Повелитель огня

Глава 15

Нужно было всё делать быстро и главное — без шума. Я подскочил к Браноборскому князю, поднёс к его шее кинжал, закрыл ему рот ладонью и прошипел:

— Если хоть слово скажешь, перережу глотку!

— Почему если? — возмутилась Ясна. — Режь!

— А ты найди что-нибудь, чем его можно связать, — сказал я княжне.

— Убей поганника! — снова затребовала та.

— Мы не будем его убивать, и я тебе позже объясню почему. Быстро ищи, чем его связать и не ори, в коридоре явно охрана стоит.

— Убей его! — стояла на своём Ясна. — Или дай я убью!

— Верёвки ищи, убивальщица, или ремни! Бегом!

Княжна злобно зыркнула на меня, но принялась выполнять приказ: начала рвать на полосы простыню. Видимо, знала, что верёвок и ремней в спальне нет. А Станислав молчал и не дёргался — понял, что лучше быть связанным и живым, чем погибнуть при попытке к бегству.

— Вот, — мрачно произнесла Ясна, протягивая мне полоски ткани.

— А чего ты мне их суёшь? — сказал я. — У меня не десять рук. Бери да связывай.

Ясна насупилась ещё сильнее, сделала шаг в сторону Станислава, а потом резко ускорилась и с небольшого разбега пнула его своим остроносым сапожком между ног. Учитывая, что Браноборский князь лежал на спине, раздвинув ноги, попала княжна идеально. Даже мне стало больно, хотя я всего лишь увидел это со стороны. А бедняга Станислав чуть не откусил мне пальцы, когда я зажал ему рот, чтобы он не взвыл от боли.

— Ты что творишь? — разозлившись, прикрикнул я на Ясну. — Хочешь, чтобы охрана прибежала? Давай связывай его, и без фокусов!

— Я не знаю, как, — заявила княжна. — Давай я его подержу, а ты свяжи.

— Хорошая попытка, но нет, — сказал я усмехнувшись. — Кинжал я тебе не дам. Давай вяжи! И кляп сделай.

Ясна тяжело вздохнула и принялась связывать князя. Когда закончила, сделала кляп тоже из куска простыни, запихала его в рот Станиславу и зафиксировала повязкой. После чего встала и совсем нехорошо посмотрела на старика.

— Даже не думай! — сказал я ей. — Я понимаю, какие чувства ты сейчас испытываешь, но мы не должны его убивать.

— Надеюсь, у тебя есть веская причина, чтобы оставить ему жизнь, — с нескрываемой обидой произнесла Ясна.

Затем она какое-то время с ненавистью смотрела на Станислава, борясь с желанием его снова пнуть, но в итоге взяла себя в руки и лишь плюнула в лицо князю.

— Молодец, — похвалил я девушку. — А теперь нам надо как-то отсюда уходить. Ты, когда сюда шла, в коридоре охрану видела?

— Один стоит, — ответила Ясна.

— Сейчас открой дверь и позови его сюда, скажи, что господину стало плохо.

— А он поверит?

— Ну ты скажи так, чтобы поверил. Оголи плечико, пусть охранник подумает, что старый князь не выдержал жара любви. Будь убедительной. Но делай это только по моей команде!

— Хорошо, — вздохнув, произнесла княжна и отправилась к двери.

Я тем временем осмотрел спальню в поисках чего-нибудь тяжёлого и остановил свой выбор на ближайшем светильнике. Его массивная бронзовая ножка вполне годилась для удара по голове. Взял светильник, подошёл к двери и дал команду Ясне. Та быстро сняла с себя расшитую золотом свиту, затем стянула через голову праздничный алый сарафан и осталась лишь в одной белоснежной льняной нижней рубахе. После чего княжна дёрнула себя за ворот, порвав его, и оголила плечо — всё, как я сказал. А потом выскочила в коридор и так убедительно заголосила, что даже Станиславский бы поверил:

— Господину плохо! Что мне делать? Помирает господин!

Тут же послышался топот, и буквально через секунду в спальню влетел уже знакомый мне охранник. Остановился у порога, увидел лежащего на полу Станислава и, не успев ничего понять, получил бронзовым светильником по затылку. Рухнул, не проронив ни слова.

— Больше никого нет в коридоре? — на всякий случай уточнил я у Ясны, отстёгивая ножны с мечом от пояса охранника.

— Никого, — ответила та.

— Тогда возьми котомку на столике, там простая одежда. Переодевайся, и надо уходить.

— А ты так пойдёшь? — удивлённо спросила Ясна, уставившись на мои ноги.

Я невольно хлопнул себя ладонью по лбу — вообще забыл на нервах, что в горелых шортах бегаю. Быстро стянул порты с охранника, а потом, подумав, ещё и кафтан. Он был форменный — то, что надо, чтобы выйти из замка. Охранник, ведущий куда-то мальчишку — практически идеально.

Раздетого охранника я связал и запихал ему в рот кляп, после чего уложил на кровать. Рядом положил князя. Начал одеваться, и тут меня ждало большое разочарование: в порты охранника я не влез. И не просто немного не влез, а вот прям совсем. Пришлось стаскивать штаны с брыкающегося и возмущающегося Станислава.

Княжеские порты были мне большеваты, но это решалось поясом. Форменный кафтан охранника еле как, но налез. Свой я сложил в котомку. Пока я всем этим занимался, переоделась Ясна. В принципе можно было уходить. Но перед уходом я решил сделать ещё кое-что: снял со Станислава все драгоценности, в том числе и княжеский перстень-печатку — символ его власти. Перстень я, конечно, забрал, чтобы досадить князю-упырю, а вот всё остальное надеялся хоть как-то сбыть. Путь до Велиграда неблизкий, надо на что-то продукты покупать.

— Надеюсь, мы сможем обменять это хоть на какое-то количество печатей, — сказал я Ясне, складывая драгоценности в котомку.

Княжна кивнула и отправилась к тайнику в стене, из которого ранее достала кинжал, и извлекла оттуда увесистый холщовый мешочек.

— Здесь двести печатей и немного запасов, — сказала Ясна. — Чтобы от охраны откупиться, если бы я смогла кровопивца убить.

— Убить бы, думаю, смогла, а вот откупиться от охраны вряд ли, — заметил я. — Печати бы у тебя забрали, а тебя отдали Далибору. Но то, что ты их сюда принесла — это очень хорошо. Они нам сильно помогут в пути.

Я взял у Ясны мешочек с печатями и засунул его в котомку. Драгоценности Станиславу возвращать, разумеется, не стал. После чего прикрепил на пояс ножны, и мы были готовы отправиться в путь: нелепый охранник в больших портах и не сходящемся на поясе кафтане и странный мальчик в натянутой на самые глаза шапке.

Из замка мы вышли на удивление легко, но это было и не удивительно. Свадьба гуляла вовсю.

Из города тоже без проблем.

Дошли до моего схрона, и я достал из него всё, что припас. Огниво и часть продуктов запихал в котомку, а что не влезло, завязал в узел и вручил его княжне. И дал ей один факел.

— А что это за палка? — спросила Ясна, рассматривая его.

— Потом узнаешь, когда в лес придём, — ответил я.

— В лес? — удивилась княжна.

— А ты по дороге идти собралась? В замке с минуты на минуту тревогу объявят. Обнаружат, что охранника в коридоре нет, догадаются в спальню зайти. Не сейчас, так через час. И сразу начнут всё вокруг прочёсывать, только в лес не сунутся.

— Не сунутся, потому что в лесу звери! И нам туда нельзя. Звери нас сожрут!

— Не сожрут.

— Владимир, ты лишился рассудка! — заявила Ясна. — Я в лес не пойду! Ты не знаешь, что такое наш лес.

— Да ну, серьёзно, что ли? — усмехнулся я. — А где я, по-твоему, прятался все эти дни?

— Но там звери! — стояла на своём княжна. — Там невозможно прятаться и особенно ночью!

— Мы их отгоним, зверей твоих.

— Чем?

— Вот этими палками, — сказал я и взмахнул факелом.

— Я тебе не верю!

— Придётся поверить. Ну или можешь идти одна по дороге. Я сделал всё, что мог: от упыря тебя спас. А дальше, если хочешь снова к нему в лапы, кто я такой, чтобы тебе мешать?

— Но в лесу звери, Владимир, я боюсь туда идти, это верная гибель, — продолжила свою песню княжна, но тон уже сменила, теперь она не возмущалась, а пыталась давить на жалость.

— Разговор окончен! — отрезал я. — Всё будет хорошо! В конце концов, ты собиралась убить Станислава — вот это точно была бы верная гибель для тебя. Но почему-то ты не боялась.

Ясна в очередной раз вздохнула, но больше ничего не сказала, и мы молча направились в сторону леса. Однако надолго княжну не хватило.

— Почему ты не дал мне убить кровопивца? — неожиданно спросила она минут через десять.

— Потому что это был бы очень глупый поступок, — ответил я.

— Но почему?

— Потому что тогда я не смог бы тебя защитить.

— Не понимаю.

— А если немного подумать?

— О чём подумать?

— О ситуации, обо всех раскладах. Вот ты куда вообще собиралась идти, если бы тебе вдруг каким-то чудом удалось убить старика и сбежать из замка?

— К дяде Велигору, он уважаемый человек и в обиду меня не даст, он княжий посадник в Грозовце.

— Посадник, говоришь? А в каком княжестве?

— В Велиславском.

— И какие отношения у Велиславского князя со Станиславом? — спросил я.

— У Станислава со всеми плохие отношения, — ответила Ясна. — Но он и Велиславский князь — союзники Станимира.

— Ну и вот представь теперь ситуацию: дядя тебя принимает в своём доме, а потом к нему приходит Далибор и требует выдать тебя, как убийцу его отца. А за ним стоит сам Станимир, так как Далибор — его племянник. И если вдруг твой дядя откажется, Станимир и Далибор потребуют от Велиславского князя, чтобы тот вмешался. И каковы шансы, что твой дядя тебя не выдаст?

— Но Станислав убил моего отца! — обиженно воскликнула Ясна. — Я имею право отомстить!

— Имеешь, — согласился я. — Но помимо права, нужно иметь ещё и возможность, после свершения мести самой остаться в живых. Думаешь, я тебя не понимаю? Думаешь, я не представляю, как тебе хочется убить эту мразь? Я всё понимаю. Но нельзя. Сейчас, если сам Станислав потребует у твоего дяди выдачи тебя, твой дядя ему откажет и будет прав. Ты сейчас жертва, и будешь находиться у дяди под защитой. Поэтому Станислав даже и не потребует твоей выдачи.

— Но ведь ты мог его убить, — с грустью произнесла Ясна.

— Чтобы пришли к моему отцу и потребовали моей выдачи? В отличие от твоего дяди, мой отец может себе позволить не выдавать, тем более сына. Но начнётся война. Из-за этого старого мерзкого гада начнётся большая война. Я к вам аманатом приехал, чтобы войну остановить, а ты мне предлагаешь начать новую? Ещё раз говорю, я тебя очень хорошо понимаю, но, пожалуйста, включи голову! Нам нельзя было его убивать! Я пришёл, чтобы тебя спасти от надругательства и унижений, а не для того, чтобы глупыми убийствами провоцировать войны. И давай на этом закроем тему раз и навсегда!

— Давай, — вздохнула княжна, и мы снова пошли молча.

Ночь была светлой, почти белой от лунного света — пока шли по дороге и по полям, было очень даже ничего, но когда подошли к лесу, Ясна заметно напряглась. И её можно было понять: деревья стояли тёмной, мрачной стеной. Даже мне было жутковато туда идти.

Так как нас никто не преследовал, и никто не мог увидеть мои горящие факелы, я не стал издеваться над Ясной и заставлять её идти по лесу в темноте. Тем более ей в любом случае предстояло пережить нешуточный стресс, увидев дикий огонь. Поэтому едва мы подошли к первым деревьям, я сказал:

— Небольшая остановка!

— А нам обязательно идти в сам лес? — спросила княжна. — Вдоль него нельзя?

— И чем тебе это поможет? Если зверь нас почует, он выйдет из леса. Поэтому мы сейчас должны приготовиться к тому, чтобы отразить его нападение.

— Как подготовиться?

— Сейчас увидишь, и я тебя прошу, давай без паники!

— Ты меня пугаешь, Владимир.

— Ещё не пугаю, но сейчас начну, — пообещал я. — А ты всё равно ничего не бойся!

Выбрав подходящее место у корней большого дуба, я расчистил землю, достал из котомки заранее приготовленный трут из сухого мха. Положил его на землю, вокруг аккуратно выстроил гнездо из тонких сучков и сухой бересты. Достал своё нехитрое огниво и провёл ножом по куску кварцита. Полетел сноп мелких искр, часть из них упала на трут, и от того пошёл лёгкий сизый дымок.

— Что ты делаешь, Владимир? — настороженно произнесла Ясна.

Я не стал отвечать, а принялся осторожно дуть на тлеющий трут. Буквально через несколько секунд тот вспыхнул тонким красноватым пламенем.

— Что это, Владимир? — уже испуганно спросила княжна.

— А сама как думаешь? — спросил я, накидывая на огонёк мелкие щепки и крошки сухих веток. — На что похоже?

— На дикий огонь, — в ужасе произнесла девушка, отходя от костерка.

— Он и есть. Только бояться его не надо, он нас с тобой от зверей спасёт.

Разжигать большой костёр я не собирался, мне нужно было лишь зажечь факел, чтобы с его помощью зайти поглубже в лес и там уже нормально обустроиться — с большим костром.

Факел загорелся быстро, я поднял его, осветив дорогу, и сказал Ясне:

— Не бойся, поднеси конец своей палки к огню, зажги её.

— Нет! — воскликнула княжна и отбросила факел, словно он уже горел, после чего она уставилась на меня испуганными глазами и произнесла: — Кто ты такой?

— Да вроде мы уже знакомились, — усмехнулся я. — Владимиром меня зовут.

— Но как? Зачем? — княжна не могла подобрать нужных слов. — На тебе теперь скверна. Не подходи ко мне!

Да уж, сильно им здесь всем мозги запудрили, хорошо обработали. Но огневиков понять можно, если ты строишь бизнес на том, что продаёшь запасы для магического огня, то будешь всеми правдами и неправдами прививать народу страх перед огнём обычным. Это вполне логично. Только всё равно я не ожидал такой реакции от Ясны. Понимал, что ей будет непросто принять обычный огонь, но вот что она испугается так сильно — не думал. Надо было что-то делать, так как девушка пятилась, смотрела на меня, как на того же лесного зверя и, казалось, сейчас развернётся и со всех ног рванёт от меня.

На помощь пришёл мрагон. Я его ещё не видел — он прятался в темноте, но его жуткий низкий, пробирающий до мурашек рёв я не мог перепутать ни с чем. Но даже если я и ошибался, зверюга, ревущая в темноте, вряд ли была сильно дружелюбнее мрагона.

Ясна перестала пятиться, она стала боком и бросала взгляд то на меня, то в темноту, из которой доносился приближающийся рёв.

— Иди ко мне, — сказал я ей. — Огонь защитит нас от зверя.

— Нет! — ответила княжна, отрицательно завертела головой и отошла от меня ещё на несколько шагов.

И тут он вышел из леса. Мрагон. Такой же здоровенный, как тот, которого я недавно пришиб. Зверь открыл пасть, сверкнул огромными зубами в свете луны, облизнулся и снова заревел. Ясна невольно сделала несколько шагов в мою сторону. Но потом она посмотрела на огонь в моей руке и остановилась. Затем опять бросила взгляд на неспешно приближающегося к нам мрагона.

Бедная девочка: на неё было просто больно смотреть. Причём на лице Ясны, как ни странно, не было испуга, а лишь невероятное разочарование. Наверное, подумала, что сейчас её съест ящер, и ещё раз пожалела, что не убила Станислава.

— Всё будет хорошо! — громко и уверенно произнёс я. — Огонь нас защитит. Иди ко мне!

— Найти! Поймать! Привести ко мне! Я буду лично сдирать шкуру живьём с каждого! — истерично орал Браноборский князь на собравшихся в его спальне воевод, тысяцкого, тиуна, дружинников. — Перекройте все дороги! Проверьте все постоялые дворы! Каждую повозку проверять, даже если проводники будут против! Границу с ратичами закрыть!

Служивые лишь кивали и бормотали, что сделают всё возможное и обязательно доставят беглецов князю. Среди них, понурив головы, стояли и свежеиспечённый муж — Далибор и брат сбежавшей жены — Лютогост.

— Как такое могло произойти? — продолжал орать Станислав. — Куда смотрела охрана? Как ко мне в спальню проник этот щенок? Кто-то из вас меня предал! Среди вас есть предатель! Я выясню, кто это, и повешу его на рыночной площади! Вместе с сыном Борислава и неблагодарной девкой повешу! Ей оказали честь — дали возможность породниться с Браноборскими князьями, а она…

У князя перехватило дыхание от злости и возмущения. Он замолчал, отдышался и уже менее эмоционально сказал:

— Я убью её сам. Буду убивать долго.

— Но господин… — робко произнёс Лютогост. — Ясна сама так бы никогда не поступила. Это всё дурная велиградская кровь.

— Это всё дурная крепинская кровь! — взревел Браноборский князь, подскочил к Лютогосту и наотмашь ударил того ладонью по лицу.

Крепинский княжич на всякий случай поднял руки, чтобы прикрыть лицо. Но второй удар Станислав нанёс кулаком в район солнечного сплетения. Лютогост охнул и невольно отпустил лицо, схватившись за живот. И тут же получил кулаком в правый глаз. После этого Станислав достал меч и со всей силы ударил клинком, плоской его частью, по голове Лютогоста. Княжич упал на пол. Одной рукой он держался за разбитую голову, второй пытался прикрываться от очередных ударов. А Браноборский князь пинал его в живот, по голове, по спине и со злостью повторял:

— Дурная крепинская кровь!