Печать пожирателя 11

Глава 22 Операция «Захват». Часть 1

Мой взгляд скользнул по тяжёлому портативному сканеру, лежащему на столе Государя. Это был обруч, и его корпус был испещрён свежими царапинами и следами пайки — детище, собранное на коленке сразу после возвращения на Тобольскую заставу и «добитое» по пути в Москву…

Фактически, мне потребовались сутки, чтобы, используя уже имеющиеся протоколы выявления «одержимых», поменять структуру проверки людей — обработав и добавив в неё терабайты данных, найденных в «лаборатории» Урочища…

«МР-клетка» — так я обозначил это устройство. Довольно громкое название для груды компонентов, которая едва не спалила мне мозги, когда я тестировал её на себе…

Ладно хоть опыт работы с артефактами имелся изрядный, и перед тем, как заставить Императора провериться, я исправил кое-какие недочёты…

И теперь, глядя на монохромный дисплей, на котором мигало слово «чист», я прогонял в голографической симуляции результаты проверки Государя, а он внимательно наблюдал за моими действиями…

— Кажется, всё в порядке.

Эта мысль была единственным тёплым пятном в ледяной пустоте, что сковала мою грудь с тех пор, как я увидел те проклятые пробирки.

Император Всероссийский, позволил мне, Пожирателю, «еретику на коротком поводке» (как любили говаривать в кабинетах Кремля), проверить его на предмет скверны.

Облегчение было почти физическим. Если бы Александр Пятый был заражён… Это означало бы о-о-очень большие проблемы… Его решение позволить мне действовать само по себе было доказательством — но я хотел чуть большей твёрдости почвы под ногами для дальнейших действий.

— То есть, этот метод тоже не гарантирует стопроцентной уверенности? — удивился Государь.

— Гарантировал бы, если бы вы разрешили погрузить вас в стазис, Ваше Высочество. На день-другой…

— Исключено!

— Ну вот и я также подумал… Поэтому рискнул провести хотя бы общую проверку… А дальнейшее покажут уже ваши действия.

Государь сел обратно в кресло, потёр виски, и посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

— А что было бы, если бы я оказался «одержим», Апостолов? Ты бы попытался меня нейтрализовать?

— Скорее всего. Либо…

— Либо?

— Либо попытался бы сбежать, — я пожал плечами, — Опыт в этом у меня куда больший, чем в нападении на одного из сильнейших магов мира. Не думаю, что моя или ваша смерть, Государь, была бы на руку хоть кому-то, кроме того, кто стоит за «одержимыми»…

— И кто это, мы до сих пор не знаем…

— Узнаем, — твёрдо пообещал я, — И очень скоро. То, что я продемонстрировал на вас — лишь первый шаг. У меня есть ресурсы и понимание того, КАК именно нужно проводить проверки. И мы начнём с этого «кровавого» списка.

— Нужно масштабировать это. Запустить проверки на предприятиях, в военных частях, в кабинетах…

Я покачал головой.

— Не стоит торопиться, Ваше Величество. Представьте себе очередь из двухсот пятидесяти миллионов человек, каждый из которых должен пройти через это. Не говоря о том, что пока нет чёткого понимая, сколько времени займёт тотальная проверка… Технология, которую я вырвал из памяти Курташина и слепил в это устройство, пока что просто не создана для таких масштабов. Она… Что-то вроде скальпеля для точечной хирургии, а не конвейер для дезинфекции нации. Она требует невероятной концентрации, колоссальных энергозатрат и… жертв. Сознание, в которое мне придётся вторгаться, может просто не пережить такого грубого вмешательства.

Государь нахмурился.

— То есть ты подверг меня опасности, и даже не предупредил?

— Да.

— Знаешь, Апостолов… — ноздри Александра на мгновение раздулись, но он только махнул рукой, — А, да ладно… Однажды я тебе не поверил, и это едва не стоило судьбы нашего мира… Потом ты убедил меня в своей правоте. Пожалуй, в этот раз тоже нет смысла сомневаться в твоих мотивах и способностях…

Я скупо улыбнулся и благодарно кивнул. Слова Государя не были Лестью — он и правда так думал.

Впрочем, не всё было гладко.

Прошлую проверку, ту, что мы с Салтыковым разработали и которую Юсупов внедрял среди высшего командования… Теперь, после изучения логов из «лаборатории» в Урочище я понял, что в тот момент многие «одержимые» наверняка умудрились обойти её.

Они не просто прятались — они научились мимикрировать, подделывать «сигнатуру» чистого сознания, как вирус учится обходить антивирус. Наша уверенность в детекторе оказалась иллюзией, утешительной сказкой, пока настоящая чума тихо расползалась по артериям Империи…

— И что теперь? — спросил Император.

— А теперь я попрошу у вас разрешения обезвредить того из «кровавого» списка, кто сейчас ближе всех к нам, — выдохнул я, — Николая Михайловича Воронцова, главу СБ.

Несясь в столицу я специально велел Юсупову не трогать этого человека — он постоянно находился в Кремле, и мне не хотелось спугнуть его раньше времени. Потому я и ждал собственного прилёта в святая-святых Империи — чтобы лично заняться Воронцовым…

Государь достал из ящика стола старый коммуникатор, набрал на нём номер, сказал пару фраз в динамик, и отключился.

— Он собирается улетать. Через десять минут.

— Не удивлюсь, если что-то заподозрил, — хмыкнул я, — В таком случае, нужно действовать быстро. Думаю, мне потребуется ваша помощь, Государь.

Мы покинули кабинет Императора и, оставив охрану, направились в центральную часть Кремля. Миновав несколько постов охраны, парочку залов и переходов, вышли в длинный, слабо освещённый коридор, ведущий к внутренним взлётным площадкам.

Стены здесь были из отполированного гранита, в который были вплетены тончайшие серебряные нити защитных рун. Они молчали, но я чувствовал их лёгкую вибрацию — совсем недавно кто-то уже нарушил протоколы безопасности, заставив руны «заснуть»…

Император тоже почувствовал это, и мы ускорили шаг. Александр Пятый шёл рядом, и его обычно невозмутимое лицо было искажено холодной яростью.

Надо думать… Предательство того, кого он считал верным псом, жгло его изнутри сильнее любого вражеского заклятья.

Поворот — и перед нами открылась огромная арка, ведущая на открытую площадку. Ночной воздух Москвы, холодный и чуть пропитанный смогом, ударил в лицо.

И впереди, в пятидесяти метрах от нас, у одного из скоростных «стелсов» министерства обороны, в нарушении всех протоколов безопасности, без охраны (и куда только делась гвардия периметра⁈) виднелась одинокая фигура в дорогом официальном мундире.

Николай Михайлович Воронцов.

Он был уже не тем хладнокровным главой СБ, каким я его знал. Его движения были резкими, в чём-то даже птичьими. Он пытался ввести код доступа в панель у шаттла, но дверь не открывалась — Император удалённо заблокировал все суда несколько минут назад.

Мы вышли во двор, и услышав наши шаги, Воронцов резко обернулся. Его лицо, обычно — маска придворного дипломата — сейчас было бледным и влажным от пота.

Но не страха. В его глазах плясали знакомые лиловые искры, холодные и бездушные…

— Ваше Величество! — его голос прозвучал хрипло, неестественно громко в ночной тишине, — Что происходит⁈

— Оставайся неподвижен, Николай, — глухо произнёс Император, — И тогда не пострадаешь.

— Это провокация! — оскалился в жуткой улыбке Воронцов, — Апостолов… он еретик! Он пытается захватить власть!

Глава СБ отступил к корпусу шаттла, его правая рука скрылась в складках мундира. Я не сомневался, что там был жезл или компактный эмиттер.

Похоже, время дискуссий истекло.

— Подстрахуйте, Государь, — попросил я, и мысленно обратился к Бунгаме, — «Вылезай, старая».

Связь с проснувшимся всего несколько часов назад родовым существом в моём перстне дрогнула, словно туго натянутая струна.

— Покров. Немедленно.

Мир вокруг нас вздрогнул. Воздух затрепетал, будто гигантский колокол, в который ударили за гранью реальности. Звуки Кремля — отдалённый гул мобилей, переклички часовых — исчезли, поглощенные нарастающим гулом. Свет ночных огней Москвы померк, поплыл и исказился.

Слава Эфиру, жаба не спорила.

Я почувствовал, как мощь Бунгамы, растекается из перстня, как чернильное пятно. Она не была магией в привычном понимании — это было искажение самой реальности, наложение иллюзии, столь же прочной, как и камень под нашими ногами.

За долю секунды пространство взлётной площадки изменилось. Для внешнего наблюдателя — будь то часовой с вышки или спутник-шпион — здесь ничего не происходило. Просто стоял шаттл, и всё. Ни Воронцова, ни нас. Лишь пустынная площадка, окутанная лёгкой, не вызывающей подозрений дымкой.

Но внутри Покрова царил ад.

Воронцов мгновенно понял, что случилось. Его лицо исказила гримаса чистой, животной ненависти. Он выхватил жезл — короткий, из чёрного полированного дерева с лиловым кристаллом на навершии.

— Не позволю! — просипел он, и его голос звучал как скрежет металла.

Я рванулся вперёд, но в этот раз Император был быстрее.

Александр Пятый не произнёс ни слова. Он просто поднял руку.

Воздух сжался, словно под давлением тысяч атмосфер, и обрушился на Воронцова. Не сокрушительный удар, а титаническое, неумолимое давление, призванное не убить, а обездвижить.

Мундир Воронцова затрещал по швам. Мужчина взвыл, и в его крике было что-то нечеловеческое. Лиловая энергия вырвалась из жезла, пытаясь парировать давление, но воля Государя была сильнее. Она была самой Империей, сосредоточенной в одном человеке.

Асфальт под ногами Воронцова покрылся паутиной трещин. Он согнулся, его кости заскрипели под невидимой тяжестью. Но взгляд, полный ненависти, был прикован ко мне, а не к Государю.

В следующий миг жезл Воронцова взорвался, а сам он, рухнув на колени, освободил из себя «неправильную» магию одержимых…

Но тут уже не сплоховал я.

Спрятанный под рукавом куртки наруч и пересобранный до «одноразового» состояния, запасной генератор МР, заботливо оставленный мной на Заставе перед нашим походом (на всякий случай!), спрятанный в кармане — сделали своё дело.

Я «поймал» магию «одержимого» и распылил её, и в тот же миг Бунгама ударил своим колдовством, погружая Воронцова в иллюзорный сон.

Важен был момент, когда он окажется беззащитен — пара секунд! — и жаба им воспользовалась мастерски… Глаза главы СБ закатились, лиловый свет в них погас, сменившись пустотой обычного обморока. Его тело обмякло, и давление, созданное Императором, исчезло. Воронцов рухнул на треснутый асфальт лицом вперёд, как тряпичная кукла.

Я подошёл к нему.

— Спи, Николай Михайлович, — усмехнулся я, довольный удачным «захватом», и мои пальцы, излучающие тусклый свет, коснулись лба Воронцова, заключая его сознание в ещё один слой сна, — Приказ Государя.

Тишина, нарушаемая лишь нашим тяжёлым дыханием и отдалённым гулом иллюзии Бунгамы, повисла в воздухе.

Император смотрел на тело своего бывшего главы СБ. В его стальных глазах теперь читалась не ярость, а тяжёлая, холодная решимость.

— Полагаю, теперь у тебя две задачи, Апостолов?

— Так точно, Государь. Провести «извлечение» — и захватить остальных.

— Одну из лабораторий «Маготеха» освободят исключительно для твоих нужд, — сказал Александр, не глядя на меня, — Воронцова доставят туда. Обеспечь максимальную изоляцию его и остальных… «Пленных».

Я кивнул, чувствуя, как адреналин начинает отступать, сменяясь леденящей усталостью.

Первый шаг был сделан.

— А что касается остальных… Вы отправляетесь на охоту, Апостолов. Прямо сейчас. У вас есть мой приказ и моё благословение. Найдите других из «кровавого» списка — и захватите их. Вся мощь государства вам в помощь…

1 июля 2041 года. Аэропорт Внуково. Москва.

Холодный рассвет над Внуково встречал нас пронизывающим ветром и едким запахом авиационного керосина, смешанным с влажной пылью подмосковных полей.

Мы стояли у входа терминала для спецрейсов, откуда открывался прекрасный вид на посадочную полосу «Альфа». Ветер свистел в растяжках антенн, забираясь под бронежилет, а внутренняя подкладка гвардейского шлема пропотела от нарастающего напряжения.

Я глубоко вдохнул, стараясь не выдавать свою нервозность. Рядом, подобный высеченной из гранита горе, стоял Арс в экзоскелете личной охраны высокоранговых дипломатов. Его духи воздуха — невидимые, но ощутимые — тревожно вихрились вокруг нас, делая воздух зыбким, как над раскалённым асфальтом.

— Скоро, — глухо проронил друг, его взгляд, тяжёлый и неподвижный, был прикован к пустой полосе, уходящей в предрассветную хмарь.

Сбоку от нас, за затемнённым стеклом VIP-зала, застыли у окон Аврора и Эммерих. Их новые жезлы из матового сплава, продукты лабораторий «Маготеха», были наготове.

Группа инквизиции распределилась по взлётно-посадочной полосе, затерявшись среди сотрудников аэропорта.

И это я не говорю уже о двух десятках гвардейцев Императора, и целой роте военных, незаметно оцепивших периметр Внуково, а также отряду «Соколов», «Витязей», и десантным АВИ под «хамелеоном» с подлётным временем в две минуты.

Но главной гарантией нашего сегодняшнего успеха был тяжёлый, тускло мерцающий портативный сканер, лежащий у меня на коленях.

Усовершенствованная версия детектора, которую после проверки Императора я дорабатывал последние сутки.

И сегодня ночью каждый человек в этой засаде — от заместителя верховного инквизитора до последнего оперативника Тайной канцелярии — прошёл через его жёсткое синее сияние.

Я сам надевал обруч с тонкими иглами-сенсорами на головы людей и погружался в их энергосистему, прежде чем не убеждался, что они окажутся чисты.

И каждый раз, когда это происходило, я тихо выдыхал — но ледяной ком в груди не таял. Устройство было лучше прежнего, но я уже знал — эта @#$% чума училась. Очевидно, что некоторые штаммы «одержимости» научились маскироваться, прятаться в самых потаённых уголках сознания.

Вычислить «первого» — не составляет труда, но… Как быть с новыми разновидностями?..

— Борт RA-94127 с дипломатическим статусом начал заход на посадку, — тихий, голос диспетчера (через взломанную сеть — мы не рискнули посвящать персонал аэропорта в наши дела) прозвучал у меня в миниатюрном наушнике, — Приземление ожидается через трипять минут.

Что-ж… Надеюсь, наша приманка сработала.

Фейковое сообщение о нападении на загородную усадьбу Чернышёвых, подкреплённое «утечкой» из МВД, заставило Настасью Петровну прервавать визит в Нефритовой Империи и мчаться домой на самом быстром доступном ей шаттле.

Жестоко — играть на материнских чувствах. Но иного выбора у нас не было. Попытка задержать её на чужой территории обернулась бы международным скандалом, который «одержимые» тут же использовали бы в своих целях.

А о том, что другие из «кровавого» списка могли предупредить её, я старался не думать…

Хотя как сказать — старался… На самом деле я подозревал, что в открытую эти люди не обсуждают свои тайные дела, ибо это было бы весьма опрометчиво и опасно. Даже то, что удалось наспех извлечь из Воронцова, показало, что они действовали (ПОКА!) автономно, ожидая некоего «знака»…

И поэтому у нас был шанс — задержать всех в одно время…

А так как Чернышёва была одной из самых сильных колдуний страны — на её захват отправился я.

Государь же в это самое время готовился «принять» своего двоюродного брата, министра промышленности Романова Игоря Андреевича.

Минина должна была взять группа Салтыкова, Некрасова — Иловайского, а Уварова — группа Юсупова…

О великий Эфир, хоть бы всё получилось…

Внизу, на летном поле, одна за другой зажглись огни посадочной полосы, помаргивая в утреннем тумане. Сейчас из этой дымки должен выплыть стремительный силуэт «Сокола» — дипломатического челнока.

И всё начнётся.

— Готовность, — мой собственный приказ прозвучал даже для меня самого хрипло и чуждо.

Гул турбин нарастал, обещая скорое начало действия. Но каким бы ни был исход этой засады, я отчётливо понимал: мы сражаемся с эпидемией, вооружившись пластырем, в то время как у врага есть вакцина.

И время работало против нас.

Гул туршин перешёл в оглушительный рёв, разрезающий утреннюю тишину. Из пелены тумана и смога выплыл стремительный «Сокол», его контуры плыли в мареве горячего воздуха от двигателей. Шасси коснулось бетона с пронзительным визгом резины, и челнок, сбросив скорость, покатился к своему телетрапу.

— Вперёд, — скомандовал я, — Пора принимать гостей…