Рассвет Эринии IV. Пробуждение тьмы

Глава 11 Новая угроза

Интерлюдия: Следственный комитет, г. Люберцы

Лейтенант юстиции Кирилл Воронов чувствовал себя так, будто его переехал асфальтовый каток. С самого утра, едва он переступил порог своего кабинета и успел сделать первый глоток обжигающе горячего, невкусного кофе из автомата, на него свалилось это дело. Дело, которое пахло настолько сильно и странно, что от него пробирало мурашками.

«Странное» — это было слишком мягкое слово. Оно было каким-то… неправильным. С самого начала.

Во-первых, обстановка. Квартира в панельной хрущёвке. Ни следов взлома, ни признаков борьбы… Всё чисто, практически стерильно. Кроме, собственно, двух трупов, там были только кровавые тряпки в комнате, и больше ничего… А вот с трупами начиналось самое интересное…

Первый. Мужчина, возраст около тридцати. Причина смерти — … отделение головы от туловища. Кирилл, видавший на своей недолгой службе и не такое, с трудом сдержал рвотный позыв, осматривая место преступления.

Это было сделано не просто жестоко. Это было сделано… чисто. Голову снесли как будто гильотиной. Один точный, сокрушительный удар, но никакого орудия на месте не нашли. Ни топора, ни тесака, ни тем более гильотины. Никаких следов крови на стенах, что было бы неизбежно при таком способе убийства… Складывалось ощущение, что голову вообще аккуратно сняли и без лишнего шума отложили в сторону от тела.

Второй же труп… Это был полный провал в какую-то запредельную реальность. Он лежал посреди кухни, и был… высохшим, или даже мумифицированным. Жёлто-коричневая, пергаментная кожа обтягивала кости так, что по открывающейся картине можно было с лёгкостью изучать анатомию человека.

И самое жуткое — эксперты на месте, бледные как полотно, предварительно установили, что смерть наступила… от полного, мгновенного обезвоживания организма. Как если бы его за секунду высушили в промышленной сушилке, но это было невозможно…

А ещё были документы. Их нашли в кармане высушенного трупа: Аслан Баженов, 1996 г.р. Его родственники, вызванные для допроса, в один голос твердили: ещё вчера вечером он был жив, здоров, звонил, и шутил. А состояние тела, по предварительным оценкам судмедэксперта, указывало, что смерть произошла как минимум три недели назад! Как такое возможно?

Кирилл сидел за своим столом, уставившись в монитор, где был открыт отчёт с фотографиями. У него раскалывалась голова. Он чувствовал себя не следователем, а персонажем какого-то дурного мистического триллера. Кто в наше время рубит головы? Да ещё таким образом? И этот высохший труп… Что за чертовщина? Экспертиза, конечно, установит точнее… но пока она пройдёт…

В этот момент резко зазвонил внутренний телефон. Кирилл вздрогнул, словно его ударили током. Он снял трубку:

— Воронов.

— Кирилл, ко мне. Немедленно. — Голос начальника отдела, подполковника Зайцева, был сжат, как пружина. Каждый в отделе знал, что если у начальника такой голос, то любой его приказ должен быть выполнен в кратчайшие сроки без промедления.

— Сейчас, Иван Васильевич, — автоматически ответил Воронов и бросил трубку.

Он встал, чувствуя, как подкашиваются ноги. Начальник явно вызывал его не для того, чтобы похвалить. Это дело пахло не просто странностью. Оно пахло грандиозным скандалом. И он, лейтенант Воронов, оказался в самом его эпицентре.

Степан

Я вышел из банка, сжимая в карманах богатство, о котором раньше и не смел мечтать. Деньги буквально жгли карманы, и невольно пробуждали мысли о способах их скорейшей растраты.

Усевшись на заднее сиденье «Нивы», я поймал вопрошающий взгляд Даринки, смотревшей на меня большущими глазами. Как только она увидела, что я на неё смотрю, то сразу же тихо спросила:

— В этот раз я надеюсь ты справился без приключений, Максимов? Или ты до кучи решил ещё и банк грабануть?

Я заставил себя улыбнуться, сделать своё лицо спокойным и уверенным, после чего ответил:

— Такая замечательная идея в мою голову к сожалению не пришла, поэтому я просто снял часть своих денег… Так что всё в порядке, малышка, не переживай.

Дилшод, сидевший за рулём, встретил мой взгляд в зеркале заднего вида и ободрительно кивнул, после чего тронул свой автомобиль с места. Заметив мой удивленный взгляд в заднее стекло он прогудел:

— Не переживай, фургон уже уехал вперед. Они знают дорогу, так что встретимся на месте.

Мы поехали, покидая спальные районы, двигаясь к кольцевой дороге. Я смотрел в окно на мелькающие серые панельки и чувствовал, как с каждым метром груз прошлого понемногу спадает с плеч, ведь мы снова уезжали, и в этот раз навсегда.

Неожиданно, прямо на выезде с района, когда мы проезжали мимо огромного, как целый город, торгового центра «Ашан», Дарина осторожно тронула меня за локоть, и тихо сказала:

— Стёпк… — она кивнула в сторону магазина. — Может, заедем? В новом доме ведь наверняка хоть шаром покати… Ни еды, ни… ничего.

Она была абсолютно права, а я дебил. Мы уезжали в полную неизвестность, и не подготовиться к этому… Было по меньшей мере опрометчиво. Я посмотрел на Дилшода, и коротко спросил:

— Ты как… Не против заскочить в Ашан?

Тот лишь пожал плечами, после чего ответил:

— Девчонка права — дело нужное. Только быстро, брат. Чем дальше от города — тем лучше.

Мы заехали на гигантскую парковку, нашли место и вошли в царство потребительского рая. Я взял одну тележку, Дарина — другую, и мы двинулись по бесконечным ярко освещённым рядам, сметая с полок всё подряд: крупы, макароны, консервы, чай, сахар, муку…

После этого перешли в бытовой отдел, и тележки пополнило постельное бельё, полотенца, бытовая химия, самые простые кастрюли и сковородки. Мы молча, почти на автомате, заполняли наши тележки, и это действо казалось каким-то странным, почти ритуальным. Своего рода закладывание фундамента нашей новой жизни.

И именно в этот момент, в отделе с сырами, я услышал знакомый, сладковатый и одновременно пронзительный голос:

— Степашка? Божечки, это правда ты? Вот ведь новость!

Я обернулся и обомлел. Перед нами, улыбаясь во всю ширину своих сделанных губ, на которые было наложено немереное количество блеска, стояла Юлька. Наша одногруппница. Та самая, в которую я был безнадёжно и глупо влюблён все пять лет учёбы, и которая успешно пользовалась этим, заставляя меня делать за неё курсовые, бегать за кофе и выслушивать бесконечные истории о её бурной личной жизни.

Она выглядела, как всегда, — дорого, ярко и слегка вульгарно. Крошечные шорты, несмотря на прохладную погоду, обтягивающий топ, с которого свисала какая-то массивная серебряная цепь, и идеальный макияж. Её глаза скользнули по мне, по моей простой куртке, потом по Дарине в её новом, цветастом платье (которое, видимо, Юлька сочла за признак дурного вкуса), и в них вспыхнул знакомый огонёк — смесь любопытства, снисходительности и желания поуправлять.

— Ну надо же, какая встреча! — всплеснула она руками, полностью игнорируя Дарину. — Где ты пропадаешь, Стёп? Андрей очень часто спрашивал о тебе… Нам сейчас очень не хватает толковых ребят, и даже если у тебя на старте возникли проблемы — мы можем тебя по быстрому прокачать.

Прекращай быть букой и прими уже помощь тех, кто реально сможет помочь тебе! Тем более сейчас… Мы практически достали разведчика тьмы! Нам жизненно необходимы советы человека, который способен на неожиданные и внезапные решения! В общем мы без тебя как без рук! — Она сделала шаг ко мне, положила руку мне на плечо, заглядывая в глаза. Её флирт был таким же дешёвым и отработанным, как и всегда.

Раньше от этого прикосновения у меня бы перехватило дыхание, а сердце застучало бы как сумасшедшее. Сейчас же я почувствовал лишь лёгкое раздражение, как от назойливой мухи. Я видел её насквозь. Видел этот расчётливый блеск в глазах, эту жажду получить что-то для собственной выгоды, а мысли… Это была откровенная помойка самолюбия и алчности.

— Привет, Юля, — ответил я спокойно, даже несколько холодно, после чего продолжил:

— Извини, я не могу принять твоё приглашение, потому что немного сменил… род деятельности.

— Ой, а расскажи пожалуйста! А как же Эриния? Совсем не пошло? — она притворно захлопала ресницами. — В любом случае — я всегда знала, что ты не пропадёшь! Может, всё-таки вернёшься к нам? Ты нам правда очень нужен!

Она продолжала говорить, сыпала названиями кланов, ивентов, именами игроков, которые видимо были для неё очень важны, а я смотрел на неё и видел пустоту. Весь этот её напыщенный мирок, построенный на показухе и меркантильности — казался сейчас очень смешным и жалким.

И тут я обратил внимание, как сжимаются пальцы Дарины на ручке её тележки. Её лицо стало абсолютно каменным и беспристрастным. Она молчала, отведя взгляд в сторону, но я чувствовал сковавший её дискомфорт без всяких слов.

«Хватит.»

— Юль, прекрати, — мягко, но твёрдо сказал я, снимая её руку со своего плеча.

Она замолчала, удивлённо подняв брови от моего совершенно не типичного поведения:

— В чём дело, Стёпа? Я же…

— Ты наверно забыла её… Я пожалуй всё-таки освежу тебе память, — перебил я её, и шагнув к Дарине, обнял её за плечи, притянул к себе, чувствуя, как она на мгновение напряглась, а потом расслабилась, и с лёгкой улыбкой сказал:

— Это Дарина. Моя девушка. — Я сделал акцент на слове «моя», глядя Юльке прямо в глаза, после чего перевёл взгляд на Даринку, и с улыбкой сказал:

— А это Юля, моя бывшая одногруппница.

Юлькина натянутая улыбка сползла с лица, как маска. Её глаза сузились, в них мелькнуло сначала недоумение, потом обида, а затем — чистая, незамутнённая злоба. Она привыкла быть центром внимания, привыкла, что я вился вокруг неё, а теперь я не просто отверг её флирт — я сделал это, поставив на первое место другую. Одетую в какой-то дурацкое платьице…

— А… привет, — процедила она, кинув на Дарину короткий, оценивающий и убийственно холодный взгляд. — Ну, раз ты так… занят… Не буду отвлекать. — Она фальшиво улыбнулась. — Надеюсь, твоя новая… деятельность… тебя устраивает. Если передумаешь насчёт моего предложения — ты знаешь, где меня можно найти.

После этих слов она развернулась и ушла, высоко задрав подбородок, громко цокая каблуками по кафельному полу.

Мы молча провожали взглядом это недоразумение, после чего я перевёл взгляд на Дарину, и тихо сказал:

— Прости, это была… часть моей прошлой жизни. Очень глупая часть.

Она посмотрела на меня, и в её глазах я увидел не ревность, а облегчение. — Ничего, — прошептала она. — Просто… пошли отсюда.

Мы быстро расплатились на кассе, погрузили пакеты в уже загруженную под завязку «Ниву» и тронулись в путь. Я смотрел в боковое зеркало, на удаляющиеся огни «Ашана», и чувствовал, как обрывается последняя ниточка, связывающая меня с тем старым, глупым Степаном. Впереди была только дорога. И наше новое, настоящее будущее.

Интерлюдия: Подземный бункер ZX12–39

Глубоко под землёй, в месте, отмеченном на секретных картах лишь сухим кодом «ZX12–39», царила стерильная, почти хирургическая тишина, нарушаемая лишь низким гудением вентиляции и монотонным пиком мониторов. Воздух в бункере был холодным, лишённым даже намёка на запахи, из-за множества фильтров, через которые его прогнали, прежде чем запустить в святая святых.

По центральному коридору, залитому голубоватым светом светодиодных ламп, неспешной, уверенной походкой шёл человек, известный здесь лишь как «Инициатор». Он был облачён в идеально сидящий тёмный костюм без галстука, его лицо было маской спокойной, почти отеческой доброжелательности, но глаза… глаза были холодными и бездушными. Рядом с ним, почтительно отставая на полшага, семенила группа людей в белых халатах — ведущие исследователи проекта «Обретение».

— … показатели стабильны, но прогресс, конечно, оставляет желать лучшего, — докладывал главный исследователь, мужчина с умными, усталыми глазами за толстыми стёклами очков. — Количество подопытных критически мало, а смертность на этапе активации и стабилизации генома всё ещё превышает девяносто пять процентов. Организм просто не выдерживает пробуждения силы и сгорает. Мы работаем над…

— Вы работаете недостаточно быстро, доктор, — мягко, но не допускающим возражений тоном парировал Инициатор. Он бросил беглый взгляд в одно из смотровых окон, за которым в прозрачной капсуле, опутанной проводами и трубками, лежало бледное, почти безжизненное тело молодого человека. — Ресурсы вам предоставлены колоссальные, а результат пока — горстка неудачных экспериментов и кипа отчётов о вскрытии.

— Мы ограничены самой природой генов! — взмолился другой учёный. — Полевые группы привозят слишком мало подходящего материала! А те, кого находят… большинство не выдерживают и пары дней!. Сила пробуждается спонтанно и уничтожает носителя до того, как мы успеваем…

Инициатор остановился и медленно повернулся к ним. Его улыбка не сползла, но в ней появилась ледяная сталь. — Я вас успокою, господа. Ваша проблема с «материалом» скоро решится. Буквально на днях мы подписали окончательное соглашение с китайскими партнёрами и уже на следующей неделе сотни тысяч новых игровых капсул «Эринии» будут установлены в Поднебесной. Миллионы новых игроков. Тысячи потенциальных… доноров. Ваша задача — быть готовыми к такому наплыву. Наращивайте мощности и ускоряйте процесс. Я хочу видеть результат. Понятно?

Учёные закивали с облегчением, смешанным со страхом. — Да, конечно! Мы сделаем всё возможное! Это прекрасные новости!

— Рад это слышать, — Инициатор снова улыбнулся своей не естественной улыбкой, и покровительствующе сказал: — Продолжайте в том же духе.

Он развернулся и пошёл прочь, оставив группу исследователей переваривать услышанное. Его прогулка по бункеру была завершена. У лифта его уже ждал другой человек — высокий, сутулый, с лицом профессионального охотника, на котором читалась усталость от многих лет грязной работы. Это был Андрей — глава всех полевых групп проекта.

Лифт плавно понёс их наверх. — Ну как, прошёлся, оценил? — лениво спросил Андрей, доставая пачку сигарет и тут же закуривая, полностью игнорируя запрещающие знаки.

— Оценил, — Инициатор смотрел прямо перед собой на блестящие двери лифта. — Движение есть, но скорость совсем не впечатляет. Надеюсь, ваши люди готовы к большому улову?

— Мои люди всегда готовы, — отозвался Андрей, выдыхая струйку дыма. — Ждали только пока вы там наиграетесь со своими бумажками. Китай, говоришь? Это да, раздолье будет. Никто и не хрюкнет, если там парочка десятков человек вдруг трагически закончат своё существование…

Они вышли из лифта в небольшое подобие кабинета с крайне минималистичным дизайном и голыми стенами. Инициатор подошёл к столешнице с встроенным экраном и вызвал на него новостную ленту.

— Кстати, о «несчастных случаях», — сказал он негромко, пролистывая заголовки. — Ты не слышал о каком-то… странном инциденте в Люберцах во вчерашних новостях? Двое погибших. Один — с отсечённой головой, второй — по слухам, выглядел так, будто его выкопали из могилы через несколько недель после похорон…

Андрей лишь фыркнул, затушив сигарету. — Люберцы? Слышал, конечно. Мусора там с утра носятся, как угорелые, но это не нашего поля ягода. Скорее всего, какая-то быдлотня между собой разобралась. Или криминалисты что-то напутали. Такое бывает. Не стоит нашего внимания.

— Не стоит? — Инициатор повернулся к нему. На его лице играла странная, почти насмешливая улыбка. — Интересная позиция. А это? Это тоже не стоит твоего внимания, Андрей?

Он достал свой смартфон, несколько секунд искал что-то в памяти, а затем показал экран своему собеседнику.

Тот наклонился, его глаза, обычно полуприкрытые от скуки, вдруг расширились. На экране была фотография, сделанная, судя по всему, на телефон в дикой спешке, из-за чего была немного смазанной.

На ней была запечатлена кровать в какой-то шикарной спальне, и по обе стороны от неё, из-под матраца, проросли… корни. Толстые, древесные, неестественно крупные корни.

— Что… что это за хрень? — выдавил Андрей. Вся его напускная лень и снисходительность испарились, сменившись настороженностью профессионала, увидевшего необъяснимое.

— Это, мой дорогой, — тихо произнёс Инициатор, — снимок из спальни сына одного очень уважаемого человека. Сына, который пропал и ни с кем не выходит на связь. Этот снимок прислал мне наш человек в полиции.

Он выдержал паузу, глядя, как на лице Андрея сменяются эмоции: недоверие, недоумение, и наконец — холодное, пронизывающее осознание.

— Так что, как ты думаешь, — продолжил Инициатор, — это тоже совпадение? Быдлотня? Или кто-то сумел не только уйти из-под нашего носа, но и… развить свой дар до такого уровня?

Андрей молчал несколько секунд, переваривая информацию, после чего медленно выдохнул:

— Чёрт… Похоже, мы где-то серьёзно облажались. Кто-то ушёл. И мало того что ушёл… он освоил такие фокусы, о которых мы и не мечтали. Это… это чёртов прорыв и огромная угроза.

Инициатор одобрительно хлопнул его по плечу, жестом почти отеческим, но в его прикосновении не было ни капли тепла. — Вот и я так подумал. Поэтому твоя новая задача, помимо Китая, — найти этого вундеркинда. Выяснить, что с ним произошло, как он это сделал, и доставить его сюда. Живым и невредимым. Всё остальное — второстепенно.

Его голос стал тише, но в нём зазвучала непреклонная сталь. — Найди его, Андрюша, иначе… твои промахи станут достоянием Совета, и я очень сомневаюсь, что они отнесутся к ним так же снисходительно, как я.