Последняя Осень: Возвращение

Глава 6

Глава 6.

Эльф с необычным, даже для своего народа, серебристым цветом волос, сейчас двигался едва ли не в самый глухой уголок, на западе Арн-Дейла. Казалось бы, не очень далеко — но человеку по этим тропам можно было пройти лишь в один конец. Даже с помощью единорога, которого он смог призвать и подчинить себе — в одну сторону можно было добраться за пару дней.

Бояться в этих краях можно было разве что диких зверей – особенно в такое время года могла быть опасна рысь - затаиться высоко на дереве и прыгнуть сверху. Впрочем, верная кольчуга из мифрила от когтей его точно спасет, хотя…

Одержимый теперь идеей, что на него может прыгнуть лесная охотница, снял с головы капюшон, поправил волосы, теперь зорко осматриваясь по сторонам. На плаще можно было увидеть несколько весьма грубо заштопанных дыр – молодому эльфийскому предводителю больше с руки было плести заклинания, нежели пользоваться иглой и ниткой.

На Эруане, в западной его части, эльфов было немало – но это были, как принято говорить, ренегаты. Некоторые жили бок о бок с людьми, а некоторые, как те, которых он ищет, своего места здесь не нашли. После своего исхода из земель Высших, или, как называют, светлых эльфов, они так и остались там, куда пришли их предки. Век эльфов долог, но пять сотен лет — предел, так что навряд ли у этих изгнанников остался кто-то, кто был свидетелем тех темных и странных событий. Раскол, как он слышал, произошел не по их инициативе — так что власть эльфийских архонтов, коли они сохранили о них память, ими должна была признаваться, а значит, этим можно было воспользоваться.

Вот, наконец, он понял, что недалеко поселение лесных жителей — вот запекшаяся кровь на кустарнике, обломанная ветвь, след от стрелы — кажется, охота у них шла неплохо.

Эльф слез с единорога — пожалуй, он его оставит при себе, прибытие к их лесным хижинам на белоснежном животном, которые, по большей части водились только в исконных землях эльфов, произведет неизгладимое впечатление. Он сделал несколько пассов руками над небольшим, протекающим поблизости ручейком. Небольшой куб воды поднялся вверх, словно лишился веса. Еще один жест — и вода прямо в воздухе растеклась в тонкий овал — и теперь эльфийский принц мог видеть в нем свое отражение.

Было много насмешек даже от других эльфов о том, что принц слишком много уделяет внимания своей внешности — пусть так, но сейчас это было необходимо. Встречают, как говорится, по одежке. В отражении на него смотрел молодой эльф — сорок лет для них даже немного смешной возраст. Нет, они не играют в кубики до пятидесяти лет, как утверждают злые языки, в шестнадцатилетнем возрасте юноши и девушки могут вступить в Егерские отряды, но все равно — не солидно.

Его свежие, если не сказать, юные черты лица заметно выделялись на абсолютно седых волосах — хоть он и был наследным принцем, но он в шестнадцать лет поступил на службу, а в первый бой он вступил в качестве самого обычного рядового стрелка — что ни говори, жизни он повидал. Может быть, даже больше, чем выпадает на долю бойцов в Егерских отрядах...

Серж критично осмотрел свое облачение — привычный костюм пришло время сменить на что-то посолиднее. На крупе единорога был аккуратно сложенный сверток – там были отливающие серебром вычурные, но бесполезные в бою доспехи эльфийского архонта. Нет, реальную защиту они представляли, но на деле даже не предусматривали шлема – того не было в угоду высокому, богато украшенному латному ожерелью и гротескным наплечникам. Кираса с длиннющей юбкой, зарукавья и поножи были под стать.

Тяжело, неудобно – молодой архонт одевался так долго, что пару раз приходилось стабилизировать водяное зеркало, в которое он смотрелся. Тем не менее, доспехами он гордился - его место в Совете Архонтов для умудренных жизнью советников было самой настоящей пощечиной — состоять там в сорок лет они и мечтать не смели.

Свертком оказался его плащ – он застегнул его на серебряной цепочке, пропустив через наплечники: снаружи он был такой же, как и доспехи, серебристым, а темная подкладка оттеняла блеск его кирасы. После этого он, убрав все лишнее –свою походную одежду и лук со стрелами с глаз долой, оставив при себе лишь меч, сел на своего волшебного скакуна.

Тщательно покрутившись перед магическим зеркалом так и эдак и поправив плащ, он одним мановением руки развеял заклинание и двинулся к поселку. Лесные охотники высыпали из крытых хижин, построенных прямо вокруг деревьев. Те с благоговением смотрели на него, будто на существо из другого мира, в какой-то неясной мольбе протягивая к нему руки. Пришелец мог внимательно рассмотреть местных:

Поскольку ткацких станков у них, видимо, не было — они были одеты преимущественно в звериные шкуры. Несмотря на то, что они не были грязными и ободранными, но они действительно были похожи на первых эльфов — наверное такими, какими их создали Демиурги. Это впечатление не могли испортить ни некоторые элементы одежды из льна и сукна — выменянные у ближайших деревень, ни железное, видавшее виды оружие. Он осмотрел их внимательнее — на первый взгляд особых следов вырождения не наблюдалось — семь сотен лет - не так много поколений сменилось. Вот окажись на их месте люди, да в таком небольшом количестве — судя по размерам поселения их было не более пятисот, вместе с детьми и эльфами уже преклонного возраста, - страшно подумать, что он мог бы тут увидеть. Эльфийского принца аж передернуло — в особо глухих деревнях, в тех частях мира, где он бывал, ему доводилось видеть нечто подобное.

Его лидерство местные жители, кажется, признали сразу:

- Архонте, архонте — радостно, с долей испуга произносили они знакомое по преданиям, но казавшееся легендарным слово.

Он остановился, как ему показалось, на центральной площади – в самом его центре он увидел широкое, раскидистое дерево – не сколь высокое, сколь могучее, узловатое, словно сплетенное из канатов. Под утоптанной землей бугрились его корни - даже без Созерцания они мог почувствовать, как корни необычного дерева копошились под землей, словно черви, роющие себе ходы. Древо жизни – как у ночных эльфов. Высшие эльфы уже слишком отдалились от природы – а эти до сих пор клали под дерево бусы из костей животных, поливали его корни кровью добычу. И даже… Эльфийский архонт сделал несколько медленных пассов руками – проклятье, в его корни закапывали покойников.

- Эльфы западного Эруана! – Начал он, игнорируя исходящую от дерева угрозу - Да, я Сержиус, архонт из исконных земель эльфов, и я был послан, чтобы разыскать вас.

Вперед выдвинулся седой, чуть сгорбленный эльф — кажется, он был у них не то старостой, не то просто самым старым и мудрым.

- Мы и не надеялись увидеть тебя, великий Архонт! Зачем ты пришел к нам? Зачем бы то ни было, мы в твоей власти. Мой отец, когда я был еще ниже своего лука, рассказывал о том, что мы прогневали вас…

- Я один из немногих, кто помнил о вас, - Он сделал ставку на то, что эльфы смотрели на его седые волосы и белоснежные, украшенные чеканкой доспехи, а не на молодое лицо. - пришло время вам выйти из своего заточения!

- Мы вернемся … на родину? - по толпе пошел возбужденный шепот.

- Еще лучше —Сержиус, или, как его звали очень близкие друзья, Серж, не имел планов переправить этих богами забытых эльфов через пару морей и океан. - Вы сможете жить здесь, но с гордо поднятой головой, считая себя полноправными представителями своего народа.

Неуверенные крики радости и здравницы — непонятно, надо ли было радоваться, или нет — видимо, представляли они себе это как-то иначе.

- До вас наверняка доходили слухи, что на Эруане бушует война — и она рано или поздно коснется вас. Поверьте, вас найдут... Но я знаю выход, вам нужны надежные союзники на этой земле.

- Но где нам их найти? - удивился староста. Я не думаю, что нас где-то ждут...

- Арн-Дейл — его правитель имеет право на все эти земли. Если вы присоединитесь к ним и поможете защитить город, который я вам укажу — вам это зачтется. Я замолвлю за вас словечко на Совете Архонтов, клянусь вам!

- Но... Нас так мало...

- Нам придется выйти из безопасного леса!

- Там опасно!

- Мы погибнем!

-Нас обманут!

Серж слышал достаточно пререканий. Он свирепо выдернул меч из ножен, воздев его над головой. От лезвия клинка рассыпались искры — да так ярко, что смотреть на него было больно.

- Я предупреждаю вас всех! Это ваш последний шанс! Если вы останетесь в этом трижды проклятом лесу — заклинаю вас — с наступлением весны придет беда! Дичь уйдет прочь, ключи, бьющие из-под земли, иссякнут. И когда погибнет от голода и холода последний из вас — помяните мое слово, я сделаю все, чтобы вы, трусливое семя предателей, было предано забвению!

Воцарилась гробовая тишина. Архонт, сказания о котором передавались из уст в уста, был не таким, как они себе представляли — он был полон злобы и ярости. Но что поделать, если их предки в чем-то провинились?

- Посмотрите на себя - вы стали похожи на дикарей! Еще немного, и неизбежны будут противные богам кровосмесительные связи, и вы в конце концов женщины в вашем племени начнут порождать больных, слабых уродцев, которые даже не смогут согнуть лук! Заклинаю вас, выйдете навстречу судьбе — натяните луки, навощите тетивы — покажите, на что вы способны! Пойдите наперекор судьбе и докажите, что вы не такие трусы как те, кто вас породил!

Когда не подействовали увещевания и обещания — пришлось давить на живое. Они слишком долго были в лесу, который стал для них защитой, для того, чтобы так легко с ним расстаться. Некоторые из их племени наверняка выходили к людям, ища лучшей доли — и, конечно же не возвращались. Но они то думали, что там на каждом шагу их ждет опасность, и полагали своих покинувших поселок сородичей погибшими. Глупцы.

Серж изобразил на большом куске выделанной кожи магическую карту, по которой двигалась стрелка, указывая дорогу к городу и их местоположение. Масштабирования и прочих премудростей они, конечно же, не знали, поэтому он изобразил ее лишь таким образом, чтобы в процессе их движения стрелка указывала дорогу и постепенно приближалась к городу.

Серж остался с ренегатами до утра, разделяя с ними скромную трапезу и намереваясь убедиться, что они вскоре начнут сборы. Сон так и не шел – эльфийский принц, прикорнув под вполне сухим и обустроенным шалашом, сверлил глазами дерево посреди поляны. Они и не знали, что будили лихо своими руками. Пять, десять, пятьдесят лет бы прошло – но исход был бы один. К полудню эльфы действительно начали сооружать волокуши и готовиться к долгой дороге. Принц эльфов повелел им поторопиться, а иначе... Он не смог бы выполнить и половины тех казней, что пообещал, даже если бы он всерьез занялся бы здесь возведением отложенных магических конструктов, но изгнанникам хватило того, что он с грозным видом несколько раз обошел поселок и начертил на стволах деревьев несколько заумных рун – они теперь смотрели на него с некоторой тревогой и всерьез обсуждали, какие припасы им предстоит взять с собой.

Принц эльфов сел на единорога, пустившись в обратный путь – для верности наложив иллюзию, будто он растворился в воздухе. Сам он вернулся на поляну, где опять стал переодеваться в походное. Мучала ли его совесть? Да, для этих охотников город и люди будут настоящим потрясением. Но здесь их не ждало совершенно ничего — они бы еще долгие годы влачили свое жалкое существование... И были немым укорам всему эльфийскому королевству, которое под каким-то нелепым предлогом изгнало их.

Хотелось вернуться домой, но Эруан покидать было рано, хоть и, казалось бы, все его дела были здесь завершены. Пожалуй, надо найти менее бросающуюся в глаза лошаденку и двинуться в какой-нибудь крупный город в Империи. Если повезет, то там, в архивах, он сможет найти что-нибудь интересное об эльфах-изгнанниках. Стоит ли говорить, что на родине тех эльфов списали со счетов, а все свидетельства тех времен таинственнейшим образом исчезли..., впрочем, некоторые догадки у него были… а еще осталось одно дельце.

...Дождавшись, когда переселенцы уйдут – чтобы они не возмущались тому, что он чего-то делает с их священным деревом – он вернулся на поляну, обойдя узловатую громадину кругом. Серж почувствовал, что ветви того едва заметно зашевелились, послушался треск, гул, злобное гудение.

- Чувствуешь, что я могу с тобой справиться, чудище? Боишься? - Серж выставил вперед ладонь, на ней зажегся небольшой огонек, и он тут же почувствовал, как вздулась земля под его ногами - Правильно. Впрочем, я прислал бы сюда друидов, чтобы разобрали тебя и изучили, так что жечь я тебя не буду. Однако, сделаю все, чтобы ты отсюда не сбежало. - Архонт, вздохнув, принялся за долгую и нудную работу, рисуя знаки, что смогут ограничить рост Древа, которое вкусило крови и плоти. Оставшись без подношений, оно само начнет искать добычу, шаря по округе корнями, после чего найдет силы выкопаться и двигаться дальше…

- Изгнание под неблаговидным предлогом… Хищные деревья… Сожженные книги… - Бормотал Серж – да, кажется, было за что – закончив разговор с деревом, он начал его старательно усыплять, попеременно чертя на земле знаки. Дерево, недовольно урча, стало подбирать под себя корни, словно обжигаясь об отметины на земле.

Хелдора не было довольно долго — но даже Халдык не сразу был этим обеспокоен, что говорить об остальных — было ясно, что командиру предстоял какой-то неприятный душещипательный разговор – а в таких делах, как известно, лучше не спешить.

Однако, когда заказ Хелдора остыл сверх всякой меры, орк не удержался и решил выглянуть на улицу. Тот открыл дверь, повертев косматой головой влево и вправо — и вышел осмотреться, прикрыв за собой дверь. Вернулся он лишь через несколько минут — и его привычный зеленоватый оттенок кожи сменился на нездоровый серый.

- Там... Хелдора... Нет...

Фиона вскочила из-за стола первой.

- А Альда?

- Никого... Пустая улица.

- Может быть... они пошли домой к ней? - со старательно скрываемым огорчением сказала Флера.

- Надо осмотреться – я постараюсь прочесть следы, но там такая погодка, что… - с сомнением потер орк свой нижний клык.

Все дружинники высыпали на улицу, осматриваясь. Осматривали переулки, пытались определить по следам, куда ушел Хелдор, но тщетно – на мостовой была подтаявшая снежная каша. В городе было по-прежнему тихо — час был такой, что даже стражники уже не прогуливались по улицам — возможно зря.

- Так, я нашел! – Радостно вдруг сказал Трубадур.

Ивви подошел на шум, заглянул в закоулок:

- Боец, боюсь огорчать тебя, но вряд ли это оставил Хелдор.

- Что? – смутился пикинер.

- Это конское дерьмо!

Халдык без лишних слов подошел к куче, поднял над ней руку, но, к облегчению прочих, особенно наморщившего нос Ивви, трогать конские подарки не стал (как знать, что в голове у этих орков)

- Свежее. Кто-то уехал отсюда совсем недавно. – Рядом присел на корточки Рен, повертел головой так и эдак, согласно кивнул.

- Прихватив Хелдора с собой. - Мрачно констатировала Фиона.

- Что? – Смутился Ивви.

- Того! Думаешь, тут Альда припрятала коней, и они уехали на ночную прогулку по городу? Да хоть бы и не…

- Не по городу – остановил ее Ивви. Значит, пошли к воротам, спросим.

Воительница сделала глубокий вдох, после чего кивнула:

- Да, это резонно. Бойцы, ко мне!

Перед ней выстроилось два десятка дружинников и Халдык. В основном это были пикинеры из сотен Ивви и Фионы, что, по счастью, еще не разбрелись на боковую – лишь Конрад и Рен были из других отрядов.

- В колонну по два! Не шататься! Двигаемся к воротам, марш! Шире шаг!

Стражники, стоявшие на воротах, наверняка испугались шума – несколько человек переполошились, кто-то кажется, втихаря, прикорнул прямо за поднятой решеткой, прислонившись в стене. Однако, свет факелов упал на красные ленты двух сотников:

- Бойцы, кто-нибудь покидал город в вашу смену? – Задала Фиона вопрос

- Так точно!

- Кто?

- Человек пять, с ними была молодая девушка. Они что-то везли с собой.

- Что везли?

- М... Они проскакали с каким-то свертком.

Дружинники насторожились. Ивви недобро процедил:

- Свертком? Свертком, сука?! Пропал офицер! Да мимо вас, остолопов, казну Арн-Дейла пронесут и голую Непорочную Деву!

- Господин унтер-офицер! – Возмутился начальник караула – прекратите богохульство!

- Херохульство! – Взвился Ивви и ударил по носу бородатого десятника так, что он грохнулся на мостовую навзничь – от серьезной травмы спас, пожалуй, только слой мокрого снега и надетый на голову шишак.

Стражники схватились за алебарды, а дружинники, не будь дураками, за короткие мечи и топоры. Стражники и так уступали числом, но Халдык одним видом своих длинных сабель убедил их не валять дурака.

- Я … Мы… - Сказал его помощник – пожалуемся Маршалу! Сей же час!

- Валяй – обронила Фиона. - Бойцы, в Цитадель! Слушаем меня…

Действовать приходилось быстро, но и пороть горячку было нельзя. Время было упущено, и куда-то нестись очертя голову, не имело смысла - после того, как в оружейной, выделенной под отряд Хелдора, они забрали шлемы, бригантины и кольчуги (Только у Конрада была кираса) – пришлось разделиться. Кого-то отправили на кухню, в кладовку, взять припасов, кто-то решал иную проблему – очевидно, что в погоню надо отправляться верхом, но таким образом везти четырехметровые пики было не с руки. Ивви с частью бойцов, заговорив зубы ничего не понимавшему Кварту, уснувшему прямо у прилавка, добыли копья длинной чуть более двух метров. Фиона же с большей частью бойцов отправилась седлать лошадей. Убедившись, что ее подопечные с взнуздыванием справляются, она решила попытать счастья и найти Альберта, авось тот смог бы выделить им хобиларов в сопровождение – благо главное расположение стражи по-прежнему было недалеко от конюшен.

У входа во дворик, который с трех сторон окружали бараки, дежурило... нет, дремало двое алебардистов, непринужденно опершись на свои орудия труда.

Когда Фиона подошла ближе, горе-часовые спохватились, хватаясь за оружие, но, увидев ленту сотника, встали по стойке «смирно»

- Госпожа, вы в столь поздний час? - заговорил тот что побойчее, или, скорее, тот что был менее заспанный. - Мы чем-то можем помочь?

- Добрый ночи, похищен человек. Позовите Альберта.

- Сию минуту.

- Стражник нырнул в проем, второй остался стоять, сонно тараща глаза. Кажется, на его памяти в ночном дозоре подобных происшествий не случалось.

Раньше бараки стражников стояли углом, но теперь, несмотря на серьезные потери при штурме резиденции Свик потребовалось возвести еще один барак, для новобранцев. Он заметно бросался в глаза — кладка была совсем новой. Остальные два, кажется, были еще до того, как Майсфельд вернулся сюда — камень несколько потрескался, а деревянная крыша потемнела от времени.

Альберт явился довольно быстро — в нагруднике и с топором в ременной петле.

- Фиона? Что случилось?

- Хелдора… Похитили из города…

- Его, похитили… Из города… Через… Через ворота?

- Да. Твои его видели, и мы… Да неважно.

Альберт грязно выругался, сообщая миру о том, что такие идиоты, что служат под его началом, являются плодами противоестественной любви горного тролля и старой толстой больной…

- Альберт. Спокойно. Хобилары есть в городе? Те, кто были со мной, собираются, но…

- Все в разъездах или не на службе, сама понимаешь. - Альберт на секунду замолчал, съежившись и скрипнув зубами – либо от того, что вышел на холод, либо так проявлялась его обеспокоенность - Поеду с вами. Идем.

По дороге к конюшням им встретился начальник караула, трагично прижимавший пригоршню снега к разбитому носу, и двое сочувствующих – один при факеле, а другой при алебарде:

- Господин Маршал! Произошло! Происшествие! Вот она… Нет, не она, другой сотник – смеет заниматься рукоприкладством! От него пахло вином! Это пьяный дебош! Нападение на стражника при исп…

- Я кому говорил... – Почти свистя от злости, перебил его Альберт - Проверять всех незнакомцев... особенно покидающих город по ночам? - В свете факела было видно, как он буквально побелел от злости.

- Но... Они очень торопились... Хм... И скорее всего дворяне, лошади видно, что неплохие, я бы не пос...

- Что сказано в уставе?

- Я… Ну…

Альберт занес кулак и с силой ударил нерадивого стражника по лицу. Раздался хруст – похоже теперь нос точно придется вправлять. Ярость по-прежнему требовала выхода, поэтому схватил за воротники двух других и под их стенания треснул их лбами друг о друга – благо, что в шлемах.

- Повторяйте за мной, засранцы! ... Также если стражники увидят каких-нибудь людей… Повторяйте, я сказал! – Альберт дал пинка первому подвернувшемуся - бродящих по ночам, игроков, буянов, пьяниц, подозрительных лиц и так далее… -Провинившиеся стали жалобно подвывать за маршалом, испуганно на него озираясь - они должны задержать их и отвести в караульню или в иное удобное место, а наутро предъявить городскому совету! – Альберт посмотрел на поднимавшихся с трудом подопечных – пока не вернусь, вы на воротах. Еще и учите распоряжения городской стражи, слово в слово! Если не запомните – до лета на воротах простоите!

- Справедливо – хмыкнула Фиона.

- Пока Карви или Маркграфа будим, много времени пройдет. – сказал Альберт - Собираемся.

- Все почти готово – лошадей выводим, остальные ждут у цитадели с копьями и провиантом.

- Быстро вы, сотник. Ладно, двинулись.

С лошадьми возникла самая главная заминка – далеко не все новобранцы могли уверенно держаться в седле. Тем не менее, пока наспех собранная кавалькада возвращался к воротам, никто все же не приложился о мостовую, упав с лошади. Уже, пожалуй, достаточно для того, чтобы на этих смирных лошадках рысью преследовать похитителей. Галоп вечно длиться не мог, до столицы путь неблизкий... Да и вряд ли они полагают, что за ними столь быстро могли организовать погоню.

Голову саднило болью, а сам Хелдор болтался поперек седла, вниз головой — отчего его сознание мутилось еще сильнее, и он то и дело впадал в забытье. На голову был натянут грубый холщовый мешок. Верховые неслись во весь опор, он едва различал, о чем они говорили. Слышал недовольный голос Альды, а тот, смазливый, кажется, пытался ее успокоить. Из обрывков разговоров он понял, что они должны с кем-то встретиться и вместе уже продолжить путь — еще бы, несясь вот так, во весь опор, до столицы не добраться — попросту лошади падут.

Наконец, тряска закончилась - его, словно куль, стащили с лошадиного крупа и без всякого почтения бросили наземь. Фыркая и отплевываясь от снега, набившегося под мешок, он кое-как поднялся на колени и понял, что его руки были заблаговременно связаны – еще и довольно туго. Где-то над головой послышался скрежет не смазанных петель, его швырнули на что-то твердое, сдернув с головы мешок. Свет ярко бил в глаза, но Хелдор лишь сильнее зажмурился, собираясь с силами. Надо бы осмотреться.

Спокойно лежать его оставили ненадолго — кто-то опрокинул на него ведро воды, и резко дернул за путы на руках, принуждая сесть. Хелдор хотел толкнуть обидчика плечом, но тот увернулся, пнул его под ребра и вышел из клети, с лязгом ее захлопнув.

Пленный осмотрелся — клеть была установлена на небольшой возок, посреди лагеря — судя по кострам и навесам — человек на тридцать. Большинство из них занимались своими делами — кажется, на стоянке все совсем недавно проснулись, и особо не обращали на него внимания. Напротив него стояла только Альда в просто скроенном дорожном платье, и тот гнусный тип, который, кажется, всем тут заправлял.

Он разглядел его при свете дня — и тот показался командиру пикинеров еще более омерзительным.

Высокий молодой мужчина, который показался Хелдору каким-то слишком рыхлым, но в то же время невероятно лощеным. Однако, выучка в нем чувствовалась, это было понятно по тому, как он держал в левой руке двухметровое копье. Какой-нибудь гвардеец, не иначе — туда любили набирать высоких и смазливых на рожу вояк — ну а беззаботная жизнь преждевременно делала их грузными и самодовольными. Возле него крутился еще один тип, который стоял теперь в его упелянде, и подпоясавшись его же ремнем. Тот гнусно улыбнулся, поняв, что пленник заметил на нем свою одежду. Хелдор понял, почему его так колотит - на нем теперь была только мокрая рубаха, дублет без рукавов, да шоссы.

- Я улучу момент, и задушу тебя этим же самым ремнем — обратился он, сжимая прутья, к воришке. Каждое слово было четко и весомо, словно валун - Воришка несколько стушевался от подобного обещания, но гвардеец возле Альды отреагировал незамедлительно, ударив его пяткой копья в солнечное сплетение. Хелдор никак не мог защититься, и закашлялся, пытаясь восстановить дыхание.

- Слушай сюда, отребье. - Я Амальфи, лейтенант гвардии. - изволил с ним заговорить главный - То, что ты здесь — не случайность. Тебе вменяется в обвинение в убийстве поискового отряда, укрывательства от представителей закона, и, самое главное, изнасилование особы королевской крови.

- Амальфи! Замолчи! Это неправда! Хелдор, не слушай, он... он заставил меня подписать этот свиток! - она едва не бросилась на рослого гвардейца с кулаками.

- Ничего, эта бумага попадет лично в руки твоему отцу, и тогда твой дружок точно сгниет в столичных застенках!

- Мда... - устало протянул Хелдор, вяло реагируя на всю эту перепалку. – кажется, надо было завалить дочку пастуха. Проблем было бы куда меньше.

Пораженная таким безразличием, Альда закрыла лицо руками и убежала прочь. Амальфи проводил ее взглядом, подошел к возу вплотную.

- В одном ты прав, сукин сын. - зло прошипел Амальфи. - надо было тебе объезжать кобылку попроще. Однако, запоздалое раскаяние тебе совершенно не поможет. Ты знаешь, я Альде немного соврал — скорее всего ее дражайший папочка, едва увидит эту бумагу — отрубит тебе голову немедля... Но ты так дешево не отделаешься, так и знай. Я вижу насквозь твое показное безразличие — попытался тот попасть пальцем в небо - поэтому слушай внимательно. Пока этот старый параноик не отправил Альду в эту глушь, я имел на нее некоторые виды... И наша симпатия была взаимна...

- Да? А ей об этом известно?

Собеседник Хелдора стиснул зубы, но никак не отреагировал на этот выпад.

- Примолк? Как же так, я думал ты чуть что, так сразу древком в рыло.

- …Не сбивай меня с мысли! – сорвался на визг Амальфи, после чего продолжил. -Так вот, знай - до столицы неделя пути. И я сделаю так, чтобы Альда позабыла о тебе, и ты не вызывал у нее ничего, кроме отвращения и жалости. Помяни мое слово, несколько дней, и она будет спать со мной вот в этом самом шатре. А я подкачу твое скромное жилище к шатру поближе, чтобы ты мог слышать ее стоны. Ты и представить себе не можешь, что я с...

-Эй, рыцарек — Хелдор прервал его тираду. - оставь свои несбыточные фантазии при себе, пока я не стал тебе рассказывать, как я весело проводил время с принцесской… а еще о ее приданом, которое наверняка ускользнет у тебя из-под носа.

Амальфи в ярости взвыл, снял с пояса дубинку, которой накануне разбил пленнику голову, после чего зашел в клетку.

- Давай, избей связанного пленника на глазах у своих людей, они, конечно же, станут тебя уважать. - Он встал во весь рост, едва не касаясь прутьев наверху и материи, что их покрывала, дерзко смотря на своего пленителя.

Гвардеец замахнулся, на него, насколько позволяла высота клети, злобно ухмыляясь — захотел поиграть в мученика — сейчас он свое получит. Хелдор, однако же, сносить побои не собирался. Он знал, на самосуд эти столичные крысы не решатся, а перспектива получить пару тумаков его не особо пугала — особенно ради того, чтобы побесить этого сноба.

Хелдор согнулся навстречу противнику, удар пришелся ему по спине. В такой позе он резко рванул вперед, ударив головой противника в живот. Амальфи пошатнулся, отступил назад, едва не выпав из воза. Он удержался, упершись ногой в край воза, и вновь замахнулся дубинкой. Хелдор что есть сил пнул Амальфи по лицу, и тот свалился навзничь. На потасовку сбежался весь лагерь. Кое-кто сдерживал смешки, увидев, как их командир приложился о землю и силился подняться.

- Тебе повезло, увалень, что у меня были связаны руки. Моли богов, чтобы так было и впредь — иначе тебе не поздоровится. - он изо всех сил старался не припадать на левую ногу, по которой тот успел его изрядно приложить — гвардеец оказался немного быстрее, чем он думал.

Амальфи схватил оброненное копье — теперь граненый наконечник был всего лишь в метре от груди Хелдора.

-Командир нет! Их Величество это не одобрит. - боец, который, судя по всему, был сержантом, схватил древко, пытаясь дернуть в сторону, но гвардеец крепко его сжимал. - будет лучше для Вас, если этого мерзавца казнят прилюдно.

Амальфи зло выдохнул сквозь сжатые зубы, убирая копье.

-Ты поплатишься за эту выходку.

- Да сколько угодно. Думаю, больше двух раз не умру.

- Что... Ах, чтоб тебя, хватит меня бесить! - сержант, проследи, чтобы этого ублюдка сегодня не кормили!

- Я завещаю свою порцию тебе — сказал Хелдор, сев в угол клетки и поджав ноги. - а то уже щек из-за спины не видно, поистаскался в дороге.

Амальфи злобно зыркнул на пленника, но лишь отмахнулся — этого дурака бить бесполезно. Интересно, на фронтире Арн-Дейла все такие ненормальные, или именно этот попался такой...?

…Лагерь быстро свернули, и Хелдору не оставалось ничего, кроме как трястись в хвосте небольшой колонны в своем временном пристанище. Удовольствие это было сомнительное, потому он решил свернуться калачиком и попытаться уснуть. Интересно, его друзья догадались, что с ним случилось?

Вечером, как и обещалось, еды ему не дали, однако ему развязали руки и заковали их в кандалы — особо руками не помашешь, но зато они хотя бы не так безбожно затекали. Один из солдат его, словно собачонку, выгулял до придорожных кустов — унизительно, но как нельзя вовремя. После этого его заперли снова в клетку и дали плошку с водой — испытывать его жаждой тоже, видимо, в планы не входило – а кто-то из воинов даже, крадучись, просунул ему сквозь прутья кусок рогожи, которым Хелдор мог укрыться:

- Спасибо, боец. Когда я выйду из этой клетки, то пощажу тебя. - Не скрывая своих планов, сказал он.

- Да, парень, стальные у тебя яй… Нервы. – Шепотом произнес тот - И не такое бывало у вас?

- Мугу – проворчал Хелдор, пытаясь устроиться на ночлег и не желая продолжать разговор.

Амальфи больше к нему не приближался, словно потеряв интерес — все вертелся вокруг Альды. Та особого внимания на него не обращала, погруженная в свои мысли. Странный был этот увалень. Его привлекала сама Альда, или то что она была дочерью правителя? Или он вообще это говорил только для того, чтобы пытаться его разозлить?

Все-таки, ему удалось Альду развеселить — та звонко рассмеялась какой-то его шутке. Удивительно, но сам он ощутил укол ревности — совсем непонятно, почему. Ведь, казалось, что Альда стала ему совершенно безразличной.

Его клетку охраняли два неразговорчивых воина — один из них дремал на овечьей шкуре, использовав шлем и подшлемник в качестве подушки, а второй что-то мастерил, повернувшись к Хелдору спиной. Стало интересно узнать, чем он занят, и Хелдор как можно более бесшумно подался вперед, пытаясь заглянуть через плечо— а, всего то чинит сапог, который в дороге стал неожиданно просить каши. Скука. Хелдор решил было отвернуться и поспать, но тут он услышал сдавленную ругань и лязг железа....

Жаль, это всего лишь незадачливый солдат сломал шило и бросил его за спину.... Но... Обо что оно звякнуло? Вот так повезло, часовой забросил обломанное шило прямо к нему в клеть, и даже об этом не подозревал! Обломок был меньше пальца длиной, однако сама рукоятка довольно хорошо ложилась в руку — может пригодиться. Стараясь особо не ворочаться, Хелдор припрятал ценную находку за голенище сапога.

После этого раздался взрыв женского смеха у другого костра — поодаль. Отблески костра обрисовали ему фигурку Альды а рядом сидел Амальфи, который рассказывал ей о чем то вкрадчивым голосом. Этот откормленный самец свое дело знал – легко мог присесть на уши какой-нибудь дурочке. Может статься так, что он свое обещание сдержит.

Он смотрел не на парочку, а будто сквозь них, предаваясь воспоминаниям. Возможно, зря он так решительно порвал с Альдой – будь они в других отношениях, Альда нашла бы способ сказать ему об этой угрозе, а не помогла бы устроить западню... И он бы, по крайней мере, не трясся бы по наполовину заброшенной мощеной дороге. Удивительно, что именно сейчас пришло это странное, запоздалое раскаяние. Хозяин ли он своих мыслей, или кто-то угодливо их подбрасывает?

Альде стало зябко, и Амальфи, улучив момент, пригласил ее жестом в свой шатер. Неожиданно для Хелдора, девушка весьма охотно согласилась. «Ладно, там просто потеплее... Безобидный поиск тепла... Не более того» - успокаивал себя Хелдор этими странными, немного сумбурными мыслями, пытаясь найти ее поведению оправдание, сам не понимая, с чего вдруг его это стало волновать.

Когда Альда зашла внутрь, Амальфи остался у входа, отведя полог в сторону. В этот момент он повернулся к Хелдору. Он мог видеть лишь его силуэт, но явственно ощущал его мерзкую, наглую ухмылку, даже в ночи. Убедившись, что Альда не смотрит на него, он, специально для пленника, парой неприличных жестов разыграл пантомиму, сообщая тому, что, по его мнению, ждет сегодня Альду.

Командир пикинеров резко вскочил на ноги, ударился колодками о прутья, на что охранники его лишь вяло окликнули. Амальфи же, увидев, что его выходка возымела действие, задернул за собой полог. Хелдор медленно осел на кучу соломы в углу, занемевшие руки бессильно отпустили прутья. Вспышка гнева и ревности неожиданно прошла, словно что-то в нем вновь оборвалось.

Наставник находился в одном из своих мест, предназначенных для уединения и размышлений. Он стоял посреди огромного, уходящего за горизонт, пшеничного поля. Хорошее место, укромное. Без приглашения сюда прийти не удавалось никому. Никому — кроме Сержа. Странным было то, что магии тогда он был не обучен, но... ища ответы на свои вопросы ему, помнится, удалось, уцепиться за ослабевающий магический каркас, который волей судеб оказался поблизости и... Вот здесь они, собственно, впервые и встретились.

Серж, в отличие от Халдыка и прочих, мог приходить сюда словно к себе домой - это место притягивало его к себе, и его присутствие, порой, давало о себе знать. Помнится, он понял, что кто-то вторгся в его обитель, когда увидел примятые колосья, идущие от опушки... Что он увидел здесь, для него секретом не было.

Наставник грустно усмехнулся. Габриелла. Да, Серж в этом мирке смог воспользоваться даром предвидения и созидания и.… увидеть свою будущую пассию.

- Да, принц эльфов — подумал Наставник, глядя на примятые колосья, которым разогнуться было не суждено — каждый оставляет здесь свой след навсегда. - какой же ты был дурак, подумать только. Сейчас, наверное, вы бы путешествовали вместе.

Однако более странным местом, порожденным сознанием молодого эльфа, была разрушенная, оплавленная магическим огнем крепость, вокруг которой земля была устлана костями. Его внутренние страхи, которых он не являл никому, проявились здесь. И они были так сильны, что, на самом деле, это было первое, что породило здесь его взволнованное подсознание.

Подумав еще немного о том, что именно эльфийский принц мог оказаться его правой рукой и помогать ему во всем, имея огромный магический потенциал… Но с ростом способностей эльфийского принца росли его эгоизм, заносчивость и высокомерие. Надеяться стоило на Хелдора. А с ним будет тяжелее… Наставник огляделся, нет ли здесь приметной фигуры в белоснежных доспехах, но нет, Серж давно не приходил сюда.

Когда крепкий средних лет мужчина вновь, посмотрел перед собой, он увидел так вовремя появившийся перед ним каменный постамент. Как удобно — а ведь мгновение назад его здесь абсолютно точно не было. Недолго думая, он аккуратно высыпал на него отзывающиеся хрустальным звоном осколки. Что же, начнем.

Он нашел в этой кучке два небольших осколка, которые идеально подходили друг к другу краями. Он соединил их, и вот они с мелодичным звоном слились воедино. Работа спорилось, осколки, радостно позвякивая, становились единым целым с уже намечающейся сферой. Работа спорилась, и как только все будет готово…

- Вот, уже почти... Но... как же так?

В последний момент по незавершенной сфере пробежала паутинка трещин, и все конструкция, до того момента казавшаяся единой, рухнула с жалобным звяканьем.

- Вот это номер... - всплеснул руками Наставник. - ладно, других дел у меня нет, попробуем снова. Теперь хотя бы не надо искать их в пыли. - А, впрочем,… Наставник, оставив головоломку на потом, резко взмахнул плащом, обернувшись вороном, устремившись за горизонт, навстречу навеки застывшему солнцу. Неожиданно солнце погасло, мимо пронеслись скопления звезд, крылья словно поймали ветер, который нес его так быстро, как падает луч света, звезды вдруг вытянулись в блестящие струны… и вот черная птица, недовольно каркая, уселась на густую ель, дожидаясь предрассветных сумерек. Вдали догорали огни небольшого лагеря.

Бойцы Хелдора, временно возглавляемые Альбертом, спешили вперед, практически без остановок. Только ближе к полудню они остановились — новобранцы едва не попадали с седел, настолько они были утомлены скачкой, хотя маршалу казалось, что они едут «как матроны на конной прогулке». Задницы и ноги, думается, болели у них нещадно. Однако, подобные лишения не были напрасными- неподалеку обнаружилась стоянка, которую неизвестные покинули всего несколько часов назад. Было видно, что на стоянке обитали люди не один день, ничуть не скрывая своего присутствия. Потом, похитители Хелдора соединились с ними, и они вместе продолжили путь. Радовало то, что они тащили с собой пару повозок, которые не могли быстро ехать по снегу, да к тому же многие шли либо пешком, либо ехали на возу. Действительно — это весьма и весьма утешало. Дружинники могли теперь спешиться и вести лошадей на поводу, и это было бы все равно быстрее, чем колонна, которую они преследовали.

Отдохнув пару часов и наскоро перекусив, они двинулись дальше. Рен и Альберт, определив друг в друге далеко не самых плохих следопытов и преследователей, то и дело уезжали вперед, высматривая похитителей.

Таким образом они двигались до позднего вечера, что, конечно не могло поднять настроения бойцов — но ничего не поделаешь — пришлось, запив сухари и солонину водой, лечь спать, не разжигая костра. Оставалось лишь надеяться, что они действительно настигали недругов, как и говорили Альберт с Реном.

Наутро им едва удалось заставить лошадей двигаться вперед — прихваченный с собой овес вышел уже во время первой остановки, а подножного под снегом им явно не хватало. Они едва ли ускоряли теперь движение, если наоборот не мешали задубевшим ночью бойцам, но о том, чтобы их бросить не было и речи — за то, что они одолжили в конюшне более двадцати скакунов их и так не похвалят, а уж бросить их — благие намерения могут и не оправдать их действий. Под Халдыка, к слову, пришлось взять чьего-то огромного рыжего красавца – на остальных орк выглядел бы так, как если бы обычный дружинник ехал верхом на козе.

Вскоре в небе был замечен весьма крупный черный ворон – бойцам стало ясно, какой именно. Как птица здесь оказалась уже никто не думал – дружинники уже привыкли к тому, что эта птица была не самая простая – и была способна на всяческие трюки. Вскоре ворон буквально камнем упал где-то в стороне от дороги и преследователи, недолго думая, свернули. Новая находка подняла изнуренным бойцам настроение – стоянка похитителей Хелдора, ибо количество возов совпадало. Потом в это сомнений и вовсе не осталось – в тележной колее тоненькое плетеное колечко в форме дракончика, во рту у того был красный камешек. Ивви и Фиона на это лишь многозначительно переглянулись. К ним, сидевшим перед находкой на корточках подошла Флера:

- Это его?

- Других таких я не встречал – кивнул Ивви.

- Оно было дорого ему.

- До определенного момента – сказала Фиона, поднимаясь. – Хочешь, оставь себе. Продай.

- Или проиграй мне в карты! - Сказал любопытный Трубадур, заинтересовавшийся тем, что тут происходило. Стоянку обыскивать он и не думал, полагая, что он только навредит или затопчет важные улики.

- Фиона! – Крикнул Рен – Ой, госпожа сотник… Фиона…

- Неважно, говори – ответила та, подходя к лучнику.

- Надо прибавить шагу… Я полагаю… Зола еще теплая…

И действительно – дотошный следопыт обнаружил, что похитители снялись со стоянки совсем недавно. Кажется, не предполагали погони и шли неторопливо, разбивая лагерь еще засветло – и также не спеша паковались.

Конечно, некоторым хотелось нестись вперед, очертя голову - дружинники, окрыленные, уже и забыли о натруженных спинах и задах, но этого то как раз делать и не стоило. Рен и Альберт теперь ехали в прямой видимости основного отряда — и один из них то и дело уносился вперед — даже если они решат их подстеречь и устроить засаду, то они бы лишились только одного разведчика, а остальной отряд смог бы подготовиться к схватке.

Весь день бойцы Хелдора шли следом, казалось, наступая противникам на пятки- еще вот-вот, и они будут в прямой видимости. Дорога была прямой, как стрела, а пейзаж весьма однообразным — почему-то даже не встретилось ни одного поселка, а тем более постоялого двора — видимо, эти маршрутом мало кто двигался, а все крестьяне, что обитали здесь, жались поближе к предместьям, до которых было еще несколько дней пути, или были по тем или иным причинам где-то поодаль, на что намекали плохо заметные тропы, отходящие от тракта, по которым местные, вероятно, двигались либо пешком, либо в это время года на санях.

Ближе к вечеру к солдатам примчался Альберт на взмыленном коне - с ним к основной группе подъехал и Рен.

- Новости три — хорошая, плохая и хреновая. Хорошая в том, что они встали лагерем, и нагоним их уже в ночи.

- Так чего ждать! - воинственно выпалил Трубадур, который до того, казалось, сейчас свалится под копыта своей лошади.

- ...Плохая — продолжил командир стражников — в том, что они встретились с каким-то дальним разъездом, человек в десять, и они теперь двигаются вместе — то есть теперь их сорок человек...- все перестали идти, сгрудившись вокруг Альберта, напряженно притихли. - ну а хреновая в том, что в лоб атаковать — совершеннейшая глупость. Там судя по доспехам такие вояки, что новобранцы, натасканные Хелдором, могут этот бой и не пережить. Это серьезно.

- Я не думаю, что так все плохо — да, крови они еще не нюхали, но три недели не прошло даром. Но в одном ты прав — в лоб атаковать было бы глупо. К тому же чуть раньше ты говорил, что с дисциплиной у них все весьма неплохо, и почти все они шатры ставят и даже спят в доспехах...

- Верно — Альберт спрыгнул с лошади, рядом встал Рен. Кого то еще из опытных нам не хватает...

- Да, Лекс или Фальд показали бы им... хм... небо в алмазах — усмехнулся Ивви.

- У вас есть целый орк, и не абы какой — скромно дал о себе знать Халдык. Он задумчиво повертел в руках свой шаманский бубен, который он не поленился прихватить с собой.

- Ты вызовешь дождь? - скептически спросил Альберт.

- Я думаю, что так дешево они не отделаются — взялся ответить Рен, украдкой рассматривая загадочные узоры на бубне.

- Драки мы избегать не будем – согласилась Фиона. – не для того мы ехали за ними, чтобы начать сомневаться. Но нам всем будет необходим отдых – и четкий план. Делаем так…

- Амальфи — там всадник! –крикнул сонный часовой, заставляя командира столичных воинов выйти из довольно теплого шатра.

- Где? Что он тут забыл? – Гвардеец, щурясь, всматривался в серую предутреннюю хмарь.

- Да вот, за нами следом шел, видать.

- Один?

- Да. Как видишь, стоит, не шелохнется. Странный тип.

Обрывки этих разговоров услышал Хелдор. Кто-то из своих, не иначе. И уж, конечно же, преследователь не один... Он подергал кандалы — еще один сильный рывок, и звено у левого запястья лопнет. Металл для их изготовления оказался не то чтобы плохим, но кто-то заклепывал звенья впопыхах. Это было ему на руку — с помощью обломанного резака почти удалось сорвать клепку и, самое главное, не привлечь к себе внимания. Охраняли его без особого рвения — после той потасовки с Амальфи он сидел смирно и никого не доставал так, как капитана гвардейцев.

- Эй, пугало! - на этот раз смазливый тип обратился к пленнику - Что это за всадник? Ты знаешь что-то об этом? - он раздраженно постучал по прутьям клети, привлекая к себе внимание.

Хелдор попытался выглядеть как можно более беспечным, словно появление всадника совершенно для него ничего не значило и ничуть не волновало:

- Я не могу знать всех людей, которые мечтают надрать тебе зад. Но если он подъедет, скажи, что я за ним занимал — командир пикинеров лениво отмахнулся и лег набок, отвернувшись от Амальфи. - через полминуты он услышал, как тот ушел прочь — понял, что ничего от взбалмошного пленника дельного не добьется.

Люди, услышав шум, начали просыпаться, выходить из шатров и палаток. Бойцы, которые были в разъезде, держались особняком, разведя собственный костер — разношерстная компания из гвардейцев и наемников им явно не нравилась, но, кажется, у Амальфи были довольно-таки серьезные полномочия.

Отдых прервал чуть приглушенный звук, будто кто-то стучал в барабан или бубен — солдаты недоуменно осматривались, а часовые как не всматривались не могли ничего увидеть — белые просторы, спящий через дорогу лес...

Бой в бубен стих, и внезапно они услышали волчий вой...Здесь? Хоть дорога и округа в некотором запустении, но... Так близко? Совсем серые охотники обнаглели! Воины подхватили мечи и топоры, недоуменно глядя друг на друга. Видимо, каждый из них думал, что ему показалось, но это было не так.

Снова вой... На этот раз еще ближе... Намного ближе... До этого вой был на грани слышимости, а теперь... А теперь словно кто-то завыл в придорожном валежнике!

- Без паники! Подобрать щиты! -попытался взять инициативу в свои руки сержант, что привел с собой вояк из разъезда. Это всего лишь стая волков, если и сунуться, то ничего сделать они нам не смогут! Факелы, отпугивайте их факелами! Наступает утро, они струсят!

И действительно, солнце уже медленно всплывало над горизонтом, прорезая низкие тучи, искрясь на ледке, что за ночь успел подмерзнуть и теперь похрустывал под их ногами.

Пока гвардейцы и наемники пытались спешно вооружиться, простые бойцы уже были начеку:

- Смотреть по сторонам, оружие на...что за...

В этот момент из кустов выскочила целая свора серых хищников... Они были проворны, невероятно проворны, волки не могли так двигаться! Да и были ли это волки? Двигались совершенно бесшумно и даже не разбрасывали лапами снег! В тот же момент сержант почувствовал, как неуловимый серый зверь прыгнул на него, сбивая с ног, он чувствовал, как клыки кромсали его незащищенное лицо. Хотелось кричать от нечеловеческого ужаса, и когда он ощутил хруст лицевых костей — его брань сорвалась на первобытный вопль. Остальные воины катались по земле, вторя ему, не в силах сопротивляться серым демонам...

Боль прошла так же мгновенно, как и пронзила его немногим раньше. Сержант поднимался с земли, ощупывая лицо — оно было невредимо, хотя в какой-то момент он почувствовал, что разом лишился, губ, носа и половины щеки! Воины сидели подле него, озираясь по сторонам. Кажется, эта бесовщина зацепила тех, кто стоял ближе всех к кромке леса - остальные смотрели со страхом и негодованием на товарищей, которые мгновением раньше катались по земле. В тот же момент один из воинов, ошеломленно трясший головой подле него, всхлипнул и завалился назад — в его подбородке засела стрела. Затем вторая пролетела совсем рядом с ним, вонзившись в ногу еще одному, который пытался встать, опираясь на копье. Словно вторя свисту стрелы, раздался топот копыт. Одиноко стоявший всадник бесстрашно атаковал их лагерь, размахивая длинным топором. С криком ударил он одного зазевавшегося бойца, который как раз, путаясь в ремнях щита и собственном оружии, пытался надеть шлем. Топор, нет, самый настоящий колун опустился ему на голову и череп хрустнул, словно разбитое яйцо. Тот без всяких сложностей вынул топор и ускакал прочь, видимо, чтобы атаковать еще раз.

Амальфи стоял, раскрыв рот, не зная за что хвататься. Сержант, обернувшись, зло сплюнул — сразу видно, что тот в настоящем бою и не бывал. Еще не хватало теперь подохнуть из-за разборок этого недоучки!

Едва сержант вскочил на ноги, и воздел меч, призывая воинов встать в строй, как из кустов, подбодряя себя криками, выскочило два десятка воинов — все, как на подбор, одетые в бригантины, кольчуги и нагрудники, а в руках они сжимали копья и алебарды. И это больше не было мороком... Это были солдаты маркграфа, которые хотели спасти пленника. Во что же этот смазливый ублюдок всех их втянул...

Бывалый воин, все еще пребывая в растерянности, поднял щит, перед ним возник алебардист в кирасе и черном саледе — он один, как он заметил, молчал, идя в атаку. На его лице словно не было никаких эмоций — ни злости, ни страха, ничего — он опустил свое оружие на его щит, все так же смотря на него непроницаемо. Сержант пошатнулся от удара, но устоял, однако в этот момент противник резким скачком сократил дистанцию, сбивая его, и без того оглушенного, с ног. Он упал навзничь, глядя на молодого парня, который так стремительно одолел его. Неизвестный ему алебардист мельком глянул на него, словно осуждающе, а с древка его оружия капала кровь. Только теперь он понял, что та хлестала у него из разбитого носа. В то время тот уже шагнул дальше, ища нового противника. Он оставил его в живых — а зря. Очень зря.

Отставая на несколько шагов, за ним бежала девушка с копьем наперевес. Рыжие локоны, которые странно поблескивали в предутренних сумерках, выбивались из-под шапели. Зарычав, командир, переворачиваясь набок, взмахнул мечом. Будь та менее внимательной, он бы рубанул ее точно под колено. Однако та отскочила в сторону, направляя копье в его сторону. Он увидел рассерженную гримаску на ее лице, но та далеко не умилительно и неоднозначно замахнулась копьем. Удар был резок и точен, тело немолодого сержанта пронзила резкая боль....

«Какой назойливый!» - подумалось Флере, когда та ткнула его в бицепс широким наконечником. Из раны стала хлестать кровь, тому стало уже не до боя. Девушка дернула копье на себя, задержав его буквально на мгновение прямо перед носом у поверженного противника. Тот поднял кверху здоровую, левую руку. Кажется, намек был понят.

Перед атакой все согласились с тем, что, как ни крути, каждый солдат в обозе был Арн-дейлцем - хоть они сейчас и не сражались с ними бок о бок. Потому лишние смерти были совершенно ни к чему. Копейщики растянулись цепью, стараясь подавить всякий очаг сопротивления. Те, воины, что были ближе остальных к опушке, перестали сопротивляться практически мгновенно, будучи еще в плену наваждения.

Рен выпустил для острастки еще несколько стрел, после чего остановился – прикидывая, как дальше прикрывать своих, не опасаясь попасть по ним. Халдык вышел из подлеска, покачиваясь, но все также уверенно поигрывая парными клинками. Кто-то из патрульных оседлал лошадь, надеясь нагнать Альберта, пока тот разворачивался для следующей атаки, однако увидел неуклюжую, на первый взгляд, фигуру орка, и решил разобраться с ним. Когда всадник был от него всего в нескольких шагах, ведя скакуна прямо на него, Халдык самым неожиданным образом оказался в стороне от несущегося на него всадника, при этом быстро и ловко взмахнув мечом в правой руке. Еще мгновение назад противник несся прямо на него, подняв меч для удара, а теперь он безвольно мотался в седле, завалившись на круп - тот, кажется даже не успел испугаться, настолько был быстр удар орка.

Альберт нанес еще один стремительный удар, сбив замок с клети Хелдора обухом топора. Воин, который должен был его охранять, чудом увернулся от его копыт, буквально вжавшись в железные прутья. Пленник в этот момент рывком освободился от оков и выхватил сломанный резак. Своим немудреным оружием он ударил часового точно в шею. Длина у этого жалкого огрызка была небольшой, но этого хватило, чтобы тот упал, хватаясь за колотую рану. Если бы резак был целый, то Хелдор наверняка бы смог вскрыть ему горло от уха до уха. Сейчас, когда его товарищи вступили в бой, он мало задумывался о том, чтобы сохранить жизнь своему тюремщику. После этого он выскочил из клетки, хватая копье из рук одного из павших - копье было с широким листовидным наконечником - таким даже можно было рубить, словно вужем.

Амальфи оправился от замешательства, пытаясь взять командование в свои руки. К этому моменту на ногах осталось стоять чуть более двадцати бойцов, так что, по его мнению, не все было потеряно. В первую линию встали щитоносцы, за ними бойцы с копьями, да несколько человек с двуручными топорами. Боясь оставить свою спину незащищенной, он поставил самых проверенных бойцов - тех, что он взял с собой в город ради похищения Хелдора, за своей спиной.

- Перестроиться! В две шеренги становись! Взял инициативу в свои руки Ивви. Копейщики, до того действовавшие индивидуально, мгновенно построились перед линией противника. Второй их ряд держал копья над головой, наконечниками вниз, чтобы отводить удары от своих товарищей со щитами.

Чуть поодаль встал Рен — у него было еще несколько стрел, которые ему не терпелось пустить в дело. Альберт оказался один на один с одним из всадников — теперь они, несясь во всех опор, то обгоняя друг друга, то пытаясь обойти сбоку, играли в салочки, в которых, в отличие от детской забавы, ставкой была жизнь- ни больше, ни меньше.

- Плотнее ряды! Не зевать! Не заваливаться вперед! Шаг! Шаг! Шаг!

Дружинники двинулись вперед, размеренно приближаясь к противнику. Воины Амальфи не двигались с места. Когда те были в трех метрах, не более, Ивви решил провернуть прием, который так нравился ему на тренировках.

-Первая шеренга! Приготовиться! Шаг! Выпад!!!

Десять человек, стоявшие впереди, совершенно неожиданно поразили противника - задняя, правая нога, оказалась, впереди, после чего они нанесли синхронный удар по противнику. Несколько щитоносцев, застигнутые врасплох, оказались ранены. После этого копейщики, соблюдая порядок и держа копья наготове, отошли назад. Некоторые противники, разозленные такой неудачей хотели было броситься за перестраивающимися противниками, но копья смотрели точно на них, да и Рен не преминул выпустить несколько стрел по второму ряду, который остался без прикрытия.

- Вернуться в строй! Вернуться в строй! Что было сил закричал Амальфи — сомкнуть ряды! В атаку!

Однако, момент был упущен — бойцы Хелдора восстановили боевой порядок. Теперь щитоносцы прорывались вперед, пытаясь связать копейщиков первого ряда боем, но это было не так просто — копейщики во втором либо держали оружие наготове, жаля наконечниками в руки, плечи, ключицы, а, если везло, наконечники находили лицо или горло жертвы.

Амальфи, вспомнив, вероятно, что-то из своих теоретических знаний, собрал нескольких щитоносцев и всех бойцов с длинными мечами и топорами в центре. В концентрации ему мешало то, что он отправил двоих разобраться с покинувшим клетку Хелдором, и он то и дело испуганно оглядывался назад.

К тому моменту центр дружинников был изрядно потрепан — несколько бойцов, которыми командовал Ивви, были выведены из боя — хоть кольчуги и бригантины защищали от смертельных ударов — но, например, один из новобранцев пропустил удар щитом в незащищенный локоть, после чего ему двинули гардой точно в челюсть. Будь то воин поопытней, то несколько выбитых зубов лишь разозлили бы его, но для желторотого новичка это, конечно, было настоящим потрясением. Остальные имели только колотые раны в бедра или плечи — копейщики с противоположной стороны улучали моменты для своих ударов.

Хотя каждый по отдельности воин Амальфи был сильнее воинов из отряда, пришедшего на помощь Хелдору, где едва ли не две трети были в первом в жизни бою — но выучка их была поразительной. К тому же, фронт дружинников, несмотря на потери, уже стал шире фронта противников — отчего Фиона и Ивви, как самые ловкие и опытные в этом сводном отряде, то и дело норовили зайти во фланг. Воины, которых Амальфи собрал в единый кулак, рванули напролом, надеясь спутать планы копейщиков, внести сумятицу в тот рисунок боя, что они навязали, используя свое преимущество в сплоченности. Тщедушному Трубадуру не повезло оказаться в самом центре построения — первый воин, стоящий на острие образовавшегося клина, получил отточенный наконечник точно под челюсть — звенья кольчуги раздались в стороны, и горло было насквозь пробито. В этот момент другой щитоносец, не дожидаясь, когда упадет его товарищ, прыжком преодолел расстояния до новобранца, всадив узкое лезвие топора точно в предплечье. Трубадур крикнул от боли, прижимая раненую правую руку. Его новоявленный противник ударил того треугольным щитом, пытаясь ударить рантом в кадык, однако Клаттер отшатнулся назад, и угол щита ударил по полям шапели. От инерции удара он пошатнулся, повалился назад. Возле него оказался второй противник, заносящий двуручный топор для смертельного удара. На счастье, рядом оказался Конрад, который с помощью глефы, которую он так удачно укоротил под себя, поддел топор подтоком, сводя его в сторону, после чего тут же обрушил удар лезвием на противника. Заговоренное оружие даже в не привыкших к его рукам не подвело — шлем бы прорублен этим сильным и неожиданным ударом, после чего Конрад, наступив на Трубадура и едва не потеряв равновесие, принял на древко плоскость щита, которым его пытались сбить с ног.

Бой в центре грозил перерасти в свалку, которую воины Амальфи и пытались навязать, но Флера ухватила Клаттера за ворот стеганки, и буквально отшвырнула его назад, во вторую шеренгу, и сама встала на его место. Да, может у нее не всегда получалось ловко уходить из-под ударов на тренировочных боях, но сил у нее было немало — равно как и смелости. Трубадур, вдохновленный ее примером, нашел в себе силы взять копье в руки, не переставая при этом браниться под нос — стоило ему сжать древко посильнее, как из его предплечья вновь начала сочиться кровь.

Халдык, разобравшись с еще одним всадником, отправился строю на выручку. Взяв разбег шагов в пять, он ударил прямо в центр строя — и как раз вовремя, Конрад, как хорошо он ни защищался, уже пошатывался от множества ударов в голову, которые оглушали его.

Будущий вождь орков прыгнул вперед отчаянно и бесстрашно, как это умели делать орки. Плечом он толкнул двух щитоносцев, и они, отлетев на пару метров, упали где-то за копейщиками. После этого он так же быстро, как и в бою со всадником, взмахнул саблями. Воин с двуручным мечом ловко принял оружие орка на гарду, дернул ей в сторону, но не учел проворства орка и того, что у него был второй клинок. Халдык сделал выпад, почти поравнявшись с противником, при этом сжавшись, словно пружина — а когда он выпрямился, меч уже был воткнут недругу точно под затыльник шлема.

- Перестроение! В линию становись! Раненые в арьергард, подпереть строй! - Вновь не растерялся Ивви. - Сомкнулись!

Халдык уступил место копейщикам, и теперь пятнадцать дружинников встали в одну линию — еще пятеро встали позади линии, - с ними и Трубадур. Он слабел от потери крови, но его упорство, напротив, уже перерастало в упрямство. Только когда он стал спотыкаться на ровном месте, он остановился, а товарищ перетянул ему куском материи руку.

Воинов у Амальфи, способных сражаться, было достаточно, но после пробежки орка строй еще не был восстановлен — бойцы сбились в кучу, щитоносцы, отброшенные назад Халдыком, так и остались стоять позади копейщиков — жалкое зрелище.

Фиона, стоявшая возле Ивви, посмотрела на то, как стояли противники, и, казалось бы, неуместно вытянув шею, пригляделась что было за ними.

- Прижимай их — едва слышно буркнула Фиона Ивви.

- Отряд! Наступление! Шаг!

Широкая линия копейщиков позволяла взять противника в полукольцо. Конечно, они еще могли прорвать центр, но бойцы Хелдора не собирались дарить им такого шанса.

- Шаг!

Слаженные и четкие движения не давали противникам продыху. Линия, которая, прямо в движении корректировалась стоящими позади товарищами, казалось монолитной и несгибаемой. Похоже, воины под командованием Ивви и Фионы двигались и наносили удары быстрее, чем Амальфи соображал. Ах, будь у них пики о четырех метрах— этот раздобревший на столичных харчах сноб уже бы висел на них!

- Шаг!

Некоторые из недругов пытались копьями организовать сопротивление — но они действовали разрозненно — стоило ударить, как древко прижималось к земле одним из дружинников, а второй наносил колющий удар, при этом находясь в относительной безопасности. Щитоносцы, растеряв инициативу, могли лишь защищаться.

- Шаг! Не добивать! Не добивать!

Враги безостановочно пятились, а призвать к дисциплине их было некому — их горе-командиру тоже не хотелось попасть под удар. Некоторые падали, раненые, или их просто выдавливало из строя, сбивая с ног. Некоторые порывались встать, но копейный наконечник в пяди от твоего горла — испокон веков улучшал взаимопонимание. Даже тогда, когда их еще делали из куска кремня или кости.

- Шаг! Шаг! Навались!

Фиона не прогадала — противники активно отступали назад, не видя, что позади них был вольготно раскинувшийся шатер. Халдык, до этого стоящий чуть поодаль, ударил во фланг, толкнув отступающих на растяжки шатра.

Первым запнулся Амальфи, за ним бойцы, стоявшие во втором ряду, рухнули прямо на него, а потом на барахтающихся людей упали и остальные. Под всей этой кучей-малой шатер окончательно рухнул, после чего раздался визг — из-под полога выскочила растрепанная Альда, которая надеялась переждать там стычку в независимости от ее исхода.

- Бросайте оружие, недотепы! Лежите и не дергайтесь, коли жизнь дорога! - Услышали упавшие на растяжки, не то крик, не то рычание у себя за спиной.

Проигравшие бой испуганно оглянулись, а дружинники тоже удивленно раскрыли рты. Это был Хелдор, а перед ним все увидели двоих воинов, посланных с ним разобраться. В лицо одному из воинов было воткнуто листовидное копье, которое буквально разрубило тому лицо пополам.

Второй воин сидел, повернувшись спиной к Хелдору, с посиневшим, перекошенным лицом. Хелдор в горячке боя попросту сдернул с него ремень, и задушил незадачливого мародера - как и обещал.

Командир пикинеров сдернул с его обмякшего тела свой упелянд, после чего отпустил конец ремня. Бездыханное тело упало лицом вниз, нелепо отклячив зад. На шее была кровь — литье на поясе глубоко вонзилось ему в горло.

Воины вставали, бросали оружие, отходя от так неудачно подвернувшегося шатра. Недобро глядя на них, Хелдор надел на себя свою верхнюю одежду, небрежно прихватив ее ремешком, которым за минуту до этого без всякой жалости задушил человека. Пленники, все разной степени помятости, собирались перед напряженными до предела дружинниками. Теперь горячка боя прошла, не убитых противников оказалось немало, и теперь те боялись, как бы их человеколюбие не вышло боком — кто знает, что они предпримут.

- Если вы не будете делать глупостей, то вы все спокойно отправитесь домой. - Хелдор задумчиво потер подозрительное пятно на сукне. - кроме одного человека.

Побежденные слушали завороженно, стараясь держать руки на виду. Раздался сдавленный стон, где-то неподалеку от бойцов Хелдора, напряженно сжимавших оружие. Прервав свою речь, он приблизился к раненому. Копье в бок - кажется, нагрудник был не по размеру.

- Этот человек спас меня от холода, дав отрез рогожи. Может, он просто хотел увидеть, как я наложу в штаны, когда меня удавили бы на столичной площади… Тем не менее…Хелдор взял кинжал у одного из своих подчиненных, склонившись над раненным. Кто-то хотел было метнуться в его сторону, но прямо-таки опешил, увидев, что командир пикинеров закатал рукав и приложил лезвие к предплечью.

- Отстегните пряжку и отодвиньте ворот. Осторожнее – кивнул он одному из сдавшихся. Острое лезвие оставило длинный порез на руке Хелдора. Так было быстрее, чем просто рисовать руну в воздухе, после насыщая ее кровью - как выяснил он совсем недавно— Хелдор провел плашмя кинжалом по ранке, и стал рисовать Знак Крови. Алые росчерки мгновенно появлялись словно из ниоткуда. Когда последний штрих был готов, он приложил лезвие к ране и еще раз взмахнул кинжалом в воздухе.

К этому времени несколько любопытных, не боясь копий дружинников подошли ближе, а остальные отчаянно тянули шеи. Красноватый сполох, и все увидели, как рана на предплечье Хелдора заросла. Раненый удивленно притих, потрогал бок, и нащупал там только небольшой рубец. Пошатываясь, он поднялся.

- Спасибо... - растерянно промямлил он.

- Так вот. Я отпущу всех, кроме одного человека. Надеюсь, у вас не осталось дураков, готовых погибнуть за вашего бездарного командира?

Солдаты отпрянули в сторону, отшатнувшись от гвардейца, словно от чумного. Не ровен часть, этот слегка неуравновешенный парень, который еще и колдун, решит, что кто-то из них пытается заступиться за этого рохлю.

- Так я и знал. – удовлетворенно кивнул Хелдор - Амальфи, я вызываю тебя на бой. Здесь и сейчас. Бойцы. Арн-Дейлцы – обратился он ко всем присутствующим, не разделяя теперь своих и чужих - позаботьтесь о раненых, после чего встаньте в круг, дабы стать свидетелями того, что бой будет честным.

- Я не буду с тобой драться! Ты даже не рыцарь! – Возразил его мучитель, но никто и ухом не повел – словно все шло своим чередом.

- Твои ребята решили иначе — сказал Хелдор, видя, как все присутствующие принялись споро выполнять его просьбу. - Так что достоин я твоей дворянской задницы или нет — но ты сегодня умрешь.

Он выдернул из трупа копье с широким наконечником, критично осмотрел.

- Конрад?

-Я!

- Позволь еще разок сплясать с красавицей, что ты держишь в руках.

Дружинник сначала нахмурил брови, не понимая его, но потом, улыбнувшись, протянул ему глефу. Альда, потерянно стоявшая от него в нескольких шагах, недоуменно наблюдала за тем, с каким благоговением он осматривает свое оружие. Он провел пальцем по лезвию, рискуя порезаться, после чего с нежностью провел по лангетам, пересчитывая каждый гвоздик, вбитый в древко.

- Скоро я верну тебя твоему новому хозяину, красавица. Есть одно дельце, и мы решим его наилучшим образом. Только ты и я.

Он резко перехватил свое оружие, и глаза его горели каким-то странным фанатичным огнем. Кому-то показалось, что Хуунре вселился в него, чтобы он поквитался со своим обидчиком. Впрочем, никто, наверное, кроме Фионы и не догадывался, насколько близки они были к истине. Он спокойно, неспешно, пробовал носком сапога утоптанный снег, словно репетируя, как он будет двигаться. Глефа была укорочена примерно в его рост, и он легко перехватывать ее, перетекая из одной стойки в другую, привыкая

Хелдор, скинувший с себя упелянд и оставшийся лишь в замаранном дублете и весьма несвежей рубахе с закатанными по локоть рукавами, тем нее менее, смотрелся куда более грозно своего противника: Амальфи, спохватившись, начал снаряжаться в битву – подобрал с земли шлем, стряхивая с него налипший снег, взял копье, щит, помешкав, вернул меч в ножны. Когда он, судорожно шаря вокруг, ухватил за петлю оброненный кем-то топор, Ивви подначил его:

-Может, нам кому за баллистой еще сбегать?

Амальфи стушевался и оставил топор на земле. Мучитель Хелдора был цел, невредим, он был в хорошем доспехе – но дух его был сломлен еще до сражения.

Когда раненые были перевязаны, воины встали в круг, окружая поединщиков. Бойцы Хелдора, вперемешку со столичными, образовали почти идеальный круг. Ощущая важность момента, Халдык убрал в ножны сабли, вновь достав бубен, по которому начал отбивать неторопливый ритм.

- Воины, которые были под началом Амальфи! Я не держу на вас зла! – Хелдор, повинуясь завораживающему ритму, взял слово. Затем, подставив лицо холодному ветру и лучам восходящего солнца, продолжил - Ибо он — лезвие глефы послушно указало на противника — виноват в том, что мы сошлись в этом бою. Каким бы ни был исход — вы скоро сможете отправиться домой. Я призываю своих людей — чтобы ни случилось — сдержите данное мной слово!

Амальфи подрагивающими руками нахлобучивал на голову шлем, держа в руках свое копье. Но тут он решился оборвать торжественную речь:

- Хелдор! Прекрати это! Я понимаю, что ты смертельно оскорблен своим пленением, но, как положено, я оставлю тебе в залог свои доспехи, а вернувшись домой - вышлю тебе достойную контрибуцию!

Из толпы донесся свист, улюлюканье, кукареканье — кажется, если до этого кто-то и сочувствовал Амальфи, то теперь таких не осталось.

- Твои люди ответили за тебя. Они хотят, чтобы ты сражался. Они уже узнали, что ты никудышный командир, но они все еще уповают на то, что ты не просто так носишь с собой копье и называешь себя мужчиной. Закрой забрало и сразись со мной!

- Хелдор! - Альда вошла в круг, схватила Хелдора за рукав. - я знаю, ты подумал.... Но там в шатре не...

Командир пикинеров грубо оттолкнул ее от себя, да так, что она упала на притоптанный снег. Он глухо, не своим голосом, произнес:

- Ты уже не имеешь значения, женщина. Просто дай мне его убить!

Альда, потирая ушибленную руку, спешно ретировалась, смотря на него с уже ставшим, кажется, извечным испугом и негодованием. Сказать, что она раскаивается в заваренной каше — ничего не сказать.

- Еще возражение есть? Нет? Пора начинать! - Хелдор выставил правую ногу вперед, положил на левое плечо свое оружие, готовый тут же атаковать.

Халдык, понимая важность момента, захотел ее обставить так, как подобает. Бубен на мгновение стих:

- В лучах холодного зимнего утра я призываю Хуунре, чтобы он рассудил этот поединок. Пусть один из воинов с ног до головы облачен в доспехи, но бог воинского отчаяния одинаково одарит воинов своей силой, чтобы бой вышел честным. Пусть горячая кровь Хуунре побежит по жилам того, за кем стоит правда! Хуунре!

- Хуунре.. - неуверенно ответили в толпе. Халдык не был доволен таким результатом.

- Хуунре!!! - вновь заговорил бубен.

- Хуунре!!!

- ХУУНРЕ!!!!

- ХУУУНРЕ!!!! - закричали все в унисон. Все слышали об этом боге, которого считали забытым, или даже запретным, и не всем хватало решимости произнести его имя всуе – было видно, как воины из столицы стали испуганно переглядываться друг с другом, словно теперь их связывала какая-то страшная тайна.

Бубен застучал, в такт сердцу Хелдора. Казалось, что оно, разгоняя кровь, выпрыгнет из груди. Его наполняла пугающая сила. Халдык знал, что делает. У Амальфи не было больше шансов – он теперь будет сражаться не с командиром пикинеров, но с богом войны. Он смело двинулся на противника, зная — сила и скорость защитят его получше всяких доспехов.

Алебарда сорвалась с плеча, Амальфи отскочил назад, но лезвие послушно замерло на линии атаки, после чего последовал резкий укол — гвардеец едва успевает отразить удар, раздается деревянный стук. Подбив алебарду Хелдора, он сделал выпад в ответ, уповая на длину древка, но его противник чуть отклонилсяв сторону. Не теряя ни секунды, Хелдор обвел древко алебарды вокруг копья противника, прижав его к земле. Подшаг вперед, угрожающий тычок снизу-вверх, заставивший противника отшатнуться. После этого Хелдор нанес рубящий удар точно в шлем противника. Забрало вмялось тому в лицо, Амальфи беспомощно затряс головой, почти вслепую размахивая копьем. Гибко, словно хвост змеи, мелькнуло оружие Хелдора, копье Амальфи закрутилось в сторону и вылетело из рук.

Хелдор отошел назад, встав в выжидательную позицию, заведя глефу чуть назад. Его противник пытался поднять забрало, но, тщась это сделать, расстегнул ремешок и со стоном стащил шлем с головы. Смятое забрало здорово прошлось по его носу — теперь он, право, не был таким смазливым.

- Встань и дерись.

- Но у меня... Нос сломан!

- Встань. Вдень руку в щит. Возьми меч. Дерись.

- Я не могу!

- Эй, Альда? Слышишь меня? Ты легла под эту жалобно хнычущую тварь?

- Хелдор, я не....

- Ну, гвардеец его величества, воин ты тоже так себе. - не слушая Альду, произнес он - Может мне дать себя связать, чтобы твои шансы возросли?

Тот взвыл, вскочил на ноги и бросился на Хелдора, замахнувшись мечом и выставив вперед щит, который до этого висел у него за спиной. Хелдор отскочил в сторону, рубанув Амальфи сзади, под колено. Стальной лепесток на наколеннике согнулся, но выдержал, но гвардеец припал на левую ногу, стараясь сохранить равновесие. Этого было достаточно для того, чтобы Хелдор перехватил глефу для укола и сверху вниз вонзил ее точно в сгиб колена. Амальфи, скуля, упал на землю, орошая снег кровью из разбитого носа. Меч отлетел в сторону, решив не знаться более с таким хозяином.

Хелдор приблизился к лежащему ничком Амальфи, тот, насколько можно быстро, поднялся, попытавшись ударить противника щитом, но Хелдор просто увернулся от этой неуклюжей атаки, после чего схватил его за копну черных волос, потащив на себя. Тому, скуля, пришлось перебирать конечностями по испачканному кровью снегу.

- Боюсь твоя холодная кровь, разгоняемая по венам твоим трусливым сердцем, оставит на этом славном оружии алебарде следы ржавчины. – Хелдор швырнул глефу в сторону Конрада и тот ее решительно подхватил. - Ты будешь убит...нет, ты будешь забит своим же копьем. Ты будешь умирать долго и мучительно. А то не ровен час, попадешь в Чертог. Я не хотел бы там видеть такую падаль, как ты.

Он отпустил Амальфи, подхватил копье, лежащее поблизости, и резко ударил его древком по голове. Гвардеец закричал от боли. Хелдор бил по голове, по спине, защищённой одной только кольчугой — бой кончился — началось избиение. На десятый удар, когда древко был сплошь обагрено кровью, оно треснуло. Он слышал, как Амальфи, извивающийся под ним, облегченно вздохнул. Рано. Слишком рано. Полуметровый обломок вместе с наконечником остался в руке Хелдора и он со всего маха всадил его в позвоночник Амальфи. Ноги его в последний раз дернулись... но смерть не пришла. Гвардеец приподнялся на локтях, не понимая, что происходит.

- Я... я... мои ноги.... мои ноги... -стал жалобно всхлипывать тот. – О Верховный Отец… Мои ноги… А… Аааа… - Не от боли, но от ужаса закричал поверженный.

Хелдор нагнулся, сунув руку за ворот нагрудника Амальфи. Там был кожаный мешочек, где уверовавшие в Верховного отца обычно носили чертополох, полынь или кусочек пахучей смолы – отгонять нечистую силу.

- Не тому богу ты взываешь о помощи –он тебя оставил. Эх, если бы ты знал, с кем связался – прошелестел ему командир пикинеров – его улыбка, оттененная побагровевшими шрамами, стала просто демонической… Но, будь по-твоему – он хлопнул Амальфи по плечу, тот задержал дыхание, ожидая своей участи - Он заметит тебя. Но будет слишком поздно.

Хелдор поволок искалеченного за ворот кольчуги к клетке, а наблюдавшие за боем испуганно подались в стороны. Амальфи начал отмахиваться руками, не прекращая ныть, но командир пикинеров отвесил ему звонкую затрещину, оглушив.

- За все надо отвечать, Амальфи. У тебя будет время подумать. Веревки! Подать мне веревки! Ремни, что угодно, ну? Давайте же сюда! – Получив требуемое, Хелдор распял противника, привязав его руки к клетке – так сильно, что уже очень скоро они начали синеть. Затем от прихватил его за шею кожаным ремнем, зафиксировав его голову так, чтобы он не мог ни пошевелить ей, ни закричать – живительного воздуха хватало лишь на то, чтобы натужно сипеть. Ноги, едва касаясь носками земли, беспомощно болтались.

- Возвращайтесь столицу. Скажите, что произошло. – наказал Хелдор, неотрывно глядя на содеянное собой - Сообщите королю, что я был готов дать ему ответ за мои действия. Неважно – он ли подослал вас, или все решила устроить эта падаль – он показал на распятого. Но так дела не решаются. Собирайтесь в путь, заберите раненых – и уходите. О павших мы позаботимся.

Ближе к полудню столичных воинов и след простыл. Они взяли лишь часть лошадей, погрузив на них раненых. Одна лошадь досталась Альде и она понуро последовала за эскортом. В последний раз она обернулась, но никто даже на нее не глянул – кроме девушки, которую называли Флерой. Рыжеволосая воительница смотрела на нее так свирепо, что, казалось, она сейчас стащит ее с лошади и будет долго бить кулаками.

… Долго с эскортом она не пробыла – в ночи она, оседлав лошадь и прихватив с собой, помимо личных вещей, небольшой масляный фонарь, бросилась в обратный путь. Часовые уже крепко спали, даже не заметив ее бегства.

К утру она была на месте побоища. К ее ужасу – дружинники, не осмеливаясь ослушаться Хелдора, так и оставили Амальфи на месте, но ужасней было то, что он еще дышал…

Кровь застыла на его лице гротескной маской, ноги бессильно висели, едва касаясь земли носками. Альда подошла к распятому, тот поднял голову, услышав шум.

-Зачем ты все это устроил...Мы могли бы просто уехать отсюда.

-Король... Требовал... Чтобы... Он узнал, что тебя нет на месте, и ему нужны были... виноватые…. Помоги… Не могу дышать…

Альда, взяв кинжал, что так и был у него на поясе, перерезала ремень на горле.

-Ыкх… Спасибо. Перед смертью не надышишься, как говорят, но… они не были – Амальфи шумно вдохнул воздух – при смерти.

Альда посмотрела на руки Амальфи - те уже скорее были черно-лиловыми, а даже не синими.

- Будь ты с Хелдором пообходительней, все было бы иначе. – слишком уж строго сказала Альда.

- Ничего бы не было. Я... такой, какой я есть. А теперь... А теперь раскаиваться поздно. Хелдор прав... Во всем прав. Если бы во мне было хоть немного мужества, я погиб бы, как воин, на ристалище… Альда? – Посмотрел он на нее измученными глазами.

- Что? - она провела ладонью по его окровавленной щеке.

- Прежде чем ты уйдешь... Не оставляй меня здесь...

- Я... я смогу. Ты… Да, ты вынудил меня пойти на это, но будь и я сама благоразумнее– она перехватила Кинжал Амальфи.

- Последнее... Желание....

- Да?

- Я вел себя как... Как зарвавшийся сноб... но... я просто пытался добиться тебя все это время. Не твоего приданого, как сказал Хелдор. Тебя… Хотя бы один раз... Поцелуй меня.

Альда прикрыла глаза, по ее щекам прокатились две слезинки. Она поцеловала Амальфи в разбитые губы, и резко отпрянула от него. Пока он не успел хоть что-то сказать, он воткнула кинжал ему в подбородок... Он не успел почувствовать что-то, кроме ее поцелуя, который на мгновение заставил его забыть о своих ранах.

Альда в нерешительности оставила кинжал в нем, отступив назад.... Нет, так нельзя...

...Ее руки продрогли от холода, снег забился под платье, но, в конце концов, копая где найденным обломком копья, где ногтями, она смогла вырыть неглубокую могилу – снег успел за день подтаять, земля стала тяжелой и сырой. Окровавленными пальцами она из последних подхватила камень, которым обкладывали кострища, и поставила его на манер надгробия. Она вытерла руки о платье, и оно теперь оно все было в крови и грязи.

Погода была настолько ясной, что с небольшого взгорья, куда она продралась сквозь сугробы, можно было увидеть громаду Столицы. Ее бы не замедлял пеший эскорт, и она завтра к вечеру, быть может, была бы уже в предместьях.

Она долго всматривалась вдаль, словно пытаясь высмотреть очертания замка на возвышенности, где она родилась и выросла. После этого она, выйдя на дорогу и запрыгнув на лошадь, двинулась в противоположную сторону.