёр. Ты ведь не станешь против, если я дам и им разжечся?

Ярослав пожал плечами и махнул рукой:

– Да пожалуйста. – Он бросил взгляд на женщин. – Я не настолько мелочный, чтобы в этом кого-то упрекать.

Его удивила сама осторожность Ульяны. Казалось бы, простое дело – поджечь хворост от её костра. Но она решила уточнить у него, словно признавая за ним право решающего слова.

Женщины, низко кланяясь и перебивая друг друга благодарностями, торопливо зажгли принесённые ветки и, прижимая их к себе, поспешили обратно. В темноте мелькали их силуэты – худые плечи, шаркающие шаги, и в каждом движении сквозила усталость.

А у Ярослава в голове тихо прозвенело: ещё три жетона благодарности добавились в его копилку. И это, пожалуй, было приятнее любых слов.