Печать пожирателя 11

Глава 20 «Лаборатория»

Холодный, сладковато-металлический воздух расселины обжигал лёгкие, словно я вдыхал не воздух, а колотый лёд, приправленный расплавленным оловом и гнилыми цветами.

Мы стояли на краю, вглядываясь в зияющую рану мира, уходящую в непроглядную багрово-золотистую тьму. Стены разлома, отполированные до зеркального блеска, пульсировали в такт медленному, словно дремлющее сердце, ритму.

— Первыми спускаемся я и Арс, — мои слова отразились от стен и эхом метнулись вглубь каньона, — Маша, прикроешь тыл. Каселёвы — центр. Никакой лишней магии, пока не поймём, что тут к чему. Генераторы мертвы, так что рассчитываем только на себя. Ясно?

Спуск был тяжёлым.

Стеклянная поверхность стен оказалась на удивление шершавой, но каждый выступ обжигал пальцы — то ледяным холодом, то обжигающим жаром. Мы двигались медленно, словно мухи, ползущие по гигантскому, пульсирующему зеркалу.

До меня то и дело доносилось тревожное урчание дракончика Маши, снизу тянуло могильным холодом и одуряющим сладким запахом, от которого слезились глаза и слегка подташнивало.

Мы спустились примерно на тридцать метров, и оказались на земле. Здесь каньон расширялся, превратившись в подобие долины, зажатой меж двух зеркальных стен. Под ногами хрустел странный грунт — не песок и не камень, а будто миллионы крошечных стеклянных шариков, испещрённых теми же золотисто-багровыми прожилками.

И конечно же, стоило только спуститься на дно — как из тьмы на нас хлынули твари…

Их было с полдюжины. Искажённые, бесформенные тени с клыками и когтями, искрящимися лиловой статикой. Они двигались с той же неестественной, рваной скоростью, что и одержимые в Урочище. Воздух завибрировал от их рыка, запах горелой изоляции и озона стал резким, почти физически ощутимым.

— Контакт! — крикнул Арс, и посох разрезал воздух, готовясь выпустить духов.

Но я был быстрее.

Честно говоря, просто сработал рефлекс. С левой руки, проведённый через перчатку Пожирателя, сорвался сгусток чистой кинетической энергии.

Заклинание ударило в центр стаи и…

Ничего не произошло. Ни грохота, ни взрыва, ни клочьев плоти и лилового геля…

Вместо этого первая же тварь, принявшая на себя удар, просто… расплылась. Растворилась в воздухе, как дымка, с тихим шипящим звуком. За ней последовали и остальные. Моя атака прошла сквозь них, как сквозь мираж, и с глухим стуком врезалась в дальнюю стену каньона, осыпав её снопом искр.

От монстров не осталось и следа — ни запаха, ни энергии, ни клочка плоти.

— Как-то это… Слишком легко, — удивился Арс.

И тогда до меня дошло.

— Это были иллюзии!

После уничтожения «лорда», бывшего сердцем и узлом всей местной защиты, на серьёзные ловушки у местного контура магии, вероятно, просто не осталось сил!

Эти твари были всего-лишь простыми, пусть и отточенными до совершенства, голографическими иллюзиями, последним шипением отмирающей системы безопасности. Её не хватало даже на то, чтобы создать что-то осязаемое.

Вот только я не сомневался, что даже несмотря на смерть «лорда» защита этого места восстановится — рано или поздно.

Весь вопрос только в том, сколько времени на это потребуется, и сумеем ли мы выбраться отсюда ДО того, как наступит локальный звездец.

Мы двинулись дальше.

Каньон изгибался и ветвился, его зеркальные стены то сходились, образуя тесные, нависающие над головой арки, то расходились, открывая вид на застывшее, безжизненное пространство. Воздух оставался неподвижным и холодным, а сладковатый запах стал навязчивее, въедливее. Под ногами по-прежнему хрустели те самые стеклянные шарики, и их монотонный скрежет слегка действовал на нервы.

Я шёл первым, за мной — Арс. Каселёвы следовали сзади, и я чувствовал их напряжение, их взгляды, скользящие по каждому тёмному углу, по каждой трещине в стене. Замыкала движение Маша со своим дракончиком, который недовольно пыхтел.

После иллюзорной атаки все были на взводе, ожидая нового подвоха.

Примерно через сотню метров каньон резко расширился, открывая вид на огромное открытое пространство, посреди которого возвышался комплекс построек.

Не пещера, не руины, не творение Урочища — это была рукотворная человеческая база.

Несколько десятков быстровозводимых построек, выстроенных в строгие ряды. Они были сделаны из матово-серого, сверхлёгкого сплава, который я сразу узнал — мы использовали такой в «Маготехе» для мобильных лабораторий и полевых командных пунктов.

Но здесь он выглядел… иначе.

Формы были слишком геометрически правильными, стыки — идеальными, без единого зазора. От всего сооружения веяло стерильным, безжизненным порядком, который так контрастировал с хаотичной, живой уродливостью Урочища.

Купола, цилиндры, параллелепипеды — всё это сливалось в единый организм, похожий на гигантские соты или процессорный кластер. По стенам некоторых построек тянулись тонкие, пульсирующие голубым светом трубки — энергомагистрали. Ни окон, ни видимых дверей — лишь гладкие, непроницаемые поверхности.

Воздух изменился. К сладковатому запаху добавился едва уловимый аромат озона, охлаждающей жидкости и… чего-то ещё. Стерильной чистоты, которую не способен воспроизвести ни один химический освежитель.

Я замер, чувствуя, как по спине пробегают мурашки.

Кажется, именно это мы и искали…

Я поднял руку, и отряд замер позади меня, словно тени.

Тишина в этом искусственном ущелье была оглушительной. Ни гула генераторов, ни шипения магических контуров… Всё было отключено?

— Осматриваемся, — мой голос прозвучал неестественно громко, отражённый идеальными стенами, — Арс со мной. Маша, Каселёвы — держитесь вместе и не теряйте нас из виду. Любое движение — сразу сигнал.

Мы двинулись к ближайшему строению, низкому цилиндру, напоминавшему гигантскую консервную банку. Его матовая поверхность была холодной даже на расстоянии. Я провёл рукой по стене, ожидая ожога или разряда статики — но ничего. Лишь идеально гладкий, чуть маслянистый на ощупь металл.

Вход нашёлся быстро — не дверь в привычном понимании, а бесшовная панель, которая отъехала в сторону с тихим шипящим звуком, едва мои пальцы коснулись почти невидимого контура.

Внутри пахло… ничем. Стерильным, отфильтрованным воздухом, как в операционной или на чистом производстве.

Я шагнул внутрь, и свет вспыхнул сам собой — ровный, холодный, без теней.

Помещение оказалось небольшим, но абсолютно функциональным. Строгие стеллажи с аккуратно разложенным оборудованием, часть которого я узнал — усовершенствованные сканеры «Маготеха», полевые анализаторы.

Но другая часть… её дизайн был чужим. Слишком плавные линии, отсутствие кнопок, лишь сенсорные панели с мерцающими символами, отдалённо напоминающими руны.

— Смотри, — Арс ткнул пальцем в один из стеллажей. На полке лежали упаковки с полевых рационов. Срок изготовления — полгода назад.

Совсем новые…

Я открыл ближайший шкаф. На полках аккуратно висели комплекты полевой формы — не армейского образца, а серая и практичная одежда, которую использовали в «Маготехе» для экспедиций.

На одном из комбезов даже сохранилась нашивка с именем — «Инженер К. Липок».

Ткань была чистой, без единой пылинки, без запаха пота и пыли.

Мы вышли и осмотрели другие постройки.

В одной обнаружили жилой модуль — аккуратные койки, прибранные тумбочки, даже крошечная кухня-ниша с исправным кофемашиной, в которой ещё оставались капсулы.

В другой — лаборатория со сложным оборудованием, экраны которого были тёмными, но на одном из них замерла незаконченная строка кода.

Всё было новым, современным, и явно использовалось не так давно. Но при этом — абсолютно пустым. Ни следов борьбы, ни хаотичного отступления, ни личных вещей. Как будто все люди, находившиеся здесь, просто испарились в воздух по команде, оставив после себя лишь идеальный, безжизненный порядок.

Ну и само собой, я совершенно точно знал — тут никогда не было лабораторий «Маготеха»…

Я стоял в центре лабиринта из стерильных построек, и холодная уверенность сжимала мне горло.

Это была не заброшенная база. Это был улей, который всего несколько дней или недель назад кипел деятельностью.

И, внимание, вопрос — что именно тут делали?..

Я двинулся к самой крупной постройке в центре комплекса — массивному куполу, чьи стены были испещрены пульсирующими голубыми жилами энергокабелей. Бесшовная дверь отъехала с тихим шипением, впуская внутрь струю ледяного воздуха, пахнущего озоном и перегретым кремнием.

Это была ещё одна лаборатория, превосходящая по оснащению даже некоторые столичные центры «Маготеха». Десятки терминалов с мерцающими голографическими интерфейсами, серверные стойки, от которых исходил низкий, ровный гул, и в центре всего — три массивных, прозрачных резервуара, внутри которых клубилась знакомая мне до боли энергия.

Энергия МР, спроецированная в реальность…

Не сырая, не хаотичная… По энергоструктуре, определённому благодаря «магическому зрению», и нескольким быстрым взглядам на мониторы я понял, что это — исключительные образцы…

На экранах одного из терминалов плясали уравнения и схемы, которые я видел лишь в черновых расчётах Салтыкова и в своих собственных, выжженных болью и отчаянием набросках, сделанных после Шадринска.

Я подошёл ближе, мои пальцы сжались в кулаки. На центральном мониторе застыла трёхмерная модель наруча-репульсора. Моего наруча! Но усовершенствованная, доведённая до идеала.

Рядом — схемы преобразования частот, алгоритмы стабилизации цифровой магии при переносе в реальный мир.

— Святая мать-перемать… — прошептал за моей спиной Арс, его мощная фигура заслонила свет от двери, — Марк, это же… Та же хрень, что вы с Салтыковым разработали?

— Да, — мой голос прозвучал хрипло и отчуждённо, — Это именно она. Только сделанная гораздо лучше.

Я ткнул пальцем в другой экран, где мигал отчёт о полевых испытаниях. Датировка — всего две недели назад. Испытуемый образец — «Интерфейс МР-7». Результат — «успешная стабилизация потока, КПД 94 %».

Девяносто четыре процента!!!

Мои кустарные напульсники, с которыми я шёл на Курташина в Шадринске, едва выдавали двадцать пять процентов, и то ценой чудовищного перегрева и риском оторвать себе конечность.

То, с чем Салтыков отправил нас сюда, в Урочище, выдавало КПД на уровне пятидесяти пяти процентов… И это уже была чудовищная сила, чудовищная концентрация потока и совершенно безумная конверсия из «ничего» в реальную силу и энергию!

А здесь… здесь кто-то не просто додумался до того же. Здесь кто-то обогнал нас на несколько шагов вперёд.

Всё, до чего я дошёл ценой потерь, боли и интуитивных прорывов, здесь уже было аккуратно разложено по полочкам, описано и воплощено в железе…

Кто-то другой носился с той же идеей — гибрида реальной магии и МР. И судя по масштабам лаборатории, носился давно, целенаправленно и с огромными ресурсами.

МОИМИ, СУКА, РЕСУРСАМИ!!!

Всё, что тут было, так или иначе или принадлежало «Маготеху», или базировалось на его разработках!

Проклятье… Кто-то очень, ОЧЕНЬ влиятельный поддерживает «одержимых»…

— Арс, найди Машу, — я обернулся к другу, — Обойдите остальные постройки. Проверьте всё, что выглядит как жилые отсеки, склады. Ищите журналы, личные терминалы, любые записи. Каселёвы пусть занимаются тем же. Мне нужно знать, кто тут был…

Кабанов кивнул, бросил на меня тяжёлый взгляд, но ничего не сказал, развернулся и вышел. Тяжёлая дверь закрылась, оставив меня в оглушительной тишине главной лаборатории, нарушаемой лишь ровным гулом серверов и тихим шипением охлаждающих контуров.

Я подошёл к центральному терминалу — массивному блоку с сенсорными панелями и голографическим проектором. Экран был заблокирован. Запрос пароля. Стандартная протокольная защита «Маготеха», но с дополнительными, незнакомыми уровнями шифрования.

Мои пальцы привычно заскользили по интерфейсу. Я не стал бороться с системой в лоб — вместо этого вызвал из глубин памяти обходные протоколы, «чёрные ходы», которые Пётр и я заложили в самые ранние версии МР.

Ха! Один из них сработал!

Система дрогнула, приняла меня за своего.

Админские права.

Уровень доступа «Ядро».

Интерфейс взорвался водопадом данных. Схемы, отчёты, чертежи, потоки кода. Я подключил свой портативный накопитель — кусок чёрного железа и пластика с рунической гравировкой — и начал скачивать всё подряд.

Базы данных, журналы исследований, протоколы испытаний. Информация лилась рекой, заполняя память устройства.

Пока шла закачка, я рылся в открывшихся файлах. И с каждым новым документом холод в моей груди сжимался в тугой, тяжёлый ком.

«Проект „Конвергенция“. Фаза 2. Стабилизация онтологических мостов».

«Отчёт об успешной интеграции МР-сущности в биологический носитель».

«Полевые испытания интерфейса „Сингулярность“. Уровень угрозы: Катастрофический».

Это было не просто исследование. Это был план. Детальный, продуманный план по слиянию реальностей, по переписыванию законов мироздания, используя МР как рычаг.

И судя по датам и меткам, основные этапы уже были выполнены. Как я и предполагал — Шадринск был не ошибкой, не случайной утечкой. Он был запланированным экспериментом. Тестовым полигоном.

Я лихорадочно пролистывал отчёты, ища имена, ключи, хоть что-то, что указывало бы на заказчика.

Но — ничего…

Дерьмо космочервей!

Логи… Нужно проверить удалённые логи!

Я принялся рыться в них с лихорадочной одержимостью, пробираясь сквозь терабайты удалённых служебных записей, отчетов о синхронизации и энергетических аудитов. И вот, в одном из архивных файлов, помеченных грифом «Протоколы орбитального мониторига — Сектор Москва», я нашёл…

Не явный приказ, не развернутый план. Лишь сухие, автоматически сгенерированные строки.

Дата: 30.06.2041 03:17:04

Событие: Аномальный скачок фоновой концентрации частиц МР-7.

Локация: Координаты привязаны к правительственному кварталу, Москва.

Приоритет: Критический. Требуется проверка по протоколу «Красный Звон».

Дата: 01.07.2041 22:48:11

Событие: Обнаружена скрытая сетевая активность. Шифрование уровня «Ядро».

Локация: Узел связи — Тайная Канцелярия, сектор Б.

Приоритет: Критический. Установлены цели для глубокого сканирования: [СЛУЖЕБНАЯ ИНФОРМАЦИЯ ЗАБЛОКИРОВАНА]

Следом шёл список. Короткий, но ужасающий своей конкретикой. Не абстрактные «чиновники» или «маги», а должности. Всего три строчки:

Цель 001: Руководитель Службы Безопасности Империи.

Цель 002: Начальник Штаба Вооруженных Сил.

Цель 003: Старший Советник Государя.

В столице готовился захват…

Молниеносный, точечный удар по самому сердцу управления Империей. И сроки… Судя по логам, всё должно было произойти со дня на день!

Накопитель тихо пискнул, сигнализируя об окончании закачки. Я отключил его, чувствуя тяжесть на душе. Я пришёл сюда за ответами, а нашёл лишь новую, куда более глубокую и опасную загадку…

Ну… Хотя бы выяснилось, на кого будут нацелены одержимые в ближайшие дни, и то хлеб… Может, что-то удастся отыскать в скачанных данных, и…

Дверь в лабораторию с тихим шипением отъехала, и внутрь вошёл Арс. Его лицо было напряжено.

— Марк, — его голос, обычно глухой и уверенный, сейчас был сдавленным, — Тебе нужно это видеть.

Он протянул руку. На его мощной ладони лежала небольшая, но явно тяжёлая металлическая стойка, испещрённая гнездами. В них стояли пробирки. Шесть штук. Из матового, непрозрачного стекла, каждая — с аккуратной, напечатанной биркой.

Мой взгляд скользнул по ним.

Романова. Минин. Воронцов. Некрасов. Чернышёва. Уваров.

Я похолодел.

Эти фамилии соответствовали многим высоким постам Империи. И скорее всего — эти люди уже были заражены…