Печать пожирателя 11

Глава 3 Не Ясно

Утренняя усталость, раздражение, планы на встречу с Императором, завтрак с семьёй и тренировка малыша Дмитрия — всё это мгновенно испарилось и отложилось на неопределённый срок.

Страх… Страха не было. Игорь и Иван не были мне «братьями» в прямом смысле этого слова — и в отличие от Илоны и Димы (или даже призрака деда), я не испытывал к ним особой привязанности или симпатий.

Они были для меня чужими людьми — хоть и приятными, но…

Понимаю, кому-то подобное могло показаться странным — но к Арсу, Ане и Маше, с которыми мы прошли через огонь, воду и медные трубы, у меня привязанности было больше.

Но то, что объектами «заражения» стали именно они, могло быть плохим знаком… Зацепкой, что всё происходящее снова как-то завязано на мне.

Но также могло быть и обычным совпадением…

И этот момент требовалось прояснить сразу — и наверняка.

Мы сели каждый в свой АВИ — и отправились в сторону Москвы. За окном поплыл, смазанный в сплошные серо-зелёные полосы, подмосковный пейзаж, который сменился районами многоэтажных новостроек, развязками шоссе, восстановленными кварталами центра…

Мы приземлились на закрытой площадке на Лубянке, на внутреннем дворе главного управления Инквизиции. А внутрь попали не через главный вход, а через коридоры особо «ценных» или особо «опасных» гостей.

Меня, похоже, причисляли к обеим категориям сразу…

Цитадель Инквизиции встретила меня гробовой тишиной, нарушаемой лишь гудением скрытых в стенах энергосистем и щелчками магнитных замков. Воздух был холодным, пахнущим слабым, едва уловимым ароматом ладана и жжёной плоти, въевшимся в самые стены за столетия работы этого ведомства. Пол поглощал звук шагов, а свет от холодных люминесцентных панелей отбрасывал резкие тени.

Юсупов, не оборачиваясь, вёл меня по бесконечным, одинаковым коридорам. Стены здесь были не просто бетонными — они были усилены сплавами с примесью измельчённых артефактов, а я чувствовал постоянное, давящее на психику излучение рун подавления.

М-да, давненько я тут не был… Уже и подзабыл, какие мерзкие впечатления производит это место… Надо же, а когда-то я боялся, что меня тут могут выпотрошить!

А теперь гляди-ка — Верховный Инквизитор просит о помощи…

На каком-то из нижних уровней (я давно перестал считать, полагая, что в случае чего у меня хватит сил пробить «прямой» выход наружу) мы остановились перед массивной дверью из матового тёмного металла. На ней не было ни ручек, ни замочных скважин — лишь идеально гладкая поверхность.

— Они там, — тихо сказал Юсупов, и его голос прозвучал неестественно громко в давящей тишине, — Протоколы подавления работают превосходно. Но то, что делают твои братья… Это что-то проходит даже сквозь них. Я дам тебе столько времени, сколько нужно. Только…

— Я не стану превышать… Разумных полномочий. Обещаю.

Руслан кивнул, приложил ладонь к стене рядом с дверью, и та бесшумно отъехала в сторону.

Воздух из камеры ударил в лицо — тот же стерильный холод, но с примесью чего-то чужого, металлического и сладковатого, чего я раньше никогда не чувствовал. Это был не запах, а скорее… вибрация.

Камера была небольшой, без окон. Голые стены, пол и потолок, никакой мебели. И в центре, спиной друг к другу, так и стояли Игорь и Иван.

Так же неподвижны, как на трансляции. На них были простые серые робы. Их лица, обычно такие живые были масками из воска. Глаза смотрели в пустоту, зрачки неестественно расширены. Но самое жуткое — действительно их губы.

Они беззвучно шевелились, и я снова смог разглядеть, что движения были абсолютно синхронны. А их руки, повисшие вдоль тела, пальцы которых медленно, с противоестественной, паучьей грацией, выводили в воздухе сложные, симметричные узоры?

Проклятье, от этого по спине пробежала короткая волна дрожи. От кончиков пальцев братьев исходило тусклое, лиловое свечение, которое тут же гасилось в насыщенном магическими подавителями воздухе, но не исчезало полностью.

Охренеть, магия у бесталанных…

Я тут же активировал своё магическое зрение — и нахмурился. Ни искры, ни активной энергосистемы, как у магов, у братьев по прежнему не было. Но в кистях неизвестно откуда зарождались потоки колдовства!

Слабые, бессистемные, на первый взгляд, бесконтрольные… НО ЭТО БЫЛИ ФЛУКТУАЦИИ МАГИИ! У БЕСТАЛАННЫХ, ПРОСТЫХ ЛЮДЕЙ!

М-да, это что-то новенькое…

Я сделал шаг вперёд. Юсупов остался у входа, его тень ложилась на порог.

— Игорь, — произнёс тихо, — Иван? Вы меня слышите?

Никакой реакции. Только монотонное, безостановочное движение губ и пальцев.

— Братишки, — я попробовал снова, подойдя ближе. От парней исходил лёгкий холод, словно они были не живыми людьми, а статуями. Я нахмурился, и проверил их температуру — она была ниже, чем у обычного человека, — Это я, Марк. Отвечайте, @#$%! Вы помните себя? Помните, кто вы?

Их головы повернулись. Медленно, с механической точностью, как у хорошо смазанных манекенов…

Так, отлично, на перепад настроения среагировали — это уже что-то!

Их пустые взгляды уставились на меня. И в глубине этих расширенных чёрных зрачков не было ни капли осознания — ни намёка на «братскую связь», ни намёка на узнавание…

Так, ладно… Попробуем ментальное сканирование. Проклятье, как же не хватает пожирания памяти!

— Откуда в вас это? Эта магия не ваша, братишки. Что вы делаете? Чего хотите?

В тот же миг их губы, до этого беззвучно шепчущие, вдруг издали звук — синхронный, шипящий выдох, похожий на шипение воздуха, вырывающегося из старого клапана.

И тут же комплексным сканированием — магическим зрением, ментальным щупом, психологическим и химическим сканированием — я поймал отголоски структуры, которая опутала организмы братьев.

Нечто… Нечто вроде второй кожи — те же самые энергетические струны, те же импульсы, та же биохимия — всё то же самое, вот только чуть в ином порядке.

Неудивительно, что Инквизиция не смогла сразу определить этих «одержимых» — это не было «одержимостью» в полном понимании этого слова. Скорее… «Болезнью», которая не приносила ничего извне, а использовала внутренние ресурсы тела и энергетики…

М-да… Похоже, Игорь и Иван всё ещё в своих телах — вот только насколько глубоко спрятаны? Спят? Навсегда или нет — другой вопрос, но факт остаётся фактом…

Выжечь эту мерзость из них?

Да нет, учитывая, что я сейчас понял — никакой мерзости нет, и я просто уничтожу личности братьев.

Я закрыл глаза на секунду, отсекая внешний мир. Внутри меня, там, где раньше бушевал океан Эфира, теперь плескалось лишь мелкое, мутное озерцо Искры.

Но его хватит. Должно хватить.

— Отойди от двери, — бросил я через плечо Юсупову, не оборачиваясь, — И прерви протоколы подавления. На пару минут.

— Марк, мне не нравится эта идея! — его голос прозвучал резко, — Мы не знаем, на что они способны!

— Ни на что они не способны, уж поверь. Отключай.

Послышался щелчок, и давящее ощущение сковывающего манжета исчезло. Воздух в камере словно наполнился внезапной звонкой пустотой. Я тут же выбросил вперёд ментальный щуп — скальпель, тончайшую нить сознания! — пытаясь проскользнуть в щель в их защите, найти хоть какой-то след, сбой, эмоцию — всё, что выдавало бы присутствие чужого разума, или какой-то «управляющей программы».

Но нет — мой внутренний взор упёрся в стену. Точнее — в абсолютную пустоту. Не барьер, не щит — холодная пустота открытого космоса. Там не было ни мыслей, ни воспоминаний, ни страха, ни ярости. Лишь ровный, монотонный гул, похожий на шум работающего гигантского механизма.

Так-так-так… И где-же этот механизм спрятан? Как работает?..

Никакого результата! Я не видел ничего, что могло бы вызвать «одержимость»

— Кто вы? — прошипел я уже не братьям, а той пустоте внутри них, вкладывая в ментальный импульс весь вес своей воли, — Что вы с ними сделали?

Пустота не ответила.

Но в тот же миг я почувствовал ответный толчок. Не атаку, а скорее… лёгкое отторжение. Моё сознание просто вытолкнули наружу, как выталкивают пробку из бутылки.

Я едва удержался на ногах, и в висках застучала тупая боль.

Дерьмо космочервей… Да что это за бред?

Внешне братья даже не дрогнули. Но их губы, всё так же беззвучно шепчущие, вдруг изогнулись в абсолютно одинаковые, жуткие подобия улыбок. Они были пустыми, лишёнными какого-либо смысла — кроме чистого, немого издевательства.

— Больно? — тихо произнёс Игорь. Голос был его, но интонация — абсолютно плоской, лишённой каких-либо эмоциональных модуляций.

— Бесполезно, — так же монотонно добавил Иван.

Я стиснул зубы и попробовал другой подход — сконцентрировал крошечную часть своей силы, сжал её в иглу и резко, точечно ударил в область, где у обычного мага находится источник Искры. Не чтобы убить, а чтобы вызвать шок, рефлекторную реакцию, сбой в программе.

Их тела дёрнулись одновременно — как соединённые марионетки, которых дёрнули за одну ниточку.

На лбу Ивана выступили капельки пота, а мышцы на шее Игоря налились кровью.

Они чувствовали боль. О, да, они её наверняка чувствовали! Но на их лицах не появилось ни гримасы страдания, ни даже намёка на испуг. Только эти идиотские, пустые и кривые улыбки стали чуть шире.

— Интересная методика, — произнёс Игорь, и в его голосе проскользнул отзвук — словно интерес учёного, рассматривающего под микроскопом дергающуюся лапку мухи.

— Бесполезная, — эхом откликнулся Иван.

Я отступил от них на шаг.

По-прежнему ничего… Реакция всё та же, но кроме этой отрешённости — ничего!

— Чего вы хотите? — вновь спросил я.

Братья перестали шептать, перестали двигать пальцами. Они просто стояли и смотрели на меня своими пустыми глазами

А потом Игорь медленно наклонил голову.

— Скоро, — произнёс он.

— Начнётся настоящее веселье, — добавил Иван.

Их улыбки стали совсем неестественными, растянувшись до невозможного предела.

— И ты узнаешь о нём, — голоса братьев слились в один, — В числе первых.

День выдался сумасшедшим, и дома я оказался только ближе к вечеру. Последний солнечный свет, беззаботно льющийся через высокое окно, казался насмешкой после того, что я видел вчера на Лубянке.

А после того пришлось сразу лететь в Кремль…

От встречи с Императором в памяти остался лишь горький осадок и тягостное чувство дежавю.

Александр III, как всегда, был краток и проницателен. Он уже знал о моём ночном визите в цитадель Инквизиции — Юсупов, конечно же, доложил. Государь сидел за своим массивным столом, его пальцы барабанили по полированному дереву. Он не требовал отчёта, не давил. Он просто констатировал факт: угроза нова, непонятна и исходит изнутри. А значит, Инквизиция — первый и главный рубеж обороны.

«Окажи им посильное содействие, барон» — сказал он, и в его глазах читалась не просьба, а ожидание исполнения долга — «Твои… уникальные ресурсы и связи могут оказаться ценнее полка „Витязей“ в этой борьбе».

«Посильное содействие». Ага, как же…

Будто и так было мало обязанностей… Хорошо хоть моё ведомство расширяли, увеличивали финансирование — да и в целом Государь прислушивался ко мне и исполнял все прихоти и требования, касаемо сдерживания и уничтожения Урочищ.

И ни разу не пытался убить в последние пять лет, хоть и знал, что я потерял все силы в противостоянии с Ур-Намму.

Так что… Хоть я и делал для Империи многое — Империя для меня тоже делала много. Можно было и помочь — не в ущерб основной деятельности.

Тем более, что дело, быть может, касалось и меня.

Поэтому вернувшись домой, я принялся за дело.

Воздух в кабинете был густ от запаха старой кожи переплётов, воска для полировки дерева и едва уловимого озона от работающих магических кристаллов. Я стоял у открытого окна, чувствуя на лице прохладный вечерний ветерок, и протянул руки.

С теней, падающих от стеллажей, сорвались две чёрные, почти невесомые тени. Мунин и Хугин. Мои вороны-маледикты… За последние годы они изрядно прокачались, и теперь были весьма… Пластичными.

И умели такие возможности, какие большинству магов этого мира не снились.

Занятно, что они по-прежнему беспрекословно меня слушались…

Их перья отливали стальным блеском, а глаза-самоцветы мерцали холодным интеллектом. Вороны устроились на моих предплечьях, и их когти, острые как бритвы, деликатно впились в кожу, не оставляя царапин.

Я закрыл глаза, передавая им не слова, а образы, намёки, энергетические отпечатки адресатов. Для индийских пожирателей — ощущение жгучего солнца, запах специй и древней пыли, ментальный портрет старого гуру с глазами, полными звёздной пыли.

Для вампиров клана Нефритовых Драконов — воспоминание о ледяном склепе, пахнущем вековой мерзлотой и высушенными травами, и образ их правительницы с лицом фарфоровой куклы и взглядом, прожигающим душу.

«Ищите сходство» — был мой мысленный приказ — «Любые упоминания, любые следы. Тихая одержимость. Пустота за глазами. Ритуализированное насилие без гнева. Древнее зло, что пришло не извне, а изнутри».

Вороны затрепетали, вобрав в себя общие образы и остальную, предоставленную мне Юсуповым информацию. А затем, без единого звука, взмахнули крыльями и растворились в тенях, оставив после себя лишь лёгкую рябь в реальности и запах грозы.

Ну всё, весточки были отправлены. Теперь остаётся только ждать — а пока можно было обратиться к более традиционным методам… Поиска информации.

Мой кабинет был не просто рабочим местом.

На самом деле, это была сокровищница, крепость знаний, которую я собирал по крупицам все эти годы. Полки здесь ломились не только от официально одобренных трудов РАН. В специальных защитных футлярах из закалённого стекла и обсидиана хранились и манускрипты, ради которых я рисковал жизнью в забытых храмах и древних развалинах.

Свитки, тайно вывезенные из перемещённых архивов «Арканума» после его разрушения.

Знания, считавшиеся слишком опасными, слишком еретическими для обычных магов, и добытые через знакомых Илоны и Адриана со всего мира…

Я провёл пальцами по корешкам.

Шершавая кожа, холодный металл, гладкий пергамент. «Хроники Бездны», «Трактат о нематериальных паразитах», «Песни Спящих Богов»… Я вытащил один из фолиантов — пыль взметнулась золотистыми облачками в солнечном луче.

Я погрузился в чтение, и скоро мир сузился до строк, написанных на мёртвых языках. Я искал что угодно: упоминания о массовой одержимости без экзорцизма, о существах, способных подчинять волю, не оставляя ментального следа, о «тихом безумии», поражающем целые деревни в летописях давно исчезнувших цивилизаций.

Но чем больше я читал, тем сильнее становилось неприятное, холодное ощущение в глубине души.

Это была не просто профессиональная обеспокоенность — это было личное. Слова братьев, вернее, той неведомой силы, что говорила их устами, раз за разом отзывались в моей памяти.

«…И ты узнаешь о нём в числе первых».

Почему? Почему именно я? Случайность ли это или способ меня разозлить? Или правда? Был намёк на мою истинную природу? Я — Маркелий А'стар, существо из иного мира. Я — Пожиратель, чья сила основана на поглощении, на нарушении естественного порядка вещей. Что, если эта новая угроза была каким-то образом родственна мне?

Что, если её появление — это эхо моих собственных действий, моего вмешательства в законы этого мира, моей победы над Ур-Намму? Которая имела катастрофические последствия для магического ландшафта планеты?

Может, это одно из таких проявлений? Необъяснимых, «сгенерированных» новыми аномалиями и новыми законами магии?

Вздохнув, я захлопнул фолиант.

Этот хлопок оглушительно прозвучал в тишине кабинета. Я не хотел, чтобы эти мысли были правдой. Я не хотел быть причиной, виновником этого нового кошмара.

После всего, что я сделал, чтобы спасти этот мир, мысль о том, что я мог невольно стать источником его новой погибели, была… Не то, чтобы невыносима — она, скорее, раздражала.

Но игнорировать эту возможность было бы верхом глупости. И потому, скрипя зубами, я отложил древние манускрипты и потянулся к стопке отчётов по Урочищам.

Нужны было просмотреть свежие данные. Возможно, ответ крылся не в прошлом, а в настоящем? В том, как изменился мир после моего великого подвига?

Дерьмо космочервей…