Повелитель огня

Глава 17

До Гардова мы шли три ночи. Точнее, две с половиной: остаток той, когда сбежали и ещё две полные. Днями отсыпались и отдыхали. Из всех приключений — на второе утро, оставив Ясну в полях, я зашёл в небольшую деревушку, чтобы купить еды и набрать питьевой воды. Но всё прошло без сюрпризов.

Границу между княжествами проходили ночью по полям — в лес даже не пришлось заходить. Когда оказались на территории чермян, вздохнули свободнее. Парадокс: мы находились в княжестве Станислава, но нас здесь никто не искал, поэтому можно было больше особо не прятаться. Ориентировок с фотографиями в этом мире ещё не изобрели, а в лицо нас никто не знал. Поэтому мало кто обращал внимание на двух братьев, идущих куда-то по своим делам — Ясна в целях конспирации оставалась в мужской одежде, пряча свои роскошные волосы под шапкой.

К Гардову подошли примерно к полудню. Это был не особо крупный городок, но тем не менее со всеми причитающимися полноценному городу атрибутами: княжьим посадником, местной дружиной, городскими стенами и рынком. Последнее нас интересовало больше всего. Мы планировали сесть в Гардове в повозку, идущую в направлении Грозовца, а если таковых не окажется, то купить лошадей или гусаков.

Подойдя к главным городским воротам, мы обнаружили их распахнутыми настежь: широкие створки, обитые железом, тяжело покачивались на петлях, и сквозь них неспешно текла людская река. Стражники — по двое на каждой стороне стояли в тени ворот и не проявляли особого интереса к входящим и выходящим. Похоже, эта суета у ворот была для них обыденностью, и никто не ожидал ни беглецов, ни вражеских лазутчиков.

Люди шли свободно: из города выходили в основном налегке, в Гардов спешили с товаром. Тяжёлые повозки, гружённые мешками и ящиками, гремели по мостовой. Крики погонщиков, скрип колёс, разговоры, редкий смех — всё это сливалось в привычный шум города.

В стороне от главного входа — примерно в ста метрах левее от него, у городской стены стоял большой шатёр. Тёмно-красного цвета, украшенный вышитыми золотыми знаками: символикой Братства Истинного Огня. Около шатра стояли четверо чаровников. Каждый был одет в длинный огненно-багряный плащ с высокой стоячей горловиной.

К шатру выстроилась небольшая очередь из каких-то странных мужчин. Все они были невысокие — ростом не выше полутора метров, но плечистые, коренастые, словно вытесанные из камня. Лица у них были не особо приветливые, я бы даже сказал, суровые, и почти все носили густые бороды, зачёсанные вниз или перевязанные кожаными шнурками.

Одежда этих ребят сильно отличалась от уже привычной мне. Вместо стандартных кафтанов на большинстве из них были плотные, простёганные куртки, в основном тёмных расцветок. Поверх курток — короткие безрукавные кафтаны, больше похожие на жилеты, из выделанной кожи с металлическими накладками на плечах и груди. Вместо обычных портов — грубые кожаные штаны, подпоясанные ремнями с медными пряжками. На ногах — тяжёлые сапоги с толстой подошвой. Оружия я у них не заметил, либо оно пряталось глубоко под одеждой.

Один за другим эти коренастые парни подходили к чаровникам и передавали им небольшие мешочки — явно с печатями. Огневики, не задавая вопросов, принимали деньги, после чего поднимали руки и с тихими, едва слышными заговорами, проводили ладонями перед лицами крепышей. Пальцы чаровников чертили в воздухе огненные символы, которые мигом растворялись в воздухе. Некоторые бородачи в этот момент морщились, словно от лёгкого удара, но терпели, не проронив ни звука.

Такие же символы братья Истинного огня чертили и возле повозок, затем, проговаривая заклятия, касались пальцами колёс, лежащего в повозках товара, лошадей. После обряда каждый бородач тихо благодарил чаровника, склонив голову, и катил свою повозку к городским воротам, где равнодушная стража даже не смотрела в его сторону.

— Ты не знаешь, что там происходит? — спросил я у Ясны, кивнув в сторону странных мужиков у шатра.

— Знаю, — ответила та. — Огневики с горанов скверну снимают.

— Так эти парни и есть те самые загадочные гораны?

— А ты их что, раньше не видел? — удивилась Ясна, взглянув на меня с недоумением.

— Я тебе уже несколько раз говорил, что мне большую часть памяти отшибло после отравления, — напомнил я.

— Прости, — тихо произнесла Ясна, слегка смутившись.

— Я так понимаю, они эту скверну снимают за плату? — спросил я, глядя на протянутые кошели в руках коренастых бородачей.

— Конечно, — ответила Крепинская княгиня. — А как иначе?

— Иначе никак, — согласился я, усмехнувшись. — И что, вот прям у каждого горана есть скверна?

— У каждого, — с уверенностью подтвердила Ясна. — Они же пользуются диким огнём.

— И при этом с ними ничего ужасного не происходит? — уточнил я. — Ну, кроме необходимости платить огневикам при входе в город.

— Все гораны в той или иной мере чаровники, поэтому их самих скверна не пожирает, но в город её нельзя нести. Поэтому братья Истинного огня её снимают, — пояснила Ясна, словно речь шла о чём-то обыденном и совершенно естественном.

— А зачем гораны идут в город?

— Торговать. Они же кузнецы. И мастера зачарованных вещей.

Стало понятно, зачем огневики махали руками над повозками — снимали скверну с товара. Ну или, в чём я был уверен почти на сто процентов, делали вид, что снимают.

— И товар, значит, тоже чистят, — усмехнулся я, глядя, как в этот момент чаровник чертил огненные знаки над очередной повозкой.

— Обязательно, — подтвердила Ясна. — Особенно тот, что сделан из железа. Его ведь куют при помощи дикого огня.

Хорошая разводка, красивая. Неплохо устроились братья Истинного огня, очень неплохо. Помимо того, что подмяли под себя в Девятикняжье все финансы, дороги, почту и ещё кучу всего, они ещё и вот таким заработком не брезгуют. И если те же дороги надо ремонтировать и охранять, запасы создавать, а почту доставлять, то вот такое снятие скверны — это просто деньги из воздуха. Похоже, несчастным горанам просто некуда деваться, и они вынуждены платить и покорно поддерживать весь этот цирк просто за возможность войти в город, чтобы там торговать.

— А почему я никогда не видел горанов в Крепинске? — спросил я. — И досмотра огневиков на входе в город не припомню.

— Потому что в Крепинск их не пускают, — ответила Ясна. — У нас в княжестве им можно торговать только в Речине. Там самый большой рынок. Гораны все свои товары везут туда, а уже из Речина наши торговцы их по остальным городам развозят.

Прямо какая-то расовая дискриминация, то-то эти парни выглядят такими угрюмыми. Я вгляделся в коренастых бородачей получше — кого-то они мне очень уж напоминали. И тут меня осенило.

Гномы!

Передо мной были самые настоящие гномы из моего родного мира! Не маленькие гномики из детских сказок, а суровые жители подземелий из народных мифов и легенд. Те же невысокие, но мощные фигуры, те же суровые бородатые лица, те же грубые и крепкие руки, умеющие держать и молот, и боевой топор.

Это было удивительно. И хоть я давно решил для себя: в этом мире ничему не стоит удивляться, всё же иногда удержаться было сложно. Но с другой стороны, если в Девятикняжье есть маги и динозавры, то почему здесь не может быть гномов? Глядишь, так и до эльфов с орками дело дойдёт. Хотя, конечно, это был бы уже перебор.

Мы зашли в город и первым делом нашли подходящий постоялый двор. Заселились, представившись братьями, быстро перекусили в харчевне при дворе и отправились на Гардовскую рыночную площадь. Скорее всего, повозки в другие города отходили оттуда, и обычно в районе центральной площади располагался Дом братства Истинного огня, где эти повозки можно было арендовать. Или записаться пассажирами на рейсовый маршрут. Хотелось ещё немного осмотреть городок, рынок, глянуть, чем торгуют гораны, но это всё потом. Сначала надо было решить вопрос с транспортом, потому как задерживаться Гардове больше чем на одну ночь не хотелось.

На подходе к рыночной площади мы услышали крики. Сначала это был просто гул голосов, сливающийся с обычным шумом города, но потом в этом шуме стали ясно различаться тревожные крики. А потом ветер поменял направление, и я почувствовал запах дыма — настоящего, едкого, такого знакомого мне по прошлой жизни и работе.

Я сразу напрягся. Откуда здесь мог взяться настоящий дым? Неужели где-то поблизости был пожар? Но откуда ему было взяться в городе, где не используется настоящий огонь? Или всё же тайно кем-то используется?

— Пожар, — на автомате пробормотал я себе под нос.

— Надо уходить отсюда, — сказала Ясна.

— Надо пойти посмотреть, что там, — возразил я.

— Пожалуйста, нет!

— Мы только посмотрим, — пообещал я и быстро пошёл на шум голосов и запах дыма, Ясна засеменила за мной.

Мы прошли всего лишь квартал, и когда повернули, судя по указателям, на улицу, ведущую к городскому рынку, нашему взору открылась пугающая картина: горел дом. И не просто дом, а домина — громадный, трёхэтажный, сложенный из светлого кирпича, с высокими резными окнами и тяжёлыми ставнями.

Огонь бушевал в основном на втором этаже. Там жаром выбило окна, и пламя яростно рвалось наружу сквозь пылающие занавески. Первый этаж тоже горел, но меньше, до третьего огонь пока ещё не добрался.

Народа, желающего посмотреть на жуткое зрелище, собралось просто море. Толпа стояла практически плотным кольцом вокруг дома, но на очень большом расстоянии от него. Приблизиться к дикому огню никто не смел. Люди смотрели на пожар, словно на удивительного дикого зверя: с ужасом и нескрываемым любопытством. Не в силах оторвать взгляда.

И лишь одна женщина в дорогом синем платье пыталась пробиться к дому, но её сдерживал мужчина, не позволяя этого сделать — видимо, муж. Женщина громко кричала что-то неразборчивое, стараясь вырваться из цепких объятий, но у неё ничего не выходило — мужчина держал её крепко, обхватив руками за плечи.

— Это дом городского посадника, — донёсся до меня чей-то голос, когда мы с Ясной приблизились к толпе.

— А чего это жена посадника так в огонь рвётся? — спросил кто-то. — Скверна притягивает?

— Не говори глупостей! — со злостью прошипел третий зевака. — У них там сын малой в доме остался.

— Так, это он дом и поджог! — уверенно заявил четвёртый голос.

— И кто тебе такое сказал? — спросил третий.

— А кто ещё? — искренне удивился четвёртый. — Он же рыжий у них!

— Жаль мальца, теперь уже не выберется…

— Мать жать…

— И спасти некому…

— Никто в дикий огонь не полезет…

— Не спешат огневики…

— Рыжий…

Голоса доносились со всех сторон: взволнованные, равнодушные, осуждающие, разные.

Я не понял, какое отношение цвет волос сына посадника может иметь к поджогу дома, но меня это особо и не волновало. Меня беспокоило другое: в горящем доме остался ребёнок. Раздвигая толпу, я начал пробираться к зданию.

— Ты куда⁈ — испуганно вскрикнула Ясна.

— Жди меня здесь, — ответил я ей. — А лучше вернись на два квартала назад и жди там.

— Владимир, нет! — взмолилась девчонка. — Давай уйдём отсюда! Прошу тебя!

Я тяжело вздохнул. Княжич Владимир, возможно, бы и ушёл. Должен был уйти, потому как он житель этого мира просто физически не смог бы заставить себя войти в дикий огонь. Для него это было бы невозможно просто по умолчанию. Но вот Алексей — профессиональный пожарный с многолетним стажем, отец двоих детей, уйти, глядя на то, как в огне погибает ребёнок, не мог. Я должен был спасти мальчишку, тем более что мне самому в этом мире огонь никакого вреда причинить не мог.

— Вернись на два квартала назад и жди там, — повторил я.

— Владимир, прошу тебя, не надо! — Ясна крепко обхватила меня за плечи. — Я не пущу тебя туда!

— Не переживай, всё будет хорошо, — сказал я, погладив юную Крепинскую княгиню по волосам, после чего аккуратно, но уверенно расцепил её руки и шагнул в толпу.

Пробираясь через кольцо зевак, я ещё раз взглянул на жену посадника. На её заплаканном лицо смешались эмоции животного страха перед диким огнём и отчаянного желания броситься в этот огонь, чтобы спасти сына. На какую-то секунду ей даже удалось вырваться из объятий мужа и сделать пару шагов в направлении дома, но она тут же была опять перехвачена.

Меня тоже кто-то схватил за плечо, пытаясь остановить, когда я шагнул в сторону горящего дома. Но я, не глядя, высвободился и бросился к крыльцу.

Дверь была не заперта, я без проблем отворил её и вошёл внутрь. Жара сразу обрушилась на меня плотной, удушливой стеной, и в этот момент за спиной раздался истошный, полный отчаяния женский крик:

— Он на третьем этаже!

Эта информация сильно увеличила шансы на спасение мальчишки — мне теперь не нужно было тратить время на осмотр первого и второго. Надо было поскорее найти лестницу, но это было затруднительно, так как видимость из-за дыма сильно ухудшилась. Так-то первый этаж ещё держался — огня было много, но он ещё не добрался до пола, языки пламени лизали стены и балки, но коридор оставался проходимым. Только очень уж задымлённым — дым просто клубами стелился по полу.

Я прикрыл рукавом рот и нос. Гореть, я в этом мире не горел, а вот задохнуться очень даже мог, это я сразу же понял, глотнув дыма и закашлявшись. Да и глаза уже резало, поэтому терять время не стоило. Я почти не глядя пересёк просторный холл и уткнулся в лестницу — деревянную, широченную, с красивыми резными перилами. Она была уже наполовину объята огнём, но ещё держалась.

Без раздумий я бросился наверх, прыгая через ступени. За несколько секунд поднялся на второй этаж. Там всё было намного хуже, там огонь бушевал вовсю. Пламя заполнило всё пространство: огромные балки горели над головой, под ногами пылал пол, с потолка сыпались раскалённые щепки, горящие стены уже крошились, а жар стал просто невыносимым. И что самое печальное, я понимал: в любой момент пол этого этажа может обвалиться. Вместе с лестницей.

Но останавливаться было нельзя, и я бросился на третий этаж. Быстро поднялся по лестнице и… упёрся в закрытую дверь. Проход на третий этаж был заблокирован. С одной стороны, это хорошо, потому и огонь ещё не перекинулся туда, но с другой — мне-то надо было туда попасть.

А самым интересным в этой ситуации было то, что на двери висел замок. Большой. Навесной. Со стороны лестницы. Это означало, что мальчишку кто-то запер. Но кто? И зачем? Впрочем, мне было не до вопросов. Надо было спасать пацана. Только вот сбивать замок было нечем — ни багра, ни огнетушителя у меня не имелось.

Но дверь горела уже давно и сильно, это давало надежду на то, что её получится легко сломать или выбить. Не раздумывая, я со всей дури пнул её подошвой сапога. Выбить не получилось — нога просто пробила дыру в обгоревшем полотне. И в этот момент как-то неприятно просела лестница — не сильно, но ощутимо, не хватало ещё, чтобы она рухнула.

С потолка продолжали сыпаться горящие щепки и угли, с лестницы к спине всё ближе подступал огонь. И неожиданно я ощутил то самое пощипывание, похожее на онемение — как тогда в лесу у костра. Только в этот раз ощущения были почти во всём теле. Длилось недолго — пару секунд, но звоночек неприятный.

Я снова ударил дверь — в этот раз плечом. Выбил всю прогоревшую середину и забежал сквозь образовавшийся проём на этаж. Огня там ожидаемо не было, но дыма — предостаточно. Я прошёл немного вперёд, прикидывая, откуда начать осмотр, и в этот момент по всему телу опять прошла неприятная волна онемения. Особенно сильно оно ощущалось в ладонях и предплечьях — их пощипывало так, словно руки в районе локтей туго перетянули жгутом.

На автомате я поднял руки и взглянул на ладони. Они были алого цвета, и казалось, вот-вот вспыхнут. И, как выяснилось, казалось не просто так: прямо у меня на глазах ладони покрылись пламенем — небольшим, но плотным и очень ярким. Оно быстро начало увеличиваться и двигаться по руке к локтю, сжигая рукава рубахи и кафтана.

Вот только этого мне ещё не хватало.